2023-01-04 11:39

19. Плевок в душу

В общем, всунул я морду лица в полуоткрытые каменные ворота центрального капища. Капище было лютое по размерам, серого камня с искрой, ну и симпатичное такое. На детскую игрушку-пирамидку походило, точнее пятёрку таких, соединённых зданиями.

Ну да ладно, сунул я морду и увидел такую картину:

В огроменном внутреннем дворе, который так и хотелось назвать плацем для парадов, валялась куча народа. На подстилках, носилках и просто на травяных подстилках. И изволила эта куча болеть, страдать и помирать. По крайней мере, парочка точно отдали Будде душу, пока я жалом ознакомительно водил.

При этом, среди нескольких тысяч вдохновенно страдающих и помирающих (мощный двор, без шуток!) сидели скинхеды в простынях. Эти страшные люди били в барабаны и ликовали неприятностям окружающих… Но вообще — колдовали, конечно, своими барабаны. И матерились по буддистски, то ли сутры, то ли мантры, то ли тройной гаутамистый загиб. Не в курсе я. И в общем — помогали. Потому что в домишке, куда я заглянул, валялись однозначные трупы, там только небывальской волей в полуразложившихся телах душа держалась.

А во дворе — хворали-помирали, конечно, но не столь ответственно и без огонька. Что, в общем-то, правильно делали.

Сами монаси были пыльны, грязны и, судя по лютейшим чёрным кругам под красными глазами — задолбаны в хлам. Но в барабанчики стучали и матерщину бормотали.

Вот только это всё паллиатив, оценил я. Монахи не железные, да и, несмотря на их бодрый мат и стуканье в барабаны — народ всё равно помирает. А если и не будет помирать — так с голоду помрут.

— Здрасти! — вщемился я на плац.

И на моё бессмертие девяносто девять процентов присутствующих не обратили внимания. Что, в общем-то, понятно. Но один какой-то монах на меня уставился и кивнул, продолжая крутить свой барабан.

Ну я к нему и потопал, поскольку остальные остекленевшими выглядывали в нигде Будду и прочую фигню.

— Здрасти, — негромко поздоровался я.

— Блага вам, путник. Не лучшее время для визита, извини меня Будда, — проскрипел монах.

— Нормальное время. Ты скажи лучше, у кого можно уточнить про этого Фэя побольше.

— А вы знаете, кто убивает идущих праведным путём?

— Я — знаю, — веско покивал я. — Кащей Бессмертный я. Царь, очень приятно.

— Ваше славное имя мне неизвестно, но сошедший с Колеса — достоин…

— Где главные говори. И хорош трепаться, а то помрёшь от натуги, — сердобольно озвучил я.

А то парень головой подрагивал и вообще — не в самом лучшем состоянии был. Ну и потыкал он в сторону одного из зданий. Мол, там братья всяческие и настоятели филонят. А в остальных зданиях не филонят, что прекрасно чувствовалось.

Потопал я, переступая и обходя через этот парад болезней. Вообще — жёстко, конечно, причём силищи-то сколько вбухано! Меня как-то этот Фэй гадский начинает если не пугать, то напрягать. И воздушник же, паразит такой!

Ввалился я в специальную отдыхательную избу, и подумал, в первую минуту, вернуться и лёгонького подзатыльника монаху отвестить. От сильного бы он помер, факт.

Потому что картина, на первом этаже уж точно, ничем не отличалась от картины снаружи. Вповалку лежат лысые в простынях, но не больны — дрыхнут, дошло до меня. И надо будить, наверное…

— Почтенный, если желаете поговорить — прошу ко мне, наверх, — проскрипел старческий голос, причём довольно громко.

Но монахи не проснулись, а причувствовавшись, я почуял довольно сильного мага и метачеловека. Что уже странно: старый метачеловек — как-то нонсенс. Я всего одного мелкого говнюка встречал, так и то, он не старый, а красился, модник такой, для солидности. Ну, посмотрим, посайгачил я по лесенке. А там не знал, фигеть мне или ржать.

Потому что в здоровенной молельной комнате, окружённой статуями (и чёрт в ступе тоже стоял, скалился, аж места организма от его вида заныли), сидел именно старик. И металюдь. Орк, извиняюсь, азиятский, свиномордый. Толстый, в морщинах, с седой бородёнкой в три волоска и обильной седой порослью из поросячих ушей и пятачка.

— Унь Луй, настоятель сего несчастного монастыря, — проскрипел свинорыл. — А вы, почтенный?

— Кащей Бессмертный, здрасти, — офигело выдал я, наблюдая за смайликом О_о от Зелёнки.

— Здравия вам, пусть будет благосклонен к вам… Хотя, вы “Бессмертный”?

— Если вы про ваше дурацкое колесо — то да, я не на нём. И давайте к делу. Я вам хочу помочь, если выйдет. Нужна информация, максимально подробная. И это Фэй вас? — охерительно деликатно потыкал я в настоятеля.

— Это? Нет, — стариковски хихикнул монах. — Происки Мары, с самого изменения, — снобски выдал он.

Вот врёт, морда поросячая, отметил я. Не врёт прямо, но лукавит. И рожа порося у него не от Фэя, и седина не от него — это факт. Но Мара по нему не топтался, и сам этот монах это знает. Ну да и хрен бы с ним.

И начал настоятель старчески хрюкать. Потом — я стал голограммы демонстрировать, точнее Ленка моим визором. И вообще информацию собирать, хотя я пару раз если не заснул, то потерял нить разговора: очень уж монотонно и ровно вещала эта свинина.

Выходила же такая картина, что Фэй припёрся своей противной химерной рожей к воротам монастыря (и вежливо постучал, что меня, как минимум, удивило). И выдвинул ультиматум: Будду-нирвану-низашиту забыть, а молиться этому Фэю, как богу. И жертвы ему всякие приносить, тогда всё будет хорошо.

Монахи ненадолго вместо глаз-щёлочек обрели глаза идеально круглые, повращали пальцем у виска, ну и послали Фэя в дали дальние, со всем уважением.

Фэй в дали дальние пополз, но посулил монастырю неминучий звиздец. И ещё и сделал, паразит такой.

В общем — не вполне понятная картина, точнее, понятная и пугающая, если я правильно понимаю. Пусть Ленка с информацией повозится, а я с ней обсужу, прикинул я.

— Как я понимаю, если этого Фэя прибить или изгнать — чума пропадёт? Она же не самоподдерживающаяся? — уточнил я.

Так-то можно было детально покопаться, но, если честно, очень не хотелось. Тут играл роль такой момент, что всё это болезнетворие опиралась на небывальщину, была заряжена мыслями и эмоциями. Которые, чтобы понять и разобраться, надо пропускать через своё сознание… Нахер, в общем: противно и неохота. Я лучше этому Фэю какую-нибудь деталь сломаю, да.

— Без взбунтовавшегося Фэя чума сойдёт на нет, — покивал настоятель. — Но почтенный Бессмертный не чрезмерно самоуверен? Мы признательны, — аж сложил лапки он и слегка поклонился, — за заботу и тревогу о недостойных последователей Будды. Но Фэй — сильнейшее божество. Сомневаюсь, уважаемый, что оно вам по силам.

— Божество? — нахмурился я, а свиноморд веско закивал.

— Не совсем, Кащёй, — появился текст на визоре. — Скорее всего — пока. Раньше был. Нужно поговорить.

— Нужно, — оттекстил я.

— Ладно, уважаемый настоятель, пойду я. И попробую с Фэём этим справится. Попытка-не пытка…

— Осмелюсь перебить почтенного, но злонравность Фэя легендарна. Так что попытка уважаемого может закончиться именно пыткой, — повесил пятак настоятель.

— Разберёмся, — ответил я.

— И почтенный… — натурально застеснялся, потупился и щачлами морщинистыми покраснел.

— Ась? — заинтересовался я.

— Стражи врат сообщили о огромной колеснице уважаемого.

— Ну да, Трак большой, — кивнул я с законной гордостью.

— Не найдётся ли у уважаемого немного воды? Мы запала…

— Стопэ! — начал охреневать я. — У вас тут воды нет?!

— Нет, — скорбно кивнул настоятель. — Иссохла, либо загнила, став столь ядовитой, что люди погибают от одного глотка…

— Звиздец, — констатировал я. — Лен, что у нас есть?

— Пару тонн найдём. Сконденсировать… не получится. Отрава, — затекстила Ленка. — Телепортация возможна, но вне зоны защитных идолов.

— Пару тонн притащу через пять минут… — начал было я, на что монах стал натурально биться лбом об пол. — Вы мне это прекратите! — возмутился я. — Воду притащу, потом пойду разбираться с этим нечистиком!

И поскакал — они больные звиздец как, монахи сутками трындят, а два дня — нет воды, выходит. Выгреб всё, включая запасы для бани, выгрузил перед воротами. Монахи, конечно — сила: они продолжали петь свои мантры и вращать молельные барабаны одной рукой, второй тягая канистры и бочки, мной припёртые.

Ну да ладно, на это я краем глаза глянул, восхитился и поскакал в Трак. Разбираться, что за фэйня тут творится. И выходила фэйня такая: Фэй БЫЛ богом, натуральным, с культом и прочими свойственными божеству причиндалами. Потом буддисты божественность у него… ампутировали. Некий божественный И, именно так, и никак иначе. Как у него этот причиндал оттяпывали — не сообщалось, это не греки, где хрен под корень — и всё, кончилась божественность.

Притом, что Фэй близко не антропоморфен: химера из оленя, птицы, змеи, ещё какой-то пакостью. С десятью ногами, с десятью рогами, мдя.

Ну да ладно, вопрос в том, что судя по хамскому фэйскому поведению, этот паразит желает божественность себе прирастить. Ну нахрен не нужны нечистикам моления всяческие, тем же лютым Титанам от них ни тепло, ни холодно.

И это… странно. И скорее нехорошо: вряд ли эта пакость молитвы требовала “по приколу” или из ностальгии. А если лазейка есть, то на старушке-Земле может стать гораздо менее уютно, чем сейчас. Это при том, что и сейчас ни хрена не уютно, прямо скажем. А божества устроят народу похохотать, до трупов и кровавых слёз. Все религии, если их читать как написано, а не как сектанты велят, на это прямо указывают.

Но это — глобальное “хреново”, пусть с этим Титаны, например, разбираются. Или народ со всей планеты — не по зубам Кащею проблема “становления божеств”, да и не по тросам.

А вот с Фэем вопрос надо решать, причём чем быстрее, тем лучше. Потому как зная ЧТО искать — я обнаружил. Часть помирающего народу этой пакости молилось. И искать этих типов и карать… да не буду. Потому что они просто хотели жить, избавиться от мучений. Я бы, когда общался с Болью — тоже бы помолился, если бы был в состоянии. А на всякий случай, вдруг поможет?

Плюс смерти этих “уверовавших” пойдут как жертвы, по всем прикидкам. То есть с местного храма эта фэятина вряд ли божествнётся, но с пары-тройки — а за милую душу. И побочных жертв будет только в процессе его обожествления немного больше, чем у меня с ордой, разика в два. И невиновных жертв, на минуточку.

А уж что будет после — я не представляю. Потому что трос Фэю в грызло, а не божественность. Надумали мы с Ленкой это, наобсуждали, да и двинули Трак к идолищам, боковым. Надо было выходить из “защитного периметра, пытаться понять, что из себя эта пакость представляет без искажений.

Подъехали, стал я вчувствоваться… И даже тросы неуверенно завибрировали, в стиле: “Хозяина, ты конечно хозяина. Но это же звиздец! И ладно бы “какой-то”, так ведь нам звиздец!”

И, блин, близко к тому. Малахитница нервно курит в сторонке. Хотя… не так: эффектор Малахитницы курит в сторонке, скажем так. В совокупе мощноты — она, наверное, с этим Фэём в паритете, но она и не локализуется никогда, в одном месте.

Ну ладно, лют. Воздух, болезнетворство. И вроде что-то ещё, странно-непонятное. Надо пробовать, решил я. А то сопли жевать и ужасаться лютости нечистика можно пока все не сдохнут, а он Землю в бублик свернёт.

— Так, Лен, я на разведку боем, — озвучил я, стаскивая шкуру. — Пока этого паразита не почувствуешь вблизи — ни хрена больше не поймём. А не понимая — не сделаем ни хрена, — логично заключил я.

— На байке? — уточнила Зелёнка, очень серьёзная, давно я её такой не видел.

— На нём.

— Поддержка с Трака…

— Не вздумай! — возмутился я. — Лен, я не иду с ним воевать. Это глупо и самоубийство. Цапну и бежать. С визгом и писком, — дополнил я. — И подальше от Трака. Оставит в покое — вернусь, будем думать.

— А если не оставит?

— А локализацию кто-то отменял? Свалит далеко — в монастыре выздровеют, ему с начала начинать надо будет. А я ему в душу настолько смачно постараюсь не плевать.

— На полшишечки? — слабо улыбнулась супруга.

— Вот да, — подтвердил я.

— Погоди тогда, я болты зачарую и духов призову. Анализ.

— Годю, — согласился я.

И, ещё через полчаса, киберкентавр вертикального парения типа “Кащей Бессмертный” покинул Трак. А Трак покатил к линии идолов — чуть не поругались с Ленкой, пока не уговорил, блин.

И, прямо скажем, чёй-то мне ни разу весело не было. Было скорее страшновато. И это… ВЕСЕЛО!

Так что к пакости подлетал не вибрирующий Кащей, а злой и весёлый. Сама пакость была, на удивление, червячной. Какой-то нездоровый фетиш в этих Азиях на червяков, мысленно хмыкнул я.

А так: метров двадцать чешуйчато-мохнатое, змеиное тело. Оленьи копыта, птичья, маленькая такая, головёнка. И раскидистые и развесистые рога на ней. И хвост, чешуйчатый, но с жалом.

И вся эта здоровенная пакость в два витка обвивала вершину горы.

— Здрасти! — широко оскалился я, судорожно вчувствуясь в фэятину, пытаясь понять, как его воевать.

— Бессмертный?! — чирикнул, реально птичьи, Фэй. — Зачем пришёл?!

— Дело к тебе…

— У меня нет с тобой дел. Проваливай, — отрезала скотина.

— Стопэ… — начал было я.

— ТЫ ОГЛОХ?!! ПШЁЛ ВОН!!! — прогрохотала скотина, вызвав несколько обвалов.

И плюнул в меня потоком воздуха с небывальщиной, столь плотным, что он реально был как вода. Меня просто смело, закрутило, пронесло с километр, и шмякнуло о скалы! Причём именно шмякнуло! Эта мерзость, болезнетворно-воздушная, разрушила внешнюю часть тросов, превратив байк в кусок перекрученной ржавчины!

— Хоть визор схоронил, — порадовался я, скорбно оглядывая свои пострадавшие мощи.

— Кащей, как ты?! — появился текст на визоре.

— Жив, зд… не очень здоров, — прокряхтел я. — Но энергия есть, восстановлюсь. Лен, это звиздец, — вздохнул я. — Он, сука, меня не атаковал! Он просто отмахнулся! А меня на четверть нет!

— А в небывальщине? — прервала, спасибо ей, зарождающуюся истерику правильным вопросом Зелёнка.

— Сейчас… Нормально. Ну, скажем так, особых повреждений нет. Противно и гнило вокруг, но сам я — в норме, — через секунду ответил я.

— Тебя забрать?

— Отсюда? — съехидствовал я, водя башкой по скалистой округе. — Лен, я вдовцом становиться… не хочу, — отрезал я.

— Мдя, — оценила Ленка пейзажи.

— Вот да, — хмыкнул я. — Энергия есть, восстановлюсь, прилечу.

— Жду :-*

В общем, час я перегонял душевность в тросы, как опытный самогонщик, хех. Но перегнал, да и байк самовосстановился. Ну и потелепался я, ни хрена не победоносный, к Траку. Обсуждать, чего я начувствовал, что Ленка разобрала. И решать, чего нам со всем этим делать, да.