Веди-нас_-предводитель_-Глава-49.epub
Веди-нас_-предводитель_-Глава-49.docx
Веди-нас_-предводитель_-Глава-49.fb2
Скачать все главы одним файлом можно тут
Глава 49. Крик и шёпот
Советники — Вольдар Ледотёс, Сигрек Громшаг и Хальдрун Ветроруб — все из старых Виндхельских кланов, таких же, как Буревестники, Расколотый Щит или Жестокое Море, стояли по обе стороны трона, как тени в преддверии шторма. Чуть дальше, ближе к стенам, толпились остальные — младшие сыновья знатных домов, торговцы, купившие себе титулы, седые интриганы с маслянистыми улыбками. Два десятка человек, каждый из которых грыз кость власти, надеясь дорваться до мяса.
Была ли от них какая-то польза или только вред? Поначалу, уверен, они облегчали власть и действительно помогали править. Но сейчас… отчего-то я считаю, это их вина в том, что городская стража столь сильно расслабилась. Причём во время войны!
Люди… им бы лишь всё усложнить. Там, где крогнары бы заменили нерадивых соплеменников, местные аристократы держатся за власть даже в нынешнем незавидном положении. Все всё знают, но сделать ничего не могут. Даже ярл вынужден «играть по правилам» — как это здесь называют.
Не понимаю. Что мешает просто убить идиотов? Сразу. На месте.
Скрип тяжёлых дверей, эхом прокатившийся по залу когда я вошёл, прервал разговор Сигрека и какого-то безусого юнца из мелкой знати. Я узнал голос последнего — именно он визгливо рассказывал про стражников.
Пригнувшись — чтобы не задеть массивную притолоку — я направился прямо к трону. Шаги гулко отдавались от каменных плит. За спиной, никем не поддерживаемые, медленно затворялись створки дверей. Звук эхом прокатился по своду.
В зале царил суровый холод, будто воздух здесь никогда не знал тепла. Мне, конечно, было всё равно, но каково местным? Ульфрик и его двор не выглядели особо замёрзшими. Может в этом и проявляется нордская кровь? Для улицы жёстковато, но вот для холодных помещений — в самый раз.
Я шёл неспешно, демонстрируя уверенность в себе. Различные формы демонстрации в это время вообще многое могли сделать. Стоит только надеть богатую красивую одежду, чтобы пред тобой расступались и кланялись. Имеешь меч в ножнах? Значит к тебе будут относиться как к воину, являешься ты им или нет.
Всё просто и как-то… правильно? Некоторые местные традиции наглядно показывают, что изначально общество шло по верному пути, свернув где-то на середине. Тьфу!
Пламя факелов бросало длинные, извилистые тени, словно не решаясь приблизиться ко мне, отступая каждый раз, как я делал новый шаг вперёд. Лица людей, как и при всяком моём выходе в свет, демонстрировали самые разные эмоции: сдержанность, напряжённость, неприятие, интерес — но не равнодушие, хотя думаю, найдётся и такое.
Бросив взгляд на трофеи старых войн, едва сдержался, чтобы не поморщиться. Старый хлам. Кому и зачем он нужен? Устрашить врагов? Внушить уважение союзникам? Как по мне, они не справляются ни с одной из этих ролей.
Полные гнева взгляды стражников, стоящих возле стен, скользили по мне. Один из них — молодой парень с шрамом на щеке — сжал челюсти так, что жилы вздулись на шее. Другой, постарше, с седой бородой, смотрел с плохо скрытой яростью. Третий отвёл взгляд, но руки его подрагивали.
Тем не менее, никто ничего не говорил и, тем более, не осмелился заступать дорогу. Вроде оно и не надо? Хотя… с учётом слухов, что я якобы зарубил трёх их товарищей, кто-то мог попытаться. Небось некоторые даже знали тех олухов, вместе пиво пили.
Последняя мысль заставила тихо фыркнуть. Придурков нужно гонять на плацу, пока руки не взвоют от боли в суставах! Но вместо этого город, казалось, погрузился в сонную хмарь. Интересно, сколь быстро Имперский Легион захватил бы это местечко, если бы внезапно появился где-то поодаль?
Когда я подошёл к трону ярла, отчего-то показавшемуся мне замёрзшей вершиной горы, несколько придворных, стоящих ближе всего, отпрянули в сторону. Я не стал скрывать ухмылку. Город был полон слабых людей, цепляющихся за иллюзию безопасности. Здесь, в сердце Виндхельма, среди мехов и знамён, царила роскошь, которая выглядела смешно и чуточку жалко.
Ульфрик сидел прямо, его взгляд — твёрдый и оценивающий — не отрывался от меня. Рядом, словно каменные изваяния, замерли советники: Вольдар Ледотёс с холодным, пронизывающим взглядом; Сигрек Громшаг, потирающий бороду, словно размышляя, как лучше наказать того, кто осмелится сказать что-то лишнее; Хальдрун Ветроруб, смотрящий на меня с лёгким интересом, как смотрят на бойцовскую собаку перед схваткой. Галмара Каменного Кулака не было. Немудрено, кому-то ведь нужно работать!
Остановившись в нескольких шагах от ступенек, ведущих к трону, я с привычным оскалом встретил взгляд голубых глаз Ульфрика. Я не думал кланяться или опускать голову. Он уже в курсе, что я не склоняю колени. Более того, глядя на него я лишь выпрямил спину и расправил плечи, словно бросая вызов всему этому залу. Молчание, охватившее собравшихся с момента моего прихода, казалось, сконцентрировалось, словно в нём было сокрыто нечто большее, чем простое ожидание.
— Мы ведь договаривались, Драгар Геснер, — спокойно сказал Ульфрик.
— Я держу слово, ярл, — ударил себя в грудь. — Но я не комнатная собачка, готовая лишь жалко гавкать на любого, кто проявит неуважение. Местная пьянь подняла руку против тана. В чём была моя вина? В том, что не согласился быть публично избитым и отправленным в казематы?
Сигрек шагнул вперёд и открыл было рот, но жест Ульфрика заставил его недовольно сдать назад.
— Ты всё ещё не поставил мне никакой задачи, — продолжил я, скрестив руки на груди, — лишь бросил подачку в виде титула и денег, которые, быть может, были бы интересны кому-то из вас, — осмотрел я придворную знать. — Из людей, — выделил я последнее слово. — Но не для меня, — голос скрежетал от внезапно поднявшейся в душе бури. — Я согласился помочь тебе, Ульфрик, в войне и наведении порядка на улицах, но пока что занимаюсь хер пойми чем и хер пойми как! Хочешь, чтобы я сидел на привязи? Скажи — и я покину Виндхельм в этот же день!
Титул, земля, деньги… Возможно они бы играли свою роль, окажись я в мире, откуда была родом вторая часть моей души. Люди там не могли развиваться, изучать магию, тренироваться, оттачивая умение одним ударом разрубать сталь. Здесь это возможно, так что выбирая между собственной силой и ни на что не годившимся титулом, я выберу именно силу.
А когда достигну уровня, при котором смогу сокрушить что армию, что архимагов, тогда можно и подумать о собственном куске земли. И я выберу весь Нирн — чего мелочиться? Принцы даэдра владеют своим измерением — планом, — вот и я буду.
Зал взорвался шёпотом. Жеманный гладко выбритый мужчина презрительно поджал губы. Седой старик что-то яростно шипел своему соседу, указывая на меня дрожащим пальцем. Молодой щёголь в бархатной мантии фыркнул: «Безмозглый дикарь». Его сосед, потирая жирный подбородок, добавил: «Что вы хотите от орка? Они же почти как животные, только тупее»
— Эти норды всё равно были стражниками, — заметил ярл, чьи глаза дёрнулись к своему двору. Буревестник точно услышал их, но предпочёл изобразить, что нет. — Убив их, ты нарушил закон. Даже положение тана не делает тебя неприкасаемым.
У него есть какая-то цель или Ульфрик действительно желает меня наказать? А может просто не может или не хочет как-то заткнуть свой двор? Благодаря второй части души, я теперь знаю, сколь сложные связи иной раз могут выстроиться между людьми. Они оплетали друг друга, будто паутиной: родственные связи, общественное отношение, традиции, почитание предков, бизнес, слава, деньги — за каждым этим словом крылась паутина. Иной раз на троне сидит не самый главный, а наиболее удобный. И будучи этим «удобным» он ничего не мог сделать своим придворным, советникам и министрам.
Неужели сейчас также? Хочется надеяться, что нет. Всё-таки Ульфрик собирался наводить в Виндхельме порядок. Наказывать, расследовать, изучать… Но пока что я не слышал ни об одной казни, ни об одном задержании или допросе.
Что это? Он выжидает? Или просто бросал слова на ветер? Если Буревестник на самом деле ни на что не годная говорящая голова, то… всё усложнится. А я не люблю усложнять. Напротив, хочется максимально упростить. Разбить голову вон тому седому мудаку. Или этому усатому уроду.
Но вначале нужно как-то ответить на прозвучавшие обвинения. Обвинения! Я сыт этим дерьмом по горло!
— Я нарушил закон?! — расхохотался я, но веселье было напускным. — И ты решил обсудить это со мной? С тем, кто действительно готов помогать тебе, сражаться против Империи и крушить тех, на кого ты укажешь? Не находишь ли, что выбрал не ту цель? Начни с этих, — обвёл я рукой зал, указывая на многочисленных придворных и советников. — В твоё отсутствие они превратили Виндхельм в жалкое подобие борделя и притона! Солдаты напиваются и бравируют на улицах, докапываясь до своих же сограждан. Их офицеры не вылезают из уютных казарм, где пьют, срут, играют и трахаются. Советники же, — я посмотрел на Сигрека Громшага, — отбирают у посетителей оружие, опасаясь, что они набросятся на тебя в попытке убийства. — Мой голос стал громче, охватывая весь зал. — Если в такой ситуации ты считаешь, что главная твоя проблема — защита твоим же таном собственной чести, а заодно очищение Виндхельма от бесполезной швали в рядах стражи, то попытайся заковать меня в цепи, ярл. Попробуй повторить то, что делали имперцы, а потом поглядишь на результат!
Придворные встревоженно загудели. В этот раз куда громче и активнее, чем минутой ранее. Кто-то открыто выражал презрение, иные принялись кричать, указывая на меня пальцем.
— Это уже ни в какие рамки не лезет! — громко заявил ухоженный и манерный мужчина, больше напоминающий женщину или евнуха. — Дикарь не уважает наши законы и препирается даже перед правителем города! Я решительно не понимаю, как ему всё сходит с рук. Ярл Ульфрик, твоё бездействие вызывает вопросы, я уж молчу о многом другом, что сейчас просто не время обсуждать.
— Бросить орка в темницу! — заорал приметный седой старик, которого я отметил ранее.
— Казните его, это же дикое животное, зверь! — добавил усач.
— Он угрожает нам в нашем же доме! — выкрикнул молодой дворянин с подрагивающим голосом.
— Где стража? Почему никто не останавливает эту тварь? — вторил ему купец в расшитой мантии.
— Ярл, твоё попустительство не знает границ, — холодно дополнил «евнух», но в его голосе слышалось напряжение.
— Доколе мы терпим откровенных бандитов во Дворце Королей, где наши предки заложили основу Виндхельма?! — а это озвучил лысый, как коленка, мужик, чьи руки казались тонкими, как щепки, и такими же слабыми.
Обливион… наглядный пример вырожденцев. Вот до чего доводит потакание плоти — к деградация личности, разума и тела. Чем богаче место — тем гнилее основа.
— Ярл, — снова добавил «евнух», — если ты продолжишь игнорировать свой совет, то от лица аристократии, вы выдвинем тебе вотум недоверия. Очевидно, что плен в Империи повлиял на тебя… не лучшим образом. Возможно нам следует выбрать нового…
Троица советников Ульфрика молча переглянулась и обменялась жестами, суть которых, тем не менее, от меня ушла. Лица их были обеспокоенными, но, думаю, не мной, а скорее положением в тронном зале. Судя по резким взмахам Громшага, он явно хотел вмешаться, но двое других тут же удивительно единодушно замотали головой, не позволяя ему совершить сей, видимо опрометчивый, поступок.
— Сместить меня, Ларатас? — усмехнулся Ульфрик, а потом стремительным движением подскочил на ноги. — Фус! — использовал он Голос. Особый Крик с явственным магическим фоном. Некая форма волшебства, работающая не на мане, а на силе души. Более подробно я не узнавал. Да и не стремился узнать.
Эффект превзошёл все ожидания. Толпа придворных разлетелась словно кегли. Послышались вопли страха и возмущения. Кто-то заорал, что сломал руку. Иные медленно завозились на полу, пытаясь подняться. Где-то в углу зала стонал старик с вывихнутым плечом. Какой-то мужчина дрожал, рассматривая кровь из сломанного носа. Казалось, он вот-вот упадёт в обморок. На дорогой мантии другого придворного — молодого паренька — появилось мокрое пятно. Запах мочи перебил ароматы благовоний — едва ли не единственный запах, которым пропитались мантии местной знати.
Пыль кружилась в воздухе, медленно оседая на дорогие ткани. Часть факелов потухла. Стражники напряглись, но продолжали стоять ровно, изображая, что всё нормально. Возможно они уже видели проявление силы своего господина.
— Я… я не могу встать… — хрипло стонал купец, корчась на полу.
— Что это значит?! — надрывался «евнух» Ларатас, держась за голову. — Ты не имеешь права! Моему роду больше тысячи лет!..
— Ты ответишь за это! — вторил ему усач, по стеночке поднимаясь на ноги. — Ты не взошёл бы на трон, если бы не мы. Заложник Империи…
Риторика прочих была более сдержанная и аккуратная. В основном состояла из мата и ругани, но не касательно Ульфрика, а своего падения.
Я не стал скрывать презрительный смешок. Ничего из себя не представляя, эти люди сделали ставку на золото и мнимую власть, которое оно им обещало. Будто бы деньги в кармане и поколение предков делали кого-то лучше остальных! Какая, в жопу, разница, сколько лет твоему роду? Разве это делает лично тебя хоть каплю умнее или сильнее? Ха, да если так подумать, то КАЖДЫЙ человек или мер, живущий на земле, имеет за спиной тысячи поколений предков! Никто не появляется из воздуха, каждый был рождён женщиной, которую родила другая женщина. Просто далеко не все знают их по именам.
Да-а… предки многих остались в истории, не записанные и забытые. Получается, в этом плане мы все равны. Если сравнивать лишь давно почивших родичей, само собой.
Однако, признаться, я был удивлён. Действия Ульфрика наглядно показали, что он в действительности думает о своих вассалах. И я не уверен, что он сделал это под напором эмоций. Путешествуя с ярлом, я успел его узнать. Не слишком уж хорошо, признаю, но достаточно, чтобы понимать — это весьма хладнокровный человек.
Неужто сейчас он потерял самообладание? Или это один из элементов его актёрской игры?
Взглянув на ярла внимательнее, я заметил — плечи Ульфрика по-прежнему расправлены, дыхание ровное. Лишь едва заметная презрительная усмешка в уголках губ выдавала: всё идёт по плану.
Миг спустя Буревестник уже стоял напротив людей, долженствующих быть цветом севера и опорой его сил, усмешка сменилась гневной гримасой.
Придворные ныне больше походили на сборище жалких шутов, давно вышедших в тираж по состоянию здоровья, в виду преклонного возраста или получению травмы. Травмы головы, конечно же, отчего уровень их интеллекта значительно упал.
— Я ваш ярл! — жёстко произнёс Ульфрик. — Никто не смеет приказывать мне до тех пор, пока не бросит открытый вызов! И если ты, Ларатас, осмелишься ещё хоть раз открыть свой рот, не подумав над словами хотя бы пару минут, я проломлю тебе череп. Это понятно?
В ответ прозвучало молчание. Буревестник довольно хмыкнул.
— Вы забыли своё место, — добавил он, скрестив на груди руки. — Но ничего, я напомню вам его. Уже скоро… — ярл холодно улыбнулся. — А пока продолжим.
Это просто порка зарвавшейся элиты или всё действительно перерастёт во что-то большее? Ха-а… я не разбираюсь в этой кухне и не имел возможности разобраться за прошедшее время!
Тем не менее, возмущённый ропот как отрезало. Потрёпанные и помятые аристократы со стонами начали подниматься, отводя глаза и поправляя одежду. Надменность и презрение сменилось тихой тлеющей злобой. Уверен — будут мстить. Но не в открытую.
* * *
Примечание автора: понравилась глава? Не забудь поставить лайк вот здесь и конечно же буду ждать твой комментарий :))