***42***
Пока взрослые занимались своими делами, Гарри и Сулейман отрывались по полной. Купив для Сулеймана подростковую одежду, они посетили парикмахерскую, где Гарри привёл в порядок отросшие за лето волосы.
— Какие планы? — спросил Сулейман, выходя вместе с Гарри из дверей парикмахерской.
— Хочу в зоопарк, и в парк аттракционов, и в… — Гарри готов был перечислять список того, что он хотел сделать очень долго, но тут наткнулся взглядом на афишу к мультфильму «Аладдин», сеанс должен был начаться буквально с минуты на минуту. В глазах вспыхнул задорный огонек, и он сказал: — Но сначала мы пойдем в кино.
— Кино? — спросил Сулейман. До этого момента он находился преимущественно на магической стороне и о достижениях простых людей имел очень смутное представление, если не считать магловский Каир, но тот был далек в плане развития современной цивилизации от Лондона. Он в первые мгновения, когда они вышли из Блэкхауса, был ошеломлен звуками, запахами, несущимися без лошадей железными повозками, создающими такой шум, который буквально оглушал. Но вместо того, чтобы испугать, этот странный мир его буквально захватил. Он провожал восхищенными взглядами каждый автомобиль, проговаривал вслед за Гарри странные названия, наблюдал за людьми, выглядящими очень непривычно. И вот еще одно новое слово — «кино», и если Гарри хочет, то почему бы и не пойти? Сулейман хотел увидеть как можно больше всего, чтобы запастись впечатлениями на тот случай, если вдруг снова окажется в кувшине. Мало ли. По итогу он всегда оказывался в нем.
Не сказать, как Гарри был рад, что кинотеатр был почти пустой, что на сеансе, кроме них, была парочка влюбленных, которые целовались на последнем ряду, и старый дед, который уснул буквально на первых минутах, иначе как объяснить людям, почему мальчишка возмущается, сыплет искрами с пальцев и ржёт в самых неподходящих местах. Сулейману, с одной стороны, мультфильм понравился, потому что ничего подобного он в своей жизни еще не встречал, а с другой, он каждые несколько минут возмущался, говорил, что это происки шайтана и такого быть на самом деле не могло, обижался на синий цвет джинна, но больше всего недоумевал по поводу имени.
— Джинни?! Джинни?! Это возмутительно! Этого просто не может быть! Каждый уважающий себя джинн имеет нормальное имя.
А Гарри, бросив смотреть мультфильм, забавлялся реакцией джинна, который вел себя так импульсивно, как будто не выдумку смотрел, а документальный фильм, в котором специально переврали все факты.
— Следующий раз пойдем на фантастику, я видел на афишах, что на следующей неделе будет «Чужой», — сказал Гарри, решив приобщить Сулеймана к космическим ужастикам.
— Как будто это была не фантазия, — бурчал Сулейман. — Ни слова правды!
— Там и не должно быть правды, — Гарри похлопал Сулеймана по плечу. — Это сказка. Вымысел. Людям неоткуда знать правду, вот и придумывают.
— И слава Хаосу, — фыркнул Сулейман, но пойти в кино еще раз был не против.
Рон упражнялся с палочкой в огороде. Мама дала ему задание выполоть грядку с кабачками и тыквами, а он решил уничтожать их магически, тем более что сорняки вымахали в его рост, и стволы были толщиной в его руку — мама не пожалела драконьего навоза. Правда, и кабачки с тыквами были как у Хагрида в огороде. Он нашел подходящее заклинание в книжке, которую ему дал Перси, и истреблял всё ненужное, представляя себя на поле боя. Сова, внезапно спикировавшая к нему, едва не схлопотала заклинанием от сорняков, но рыцарь Рон «Храбрый» вовремя отвел руку с палочкой и не дозволил случиться смертоубийству.
— Что у тебя? — буркнул он, убирая палочку в ножны и протягивая руки к лапке совы, которая примостилась на плече у чучела, которое было одето в черный балахон, а близнецы обзывали его дементором.
Записка от Поттера была короткой, он спрашивал, может ли прийти к нему в гости с другом, и если да, то ему нужны координаты аппарации.
— Мам! Мам! — Рональд влетел на кухню, где Молли дирижировала целым оркестром из кухонной утвари, готовя обед.
— Завтрак уже был, обед через два часа, как ты справился с сорняками, я посмотрю позже, — ответила она, следя за тем, как венчик взбивает крем.
— Я не голодный. Мне Гарри написал, спрашивает, может ли он прийти к нам в гости. Мам, пожалуйста…
— Ну конечно, дорогой, пусть приходит, — ответила Молли. Она знала, что мальчишки перед расставанием поссорились и помирились только недавно, так что была бы только рада, если они начнут общаться.
— Он не один, он с другом, — Рон втянул голову в плечи, переживая, что мама откажет.
— Пусть приходит с другом, — отмахнулась она. Подумаешь, где двое, там и трое мальчишек.
— Он просит координаты для аппарации, — сказал Рон.
— На ящике висит листочек, — Молли ткнула пальцем куда-то в сторону, приподнимая крышку и выпуская клубы ароматного пара. — Перепиши и отправь.
Хоть Гарри и не любил аппарацию, но иногда выбора не было. Крестный с Локи ушли на мальчишник, Хела перенеслась камином к Малфоям, а путешествовать с Сулейманом в огненном вихре… Гарри, конечно, было интересно, как это, но рисковать прямо сейчас он не хотел. Оставалось обратиться к Ванессе…
— Кричер может перенести крестника хозяина, — прервал раздумья Гарри вышедший из угла домовик.
— А Сулейман? — Гарри обернулся на своего друга.
— Я отправлюсь следом за тобой, — успокоил его джинн.
Вооружившись двумя мётлами, своей Молнией и ещё одной, не такой быстрой, но тоже хорошей, которую домовик вынес откуда-то из глубин Блэкхауса, Гарри с Кричером и Сулейман перенеслись по координатам. День прошёл весело, они летали на мётлах, играя в подобие квиддича, а пока Сулейман рассматривал гномов, Гарри с Роном успели дать бой немногочисленным оставшимся сорнякам.
С тех пор как они все вместе вернулись с «Мариго» в Фалмут… Нет, даже раньше, с Египта, пожалуй, Гарри вел себя прилично. Нет, он всегда вел себя прилично, просто перестал находить приключения на ровном месте. Даже гуляя с Сулейманом по Лондону, даже гоняя на мётлах с Роном, он оставался обычным почти тринадцатилетним мальчишкой. В субботу, пока взрослые разошлись кто куда, он побывал в гостях у Рона. Они вернулись вместе с Сулейманом домой, и он прилежно отправился к себе. А вот утром…
Гарри проснулся очень рано, как будто его кто-то в бок толкнул. Он выглянул из окна, увидел еще горящие в рассветных сумерках фонари, поёжился от тумана, который длинными языками облизывал улицы. Проводил взглядом одинокую машину и решил, что спать он категорически не хочет. Но сидеть просто так было скучно, читать лень, и он решил спуститься в дуэльный зал и позаниматься. Рон вчера хвастался, что каждый день тренируется с новой палочкой, показал несколько заклинаний, которые у него выходили настолько легко и как будто привычно, что Гарри даже немного позавидовал. Тренировать бытовые чары было скучно, потому что… Ну что интересного в том, что сложится рубашка или заправится постель?! Это всё Гарри и руками прекрасно умел делать, а вот…
Он прошелся по дуэльному залу, вытащил палочку, посмотрел на нее с подозрением, как будто она ему нашептывала что-то, и убрал обратно, отрицательно помотав головой. Уселся на стопку матов, вытянул руку вперед, создавая огненную иллюзию маленького дракончика, потом дракончик плавно превратился в такого же крошечного василиска, который ползал по руке, обвиваясь вокруг пальцев. Гарри вспомнил о том василиске, которого они оставили на острове, представил, как ему тоскливо и одиноко одному, потушил иллюзию и снова взялся за палочку.
— Я только посмотрю, — неизвестно кому и зачем сказал он и открыл Тропу так, как его учил Локи, — настроившись на то место, в которое хотел попасть.
Неровный овал со слегка мерцающими краями послушно раскрылся перед ним. Гарри заглянул в него, но не увидел совсем ничего, кромешная темень и невнятные шорохи. Он уже хотел закрыть Тропу, когда на той стороне вдруг начали один за другим зажигаться факелы, скудно освещающие уходящий куда-то далеко широкий коридор, в конце которого вдруг появилось что-то. Это что-то двигалось в его сторону.
* * *
Оказавшись дома, Гилдерой наконец-то выдохнул с облегчением, а Шляпа категорически потребовала от него вернуть ее в ее привычное вместилище, пусть оно сейчас и выглядело как треуголка. Конечно, она сама мечтала о том, чтобы отправиться в путешествие, чтобы в ее существовании снова появились такие приключения, о которых потом было бы интересно вспоминать, но… То, что они с Гилдероем пережили, тянуло не просто на обычные приключения, а на эпические.
Оказавшись в привычном виде и на привычном месте — на мягкой бархатной подушке, которая лежала на резном одноногом столике, который стоял в углу кабинета Гилдероя, она тряхнула полями, расправила перо и спросила:
— Что будем делать дальше?
Гилдерой, с удовольствием переодевшийся в уютный домашний халат, сидел в кресле, откинувшись на спинку, смаковал миндальный ликёр из рюмочки и, если честно, то ничего делать не хотел. Он хотел отоспаться, прийти в себя, осознать себя дома и в безопасности и только потом думать о том, что делать дальше.
— Я предлагаю отдых, — лениво ответил он. — Потому что от нашего прежнего отдыха требуется отдохнуть, как бы странно это ни звучало. Вкусная еда, тихая музыка, неспешные разговоры, воспоминания. Мне нужно хотя бы несколько дней перед очередным витком.
— Всеми полями «за», — ответила Шляпа. — Единственное, о чем я попрошу тебя, Гил, это узнать, что там в Хогвартсе. Не потеряли меня? Не ищут?
— Хорошо, — кивнул Гилдерой. — Если хочешь, то можем завтра навестить Хогвартс.
— Боюсь, что второй раз ты меня оттуда не вынесешь, — нахмурила тулью Шляпа. Нет, она была не против исполнять свои обязанности по распределению детей и дальше, но у нее не было желания оставаться там безвылазно. Новая жизнь, которую ей показал Гилдерой, новые впечатления и даже приключения ей пришлись по душе. Она не хотела бы потерять такую возможность.
— А если попросить Локи… — вспомнил про невероятную встречу вдруг Локхарт. Как он вообще мог про него забыть! Это же так невероятно интересно и необычно. Старые, забытые боги снова на земле…
Гилдерой притянул к себе пергамент, взял в руки перо, покрутил его, собираясь с мыслями, и вывел первую букву. Спустя какое-то время он выбежал из кабинета и вернулся спустя какое-то время, нагруженный книгами, корешки которых были украшены скандинавскими рунами.
— Мне пришла в голову гениальная идея! — воскликнул он, глядя на Шляпу. — Я обязательно должен ее записать.
И он писал, сверялся с книгами, над чем-то хмурился, что-то с возмущением отбрасывал, понимая, что это бред.
— Представляешь, в скандинавской мифологии пишут, — он постучал по обложке пальцем, — что Локи родил, причем не единожды, причем не только, скажем так, человекообразных. Нет, в моей книге этого не будет! Как думаешь, он согласиться рассказать мне правдивую историю?
— Хочешь переписать это? — спросила Шляпа, кивнув на стопку книг на столе. — Или все-таки новые приключения старых богов? Помнится, у них там много персонажей, есть где разгуляться.
— Они не персонажи, — качнул головой Гилдерой, уносясь мыслями в горние выси. А потом, сложив всё то, что успел придумать, прочитать и увидеть, он решил не просто писать книгу, а для начала помолиться. Нет, он не был набожным никогда, как-то у волшебников это не было принято, но и молиться он решил не абы кому, а настоящему богу, которого видел воплоти. Он посмотрел на Шляпу и спросил: — Как молиться Локи?
Шляпа задумалась, а потом начала говорить:
— Нельзя просто так молиться этим богам. Это тебе не магловский бог, которому в церквях бьют поклоны. Эти боги любили жертвы…
— Какие? — Гилдерой отпрянул.
— Точно не те, о которых ты подумал, — хмыкнула Шляпа. — Записывай…