• Bandileros

• фанфик
• прода
• хьярти

Дратути! В этой проде я упоролся по движухе и военным технологиям, и впредь буду уделять им особое внимание и вообще, главное. Ну так получается — я надеюсь, что вам будет так же интересно читать про танки и гаубицы, как про маглев и мирные трактора. В выходные я всегда стараюсь публиковать проду. И вообще, noslnosl недавно сказал мне, что надо иметь запас проды, и вообще как без него. Я думаю, мне пора учиться первое — не публиковать сразу всё что пишу, второе — иметь запас проды, хотя бы на одну главушку вперёд.

Х9.txt

(! ______9______

Всё не могло всегда идти гладко и спокойно. Да и не должно было — поступающий поток проблем обычно перехватывал Берси, и он же их решал. Чаще всего довольно простыми и грубыми методами, но всё же — иногда нужно было вмешиваться мне, но чаще всего…

Нет, чаще всего я ничего не делал. Так было всегда. Сейчас я был просто не в настроении. Абстерго для меня — это большая мечта о большом и светлом будущем, но сегодня эта мечта реализуется не просто как фантастика, как нечто невероятное, а как нечто… Реальное. Я в родном мире — и это для меня сейчас главное — и поэтому у меня не было ощущения, что всё лихо и быстро — нет, у меня было ощущение, как будто после победы в симуляции — одержал настоящую победу. Попал в настоящий бой, тут совершенно другие люди и совершенно другая политика — здесь всё тайнее, грязнее, и люди хитрее и опаснее, и реакция на создание абстерго была незамедлительной — против моей компании ввели санкции. Ну, точнее, кое-кто понял чем пахнет и решил запретить продавать свою продукцию в долларовом мире — в америке и у её шестёрок.

Это немного нарушало мои планы, но тем не менее, несильно. Я ходил по крыше и думал. Крыша, кстати, небоскрёба — одного из пятнадцати небоскрёбов в Липецке, это не такой вытянутый одноразовый небоскрёбик как в америке — это реально большое, массивное здание, которое стремится не только вверх, но и вширь. И не небоскрёб, а так, очень высокое — с высоты весь город был как на ладони. Мой кабинет ниже, прямо под крышей, и там я работаю, а сейчас — стоял и думал, чем ответить.

— Берси, ты же понимаешь, что завтрашние сводки новостей порвут мир?

— Шеф, я всецело рад! — ответил мне в голове Берси, — прикажете начать операцию «Проблемы начинаются»?

— Приступай. Сколько у нас госпиталей?

— Сорок пять. Мало, но этого хватит.

— В таком случае начинай, — я улыбнулся, — это будет весело!

Вид Липецка с крыши офиса был шикарен — город внизу стремительно менялся, прямоугольные чёрные крыши старых советских пятиэтажек исчезали одна за другой, краны и стройки — тут гораздо более частые детали пейзажа.

Пришло время нанести тотальный контрудар. И напомнить им, кто в доме хозяин!

.

* * * *

Телефон разрывался вот уже час, не прекращаясь. И все звонки попадали на Берси, который вежливо общался с желающими поговорить, а я сидел и с удовольствием наблюдал в геонете за истерикой моих недругов.

Шокирующие новости! Изобретён способ замедлить старение! Сто лет — не предел! Ювенальная Терапия появляется!

Заголовки крупных таблоидов, мягко говоря, радовали. Я опубликовал пятиминутное видео утром, на котором рассказал, что в Абстерго, благодаря непосильному труду, удалось создать способ генной терапии, который омолаживает клетки и укрепляет структуру ДНК, что приводит к замедлению старения — вдвое. Просто замедлению старения — и это сложная, и очень дорогая процедура, стоящая по миллиону долларов в год — одна процедура ежегодно. И… вы стареете вдвое медленней — омолодиться конечно нельзя, но скорость устаревания значительно уменьшается, и организм омолаживается немного.

Я сидел в своём кабинете, и с лыбой от уха до уха следил за реакцией. И вот мне в очередной раз позвонили. На этот раз серьёзный звонок.

— Президент, — поприветствовал я его, — слушаю.

— Вижу вы навеселе.

— Более чем. Слежу за реакцией в интернете на мои новости — шах и мат сукам.

— Ну ты конечно отмочил. А это правда?

— Истинная правда, — ответил я, — всё правда. Как вам, кстати?

— Отлично. Но зачем и почему сейчас?

— Всё просто. Против меня ввели санкции. Решили устроить массированную травлю.

— И как?

— Обломятся. Сначала я решил перестать ориентироваться на коммерческих покупателей и налаживать розничную сеть торговли, а потом выкатил ювеналку — и теперь у них выбор прост — либо подлизываешь жопу американцам, или живёшь долго.

— Ты ведь понимаешь, что далеко не все могут себе это позволить?

— Тащ президент, вы не учитываете, что весь мировой бизнес принадлежит очень богатым людям. А они не только хорошо живут, но и больше всего в жизни мечтают хорошо жить подольше. Так что практически весь список форбс — уже мне позвонил, и продолжают разрывать телефон желающие. Это семьдесят процентов обладателей всего мирового капитала. Я так же непрозрачно всем намекнул, что доктрины абстерго очень суровы и соблюдаются похлеще законов — ущерб, нанесённый компании, необходимо компенсировать в десятикратном размере, только после этого можно разблокировать id и получить услуги абстерго.

— То есть?

— То есть как только какая-то компания начинает наносить мне ущерб — скажем, санкциями, или иными способами — то все её акционеры обязаны возместить нанесённый ущерб в десятикратном размере — и только после взаиморасчёта — id разблокируется и они смогут покупать товары и получать услуги.

— Сурово вы с ними. Я поначалу вам даже не совсем поверил, когда вы сказали, что у вас немыслимые технологии в запасе. Сейчас вопросов стало ещё больше.

— Не задавайте вопросы, на которые не готовы получить ответы. Важен результат — как только какой-нибудь хрен полезет на мою компанию — они лишатся кое-чего очень серьёзного.

— Ой, а я не заблокирован? Я же тоже хотел воспользоваться вашими способами… как там, лекарство?

— Нет, терапия. Я приглашаю в любой из наших центров, id-карту вам сделают. Порядок есть порядок.

— И ещё, что такое «Подавитель»?

— О, вы знаете. Впрочем, я сам его рекламировал. Это… — я задумался, — в общем, у абстерго своя философия. Сложная штука, кстати. Компания ориентируется на превосходство и подавляющую силу в любой сфере. И вот Подавитель — это продукт наших технологий.

— Хьярти, — раздражённо ответил президент, — а поточнее? Я уже три дня всё думаю, что это за штука.

— Это… надо увидеть. Я не хочу спугнуть наших врагов.

— Звучит странно, но ладно. Покажешь?

— Приезжайте, покажу. Проблем нет, только соло — никаких помощников, переводчиков, адьютантов и тому подобного. Не пропущу.

— Правда? Даже охрану мою не пустишь?

— Моя надёжнее. К тому же если бы я вдруг захотел вас убить — они всё равно не помогут. Впрочем, пока что наши цели вполне совпадают, и я не вижу ситуации, в которой мне понадобилось бы такое делать.

— Обнадёжил. Я прилечу сегодня, хочу посмотреть лично на твой город и этот твой Подавитель. И заодно приготовь там клинику, и не говори, что у тебя нет своей собственной.

— Есть, почему нет. Окей. А у вас свободное время?

— Отложу бюрократию на потом.

.

* * * * *

Президент прилетел в Липецк внезапно и без предупреждения — вы бы видели глаза мэра города! Да, его никто не встречал, никто не перекрывал движение, и вообще — Липецк был строящимся, но уже очень хорошо облагороженным городом. Сентябрь в нём был прекрасен — листва ещё зелёная, но зноя летнего уже нет, но тепло. Я единственный, кто поехал встречать президента — никто не знал о его прилёте, это не секрет, но и не публичный визит.

Как ни странно, он сел в машину, следом за нами увязалась его охрана. Сел он на пассажирское спереди.

— Ох, давно я не ездил на полностью небронированной машине.

— Кто сказал что она небронирована? Этот материал даже из гранатомёта противотанкового не поцарапать, — улыбнулся я, — мы сейчас в бункере, таком, что не страшно и попадание бомбы.

— Правда? Хьярти, я тебе говорил, что ты наглый?

— Сто раз.

— Скажу сто первый. Но знаешь, у меня ощущение, когда ты практически согнул в позу оленя западные элиты — что ты можешь и не такое.

— Могу и не такое, — улыбнулся я, — как вам город, кстати? Липецк и до моего появления тут был одним из самых благоустроенных городов России. А сейчас прямо конфетка.

— Да, я заметил, здесь стало как-то… иначе, — он приоткрыл слегка окно, — мне тут нравится. Асфальт вот новый положили, да? Готовились к моему приезду?

— Хлеще. Тут живу я — а я бы поспорил, перед кем из нас местное чиновничество трясётся больше. Вы их можете сослать в тюрьму, а если разойдутся — могут получить летальные проблемы от меня. Мои охранники очень педантично выявляют и ликвидируют коррупционеров. Пары-тройки показательных «несчастных случаев» хватило, чтобы они поняли, что надо работать.

— Террор. Но таким многого не добьёшься.

— Я так не думаю. Я приучаю их страхом к законности. Как собачек Павлова, условный рефлекс. Пока что работает неплохо — нужно вырастить целое поколение чиновников, которые просто никогда не воровали из страха наказания — и работали нормально.

— Это вопрос будущего. Хм. А вот тут новое здание — это вы построили?

— Да, это моя компания застройкой частично занималась, — кивнул я, — вот это — торговый центр, а вон там дальше видите большой офисный центр?

— Вижу. Мы туда едем?

— Что вы, нет, это мы построили для минобра — тут расположился штаб ВВС. Я сделал им подарок и помимо наземного строения — тут есть очень глубокий и хорошо защищённый бункер под землёй, один из резервных командных центров армии.

— Внушает.

Город и правда очень сильно изменился в лучшую сторону — здесь другие дороги, фасады отреставрированы и отремонтированы, а не просто закрыты уродливыми панелями. Восстановлены исторические фасады, много электромобилей — в городе для них бесплатное электричество. Но в целом… это выглядело внушительно — после старой советской застройки переделать и облагородить вид города. Сложнейшая работа, между прочим! Место походило скорее на какой-нибудь не слишком роскошный, но просто деловой район Москвы или любого другого крупного города.

Однако, он сильно отличался атмосферой — здесь всё было по строгим стандартам, выработанным за прошлые годы существования абстерго. И эти стандарты определяли и унифицировали всё что только можно — это далеко не так просто, как кажется. Всё вместе, в комплексе, это выглядело феноменально атмосферно — здесь была атмосфера порядка и благоустроенности. Не было за что зацепиться взгляду и сказать — вот она, россия-матушка. Нет. Не было. Разгребли завалы проводов на столбах — попрятав их в землю. Установили декоративные уличные фонари, скамейки, всё, вплоть до общественных туалетов. Мы проехали по площади, которая уже давно попала под реконструкцию, и свернули в сторону офиса абстерго, наконец, заехав на территорию. Офис Абстерго — это громадное высотное здание, красивое, просторное, монументальное. Оно было построено как главная стройка этого ушедшего уже лета.

— Приехали.

— Здесь всё?

— Да, отсюда путь ведёт дальше. Вон, кажется ваша охрана за нами следует. Что вы хотите первее — посмотреть на строящийся «Подавитель» или пройти процедуры?

— Процедуры. Но расскажи, как оно работает? Никто не знает.

— Коммерческая тайна. Официально вообще не существует такой медицины. Суть старения проста — клетки организма делятся, но бесконечно делиться и оставаться какими были — они не могут, это как снятие ксерокопии с другой ксерокопии — каждая последующая всё ущербнее и ущербнее. Это и есть старение. Процесс ювенальной терапии — подразумевает работу очень сложного устройства, которое собирает данные ДНК, формирует то есть общую картину ДНК, и восстанавливает первичную структуру ДНК, то есть организм обновляется сам, естественным путём. Это всё равно что использовать оригинал и обновить копировальный материал.

— Хм… Звучит вроде просто, но наверняка это нелегко.

— Это верно. Существует два способа — это генная модификация, которая очень сильно замедляет старение, и терапия, которая только уменьшает темпы деградации ДНК. Первое даёт если не бессмертие, то очень стабильное биологическое состояние на сотню лет вперёд, второе… замедляет старение, но требует постоянной терапии. Но зато не требует настолько масштабных и необычных технологий. Как вы понимаете, миру пока представлена вторая технология, а я использую первую.

— И давно?

— Ну… нет. Я молод, мне всего тридцатник честных лет, — улыбнулся я, — хотя по мне и не скажешь, наверное, у меня была очень богатая жизнь. Блин, да по ней надо книгу написать. Вот что, пройдёте первую процедуру — не только потому что я к вам расположен, но и потому что нафиг оно мне надо каждый год вас подлечивать немного.

— Кстати, у меня есть дети, которые тоже не против…

— А вот им второе. На общих основах. Не поймите меня неправильно — я не буду разбрасываться такими технологиями. И если одного долгожителя в кремле — можно списать на казус применения ювенальной терапии, то целое семейство — уже нет.

— Что ж, нет так нет.

— Не обижайтесь, — улыбнулся я, — вы поймёте. Подобное — как ядерная бомба. Такое нельзя использовать даже если очень хочется — всё должно быть выверено до миллиметра.

— Понимаю.

— Хорошо. Нам сюда.

.

* * * *

— Тревога! — охранник кричал в рацию, но в ответ только свист и стрёкот. Ничего не слышно. Подавление мощнейшее. И я посреди этого развернувшегося кошмара и ада. Точнее, не я, а старая имперская штурмовая платформа. Тяжёлая платформа «Т-950 Каратель». Про неё можно сказать просто — человекообразная броня и киборг под ней — таких не делалось даже в мире, откуда я пришёл. Это настоящий инопланетный артефакт, иногалактический, точнее. Каратель — имел вид кибернетической брони, но его нельзя было так легко остановить, как обычных роботов. И ещё — он был частью проекта «Варфрейм».

Я создал за последнюю неделю проект, начитавшись научной фантастики и насмотревшись различных идей, одна из них — это не пытаться создать полностью роботизированный искуственный интеллект, а создать такую машину, которая управлялась бы оператором, через квантовую связь и нейросеть. Нужен был кибермозг и сложное кибернетическое тело.

«Каратель» стал одним из первых образцов для эксперимента — его кибермозг на фотонитовых связях и крайне мощная система вооружения и энергии — отлично способствовали проекту. Хотя я уже отказался от этого проекта — лучше создать киберброню, Каратель остался. И я использовал его как своё дополнительное тело.

Вооружён он был шикарно — я потянулся и вытащил из-за спины массивную автопушку — мощное противопехотное и бронебойное оружие. Два ствола, электромагнитный разгон снарядов и снаряды в специальном уменьшенном молекулярной компрессией виде. Автопушка «Гром Хендрикс» — производства старого Абстерго. Олдскул. Грохотала так, что будь у мобильной платформы уши, их бы заложило — стрельба прошлась прямо по толпе военных, разрывая их в клочья — только ошмётки формы полетели во все стороны. А я пошёл дальше, бронированная дверь, которую спешно закрыли, была выбита одним ударом кулака, окутанного кинетическими импульсными волнами — её смяло по центру и вырвало вместе с петлями.

Что-то сильно ударило по мне сбоку. Я не сильно приглядываясь выхватил пистолет с пояса и выстрелил — имперский лучевой пистолет выжигал всё в месте попадания. Пулемёт разлетелся брызгами расплавленного металла, раздался крик обожжённого и раненого солдата — ещё один выцстрел — и он оборвался.

Что ж, пришла пора идти дальше. Я направился уверенным шагом по коридору, лифты были заблокированы. Сняв с пояса небольшую гранату, бросил её себе за спину. Она расцвела сотнями маленьких красных точек и выстрелила стремительно увеличивающиеся в размерах после вылета иглы, превратившиеся в красные пики.

Мины. Вырвав дверь шахты лифта, я легко взлетел, платформа умела летать, и хорошо это делала — всего один этаж выше и воткнуть ещё один зажигательный заряд. Плазма, удерживаемая внутри шара, имеет огромную температуру, и когда придёт время…

А придёт оно скоро. Пора казнить, а не убивать. Вытащив из-за спины автопушку, пошёл вперёд, устанавливая по пути всё больше плазменных зарядов. Путь тут был неблизкий — нужно пройти через целое здание. Публично, даже не так — Показательно пройти. Решив убрать пушку — спишут ещё на неё, я перешёл в новый холл. А вот тут в меня сразу полетел гранатомётный выстрел. Кумулятивный, между прочим — я увернулся и разрубил его клинком, ракета отлетела и взорвалась о стену.

Дюжина солдат в форме ЧВК открыли огонь из винтовок. И… безрезультатно. Как об стенку горох. Я надвигался. Едва они бросились врассыпную — я выстрелил по ним. И бросился в ближний бой, решив прикончить голыми, так сказать, руками.

Ох и шумиха же стояла вокруг! Стрельба, пальба, выли сирены, кричали раненые, здание уже кое-где начинало дымиться, но пока не горело.

Пора переходить в скоростной режим. Я вынул из-за плеч два клинка. Они не были похожи на обычные мечи, тонкие, узкие, короткие, по моей воле они активировались, покрывшись сияюще-синими разводами. И я бросился вперёд, рубя всё, что увижу перед собой — солдат, персонал, не важно — всех в расход! Ускоритель на спине и ногах работал и я был быстр, очень быстр, практически неотвратимая гибель!

Резня закончилась за десять минут и я взлетел, поднявшись на пару сотен метров. И… активировал заряды. Полыхнуло дай боже. Вы когда-нибудь видели, как взрывается в здании термобарический боеприпас? Плазма высвобождается, её температура тридцать миллионов градусов. Но такая температура молниеносно исчезает, переходя на всё вокруг, распыляясь — в радиусе сорока метров вокруг температура поднимается до тысячи градусов, горит и плавится всё, в очаге поражения выгорает даже камень без следа.

Полыхнули вспышки по всему огромному зданию и оно загорелось как спичка — сначала тугими струями вырвался дым, а за ним и пламя, всё что могло гореть — горело, огонь не прекращался ни на секунду. Полыхало знатно! Здание старое, офисной техники много, пластика много, всего горючего много — и оно горело. Тягуче-чёрные клубы пластикового дыма поднимались целым облаком.

Я улыбнулся и велел возвращаться платформе, и сам вышел из синхронизации. Для неё использовалась специальная капсула.

— Вы уже всё? — Президент был свеж, чист и доволен жизнью, выходя из капсулы днк-синтеза.

— Я не занимался медициной. Знаете, товарищ президент, есть в одной книжке такой диалог — если у тебя будет меч, и двое — епископ и король, каждый из которых прикажет убить другого, кого ты выберешь?

— Это что-то с подвохом?

— Верно. Герой ответил «Да кого захочу, меч то у меня!», — я улыбнулся, — у меня сегодня хорошее настроение. Даже очень хорошее.

— И с чего бы это? Пошли?

— Пошли, кивнул я, — меня очень разгневал пентагон. Моя разведка добыла их документацию и откровенно людоедские планы по отношению к России. Я такого не терплю, надеюсь, им хватит мозгов понять предупреждение.

— Какое?

— В новостях увидите через несколько минут.

— Я хочу посмотреть сейчас.

— Там движуха только закончилась. Но если хотите — я открыл голомонитор, попросив берси воспроизвести последние минуты моего марша по сердцу американской демократии. Переполненному кровью и неутомимому.

— Нихрена себе, — выругался президент, — это ты сделал?

— Я. Причём максимально показательно, в лоб взяв штурмом. Ну они тупые, ничего не могу поделать — они до последнего думают, что их никогда ничего плохого не ждёт. Верят в своё всесилие.

.

— И зачем? Это что даст?

— Зная американцев — ещё большую долбанутость. Но вообще, я лишь надеюсь, что кому надо это скажет что надо. А именно — что ничего они мне не противопоставят, даже если я в лобовую на них пойду — у них нечего мне противопоставить. Технологии — великая сила. Впрочем, это было шоу для конкретной публики.

— Сначала ты устроил резню в сенате, теперь в пентагоне… признайся, за что ты их так ненавидишь?

— Вам дать документы почитать? Там вообще полный треш. Гипергордыня политическая, мания величия, кесарево безумие в масштабах целой страны. Я думаю так — после этих символических атак должно произойти что-то такое, что окончательно подавит их авторитет. И для этого я создаю проект «Подавитель». Поехали, посмотрим.

.

* * * * *

Спуск на лифте стоил того — прозрачная кабина лифта позволила оценить масштаб работы. И это вызвало лютый мат от первого лица государства.

— Ты сумасшедший.

— Нет. Не настолько.

— Что это? Что-то инопланетное?

— Нет. Это «Подавитель». Гигантский летающий линкор. Неуязвимый для ПВО, даже для ядерных ракет. Обратите внимание на дырки в бортах — там будут установлены восемь, по четыре на каждой стороне, электромагнитных пушек линкорного калибра — пятьсот миллиметров. Одна такая пушка может выстрелить баллистический снаряд весом в три тонны. Броня из особого керамического сверхпрочного материала, с использованием нанотехнологий, сердце корабля — термоядерный реактор холодного синтеза. Движение — за счёт антигравитационной технологии. Она не позволяет взлетать слишком высоко — метров пятьсот-тысячу над уровнем земли, но всё же — это мощно.

— Долбануться.

— Верно. Подавитель — проламывает любое ПВО, ПРО, даже если они с ядерными ракетами, любое абсолютно, и может методично перемалывать позиции врага с высокой точностью. В нём установлены шахты на четыреста крылатых ракет, которые могут быть выпущены залпом. Снизу — бомболюк, по штату тут может располагаться или десантируемый груз или массив из тысяч авиабомб. За раз он сможет просто вынести всё живое на площади в несколько квадратных километров, и высыпать на врага триста тысяч тонн авиабомб. Или шестьсот тысяч стандартных пятисоткилограммовых.

— Бл… это нечто. Немыслимо.

— Правда? А мне нравится.

— И как он защищён?

— Помимо сверхпрочной брони — особая молекулярная матрица прочности — это нечто вроде жёсткого энергетического щита, проецируемого в виде плоскостей — это позволяет отразить ударные волны, снаряды, ракеты, что угодно.

— Охренеть.

— Но это так, вторично. Его собственная прочность — важнее. Чуть не забыл — верхняя палуба Подавителя — длинной в восемьсот метров, может служить как носитель авиации — это авианосец. По штату на его борту может находиться до двухсот самолётов и ста вертолётов. Наличие этого монстра — делает бессмысленным все ядерные хлопушки — ими можно принять крайние меры, но не выиграть войну. Подавитель — это практически моя главная военная сила, способная покорить пол мира.

— Ну полмира нам не надо, но… если случится война — вы же будете на нашей стороне?

— По-моему вопрос риторический. Я на вашей стороне. И если случится война — не важно против кого, и не важно ради чего — я буду в авангарде. Я, подавитель, и тысячи боевых дронов-штурмовиков, мы подавим любого противника. Хоть америку, если хотите.

— Америку не надо. Но вот… сейчас серьёзные тёрки у нас с турецким султаном. Эрдоганом.

— А, пантюркизм, национализм, квазиамериканизм, — кивнул я, — Хотите вернуть крест на святую софию?

— Нет, что вы.

— А вот я хочу, — я заложил руки за спину, — Турки слишком обнаглели. Их геополитическое положение меня беспокоит, они — это прямой путь в арабские страны. Турция как многовековая империя — извечный враг России. Учитывая, какие огромные замесы готовятся на украине, Турция — может стать очередной проблемой, ещё одной.

— Вы точно всё хорошо знаете?

— У меня точно такая же информация, что и у вас, — улыбнулся я, — тем более, что моя спецслужба — передаёт информацию в том числе и вашей разведке.

— Я не знал. Когда успели?

— Всё почти официально, — открестился я, — необходимость держать руку на пульсе давняя, я создал множество способов скрытно получать информацию. Поэтому установил тщательное наблюдение за западными «партнёрами». За их документооборотом, компьютерами, сетями, секретными лабораториями и тюрьмами, за их людьми… И с недавних пор — моя разведка делится информацией с вашими спецслужбами. А заодно контролирует их на предмет предательства внутри. Не использовать подобное было бы глупо со стороны ваших подчинённых, тем более что информация у меня свежайшая и чистая.

— Хорошо.

Лифт очень неспешно ехал вниз. Ехать тут было три сотни метров до пола — это геофронт. Подземная пещера, почти закрытая, полтора на полтора километра, и полкилометра в высоту. И почти полностью она была занята Подавителем.

— В эту игру всегда можно играть вдвоём, втроём, вчетвером, и так далее. Сейчас я с предельно возможной скоростью наращиваю военный потенциал. С упором на роботизацию, конечно. Моя конечная цель — подавить Турцию и морально и физически, разбить её, раздавить.

— Это невозможно. Вы плохо знаете турков.

— Я очень хорошо их знаю. Сейчас мой отдел специальных информационных операций занимается с ними плотно. Турков радикализируют, им вешают лапшу на уши, кормят фейками, работают со всем что есть — турков доводят до пантюркистского безумия, упирая на историю, религию, на «национальное возрождение», их подводят к конечной цели — сорваться и начать геноцид, буйства и бесчинства. Их доводят как быка на арене, прежде чем убить. Подавитель — будет готов через три месяца. Мои заводы, конечно же неофициальные, производят тысячи боевых дронов, крылатых ракет, снарядов и бомб, работа ВПК в приоритете и не останавливается ни на секунду. Я намерен провести в Турции свою игру, и довести её до желаемого результата — перекрестить Турков в православие.

— Бред.

— У меня получится.

— Ты самоуверен.

— Я знаю. Тем не менее, я уверен, потому что я прекрасно понимаю, с чем мы имеем дело. Турция должна стать многоконфессиональной страной, а главенствующее место в турецком обществе должна занять другая религия. Я знаю, как это сделать.

— Как? Напасть на турцию?

— Ну не напасть, а вмешаться — сначала турков доведём до белого каления, а потом в студёную водичку остыть. Причём моя операция назначена уже на… скорое время.

— Насколько скорое?

— ЧВК набирается, полностью сформируется через три месяца, вот тогда и начнётся всё. Турков обрабатывают очень жёстко, очень активно и очень агрессивно. По всем канонам — можете мне не верить, но у меня богатый опыт разного рода информационных войн. И тут… Тут американцы по сути начнут терять зону влияния не с украины, а с Турции, причём так, что весь мир ужаснётся их демократии. Я доведу ситуацию до геноцида и абсурда, а потом вмешаюсь. Вам ничего делать не надо, просто сидите и смотрите.

— Хорошо. Я доверюсь тебе.

Мы доехали до конца. Отсюда, снизу, броневой корпус подавителя выглядел как гигантский потолок — он имел спереди массивный нос, и мог приводняться, кстати. Мощная штука. Почти как ЛК-310, только намного примитивнее и скопирована частично с уже ранее реализованных проектов. Но мощная же.

.

* * * *

— Ну как вам? — я взял рычаги на себя и летун поднялся выше, полетев гудя репульсорами по цеху, где собирали Подавитель. Наш товарищ чекист сидел рядом в кресле второго пилота и наблюдал за полётом.

— Внушает.

Это был «Штурмовая Авиационная Платформа 34», сокращённо тридцатьчетвёрка.

ШАП-34 это сравнительно небольшая, по сравнению с остальным, платформа. И она была построена на технологии челнока — то есть антигравитация плюс реактивные двигатели.

— А много тут боекомплекта? Я увидел два блока НУРС, но этого недостаточно.

— Это блоки с управляемыми ракетами, — поправил я, — хотя внешне ничем от НУРСов не отличаются, кроме автоматического корректирования ракет в полёте.

— Да?

— ШАП-34 — это пулемётно-артиллерийская платформа. Это уже не просто вертолёт, это полноценный ганшип. И в нём очень много боекомплекта — взлётная масса у него триста двадцать тонн, из них двадцать приходится на сам ганшип, и триста тонн — это боекомплект и автоматика перезарядки. Вооружён ганшип трёхствольным противопехотным пулемётом в передней части, прямо под нами. Чуть позади — вот тут, — я развернулся, показав на фюзеляж, — установлены бортовые пушки, они могут стрелять как вперёд по курсу, так и вбок, до девяноста градусов. Поэтому тут такой скос.