• Bandileros

• фанфик
• прода

ВК-версия главы тут!

— И да и нет, в целом всё так, но Деку обладает робким характером и никогда не сумел бы произнести такую речь. К счастью, не нужно делать это многократно.

— Ребят, а как у вас проходит практика? — спросил Тошинори.

— Отлично. Мы с Тору работаем в агентстве Ястреба.

— Знаю такого, — поддакнул Тодороки. Старший, конечно.

— Говорят ваш почти напарник.

— Врут. Я работаю один, меньше слушай этого пьянчугу. Чему он вообще может вас научить?

— А он ничему и не учит. Агентство Ястреба принадлежит мне. Он получает от меня жалование, как и двое его младших товарищей. Так что никто из профессиональных героев с нами не работает.

— Возмутительно! — Тошинори правда возмутился, — Практика нужна не для тренировок, а для того, чтобы вы побыли рядом с настоящими профессионалами и больше узнали про профессию героя. Она уже подходит к концу — завтра будет последний день, а вы так и не прошли ни капли практики.

— Ну… — я подумал, — вы не совсем правы, сенсей. Тору, — я оглянулся, идёт ли она за нами, — Тору была в патрулировании вместе с патрульными, которых нанял Ястреб. Они показали ей всё — а я не особо стремлюсь к бесплатному труду. Не могу же я сам себе выплачивать зарплату?

— Ты что, платишь героям зарплату?

— Плачу ли я? — выгнул я бровь, — конечно, и Ястреб и даже Тору получают приличную зарплату, по тысяче долларов, или триста тысяч йен в день.

— Ого, — Всемогущий слегка сбил шаг, — за что такие деньги?

— О, тут есть небольшой финансовый манёвр. Дело в том, что в том районе большое количество недвижимости принадлежит мне. Установив там железный порядок — я взымаю приличную арендную плату, больше, чем в среднем в городе — репутация у района уже очень хорошая — там спокойно и на страже всегда Ястреб, его подручные, множество дронов, собственная система видеонаблюдения и собственная система контроля общественных пространств, и круглосуточный дозорный с аэроглайдером, чтобы оказаться на месте действия максимально быстро. Этот район приносит неплохую прибыль, и ею я делюсь с героями, которые это всё обеспечивают.

— Схема не нова, но как правило мало кто может себе позволить купить целый район Токио, — сказал Тошинори, — и геройские агентства обычно нанимали как охрану отдельных объектов.

— Нанимали?

— Когда я был моложе, лет тридцать назад, это была распространённая практика. Однако, преступность не ограничивается одним районом действия и герои не могут гарантировать её отсутствие. Поэтому такая практика давала сомнительные плоды — преступность всё же была и процветала, а эффекта немного.

— Я стараюсь этого избежать. У меня свои особенности ведения бизнеса.

Ага. И эти особенности — вовремя реагировать и приносить скованных по рукам и ногам преступников с извинениями в стиле Рамзана Ахматовича, чтобы слёзно просили прощения. Эффект как правило неплохой.

На заднем сидении машины сидел киберпёс — моя новая игрушка и попутно моя новая работа. С виду по размерам и форме как овчарка, но это был киберпёс. Четырёхногие ходячие роботы, использующие пёсоподобный тип движения — появились раньше двуногих — этот формат даёт наибольшую устойчивость и маневренность при неплохой способности к разгону — гораздо лучше чем у двуногого робота. Киберпёс имел встроенные аккумуляторы, корпус из броневого материала — абсолютно такого же как броня, которую я делаю на продажу — автоклавы работают круглосуточно. На выдержку одного комплекта пластин уходит часов шесть в автоклаве под давлением в восемьсот атмосфер.

Киберпёсик был прекрасной штукой — его сборка заняла целых две недели — от первых проектов до реализации. Главное конечно же не тело, а мозги — интеллект киберпса базировался на более-менее простом компьютере с нейросетями, а так же поведенческими паттернами, скопированными у собаки. Пёсик был очень умным, по меркам животных, конечно, и по меркам тупых дронов — он выглядывал из машины и ожидал хозяина, виляя хвостом.

— Я вижу у тебя новые друзья, — сказал Тошинори.

— Вы про К9? Это киберпёсик. Прекрасная штука между прочим, кинологический робот.

— А выслеживать злодеев по запаху он умеет?

— Для этого и создавался. К9 — прототип кинологического дрона с интеллектом, скопированным с собаки. Он довольно своевольный, но прекрасно выполняет свои запрограммированные функции. Прочен, быстр, может выслеживать по запаху, определять наличие взрывчатых и наркотических веществ.

— Полезная вещь.

— Несомненно, — сказал я с гордостью, — К9 работает в моём районе в дозоре и уже зарекомендовал себя очень полезным помощником. Он выследил по запаху уже нескольких преступников.

— Не знал что это возможно, — сказал Тодороки, — разве запахи не теряются на фоне других?

— Теряются, но не так сильно, чтобы сбить собаку со следу нужна настоящая толпа, или обилие запахов. В большинстве случаев он очень точно анализирует состав воздуха и концентрацию в нём тех или иных веществ, и может идти по следу достаточно долго. Куда ценнее на мой взгляд способность обнаруживать вещества наркотические и взрывчатые.

Тошинори-Сенсей только хлопнул меня по спине ещё раз:

— У тебя прекрасный напарник. Кстати, Энджи, — он повернулся к своему сопернику и коллеге, — твой сын прошёл всю практику как надо?

— Я считаю что нет. Из семи дней практики четыре ушло на суд, больницу и сражение — а первые два дня мы в патруль не ходили. Остался всего один день.

— Аналогично. Никакой практики толком не получилось — это мне не нравится — нарушается её смысл.

— Джентльмены, — я вмешался, — а собственно, кто мешает студентам пройти практику иначе? Если нужно просто побыть на подхвате и не заниматься геройской деятельностью — то никакая лицензия для этого не требуется. По сути практика — это просто традиция побыть рядом с героями и постоять рядом с работающими людьми, практикант является лицом гражданским и ничем не отличается от обычного наблюдателя.

— Верно, — Тошинори застыв на месте, покивал, — но это всё-таки часть учебного процесса. И весьма важная.

— Не стоит искать сложности там, где их нет и плодить лишние смыслы. Ох уж этот японский традиционализм, — вздохнул я, — что мешает вам просто взять ваших сыновей за шкирку и послать куда-нибудь к героям, находящимся на работе, чтобы они побегали рядом? Незачем делать из этого какой-то сакральный тайный ритуал посвящения в герои, придавать всему какие-то особые смыслы. Особенно если их нет вообще. Вы двое рассуждаете о том, что соблюдение традиционного ритуала не дало нужного результата. Ничто при этом не мешает вам взять их за шкирку вместе с собой и проводить эту практику каждый божий день после школы — уделять хотя бы пару часов в день работе героя и общению с детьми. Практика, как и обучение в Юэй прежде всего нужны тем, у кого нет ни одного близкого героя, у кого нет других возможностей. Даже кошка своих котят обучает охоте на мышей прежде чем выпустить в мир — а вы двое просто ради исполнения какой-то глупой социальной справедливости забили на своих детей.

— Эй! — возмутился Тошинори.

— Пинками, тычками и упорным давлением. Я заставил тебя заниматься воспитанием и тренировками Изуку практически силой, — возмутился я, — я вас двоих вообще не понимаю — какого чёрта имея возможность научить детей всему что им нужно будет знать, имея возможность дать им лучшие стартовые позиции в жизни — вы соблюдаете эту идиотскую социальную справедливость. Традиции всего добиваться самим — в принципе они конечно основаны на здравом смысле — но доходят до абсолютного абсурда и бреда. Вы спихиваете с себя ответственность на Юэй. Вы путаете результат с процессом. Именно вы, а не школа, не академия, и никакие другие герои, именно вы, должны учить своих детей тому, чему они учатся на практике. Это всегда, во все времена, с первобытных времён, было обязанностью отцов. С тех пор, как отцы учили детей охотиться на мамонтов… — я грустно вздохнул, — я вас не понимаю. А вы вероятно меня. Я никогда не считал нормальными японские традиции карьерного роста и трудоустройства. Этого мнимого показушного нарочитого равенства и справедливости.

— Я тебя понимаю, — сказал Энджи, — ты хочешь сказать, что мы могли бы большее дать нашим детям, но не даём, чтобы они добивались всего сами. И что это не будет для них ничем хорошим.

— Пожалуй, что да. Но люди, которые говорят другим что всего добились сами и всему научились сами — это самоучки. Даже если человек смог достичь высот сам — это не делает его лучше, как профессионала. Даже звери обучают своих потомков. Человеческая же цивилизация строится на том, чтобы накапливать знания и передавать их следующему поколению — поколение за поколением. Люди всегда были и будут неравны — их таланты, их характеры, их причуды, их психология… — я осмотрел машину и присутствующих, — статистический анализ показывает, что тех, кто добился всего сам — очень мало. В абсолютном большинстве случаев это происходит благодаря стечению обстоятельств — стечению правильных людей на жизненном пути. То есть те, кто говорит, что добился всего сам — это просто счастливчики, выигравшие в лотерею у судьбы. И чтобы не говорить себе, что им просто повезло — они объясняют свою удачу иначе.

— Иначе бывает по другому — некомпетентный человек может занимать должность, к которой он не готов.

— Тут как в спорте, друзья мои. Или как в музыке. Опытный, грамотный тренер, который тратит много личных сил и нервов на то, чтобы воспитать своего ученика — это залог успеха. Конечно, есть отдельные самоучки, которые выбиваются сами — но это исключение, которое только подтверждает правило. Обвинять кого-то из героев в том, что ему помогал отец, брат, учитель — всё равно что обвинять спортивную команду что у них тренер лучше. Успех ученика — это успех его учителя. В учёбе нет нечестных путей — каждый кто добился своей высоты при какой угодно поддержке — добился её и нельзя сказать что это несправедливо по отношению к тем, у кого не было такого хорошего учителя.

— Я понял тебя, — Энджи прикрыл глаза, сложив руки на груди, — ты прав, юноша, мы зря рассуждали о практике. Шота! — он окликнул сына, который появился тут же. Он и Тору стояли в сторонке и слушали нас, как и Мидория.

— Да, отец?

— Твой одноклассник прав — я должен уделять тебе больше внимания и помочь стать героем. Плевать на школьную практику — с этого дня каждую субботу ты будешь приходить в агентство и помогать сотрудникам, а по вечерам будешь ходить со мной в патрулирование.

— Но у меня нет лицензии, даже временной.

— В бой я тебя не пущу, но смотреть со стороны тебе никто не запрещает. А сейчас я хотел бы удалиться, у меня ещё много работы.

— Окей, до встречи, Энджи-сан.

Он ушёл по-японски, гордо и не прощаясь.

Я огляделся — здание суда было большой бетонной громадиной. Довольно массивный комплекс — не в японском стиле.

— Ну что, друзья, я думаю надолго мы с вами не попрощаемся — уже завтра нам всем предстоит вернуться в Юэй и продолжить обучение. Тошинори-сенсей, вы на машине?

— Эм… у меня нет.

— Ну как так, я же несколько раз акцентировал внимание. Вы теперь человек семейный, степенный, вам нужна машина. Я даже помог вам выбрать.

— Да, но я ей не пользуюсь, — Тошинори отвёл взгляд, смутившись, — привычно как-то пешком.

— Предлагаю съездить отметить окончание судебного процесса, снятие обвинений и попутно — первый дебют юного Изуку. Ты наверное не понял, мальчик, — я положил руку ему на плечо, — но твоя речь была слышна из каждого утюга. Ты теперь знаменитость на одном уровне с героями. Это дело надо отметить.

Тошинори подумал несколько секунд и согласился:

— Это правильно — Изуку, ты очень ярко вышел в свет. Можно сказать ворвался в заголовки новостей. Сначала они даже хотели приписать арест Пятна Старателю. Но так как есть записи — это не получилось. Теперь ты знаменитость.

— Теперь вы все знаменитости. Тору, куда ж без тебя — именно ты обезвредила злодея.

— Да я ничего такого не сделала, — она повернула браслет на костюме и её лицо стало видимым, она смущённо потупилась, когда Мидориия и Тошинори немало этому удивились.

— За тобой решающий выстрел.

— Э, Сатотору-кун, — Тошинори понизил голос, — а ничего что Тору-сан с нами?

— В каком смысле?

— Ну я про то, что ей наверное нужно вернуться домой, и всё такое, родные ждут…

— Нет, Тору живёт со мной.

— С тобой? — мидория как любой другой благовоспитанный обыкновенный японский школьник, заорал это с таким видом, будто это было чем-то невероятно феноменальным, и залился краской.

— Кстати, Тору-чан, позволь тебе представить — мальчик, который боится не то что прикоснуться — а даже заговорить с девочкой. Настолько стеснительный, что дальше просто некуда. Робкий до ужаса.

— Как это мило, — Тору порозовела, — а я слышала совсем другое.

— Тебя дезинформировали. Мидория-кун очень тормознутый и невероятно стеснительный — это у них семейное. Так ведь, Тошинори-сенсей?