• Bandileros

• фанфик
• прода
• моя геройская академия

Дратути! Прошло несколько дней и я снова выкладываю большую проду — аж целых 18 страниц радости. И попутно снимаю с подписки самую большую главу — 45ю. Поэтому небольшая задержка появилась. Так что сегодня день больших прод. Надеюсь, это компенсирует вам лишних день-два ожидания. ВК-версия тут Обращаю внимание читателей, что на бусти вставка текста сделана через попу, поэтому нормальное форматирование только в ВК-версии, там же удобные иллюстрации. Поэтому файлы в ВК-читалке можно считать каноничной базовой версией, а всё остальное — копируется оттуда.

______________

Синяя девочка, в сексапильном костюме — прозрачная маска на лице, грудь оголена снизу, и вообще — редкой откровенности костюм. Мидория аж воспылал, я же оценил по достоинству — хорошая девочка. — А вы…

— Сато, а это мой друг Мидория Изуку, который скоро должен стать Тошинори Изуку. А ты…

— Я помощница сэра ночноглаза, вы практиканты?

— Верно, Ночноглаз говорил, что тут есть интересные задания. Какой-то у вас офис скучный — просто спать хочется — бетонная коробка без капли индивидуальности. Неужели у Ночноглаза такой плохой вкус? Баблгёрл посинела сильнее. Хм. А она мне нравилась — экзотическая внешность.

— Это стандартный офис, не знаю, чего вам не нравится.

— Тут через два дома находится главный офис моей компании Токио Нанотек. Я советую тебе просто зайти туда и побыть там часок, осмотреть всё. Не пожалеешь — если не сойдёшь с ума раньше. Изуку прошёлся по кабинету баблгёрл — это было помещение вроде приёмной — тут стояли шкафы, висели плакаты всемогущего, в остальном — помещение на редкость спартанское.

— Секундочку, я сейчас посмотрю. Ночноглаз уже рассказал вам, чем мы занимаемся?

— Расследованиями.

— Расследованиями и сбором информации — можете посмотреть в нашей картотеке дела, которые отмечены потенциально перспективными. Может быть вы найдёте что-то интересное.

— Лучше найти что-нибудь новенькое в сети. Свежачок, так сказать. Я отсеял по фильтру задачи и вывел на экран висящего тут телевизора список дел. Как я это сделал — уточнять не буду — обычный перехват экрана через встроенное ПО. Открыл, пролистнул, встав напротив. Изуку тоже встал, разглядывая этот список, и баблгёрл тоже.

— Это и есть сеть заказов для героев? — спросил Изуку.

— Она самая. Аграгатор работы. Боль множества из нас. Расследования — одна из самых гадких работ — герои любят когда злодеи просто посреди улицы буянят — ничего доказывать не надо. А если злодей с мозгами — он не оставляет явных следов и действует умнее. Вот например — вот это звучит красиво. Внезапная кончина четырёх человек в портовом районе, полиция зашла в тупик — следов нет. Заказ свеженький — трупы наверное тоже. Поехали посмотрим? Изуку слегка позеленел, но кивнул:

— Хорошо. Поехали.

— Эй, агентство должно взять заказ.

— Ну так возьми. — Э… — Баблгёрл слегка запуталась, — обычно сэр Ночноглаз решает, что брать.

— Он занят с Тошинори-старшим и ему не до нас. Просто возьми этот заказ, мы смотаемся туда и посмотрим. Я мог бы взять его сам — но так как я на подработке у вас — то нужно соблюдать формальности.

— Хорошо, — кивнула она, — я поступлю на свой страх и риск — но если Сэр Ночноглаз будет спрашивать — скажу что вы настаивали.

— Скажи, что мы тебя взяли в заложники и заставили, под угрозой накурить травкой и танцевать голыми при луне. Поехали, Изуку, труба зовёт. * * * * * Моя машина была припаркована около здания — мой любимый броневичок. Он заменил минивен по простой причине — ему было пофиг на злодеев — его разрушить это нужно сильно постараться — тогда как минивен мог сломаться от одного тычка. Мы промчались по улицам в сторону порта по адресу, указанному в объявлении. Место тут было мягко говоря говёное. И это мягко говоря — трёхэтажный небольшой кирпичный домик, обшарпанный, и весь район такой — трущобы, не хватает только негров для полной аутентичности. Домик был оцеплен полицией спустя рукава — явно полицейские не собирались тут долго задерживаться. Даже не выставили охрану — так что мы с Изуку прошли под ограждение спокойно. Зато в помещении было полным-полно людей — двое полицейских, двое в штатском — по всей видимости следователей. Они все сразу повернулись к нам.

— Эй, вы кто такие? «я вас не звал, идите н…» — мысленно добавил я.

— Агентство ночноглаза, — представился я, — Сато и Деку. Будем знакомы — вы ведь размещали заказ?

— Да, но не думали, что кто-то откликнется, — сказал офицер.

— Совсем гиблое дело?

— Ну да вы видели этот район. Тут каждый день нечто похожее происходит — этот случай отличается только небольшим сюрпризом. Можно посмотреть на ваши геройские лицензии? Я показал свою, Деку тоже.

— Где тела?

— Дальше, в гостиной. Пойдёмте, я вам покажу. Деку мандражировал. И не зря — в гостиной нас ждало отвратительное зрелище. Ну, для гражданского отвратительное — как по мне — просто четыре туловища.

— Вот они.

— Разрешите мне осмотреть место происшествия и тела.

— Да, сколько угодно. Чем быстрее мы отсюда уедем — тем лучше.

— Я постараюсь не затягивать.

— Спасибо, — искренне поблагодарил полицейский. Его можно понять — тут правда в этом районе убийства обычное дело — гетто. Так что возиться в доме с четырьмя туловищами ему совсем не хочется — поскорее на свежий воздух. — Деку, начнём работу. Прежде всего необходимо осмотреть место происшествия и проанализировать ситуацию, выдвинуть версию картины преступления. Имеются эти красавчики, — я перевернул одного из них, — что можешь сказать? Ну… кроме того, что тебя тошнит… туалет там! Когда Изуку успокоился, он вернулся бледный и старался не смотреть на трупы. Офицер оставил меня с ними и вместе с полицейскими экспертами обследовали комнату у входа.

— Изуку, что ты можешь сказать о преступлении?

— Не знаю.

— Ох… ладно, осмотри тут всё — вообще всё, подумай головой — у тебя есть голова. Подумай. Считай это игрой в головоломку. Я осмотрел естественно руки, проткнул плечо одного из них шприцем из пальца и взял образцы крови, чтобы проанализировать потом.

— Здесь нет ничего, что могло бы их убить.

— Отпечатки пальцев посторонних есть — я вижу их. Нужно проверить. Но они слишком старые. На столе была недоеденная еда, телевизор выключен — не факт что он был включен, но похоже что они все смотрели телевизор, когда умерли. Загадочная и внезапная смерть сразу четырёх взрослых мужиков. Без следов насилия, без следов посторонних людей.

Изуку осмотрел тут всё, но ничего не понял и через пятнадцать минут моей работы всё-таки сдался:

— Я тупой. Я не понимаю, — схватился он за голову.

— Ты не тупой, ты затупок. Это немного другое. Если ты обратишь внимание на стол, то может быть увидишь там три банки японского пива. Это такая моча злого ёкая, что я бы не удивился, что они ей отравились — но нет, по степени выветривания пива можно с высокой точностью определить когда оно было вскрыто — примерно пять часов назад, — я поднялся от тел, пройдя по комнате.

— Может четвёртый просто не пил?

— Не думаю, тут есть ещё банки с пивом в холодильнике. Я осмотрел всех трёх — пили вот эти трое — ткнул в них носком ботинка, — а вот этот субъект без следов алкоголя в крови. Как можешь видеть — его тело лежит ближе всех к двери головой вперёд. Хотя покойникам положено ногами к двери, но это лирика. Физических девиаций я у него не обнаружил — по крайней мере тех, которые не позволяли бы ему пить пиво с друзьями. — Значит… они были убиты им?

— Нет, балда, нафига ему тогда себя убивать? Тем более лёжа в такой дебильной позе. Меня беспокоит другое — в их крови присутствует мощный наркотик, у всех четырёх. Судя по всему, наркотик с ядом — это не палёная наркота, а специально отравленная. Вот здесь ты можешь найти шприцы с инъектором, если поглядишь внимательно.

— Да, вижу, — Изуку почесал голову, — и они просто отравились?

— Просто отравились. Вот на этих троих наркота подействовала быстрее — а четвёртый пытался встать и выйти — но до двери не дошёл и издох в процессе. Причина смерти — удушье и остановка сердца у всех, но это не расследование — это только его начало. Я предположу такую гипотезу — вот эти трое здесь были — четвёртый нарк притащил с собой наркоту и предложил ширнуться — они ширнулись, после чего все дали дуба. Встаёт вопрос — где он взял наркоту?

— Купил.

— Местные продавцы не стали бы травить своего клиента. В этом я уверен — это такой зашквар, что торгаша могут на ножи свои же поставить за то что клиентов распугивают. Тем более — наркотик был очень мощным — практически убойнейшая доза. Передоз раз в пятьдесят. Я пошарил по карманам у покойного наркомана, вытащил ключи от какого-то дома — потом найду от какого именно, выяснил его личность — у него были поддельные документы. Подделкой промышляли некоторые особенно влиятельные якудза. Смартфон.

Номер его я теперь знал — в телефоне не было ничего ценного — ни фотографии загадочных людей, ни чего такого. Кроме последних СМС: «Ребят, вы охренеете, я скоро у вас буду». И всё в таком духе — как будто ухватил бога за бороду и на кайфе. А может правда был на кайфе. — Выяснил что-то? — к нам заглянул офицер полиции, посмотрев как я тыкаю длинным штырём в пузо трупа, чтобы изъять пробы из его желудка.

— Ничего особенного, командир.

— Обычная разборка?

— Нет, тут интереснее, — я поднялся, отряхнувшись, — вот тут есть порошок, белый такой, в солонке. Это не соль — это наркота.

— Так они всё-таки наркеты? Ну это тут вообще обычное дело — передоз словили?

— Круче, шеф, круче. Это не просто наркотик — это сырец для производства наркоты. По всей видимости дела обстояли так — этот придурок — вон тот, который у двери, где-то своровал наркотик-сырец, в нарколаборатории вероятно, или у контрабандистов. И не поняв, что это не героин или что-то в этом роде — сделал эту хрень и вкололись все четверо. Тех, кто выпил пивка перед смертью свалило первыми — этот продержался на полминуты дольше и сумел сделать несколько шагов к двери. Дело закрыто — теперь дело приобретает интересный оборот — это туловище где-то достало сырец, используемый в производстве наркотиков. Значит тут есть либо лаборатория, либо контрабанда.

— Понятно… — полицейский нахмурился, — нужно проверить его контакты.

— Это не поможет. Вряд ли он сдавал тест ДНК, а документы у него подделка — очень качественная, но подделка. Я знаю пару подпольных дельцов, которые такие делают. Трясти их бесполезно да и незаконно… — я пальцем провёл по его подошве, погрузил результаты пробы в машину молекулярного анализа — ММА, и дождался, пока она выдаст результат. Результатом был длиннющий список, несколько диаграмм и несколько красивых цветных клякс.

— Это что? — полицейский подошёл к столу, где стояла ММА.

— Анализатор. Одно из моих устройств, разработанных на такие случаи. Полная расшифровка правда требует больших знаний и долгого анализа — к счастью у вас есть я. Ничего примечательного — пыль, грязь, ржавчина, соль…

— Ржавчина? И что нам это даёт? — не понял молодой ещё офицер.

— Ржавчина и соль. Морская соль, куча бактерий — морская вода. По всей видимости, это следы палубы корабля.

— Тут такого добра навалом, — отмахнулся полицейский.

— Это да, это верно. Но нас интересует не каждый корабль, а только тот, где был этот субъект. А может не корабль, а какой-нибудь склад или ещё что-то в этом роде… — я задумался, — кажется, у меня есть неплохая мысль… Мидория не стал спрашивать — и полицейский тоже. Я пояснил сам, видя, что они на меня смотрят.

— Пойдём по логическим выводам. Главный персонаж в трагедии — вот этот субъект, он весьма непримечательный наркоман — лет примерно сорока, точнее не скажу, имеет все вредные привычки, что он делал здесь? Прибежал к своим друзьям, чтобы вместе ширнуться. Значит он раздобыл где-то наркотик и его друзья тоже наркоманы. Едем дальше — одежда в целом имеет некоторые примеси, характерные для морского воздуха, я бы был уверен, что он часто обретается в портовом районе и большую часть времени проводил точно рядом с морем, значит он не пришлый, а местный обитатель.

— Это такой район, где следствие затруднено неприязнью населения, — сказал полицейский.

— Криминальный район. Само его наличие нехорошо для всей страны, но видимо ничего не поделаешь. Правильно сделанное общество не оставляет отбросов. Характерный излом подошвы его кроссовок говорит мне о том, что иногда ему приходилось бегать.

— Может бегал по утрам? — предположил Деку.

— Этот наркоша? Сомневаюсь, что он сильно беспокоился о здоровом образе жизни. Скорее он бегал от полиции или от бандитов — что подразумевает что у него активная криминальная профессия. И я кажется знаю, что он делал прошлым летом… то есть где он был недавно.

— Где? — спросил полицейский.

— В суши-баре в соседнем районе. — У него что, в кармане визитка или бумажка из под палочек? — спросил полицейский, присаживаясь на корточки около тела и рассматривая вещи, которые я разложил прямо на покойном.

— Нет, у него в зубах застрял кусочек сырой рыбы. Маленький такой, но достаточный, чтобы определить его как недавний. Проверять содержимое желудка я не хочу — фу эту гадость — я уже знаю, что там найду.

— В Японии полно сырой рыбы, особенно в портовом районе — это не обязательно должен быть суши-бар в соседнем районе.

— В данном случае обязательно — в его одежде чувствуется лёгкий след дыма и сложных синтетических и биохимических осадков. Едва уловимый запах — его вряд ли даже собака возьмёт — запах характерен для благовоний, причём китайских, а не японских — в них слишком много синтетики и есть следы характерных только для китая растений. Я бывал во многих суши-барах, но почти нигде не встречал благовоний — это нехарактерно. Но в соседнем районе есть забегаловка, где такие используют — я проверил это по отзывам в интернете, благо люди пишут всё что видят. Там суши-бар, но хозяин у него китаец.

— Китайцы, — Полицейский приподнял свою фуражку и промокнул пот платочком, — мать их… Вообще, если говорить совсем строго — то между Японцами и Китайцами существовала старинная вражда. Никто не задумывался, почему две такие крупные азиатские державы не сильно стремятся к громкому сотрудничеству? В древние времена китайцы претендовали на Японию, позже, в двадцатом веке, японские войска высаживались в Китае и хотели захватить континент — даже создали марионеточный режим манчжоу-го. Тогда япония крайне агрессивно строила свою «средне-азиатскую империю», желая объединить весь регион под своим владычеством — но у них получилось только получить люлей — в военной истории это пример того, как плохая пропаганда мешает генералам и офицерам и тем более солдатам воевать. В конце концов Японцы наступали шестью тысячами на двухсоттысячную армию Китая. И хотя качество у японцев было намного выше — для китайцев солдат — это практически насекомое, одним больше, одним меньше… несмотря на это, результат всё же оказался решительно в пользу китая. Почему японцы так нагло лезли в Китай — остаётся загадкой — уверовали в свою непобедимость, особенно на фоне прошлой, русско-японской войны. Они делились по лагерям изначально — китайцы стали коммунистами, а японцы — почти официальная колония США. И снова всё не слава богу — взаимная неприязнь между двумя узкоглазыми народами постоянно нарастала на фоне территориальных конфликтов, в конце концов вылившись в сепаратный мир и показательную неприязнь к вражескому лагерю.

— Нужно доложить наверх, — сказал офицер, — если здесь замешаны китайцы…

— Постой. Ты же хочешь продвинуться по службе? — я включил кофеварку и поставил чашки.

— Как ты можешь есть в такой обстановке? — возмущённо воскликнул Деку, — здесь же трупы!

— А, ну так они уже мёртвые, и не воняют пока что, — отмахнулся я, — тебе ещё ко многому предстоит привыкнуть, Деку.

— А вы студент Юэй? — спросил полицейский у него, — больно вы молоды для профессионального героя.

— Вообще-то да, — деку смутился.

— Мы оба студенты Юэй. Перед вами тарампампам, сын Всемогущего, Изуку, — представил я его, — кстати, балда, тебе правда пора взять фамилию отца. А то Мидория — как-то не звучит.

— Не думал об этом, — замахал он руками.

— А, ну да, твоя мама должна это всё проворачивать.

— Сын всемогущего? Тот самый? — полицейский аж воспылал.

— Ну… — Изуку покраснел от смущения.

— Значит так, — я поставил чашки и налил в них кофе из кофейника, — офицер… как ваша фамилия?

— Кобаяши, сэр. Хотя какой вы сэр.

— Я профессиональный герой, в отличие от Деку, который только учится. Сто семнадцатый в рейтинге героев. Мы, герои, нуждаемся в славе, проще говоря — нам было бы невыгодно обнаружить какую-то ниточку в китайский квартал и просто уйти со сцены — нужно раскрутить это дело по полной программе и успешно его завершить, чтобы было внимание СМИ. Причина не в том, что мы так честолюбивы, а просто в том, что герой — это публичная персона. Наша работа играет двойной эффект — первый удар приходится по преступности кулаком, второй — медийно. Показательно побеждая преступность мы морально подавляем многих из них. Если это дело спустить на тормозах — ничего не получится. К тому же надо действовать быстро.

— А… хорошо…

— Поэтому я предлагаю пока никому ничего не докладывать — вы занимаетесь расследованием по горячим следам. Если спросят — скажете, что опрашиваете свидетелей. Я думаю так — наркотик-сырец это дорогое, очень дорогое сырьё — намного дороже конечного продукта. Этот пакетик стоит около двухсот-трёхсот тысяч долларов, тогда как конечный продукт из него продали бы на полмиллиона. По всей видимости, тот, кто дал этому идиоту сырец — сам не знал, что это концентрат. А это значит — что где-то взял — варианта два — или это контрабанда наркотиков в особо крупных масштабах и один пакетик своровали, или это подпольная нарколаборатория. Или и то и другое вместе взятое — а тот, кто дал сырец этому дураку — просто не знал реальной стоимости. Бар в квартале по соседству — предполагаемое место совершения сделки. Здесь пахнет очень крупным делом — скорее всего при участии злодеев, то есть людей с причудами, и крупных интересов крупного подпольного бизнеса. Оптовиков, проще говоря. Если мы спугнём их — то они разбегутся как крысы.

— И что вы предлагаете? — спросил офицер.

— Я предлагаю раскрутить это дело до конца и найти откуда взят сырец. Для этого необходимо найти того, кто продал наркоту этому человеку — но я не исключаю, что его уже прирезали, узнав, что он сделал. Это было бы логично — внутри криминального мира новости распространяются очень быстро. Тем не менее, надо найти этого человека, живым или мёртвым — мы в любом случае получим какую-то информацию.

— Поехали в бар?

— Вам лучше остаться здесь — сделайте вид что просто непонятное убийство или самоубийство или отравление и изображайте бурную деятельность. Скорее всего за нами наблюдают — в таких делах и в таких местах за легавыми всегда наблюдают.

— Эй!

— Простите. Лексикон аборигенов, — покаялся я, — мы с Деку отправимся в город и поедем в направлении агентства ночноглаза. Сделайте вид что мы ничего не сделали и продолжайте работать как работали — по второму кругу соберите отпечатки или просто изобразите бурную деятельность. Мы же замаскируемся и отправимся в бар — там постараемся выяснить личность продавца и найти его — в любом случае я позвоню тотчас же вам.

— Ох, хорошо. Номер мой вы знаете? Запишите…

— Называйте. Он назвал номер, мы вежливо изобразили прощание и покинули дом с трупами. Деку мандражировал немного, я вышел спокойно.

— Привыкнешь. В этих районах постоянно такое — то порежут друг друга, то обдолбятся какой-нибудь дурью, то ещё что-то. Классика. Садись. Когда мы оказались в броневике, я затонировал окна. Улочка, на которой мы припарковались — была на редкость дрянной и грязной — маленькие тротуары, узкая дорога, дома обшарпанные и стоят друг к другу впритык. Люди здесь выглядели иначе чем в других районах — более напряжёнными. И правда — тут разного рода проблемы не редкость. Я погладил руль, он был слегка тугой, ребристый, и вдавил педаль газа. Машина плавно набрала ход и поехала по дороге, развернулся на перекрёстке, и дал газу в направлении агентства ночноглаза.

— Мы уезжаем?

— За нами скорее всего наблюдают. Вон та женщина, которая отиралась около здания всё время, делая вид что занята своими делами.

— Где? — изуку обернулся, встав коленками на сиденье.

— Мы уже отъехали. Короче, друг мой — дело табак. Снимай свой геройский костюмчик и бери обычную гражданскую одежду. Вон там у меня на заднем сидении можно найти простенькую толстовку. Нечего всем вокруг мелькать что ты герой.

— Ага. Он перелез на заднее сидение и переоделся. Было немного неудобно, наверное. Я ещё раз повернул и остановил машину около одного из бизнес-центров.

— Что? Мы приехали?

— Ресторанчик в трёхстах метрах отсюда. Дальше пойдём пешком. Это был китайский суши-бар в духе грязной гротескной пародии на японскую кухню — как по мне — и те и другие тянули в рот всякую бяку, как дети малые. Одни рис да рыбу, другие вообще всё, что шевелится, ползает, летает или плавает. Ассортимент китайско-японской колаборации был частично китайским, мы зашли в дверь, внутри был сумрачно-тёмный зал. Удушливо пахло теми самыми благовониями, за стойкой бара стоял местный бармен-повар-продавец-кассир… Он окинул нас коротким взглядом и напрягся. Нехороший признак, очень нехороший. Параллельно я начал взлом их сети и камер наблюдения.

— Чего желаете?

У меня в голове почему-то появился и очень не хотел пропадать образ китайского ресторана из саус парка — «гавнюций острый говядина»… Я с трудом сдавил смех.

— Хотим купить кое-что. Часов шесть назад у вас в ресторане были двое — оба сидели за вон тем столиком около стены, один просидел там тридцать минут, прежде чем пришёл второй.

— Не знаю о чём вы.

— Потом оба заказали суши, обменялись кое-чем, и ушли.

— Не знаю о чём вы, — ещё раз упорно сказал продавец.

— Судя по тому, как вы поздоровались с первым — вы были с ним хорошо знакомы, — поднажал я, — ладно, эта информация стоит не больше сотни баксов, — я достал из кармана доллары, отслюнявил одну зелёную бумажку с Вашингтоном, положив её на стойку, — скажете мне его имя и где его найти? Сто долларов — деньги не слишком большие. Судя по лицу китайца, он тоже не понимал.

— Эта информация стоит дороже.

— Нет, эта информация не стоит дороже. Он не бандит, не крупный делец — просто какой-то неудачник, сто баксов за пару слов о нём — это даже излишне щедрые чаевые. Но я сегодня добрый, считай что просто нашёл деньги на улице. Китаец посмотрел на меня с вызовом. Я глаз не отвёл.

— Ладно, — сдался он первым, — его зовут Хосигавара Джуничи. Я его тут часто видел — он часто приходил сюда, чтобы встретиться с людьми. Где живёт — не знаю, мы не друзья. Покупал всегда много и оставлял чаевые.

— Больше мне не нужно. Я уже нашёл этого субъекта.

Развернулся и не прощаясь пошёл на выход, оставив банкноту на стойке бара. Деку за всё время не проронил ни слова. Мы тут же запрыгнули в броневик.

— И ты уже знаешь где его найти?

— Да. Город под постоянным наблюдением с стратосферных дронов-разведчиков. Эти китайцы считают нас за идиотов…

— Какие китайцы?

— Те, что в ресторане. Они думали что я настолько тупой, чтобы ничего не заметить. Конечно они связаны с мафией и явно знают больше, если не всё — а нас решили пустить по ложному следу. Дебилы. Теперь вся мозаика сложилась — оденься в свой боевой костюм.

— Зачем? — Будем брать банду. Достав телефон, я набрал номер офицера и сообщил ему, куда нужно подъехать. Насчёт подобных операций у меня давно уже налажена сеть разведки — дроны летали над городом на высоте сорока километров, у дронов была невероятно хорошая оптика, а так же сверхчувствительные РЛС, которые видели всё даже сквозь облака и в темноте — конечно те, кто хотел здесь скрыться — могли скрыться когда угодно, но отследить их активность было можно — так что просмотрев последние сутки я убедился, что на самом деле к несчастному придурку уже пришли и прирезали. Ему не следовало идти в эту забегаловку — он не знал скорее всего, что она связана с мафией. Только получив доступ к камерам и запустив жучков внутрь, я убедился, что у забегаловки очень хорошая охрана и несколько тайных лазов в подвал, где творилось чёрт знает что — наркопритон. Однако, не нарколаборатория — именно поэтому они мне не были интересны прямо сейчас — просто сдам их полиции с потрохами. А вот поиск нарколаборатории оказался делом техники и дедукции — потому что раз китайцы массово покупают наркоту и толкают её — значит они имеют прямые контакты с контрабандистами или местной лабораторией — а это в свою очередь упрощает поиск. Проанализировать движение транспорта было несложно, как и найти регулярно приезжающие в ресторанчик-притончик различные автомобили по одному и тому же маршруту. Сотню я им сунул специально, чтобы подумали, что я ничего не знаю — иначе могли слишком перенапрячься. Китаец уже звонил своим — и вот тут банда совершила свою первую ошибку — отследить звонки было проще всего, как и локацию звонков. Прошитые телефоны не спасают от обычного вычисления района нахождения телефона — он позвонил боссу, на птичьем китайском тайном языке сообщил, что герои идут по следу, а потом босс позвонил нескольким людям и направил их по адресу — «встретить» нас. Однако, я уже позвонил офицеру и сказал приехать в одно из скромных местечек на окраине района — обычное с виду здание, казалось бы. Изуку снова перелез, сложив сидение, и оделся в свой боевой костюм. Не тот, что был на нём раньше — то зелёное уё… убожество, которое для него сделали — герои блин, пуленепробиваемые и цветастые. Он одел его довольно быстро, оставив шлем в руках. Я сообщил в СМИ, чтобы прибыли на место и могли освещать действие. И им потребуется минут десять, это время можно скоротать ездя по району.

— Так, что будем делать? — Изуку не выдержал долгой томительной паузы.

— Ты ворвёшься в нарколабораторию и потребуешь от всех немедленно сложить оружие, ножи, пистолеты, кастеты, и встать на колени, руки за голову, мордой в пол. Если не послушаются — ударь их пару раз. Будь готов к серьёзному сопротивлению.

— А если они убегут?

— Территорию оцепят мои дроны — они никуда не убегут. А тут — твой звёздный час, малец, можешь не стесняться, главное никого не убей в процессе и хорошенько наподдай им по мордасам, сияй как тот белобрысый псевдоевропеец из нашего класса. * * * * * Журналисты NHK прибыли на место спустя семь минут — им потребовалось очень немного времени — сообщение пришло заранее, а это большая редкость — фургон, камера, журналисты, а так же полиция. Они заметили броневик, около которого стоял один из героев и направились к нему, готовясь к событиям. Камера включена.

В этот момент раздался громкий треск и стена здания сломалась во все стороны — обломки кирпича шрапнелью полетели по улице, и спиной вперёд вылетел злодей, приземлившись в столб и съехав по нему. Следом из здания вылетели ещё несколько злодеев помельче. Очевидно все пытались применять причуды, но безуспешно. Раздавались звуки боя, стрельбы, взрывов. Один из злодеев, выкинутых из здания попытался подняться, но стоящий около машины герой молниеносно переместился к нему и врезал кулаком по голове, отправив в глубокий нокаут. Зеваки собрались большой толпой — это нередко. В этом районе толпа была на приличном удалении — тут жили люди мягко говоря с наличием инстинкта самосохранения. Раздался рёв, вспышки, и ещё один громадный злодей вылетел через пролом в стене, а следом за ним вышел юный Мидория — в глухом боевом костюме, покрытый зелёными молниями своей причуды. И одним ударом отправил в нокаут вылетевшего ранее злодея — у того хоть и была очень сильная причуда и громадные кастеты — но одного удара ему хватило, чтобы свалиться без чувств на землю. Зато в Мидорию полетели пули — он молнией отправился обратно и там явно завязался жаркий бой — заглянувшие в проём в стене журналисты могли его наблюдать. В здании было полно разного рода химического оборудования, и несколько злодеев. Мидория действовал быстро, лихо, и главное хорошо владел боевыми искусствами — он кидал злодеев через себя, бил их руками и ногами, и действовал очень быстро, даже красиво и грациозно — всё-таки многочисленные тренировки дали о себе знать и бой походил на бой опытного каратиста против толпы гопников, которые в совершенстве овладели только искусством боя в подворотне и с ножом. Лихо и красиво он раскидывал их одного за другим — врагов было очень много. Десятка три — и все они использовали причуды — Мидория действовал грубой силой и красиво, технично вырубал их одного за другим, самых опасных выкидывая из здания, чтобы не мешались под ногами. Битва была красивой, последние попытались сбежать, но тут первый герой, который был на улице, нарисовался перед ними совершенно внезапно и парой тычков заставил свалиться на землю и корчиться в судорогах. Электрошокер. Изуку схватил пару самых отъявленных охранников-злодеев за шкирки и вытащил за собой.

— Фух, — он откинул их вперёд, на дорогу и снял шлем, освободив свои кудри, — ну и дела.

— Можем мы получить комментарий? — тут же набросилась на него журналистка, — Деку? Это вы? Какая удача! Вы давно здесь? Что это за место?

— А… ну… — он, как нетрудно догадаться, был полнейшим тормозом, когда дело касалось общения с публикой — стеснялся всего, — это нарколаборатория. Тут наркотики делали.

— Правда? И как вы её нашли?

— Расследование провели, — сказал он, — довольно сложное, эй, Сато, ты где?

— Я тут, — вскоре ленивой походкой задолбавшегося человека вышел Сато, он тащил ещё несколько злодеев за шкирки за собой, — о, журналисты. Приветики! Мы тут провели сложное расследование и обнаружили нарколабораторию. Пришлось действовать по горячим следам и нейтрализовать злодеев. Я думаю, полиция захочет задать этим джентльменам пару вопросов, — он бросил перед собой злодеев, — судя по всему тут полным-полно синтетических наркотиков — советую надеть маску или респиратор, мало ли, надышитесь ещё. Эй, офицер! Мы тут закончили. Кобаяши вскоре расталкивая зевак подоспел, как и вся его группа.

— Отлично, — офицер поправляя форменную фуражку, тут же завладел вниманием прессы. Попытался — но журналистке явно был интереснее Мидория Изуку, и она начала его расспрашивать. Изуку по правде говоря сам многое не понимал, но попытался говорить как сделал бы Всемогущий — то есть ни о чём конкретно и с полной уверенностью в своей правоте:

— Да, тут была нарколаборатория. Больше эти ребята никому не навредят! Наркотики — это страшный бич нашего общества — борьба с их распространением — одна из главных задач правоохранителей. Нас привлекли к расследованию во время работы на Ночноглаза-сана.

— Ночноглаза? — журналистку как в попу ужалили током, — Сэр Ночноглаз ваш начальник? А как же его ссора со Всемогущим?

— А, это, они сегодня утром помирились, — отмахнулся Изуку, — я не знаю всех подробностей, но… сегодня всей семьёй мы были у них и пили чай, мама, папа, я… — Сэр Ночноглаз согласился взять меня на студенческую практику, так что теперь он наш с Сато начальник. Хотя Всемогущий уже не практикующий герой, но я надеюсь, что Сэр Ночноглаз сможет многому меня научить, — у Изуку опять загорелись глаза. Он явно был в ударе.

— Это же сенсация!

— Это ещё не сенсация, вот…

В этот момент Сато зажал ему рот.

— Изуку, не стоит говорить лишнего. Хотя мы и любим прессу, но всё же не стоит выносить семейные подробности жизни на публику. И потом — это непрофессионально.

— Извини, — Изуку освободился, — да, простите, лишнего сболтнул. Ну мы пойдём — нам нужно в офис. Спасибо что приехали. * * * * Стемнело — половина двенадцатого. Я по дороге остановился в баре для героев, зашёл, махнул всем рукой, взял у бармена вместе с бутылкой несколько бутылок вина, виски, ликёра. А потом по дороге остановился около супермаркета. Обычного супермаркета — и взял нарезки, суши в пластмассовых поддонах — или это роллы, или что там, и ещё прочей ерунды. В общем — необременительные закуски. И когда мы подъехали наконец к агентству Ночноглаза — офисный центр был открыт похоже только из-за того, что там засиделись допоздна наши дорогие старшие. Я взял с собой пакеты. И правда, они засиделись — и неплохо так обосновались — Тошинори уже сидел на диване, Сэр Ночноглаз снял свой пиджак, а Инко лежала на диване, положив голову на колени Тошинори-сенсея. Ночноглаз лопатил документы.

— Йо, вижу, вы тут надолго залипли.

— Изуку! — Инко подпрыгнула почти на месте, — Изуку! Почему ты не отвечал?

— А… э… извини, поставил в беззвучный режим.

— Я так волновалась!

* * * * *

— Что тебе?

Сэр Ночноглаз сидел за столом, скрестив перед собой пальцы.

— Для начала, я хотел бы отметить тот скромный факт, что это была первая полностью самостоятельная геройская работа Изуку Мидории — без учителей, начальства, контролирующих его поведение героев и даже старших семпаев из академии. То есть — есть повод отметить, — достал я из пакета бутылки. Они образовали целую батарею, — Сэр Ночноглаз, я не знал что вы любите, поэтому взял всего по одной.

— Я не пью, — мрачно сказал он.

— Это скукотища, — нахмурился я, — за Мидорию то.

— Я до сих пор не уверен, что Изуку Мидория подходит на роль нового Всемогущего.

— Изуку Мидория — это точно такой же тормоз и зерцало справедливости и дурашлёпства, как и Тошинори Яги, — сказал я, доставая закуски, — он прирождённый герой, в самом старомодном понимании этого слова. Я знаком с вашим кандидатом — Мирио.

— А? — Изуку слегка затупил, — Мирио должен был стать новым носителем причуды?

— По всей видимости да, он очень позитивный и хороший парень, но выбрали тебя. У него уже есть мощная причуда, и это не помешает ему стать героем — а вот тебе дали шанс. Это раз. На мой взгляд ты лучше подходишь на эту роль.

— Позволь прояснить — Изуку Мидория… — начал было Ночноглаз, но я его беспардонно перебил:

— Сэр Сасаки, вам нужно научиться уважать выбор других. И их решения — Тошинори выбрал Мидорию, и вы ничего с этим не можете сделать. Тогда налью ликёра. Я разлил ликёр, себе виски, по рюмашкам, и предложил всем. Изуку тоже.

— Ну, за геройскую карьеру Деку. Опрокинули по рюмке. Изуку тоже, хотя на это неодобрительно смотрели все, но никто не препятствовал. Я уже не раз читал своим друзьям лекцию о том, что в японии ритуальное мышление — правила в Японии тоже воспринимают как ритуал — соблюдение которого необходимо. Это так разительно отличается от эмоционально-бюрократического восприятия в России, где законы — это свод общественных правил, не слишком обязательный. Изуку закусил роллом, взяв его пальцами, не по японски. Тошинори палочками.

— Итак, время позднее — сегодня был очень насыщенный и очень хороший день. Под конец дня я хотел бы кое-что предложить. Тошинори-сан, вы вроде как отошли от геройских дел…

— Да, — он налил себе ещё десертного ликёра, — а что?

— У меня есть для вас предложение, собственно, очень простое. Я задумал создать благотворительный фонд и всерьёз заняться благотворительностью — так, чтобы это было шумно и в то же время помогало обществу, и поддерживало репутацию — мою в том числе. Безымянный никому неизвестный фонд никому не интересен. Он работает по простому принципу — люди жертвуют деньги на благотворительность, а задача фонда — это распределять средства, а так же действовать в интересах нуждающихся — самыми разными способами — поддерживать разного рода больных, социальную сферу, помогать деньгами и морально тем, кто попал в тяжёлую ситуацию и так далее.

— Дело очень благородное. Хотя в Японии благотворительность мало распространена.

— Это плохо и это нужно исправлять. Помогать людям можно не только в критических ситуациях, но и в подобного рода делах — мне нужен кто-то с очень яркой репутацией, кто мог бы стать лицом данного фонда. Я думаю, лучшей кандидатуры, чем вы, найти невозможно. Вы известны всем в Японии, и ваша репутация как нельзя лучше подходит.

— Постой, я же преподаватель в Юэй, мне нужно и в школе работать.

— Вам не нужно в фонде работать как офисный раб — всего лишь регулярно улыбаться на камеру, выезжать на место для разного рода выездных мероприятий, а так же объявлять о разных профильных мерах, — я посмотрел в стакан, на дне которого плескалось виски. Жаль что я ни капли не пьянел. А так… вкус и крепость алкоголя чувствовал — но вот последующего биологического воздействия нет вообще.

— И что?

— Для фонда я решил продать купленную недавно картину — «Спаситель Мира» и свою яхту «Сильверхаунд», которая мне не нужна. «Чернокрыл» пользуется популярностью — её арендуют часто, а Сильверхаунд не слишком популярен и эту яхту я продам. Так же я продам несколько сотен различных ценных вещей, которые мне не нужны, и большую часть коллекции ретро-автомобилей, которые не подошли для музея. В общем счёте благодаря выводу средств и продаже разных ценностей, мы получим четыре миллиарда долларов в чистом виде. Это довольно большая сумма. Для сравнения — стоимость строительства средней образовательной школы — около трёх-пяти миллионов долларов, стоимость строительства больницы со всем оборудованием — девять-десять миллионов, моя компания может производить разного рода протезы и импланты, котороые помогут людям с болезнями и инвалидностью — так что и тут можно поработать. — Хорошо, это хорошее дело, но… — Тошинори задумался, — к чему тебе это? Это же большие деньги…

— Да, это большие деньги — и я намерен потратить их на помощь нуждающимся. Мне эти большие деньги не нужны — я могу купить себе яхту ещё больше, и ничего с этого не получу. Кроме скуки и большого корыта. Я думаю, лучшим будет продолжить существование Всемогущего, уже не как суперсильного человека, а как супердоброго и суперхорошего человека. Не обязательно иметь причуду, чтобы тебя уважали другие. Ночноглаз поправил очки, нервничая.

— Это хорошая идея, — подсказал он Тошинори, — если ты возглавишь такую организацию — то это будет очень интересным делом. Но… Это потребует создание офиса, найм людей, финансовая отчётность, подрядчики, бухгалтерия, прочие сложности.

— Я не думаю, что это особенно сложно — найти таких людей. У меня есть свой HR-отдел, который занимается поиском персонала — думаю, можно будет нагрузить их задачей найти тех, кто готов был бы взяться за организацию такого фонда. Назвать как-нибудь «All-Might-Foundation», пустить отдел пиара чтобы ненавязчиво занялись пиаром, и найти стартовые проекты. Как минимум — фонд может оплачивать больничные счета бедным людям, пострадавшим от злодеев. Тошинори согласно кивнул:

— Я на такое согласен. Продолжить бороться со злодеями по-своему.

— Если вы согласны — тогда я отдам приказ о создании организации. Мои служащие сделают всё необходимое, откроют офис, найдут подходящих людей, ваша же работа сведётся к тому, чтобы быть полуноминальным главой фонда. То есть юридически директором будете вы, и вся власть будет в ваших руках, и последнее слово будет за вами всегда — но по факту вы можете сбагрить все обязанности на помощников, а сами только изредка давать интервью. Но спорить с вами они не будут и всё равно решение будет за вами. Это не коммерческая организация, управление не требует конкурировать с кем-либо или заботиться о прибыли, так что и коммерческих задач не стоит.

— Понятно… что ж, ты прав, я рад буду заняться подобным делом.

— Тогда стартовые пожертвования я переведу на счета фонда, когда они будут открыты. Этим нужно заняться всерьёз — всё-таки я хотел бы сделать действительно хорошую организацию. * * * * * — Смотрите, это же 2b! — раздался возглас фанатика, — вон они! И правда, нескольких девушек сопровождал подобный «Энтузиазм населения». Девушка и правда была красивая — 2b, искуственный андроид-репликант, она со вздохом, характерным скорее для живых организмов, пошла дальше. Создатель не обделил её, как и её сестёр — 4n и 8Y милой внешностью и специфическими нарядами. Последние были сделаны из какого-то материала — прочного и не пачкающегося.

— Тебе они не надоели? — спросила 8Y, она же Юкио, глядя на толпу мужчин с розовыми щеками и огнём пламенной мути в глазах.

— Нет. Воспринимай их как комплимент. Им нравится наша внешность.

— У меня иногда от них холодок по спине, — призналась 4n, поправляя вычурное платье, — они как-то на нас смотрят как на кукол.

— Обидное и неразумное сравнение, — сказала 2b, — синтетическая природа нашей жизни не означает что мы куклы.

— Но их грязные взгляды просто чувствуются, — поёжилась 8Y, — может нам одежду сменить на менее броскую?

— Создатель сделал нам именно такую одежду, — сказала 2b, — по всей видимости он предусмотрел это. Мы должны вызывать приязнь у населения.

— Да они похоже хотят не только любоваться, — хмыкнула 8Y.

— Не будь такой токсичной. Для них это нормально. Пусть радуются — неужели ты против?

— Вообще да, — огненно-рыжая девушка в красном платье вздёрнула носик, — может сходим в магазин и купим другую одежду? Не обязательно рабочую — я не хочу, чтобы на меня так глазели.

— Фактор сексуальности является важным в восприятии дружественности нас и наших намерений. Создатель хотел, чтобы народ не боялся нас и таких как мы. И мы эту задачу выполняем.

— А я думала мы бегаем по геройским миссиям низкого ранга.

— И это тоже. Не будь такой токсичной.

— Это я то токсичная? — возмутилась 8Y, — кстати, мы пришли. Улица была полна полиции, гражданских зевак, а так же большущего, выглядящего как гора мышц, злодея.

— Фу, какая гадость, — 8Y поморщилась, — у него похоже нет супертрусов Халка. Ну знаете, тех, которые никогда не рвутся.

— Это называется ненавязчивая цензура, — 2b поморщилась, прыгнула вперёд и ударила злодея кулаком. Громила был ужасно опасным, сломал уже не одну машину, но вонзившиеся под кожу когти и удар током его крепко тряхнули — он рухнул на землю и уменьшился до размеров обычного человека, правда, перекачанного. Юки-8Y подошла к Аки-2b, третья девушка не стала приближаться, а вызвала автозак. На то, чтобы надеть на злодея колодки ушло всего несколько секунд — не успел он прочухаться, как толстое кольцо обернулось вокруг его шеи и руки были прижаты рядом, крест-накрест, ладошками над плечами. Злодей очухался, слегка дёргаясь, и попробовал высвободиться — но безрезультатно.

— Эти кандалы неразрушимы. Если попробуешь увеличиться — они тебя убьют.

— Ах вы… Юки и Аки вовремя отскочили — злодей попытался увеличиться. Однако, кандалы в отличие от него, такой функции не имели и вскоре злодей лежал на земле, выл от боли.

— Надо прописать ему курс терапии, — сказала Юки, — где там секретное пыточное устройство Создателя?

— Здесь, — Аки достала с пояса наушники, надела на злодея и намертво их зафиксировала на голове, после чего воткнула ему ещё кляп в рот. И нажала кнопку на наушниках. Злодей мычал, плакал, пытался сбить наушники с головы о землю — не получалось.

— Господи, что за инфернальные звуки? — спросила подошедшая Чиё-4n.

— Это перевод русской молодёжной рэп-музыки начала двадцатых годов. «моргенштерн и бусова», — с тяжёлым японским акцентом выговорила непривычные названия Аки, — я однажды услышала.

— И? — у обоих подруг загорелись глаза.

— Захотелось напиться и застрелиться. Как будто сознанием вступила в дерьмо. Туловище на земле подвывало, билось головой о бордюр. Долго ему сопротивляться не дали — приехал огромный чёрный броневик, в который его погрузили в специальную капсулу. На всю оставшуюся жизнь у него сохранится рефлекс — как только он подумает о злодействе — в голове тут же заиграет эта «музыка», и его представления о страданиях изменятся навсегда…