* * *
В последний год я очень полюбил рыбалку. Причём, рыбалку где-нибудь очень-очень далеко от людей. Чаще всего, в Альпах, в горах Тибета или на Урале. Почему именно там? Сложно сказать, наверное, просто люблю горы… хотя, родную Канаду я тоже не забывал. Как и Сибирь с Камчаткой не обделял вниманием. Как и североамериканские Национальные парки — их там много разных. Есть и гористые, как тот же «Мендосино», расположенный севернее Сан-Франциско, есть просто лесистые.
А мне что? Мне много не надо: лес, горы, какое-нибудь озеро или речушку поспокойнее… и что б ни души вокруг! Минимум, на десяток-другой километров!
Я полюбил рыбалку… Дзен! Да я её раньше терпеть не мог! Охота была — моё всё. А нынче вот докатился — рыбалка… Так ведь ещё и стыдно сказать — без крючка на леске. С наживкой, но без крючка…
Впервые это случилось в девяносто пятом, на Битве Драконов, когда я наблюдал за тем, как мой Ученик умирает раз за разом в попытке совершить невозможное — выполнить задание своего жестокосердного Учителя, которому плевать на его жизнь и количество её окончаний.
В первый раз. Но далеко не в последний.
Телепатия, что б её! Это, Дзен и Саттори, не телепортация и не безобидный «стопкадр», который только лишь, что на нервы действовал, да мешал спарринговаться с «нормальными» людьми, вроде того же Брюса.
Хотя, телепортацию я, помнится, тоже в горах осваивал. Подальше от людей. Правда, только лишь из соображений секретности, чтобы иметь в своём запасе дополнительный «козырь», могущий когда-нибудь спасти мне жизнь или позволить победить там, где победить я не смог бы в принципе. Да и «безобидность» у неё тоже очень сильно относительная. Это мне с моим Исцеляющим Фактором, способным меня буквально по кусочку собрать, плохоосвоенная телепортация не страшна с её возможными «расщепами» и «застреваниями» в твёрдых предметах и средах, а вот кому-то другому…
Дзен! Я даже начал понимать Чарльза в его решении об установке блокировки на Дар у Джины. Такое… действительно врагу не пожелаешь, не то, что сопливой девочке, с толком не сформировавшейся психикой, ещё и лишившейся в одночасье обоих родителей.
Понимать начал. Но не разделять. Я бы, будь на его месте, поступил иначе: решал бы проблему здесь и сейчас, а не отодвигал её решение на неопределённое далёкое будущее, создавая классическую бомбу замедленного действия, которую и сейчас-то до конца ещё не разрядили… решал бы тем или иным способом.
Телепатия, мать её… содержимое чужих голов, оно… да на кой Дзен оно мне вообще нужно?!! Говна в мыслях у меня и своего хватает! Как и жестокости, как и кровавых образов с отвратительными воспоминаниями и отвратительными флешбэками. Зачем мне ещё и чужое-то?! Да ещё и в таких количествах!
Не знаю точно, но, когда это происходит, в мой разум начинают лезть «потоки сознания» живых не меньше, чем с десятка километров вокруг. Одновременно. Разом. Толпясь и толкаясь. Переплетаясь и даже сливаясь иногда друг с другом.
Если, в первый раз, это были именно потоки, отдельные и достаточно четко различимые, то в дальнейших «вспышках», это уже больше напоминало сокрушительную волну, что накатывает сразу со всех сторон, смыкая круг, легко перехлёстывая через все мои стены, накрывая «железный купол». Больше всего мне самому это напоминает падение капли в мелкую, наполненную водой тарелку. Вторую фазу этого падения, когда ударом воду уже разогнало в стороны, образовав правильный круг, и эта отхлынувшая вода устремляется обратно. Сразу со всех сторон. Устремляется вперёд, сжимая и сжимая кольцо, пока не встречается в центре, сталкиваясь, сшибаясь сама с собой с равной силой. Так, что ни одно направление не может передавить другое, и тогда жидкость «выдавливается», «выбивается» вверх каплей-фонтанчиком.
Только на тарелке это маленький масштаб. Очень маленькая волна. А на меня накатывает такое… что земля трясётся под тяжестью. Мелко трясётся и вибрирует. А сшибается с такой силой и «грохотом»… Что мне убить кого-нибудь начинает очень хотеться. Точнее, не кого-нибудь… а всех вокруг, всех подряд, всех без разбору. Вообще, под корень! Лишь бы они все заткнулись! Лишь бы перестали думать и заваливать меня своими Дзеновыми мыслями и образами!!!
А ведь это ещё не всё. Самое «лакомое» напоследок: я ж не только мысли и образы воспринимаю. Меня ещё и чувства с ощущениями захлёстывают. Чужие. И это вообще финиш.
Как, к примеру, можно остаться стоять на ногах, сохраняя равновесие, когда рядом кто-то поскользнулся и падает… транслируя прямо в твой мозг все свои мысли и ощущения в этот момент? Внезапно и резко, как удар поддых. Успей, дзен, отстраниться и абстрагироваться, отделив свои ощущения от его! До того, как сам сядешь на задницу.
А это пример с единичным «донором». Но он же один не бывает! Пусть они не падают, пусть они все крепко держатся на ногах (хотя это тоже далеко не факт), но: один стоит, другой сидит, третий лежит, четвёртый идёт прямо, пятый по лестнице поднимается, шестой опускается, седьмой бьёт, восьмого бьют, девятый пьёт, десятый ест, одиннадцатый кашляет, двенадцатый чихает, тринадцатый ссыт, четырнадцатый ебёт, пятнадцатого ебут… и список далеко не полный!
Всё, на что меня в такие моменты хватает — это замереть. Застыть камнем. Застыть камнем и ждать. Я не в состоянии не то, что сделать что-то, а даже подумать о том, чтобы что-то сделать.
Я понимаю, что «стопкадр», теоретически, смог бы в одно мгновение решить проблему «чужих голосов в моей голове», понимаю… но вот как его сознательно активировать в такой момент?
Ужасные ощущения.
Я даже начинаю понимать, почему Чарльз всегда такой медленный, плавный и даже медлительный… если он тоже испытывает что-то подобное, то тут актуальнее другой вопрос становится: как он дожить-то до своих лет умудрился?
Джина… нет. Её мне не понять. И слава Богу, да не обидится на меня Будда и не накажет, всучив до кучи ещё и телекинез…
Ясно, что человек — тварь такая, которая к чему угодно привыкает. И я привыкну… когда-нибудь… может быть. Но, пока, всё, на что меня хватает — это наглухо захлопнуться. Забиться в непроницаемый железный кокон, не выпускающий наружу и не впускающий внутрь ничего, в то время, когда эта волна начинает накатывать. И просто ждать, пока она схлынет. Ждать, замерев в одной позе, в той, в которой меня и застал момент. Каменеть в прямом и переносном смыслах. Меня уже дважды машина сбила в такие моменты. И один раз автобус.
Не будь у меня стольких десятилетий практик работы с сознанием и борьбы со своим внутренним Зверем, сошёл бы с ума после второго же включения этой новой «жёлтой» способности. А так… пока держусь. Хорошо хоть, накрывает не часто. Не так часто, как могло бы.
Зато, сам я зачастил на «рыбалку». В самые тихие и безлюдные места планеты.
Сижу на раскладном стульчике, держу удилище, смотрю в воду… и слушаю мысли рыбок, которые плавают вокруг наживки, прицепленной на леску. Да-да! Именно мысли и ощущения рыбок. Они самые… безопасные для моего разума. Блёклые, не яркие, короткие, простые, но четкие. Самое то, чтобы учиться сознательному управлению новой способностью.
Есть, конечно, ещё и насекомые. Но с ними сложнее: их слишком много. Они очень разные и очень похожие одновременно. И мыслят они… иначе. У них практически нет индивидуальных мыслей. Они мыслят… роем. Или чем-то большим, во что входят сотни и сотни особей. У роя подобие мыслей есть. А вот у каждого отдельного жучка или муравья — нет. А, если есть, то они настолько слабо выраженные, что я их не разбираю. Не могу отделить от мыслей роя. Не хватает «разрешающей способности», для этого.
Звери — те, наоборот, слишком «умные» и «сложные». С ними мне пока сложно. Птицы… видят слишком далеко. Да ещё и постоянно спешат куда-то. Очень они суетные — раздражают.
Рыбы, получается, для меня почти идеальны. Рыбы и ящерицы.
Но искать рыбу проще, чем ящериц. Где вода, там — рыба. В озере рыбы меньше, чем в реке. В реке — меньше, чем в море. Поэтому, я и выбираю маленькие озёра, где-нибудь очень-очень далеко от населённых мест.
Сажусь на стульчик, закидываю удочку, чтобы проще было сосредоточиться на конкретной области — визуально по поплавку «прицеливаться». На леску цепляю наживку, чтобы точно привлечь в выделенную область хоть каких-то рыб. И сижу. Слушаю. Пытаюсь…
На моей удочке нет крючка. Почему? Да всё потому же — я ведь не только «слышу», но и ощущаю. А ощущать крючок в губе, раздирающий тебе рот под твоим же собственным весом — удовольствие сильно ниже среднего. Не говоря уж об удушье из-за внезапно покинутой привычной среды обитания. Так что, крючок я отрезал и выбросил сразу после первого пойманного карпа. Я тогда от неожиданности даже со стула своего навернулся, упал и укатился в воду.
Так что, даже понимаю теперь Чарльза в его пацифизме. Действительно: трудно воспринимать драку приемлемым решением, когда нет разницы: ты бьёшь или тебя бьют — чувствуешь одно и то же. И свою и чужую боль… Хм. Пожалуй, могу понять и другую его ранее загадочную для меня черту — озабоченность. И любвиобильность. С сексом ведь та же ситуация: только не боль уже, а удовольствие. Вот даже интересно, он вообще как-то отделяет свои ощущения во время процесса от ощущений своей партнёрши? Или он просто не знает разницы, так как никогда не испытывал эти ощущения «один»? Хм… получается, он и не… или не? Кхм. Ладно, это его дело. Меня мало касается… касалось.
Ладно, слушаем рыбок. Сосредотачиваемся на рыбках…
— Эй, кролики! Хватит отвлекать! Любитесь где-нибудь в другом месте! — в раздражении рыкнул я, подбирая с земли и бросая в кусты камень. В кусты, из которых тут же прыснули две серых шустрых тени. — Телепатия… Ненавижу телепатию!.. Даже больше, чем магию… — проворчал, поворачиваясь обратно к удочке и поплавку.
* * *
Рыбки… мне нравятся рыбки. Особенно большие, крупные, неспешные… Они и думают медленно, спокойно, неспешно, практически ни о чем не беспокоясь. У них же почти нет естественных врагов в водоёмах. А, если и есть, то их очень мало. Поэтому, крупные рыбы могут позволить себе такую роскошь, как быть неспешными.
Даже интересно стало — а как мыслят киты? Или у тех всё иначе? Они ведь уже не рыбы, а животные. Млекопитающие…
Значит, акулы? Хм, нет, акулы — не интересно. Акулы — хищники. Как мыслят хищники, я и так знаю — сам такой.
Я вытащил удочку и неторопливо поменял приманку в привязанной к леске кормушке, чтобы так же неторопливо забросить её обратно. Забросил и замер. А через минуту нахмурился. В радиусе моего обнаружения появился человек. Да не один человек, а четверо людей.
И они приближались. Быстро приближались. Гораздо быстрее, чем можно приближаться по этим горам… если только, не приближаться по воздух? Но как? Самолёт? В эти горы легкоматорная техника не летает. Вертолёт? Вертолёт не поднимается выше определённой высоты — разреженность воздуха слишком сильна… В любом случае, я поспешил максимально «закрытьс» в своём сознании. Благо, приступ был относительно недавно, и в ближайшие день-два повториться не должен. А с «дежурным режимом» совладать ещё как-нибудь можно.
Что ж, ещё через несколько секунд ответ на свой предыдущий вопрос я узнал — люди действительно приближались по воздуху, и это был не вертолёт, ни легкомоторная этажерка, а целый «квинджет». «Квинджет» ЩИТа. И даже без своей оптической маскировки, которую Говард уже успел для них изобрести… до того, как уйти в Новое Приключение.
И летел этот «квинджет» ко мне.
Интересно, как они узнали, куда лететь? Спутник?
Ах, да — телефон! Точно. С этой дзеновой телепатией и статусом «Крутой кочки» совсем забыл о простейших правилах конспирации — открыто таскаю с собой спутниковый телефон, номер и параметры которого известны куче людей, не экранируя его никакими техническими или магическими средствами. Не удивительно, что отследили. Считай, «маячок» сам с собой постоянно таскаю.
С другой стороны — ни и что? Я вообще от кого-то скрываюсь или прячусь? Нет. Так что и сворачивать удочки, уходя прыжком куда-то ещё — тоже нет. Хотят встретиться — встретимся. «Вспышек» пока, по крайней мере, быть не должно, а с остальным я справлюсь. А ЩИТ ради какой-нибудь мелкой и неважной ерунды, меня бы в здешних горах искать точно не стал.
«Квинджет» долетел до моего озерка, покружил немного, присматривая себе место, затем плавно опустился, показывая достаточный профессионализм пилота. Опустился и заглушил двигатели. Хм, неплохая машинка — тихая. Даже рыбу мне не распугала. Хотя, в этих местах, рыба вообще не сильно пугливая, чем мне и нравится.
Из «квинджета» наружу выбрались двое. Третий и четвёртый остались внутри. Один в кресле пилота, другой в пассажирском трюме. И что-то оба, по ощущениям, по тому, как они воспринимались, мне были знакомы. Кажется, в кресле пилота — Мария Хилл, а в трюме — Колсон. На траву же сошла Николь. А с ней ещё какой-то мужик — ниже неё, крепкий, уверенный, но не уверенностью и крепостью «боевика». Да и одет он был не в «рабочий комбинезон» ЩИТовиков, а в хороший дорогой деловой костюм. Да и на ногах не берцы носил, а кожаные лакированные туфли. Для кабинета и застеленных коврами коридоров правительственных зданий — хорошо. Для дикой пересечённой местности — нет. Совсем нет. И мужик довольно быстро в этом убедился, пока пробирался ко мне через разнотравие, высотой ему по пояс. Однако, жаловаться и иначе выражать своё недовольство не спешил. Единственное, что он себе позволил, так это коротко скривиться, вытаскивая ногу в перемазанной влажной глиной своей дорогой обувке из сусличьей норы, которую до того не заметил, и в которую провалился больше, чем пощиколотку.
— Здравствуй, Виктор, — весело поприветствовала меня Николь, подойдя на расстояние, на котором уже не было необходимости говорить громко, чтобы быть услышанной. — Давненько ты не заглядывал. Я успела соскучиться.
Я в ответ кивнул и пожал плечами, совместив в этом жесте одновременно и равнодушие, и лёгкую виноватость.
— Да и я тебя никак застать не могу, — продолжила говорить она, усаживаясь на землю рядом со мной. Не совсем на землю, правда, а на прицепленное к заду лёгкое туристическое сиденье, наличию которого, мужик, её сопровождавший, судя по взгляду, позавидовал. Ну а что он хотел? Николь всегда была ещё тем продуманом. Явно, в отличии от него, знала, куда направляется и к каким условиям стоит быть готовой. — Как не зайду к вам, так Суо говорит, что ты на рыбалке да на рыбалке… которую сроду не переваривал. Я до последнего, признаться, думала, что это, либо твоя жена мне лапшу на уши вешает, либо ты ей… Ан, нет! Вот ты, вот удочка, что характерно, в твоих руках… хм? — повертела головой она. — А где садок? Где рыба?
— Короче, — прервал её словесное кружево я. А то, знаю её — может так щебетать часами, раскручивая и раскручивая на всё новую информацию. Даже, если принципиально ни слова ей не отвечаешь — профессионал, фигли…
Николь показательно тяжело вздохнула и протянула руку сопровождавшему её мужику. Тот достал из портфеля, с которым пришёл сюда из «квинджета», бумажную папку с какими-то бумагами и передал её Фьюри. Та передала мне.
Я опустил удочку на специальные проволочные подставки-держатели, вытер ладони специальной тряпкой и взял переданные бумаги. Оценил их количество, общую толщину папки, размер шрифта на первом листе и вернул обратно девушке. Читать такую кипу макулатуры я буду до вечера… в лучшем случае.
— Своими словами, — сопроводил жест пояснением я.
— В общем, мы вышли на одну странную организацию… Точнее, два огромных холдинга: Сехримнир и Хейдрун, — без лишних колебаний и пауз на осмысление принялась рассказывать Николь. Видимо, она достаточно хорошо меня знала, чтобы предположить заранее такое развитие событий. — Что интересно, и у того, и у другого холдинга головные офисы находятся не где-нибудь, а в совершеннейшей глуши — в городе Тёнсберг, Норвегия…
В принципе, дальше она могла бы и не рассказывать. Эти три названия уже всё, что надо, мне и так объяснили: Тёнсберг — городок, позже названный в Марвел «Новым Асгардом», это место, куда поселились выжившие в Рагнарёке Асы. Сехримнир — мифический скандинавский вепрь, которого, по легендам, каждый день забивали, жарили и подавали ко столу Асов, а к вечеру, он уже снова был цел и готов к утреннему забитию. А Хейдрун — так же мифическая, коза, мёдом из чьего вымени можно напоить до пьяна даже самого крепкого викинга.
Откуда я знаю такие подробности? Ну так, по-моему, естественно начать углубленно интересоваться Скандинавской мифологией, после того, как в живую пообщаешься с персонажами, в ней упоминаемыми. Как минимум, для общего развития полезно.
Если совместить все три этих интересных слова с понятием «холдинг», то вывод получается достаточно однозначный: поставщики провианта для Асгардской полумиллионной армии. То самое, о чем я размышлял тогда, ещё на первом пиру, куда был приглашён Одином. Отыскались, значит… Ну, не мудрено, после той-то встряски, что нам Скруллы дважды устроили. Удивительно, что только сейчас. Так хорошо маскировались? Или именно ко мне повод подойти с этим появился только теперь?
Николь, тем временем, говорила и говорила. Рассказывала о профиле каждого из холдингов, о их масштабах, объёмах производимой продукции, объёмах потребляемого сырья. О том, что эти объёмы не сходятся. О тех цифрах, на которые они не сходятся. О том, что отследить, куда эта разница девается, ЩИТ, как ни старался, так и не смог, а ведь речь шла не о партии опия-сырца, перевозимой одним афганским ослом (если что, это было её сравнение, не я придумал), а о миллионах тонн мяса, молока, зерна и прочего провианта в год! Для одной лишь транспортировки которых требуется огромная транспортно-логистическая инфраструктура…
А я сидел и думал — мне-то что с этим делать? И вообще, почему пришли с этим ко мне? И накой припёрся ещё этот мужик, так похожий на актёра, игравшего Александра Пирса в «Зимнем Солдате»… Стоп! Похож на актёра? А это не он ли и есть? В том смысле, что сам Александр Пирс? Только, соответственно, ещё молодой?
Хм, познакомиться со мной прилетел, что ли? Интересно, зачем бы ему это?
Хотя… с чего меня это должно беспокоить? С чего это вообще должны быть мои проблемы?
— Хеймадлль!! — без всякого перехода или подготовки поднял голову к небу и громко прокричал я, прервав этим речь Фьюри и заставив вздрогнуть Пирса (пока не доказано иное, будем считать его Пирсом). — Хеймдалль!! — повторил я свой крик-обращение. — Будь добр, пришли какого-нибудь управленца, который в теме по Тёнсбергу! — добавил я. Несколько секунд помолчал, обдумывая, всё ли сказал. Потом вновь опустил лицо вниз, а глаза направил на поплавок, который подёргивался на зеркально спокойной воде, явно сигнализируя о клёве.
Гости недоуменно на меня уставились. А я… а что я? Мне влом объяснять. У меня вон рыба клюёт! И пофиг, что крючка нет — сосредоточенный вид состроить мне это никак не мешает.
А рыбка-то, как специально, словно подслушав мои мысли и угадав мои желания, разыгралась, разошлась, так и дёргает, поплавок так и таскает по водной поверхности.
— Дядь ВиктОр, тащи! — тоже загорелась сидящая рядом со мной Николь. — Тащи! Уйдёт ведь!
— Рано, — спокойно-уверенным тоном ответил ей я, совершенно не имея в намереньях вообще удочку выдёргивать. Светить тем, что на конце лески у меня безобидная кормушка висит, совершенно не входило в мои планы — вопросы ещё появятся. Зачем оно мне. А так: «Рано!», и всё тут. И, как хочешь, так и понимай.
Ждать моим гостям пришлось довольно долго. Минут двадцать или даже тридцать. Видимо, Хеймдалль, или тот, кого он позвал, особо-то не спешили.
Почему я вообще был уверен, что Хеймдалль меня слышит? Так — он Хеймдалль! А, с чего взял, что ответит? Ну, так и я уже не абы кто с улицы, а официальный Хозяин или Владелец Мидгарда, согласно Дарственной его же собственного Царя! Имею право на какой-то ответ.
Однако, дождались.
Удар радужного луча в центр поляны за нашими спинами, оставивший на земле плотный, утрамбованный круг с их характерными Асгардскими узорами. И человека в центре этого круга… Хм, человека ли?
Вроде бы, по виду, обычный земной клерк-менеджер в «рабочем» офисном костюме, с кожаной папочкой для бумаг подмышкой, прилизанный, слегка неопределённо улыбающийся… Вот только, моё чутьё, основанное на десятках лет охотничьего взаимодействия с сильными магами, так и кричало о том, что мужичок совсем не так прост. А выглядит так, только потому, что хочет так выглядеть — иллюзия на нем лежит. Очень качественная, мощная и высокоуровневая. Не враз такую определишь, не то, что взломаешь…
Хотя, я взламывать и не собирался. Это было бы, по крайней мере, невежливо.
— Здравствуйте, — улыбнулся «клерк» шире. — Что не так с Тёнсбергом? Вроде бы, наши холдинги ничего из Мидгардских законов не нарушают, работают полностью в вашем правовом поле и, даже, платят все положенные налоги.
— У них вот, — показал я большим пальцем правой руки на Пирса, — Вопросы появились.
— Какие? — аккуратно чуть наклонил голову к правому плечу «клерк», изображая предельное вежливое внимание.
— Куда тонны продовольствия с Земли уходят, — пожал я плечами.
— У них… А у тебя? — ровно настолько же склонил голову к левому плечу «клерк».
— У меня? — даже удивился я. Потом подумал и ответил. — У меня нет вопросов. Меня положение вещей устраивает: гадить по-мелкому Асгарду, перекрывая ему источники снабжения, я не собираюсь.
— А по-крупному? — усмехнулся «клерк».
— По-крупному, вы сами себе скоро нагадите. Без моей помощи.
— Так для чего ты тогда звал, если тебя всё устраивает?
— Для того, чтобы осветить этот вопрос. Чтобы и вы знали, что меня всё устраивает. В целом, менять я что-то не собираюсь. А вот о частностях, если тебе твоя гордость позволит общаться с «низшими существами», Асс, поговори с ними. Возможно, есть смысл как-то перераспределить цепочки и переназначить персоналии местных, Земных выгодополучателей. Возможно, это будет удобным и для вашей стороны. Где-то что-то упростится, если работать напрямую с ЩИТом и Советом Мировой Безопасности, — выдал необычно длинную для себя речь я. Пришлось поднапрячься. Но этот вот парень ощущался, как тот, ради которого стоило постараться. Сила чувствовалась и в нём… и за ним. Один за его спиной маячил — официальный же представитель. «Голос Асгарда» на переговорах с Владельцем Мидгарда. А с Асгардом мне ссориться совсем не улыбалось — я слишком хорошо себе представлял, насколько это мощная Сила… да ещё и находящаяся в одной со мной Реальности. Одину, в отличии от того же Дормамму, вообще ничто не мешает начать полномасштабное вторжение на Землю в совершенно любой момент. Ни Договоров, ни Границ Измерений…
— Возможно, человек, возможно, — снова улыбнулся «клерк». Затем повернулся к Пирсу и Николь, словно бы только что вообще их заметил. Перехватил свою папку и начал её расстёгивать. — Поговорим о частностях? — улыбнулся он приветливо, а Николь взглядом больного щенка посмотрела на меня. Я только пожал плечами и чуть прикрыл свои глаза в согласии… давая ей полный карт-бланш на то, чтобы попытаться ободрать этого «клерка», как липку. Как она это умеет.
Хотя… если судить по «улыбчивости» и «зубатости» этого прилизанного, то ещё вопрос, кто кого нае… хм, обдерёт.
* * *