• ko.dream

• из любви к магии

ИЛМ Глава 54-3.docx

Вопреки ожиданиям Дамблдора, Гарри не отправился домой после их расставания. Вместо этого он аппарировал в Лондон и теперь стоял в одной из многочисленных мечетей, с открытым презрением глядя на этот храм невежества и глупости.

Мечеть была не самой большой и не самой значимой, но и не маленькой, а главное — она находилась в оживлённом месте и была хорошо видна с большого расстояния.

Ночных служителей и охрану Гарри усыпил, и теперь настало время сделать то, ради чего он сюда пришёл.

Он выхватил нож и без колебаний провёл им по ладони, отчего на ней выступила кровь.

Во время бесед с Лорой он многое поведал ей о принципах работы магии, но куда больше утаил, особенно о её тёмных проявлениях. Волдеморт смог проклясть место профессора ЗОТИ в Хогвартсе, и теперь Гарри собирался наложить такое же проклятие на эту мечеть.

Струйка крови поднялась с его ладони вверх, и сотворённое им проклятие приобрело форму маленького красного пузыря.

— Кровью и магией я привязываю свою ненависть к этому месту, — прорычал Гарри, неподвижно глядя на свою кровь, что теперь расходилась в стороны и темнела, принимая газообразную форму. — Пусть она овладеет умами всех, кто смотрит на него и стоит в нём.

Маленький красный пузырь превратился в клубящееся облако тьмы.

— Да распалится эта ненависть, когда в нём заговорят на чужом для этой земли языке, — продолжал парень, а незаконченное проклятие всё сильнее будоражилось по мере того, как он вливал в него всё больше своей силы. — Пусть ненависть ко всему, что олицетворяет это здание, укоренится в сердцах тех, кто смотрит на его стены и башни.

С тихим рёвом, слышным только магически чувствительным людям, облако тьмы взорвалось и расплескалось по стенам, потолку и полу, впитываясь в них, словно вода в губку. Теперь здесь ощущалась непроницаемая тяжёлая атмосфера, томительное недомогание, которое искажало и портило восприятие каждого, кто попадал под её влияние, внушая иррациональную ненависть к этому зданию.

Поскольку ненавидеть здание — попросту нелепо, ненависть, естественно, перенаправлялась на то, что оно собой представляло.

Гарри спокойно залечил рану на ладони. Кровь, которую он пролил сегодня, не вернётся к нему до тех пор, пока проклятие не будет снято либо его собственной рукой, либо разрушением мечети, но он считал, что это того стоило.

Он не закрывал глаза на то, что большинство мусульман не были животными с оскаленной пастью, стремящимися к насильственному уничтожению или завоеванию всего, что не принадлежало исламу. Нет, всё было гораздо хуже. Как группа, они являлись губительной болезнью для других культур, кроме своей собственной, поскольку размножались как паразиты и отказывались ассимилироваться.

Придурки, въезжающие на грузовиках в толпу людей, на самом деле были куда менее опасны, чем тихони, просто занимающиеся своими делами и заводившие десять детей, потому что эти десять детей также будут воспитаны в узколобой, нетерпимой системе убеждений, презирающей сложные вопросы и критическое мышление. Системе, которую они провозглашали совершенной, а потому неоспоримой. Системе, которая не заботилась ни об истине, ни о мудрости.

Европа не для того кропотливо вытаскивала себя из Тёмных Веков, чтобы затем снова в них погрузиться.

Он, Гарри Блэк, самый могущественный колдун в мире, этого не допустит, даже если это допустят те бесхарактерные современные политики. Даже если ему придётся спровоцировать массовые убийства и погромы. Даже если ему придётся ступить на путь Тёмного Лорда. В конце концов, кто будет заниматься для него наукой, если Европа станет придатком Ближнего Востока?

---

Последующие месяцы во многих отношениях стали периодом адаптации, особенно для Доры, Флёр и Луны.

Когда Волдеморт всё ещё разгуливал на свободе, большая часть их времени уходила либо на боевую подготовку, либо на изучение магии, просто потому, что Гарри не позволял им бездельничать, если они хотели идти с ним в бой против Тёмного Лорда. Победа над Волдемортом, а также их беременность означали, что у них неожиданно появилось много свободного времени.

Луна хотела заняться своим пристрастием к магическим существам, особенно к открытию новых, но беременность запрещала ей заниматься исследованиями в потенциально опасных местах для поиска потенциально опасных существ.

Так как основное поле её интереса было пока недоступно, она занялась расселением новых существ на Спеллхейвене, а также созданием магического аналога «Animal Planet». Прошло совсем немного времени перед тем, как она получила предложение от канала «Discovery». Чтобы сделать её идею доступной как для магической, так и для обычной аудитории, пришлось приложить немало усилий, но в итоге осуществить это удалось.

Она с нетерпением ждала того дня, когда сможет снова отправиться в экспедиции, подобно тем, что она устраивала вместе с отцом. И также надеялась, что их дети, когда подрастут, захотят поехать с ней.

До того, как влиться в жизнь Гарри, Флёр подумывала о том, чтобы стать мастером по снятию проклятий, но это желание её уже давно покинуло. Будучи беременной, ей и в голову не приходили подобные опасные занятия. В итоге она решила помочь бабушке и Гарри разобраться с правильным интегрированием вейл в культуру Спеллхейвена, и вскоре приобрела известность человека, с которым можно поговорить о любых общественных событиях на острове.

Дора же с трудом могла определиться в отношении того, чем занять своё время. Всё, что хоть отдалённо напоминало аврорскую деятельность, было слишком опасно для женщины её положения, ведь даже какое-нибудь безобидное заклинание могло вызвать выкидыш, если оно нарушало необходимые для поддержания жизни плода функции организма. Это не давало ей покоя, так как она всегда была любительницей активного отдыха, и её интересы, как правило, это отражали.

После многочисленных попыток завести хобби, результаты которых варьировались от уморительных до разочаровывающих, она решила посвятить больше времени помощи Гарри в управлении Спеллхейвеном, что столкнуло её со всё ещё плохо проработанными законами острова. Она знала, что Гарри предпочитает всё упрощать, но ей всё же удалось убедить его в том, что наличие хотя бы какой-то формальной правовой системы избавит его от необходимости лично разбирать каждый случай совершения серьёзного преступления. Пока это ещё не превратилось в большую проблему, но с ростом численности населения станет более актуальным.

Что касается самого Гарри, то он в основном продолжал заниматься тем же, чем и раньше.

Его интервью с Лорой продолжались, и таким образом он мог контролировать значительную часть имиджа магического мира. А наличие преданного ему репортёра лишь помогало с этим.

Его идея с программой магического размножения выстрелила, и теперь к нему шёл постоянный поток людей. Более того, программа оказалась настолько успешной, что даже образовалась длинная очередь. Многие из тех, кто решился на участие, просили остаться на Спеллхейвене, что, в свою очередь, привело к быстрому росту населения. В связи с этим возникла необходимость в создании рабочих мест для всех этих немагических людей.

К счастью, на дворе стоял век современности, и среднестатистические люди были достаточно образованы, по крайней мере, в тех местах, откуда их привозили. Появилось множество вакансий, не требующих от человека никаких магических способностей, если у него имелся доступ к определённым волшебным предметам. Это доказывало, что большинство волшебников действительно тратили свой дар впустую. Частое взаимодействие с обычным миром также открывало некоторые возможности. А на крайний случай всегда можно было взяться за физический труд.

Неожиданной удачей стало появление нескольких молодых будущих учителей, которых моментально приняли на работу в новую школу для преподавания обычных предметов. Гарри внимательно следил за тем, что происходит в этих классах, просто потому, что учителя могли нанести большой вред обществу, если придерживались глупых убеждений и распространяли их среди учеников, но пока что всё выглядело нормально.

Программа также выявила ожидаемых первых шпионов. Прикрытие им подготовили отличное: они выдавали себя за пару двадцати с небольшим лет, влюбленных друг в друга ещё со школы, причём мужчина считался очень обеспеченным, и они решили, что хотят взрастить волшебного ребёнка.

Жаль, что острота их мыслей выдала их тотчас же, как только они встретились взглядом с Гарри. Они были лазутчиками ЦРУ, приехавшими сюда всё разнюхать и посмотреть, что тут можно разузнать.

После сеанса Легилименции и стирания памяти, чтобы выяснить все их секреты (к сожалению, их оказалось немного из-за протоколов «знаешь то, что положено»), Гарри позволил им остаться. Может, они и не собирались заниматься сексом и заводить детей, но наблюдать за тем, как они борются с последствиями наложенных вейлами чар, будет чертовски весело. Противозачаточных средств там не имелось, по понятным причинам, и они не могли попросить их, не разрушив свою легенду, так что, если они не справятся, и девушка залетит… то, возможно, у него появятся первые перебежчики.

Их тренировки, безусловно, могут принести пользу, но Гарри не желал лёгкой победы. Да, он мог просто заставить их сдаться, но, если они придут добровольно, выйдет гораздо лучше. Хотя, если им удастся устоять перед желанием трахаться как кролики, тогда можно будет устроить им глубокое ментальное внушение, чтобы превратить их в спящих агентов. Либо это, либо поставить на то, что они не устоят перед желанием трахаться как кролики. Решения, решения…

С экономической стороны ситуация получилась непростой.

Брианна, Тиана и остальные две девушки по уши погрязли в делах. Магические платья стали последним писком моды. За ними выстраивались огромные очереди, а «пожертвования», чтобы кого-то пропустили вперёд, стали совсем обычным делом. Их успех подтолкнул и других молодых швей-ведьм попробовать свои силы в этом бизнесе, и даже такие признанные бутики волшебников, как «У мадам Малкин» и «У Гладрага», втянулись в направление. Ничто так хорошо не ломает традиции, как деньги.

Но этот внезапный интерес к магическим товарам и услугам в обычном мире был не совсем хорошим. Даже полному профану сталонилось ясно, что многие из тех вещей, для которых людям нужны магические «улучшения», окажутся губительными для их экономики, не говоря уже о трудностях в реализации. Тем не менее в большинстве случаев люди оставались недальновидными идиотами и частенько видели лишь сиюминутную выгоду.

Гарри старался не предлагать ничего, что могло бы заменить какую-либо функцию обычной экономики, например, его предложение с временным предоставлением «Омута Памяти», дорогие предметы роскоши или услуги чародеев в тех областях, которые невозможно устроить с помощью техники.

К сожалению, похоже, он был единственным, кто проявлял подобную осторожность.

В то время как обычные ведьмы или волшебники в ответ на насилие, совершаемое над ними кем бы то ни было (или из-за назойливых просьб соседей починить им канализацию или что-то в этом роде), прятались ещё тщательнее, и теперь их было довольно трудно найти, официальные контакты между магическим и обычным мирами только улучшались. Организовать встречу стало уже не так сложно, а это означало деньги, а это, в свою очередь, означало проблемы.

Гарри, конечно, мог понять, насколько привлекательна возможность захапать большой куш ценой относительно простого волшебства, если ты волшебник со скромным достатком, но это, во многих отношениях, вываливалось в проблемы и другого характера.

Что касается темы мирско-магических отношений… ну, тут можно было сказать лишь: всё шло туго. Вопросы между ними решались с эффективностью и рассудительностью, коими обычно славились политики. В ответ на это население Спеллхейвена увеличилось на несколько сотен человек, в том числе и благодаря скрытой пропаганде.

И напоследок, его маленькое проклятие на мечети в Лондоне оказалось весьма успешным. Антимусульманские настроения в городе стремительно росли, нападки на них со стороны местных жителей становились всё более частыми, и даже сами мусульмане проявляли признаки отвращения к себе и отказа от ислама. Пока что не столь часто, поскольку идеологическая обработка была довольно сильной, но дело всё-таки пошло.

Гарри посетил Париж и Берлин, чтобы наложить ещё два таких проклятия на местные мечети. Общественное мнение ещё до его вмешательства выступало против иммиграции, но теперь эти настроения распространялись так быстро, что ставили политологов в тупик. Поддерживающая иммиграцию часть европейского политического общества оказалась недовольна, и появилась большая вероятность того, что Европейский союз может распасться в результате раздутых Гарри проблем.

Точнее, распадётся ещё быстрее, поскольку дела у ЕС и так шли не очень хорошо.

Арабские страны тоже не очень радушно восприняли этот внезапный всплеск антимусульманских настроений, разбрасываясь обвинениями в расизме и тому подобном, но их нытьё только усугубляло ситуацию.

Гарри сожалел лишь о том, что не может сделать больше, поскольку связывать слишком много своей крови с подобными проклятиями, очевидно, казалось плохой идеей. Возможно, когда эти мечети снесут, он сможет подыскать для проклятия другие.

Конечно, вероятность того, что местные Министерства Магии обнаружат, чем он занимается, никуда не девалась, но снять проклятие они не смогут, да и подобные проделки связать с ним не получится. А если кто-нибудь из них уже обнаружил его творения, значит, они молчали.

По правде говоря, ему хотелось бы сделать то же самое с церквями, но то был уже совсем другой зверь. Мусульмане и ислам были очевидными чужеродными элементами в Европе, их было легко выделить, идентифицировать и ударить куда надо. Христианство же имело на этом континенте глубокие корни и долгую историю, так что неизвестно, что может произойти, если наложить такое проклятие на церковь. Кроме того, оно не представляло такой же угрозы для магии или науки, как ислам, так что с ним можно было мириться. Пока что.

Так всё и шло, и события развивались в таком ключе. Гарри внимательно следил за возможными потягиваниями вампиров за ниточки, но, кроме разбухающей славы Офелии и растущего культа её поклонников в Соединённых Штатах, ничего очевидного не замечал.

Что было довольно глупо, если подумать, ведь Бьомолф показывался только тогда, когда хотел привлечь внимание. Его собственная шпионская сеть Адрастии, похоже, даже близко не стояла с вампирской по части незаметности. И это его очень раздражало.

При всём этом его жёны раздувались, как воздушные шары. Из-за этого спать в одной постели с ними становилось более чем неудобно, но все они были так рады скорому рождению детей, что не обращали на это особого внимания.

Тем не менее Гарри почувствовал облегчение, когда настало время родов.

---

22 ноября 2019 года. Шато Блэков, Спеллхейвен.

Живот Доры был просто огромным. Обычный срок для рождения тройни — около тридцати шести недель, а у Доры сейчас к концу подходила тридцать восьмая.

Луна ужасно обиделась, когда узнала, что многоплодная беременность обычно длится не так долго, как одноплодная, ведь это означало, что они не смогут рожать вместе. Она даже спросила, нельзя ли воспользоваться Гиперболической Камерой Времени, чтобы… подкорректировать сроки.

Гарри обычно не отказывал Луне в её просьбах, но эта оказалась просто безумной. Он раскрыл им свои знания о манипуляциях со временем не для того, чтобы они могли синхронизировать свои роды!

Конечно, потом Дора узнала, что чем дольше она вынашивает, тем лучше для её детей. Поэтому, будучи метаморфом, она позаботилась о том, чтобы у тройняшек нашлось достаточно места, чтобы расти внутри неё, и в настоящее время она настолько разбухла, что Гарри пришлось создать специальное антигравитационное левитационное заклинание для её перемещения.

Заверения в том, что в мире каждый день рождается куча тройняшек и без всяких там матерей-метаморфомагов, ничего не дали. Беспокойные, эмоциональные и слишком заботливые беременные женщины с логикой не дружили.

Надеясь, что она перестанет сходить с ума и наконец родит, если две других тоже родят, он позволил Флёр и Луне «ускорить» сроки в Гиперболической Камере Времени.

И вот теперь они находились в комнате внутри своего шато, специально подготовленной для родов.

В конце концов, всё закончилось довольно обыденно. Благодаря каким-то странным женским чарам, не имеющим никакого отношения к магии, воды у Флёр и Луны отошли практически одновременно, и их быстро перенесли в родильную комнату. Дору перенесли сразу после них и велели завязывать и не выпендриваться, но именно детское волнение Луны от того, что они будут делать это вместе, по-настоящему возымело эффект.

Акушерки-ведьмы едва успели объявиться, как роды Доры закончились. Как Гарри и предполагал после рождения Ариэль, она с лёгкостью раскрыла родовой канал, и из него выскочили три здоровых мальчика. А заняло это меньше двух минут.

Флёр и Луне потребовалось больше времени — целых десять, прежде чем каждая из них произвела на свет дочь. Гарри позаботился о том, чтобы к ним были приставлены самые лучшие акушерки, чьи специфические, ориентированные на роды навыки трансфигурации считались безупречными. Тем не менее им потребуется больше времени на восстановление, чем Доре, которая практически сразу же отошла от произошедшего и уже пребывала в полном здравии. В разы быстрее, чем должно было быть.

После того как новорождённых искупали, одели и впервые покормили грудью (Луна предложила свой второй сосок для ребёнка Доры), настала очередь Гарри взять их на руки.

Возможно, из-за того, что он чувствовал, как они растут внутри его жён во время «Соединения», а может быть, ему удалось как-то смягчить себя за это время, но эти дети не вызывали у него такого неловкого чувства, как Ариэль. Он всё ещё не знал, как быть отцом, но уже не задавался вопросом, сможет ли их полюбить. Он уже их любил.

— Эй, нам можно войти?

Гарри обернулся на негромкий вопрос, и его губы подёрнулись от веселья при виде представшего зрелища.

Андромеда, Аполлин, Габриель и Орели просунули головы в дверь и навалились друг на друга, как в каком-то чёртовом мультфильме.

— Конечно, — тихо разрешил он, помня о дремлющем на его руках ребёнке.

Три женщины и одна девочка вошли на цыпочках, за ними последовали Тед и Себастьен. А за ними прокрались Нарцисса, Септима и Пенелопа. И перед самым закрытием двери внутрь лениво вплыл Этал, паривший под потолком и с любопытством смотревший вниз.

— У них твои глаза, Дромеда, — заметил Тед, глядя, как его жена сюсюкается с внуками.

И правда, у всех троих мальчиков Доры были такие же тёмно-карие глаза, как у их бабушки, и пушок чёрных как ночь волос на макушке.

— Они все метаморфомаги, я это чувствую, — Гарри не смог удержаться от гордости. Эти мальчики и дочь Луны также обладали его даром Парселтанга и способностью разговаривать с врановыми. К сожалению, он не смог передать эти способности дочери Флёр.

— Это невероятно, — пробормотала Андромеда, не отрывая взгляда от тройняшек. — Наверное, такое случилось впервые, чтобы столько метаморфов родилось в одно и тоже время. Как вы их назвали?

— В порядке появления… — с улыбкой начал Гарри, переходя на сторону Доры и жестом показывая на ребёнка, которого она держала в правой руке. — Антариус, его маленький сосед — Мариус, а тот, что на руках у Луны, — Валериус.

— Хорошие имена для мальчиков, родившихся в доме Блэков, — одобрительно заявила Нарцисса.

— О Доме Блэков можно много чего интересного рассказать, но вот имена у них были классные, — согласился Гарри. Это была одна из незначительных причин, по которой он сменил фамилию Поттер.

Дора закатила глаза, но не перестала улыбаться. В конце концов, они вместе выбирали имена.

— А как же моя маленькая внучка? — спросила Аполлин с нетерпением глядя на ребёнка на руках у Флёр. У новорождённой девочки имелась лишь типичная для вейлы внешность — серебристые волосы и небесно-голубые глаза.

— Все пятеро — твои внуки, Maman, — мягко заметила Флёр. Они все пришли к соглашению, что у них не будет никакого разделения, кроме биологического. — Ну а её зовут Виктуар.

— Тебе всегда нравилось это имя, — заметил её отец с ухмылкой. — Помню, ты говорила мне, что собираешься назвать так свою первую дочь, когда ещё была младше Габриэль.

— Это хорошее имя, — настаивала Флёр с довольной ухмылкой.

— А это… — вклинился Гарри, указывая на девочку с бледно-голубыми глазами и тёмным пушком на голове, похожую на тройняшек, — это Зена.

— Я всё ещё не могу поверить, что ты назвал одну из наших дочерей «Зена», — весело хмыкнула Дора.

— Понятия не имею, что здесь такого, мы просто чтим память отца Луны (п.п. Xena — Xenophilius, если кто ещё не понял.) — ответил Гарри с совершенно серьёзным лицом.

Пенелопа, Тед и Андромеда захихикали, а остальные лишь растерянно переглянулись.

В этот момент Этал, не желая больше порхать под потолком, обернулся вокруг шеи Гарри, глядя на малыша своими ярко-золотистыми глазами и щёлкая вилообразным языком в её сторону.

Зена моргнула и улыбнулась, издавая звуки восторга от того, что для её расплывчатого зрения, вероятно, было не более чем буйством красок.

— Все твои птенцы похожи на картофелины-переростки, — заявил кетцалькоатль.

Гарри пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.

— Боюсь, это типичный для людей недостаток, — прошипел он в ответ.

— Ну, по крайней мере, ты это признаёшь, — сказал Этал и полетел прочь, чтобы вкусить остальных четверых.

— Что он сказал? — с любопытством спросила Луна.

— Что все наши дети похожи на картошку, — ответил Гарри с ухмылкой.

— А ведь он прав, — захихикала Габриель.

— Хмф, посмотрим, как твои дочери будут выглядеть, — фыркнула Флёр.

— Прямо не терпится познакомить их с Ариэль, — Орели говорила с воодушевлением, подобающим лишь женщине в три раза моложе неё. — Она так сильно хотела стать старшей сестрой.

Пока всё это воркование продолжалось, Гарри заметил нечто весьма пугающее.

Нарцисса и Септима смотрели на детей с самым умилённым из всех, который он когда-либо видел, видом, а в уголках их глаз собирались настоящие слёзы.

«Полагаю, хуже от парочки новых детей уже не будет», — покорно подумал он. У него и так было пятеро, шесть, если считать Ариэль, а Флёр и Луна уже решили, что одного им недостаточно. Дора пока не определилась, хочет ли она заводить новых, но исключать такое не стоило.

Он обычно радовался такой маленькой иронии жизни, но в этот раз Вселенная оказалась слишком жестокой.