Не опуская взгляда. Часть 2. Глава 25
— Привет, — раздался знакомый, застенчивый голос.
Гермиона оторвалась от конспекта по истории магии и глянула на Сьюзен Боунс. Хаффлпаффка выглядела… потерянной.
— Привет, — гриффиндорка усилием воли отодвинула стул. — Присядешь?
— Да, спасибо, — Боунс села на краешек.
С минуту рыжая хаффлпаффка сидела молча, поглядывая на Гермиону и явно собираясь с мыслями.
— Смелее, я не кусаюсь, — закатила глаза Грейнджер.
— Я вот что хотела спросить… — Сьюзен воровато огляделась и зашептала. — Ходят слухи, что за этим стоит Поттер. Его постоянно дергают следователи.
Вот оно что. Боунс не казалась ей сплетницей. Вынюхивала что-то для ДМП? Как-никак, ее тетя и единственный родственник — начальник этой… структуры.
— Слушай, я сплетнями не занимаюсь, — Грейнджер захлопнула тетрадь, отчего Сьюзен вздрогнула и малость побледнела. — Если хочешь, чтобы тебе отлизали — это точно не ко мне. Даже если бы кто-то из моих девочек мог спокойно разгуливать по школе, у них нет свободного времени. Так что — извини.
— Я не из… этих! — хаффлпаффка отчаянно покраснела. — Я просто хотела спросить! Гермиона…
— Ты не казалась мне тупой, раз учишься со мной в одной группе, — грубо перебила ее Грейнджер. — Ходишь тут, вынюхиваешь о моем сюзерене…
— Я просто хотела поговорить! — вспылила Сьюзен и вскочила. — Хоть с кем-то, кто видит во мне не племянницу Амелии, а… меня! А ты… ты… да пошла ты!
— Ну тогда потрудись выбрать нормальные вопросы! — крикнула ей в спину Гермиона. — Дура.
— Сука, — не осталась в долгу Боунс, но остановилась и развернулась. Губы и руки хаффлпаффки дрожали, аура мерцала, волосы медленно приподнимались.
Это что, воздух электризуется? Так и есть. Похоже, талант Сьюзен к электромантии становится все более выраженным.
— Если хочешь поболтать — падай, — Гермиона поправила стул телекинезом. — Мне тоже не с кем словом перекинуться.
— Да ну тебя, — отвернулась хаффлпаффка.
— Сьюзен, ну, прости, — закатила глаза Грейнджер. — Поставь себя на мое место. Гарри прессуют подчиненные твоей тети, и тут ты с вопросами о нем. Как еще можно отреагировать?
— Я просто… хотела поддержать. А ты ведешь себя, как конченная стерва.
— Извини, я буду сдерживаться. Но и ты пообещай не лезть, куда не следует.
Взгляд исподлобья. Коснувшись ее ауры, Гермиона уловила растерянность, сожаление и явное желание поговорить. И… легкое раскаяние.
— Ты тоже, — буркнула Боунс. — Я не должна была так себя вести.
— Мы просто все здесь на взводе, — вздохнула Грейнджер. — Это ужасно.
— Еще как, — поежилась хаффлпаффка. — У нас что ни день, то драка. Старшие ребята постоянно выясняют отношения. После занятий я просто закрываюсь в своей комнате, благо у меня хороший сундук, и там можно практиковать. А так… знаешь, некоторые на полном серьезе обвинили меня в том, что случилось.
Гермиона думала, что ее сложно удивить. Но чтобы кто-то всерьез предположил связь Боунс и… нападения? Господи!
— Что?
— То. Мол, из-за меня сюда нагнали авроров и следователей. И в том, что многие попались с мелкими правонарушениями… это типа из-за меня. Если бы не ты, — передразнила кого-то Боунс и грустно вздохнула.
— Да уж. У нас все пожестче будет, — Гермиона невесело усмехнулась. — Драки — обыденность. Постоянные попойки, перерастающие в откровенные вакханалии. Эми после одной такой пришлось два дня провести в больничном крыле.
— Эми?
— Одна из моих… — махнула рукой Грейнджер. — Ну, ты поняла.
Боунс покраснела снова:
— И… как на… этом фронте?
— Ты о проституции?
— Не говори так! — воскликнула Сьюзен и замахала руками. — Это же… ну…
— А как говорить? — хихикнула Грейнджер. — Я продаю студентам сексуальные утехи. Я сутенер, Сью. На меня работают девочки, а я слежу, чтобы их не обижали.
И перестала улыбаться:
— А хочешь знать горькую правду?
— Гермиона…
— Только на прошлой неделе на нашем факультете изнасиловали еще шестерых магглорожденных.
— Еще? — охнула Боунс. — Но… это значит, что…
— Почти каждый магглорожденный на самом толерантном факультете сталкивается с сексуальным насилием, — пожала плечами Гермиона. — Не только девочки. Мальчики тоже.
— Но это же… гейство! Это неправильно!
— Во-первых, насилуют не только парни. Во-вторых… как-то раз один сказал: «Мальчик, девочка — какая в жопу разница?» Редко, но случается. Магглорожденные ничего не могут сделать — просто потому, что они одиноки. И слабы.
— Гермиона…
— Это мерзко, Сьюзен, — Грейнджер зябко повела плечами. — Это… страшно. Очень. Многие ломаются и теряют гордость. Я ничего не могу с этим поделать. Я слаба. А у вас — что, не так?
— Конечно, нет! У нас… все по согласию, — покраснела Боунс. — Я… в общем, знаю.
— О, кто-то сорвал твой цветочек? — хихикнула Грейнджер.
— Нет! — щеки хаффлпаффки приобрели пунцовый оттенок. — Я просто… видела кое-что. Ну и…
— Согласие согласию рознь, — Грейнджер вздохнула. — Когда ты хочешь заняться сексом в целом или с конкретным человеком, ну или хотя бы не против — это доброе согласие. А когда тебя заставляют согласиться, угрожая карьерой или жизнями твоих родителей — это изнасилование. Причем даже хуже, чем когда просто парализуют и берут силой. Уж такое на вашем факультете сплошь и рядом.
— Ничего подобного! Мы не такие!
— Ты — нет. А другие — очень даже «да». Знаешь, в чем между вами разница, Сьюзи?
— Гермиона, давай не об этом…
— Разница в том, что одни распробовали свою власть, а ты — нет. И у тебя этой власти намного больше, чем у Диггори. Ведь кто его отец? Начальник не слишком финансируемого отдела, но даже этого хватило. Чистокровный в седьмом или восьмом поколении. А кто твоя тетя? Леди-регент древнего и благородного рода, глава одного из важнейших и влиятельнейших отделов Министерства. Разница между ними в плане возможностей стремится к бесконечности.
— Я не такая! — воскликнула Боунс. — Слышишь? Я. Не. Такая! Не такая, как ты и они!
— Конечно, ты не такая. Хочешь знать разницу между нами? Ты родилась с серебряной ложкой во рту. А я родилась проклятой. Тебя не осмелятся ломать из страха перед тетей. Меня же берут на излом раз за разом… в том числе и потому, что я — вассал лорда Поттера, и прямо сейчас он не может защитить меня.
Сьюзен несколько смутилась, но злость из ее глаз никуда не делась. И она была права — Грейнджер откровенно грубила. Гермиона тоже была права, говоря так, как есть. И… проклятье, говорить то, что на душе, оказывается, так приятно!
— Извини, — Грейнджер коснулась ее руки. Боунс напряглась, но не отстранилась. — Я не хотела грубить, просто… обидно, знаешь. За то, что со мной сделали. По сути, просто так, потому что я попалась на глаза охреневшей от вседозволенности суке.
— Это ты извини, — Сьюзен взяла ее за руку. — Я же знала, через что ты прошла, и все равно… не должна была так говорить. По поводу… проституции. Ты… тоже?
— Нет, — Грейнджер передернуло. — Я… знаешь, я не думаю, что когда-нибудь вообще смогу… понимаешь, мне хочется, но… настолько тошнотворно даже подумать о том, что меня кто-то коснется… даже сама не могу…
Сьюзен убрала руку с виноватым видом.
— Все нормально, — качнула головой Грейнджер. — Просто… мне так плохо здесь…
— А Гарри?
— А что Гарри? — вздохнула девочка. — Он не вернет то, что у меня отобрали. Даже отомстить не позволил…
Ч-черт! Что она вообще сказала? И Боунс… как удивилась. Но так невыносимо держать все в себе…
— Сьюзен…
— Все нормально, — тихо сказала хаффлпаффка. — Я никому не скажу. Слушай… ты знаешь, где Алисия Спиннет? Просто кивни.
Гермиона помотала головой.
— Понятно. Если захочешь поговорить об этом — я выслушаю тебя.
В глазах предательски защипало от такого искреннего участия и желания помочь.
— Спасибо, — Грейнджер сжала пальцы. — Сью…
— Не благодари, — улыбнулась Боунс. — Это — все, что я могу. Тетя отказалась что-либо делать без твоего заявления, а тебя шантажировали семьей.
— Откуда ты…
— Знаю? Это очевидно. Ты права насчет шантажа. У нас на Хаффлпаффе так все и происходит. И мне страшно. Ведь тетя… знаешь, она может жестоко отомстить, но вернуть утраченное и исцелить — нет. А сейчас нас всех закрыли в одном месте, и такое творится… ужас.
— Похоже, единые “барсуки” такая же сказка, как и отважные “львы”, — невесело усмехнулась Грейнджер.
Ответом ей стал невеселый кивок.
— Хочешь, поговорим об этом? — гриффиндорка улыбнулась. Боунс кивнула и, словно чего-то боясь, выдохнула:
— Хочу, но…
— Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Мы просто поговорим.
— Ладно.
* * *
Серые глаза с едва различимыми рубиновыми точками на дне зрачков неотрывно смотрели на очередное граффити. Пока одноклассники нервно гудели, обсуждая очередное послание “Наследника Слизерина”, Волдеморт в теле Драко Малфоя думал.
Какая мразь посмела трепать ЕГО псевдоним этим жалким безвкусным и совершенно тупым граффити, даже внешне не похожее на послание, оставленное Малфоем по его приказу после первого нападения?
“Очистим Хогвартс от грязнокровок!” — гласила надпись красной краской. Почерк другой, состав другой, уровень тупости пробивал дно.
Нет, в то, что у его дела полно фанатов, Волдеморт не сомневался. Поэтому небольшой фан-клуб Наследника Слизерина среди самых отъявленных и тупых магглоненавистников не стал сюрпризом… и тут же попал на карандаш к дээмпэшникам в полном составе со всеми сочувствующими.
Официально, конечно, в их сторону тишина, но реально за всеми крикунами был пристальный пригляд. Министерские ублюдки показали неплохую работу, не дав ему навербовать тупого мяса в качестве рядовых исполнителей. Впрочем, фан-клуб все еще не бесполезен…
Подражатель же вредил. Вычислить его пока что не получалось — немногие лояльные призраки и парочка чудом уцелевших планарников занимались слежкой за силовиками. Снимать слежку со столь важного направления ради дурачка-школьника сейчас нельзя. Слишком опасно.
Волдеморт принял решение ждать следующего шага глупца. Пусть вылезет куда-то, а там Темный Лорд с удовольствием избавится от него чужими руками. Как в старые, добрые времена учебы здесь, когда сил — как сейчас — остро не хватало, союзников и подчиненных не было, и приходилось все делать в одиночку.
— Твоя работа? — внезапно раздался тихий голос Дафны Гринграсс.
— Чего? — «удивился» Волдеморт, благо мимика и повадки у Малфоя довольно просты, и высокомерно фыркнул: — Не смешно, Гринграсс. Считаешь, я придумал бы нечто настолько тупое?
Слизеринка смерила “Малфоя” малость брезгливым взглядом и отвернулась, с маской равнодушия оглядываясь. На деле она анализировала и запоминала все, что говорили студенты. Почему Волдеморт в этом так уверен? Потому что сам дела то же самое всегда и везде в этой школе. Обстоятельства вынудили Архимага вернуться к модели поведения своих первых лет в школе.
Среди студентов больше всех выделялся, конечно же, Поттер. Он молчал. На надпись лишь глянул и снова погрузился в свои мысли. Видимо, не воспринимал угрозу всерьез. Выглядело это слишком явно и слишком подозрительно, чтобы заподозрить рейвенкловца в причастности к такому. Зная мальчика, Темный Лорд не сомневался: Поттер не потратил бы на такую ерунду свое время даже в обычных условиях жизни в школе. Даже на уровне приказать исполнителю.
Лезть к нему в мозги Волдеморт пока что опасался. Даром ли сам учил окклюменции — Поттер не только пристойно закрывался, но и мог чувствительно ударить в ответ, не говоря о сверке сигнатуры ментальных полей. Риск раскрытия слишком высок. Сейчас подставляться нельзя.
Сам Малфой слишком слаб, чтобы долго выдерживать даже носительство сознания Волдеморта, не говоря уже о том, чтобы впустить хоть каплю его сил. Последнее, впрочем, скорее плюс — замок наводнили авроры и невыразимцы, и среди них достаточно… скажем так, знакомых еще по восстанию, которые могли учуять Волдеморта. И тогда всему конец. А без сил хоркрукса у Драко Малфоя шансов против Поттера нет, даже если бы Харальд не светился под маскировкой от артефактов, как рождественская елка, умело маскируя большую часть из них собственноручно наложенными недурственными щитами. В июне Поттер уже был сильнее Малфоя более чем вдвое, и очень сомнительно, что разрыв между ними не вырос еще на один ранг.
Волдеморт снова бросил взгляд на Дафну Гринграсс. Вот это было бы приобретение для его рядов, не то, что Малфой. Мощнейший талант к ментальной магии и полное отсутствие привязанностей, а еще недурственные мозги. Причем не на уровне малолетки: девчонка уже толковее трети заносчивых идиотов из Ближнего Круга, лишь слегка выделявшихся полезностью на фоне прочей швали.
Хорошо бы ее прочитать, сличить выводы, но… проклятая диадема на ее голове! Защита разума, конечно, простовата, но в нее вкачан такой избыток силы, поддерживаемый чакрами и полноценными оболочками чужой души, что хрен пробьешься. А даже если и пробьешься — попадешь в пустоту на месте чужого разума, и только. Не вырваться, не обойти… по крайней мере, в условиях активно сопротивляющегося разума Гринграсс.
Волдеморт снимал шляпу. Хорошая работа. Сразу видно, что делал пусть и неопытный, но аккуратный маг. Не слюнтяй. Даже гордость за ученика — мало того, что впитал от него нужное, пусть и не в полном объеме, так еще остался собой и вышвырнул учителя. С таким учителем, как Лорд Судеб — не удивительно, но приятно.
— Хватит пялиться, — аврор из сопровождения — сопливый и очень нахальный одноглазый дерьмец — наконец-то закончил сканировать надпись и взмахом палочки ее удалил. — Двигайте в Большой Зал.
И снова с плохо скрытой ненавистью уставился на Грейнджер. Гриффиндорка улыбнулась в ответ, взглядом указав на Поттера. Аврор оглянулся на рейвенкловца, тот ответил обещанием боли и страданий в улыбке.
Игра в гляделки длилась около секунды, но заметили ее многие. И заулыбались, причем многие даже не скрывали этого. В их числе была и Гринграсс.
Аврор пришел в ярость, но сумел сдержаться и даже почти нормальным голосом приказал следовать за ним.
Эта история позора заставила Волдеморта хохотать. Приходит весь такой крутой перец со значком за сексом к магглкровке, та отказала, решил ее изнасиловать. Обычная ситуация для Хогвартса всех времен. Но что сделала магглокровка? Отобрала палочку, табельное оружие и значок, выбила глаз и вышвырнула прочь!
Неплохо, неплохо. Была шлюхой, но извернулась и выгодно продала свою врожденную силу. Гладишь, не только выбьется в люди, но и займет существенное место в пищевой цепочке.
Харальд тоже молодец. Прибрал к рукам такой талант. Да, до Поттера Грейнджер далеко, но того же Малфоя превосходила на голову по всем статьям, кроме происхождения. Если мальчишка не запорет, он получит верного, умеренно инициативного и лишенного серьезных амбиций подручного с потенциалом на уровне глав старых семей… а то и выше.
Это хорошо. Чем большего Поттер достигнет, тем проще будет Волдеморту. В этот раз все будет иначе. С Темным Лордом — сильнейший из хоркруксов, полноценный, с развитыми оболочками души. Больше нет необходимости сохранять душу Харальда — можно эффективно заместить его душу своей, либо выдавив и лишив доступа к телу, либо вовсе уничтожив.
Уничтожать не хотелось. Сейчас, соединившись с хоркруксом и получив его ментальные ресурсы в свое распоряжение, Волдеморт на многое взглянул с холодной головой. Немало тому способствовал практически цельный отпечаток личности, хранивший в себе установки его шестнадцатилетнего «Я».
Проект с хоркруксами в количестве семи штук оказался грандиозным провалом. Шанс сформировать восьмую оболочку души на седьмом хоркруксе провалился. Гипотеза о развитие хоркруксов и кратном росте сил также оказалась провальной… что и привело к краху надежд на истинное бессмертие. Труд Герпия Злостного, как и следовало бы ожидать при подходе с холодной головой, а не с жаждой могущества и бессмертия, оказался смесью из подтвержденных теорий, гипотез и желаемого. И именно на этой гипотезе Волдеморт строил все расчеты. К шестому разрыву он оказался слишком слаб…
И все же, Лорд Судеб выиграл в эту лотерею. Ему было достоверно известно, что можно полноценно существовать и развиваться как маг с половиной души. Теперь очеивдно, что его прирост в темной магии упирался лишь в блок вывода эрегху, являясь грубой иллюзией собственного роста. По сути, сила Темного Лорда как была на уровне создания второго хоркрукса из кольца Гонтов, так и осталась. Благо, ему тогда хватило самообладания создать второй хоркрукс в двадцать девять лет, уже обретя достойное могущество, но…
Ладно. Об этом потом. Возродившись, он снова восстановит душу и начнет расти в силе. Кольцо Гонтов уже на его пальце, замаскировано под перстень наследника. Диадема Рейвенкло также при нем. Частицу себя из Поттера удалось поглотить лишь в виде обрывка, не несшего в себе оболочки и надстройки — все это впитал Харальд. Осталось найти медальон Слизерина и убедиться в том, что он в порядке. И можно будет… возвращаться и искать способ снова выводить эрегху при наличии хотя бы одного хоркрукса.
На случай уничтожения тела Волдеморт подготовился хорошо. К сожалению, верные исполнители наиболее удобного проекта попались в Азкабан, на нижние уровни… и нет гарантий, что из них не вырвали этих данных силой те же сторонники Дамблдора.
Неприятно утратить возможность вернуться в полноценное, уже выращенное модифицированным тело в полной силе и надолго. Тем не менее, это не критично: всегда оставался ритуал «кость-плоть-кровь» для создания временного вместилища, всегда оставалась возможность вселиться в заготовленного голема и еще с дюжину не настолько приятных и быстрых, но вполне реализуемых способов вернуться.
Харальд Поттер мог бы стать самым простым способом прийти в этот мир с солидными дивидендами в виде полностью верной команды и древнейшей фамилии, но… тут Волдеморт облажался с треском. Поторопился, устав существовать жалким духом. Теперь связь душ между ними серьезно ослабла, а мальчик готов к новому раунду. Но даже если бы Поттер его впустил, теперь, забрав часть своей души, у Темного Лорда больше не осталось способа слиться с ним.
В будущем же мальчик грозил стать проблемой. Колоссальный потенциал и одновременно с этим доступ к серьезным ресурсам и возможность опереться на вассалов, что давало ему возможность расти над собой без оглядки на окружение. Уже сейчас Поттер сильнее, чем был Волдеморт на втором курсе. А ведь у Темного Лорда также были хроноворот и артефакт-симулятор, найденный в Выручай-Комнате…
Вот и встала в полный рост дилемма. Или уничтожить носителя сравнимого потенциала, что есть тяжелейший удар по чистой волшебной крови Британии, или… рисковать. Рисковать врагом, в потенциале равным ему. Рисковать союзником, который имел бы силы взбунтоваться. Рисковать учеником, способным, подобно самому Волдеморту, превзойти и свергнуть учителя. Рисковать родовитым аристократом, полноправным лордом, за которым британские снобы пойдут с большей охотой, чем за полукровкой побочной ветви давно вымершего семейства, даже не входившего в число Столпов.
Однако, в этом нет ничего сверхъестественного. Привести Поттера к покорности можно. Можно даже направить его так, что мальчик искренне будет считать Волдеморта врагом, но все его действия будут исключительно во благо делу Темного Лорда. Создать из него орудие, которое даже не догадается о том, что его используют.
В конце концов, кто здесь подросток, а кто — Архимаг?
* * *
Поттер огляделся. Чисто. Вокруг нет даже мелкой нечисти — их разогнали невыразимцы с аврорами.
Может, эти меры предосторожности и были излишними — мантия-невидимка полностью отрезала его присутствие от мира, не только устраняя шум и ауру, но и каким-то образом стирая следы его присутствия. В известных пределах, конечно: следы в пыли и отпечатки пальцев исчезали. Правда, толкать и сбрасывать массивные предметы не стоило, да и с дверями следовало быть поаккуратнее.
Прекрасная штука, эта мантия-невидимка. Без нее у него не было бы и шанса выбраться из общежития незамеченным. А так получилось немного… скажем так, поправить дела.
Да, он рисковал. Это Гарри неизвестны поисковые чары, способные пробиться через мантию, а аврорам могли быть очень даже известны. Да и поиск другими методами никто не отменял. На ум сразу приходило банальное окрашивание воздуха. Может, мантия и такой след уберет, но проверять не очень-то хотелось.
Не отменялась и неизвестная тварь. Пусть прошло уже полные две недели без нападений, результатов по поимке или хотя бы идентификации нет. Гарри подслушал пару невыразимцев, которые с пеной у рта объясняли начальнику авроров, что без минимальных данных в виде хотя бы астрального следа существа они не могли сделать вообще ничего.
Поттер очень надеялся, что ему не доведется встретиться с этим чудищем.
— Я так голоден… где же ты?
Еб твою мать! Это что за херня?
Юркнув в нишу, Поттер прислушался. Материальные мысли, чтоб вас… Где был чертов голос? Слева… и сверху? Но здесь должно быть два перекрытия по десятку футов каждое! Странно, что Гарри вообще услышал…
— Наконец-то ты попался… я так долго ждал!
Странный, шипящий голос раздался откуда-то спереди, сразу за поворотом коридора.
Какого хуя? Как он был на этаж выше — и оказался прямо здесь? Стены магического замка — не то, что можно просто взять и пройти насквозь. Точно не во время осадного режима.
Стоп. Монстр что… охотился?
Короткий пронзительный вскрик подтвердил опасения Поттера. Тут же раздался звук падения тела.
Совсем близко.
— Тебе не сбежать и не уйти… — голос удалялся сквозь стены вверх, влево и вперед.
Гарри вышел из ниши и побежал в сторону вскрика. Эха смерти не было, но определенно было какое-то проклятие.
На полу лежал его однокурсник — Уэйн Хопкинс с Хаффлпаффа. Глаза широко раскрыты от ужаса, аура не ощущалась, тело застыло в неестественной позе, словно высечено из камня.
Поттер быстро огляделся. Так. Помощь он не окажет, да и смысла нет — налицо признаки стазиса. Но почему ту девочку убили, а Хокинса погрузили в стазис? Хищник явно сделал это не просто так. Речь — признак разума. Пищевой запас? Тогда почему не захватил с собой? Или это нечто более… коварное. Скажем, наживка. На взрослых. На… авроров.
Ну нахер!
Гарри начал медленно отходить в сторону, откуда пришел. Куда подевался монстр? Откуда он вылез? Неясно. Нематериальная тварь? Или тайные ходы? Вряд ли портальная магия — Дамблдор заблокировал все жестко.
Нужно попытаться считать астральные следы. Нет, рискованно — авроры не идиоты и засекут остатки специфических чар, а бросать Астральный Шум — все равно что громко сказать «Эй! Здесь кого-то прокляли палочкой!»
Это в спокойной ситуации при прямом присутствии цели Харальд мог считать эфирный след своими силами, а так… только обрывки. Слишком быстро распадался эфирный след, словно магия замка затирала его. Явно нечеловеческая энергетика, очень плотная, грубая и неструктурированная. Магические способности непонятны. Аура темная, что не удивительно. Но — не чуждая этому миру. Версия с демоном отпадает. И…
Это что за звук… метлы? В замке? Авроры.
Гарри запахнулся в мантию, прильнул к стене и стал свидетелем того, как двое авроров, молодой парень и женщина лет сорока пяти, на полном ходу спрыгнули с метел и развернули щиты, беря коридор под контроль. Мощные волны поисковых чар заставили обильно вспотеть, но, кажется, его не нашли.
— Чисто, — сказал парень. — Следов нет.
— Мальчик жив, — женщина коротко глянула на Хокинса светившимися зрачками. — Но в стазисе. Эфир чист?
— Опоздали, — парень внимательно оглядывался. — Тварь или где-то здесь, или проявилась на считанные секунды и смогла уйти.
— Планы?
— Верхние слои — чисто. Да и сомнительно — всплесков планарных энергий нет, а их следы держатся гораздо дольше.
Кстати, да. Не демон и не планарник. Видимо, какие-то тайные ходы.
— Стены? Пол? Потолок?
— Камни все изолируют, — скривился парень. — Так что, если есть какие-то тайные ходы — хрена с два мы их найдем. Уж точно не обычными средствами.
— Вызывай невыразимцев, — вздохнула женщина и подобралась, разворачиваясь к Поттеру.
Ох ты ж ёптель… его засекли? Нет, иначе уже влупили бы чем-то.
— Мэм? — парень тут же прикрыл ей спину.
— Здесь кто-то есть, — прямо в грудь ударил пучок из проявляющих и деактивирующих чар. Под взглядом светившихся багровым зрачков было крайне неуютно. — Я знаю, ты здесь! Покажись.
Не засекли. Поттер сделал несколько быстрых шагов в бок. И очень вовремя — туда, где он стоял, ударила струя краски. Вот еще один хороший способ его проявить, едва увернулся от брызг.
— Мэм, — парень снова и снова выбрасывал поисковые чары и нечто, похожее на радар. — Никого и ничего.
Будьте славны предки, создавшие эту мантию! Авроры далеко не идиоты, их поисковые чары буквально выворачивали эфир наизнанку, но засечь его пока не удалось. Испытывать судьбу Гарри категорически не желал.
— Не расслабляйся, — женщина выпрямилась. — Может, мне просто чудится. Лучше быть живым параноиком, чем мертвым скептиком. Надо завязывать со стимуляторами.
— Что с мальчиком?
— Пока не трогай. Пусть все осмотрят невыразимцы. Ты их вызвал?
— Да, мэм.
— И вызови подкрепление. Мне что-то неспокойно.
— Уже, мэм.
Гарри решил, что дюжина ярдов достаточно, и побежал. Сердце бешено колотилось, руки тряслись, горло сжимало от осознания, в какой переплет он мог бы угодить. Обнаружь его рядом с Уэйном без мантии — непременно повязали бы как подозреваемого. А уж с мантией — обвинили бы сразу. Задали бы справедливый вопрос: зачем кому-то шататься с такой маскировкой по замку? И честного ответа «Я оставляю тайники с защитными артефактами» не приняли бы.
Вернуться в общежитие удалось вовремя. Уже у самой башни Гарри не без труда разминулся с патрулем и сумел проникнуть в обход двери с загадками.
Труднее всего было найти укромное место, чтобы снять мантию. И, проклятье, ему не удалось.
— Какие люди, — вдруг раздался знакомый голос.
Эндрю, мать его, Сэндфилд. Старшекурсник направил на него палочку с нездоровым блеском в глазах, но был один. С левого бока, сукин сын. Хорошо, Поттер успел спрятать мантию, не то вопросов было бы больше.
— Добрый вечер, — Гарри попытался развернуться.
— Не. Шевелись, — оскалился парень. — Как это ты здесь оказался, а? Куда ходил? Что делал?
— Ходил я трахнуть твою сестренку в очко по адресу бульвар “Не твое собачье дело”, дом “Отсоси”.
Кончик палочки, направленный в лицо, засветился. Ну вот к чему эти понты? Оба же понимали, что Сэндфилду не пробить защиту Гарри с одного удара! Даже со сто одного. Нет, надо выпендриться.
— Мне кликнуть ребят? — оскал стал шире. — Может, это ты все устроил? Ступефай.
Поттер создал щит и достал палочку, наблюдая, как тонкая пленка Протегуса поглотила красный луч и развеялась вместе с ним.
Замах палочкой. Из рукава вылетела бумажка с заряженным Пробоем Защиты. Эндрю не успел среагировать на амулет, отвлеклись на палочку. Бумажка осыпалась пеплом на полпути, развеяв три щита из четырех, а последний — Доспехи Духа — Харальд проигнорировал, завершая жест:
— Асцендо.
Сэндфилд успел прикрыться Протегусом и пропустил второй бумажный амулет, прилипший к поле мантии. Мгновение — и его тело застыло в полушае. В глазах — изумление. Мощная вспышка энергии в ауре, призванная сорвать воздействие, лишь напитала амулет и укрепила парализующие чары.
— Упс, как неловко, — Гарри скривил губы. В ответ Эндрю исполнил хороший невербальный Финитус, опустив жест. И даже попал в себя, сняв часть мощности. Впрочем, паралич тут же восстановился. Палочка же вылетела из одревеневшей руки по мановению пальца
— Эй! — раздался голос Дэвиса. — Какого хрена?
Окно восстановления чар при проседании на одну пятую — примерно треть секунды. Точно определит, прогнав в Омуте Памяти. В принципе, неплохой результат, но и не лучший. Нужно будет еще поработать. А пока стоило снять амулет.
— Сэндфилд! — тем временем кипел приближающийся староста. — Хуле ты докопался… Поттер, ну, конечно. Чем ты его так?
— Новая разработка, — уклончивый ответ. — А что? Он первый полез. Еще раз сунется — я проткну ему сердце чем-нибудь поинтереснее чистой стали.
Эндрю бешено вращал глазами в попытках сорвать паралич.
— Фините , — не особо вложился староста. Паралич просел на треть, и только после этого Сэндфилд начал сам его подтачивать. Больше помогать ему Дэвис не стремился.
— Минус десять баллов за драку, Поттер, — поморщился Роджер. — А с тебя, Эндрю — минус двадцать пять. Все, иди, гуляй, я с ним сам разберусь.
— О-кей, — махнул рукой Гарри и потопал к себе, краем уха услышав разъяренное шипение:
— Тебе декан что сказал, долбоеб? Если ты еще раз…
Слушать разнос от старосты не было интересно. Зачем ему лезть в чужие разборки? Время слишком дорого, лучше еще раз разберет работу паралитика и пробойника. Появились мысли, что дело не только в кривоватой переделке китайского мантического языка под европейскую школу. Очевидно, дело еще в бумаге и чернилах — но в чем именно? К сожалению, конкретных рецептов нет и не предвидится, свои секреты современные китайцы берегут ревностно.
Арчер уже получил приказ на разработку Ли Чанга. Папаша Чжоу наверняка что-то знал. Увы, пока дело застопорилось. Очень уж крепко китайцы прикрыли свои жопы, тихо к ним не подобраться.
Саму Чанг, что ли, обработать? Непросто: зная отношение Поттера к китайской мафии, соплячка не только держалась от него подальше, но и свернула всякую деятельность. Ладно, она продолжала заниматься массажем и акупунктурой. От заказа через вторые и третьи руки она наверняка уйдет. Но хватил ли ей смелости отказать ему лично при свидетелях? Посмотрим.
О, вот, кстати, и она. На ловца и зверь бежит.
При виде Харальда Чанг попыталась улизнуть. Не успела. И перепугалась.
— Привет, — усмехнулся Поттер.
— П-привет, — угол рта нервно дернулся, смазав дежурную улыбку. — Вы чего-то хотели?
— Да. Точечный массаж спины.
На этих словах глаза Падмы, болтавшей о чем-то с одноклассницами, опасно сузились. Это что — ревность? Обдумаем, но дело с Чанг также важно.
— Я… в общем…
— Уверен, ты найдешь время, скажем, завтра в восемь-тридцать.
Момент истины. Спрыгнет или нет?
— Я… хорошо, — опустила глаза Чанг. — Завтра в восемь-тридцать.
Есть. Теперь, если ей хватит дурости устроить себе несчастный случай, она будет ему должна. Но Чжоу Чанг не идиотка.
— Не беспокойся, плата тебя не разочарует. И постарайся не опаздывать.
Ответом стал дерганный кивок. Боялась, причем сильно. Поттер ее понимал. Будь его воля, он распял бы ее с дружками здесь же, что и транслировал ей в эмоциональную сферу, обещая так и поступить в случае отказа.
Неплохой эмпат это осознавала и боялась еще сильнее. Пусть помаринуется. Может, придумает что-то интересное, чтобы его развлечь. Найдет способ протащить своих в его комнату, или хитрые амулеты, которые также дадут немало ответов на вопросы.
Вернувшись к себе, Поттер тут же выбросил Чанг из головы. Предстояло заняться тем, что он сумел найти вокруг Хокинса.
— Привет, — лениво махнул рукой Дэвид, читая какой-то журнал. Кроме него в комнате никого не было.
— Где все?
— На дне рождения у Патил. А ты не оттуда?
День рождения Падмы? Так… блядство. Забыл. Ну да и хрен с ним, если честно. Насчет отправки подарка Гарри договорился заранее, а остальное не так уж и важно.
— А ты чего не там?
— Ты же знаешь, у меня с ней отношения не очень. Да и не люблю я эти шумные посиделки.
— Понимаю. Ладно, если что — я у себя.
— Заметано, — Томпсон снова сосредоточился на журнале.
Интересно даже, как вел бы себя сосед по комнате, если бы знал, где был Поттер и чем планировал заняться?
Впрочем, праздные мысли вылетели из головы, едва Харальд оказался в лаборатории. Омут Памяти уже наготове, теперь пришло время разобраться с главным: со следами присутствия того существа.