• ko.dream

• из любви к магии

В таком ключе я о вейлах не думал)

Глава 22-3 (РЕД).docx

Флёр покрепче сжала свою палочку, стоя в Выручай-комнате и глядя на Гарри в упор. Он же был безоружен, решив дать ей фору. Она была бы оскорблена, если бы не знала, что к ней это не имеет никакого отношения.

В последнее время Гарри сильнее налегал на тренировки, и ей показалось, что готовится он не только к третьему заданию. Поскольку им только вчера сказали, каким будет финальное испытание, она ожидала, что с этого момента он будет ещё более напряжённым. В конце концов, до 24-ого июня оставался всего месяц.

— На счёт три, — произнесла Луна, что была в роли и судьи и зрителя. — Раз, два, три!

Флёр сразу же начала стрелять в Гарри оглушающими заклятьями, но он легко уклонялся, его рефлексы были отточены месяцами практики. И в отличие от того времени, когда он только начинал, ему больше не нужно было сосредотачиваться на этом, из-за чего у него оставалось достаточно возможностей для ответного удара.

Флёр увидела, как небольшой рой Магических Стрел, как их называл Гарри, двинулся в её сторону, и выставила щит, зная, что уклоняться бесполезно. Её реакция была безупречной, но, к сожалению, преждевременной, поскольку Гарри специально сделал их медленными, чтобы занять её.

Сразу же после создания Магических Стрел Гарри начал плести новое заклинание, на этот раз, магию Вызова. Знакомые чары, которые он использовал уже довольно много раз, хотя обычно не в бою.

Флёр быстро поняла его уловку, но её на мгновение охватила нерешительность. Должна ли она продолжать держать щит и ждать, пока медленно движущиеся Магические Стрелы достигнут её, или ей следует вернуться к атаке?

Этого было достаточно, чтобы Гарри завершил своё заклинание и выпустил его. Скольжение, заклинание Первого Круга, магии Вызова. Не совсем то же самое, что и обычный эквивалент из фэнтезийной игры, так как Гарри заменил настоящую смазку на лубрикант для секса. Помимо того, что он был лучше с ним знаком (специально для того, чтобы научиться его создавать, он купил гель для игр «Durex»), он также не хотел покрывать Флёр легковоспламеняющимся веществом.

Флёр с трудом удержалась на полу, что внезапно стал скользким, и это мешало ей сосредоточиться на поединке. Более того, она поняла, что именно наколдовал Гарри, и не была полностью уверена, что он мог использовать нечто подобное в бою.

Это дало Гарри необходимое время, чтобы наложить на вейлу оглушающий удар. Поскольку её устойчивость и концентрация были слишком сильно подорваны, она не смогла вовремя выставить щит и получила по себе прямое попадание.

Флёр опомнилась только тогда, когда уже лежала на земле и смотрела в потолок.

— 'Арри? — произнесла она спокойно.

— Да? — отозвался парень, веселясь.

— Ти покрил пол смазкой? — всё так же спокойно спросила Флёр.

— Покрыл, — согласился он.

Флёр глубоко вздохнула и встала. Она не собиралась доставлять ему удовольствие, рассказывая, как это было глупо. Трюк сработал, а значит, он не был таким уж глупым. По крайней мере, эта наколдованная гадость исчезла, не оставив следов на её одежде и волосах.

В течение следующего часа они продолжали тренироваться. Они не использовали ничего опаснее оглушающих или лёгких ударных заклинаний, поскольку не хотели отправлять друг друга в лазарет, но занятие всё равно вышло довольно хорошим. Иногда Флёр побеждала благодаря превосходству в скорости наложения заклинаний, которую даровала ей палочка, а иногда Гарри проворачивал особо ловкий трюк и одерживал верх. Это были короткие дуэли, обычно заканчивавшиеся всего за несколько заклинаний. Вопреки распространённому мнению, магическая дуэль обычно не затягивалась, а решалась в течение пары мгновений. Исключение составляли лишь сражения между чрезвычайно сильными людьми и тупые обстоятельства, например, такие, как та подводная битва во время второго задания.

Флёр уже давно просила Гарри научить её беспалочковой магии, но он отказывался. Он учил Луну, потому что она была его лучшей подругой, и он знал, что может ей безоговорочно доверять. Флёр была милой, но он не собирался раскрывать свои секреты каждой встречной с симпатичной мордашкой.

Флёр была разочарована, но всё поняла. Она восприняла это не как «ни за что», а скорее как «не сейчас».

Когда возмущение от того, что её ухаживания были отвергнуты, утихло, вейла решила последовать совету и немного подумать.

С чувством вины она поняла, что относилась к Гарри так же, как большинство мужчин относились к вейлам. Приз, который нужно заполучить, символ статуса.

Флёр всегда раздражало такое отношение. Само собой, было легко понять, откуда оно взялось. Все вейлы физически были очень похожи, у них были одинаковые серебристо-светлые волосы, одинаковые небесно-голубые глаза, одинаково безупречный цвет лица. Посади двух вейл, чьи семьи не виделись друг с другом веками, рядом, и ты всё равно мог бы легко принять их за сестёр. Кроме того, у них были одинаковые врождённые способности и магические навыки. Из-за этого всех вейл считали идентичными клонами друг друга, а не индивидуальностями.

Легко или нет, но всё равно было очень неприятно, когда тебя считали просто ещё одним представителем твоего вида, а не тем, кто ты есть на самом деле. Это была одна из главных причин, побудивших её стать лучшей и принять участие в этом турнире.

Гарри, конечно же, был в ином положении. Он был тем, кем она всегда стремилась быть. Уникальным, исключительным. Причиной стыда Флёр было то, что она почти не прикладывала усилий, чтобы узнать его как человека, не считая попыток соблазнить парня. Она хотела его просто потому, что он был особенным. И, возможно, даже хуже, она полагала, что достаточно один раз затащить его в свою постель, и он будет принадлежать ей. Даже то, что она узнала о его удивительной способности выполнять «Соединение», этого не изменило.

По сути, она планировала застолбить его для себя раньше, чем кто-либо другой. Как завистливый ребёнок, прячущий у себя банку с печеньем. Да, вейл тянуло к сильным мира сего из-за их наследия, но она была выше этого.

Осознав это, Флёр решила подружиться с Гарри по-настоящему, а не просто сблизиться ради достижения цели, и тогда она осознала, что очень многое упустила из виду.

Раньше она не задумывалась о том, как относится к его характеру. Как только вейла выбрала себе партнёра и начинала регулярно с ним или с ней спать, их личность, как правило… корректировалась. Конечно, они оставались теми же самыми людьми, просто они начинали… лучше подходить вейле. Принятие во внимание мыслей мужчины было для неё новым опытом, но она справилась с этим, притворившись, что он для неё друг-вейла. Так было проще.

Без розовых очков «я — вейла, оно само уляжется» Флёр обнаружила, что у Гарри есть несколько черт характера, которые ей не очень нравились.

Через какое-то время он неизбежно уставал от людей и уходил, чтобы уединиться. Он держал обиду гораздо дольше, чем нужно. Он был скрытным, и заставить его открыться было всё равно, что вырвать зуб. В его отношении к большинству людей чувствовалось тихое презрение. Определить это было нелегко, но Флёр несколько раз замечала, как он сдерживался, чтобы не начать нетерпеливо постукивать ногой, когда кто-то, кроме Луны или неё, подходил к нему поговорить. Как будто он обижался, что его время тратят впустую. Казалось, что это также относилось и к учителям, за исключением Дамблдора и темноволосой профессорши Нумерологии, которую, как думала Флёр, звали Вектор, и с которой, как она уже давно вычислила, исключив все другие варианты, Гарри спит.

Но, несмотря на всё это, Флёр также находила много того, что ей нравилось.

Он заботился о тех, кто был ему близок. В нём чувствовалась зрелость, которая у большинства мальчиков появлялась только к концу подросткового возраста, а то и позже. Он был вдумчивым и тщательно обдумывал свои слова, прежде чем говорить — довольно редкая черта в наше время. Возможно, для неё наиболее важным было то, что он всегда относился к ней как к человеку, а не как к вейле. Да и внешне он был хорош.

В общем, Флёр решила, что ей нравится то, что она видит. Большинство недостатков, которые она успела отметить в Гарри, не сильно её беспокоили, в результате чего казались не такими уж и важными, а его положительные черты с лихвой компенсировали минусы. Он был тем другом, которого она хотела бы иметь в Шармбатоне, вместо тех знакомых, которые сейчас выдавали себя за её друзей. Если бы она попросила его сходить с ней за покупками, он, скорее всего, одарил бы её насмешливым взглядом и язвительным замечанием, но это была небольшая цена за то, чтобы иметь рядом человека, который поможет ей, если она попадёт в беду.

За шесть недель, прошедших с тех пор, как Гарри отверг её ухаживания, она успела подружиться и с ним, и с Луной. Они стали такими друзьями, которых вейлам было очень трудно найти за пределами своего вида. В этом уравнении не хватало только одной переменной, той, что могла бы сделать всё ещё лучше, и, если в итоге оно перерастёт в нечто большее, Флёр будет считать это победой. Если же нет, то у неё всё равно останется красивый друг-мужчина, с которым можно заняться сексом. От такого не стоит отказываться. Ей уже давно пора было удовлетворить свои потребности, и, если она будет ждать ещё дольше, ей придётся наугад выбрать какого-нибудь мальчика для секса, иначе она рискует тем, что её Очарование выйдет из-под контроля. А этого ей очень не хотелось. Это было примерно так же, как если бы ты довольствовался чёрствым хлебом, когда перед тобой лежала свежеиспечённая буханка.

— 'Арри, мы можем поговорить? — спросила Флёр по окончании их последней дуэли, посмотрев в сторону весело наблюдавшей за ними Луны. — Наедине.

У неё не было особых возражений против желания юной блондинки посмотреть, как они занимаются сексом, ведь вейлы ничуть не стыдилась своей сексуальности. Возможно, было бы неплохо убедить Гарри разрешить это когда-нибудь в будущем, ведь Флёр была уверена, что Луна станет основным элементом сексуальной жизни Гарри, как только той исполнится шестнадцать. Эта девушка знала, чего хочет, и не боялась об этом сказать, за что Флёр её уважала.

Но не сегодня. Гарри не рос среди вейл и не чувствовал себя комфортно в присутствии зрителей. Флёр постарается раскрепостить его в будущем, особенно если дела пойдут так, как она надеялась, и между ними завяжутся настоящие отношения. Через несколько лет Габриэль понадобится кто-то, кто научит её быть вейлой, и Флёр знала, что мать предложит ей сделать это в качестве тренировки для будущих дочерей.

Вместо того, чтобы расстроиться из-за завуалированной просьбы выйти из комнаты, Луна радостно улыбнулась Флёр.

— Развлекайтесь!

Флёр не могла не улыбнуться. Эта девушка действительно была самородком.

— Конечно, — согласился Гарри. Он предчувствовал, что это скоро произойдёт, и не был удивлён.

— Я подумала о том, что ти сказал, — непринуждённо начала Флёр, подойдя к нему ближе.

— Пришла к какому-нибудь выводу? — спросил он, глядя на неё сверху вниз.

—Oui, — подтвердила она, скользнув руками по его груди, а затем по шее, чтобы притянуть его к себе для поцелуя.

— Хорошо, — если она теперь была уверена, то он не собирался расспрашивать её дальше. Будь, что будет.

Флёр издала томный звук наслаждения, когда их губы встретились. Она всегда знала, что Гарри могущественен, но знать это и ощутить его вкус — две совершенно разные вещи. Час был поздний, и его магия уже давно остыла, но её тело горело от желания.

Гарри был немного удивлён тем, насколько агрессивной стала Флёр после их первого поцелуя. Во время секса он привык брать инициативу на себя, и, похоже, Флёр тоже. Это будет весело.

Они быстро избавили друг друга от одежды и, спотыкаясь, направились к кровати, которую им предоставила Выручай-комната.

Гарри намеревался уложить Флёр на спину, но у неё были другие планы, и она толкнула его на кровать. Брови Гарри от удивления приподнялись, и он посмотрел на пыхтящую вейлу, стоящую у изножья кровати. Она действительно была великолепна.

Она также воспользовалась возможностью хорошенько рассмотреть его и облизала губы, радуясь увиденному. Да, она поступала правильно. Даже если потом всё пойдёт не так, было бы преступлением не провести с ним хотя бы одну ночь.

Она присоединилась к нему на кровати, быстро поцеловав его, прежде чем нетерпеливо переместиться ниже.

Гарри издал удивлённый стон удовольствия, когда она взяла его достоинство в рот. Он не ожидал, что она сделает это так быстро. Флёр была не так хороша в этом деле, как уже довольно опытная Септима, но её энтузиазм нельзя было умолять.

Флёр сейчас было всё равно, насколько хорошо она это делает. Всё, что её заботило — это как можно быстрее довести его до оргазма. Небольшой привкус его магии, который она получила от поцелуя, заставил её жаждать чего-то более существенного, и она была полна решимости добиться этого.

Есть один аспект магии о котором не было принято особо говорить — все телесные жидкости несут в себе её частичку. Именно по этой причине кровь всегда так чтилась среди волшебников и ведьм, и без всякого упоминания о чистоте крови, хотя это, несомненно, было одним из факторов, почему потом появилась вся эта бредовая идея.

Но кровь была привязанностью вампиров. Для вейлы же главным интересом было семя волшебника и его неразрывная связь с сексом.

С теми усилиями, которые прилагала Флёр, Гарри довольно быстро достиг оргазма.

Она проигнорировала его предупреждения и едва расслышала его довольный стон, когда его семя заполнило её рот. Она даже не заметила, что на вкус оно оказалось сладковатым, а не солёным. Всё это было неважно по сравнению с силой магии, заключённой в его соке. Она с жадностью выпила всё до капли, а затем продолжила сосать его член, словно соломинку, желая получить добавку.

Гарри почти что застонал от боли, когда она продолжила процедуру. Он почувствовал, как её магия набирает силу в момент, когда она проглотила его сперму, и понял, что, возможно, кровь давно почившей королевы суккубов, Лилит, не так уж и сильно разбавилась в её потомках, как он думал. Магия Флёр теперь пылала вместе с его собственной, как печь. Она раскаляла его руны, как будто сейчас действительно взошло это чёртово Солнце.

Однако он не собирался просто лежать, оставаясь для неё всего лишь пищей. Ему очень нравилось доминирующее положение, и он не собирался его так просто уступать. Гарри потянулся вниз, взял Флёр за голову и перевернул их так, что она оказалась на спине. Это движение, к счастью, застало её врасплох, и он смог освободить свой член от плотной хватки губ вейлы.

— Моя очередь, — прорычал он, схватив обе её руки и прижав их к кровати. Флёр на мгновение вскинула на него свой убийственный взгляд, но рассудок быстро к ней вернулся, и она улыбнулась, приглашая его.

— Я вся твоя, 'Арри, — промурчала она, разведя перед ним бёдра.

Он быстро поцеловал её, как она поцеловала его до этого, и двинулся вниз по её телу. Однако, в отличие от Флёр, он не стал сразу же нырять за призом между её ног, хотя ему очень этого хотелось. Вместо этого он остановился на её сосках и начал дразнить их зубами и языком, не забывая всё время держать её руки и ноги прижатыми к кровати.

Сначала Флёр просто наслаждалась этим. Затем она начала нетерпеливо постанывать, когда он после первых тридцати секунд так и не продвинулся дальше. После долгой минуты ожидания, она уже активно боролась, пытаясь вырваться из его хватки, при этом время от времени произнося французские ругательства.

Гарри тем временем получал удовольствие, мучая её. Флёр явно привыкла во время секса держать всё под контролем. Это было вполне объяснимо, ведь сочетание Очарования и её необузданной сексуальности, несомненно, подчиняло себе всех, с кем она когда-либо спала. Поэтому отбирать у неё власть в постели было ещё приятнее, и она ничего не могла с этим поделать, потому что он был значительно больше, тяжелее и сильнее её.

На пятой минуте её магия сделала воздух вокруг них заметно горячее, её попытки высвободиться стали по-настоящему яростными, её пах стал скользким от её соков, а её слова почти что превратились в звенящий от магии крик птицы. Однако самым удивительным было появление чего-то, что Гарри сначала принял за шерсть, но вскоре понял, что это пух от перьев.

Возможно, это было не очень умно, но он решил продолжить дразнить её. Мало того, что это превращение было невероятно очаровательным, так ещё и её реакция была слишком уж сексуальной, и он не мог просто так остановиться.

Он продолжал в том же духе ещё минуту. С каждой секундой пух становился всё гуще, а на её руках начали вырастать настоящие перья.

Затем он почувствовал острую, колющую боль в ладонях и инстинктивно отдёрнул руки, освобождая обезумевшую от похоти вейлу.

Она тут же воспользовалась этим и, развернув его так, что он снова оказался на спине, уселась на него. Гарри едва успел осознать, что произошло, прежде чем она с торжествующим криком насадилась на его болезненно твёрдый член.

Он поперхнулся от невероятного, неестественного жара, окружавшего его. Ощущения были даже больше, чем невероятными, и он знал, что долго не продержится. Всё ещё широко раскрытыми от удивления глазами он смотрел на нечеловеческое существо, которое теперь с неистовой силой на нём скакало.

Всё её тело теперь покрывал лёгкий серебристый пух, а на руках росли более крупные перья. Её пальцы были увенчаны изогнутыми окровавленными когтями. Её голова в основном оставалась свободной от пуха, за исключением небольшого участка на ушах, но само лицо немного отличалось от обычного. Оно было более острым и каким-то более жестоким, хотя это могло быть следствием окрашивания её глаз в чёрный цвет.

— «Соединись» со мной, — сказала она по-французски со странным, мелодичным эхом в голосе.

Гарри каким-то образом понял, чего она хочет, хотя и не мог разобрать слов, зато легко почувствовал в них мощное принуждение. Это было похоже на песню феникса, превратившуюся в речь, и он сомневался, что на свете было так уж много людей, способных противостоять этому.

Он оказался одним из них, хотя и непонятно, было ли это связано с тем, как он изменил свою душу, или с чистой силой воли. В любом случае, вопрос оставался открытым, поскольку он не собирался отказываться.

Гарри направил свою магию, чтобы обнять её собственную, когда они приблизились к кульминации. Он почувствовал, как её стенки сжались вокруг него, словно тиски, её магия вспыхнула ярче, чем когда-либо, и он с громким стоном спустил в неё, слыша крик наслаждения вейлы, больше похожий на птичий, чем на женский.

Впервые Гарри ощутил, каково это — создавать «Соединение» с кем-то, кто может делать это сам, пусть даже так дико и бесконтрольно. На несколько великолепных мгновений он инстинктивно понял Флёр так, как не мог бы понять, даже общаясь с ней всю жизнь. Её Свет проникал в него, как огненная река, оттесняя Тьму, словно она сама была Солнцем.

Со стороны Флёр все было немного иначе. От того, как Гарри дразнил её, она почти полностью лишилась рассудка. Остались только желание и чистая потребность. Инстинкты вышли из-под контроля и превратили её в рабыню собственной похоти.

Ей помогло, когда он наконец-то оказался внутри неё, но Флёр совершенно забыла, что он не понимает французского. Ей едва удалось удержаться от того, чтобы не закричать на него, как птица.

Его мощное волшебное семя, ворвавшееся в неё, было таким сильным и чудесным, прямо как она и ожидала, и вызвало самый мощный оргазм, который она когда-либо испытывала в своей жизни.

Потерявшись в собственном удовольствии, девушка даже не заметила, как её глаза прикрылись, а внимание переключилось на душу мужчины, который сейчас Соединился с ней.

Его магия всегда одновременно интриговала и пугала её, и теперь она поняла, почему. Кусочки этой магии были почти такими же, как у вейлы, но гораздо грубее и беспорядочнее, словно их очень топорно приклеили к его душе. А в самых тёмных глубинах она увидела нечто похожее на бесконечную чёрную яму, которая постоянно затягивала в себя всё, до чего могла дотянуться, и сдерживалась лишь тюрьмой из горящего звёздного света. Даже когда она смотрела в эту чёрную бездну, то чувствовала, как та, во время «Соединения» с Гарри, тянется к ней. Это было похоже на то, как если бы она стояла на вершине огромного утёса и смотрела в вечность, наблюдая смерть всего сущего. Но инстинктивно она понимала, что оно должно быть там, иначе огню нечего будет сдерживать. Шаткое равновесие между Светом и Тьмой, без которого Гарри больше не мог жить.

А потом всё закончилось, и Флёр, задыхаясь, рухнула на грудь Гарри, когда вернулась обратно в человеческую форму. Воспоминания о том, что она видела во время «Соединения», ускользали из её сознания, словно она пыталась ухватиться за дым. Оставался лишь смутный страх за судьбу Гарри.

Они ничего не делали в течение нескольких долгих минут, только лишь тихо лежали, наслаждаясь послевкусием.

Затем Гарри сделал глубокий вдох и выдох.

— Вау!

Флёр хихикнула, чрезвычайно довольная собой за то, что добилась от него такой реакции.

— Ти жалеешь теперь, что отверг меня в пьервый раз?

Гарри хмыкнул и провёл рукой по её заду.

— Нет, мне кажется, так даже лучше.

Только тогда он почувствовал жжение в своих руках и поднёс их к лицу, чтобы посмотреть.

— Извини, — виновато произнесла Флёр, увидев порезы на руках.

— Всё в порядке, я вроде как сам напросился, — успокоил её Гарри, а затем сосредоточился на исцеляющем заклинании. Его руны уже начали процесс заживления, но не было никаких причин не ускорить процесс. Через несколько мгновений маленькие раны закрылись, оставив после себя лишь тонкие шрамы.

— Oui, ти сам напросился, — согласилась Флёр, вспомнив, как он играл с её грудью и сводил с ума, когда она хотела, чтобы её как следует отжарили.

Сказав это, она слегка приподнялась с его груди, чтобы посмотреть на него, и так и застыла, уставившись на парня. В центре лба Гарри был шрам, который мог быть только руническим, хотя и незнакомым ей, и ещё два круглых шрама на висках. Опустив взгляд вниз, она обнаружила, что его грудь просто усеяна руническими шрамами разной формы, причём волосы на груди не слишком хорошо их скрывали.

— 'Арри, что это? — тихо спросила она, проводя пальцем по его груди и шрамам на ней.

Рука Гарри замерла прямо на её заду. Каким-то образом он понял, что из-за этого события сейчас у него должен был случиться небольшой приступ паники, но по какой-то причине этого не произошло. Какой-то затянувшийся эффект от их «соединения» заставил его чувствовать, что это не такая уж и большая проблема, несмотря на то, что в его понимании, проблема действительно была большой.

— Ритуальные шрамы, — произнёс он с такой непринуждённостью, которая даже ему самому была внутренне неприятна. — Это секрет.

Флёр знала, что должна быть шокирована. В конце концов, ритуалы такого рода были полностью вне закона. Но почему-то это не казалось шокирующим. Она хотела спросить больше, но то же самое понимание, которое не дало Гарри мгновенно сдержать себя, не позволило Флёр докопаться до сути. Секреты были опасны. В конце концов, он ей всё расскажет.

— Сексуальные, — вместо этого промурлыкала она, приподнимаясь, чтобы снова «оседлать» его.

Гарри в ответ усмехнулся и положил руки ей на бёдра.

— Я рад, что тебе нравится, — затем он перевернулся вместе с ней, — Но на этот раз я буду сверху.