• ko.dream

• из любви к магии

Глава 24-4 (РЕД).docx

  Возвращаясь через парадную дверь в Поттер-Мэнор, Гарри размышлял о том, что его последняя конфронтация с приёмными родителями прошла довольно гладко. Удивительно, как легко всё проходит, когда только одна сторона имеет право говорить.

  

  А вот вид Альбуса Дамблдора, ожидавшего Гарри в гостиной, вызвал у недавно вступившего во взрослую жизнь волшебника только лишь хмурый взгляд.

  

  — Ты уже здесь? — тяжко вопросил Гарри. — Ещё даже не время обеда.

  

  — Я так понимаю, ты ждал меня? — спросил Альбус, нахмурив свои кустистые брови.

  

  — После вчерашнего? Конечно, я ждал тебя, — закатил глаза Гарри.

  

  Альбус не позволил удивлению, которое он испытывал, отобразиться на своём лице.

  

  — Вчера ты убил человека, Гарри

  

  — Я убивал людей и раньше, — беспечно возразил тот.

  

  — Убийство в целях самообороны отличается от умышленного плана убить кого-то.

  

  — А намеренное убийство с целью прекратить попытки моего убийства отличается от убийства обычного. К чему ты клонишь?

  

  — Ты мог бы поискать доказательства его преступлений, — сказал Альбус, звуча разочарованно.

  

  — Потому что в прошлом это так хорошо получалось, — язвительно заметил Гарри. — Давай, Альбус, переходи к делу. Ты здесь, потому что боишься, что я стану «Тёмным» или чем-то столь же тупым.

  

  Старый волшебник был поражён шокирующей прямотой заявления. Он привык к более замысловатым разговорам, но поскольку Гарри пресёк все шансы на это, ему пришлось просто согласиться:

  

  — Можешь ли ты винить меня за это?

  

  — Думаю, нет, старые волшебники, как известно, склонны к паранойе, — подтрунивал над ним Гарри. — Но тебе не стоит беспокоиться. Я не заинтересован в захвате мира или даже его части. Слишком много возни, и займёт всё моё свободное время.

  

  — Гарри, это не повод для шуток, — сказал Альбус, сильно нахмурившись.

  

  — Я не шучу, — категорично заявил Гарри. — Я знаю, тебя это может шокировать, Альбус, но люди могут быть не только лишь добряками, пукающими радугой, или засранцами, пинающими щенят. Меня не сильно волнуют люди и политика, и я не собираюсь тратить на них времени больше, чем это необходимо. Я волшебник, и магия для меня превыше всего.

  

  Альбус, конечно, знал, что в мире нет чистого разделения на хороших и плохих людей, только маленькие дети думали иначе, но он всё равно беспокоился. Не сдерживающий себя могущественный волшебник при правильной провокации может легко впасть в гнев. Ему казалось, что, скорее всего, утверждение Гарри о том, что его не волнуют люди, было несколько преувеличенным, поскольку он явно заботился о близких ему людях, но, возможно, он просто не хотел указывать на исключения. Однако больше всего старого волшебника поразила уверенность в словах Гарри, с которой тот назвал себя волшебником, чуть ли не с большой буквы. Это был уже не мальчик, плывущий по течению жизни, а мужчина с чётким курсом.

  

  Ощущение огромной силы, исходящей от него, тоже усиливало эти слова. Альбус был уверен, что Гарри скоро превзойдёт его самого. Он не мог понять, как парню это удалось в столь юном возрасте, но это было так.

  

  Истинная сила волшебника заключалась не в количестве заклинаний, которые он знал, и не в разрушениях, которые он мог причинить, а в его понимании мира и жизненном опыте. Гарри каким-то образом получил обширные знания, которые должны были ускользать от него десятилетиями, и Альбус искренне боялся, в кого тот превратится за эти годы. Мысль о том, что Гарри сможет сравняться по силе с Волдемортом, уже не казалась такой невероятной.

  

  — Что ты теперь будешь делать? — мягко спросил Альбус.

  

  — Немного попутешествую, посмотрю на мир. Узнаю, как разные люди занимались магией, — ответил Гарри, пожав плечами.

  

  Это не очень-то успокоило старого волшебника. Волдеморт тоже путешествовал в молодости (п.б. Запомните, детки, желание и факт путешествий в молодости — путь на сторону Тёмную!).

  

  — А как же Волдеморт, Гарри? А как же пророчество?

  

  — Он ведь мёртв, не так ли? Мы уничтожили его филактерию в Тайной комнате, — спросил Гарри, прикидываясь дурачком. Он хотел узнать, готов ли Дамблдор к сотрудничеству.

  

  — Увы, боюсь, что у него оказались и другие.

  

  Гарри притворился удивлённым:

  

  — Я не знал, что такое возможно.

  

  — Я подозреваю, что никто не знал, пока Волдеморт не добился этого, — кивнул Альбус.

  

  — Итак, у тебя есть идеи, где он спрятал остальные? — парень не собирался упоминать о медальоне.

  

  Гарри сделал вид, что не заметил, как взгляд старика на долю секунды переместился на его шрам. После того как он изгнал из себя фрагмент души Волдеморта, шрам совсем немного потускнел. Значит, Дамблдор знал об этом и ничего не рассказал. Тревожно.

  

  — Нет, к сожалению.

  

  — Что ж, я не собираюсь откладывать свою жизнь ради этого безумца. Я оставлю их поиски на тебя, ведь ты всё равно знал этого сумасшедшего ублюдка лучше меня.

  

  — Ты собираешься просто уйти?! Даже зная, что Волдеморт всё ещё жив? — ошарашенно воскликнул Альбус, ошеломлённый легкомыслием Гарри.

  

  — А что ещё, по-твоему, я должен делать? Сидеть здесь, сложа руки, пока он не появится? — с сарказмом спросил юный волшебник. — Учитывая, что пророчество ещё в силе, я так и так буду с ним сражаться. Но за это время я мог бы подучиться кое-чему.

  

  — Гарри, это невероятно безответственно с твоей стороны, — Альбус по привычке изобразил разочарованного дедушку.

  

  — Желание прожить свою жизнь — безответственно? — спросил Гарри, в его тоне чувствовался жар. — Иди ты нахуй, Дамблдор (п.б. Боже, это прекрасно! Не хватает моментов в фикшене, где долбанутых махинаторов просто и незатейливо посылают.).

  

  — Что? — моргнул Альбус, внезапная вульгарность выбила его ход мыслей из колеи.

  

  — С пророчеством или нет, но Волдеморт больше твой Тёмный Лорд, чем мой. Я буду сражаться с ним, если придётся, но я не собираюсь сидеть и обсираться, думая о нём. Прошло почти четырнадцать лет с тех пор, как он был побеждён. Что ты с тех пор сделал для того, чтобы он не смог вернуться?

  

  Альбус не был уверен, как ответить на этот вопрос, но Гарри в любом случае не дал ему времени на это.

  

  — Я знаю, что ты пришёл сюда с дрожью в коленках при мысли о том, что я стану ещё одним Тёмным Лордом. Так вот, будь уверен, что этого не случится. Возможно, я не самый добрый человек на свете, но я не получаю удовольствия от пыток и убийств. Я даже не заинтересован в свержении правительства, несмотря на его коррумпированность: как я уже сказал, слишком много возни. А теперь я буду благодарен, если ты уберёшься из моего дома, и постарайся в следующий раз помнить, что невежливо приходить к кому-то без предупреждения.

  

  — Гарри, я думаю только о благе Волшебного мира, — печально отозвался Альбус. Он совсем не так представлял себе этот разговор.

  

  — Это хорошо. Лично мне на это наплевать. Я бы даже не переживал о Волдеморте, если бы не это чёртово пророчество, — насмешливо хмыкнул Гарри.

  

  — Единственное, что необходимо для торжества зла, это чтобы добрые люди ничего не делали, — процитировал Дамблдор.

  

  — О, теперь мы обмениваемся банальными изречениями? У меня тоже есть одно из них. «Дорога в ад вымощена благими намерениями». Я слышал, что Гитлер и Гриндевальд тоже имели некие представления о Великом Благе, так что я готов поспорить, что моё безразличие принесёт куда больше блага, чем ваши «благие намерения».

  

  Альбус заметно вздрогнул от неожиданного укола в старую рану.

  

  Гарри ещё долго смотрел вслед своему незваному гостю, когда тот ушёл, и продолжал размышлять. Альбус Дамблдор не был злым человеком, но он был до жути снисходителен и лицемерен, и даже более — он, похоже, даже не осознавал этого.

  

  Гарри попросил Пенни изучить прошлые заслуги этого человека на посту главного чародея Визенгамота и Президента МКМ. Он также изучил все исторические данные о нём, которые имелись в открытом доступе, и узнал, что, по слухам, у Дамблдора была ещё одна история с Гриндевальдом, помимо их знаменитой дуэли. Какая именно, он понятия не имел, но она всё же была.

  

  В ходе исследований Пенни отыскала довольно удивительную информацию.

  

  Несмотря на то, что Дамблдор был известным сторонником маглорождённых и равенства между волшебниками, на самом деле он ничего для этого не делал. Если не считать постоянного назначения маглорождённых старостами в Хогвартсе, чего Гарри не брал в расчёт.

  

  У него в руках имелась вся необходимая власть, чтобы добиться перемен в застойной культуре магической Британии, но он ничего не сделал. Он не предложил никаких новых законов и не внёс никаких изменений в существующие. Фактически, единственное, что он делал, это плыл по течению и реагировал на происходящее по мере поступления, но даже так он просто поддерживал статус-кво. То, что он был могущественным, сомнений не вызывало, но он ничего не делал с этой силой.

  

  Альбус Дамблдор Бесполезный.

  

  Даже во время войны с Волдемортом он мало что делал. Все знали, что Тёмный Лорд избегал прямой конфронтации с ним, но на этом всё и кончилось. Между ними прошло всего несколько сражений. И Дамблдор никогда, ни разу не делал первый шаг. Он всегда только отвечал на то, что творил Волдеморт и Пожиратели Смерти.

  

  Альбус Дамблдор Обороняющийся.

  

  Гарри подозревал, что он мог бы провозгласить себя Тёмным Лордом прямо в лицо Дамблдору, и старик был бы настолько ошеломлён, что не знал бы, что делать. Конечно, каждый мог окунуться в абсурд, заявив, что он Тёмный Лорд, но это ничего не значило, если только он не сеял хаос и беспорядок, так что, возможно, это был плохой пример. Тем не менее, это прекрасно выявило проблемы Дамблдора. Он вёл себя с другими людьми, как разочарованный дед, если они не делали того, чего он от них ожидал, но сам не мог найти яиц, чтобы действовать самостоятельно.

  

  Неудивительно, что всякие подонки больше не боялись перечить ему, устраивая заговоры под самым его носом.

  

  Альбус Дамблдор Беззубый.

  

  ***

  После разговора с Дамблдором Гарри отправился в подвал Поттер-Мэнора, в комнату, которую он превратил в личную мастерскую.

  

  Там он достал шкатулку с медальоном-крестражем, который хранился у него уже год. Он брал его с собой в Хогвартс и по крайней мере два раза в месяц безуспешно пытался что-то извлечь из него.

  

  Поначалу он просто возился с ним, ничего не добившись, но со временем ситуация поменялась. Забавно, но его возросшие знания о душах были получены почти исключительно благодаря сексу. Небольшое откровение Адрастии о «Соединении», а затем постоянное использование этого метода на Луне и Флёр оказались неожиданно полезными в исследовании крестража.

  

  Сначала он подошёл к этому вопросу с кардинально неправильной стороны, рассматривая его как простой зачарованный предмет. Но он был чем-то большим. Крестраж был почти как живое существо, обладающее собственным разумом и душой, даже если его тело было сделано из металла, а не из плоти.

  

  В этом и была проблема. Гарри не мог ничего сделать с живым существом, обладающим независимым разумом. Душа Волдеморта была закрыта прочнее, чем Гринготтс, и сопротивлялась любым манипуляциям. Более того, она ощущала магию. Если бы Волдеморт захотел, он мог бы без особых проблем создать «Соединение». С помощью этого крестража можно было бы отследить другие, сотворённые Тёмным Лордом, но эта часть его души никогда бы не помогла в этом Гарри. Только Волдеморт мог отыскать свою собственную душу.

  

  Можно подумать, что простой фрагмент души не настолько силён, чтобы противостоять тому, что Гарри хотел сделать, но, опять же, всё было не так просто. Душа — это не пирог, который можно разделить и распределить. Это не зеркало, которое можно разбить и разбросать его осколки. Акт убийства не «раскалывает» душу. Всё это было лишь метафорой, которая помогала уму представить саму картину. Душа была не предметом, а сложной духовной концепцией, которая включала в себя всё, чем человек являлся, но при этом оставалась отдельной сущностью, отличной от разума и тела.

  

  Истинная природа души всё ещё ускользала от Гарри, но он знал достаточно, чтобы понять, что держать крестраж у себя было бессмысленно. Он сможет использовать его для поиска остальных только в том случае, если сам предмет поможет ему в этом, что, мягко говоря, казалось маловероятным.

  

  — Кричер, — тихо проронил Гарри.

  

  — Мерзкий полукровка звал Кричера? — спросил старый раздражённый эльф, а затем ахнул, увидев медальон, который доверил ему его предыдущий хозяин. — Медальон хозяина Регулуса!

  

  — Я знаю, ты хотел, чтобы я уничтожил его, когда мы его нашли, и ты был очень терпелив, пока я его исследовал. Теперь я узнал о нём всё, что мог, — произнёс Гарри, доставая маленький пузырёк с ядом василиска и протягивая его застывшему домовому эльфу. — Не окажешь ли мне честь?

  

  Кричер взял пузырёк дрожащей рукой и посмотрел на нынешнего Лорда Блэка. Тот, кого он постоянно оскорблял, но кто никогда не обижался и всегда относился к нему по-доброму, и кто сейчас давал ему средство для выполнения последней просьбы хозяина Регулуса. Возможно, в конце концов, он был не таким уж плохим хозяином, хоть и являлся полукровкой.

  

  Осторожно вылив яд на медальон, Кричер с удивлением наблюдал, как из ненавистного предмета вырвался неземной вопль. Старый эльф почувствовал, как с его плеч словно свалился огромный груз, и он стал выше. Он снова мог стать гордым эльфом семьи Блэков.

  

  — Спасибо, Хозяин, — сказал он, мужественно сдерживая свои эмоции. Он не стал бы распускать слёзы, как это постоянно делал глупый эльф Поттеров.

  

  — Не за что, Кричер, — ответил Гарри весёлой улыбкой. Невозможность использовать один крестраж для отслеживания других — это плохо, но видеть, как Кричер гордо выпячивает грудь, было чертовски забавно. — Может, теперь ты, наконец, согласишься надеть что-нибудь поприличнее этой наволочки?

  

  — Это подходящая одежда для домового эльфа, — как обычно упрямо настаивал Кричер.

  

  — Ну, не буду тебя заставлять, но я действительно думаю, что будет лучше, если мы купим тебе красивую форму, — пожал Гарри плечами. — Я уверен, что смогу убедить Брианну и Тиану сшить для тебя что-нибудь.

  

  — Кричер подумает об этом, — проворчал старый эльф. Он знал, что эти девушки были едва ли немногим выше грязнокровок, но они были добры к нему и являлись друзьями хозяина. Может быть, одеть форму будет не такой уж и ужасной идеей.

  

  ***

  Тем временем, в Хогвартсе.

  

  Альбус сидел за своим столом и вяло закидывал в рот лимонные дольки.

  

  Всё было не так. Гарри Поттер не заботился о Британии, не думал о людях, которые будут страдать под гнётом Волдеморта. Он даже не был заинтересован в том, чтобы отомстить за своих родителей. Если бы не пророчество, он бы вообще забыл про Волдеморта.

  

  Гарри Поттер был эгоистичным и корыстным. Альбус думал, что, оставив того среди маглов, он оградит парня от славы и позволит ему вырасти прекрасным юношей, каким, несомненно, и должен был стать сын Джеймса и Лили. Конечно, это помогло ему не вырасти самовлюблённым и напыщенным или, не дай Мерлин, приверженцем чистоты крови, но и героем он уж точно не был.

  

  Альбус представлял себе, как они вместе будут охотиться за оставшимися крестражами Волдеморта, а Гарри в конце концов сразится с возрождённым Тёмным Лордом, так как парень явно был воинственно настроен по отношению к авторитетам и не желал видеть в нём наставника. Конечно, он будет при этом повержен, но это лишь сделает Волдеморта смертным. Альбусу не нравился этот план, но, учитывая, что альтернативой был бессмертный Волдеморт, правящий миром, то его предпочтения не имели сейчас никакого значения.

  

  Но Гарри не собирался подыгрывать. Он ясно дал понять, что его не интересует его судьба. Конечно, в конце концов, она настигнет его — судьба имеет такое свойство — но что за это время произойдёт с миром?

  

  Рассказывать Гарри о его судьбе Альбусу даже в голову не приходило. Если даже рассказать бескорыстному и самоотверженному человеку, что он должен умереть ради всеобщего блага, было рискованной авантюрой, то уж выдать такое Гарри было бы просто безумием.

  

  — Что мне теперь делать, Фоукс? — тихо спросил Альбус, глядя на своего пернатого друга, но без ожиданий какого-либо ответа. — Как я могу двигаться в сторону окончательного поражения Волдеморта, если Гарри даже в Британии не будет?

  

  Фоукс издал ободряющую трель, которая заставила старого волшебника подумать, что всё будет в порядке.

  

  — Спасибо, старый друг, — улыбнулся Альбус. Он всегда мог рассчитывать на то, что Фоукс поднимет ему настроение, даже если это не избавит его от беспокойства.

  

  ***

  Вечер того же дня.

  

  — Ти, конечно же, шутишь, — категорично заявила Флёр.

  

  — Нет, я абсолютно серьёзен, — радостно ответил Гарри.

  

  — Это не униформа горничной, это нижнее бельё! — запротестовала вейла, держа оскорбительное одеяние на вытянутой руке.

  

  Оно было чёрным и с маленьким белым фартуком, но на этом сходство с вышеупомянутой униформой и заканчивалось. Во-первых, это было не совсем платье, а скорее топик с крошечной юбочкой. И больше ничего, кроме чулок в сеточку и головного убора.

  

  — Я же сказал, что она будет очень сексуальной, — пожал Гарри плечами. — В груди встроены чары для поддержки, так что лифчик тебе не понадобится.

  

  — Это уньизительно, — проворчала Флёр.

  

  — Обычно так бывает, когда проигрываешь спор, но если она тебе настолько не нравится, то, я думаю, ты можешь отказаться, — снова пожал он плечами.

  

  У Флёр дёрнулась бровь. Её гордость никогда бы этого не позволила.

  

  — Хорошо, я буду её нос'ить!

  

  — Можно мне такую же? — спросила Луна, слегка подпрыгивая и разглядывая красивый наряд.

  

  — Э-э-э… — красноречиво ответил Гарри. Такого у него в планах не было.

  

  — Да, 'Арри, а Луне можно такую же? — спросила Флёр, бесстыдно злорадствуя над его замешательством.

  

  Взглянув на умоляющий взгляд Луны, он смог ответить только одно:

  

  — Конечно, — вздохнул парень.

  

  — Е-е-е-й! — завизжала Луна и обвила руками его шею.

  

  В этот момент раздался стук в дверь.

  

  — Войдите, — отозвался Гарри.

  

  Пенни вошла, взглянула на Флёр, держащую довольно фетишистский наряд французской горничной, покачала головой и решила притвориться, что ничего не видела.

  

  — Почта.

  

  — Важная почта? — спросил Гарри с отвращением. Она бы не принесла её, если бы это было не так, но надежда всё же оставалась.

  

  — Да.

  

  — Хорошо, выкладывай.

  

  — Помимо аномально большого количества писем от фанатов и ненавистников, ты также получил запрос на интервью из «Ежедневного пророка».

  

  — Пасс.

  

  — Предложение о работе от Отделе Тайн.

  

  Гарри фыркнул:

  

  — Пас, — он ни в коем случае не собирался приковывать себя к Министерству. Проклятые Невыразимцы, вероятно, просто хотели узнать его секреты.

  

  — Приглашение вступить в ряды авроров, подписанное самой Боунс.

  

  Гарри моргнул. Неужели Боунс над ним издевается?

  

  — Отошли ей отказ, но будь вежливее, чем обычно. И приложи бутылку огневиски.

  

  — Зачем тебе посылать ей огневиски вместе с письмом с отказом? — спросила Пенни, с любопытством взглянув на него.

  

  — У меня такое чувство, что она получит от этого удовольствие.

  

  — Как скажешь, — сказала Пенни, всё ещё продолжая так смотреть на него, но всё равно переходя к следующему набору писем. — Куча тонко завуалированных просьб о пожертвованиях из разных мест.

  

  — Пас. Никаких пожертвований, пока я снова не начну зарабатывать деньги, — он прекрасно понимал, что богатым людям иногда нужно разбрасываться деньгами, чтобы выглядеть небезразличными, но он не собирался поступать как Уизли и тратить свой ограниченный запас денег бездумно.

  

  — Просьба Министра Фаджа встретиться с тобой в ближайшее время.

  

  Гарри со стоном провёл рукой по лицу. Ебучий Фадж. Сказать ему, что он в отпуске до конца лета, вероятно, было не самой лучшей идеей, хотя и заманчивой.

  

  — Скажи ему, что я буду у него через… два дня, — всего лишь первый день его взрослой жизни, а он уже начал выходить из себя из-за всех этих придурков, просящих о чём-то.

  

  — Хорошо. Крайне вежливая просьба от Нарциссы Блэк встретиться с лордом Блэком в назначенном тобой месте и времени. На самом деле это самое изысканное подхалимство, которое я когда-либо видела.

  

  Гарри помассировал челюсть, обдумывая этот случай. Он думал о том, что делать с кузиной Сириуса после визита Адрастии, но так с утра всё ещё не пришёл к решению.

  

  — Скажи ей… скажи ей, чтобы она пришла в дом на Площади Гриммо через четыре дня, 30-го числа, — старый дом семейства Блэк сейчас стал куда менее захламлён, чем раньше, но там всё ещё оставалась мебель, которую ещё не продали. Использовать это место казалось идеей получше, чем приглашать её в Поттер-Мэнор или ему приходить в Малфой-Мэнор.

  

  ***

  Амелия в замешательстве нахмурила брови, разворачивая только что доставленную бутылку прекрасного огневиски. Несколько быстрых заклинаний показали, что в бутылку ничего не подмешивали.

  

  Потянувшись за сопроводительным письмом, она ещё больше нахмурила брови, прочитав отказ Гарри Поттера вступить в ряды авроров. Она не ожидала, что он согласится, но попробовать стоило. Он, вероятно, свёл бы Скримджера с ума, но полученный в таком случае престиж того стоил, не говоря уже о его очевидной силе.

  

  Но огневиски…

  

  Внезапно из её горла вырвался сухой смешок, когда до неё дошло, что здесь подразумевалось.

  

  — Наглый ублюдок, — пробормотала она про себя. Проклятые могущественные волшебники и их секреты. Поттер каким-то образом знал, что она не особо расстроилась из-за смерти Малфоя, и у него хватило наглости послать ей что-то, дабы отпраздновать это.

  

  — Ну, почему бы и нет? — сказала Амелия и налила себе бокал. — За тебя, Эдгар.

  

  Её бедный, беспечный брат, который был убит Пожирателями Смерти в конце войны во время свидания с женой. Амелия тогда осталась нянчиться со Сьюзен, и это была единственная причина, по которой у неё осталась семья.

  

  Если бы не племянница, она, возможно, решила бы отомстить, и плевать ей было на последствия. И неважно, достала бы она именно тех, кто убил её брата. Один Пожиратель Смерти был ничем не хуже другого. Все эти животные были одинаковыми.

  

  То, что произошло с Малфоем, было убийством. Убийством законным, но всё же убийством. За Поттером определённо следовало присматривать, так как то, что он был готов и смог пойти на это, говорило о многом. Она не знала, совершал ли он и другие, такие же преднамеренные, убийства или же он просто был магнитом для неприятностей. В любом случае, она не могла сказать, что была недовольна результатом. Если бы он охотился за кем-то другим, она бы выследила его, как любого другого преступника, но пока речь шла только о Пожирателях Смерти, Амелия была готова не обращать на это пристального внимания.