• ko.dream

• из любви к магии

ИЛМ Глава 29-4.docx

  Гарри стоял на балконе своей спальни и смотрел на всё ещё тёмный горизонт на востоке.

  

  Он опустил взгляд на кинжал с костяной рукояткой, лежащий в ножнах, и достал его. Двадцать пять сантиметров некогда блестящей стали теперь почернели, но ощущались они куда темнее.

  

  В кинжале находились последние мгновения жизни Амикуса Кэрроу, его ненависть, его ярость, его жажда убить, чтобы отомстить за убийство сестры. Раны, нанесённые этим клинком, никогда не заживут, и даже небольшой порез станет страшным ранением из-за ядовитой ненависти, которую он нёс в себе.

  

  Это было оружие, превосходящее по силе любые чары. Оружие, против которого не было защиты.

  

  Это был тёмный артефакт высшего уровня, одно лишь владение которым могло закинуть человека в глубокую яму с дерьмом по части отношений с Министерством. Для его создания пришлось вырыть настолько глубокую яму, что даже подводная лодка не смогла бы достать до её дна.

  

  Это была очень старая форма зачарования, которую Министерства Магии по всему миру старательно пытались искоренить, и, надо признать, не без причины. Никакой нумерологии или нанесения рун, лишь только кровь и жертвоприношение.

  

  После всего этого осталось огромное, кровавое месиво. Когда Кричера позвали для уборки, тот смотрел на Гарри как на какого-то залитого кровью бога. Вот же глупый ублюдок.

  

  — Я назову тебя Блэкрэйзор, — пробормотал Гарри, обращаясь к своему новому оружию, а потом снова убрал его в ножны.

  

  Ритуальный круг был начерчен его кровью, а кинжал стал ему служить ещё до того, как он отправился за Кэрроу. Только он мог спокойно обращаться с Блэкрэйзором, только он был защищен от его ненависти. Иронично, ведь именно на него эта ненависть была направлена в большей степени.

  

  Он знал, что эта штука была злом и с ней нужно быть крайне осторожным, но она могла пригодиться. К тому же, ему очень хотелось опробовать подобный ритуал, да и кончину близнецов Кэрроу никто особо оплакивать не будет.

  

  Но вместо дома на Площади Гриммо для таких вещей ему нужно было найти другое место. Старая резиденция семьи Блэк, может быть, сейчас и была заброшена, но на его взгляд о ней знало слишком много людей. Конечно, там были хорошие защитные и маскировочные варды, предотвращающие обнаружение утечек магии, но их можно было установить и в другом месте.

  

  Гарри продолжал стоять там ещё какое-то время, глядя на медленно светлеющее восточное небо. Где бы ни находилось это потенциальное и скрытое святилище, там должна быть настоящая башня волшебника. А может быть, и вовсе любая башня. Балкон или крыльцо не настолько солидны, а его внутренний ворон любил высокие места.

  

  Взошло Солнце, и Гарри глубоко вдохнул, наполняясь его силой. Знакомое жжение и беспокойное возбуждение были как обычно неприятными, но они прогоняли последние остатки цепляющейся за него Тьмы, которая всегда была очень сильна во время ночей новолуния.

  

  Тьма была ужасно полезна для того, чтобы заглушить эмоциональное нежелание делать то, что нужно, но Гарри не позволял себе забывать, что успокаивающее ощущение умировторения было опасным. Важно соблюдать баланс.

  

  Он почувствовал, как позади него точно также наступал миниатюрный рассвет, и слегка улыбнулся. Даже петухи могли бы позавидовать утренней стабильности Флёр. Сейчас она слегка улыбнётся, потом нахмурится, когда поймёт, что его нет в постели, начнёт оглядываться, заметит его на балконе, встанет с кровати, наденет свой любимый пушистый голубой халат и тапочки, подойдёт к нему и…

  

  — 'Арри?

  

  — Доброе утро, — поприветствовал он её, не оборачиваясь.

  

  — Ты давно встал? — спросила она, шагнув к нему. Он услышал лёгкое раздражение в её голосе.

  

  — Двадцать четыре часа назад, — честно ответил Гарри. Пришло время признаться в некоторых вещах и посмотреть, что потом будет. В любом случае, он не сможет долго скрывать то, что делает.

  

  — Но ты лёг спать с нами! Ты хочешь сказать, что ушёл после того, как мы с Луной уснули?

  

  —Да.

  

  — Должно быть, я самая бестолковая из всех вейла, раз тебе после прошлой ночи понадобилось посетить постель другой женщины, — пошутила Флёр. Ему это нравилось в ней, это отсутствие ревности. Жизнь от этого становилась не такой напряжённой.

  

  — Твоё сексуальное мастерство вне всяких сомнений, mon cheri. Я уходил не ради секса, — заявил он с ухмылкой, намеренно используя её родной французский язык, чтобы ещё сильнее подмаслить девушку.

  

  — Ради чего тогда?

  

  Вот он, момент истины.

  

  — Чтобы сделать это, — сказал он и достал из ножен Блэкрейзор.

  

  Флёр отпрянула от кинжала, как от гремучей змеи, без всяких сомнений, почувствовав его дурную магию.

  

  — 'Арри… — начала она, нервно сглатывая. — Зачем? И как?

  

  — В основном, чтобы проверить, смогу ли я, — честно признался он, убирая клинок в ножны. — Что касается того, как… Я похитил двух людей из их постели и использовал их убийство для кровавого ритуала.

  

  Флёр резко вдохнула, и Гарри увидел, как она с видимым трудом вписывает эту новую информацию в контекст того, что она знала.

  

  — Объясни, — отрывисто приказала она.

  

  Гарри был рад это сделать. Он рассказал ей всё о своих последних похождениях, включая Макнейра.

  

  — Там им и место, — без особого сочувствия заявила Флёр, как только узнала, что они были Пожирателями Смерти. У вейл с подобными людьми были недобрые отношения. — Но я не понимаю, почему ти устраняешь их сейчас?

  

  — Волдеморт ещё не умер, — вздохнул он.

  

  — Что? — воскликнула она в шоке. — Как?

  

  — Это долгая история, я расскажу тебе, когда Луна проснётся. Ей тоже нужно это услышать. А пока я просто хочу, чтобы ты поняла — я собираюсь продолжить убивать его последователей, и в будущем находиться рядом со мной станет очень опасно.

  

  Флёр бросила на него взгляд, в котором виднелось чистое отчаяние.

  

  — И что это должно означать? Возможность бросить тебя?

  

  — Я слышал, что такое довольно благородно. Дать шанс уйти, прежде чем навлечь опасность на тех, кого любишь, — ответил Гарри с наглой ухмылкой.

  

  — Тебе следовало сделать это до того, как я в тебя влюбилась, глупый ти мужчина.

  

  — Ну, я не хотел, чтобы ты на самом деле меня бросила.

  

  — Хмпф, вот оно, всё это ваше хвалёное английское благородство.

  

  — О чём ты вообще? Я — само воплощение английского благородства! Я создаю видимость порядочности, хотя на самом деле являюсь лицемерным засранцем.

  

  — Ну, по крайней мере, ты достойный любовник, даже несмотря на всё остальное отвратительно английское в тебе, — Флёр выдала это с покорным тоном. — Возможно, после нескольких лет тренировок я даже смогу превратить тебя во француза.

  

  Такое нельзя было оставлять безнаказанным, и Гарри использовал для возмездия свою колючую щетину, которая у него за день успела отрасти, заставив вейлу закричать о небритых варварах и уходе за кожей.

  

  Это разбудило Луну, и все они втроём отправились в душ.

  ***

  

  24 февраля.

  

  Тонкс с завистью наблюдала, как Луна и Флёр смотрят на парящие перед ними чёрные перья — добра, которого в поместье Поттеров было предостаточно, учитывая странное пристрастие Гарри к каркающим пернатым.

  

  Перо Луны дрожало, кружилось и часто падало, но она могла поднимать его без палочки. Магия Флёр была склонна к огню, и она часто поджигала свои перья, но всё же могла заставить их парить.

  

  Тонкс могла пялиться на перья весь день, и они всё равно не сдвинулись бы с места.

  

  Раздражающий щелчок пальцами отвлек её от других учениц, изучающих беспалочковую магию, или настоящую магию, как называл её Гарри.

  

  — Ну давай, Дора, — произнёс парень. — Перестань дуться и соберись.

  

  — Я не дуюсь, — надулась Тонкс.

  

  — Ну точно, — по голосу Гарри не было похоже, что он с ней согласен. На самом деле, его это забавляло. Вот ублюдок. — Не волнуйся, у тебя тоже получится.

  

  — Я знаю, просто… — Тонкс запнулась, пытаясь найти нужные слова, чтобы выразить своё разочарование и не показаться неблагодарной за то, что он потратил время на её обучение. Она знала, что есть люди, готовые убить за то, чтобы оказаться на её месте, но трудно было не чувствовать себя хотя бы чуточку угрюмой после нескольких месяцев отсутствия видимых подвижек.

  

  — Я понимаю. Знаешь что, почему бы нам не устроить дуэль?

  

  — Ты хочешь устроить дуэль? Сейчас? — недоверчиво спросила Тонкс. Гарри не допускал во время преподавания никаких перебоев, и уж тем более дуэлей.

  

  — Вроде того, — снова весело зазвучал Гарри. — Только оглушающие заклятья.

  

  Тонкс умела справляться лишь оглушающими заклятьями. К тому же она бы его как следует отлупила. Может, он и был силён, но его можно было одолеть.

  

  Они заняли позиции, она с палочкой, а он с пустыми руками и ухмылкой, словно знал какой-то забавный секрет.

  

  Флёр сделала перерыв в своих тренировках, чтобы выступить в роли судьи и начала отсчёт. Когда она дошла до нуля, Тонкс метнулась в сторону, бросив в своего бывшего парня/учителя оглушающий удар.

  

  Гарри не двигался. Он стоял там и позволил оглушению ударить его по торсу. Заклинание разлетелось по его груди и абсолютно ничего не сделало.

  

  — Какого хуя?! — спросила Тонкс, раскрыв от шока рот. Флёр хихикнула, глядя на такое выражение лица, и вернулась к своим тренировкам.

  

  — Что случилось, Кузнечик?

  

  — Почему тебя не вырубило?! — она проигнорировала отсылку на Кунг-Фу. Если Гарри теперь стал невосприимчив к оглушающим ударам, то Тонкс была полна решимости отвесить ему пощёчину просто за то, что он решил так повыёбываться.

  

  — Потому что я этого не хочу.

  

  Это ни черта не объясняло.

  

  — Какая разница, чего ты хочешь? Это оглушение, оно должно тебя оглушить!

  

  — Ты наконец-то задаёшь правильные вопросы, Кузнечик. Почему так важно, чего я хочу?

  

  Тонкс должна была догадаться, что он что-то задумал, когда предложил ей дуэль.

  

  — Ты хочешь сказать, что можешь проигнорировать моё заклинание только потому, что не хочешь, чтобы оно на тебя подействовало? — это было бы, как она уже заметила, полной чушью.

  

  Гарри состроил особое выражение лица, то самое, которое всегда заставляло её подумать, что ему нужно отрастить на лице белую бороду и прищурить глаза, чтобы завершить свой образ чокнутого китайского мудреца.

  

  — Опиши мне камень.

  

  И-и-и-и вот и он. Режим чокнутого китайского мудреца.

  

  — Какой камень? — спросила она со вздохом.

  

  —Любой.

  

  —Твердый, серый, э-э-э холодный? Каменистый? — кто бы мог подумать, что описать камень будет так сложно?

  

  — Значит, камень твёрдый. Как бы ты сделала его мягким?

  

  — Я бы превратила его в подушку или что-то подобное.

  

  — А зачем камню меняться по твоей прихоти? Он существует в одном и том же состоянии миллионы лет, почему камень должен плевать на то, что ты хочешь?

  

  — Это камень, — медленно сказала Тонкс, стараясь не выдать своего раздражения. — Он ничего не хочет.

  

  — Верно, камень в твоей власти, если ты решишь, что тебе нужна подушка для твоей красивой задницы, но что если камня нет? Что если есть только я, а ты отчаянно нуждаешься в подушечке для жопки? Можешь ли ты трансфигурировать меня в подушку?

  

  — Это не то же самое! — надулась она. — Человеческая трансфигурация очень сложная, а ты слишком силён, чтобы я могла запросто тебя трансфигурировать.

  

  — Правда? — спросил он с ухмылкой. — Подойди ближе.

  

  Она так и сделала, в недоумении глядя на него.

  

  — А теперь ударь меня под дых.

  

  — Что? — вытаращилась Тонкс.

  

  — Ударь меня под дых.

  

  Пожав плечами и ухмыльнувшись, она ударила своего бывшего парня под дых. Он напрягся и лишь слегка буркнул от удара.

  

  — Ты вложила в этот удар всю свою силу? — спросил он.

  

  — Конечно, нет, — насмешливо хмыкнула Тонкс. Он прекрасно знал, что она может превратить себя в огромную мускулистую амазонку или даже в парня, если захочет. — Ты бы выблевал свои кишки, если бы я это сделала.

  

  — Ты вложила в оглушение все свои силы?

  

  Это заставило её замешкаться.

  

  — Нет, я ожидала, что ты увернёшься.

  

  Гарри улыбнулся.

  

  — Твоё заклинание не было уверенным.

  

  А, значит, он был готов, а её заклинание было слабым, потому что она ожидала, что оно промахнётся.

  

  Не выдавая своих мыслей, Тонкс снова ударила Гарри под дых. На этот раз он не был готов и согнулся со звуком «умф».

  

  — Твой живот не был уверенным, — произнесла она самодовольно.

  

  — Мило, но, по крайней мере, ты уловила идею, — сухо сказал он, потирая живот. — А теперь брось в меня ещё одно оглушение.

  

  Тонкс отступила назад, чтобы оказаться на оптимальном расстоянии для пуска заклинания, и бросила в него самое мощное оглушение, на которое только была способна, вложив в него всё своё желание вырубить Гарри.

  

  Гарри не стал уклоняться, как она того ожидала, а позволил себя ударить. Её заклятье повалило его на колени, и казалось, что он едва не потерял сознание.

  

  — Ты в порядке? — спросила она через минуту, видя, как он с трудом приходит в себя. Она всё ещё была немного расстроена тем, что он не вырубился, но в то же время очень впечатлена. Это оглушение было нешуточным.

  

  — Да, я в порядке, — засопел он, решив сесть на пол и скрестить ноги, вместо того чтобы встать. — Теперь убери палочку и опусти свою задницу вниз.

  

  Тонкс намеренно не стала стонать и не обиделась. Она надеялась на что-то более активное, чем их обычные занятия.

  

  — Так в этом был какой-то смысл? — спросила она.

  

  — Нет, я просто люблю вытанковать самые мощные заклинания.

  

  — Тогда ты должен был сказать мне об этом раньше, потому что я люблю бросать в людей самые мощные заклинания.

  

  — Отлично, я буду иметь это в виду.

  

  Тонкс усмехнулась саркастическому замечанию, но быстро протрезвела.

  

  — Полагаю, ты хочешь, чтобы я объяснила тебе, что здесь только что произошло?

  

  — Ты правильно предполагаешь, — кивнул Гарри.

  

  — Ну, удары, очевидно, были метафорой оглушения, — начала она.

  

  — Любого заклинания, — поправил он. — Твоё тело контролировать легче, чем твою магию, но удар и заклинание не так уж сильно отличаются по своей сути. И то, и другое — активное действие, просто заклинания гораздо сложнее.

  

  — Ладно. И ты намекаешь на то, что я могу использовать на тебе трансфигурацию, если застану тебя врасплох?

  

  — Любое заклинание наложить проще, если жертва застигнута врасплох.

  

  — Ага, и ты сопротивлялся моим оглушающим заклинаниям, напрягая свою магию?

  

  — Не совсем. Почему большинство магических существ имеют определённый уровень сопротивления магии?

  

  Тонкс моргнула от резкой смены темы. Чёрт, она уже должна была привыкнуть к такому.

  

  — Я не знаю, просто так.

  

  Гарри бросил на неё назидательный взгляд, и Тонкс опустила голову, зная, насколько ему не понравился этот ответ.

  

  — Их магия полностью вложена в их тела. Она придаёт им всевозможные странные свойства, которые противоречат законам физики. Это также дарует им устойчивость к магии и делает их полезными в качестве ингредиентов для зелий. Знаешь, почему человеческая кровь или части тела почти никогда не используются в зельях?

  

  — Потому что это крайне незаконно?

  

  — Закон не имеет значения. Человеческие ингредиенты для зелий используются редко, потому что в случае с маглами они обычно не имеют заметного эффекта, или имеют очень непредсказуемые эффекты в случае с волшебниками и ведьмами. Наша магия на самом деле вложена не в тело, а в разум. Вот почему мы можем творить заклинания, а дракон — нет.

  

  — Но наша кровь пропита магией, как и всё остальное. Это известный факт, — будучи магом-метаморфом, Тонкс знала об этом лучше других.

  

  — Верно, но это следствие того, что мы вселились в эти тела, а не того, что наши тела магические с рождения. Это также делает наши базовые «магические свойства» очень разными.

  

  — Что?

  

  — Из света созданы мы, не из этой грубой материи.

  

  Тонкс разразилась удивленным смехом.

  

  — Как скажешь, магистр Йода.

  

  — Подшучивать надо мной не будешь ты, — сурово сказал Гарри и бросил Жалящее проклятье в её руку.

  

  — Эй! — вскрикнула девушка в знак протеста и бросила на него злобный взгляд. Он почти не ужалил, но всё равно было обидно.

  

  — Шутки в сторону, в этой цитате есть много правды. Наша плоть и кровь считаются магическими, но магия пропадает из них вскоре после смерти, чего не происходит с магическими существами. Почему ты думаешь, призраки существуют? Или Легилименция, или любой другой пример того, когда разум покоряет материю? Почему ты думаешь, творить заклинания вблизи ауры других магов очень рисковое дело? Наши мысли не ограничены границами нашего черепа, как у немагического человека или магического существа, они проникают в мир вокруг нас…

  

  — Подожди секунду! — прервала его Тонкс, ей пришла в голову одна мысль. — А как ты тогда объяснишь сквибов? Мы знаем, что в них есть магия.

  

  Гарри поджал губы, выглядя довольно раздражённым, хотя она чувствовала, что это скорее из-за темы разговора, чем из-за её вмешательства.

  

  — Аномалия, которую я ещё не сумел разгадать. В их телах есть магия, но они не могут сознательно её использовать. В соответствии с совершенно ужасной системой классификации Министерства, сквибы ближе к магическим существам, чем к магам или любой другой форме жизни, способной сознательно использовать магию. Они могут быть либо результатом какого-то врождённого дефекта, либо редким, вторичным проявлением магии в человеческой расе, из-за которого сила вкладывается в тело сквибов, а не в их разум. У меня нет никаких доказательств в пользу одного или другого предположения.

  

  — Значит ли это, что из сквибов получатся хорошие ингредиенты для зелий? — этот нездоровый вопрос соскользнул с губ Тонкс прежде, чем она успела хорошенько подумать.

  

  Гарри выглядел довольным, если судить по его ухмылке.

  

  — На самом деле, это так. Пелагиус Блэк, косвенный член семьи Блэк, в XIII-ом веке провёл обширное исследование на эту тему и узнал, что части тела сквиба могут быть использованы для приготовления высокоэффективных целебных зелий и мазей, а также не менее эффективных ядов. Очевидно, Блэки держали это в тайне от остальных.

  

  — Очевидно, — пробормотала Тонкс в знак согласия. Конечно, такие вещи были крайне незаконны. Может быть, в XIII-ом веке и не было Министерств Магии, а «магическое сообщество» представляло собой скорее разрозненное сборище семей, но она была уверена, что использование людей в качестве ингредиентов для зелий не было бы ими одобрено, хотя бы лишь для того, чтобы не создавать очень опасных прецедентов.

  

  — Итак, как я уже говорил, пока меня очень грубо не прервали, мысли волшебников и ведьм проникают в окружающий нас мир, пытаясь изменить его в соответствии с нашими представлениями, когда эти представления вступают в противоречие с реальностью. В большинстве случаев эффект незначителен… например, свежевыкрашенная стена, очевидно, не будет автоматически высыхать сама по себе только потому, что мы хотим, чтобы она стала сухой. Однако заклинания — это ментальные конструкции, и они гораздо более уязвимы для чужих мыслей.

  

  — Не означает ли это, что заклинания вообще не должны действовать на других волшебников?

  

  Гарри нахмурился.

  

  — Я не совсем правильно всё объяснил. Думай об этом как о… незавершённом заклинании, похожем на расплавленную сталь, мягкую и податливую. Но ты не можешь придать мечу нужную форму, когда сталь остынет. Понимаю, аналогия не самая точная: некоторые заклинания, такие как заезженное Акцио, относятся к мягкому типу, которые обычно не работают, когда достигают границ ауры другого человека. Только в случаях огромной разницы в силе — под огромной я подразумеваю Дамблдора и среднего первокурсника или что-то подобное. Так вот, только в таком случае один волшебник может полностью игнорировать заклинания другого.

  

  — Тогда каким образом ты проигнорировал моё первое оглушение? Потому что я уверена, что мы не настолько разнимся друг от друга по силе.

  

  — Я не проигнорировал его, я был готов к нему. Аура ведьмы или волшебника большую часть времени находится в нейтральном состоянии и обеспечивает лишь минимальную защиту от входящих заклинаний. Аура того, кто находится в бою, сильно напряжена и возбуждена, но всё равно не обеспечивает приемлемой защиты. Я научился управлять своей аурой и подготовился к тому, чтобы противостоять твоему оглушению. Если вернуться к предыдущей аналогии с мечом, то твоё первое заклинание было подобно стеклянному лезвию, и его сила с лёгкостью разбилась. Второе оглушение было стальным и потребовало от меня больших усилий, чтобы выстоять.

  

  — Серьёзно?

  

  Это был какой-то бред.

  

  — Не смотри на меня так, это не очень полезно в бою, поскольку заклинания щита гораздо более универсальны, эффективны и просты в использовании. В целом это просто хорошее умственное упражнение и трюк, чтобы выглядеть крутым.

  

  — Это всё равно какой-то бред, — ворчала Тонкс.

  

  — Ты хочешь научиться этому?

  

  — Конечно, блядь, хочу.

  

  — Тогда займись медитацией.

  

  На этот раз Тонкс всё же застонала. Она так много медитировала с тех пор, как начала учиться у Гарри, что появилась реальная опасность случайно перейти в буддизм. Тем не менее, она была очень упорной и больше не жаловалась.

  

  Если уж на то пошло, это улучшало её Окклюменцию.

  

  Гарри отошёл подальше и заговорил, как только она устроилась.

  

  — Вспомни, о чём мы только что говорили, и чему ты научилась до этого. Твоя душа привязана к твоему телу, но не является его частью. Твой разум является функцией твоего мозга, но не ограничивается им. Твоя магия существует на пересечении разума, тела и души, что является сутью нашего существования и средоточием нашей силы. Как метаморфомаг, ты, как никто другой, не скована ограничениями своей плоти. Отключи физическое воздействие и обрати своё внимание вовнутрь. Перестань смотреть, перестань слушать и перестань чувствовать — всё это лишь отвлекает и не поможет тебе здесь. Магию нельзя услышать, её нельзя увидеть, потрогать, попробовать на вкус или понюхать, её можно только познать.

  

  — Ты хочешь, чтобы я превратила себя в овощ? — недоверчиво спросила Тонкс.

  

  — Скорее, в мозг в банке, — сказал он с раздражающей ухмылкой.

  

  — Меня это не сильно устраивает.

  

  — То, что толкает нас дальше, никогда не бывает приемлемым.

  

  — И превращение себя в маринованный мозг далеко меня толкнёт, да?

  

  — Надеюсь на это.

  

  — Хорошо, но если я это буду делать, то только лёжа, — хмыкнула Тонкс.

  

  — Без проблем.