• ko.dream

• из любви к магии

Самая большая часть из всех! Просто огромная!

P.S. Вуф-вуф xD

ИЛМ Глава 32-3.docx

К счастью, способность Эталпалли ощущать магию в воздухе не зависела от законов физики и не требовала, чтобы ветер донес её до него. Если бы не это, они бы оказались застигнуты врасплох.

— Он идёт! — спешно зашипел кетцалькоатль.

Гарри повернулся направо, туда, откуда по наводке Этала должна была последовать атака. Несмотря на то, что он был готов к нападению, его глаза всё равно широко распахнулись от шока, вызванного скоростью приближающегося перевёртыша. Ни одно сухопутное животное не могло передвигаться так быстро, кроме, разве что, некоторых из семейства кошачьих. Особенно в лесу.

Его Магическое Зрение не помогло подсветить нападавшего — это было всего лишь магическое чувство, выражающееся визуально, а не реальное зрение. Всё, что он успел увидеть, так это казавшийся неправильным, высокий тёмно-серый силуэт, а его аура была куда более дикой, чем та, что он видел у человеческой формы перевёртыша.

Неожиданное развитие событий свело все его планы на нет, и Гарри только и смог поднять руки вверх и сформировать взрывной шар чистой силы, чтобы его не выпотрошили прямо на месте.

Но этого всё равно едва хватило, чтобы спастись. Вместо того чтобы отбросить перевёртыша, заклинание лишь остановило его движение и подкосило настолько, что длинные когти ударили в плечо парня, а не прорезали шею.

Прочная шкура василиска сделала своё дело и не позволила рассечь кожу до кости, но силы удара тем не менее хватило, чтобы вывихнуть плечо и без всякого изящества отправить Гарри на землю.

Бродяга почуял опасность ещё позже, чем Гарри, поскольку перевёртыш расположился с подветренной стороны, чтобы анимаг его не учуял, но Сириус не расслаблялся и был готов и броситься в атаку в тот самый момент, когда его крестник упал на землю, после чего сжал челюсти на вытянутой руке противника.

Бродяга был очень крупным псом, достаточно большим и сильным, чтобы противостоять буйному, хотя и невраждебному оборотню, так же как и Сохатый. Укус его зубов по силе был пропорционален размеру.

Перевёртыш зарычал от боли и гнева, когда собачьи зубы впились ему в руку, и поднял вторую, уже готовый полоснуть собаку-анимага.

Сириус видел это, но как упрямый гриффиндорец предпочёл бы принять смертельный удар на себя, вместо того, чтобы позволить этому неожиданно опасному врагу снова накинуться на его уязвимого крестника.

Последний же повернулся после падения так, чтобы видеть происходящее, и приготовился произнести ещё одно заклинание, но его опередил разъярённый Эталпалли, которому не понравилось, как повалили его насест.

Кетцалькоатль вернулся к своим изначальным размерам и атаковал, вцепившись клыками в бицепс второй руки нападавшего, прежде чем она успела опуститься. Это заставило перевёртыша издать ещё один рёв, похожий на смесь человеческого крика и рычания волка.

К тому времени Гарри собрал необходимые силы, чтобы создать более сконцентрированный и мощный удар, который впечатал перевёртыша в дерево. Резкое движение заставило Этала и Бродягу ослабить свои хватки, и очень кстати, так как в противном случае они улетели бы вместе с нападавшим.

Перевёртыш выглядел ошеломлённым, но быстро встряхнул головой и поднялся на ноги, после чего получил в лицо оглушением.

Гарри запыхтел, готовя ещё одно заклинание, на этот раз «Костедробитель», и только тогда понял, что всё было кончено. Вся схватка длилась всего пять секунд, если не меньше, а его кровь до сих пор кипела от мощного выброса адреналина. Ему стоило больших усилий успокоиться и отпустить заклинание, вместо того чтобы бросить его в поверженного перевёртыша, но он слишком уж хорошо знал свои жестокие порывы, поэтому сдержал их.

Они довольно долго молчали, а затем Гарри издал болезненный смешок, больше похожий на звук облегчения, чем на смех, но быстро остановился, так как запротестовало его вывихнутое плечо.

— Почему ты смеёшься?! — потребовал объяснений Эталпалли, его шипение прозвучало немного… необычно. — Я потерял клык, когда ты его взорвал!

О, это объясняло, почему шипение было немного не таким.

— Прости, — сказал Гарри, поморщившись и принимая сидячее положение со всей возможной грацией, учитывая, что для этого у него имелась лишь одна целая рука.

— Прости не вернёт мне мой клык, — угрюмо пробормотал кетцалькоатль.

Вместо ответа Гарри быстрым заклинанием вправил плечо обратно, буркнув от боли, когда завыли его повреждённые сухожилия.

—Сириус? Ты жив? — спросил он, глядя на своего крёстного отца.

— Я видел, как моя жизнь промелькнула перед глазами, но, к счастью, всё остановилась во время моего последнего секса с Рози.

— Бедная женщина. Каждый раз, когда я думаю о том, что этой стройной милфе-барменше становится настолько одиноко, что она решает потрахаться с тобой, мне хочется пойти и утешить её, — сказал Гарри, поднимаясь на ноги.

— Заведи себе собственную милфу, Поттер, — насмешливо пригрозил Сириус. — Ты в порядке?

— Плечо ещё будет побаливать какое-то время, но не более, — ответил Гарри, а затем вызвал магический свет и повернулся, чтобы осмотреть повреждения на своём плаще. Там, где его оцарапали, виднелись четыре бесцветные линии, но в целом шкура василиска казалась вполне целой. Крепкая штука.

— Что с Эталом? — спросил Сириус, видя весьма… раздражённого кетцалькоатля.

— Он, э-э, потерял клык, когда я отбросил перевёртыша, — в лёгком смущении ответил Гарри.

— А, — кивнул Сириус в знак понимания. — Должен признать, моя челюсть тоже спасибо тебе за это не скажет, но, по крайней мере, я сохранил все свои зубы.

Гарри ухмыльнулся и повернулся к пернатому змею.

— А твой клык отрастёт?

— Откуда мне знать?! — зашипел кетцалькоатль, его хохолок из перьев гневно задрожал. — Я никогда раньше не терял клыки!

— Уверен, что отрастёт, — уверенно солгал Гарри, не моргнув и глазом. Он тоже не имел ни малейшего понятия. — Ты же всё-таки кетцалькоатль.

— Я хочу на завтра индейку, — обиженно выдал Этал, открывая и закрывая рот, тыкая вилообразным языком в то место, где раньше был клык, и в целом звуча безутешно.

— Я добуду тебе самую большую и жирную из всех индеек, что ты когда-либо видел. Я даже очищу её для тебя от перьев и костей, — пообещал Гарри и направил магический свет на лежащего на у дерева перевёртыша.

— Чёрт, какой же он уродливый, — сказал Сириус, когда они, наконец, разглядели свою добычу. — Даже Лунатик в самые худшие дни не выглядел так плохо.

В этом определённо имелась толика правды. Перевёртыш был уродлив. Волчья морда была слишком короткой и напоминала нечестивую помесь самого уродливого в мире человека с самой уродливой в мире волчьей сукой. Шея тоже выглядела чем-то средним: слишком толстая для человека и слишком длинная для волка. Руки походили на человеческие, но были слишком длинными, как и ноги. Локтевые и коленные суставы — человеческие, как и большая часть рук, но на лодыжках виднелись собачьи сочленения, что придавало перевёртышу неестественный и странный вид, хотя по тому, как он мог двигаться, этого не скажешь. Когти — слишком длинные, почти как костяные ножи, торчащие из пальцев. Лохматая тёмно-серая шкура не могла скрыть человеческой мускулатуры, неестественно натянутой на двуногого волка ростом чуть больше двух метров, хотя сгорбленная спина заставляла его казаться ниже. Единственное, что не выглядело так, будто не могло определиться волчье оно или человеческое, так это хвост.

— Уродлив, но силён, — ответил кивком Гарри. — Если бы Этал нас не предупредил, он бы разорвал нас на куски ещё до того, как мы бы поняли, что случилось.

— Но ему всё равно это почти удалось.

— Почти, — согласился Гарри и вспомнил кое-что очень важное. Он опустился на колени рядом с потерявшим сознание перевёртышем и осторожно извлек клык кетцалькоатля из кожи. — Этал, твой яд убьёт его?

Эталпалли выдал на парселтанге невнятное бормотание, которое на самом деле было просто невнятным шипением.

— Что это значит? — спросил Гарри.

— Я сказал, что у меня нет яда! — зашипела пернатая змея, отворачиваясь в манере, жутко напоминающей Флёр в приступе гнева.

— Оу, — удивлённо моргнул Гарри. Какой смысл во всех этих клыках, если у него нет ядовитых желез? Магия иногда была бессмысленной.

У Гарри также возникло отчётливое ощущение, что Этал слегка обиделся на отсутствие яда, и решил впредь избегать этой темы. Хех, обиделся, что не ядовитый. Фрейду, несомненно, было бы что сказать по этому поводу.

Он наложил несколько заклинаний быстрого заживления на раны, которые Этал и Сириус нанесли перевёртышу. Они не казались такими уж серьёзными, и он был вполне в силах их вылечить.

— Давай, помоги мне перенести эту огромную кучу шерсти к тому дереву, — сказал он Сириусу, как только закончил с лечением и убрал клык в карман. — Может быть, теперь он наконец-то со мной заговорит.

Им удалось без труда перенести бессознательного перевёртыша и посадить его у дерева, завернув руки за ствол, а Гарри с помощью простой трансфигурации сдвинул дерево так, чтобы оно их связало. Перевёртыш не должен был вырваться на свободу, если только он не был очень, просто до ужаса силён.

Когда всё было трижды проверено, и они убедились, что больше никаких сюрпризов не произойдёт, Гарри повернулся к своему крёстному отцу.

— Хорошо, и помни, что говорить буду я, — предупредил он. — Последнее, что нам сейчас нужно — это чтобы он начал воротить нос из-за отсутствия чувства юмора.

— Мне всё ещё кажется, что этот общение с этим парнем к добру не приведёт, — ворчал Сириус.

— Возможно, но я не пытаюсь с ним подружиться, — безразлично пожал Гарри плечами.

— Тогда давай уже начнём.

Гарри криво улыбнулся и пустил по нервам пленника разряд тока.

Перевёртыш проснулся от удара и напрягся, словно пытаясь напасть, но тут же осознал своё затруднительное положение. Янтарные глаза с немалой долей потрясения перевели взгляд на кетцалькоатля, парящего у него под боком, но он продолжал молчать.

Гарри внимательно наблюдал за ним в поисках любых признаков агрессии и заговорил только тогда, когда стало ясно, что ничего не случится.

— Во-первых, позволь мне извиниться за всё это, — сказал он, махнув рукой в сторону дерева, к которому был привязан гибрид человека и волка. — Я всего лишь хотел с тобой поговорить, но ты всё очень усложнил. Во-вторых, у меня было много времени подумать о том, почему ты так решительно меня избегаешь, и я могу заверить, что не являюсь охотником за головами или агентом Магического Конгресса Северной Америки и не собираюсь причинять тебе какого-либо вреда. Мне всё равно, какую магию ты используешь и с какой целью. Я хочу научиться твоим способностям и любой другой уникальной магии, которую ты знаешь.

Вопреки надеждам Гарри, вместо того, чтобы успокоить мужчину, он, казалось, только ещё больше разозлил его.

— Разве ты уже не достаточно навредил мне? — прорычал перевёртыш, его слова едва можно было разобрать. — Твой народ погубил нас, а теперь ты хочешь заполучить наши последние секреты?

Гарри вздохнул от такой агрессии, прежде чем ответить:

— Лично я тебе ничего не сделал, и, если говорить прямо, мне плевать на прошлое. То, что случилось с вашим народом, имеет для меня не большее значение, чем то, что нацисты сделали с евреями, или японцы — с китайцами, или турки — с армянами или любой другой геноцид и зверства, которые случались на протяжении всей истории. Меня там не было, я в этом не участвовал, и для меня это ничего не значит, разве что, в плане исторического значения. Я потратил несколько недель, выслеживая тебя только потому, что ты знаешь одну интересную магию, которой я хочу научиться. А теперь ты готов торговаться за эти знания или нет?

Перевёртыш молчал почти целую минуту, его взгляд снова переместился на молчаливого кетцалькоатля, затем он закрыл глаза и медленно вернулся в человеческую форму, уменьшаясь и теряя шерсть, пока не стал среднего роста человеком коренного американского происхождения, одетого лишь в набедренную повязку.

— Ты думаешь, что можешь просто так купить знания моих предков? — спросил он с обвинением, но уже не так сердито, как раньше.

Гарри знал, какими твердолобыми и упрямыми могут быть традиционалисты, и обычно не рассчитывал добиться чего-то, что противоречило бы их глупым принципам, но он делал ставку на то, что первёртышничество не является социально приемлемым хобби, что, в свою очередь, сделает практикующих его людей более прагматичными.

— Хоть мне и будет удобно дать деньги в обмен на магические знания, но я не ожидал, что всё окажется так просто. Я думал скорее о том, чтобы обменять на них свои собственные знания или оказать тебе какую-нибудь услугу, хотя, если ты готов принять оплату наличными или товарами, это определённо упростит дело. Я не буду делиться ими ни с кем другим, если тебе от этого станет легче.

Это была ложь. Он поделился бы с Луной, Флёр и даже с Дорой, если бы они захотели этому научиться, но говорить об этом перевёртышу не было никакой надобности.

— А если я откажусь поделиться своими знаниями?

— Я не собираюсь тебя убивать или пытать, если ты об этом. Я не настолько отчаянный или мелочный.

Последовало ещё одно долгое молчание, и Гарри был доволен, что подождал, пока перевёртыш всё обдумает.

А вот Этал… не очень.

— Как долго мы будет ждать? — жаловался он.

— Уже соскучился по нежным ручкам Луны? — усмехнулся Гарри.

— Нет, просто мне скучно, — с достоинством ответил Этал.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы признать это, — продолжил Гарри, всё ещё ухмыляясь. — Я и сам признаюсь, что с нетерпением жду возвращения к моим самкам, — тем более что ему ещё предстояло продемонстрировать Флёр последствия того, что она его обломала.

— Эта человеческая одержимость спариванием бессмысленна. Зачем оно, если ты не оплодотворяешь её яйца?

— Удовольствие. В погоне за ним люди готовы на многое.

— Люди, — и с этим шипящим смешком разговор на парселтанге был окончен.

Перевёртыш наблюдал за этим взаимодействием с большим интересом.

— Ты можешь говорить с кетцалькоатлем?

— Я могу говорить со всеми змеями, — ответил Гарри.

— Кто ты?

— Гарри Поттер, к вашим услугам, — ответил парень, с небольшой насмешкой произнося последние слова. Ему было интересно отметить, что его имя не вызвало даже малой вспышки в памяти. Хотя история того, как он выжил после Убийственного проклятия, не так хорошо известна за пределами Британии, она всё же вызывала интерес во всём магическом мире, а это, вероятно, означало, что этот человек мало взаимодействовал с основным магическим обществом. Какую-то связь он всё же поддерживал, поскольку Гарри был абсолютно уверен, что умение аппарировать появилось в первую очередь в Европе, а затем распространилось по всему миру, но он сам был живым доказательством того, что способность можно легко освоить способами, не очень одобряемыми правительством. — А этого красавчика зовут Эталпалли.

— А я — Сириус Блэк, — вступил в разговор анимаг, очевидно, не в силах удержаться. — Извини, что укусил тебя за руку, но ты вроде как пытался нас убить.

— Я — Ахига, — сказал перевёртыш, вызывающе подняв подбородок и даже не взглянув на Сириуса. — Освободи меня, и мы попробуем заключить сделку.

— Отлично, — сказал Гарри и двинулся к нему.

— Ты уверен, что это разумно? — спросил Сириус. — Всего пять минут назад он пытался убить нас.

— Я думаю, мы это уже проехали, — пренебрежительно заявил Гарри и развеял деревянные кандалы.

— Ты используешь магию без палочки, — отметил Ахига, вставая и потирая предплечья.

— Так и есть, — всё, что Гарри сказал в ответ.

На мгновение ему показалось, что перевёртыш собирается затронуть эту тему, но, в конце концов, он решил этого не делать.

— Прежде чем мы продолжим разговор, я хотел бы знать, почему ты хочешь стать перевёртышем.

— Меня интересует любая магия, особенно редкая или уникальная, — пожал Гарри плечами. — Может, современное магическое общество и накопило множество знаний благодаря своей организованности, но все правительственные постановления, которые к ним прилагаются, так же сделали эти вещи немного чёрствыми и унылыми. Магия не должна быть чёрствой и унылой.

— Да, не должна, — задумчиво сказал Ахига. — Очень хорошо, я научу тебя, как стать перевёртышем… за определённую плату.

Гарри кивнул и сделал жест «выкладывай уже».

— Твои знания о беспалочковой магии.

Гарри изобразил нечто среднее между хмурым взглядом и гримасой.

— Это будет проблематично. Без палочки магия куда менее однородна. Могут пройти недели или даже месяцы, прежде чем я пойму, как тебя учить, не говоря уже о самом обучении, да и в Америке я не пробуду так долго.

— А ты думал, что перевёртышем можно стать за день? — чуть ли не требуя процедил мужчина. — Если у тебя нет времени, то нет и смысла учить тебя.

— Готов поспорить, что времени на обучение основ будет достаточно для того, чтобы я смог усвоить азы, а потом я и сам смогу разобраться, — возразил Гарри. — Конечно, ты можешь пойти на такой же риск с беспалочковой магией, но только не говори потом, что я тебя не предупреждал, если в итоге останешься ни с чем. Сейчас я обучаю ей трёх молодых женщин, и мне потребовалось несколько недель, чтобы подобрать нужный подход для каждой из них, несмотря на то, что я знаю их очень близко.

Ахига снова надолго замолчал, очевидно, размышляя. Когда он заговорил снова, то сделал это с таким недовольством, как будто соглашался на что-то менее ценное.

— Если беспалочковая магия — не вариант, тогда мне нужно от тебя несколько вещей, и я не стану учить тебя, пока ты мне их не принесёшь.

— Хорошо, давай послушаем, — кивнул Гарри.

— Во-первых, высококачественное зелье из крови Ре-эма.

Сириус присвистнул, а Гарри согласился с его мнением. Зелье из крови Ре-эма, очевидно, изготавливалось из крови Ре-эма, магического родственника вымершего ныне зубра. У того, кто его выпьет, сила увеличивалась в десять раз. По большей части эффект был временным, но при умелом приготовлении зелья часть силы приобреталась навсегда.

Кровь Ре-эмов была для всех очень желанной, и из-за постоянной угрозы со стороны браконьеров эти существа оказались на грани вымирания. Единственное уцелевшее стадо этих зверей находилось в Северной Америке, и для его неусыпной охраны было создано целое правительственное подразделение, имевшее полный карт-бланш для казни нарушителей на месте. А всё, что попадало на открытый рынок, продавалось по баснословным ценам.

Гарри открыл было рот, дабы сказать, что он не сможет достать что-то подобное в какие-либо разумные сроки, но тут он вспомнил, как некая вампирша-альбинос намекала на связь с чёрным рынком.

— Это… осуществимо, — медленно протянул он. — Я бы сначала кое с кем поговорил, чтобы понять, реально ли это, но давай пока предположим, что я смогу его достать.

Ахига удивился его ответу, и Гарри почувствовал, как аура собеседника сменилась с пренебрежительной на заинтересованную. У него возникло ощущение, что до этого момента перевёртыш просто над ним подшучивал, но теперь собирался узнать, сколько сможет с него стрясти.

— Двести тысяч долларов наличными.

— У меня столько с собой нет, — сказал Гарри, нахмурившись. Сами по себе деньги для него ничего не значили, и он без колебаний заплатил бы вдвое больше, но не собирался говорить об этом перевёртышу. — Мне придётся заскочить в Британию, чтобы достать всю суму, но в целом это не проблема.

К счастью, большинство людей считали трансконтинентальное аппарирование чрезвычайно опасным и не думали от него предохраняться. Всё могло пройти безопасно, если знать, как компенсировать кривизну планеты, положение Солнца и если не зацикливаться на том, что расстояние имеет значение.

Ахига кивнул в знак признательности и перешёл к следующему пункту:

— Перо твоего великолепного кетцалькоатля.

— Что? — зашипел Этал, упоминание его вида снова привлекло внимание змея.

— Не мне его давать, — сказал Гарри, снова нахмурившись. Это перо можно было использовать для множества целей, начиная от зелий и сердцевины палочки и заканчивая обычным украшением. Разве у коренных американцев не было особого пунктика насчёт перьев? Конечно, его можно было использовать и для того, чтобы навредить Эталу, но по Ахиге нельзя было сказать, что он готов на такое.

— Тогда, пожалуйста, передай мою просьбу Эталпалли, — вежливо попросил перевёртыш, не зная, что кетцалькоатль прекрасно его понимает.

— Гарри, какую просьбу? — нетерпеливо спросил Этал.

— Видимо, ты его настолько впечатлил, что он захотел получить одно из твоих перьев, — объяснил Гарри.

Пернатый змей тщетно нахохлился.

— Зачем оно ему?

— Я спрошу, — сказал Гарри, довольный тем, что у него теперь появился повод. — Он хочет знать, зачем оно тебе.

На этот раз нахмурился Ахига.

— Что тебе известно о верованиях моего народа?

— Почти ничего, — признался Гарри. Он провёл небольшое исследование, но оно было посвящено почти исключительно легендам о перевёртышах.

Ахига кивнул, видимо, ожидая этого.

— На объяснение уйдёт много времени, и я полагаю, что тебе это будет неинтересно, но скажу, что перья имеют для нас большое значение, особенно перья магических существ.

А, так это было украшением. Гарри не мог отделаться от чувства, что это просто ужасная растрата мощного магического реагента. Клык Этала он уж точно не станет хранить на память. Конечно, перевёртыш мог и врать… в его ауре не чувствовалась ложь, но Гарри не мог убедиться в этом без физического контакта.

В конце концов, не он решал, давать перо или нет.

Эталпалли слушал и после долгих раздумий пришёл к решению. Его крылья затрепетали, пока одно золотое перо не отделилось от гривы и не стало опускаться на землю. Необъяснимый ветер донёс его до терпеливо ожидающего перевёртыша, который осторожно взял его в руки и провёл по нему пальцем с изумлённым выражением на лице.

— Спасибо, — сказал Ахига, низко поклонившись кетцалькоатлю и неосознанно поднимая и без того раздутое эго мифического существа на новые высоты.

— Этого хватит? — спросил Гарри. Он был готов пойти на многое, чтобы стать перевёртышем, но не настолько, чтобы позволить Ахиге перечислять свои требования до самого утраочи.

— Почти, — сказал Ахига. — Я также хочу, чтобы ты научил меня змеиной речи.

— Скорее всего, это невозможно, — сказал Гарри, покачав головой. — Я унаследовал этот дар от одного из моих предков, но обычно для её изучения требуется змеиная форма анимага. Потенциальная возможность имеется, в зависимости от того, как работает твоя способность, но я бы не надеялся.

Малая ложь, но лучше уж так, чем объяснять правду.

— Понятно, — задумчиво нахмурился Ахига. — Я попробую заполучить змеиную кожу к твоему возвращению.

— Если это всё?.. — спросил Гарри.

Как ни странно, Ахига стал каким-то неловким и даже… смущённым?

— Есть ещё одна вещь, которую я хотел бы получить, — сказал он неуверенно.

— Какую? — настороженно спросил Гарри, гадая, о чём таком постыдном тот собирался попросить.

— …Амортенцию.

Гарри моргнул. Что ж, это было неожиданно. Лучше остальных вариантов, но всё равно неожиданно. К счастью, достать её было не так уж сложно. Хотя в Америке это зелье и было запрещено, Офелия наверняка сможет достать немного, если Гарри правильно понял её намек на связи с чёрным рынком. Как вариант, он может сварить его в Британии и привезти сюда.

— Зачем тебе оно? — снова заговорил Сириус, его тон сочился подозрениями.

— Сириус, — предупреждающе произнёс Гарри, прежде чем прозвучало что-то ещё. — Не задавай вопросов, на которые не хочешь получить ответы.

— Но, Гарри… — запротестовал его крёстный отец.

— Никаких «но», пусть хоть растения свои ей поливает, — прервал его Гарри.

Конечно, он знал, что так вывело Сириуса из себя. Амортенция использовалась в очень конкретных целях и уж точно не в садоводстве. Британские магические законы, может, и были невероятно мягкими в отношении этого вещества, но любой человек, с мозгом больше, чем у навозного жука, может понять, что оно было совершенно неэтичным. Ведьма или волшебник, в конце концов, сможет побороть его эффект, но человек, не обладающий собственной магией, который, скорее всего, и станет объектом внимания Ахиги, останется под его воздействием навсегда, если только ему не введут противоядие. Существовали и менее сильные любовные зелья, их действие варьировалось от лёгкого до мощного, но Амортенция подпадала под отдельную категорию.

Категорию вещей коварных и аморальных. Но Гарри уже был хорошо знаком с коварными и аморальными вещами. На ум приходила Нарцисса, а также Дора, Брианна и Тиана. Не совсем одно и то же, поскольку Нарцисса являлась хладнокровной стервой, отчаянно нуждавшейся в корректировке поведения, и Гарри не очень-то осознавал, что делал с остальными, но и не собирался за это оправдываться.

Он проигнорировал неодобрение, источаемое Сириусом.

— Большинство из этого добыть будет легко, включая Амортенцию, — сказал Гарри. — Не согласишься ли ты заменить зелье из крови Ре-эма, если я не смогу его достать?

— Возможно, — неопределённо отозвался Ахига. — Выясни сначала, получится ли, а если не сможешь, то мы обсудим это потом.

«Хочешь убедиться, что я не стану искать замену сразу, да? Умный ублюдок».

---

Поздняя ночь. На улицах Санта-Фе.

Сириус Блэк был недоволен. Причиной этого являлся его крестнике. А точнее, его беспокоили действия Гарри. Из-за любви к сыну Джеймса и Лили он на многое мог закрыть глаза, но где-то всё же стоило провести черту.

Гарри казался безразличным ко всем явным признакам того, что перевёртыш по имени Ахига, которого они преследовали, являлся злым человеком, и это вызывало беспокойство. Сириус не хотел, чтобы в своём стремлении к магии и знаниям его крестник потерял понимание разницы между «интересным» и «злым». То, что его, по всей видимости, не волнует, что его действия в итоге причиняют вред людям, казалось нехорошим знаком.

— Если ты будешь и дальше так хмуриться, то вызовешь грозовую тучу, — вывел его из задумчивости голос Гарри.

Тогда лучше сразу перейти к делу. Гриффиндорцы всегда идут напролом и всё такое.

— Как ты мог согласиться принести ему Амортенцию? Ты же знаешь, для чего он собирается её использовать.

— Для чего она будет использована, у меня нет никаких сомнений, — сказал молодой волшебник, безразлично пожав плечами.

— Гарри… — прорычал Сириус.

— Что, Сириус? Ты хочешь, чтобы я переживал за тех, кого не знаю? На этой планете живут миллиарды женщин, и многие из них страдают от вещей куда хуже, чем быть околдованной зельем и влюбиться в кого-то. По крайней мере, он не показался мне садистом или насильником, если тебе от этого станет легче.

Не стало.

— Это не оправдание.

— Нет, не оправдание. Я просто указываю на то, что ты на удивление сильно обеспокоен судьбой одной гипотетической женщины по сравнению со всеми остальными.

— Я беспокоюсь о тебе, Гарри! Я беспокоюсь, потому что тебя, кажется, не волнует, что ты согласился помочь этому, этому… мужчине превратить какую-то бедную женщину в свою рабыню любви.

— Почему меня это должно волновать? Это ни в малейшей степени не затрагивает ни меня, ни тех, кто мне дорог.

— Ты не можешь просто… — прорычал Сириус, искренне потрясённый такой хладнокровностью. Он знал, что Гарри не самый сентиментальный человек, но чтобы настолько?

— Скажи мне вот что, Сириус, как ты думаешь, сколько полукровок в Британии — результат того, что какая-то одинокая, социально неумелая ведьма или волшебник подсыпали немного Амортенции маглу, на которого они положили глаз?

Такой резкий вопрос оборвал ход мыслей Сириуса. Когда он задумался об этом, и с учётом того, как обстоят дела в Британии, это число могло быть довольно большим.

Но он не собирался отвлекаться от темы!

— Это не оправдывает…

— Я не пытаюсь ничего оправдать, я пытаюсь донести свою точку зрения, — снова прервал его Гарри.

— И что же это за точка зрения? — язвительно спросил Сириус.

— Та, о которой ты раньше даже не думал. Для тебя это не имело значения, пока я не стал к этому причастен. Ты был лордом Блэком, ты мог лоббировать ужесточение контроля за использованием заклинаний и зелий внушения на маглах, но ты сказал «фу-фу-фу, политика!» и начал искать, где бы ещё потрахаться. Ты волшебник с силой более чем выше среднего, ты мог бы бороться с несправедливостью, как супергерой из чёртовых комиксов, но тебе даже в голову не приходило бороться с чем-то, кроме Волдеморта и его бандой сучек. Знаешь, почему? Потому что это не затрагивало твою жизнь, так же как и то, что я помогаю Ахиге заполучить Амортенцию. Либо посвяти свою жизнь крестовому походу против всего зла, совершаемого людьми против других людей по всему миру, что не имеет к тебе абсолютно никакого отношения, либо прекрати ныть о том, что также тебя никак не касается, но будь, блядь, последовательным.

Клянусь Мерлином, почему споры с Гарри должны быть такими чертовски неприятными?

— Я просто не хочу, чтобы ты становился злым у меня на глазах, ясно? — почти что кричал крёстный, понизив голос, когда слова эхом разнеслись по пустым улицам.

Гарри выглядел весёлым. Весёлым!

— Не переживай за это. В худшем случае, я буду иногда способствовать мелкому злу своим безразличием. Быть по-настоящему злым кажется мне слишком утомительным, так же как и по-настоящему добрым. При данных значениях добра и зла.

— Ты мог бы быть чуточку добрее, — ворчал Сириус, понижая голос в поражении. — По крайней мере, чтобы избавить твоего бедного крёстного от седых волос, потому что он беспокоится о том, каким ты станешь в будущем.

Гарри высокомерно усмехнулся и раскинул руки в величественном жесте.

— Взгляни на меня и увидишь самое честное лицо из всего человечества.

Сириус фыркнул. Проклятые языкастые подростки.

Сириус всё ещё был недоволен тем, как прошёл сегодняшний день. Он до сих пор думал, что было бы лучше, если бы Гарри не был настолько увлечён изучением новой магии, что позволял бы другим людям пострадать от его действий. Его это не радовало, но, по крайней мере, он уверился, что его крестник не становится злым. Просто тот куда более равнодушен к людям, чем думал Сириус. Он хотел бы, чтобы Гарри не был таким холодным, но знал, что если просто чего-то желать, то это не случится.

— Подожди-ка, я совсем забыл спросить, как ты вообще планируешь достать Амортенцию и зелье из крови Ре-эма.

— Забавно, что ты об этом упомянул. Полагаю, я должен рассказать тебе… о них.

— Рассказать мне о ком? — спросил Сириус, чувствуя, как в его сердце нарастает ужас. Во что ещё Гарри умудрился впутаться?

— Ну, всё началось на той рождественской вечеринке, на которую меня привела Адрастия…