• ko.dream

• из любви к магии

Арабская но-о-о-о-о-о-чь! Волшебный восто-о-о-о-о-о-ок!

ИЛМ Глава 43-2.docx

Адрастия знала, что Гарри был, по крайней мере, отчасти серьёзен. Он действительно всерьёз задумался над тем, стоит ли выполнить эти угрозы. Именно поэтому играть с ним было так весело. Ей ни разу не приходилось вступать в игру с кем-то, столь похожим на неё. Большинство людей с подобным уровнем силы были стары как мир и весёлого в них было немного.

Гарри тряхнул головой, чтобы вытащить ухо из её зубов, а затем взглянул на женщину своими тёмными изумрудными глазами.

Адрастия увидела в этом взгляде расчёт и обдумывание. Он размышлял о том, сойдёт ли ему это с рук, будут ли возражать его женщины, можно ли назвать это изнасилованием, ведь она сама провоцировала и в целом была готова переспать с ним, важно ли ему вообще то, где в данном случае проходит размытая грань между согласием и принуждением.

Во время этого молчания её пульс участился от смеси неподдельного страха и возбуждения.

Затем Гарри отвернулся, фыркнув:

— Однажды ты начнёшь играться не с тем человеком. И, возможно, этим человеком буду я.

Адрастия тихо выдохнула от облегчения и усилием воли удержала себя от дрожи. Несмотря на свои слова, действия и влажные трусики, она не хотела, чтобы что-то подобное случилось. Она слишком сильно дорожила своей свободой и возможностью всё контролировать и не обрадовалась бы, если у неё отняли эти возможности. Когда-то давно она уже была беспомощной и больше не хотела таковой становиться.

Что ещё более интересно, Гарри наверняка был способен воспринять хотя бы часть этих эмоций в её ауре, но вот в какой степени, она точно не знала.

Но всё равно не могла удержаться от игр. Гарри был ужасно привлекательным и опасным мужчиной. Адрастия хотела, чтобы он смотрел на неё с обожанием, пока сама она будет скакать на нём до оргазма и всё глубже проникать в его незащищенную душу, но знала, что вероятность исполнения этого желания крайне мала. Эти рискованные игры с его эмоциями — совсем другой вид упоения властью, но тем не менее увлекательный.

Поэтому она повернула голову Гарри к себе и наклонилась:

— Возможно… — её дыхание касалось его губ, — но, по крайней мере, мне не будет скучно, — затем она воспользовалась случаем, чтобы быстро чмокнуть его, и отступила с ухмылкой на лице.

— Ты странная женщина, Адрастия, — сказал Гарри, хмурясь целую минуту. — Ты отказалась убивать Сириуса, потому что не хотела переступать мне дорогу, и вот теперь ты здесь, подначиваешь меня, потому что тебе скучно?

Адрастия прекрасно осознавала противоречие. Она годами действовала аккуратно, чтобы не разозлить никого, кто мог бы напасть на неё напрямую, но сейчас она именно это и делала. Возможно, потому что Гарри по своей природе не был жестоким, возможно, потому что в нём так интересно сочетались безжалостность и сдержанность, а возможно, она хотела посмотреть, как далеко его можно завести.

Возможно, ей действительно наскучили обычные игры из-за отсутствия в них некоего вызова.

— Ах, но с тобой гораздо веселее, чем с Сириусом, — хихикнула дама, позволяя себе откинуться назад и опереться на локти. Затем она окинула Гарри ленивым взглядом. — Итак, я уверена, что ты уже догадался, что я пришла сюда с необходимой тебе информацией. Поэтому, если ты не собираешься садить меня в тюрьму и делать там со мной всякие гадости, пока я всё не выдам, тебе придётся либо открыть мне свою душу, либо устроить мне экскурсию по своему прекрасному острову.

И снова в его глазах промелькнул этот расчёт: он подумал, а не стоит ли ему действительно сделать это, чтобы доказать свою правоту, и чтобы не дать себя перехитрить. Это искушение — унизить её и положить конец этим играм, сломить её и принудить к рабству — всё это и многое другое подкреплялось испытываемой к ней похотью.

Пульс Адрастии участился, мышцы снова напряглись, а время тянулось с мучительной скоростью, отчего она подумала, не зашла ли сейчас слишком далеко. Она была вполне уверена, что подобная провокация не истощит его терпение, но нельзя было исключать и возможность, что она ошиблась. Именно это и делало их игру такой увлекательной.

Но монстр в человеческом обличье отвернулся, насмехаясь, что, вероятно, должна было прозвучать язвительно, но её этот звук показался проявлением разочарования.

— Ладно, я устрою тебе экскурсию, — буркнул Гарри и направил ковёр выше, чтобы они получили вид получше.

— Замечательно, — проронила Адрастия, имея в виду и его решение, и возбуждение, пробежавшее по её телу в честь победы в этой тонкой, опасной игре за доминирование. — Гарри, пожалуйста, покажи мне свой дом.

— Выбери место, и я тебе о нём расскажу, — произнёс он ворчливо.

Адрастия решила не испытывать судьбу, провоцируя его ещё сильнее.

— Хм, хорошо.

Снова присев, она посмотрела вниз и подумала, о чём спросить в первую очередь.

Остров имел неправильную форму, напоминающую вытянутый круг, в центре которого находился образовавший его потухший и покрытый мхом вулкан. Большая часть территории была усеяна густым лесом, укрывавшим скрывавшим вид на остров. С воздуха трудно было определить, но лес казался старым, хотя она знала, что это не так, потому что, судя по слухам, когда на острове начали селиться люди, тот был довольно скудным на растительность. Возможно, это благодаря дриаде, о которой она также была наслышана?

Животных Адрастия не заметила. За исключением, конечно, ворон, они стаями крутились вокруг города и, несомненно, делали то же самое и в лесу. Эти шпионы и соглядатаи Гарри. Изредка встречались птицы, более привычные для морского побережья, но их было немного. Скорее всего, они опасались приближаться к легиону этих чернопёрых.

Побережье по большей части было скалистым, но недалеко от деревни виднелась большая лагуна с прекрасным белым песком. Он так сильно выделялся на остальном фоне, что стало очевидно его магическое происхождение, но Адрастии он нравился. Бледный песок и глубокий синий океан создавали ощущение тропического рая, и она подумала, не наложены ли на этот пляж какие-нибудь заклинания, делающие его теплее, чтобы усилить впечатления у посетивших это место людей. Пока что стояло раннее утро, поэтому народу на пляже было не так много, но, судя по тому, что некоторые из них купались или загорали обнажёнными, там, вероятно, было куда теплее, чем позволял местный климат.

Единственное поселение на острове было чётко обозначено невысокой каменной стеной, скорее всего, для того, чтобы лес не вторгался внутрь, а может быть, и наоборот. По подсчётам Адрастии, для людей было отведено не менее трёх квадратных километров, хотя большая часть этих земель пока оставалась неиспользованной.

Также сразу стало понятно, что поселение это вовсе необычное. Здесь не было ни дорог, ни тротуаров, а твёрдую поверхность при необходимости обеспечивал только трансфигурированный камень. Этого и следовало ожидать, ибо машин здесь не встретишь, а основными средствами передвижения являлись либо ковры-самолёты, либо внутренняя сеть каминов. Это означало, что Спеллхейвену не хватало упорядоченности современного города или поселения, хотя это не означало, что здесь не имелось никакой организации. Поселение было чётко разделено на своеобразные районы.

Жилой район находился в глубине деревни и выглядел самым неорганизованным. Хотя сама земля и была разделена на участки, казалось, что люди могли выбирать их по своему усмотрению, что в свою очередь придавало всему этому несколько бессистемный вид, не говоря уже о том, что некоторые дома явно нарушали законы физики.

Но, пожалуй, больше всего удивили два высоких здания, очень похожие на многоквартирные комплексы. Волшебники, как правило, в таких не селились.

То, что, по мнению Адрастии, было торговым, рабочим и развлекательным районами, выглядели куда более структуринованно, а также гораздо меньше из-за того, что здания располагались ближе друг к другу.

— Я вижу зону прибытия посетителей вон там… — задумчиво произнесла она, глядя на одинокое здание, стоящее на бесплодной скале на небольшом расстоянии от деревни. — …и полагаю, что ты живёшь в этом шато?

Вопрос был по большей части риторическим. Шато стояло на небольшом возвышении в отличие от остальной части деревни и однозначно являлось резиденцией тех, кто всем здесь заправлял. Адрастия подозревала, что к этому приложила руку Нарцисса Блэк, если судить по расположению и значимости этого участка.

— Да, — резко ответил Гарри.

— А что насчёт той отгороженной стеной территории? — спросила она, указывая на скопление довольно эстетичных зданий, окружённых невысокой стеной, что по виду не походило на часть остального жилого района, но и не было отделена от него.

— Там живут вейлы.

— Зачем тогда стена? — спросила она с любопытством. Та была невысокой и вряд ли могла кого-то сдержать.

— В основном для того, чтобы никто не мог сказать, что забрел туда случайно.

— Ах да, я слышала, что ты предоставил вейлам довольно много свободы, — Адрастия произнесла это с весёлой улыбкой. — Об этом много говорят в определённых кругах МКМ.

— Правда? — спросил Гарри с интересом.

— О да, — кивнула Адрастия, продолжая улыбаться. — Хотя вейлы в теории и имеют равные права с волшебниками и ведьмами в более прогрессивных магических странах мира, на практике от них ожидают поведения подобного человеческому, и чтобы они не нагнетали ситуацию. Твоё решение не ограничивать их считается весьма спорным.

— У нас есть соглашение. До тех пор, пока люди понимают долгосрочные последствия от воздействия вейл, а те не используют Очарование для заманивания слабовольных, вейлы могут делать всё, что захотят, — пренебрежительно пожал плечами Гарри.

— Не могу представить, чтобы все остались этим довольны, — прокомментировала Адрастия.

— Так и есть, — согласился Гарри. — Из-за этого было порушено множество отношений и браков, но в том не целиком вина вейл.

— Да? — спросила Адрастия, приподняв бровь.

— Да, — твёрдо настоял Гарри. — Они, конечно, в большинстве случаев выступают катализатором, но не являются первопричиной. Иногда они не справляются с Очарованием, когда сильно увлекутся или когда пытаются завлечь людей, которые уже состоят в отношениях. Довольно часто они приглашают пары или даже целые группы людей, я даже слышал об одном случае, когда они пытались выдать оргии за семейное мероприятие, хотя, мне кажется, что для них оно так и есть, — парень коротко усмехнулся, а затем нахмурился. — Я постоянно получаю жалобы по этому поводу от ревнивых супругов, возмущённых родителей или просто назойливых моралистов, не знающих, как удержать свой нос подальше от чужих дел. Пока что все жалобы были необоснованными, и я отказываюсь потворствовать неуверенности людей в себе и их однозначным представлениям об отношениях только потому, что вейлы смелее и более открыты в своей сексуальности, чем им хотелось бы.

— Сильная позиция, но она, должно быть, стоила тебе поддержки менее либерально настроенных людей, — отметила Адрастия.

— Как я уже сказал, из-за этого было порушено немало отношений и браков, — безразлично пожал плечами Гарри. — Я склонен считать, что если они не смогли выдержать прямого предложения, то у них бы ничего в итоге и не вышло. Если бы они были счастливы только друг с другом, то простого «нет» оказалось бы достаточно.

Адрастия усмехнулась, догадываясь, как расстраивались люди, приходившие к Гарри со своими жалобами. Они приходили к нему в гневе, а он требовал от них безэмоционального обоснования.

— Чисто из любопытства, каково соотношение мужчин и женщин среди населения? — спросила она.

— Примерно 60 на 40, возможно, даже 70 на 30, — признался он. — На остров и так чаще приезжало больше мужчин, а некоторые женщины уезжают в порыве ревности, особенно американки. Мне кажется, что пройдут годы, прежде чем люди перестанут ныть о том, что здесь всё иначе.

— Мне кажется, ты слишком оптимистичен, — сказала она, веселясь.

«Интересно, в этом случае легче будет нанимать шпионов-женщин или мужчин? Мужчины были бы менее заметны, но они могут чересчур обрадоваться такому вниманию со стороны женского пола и перестанут пристально обращать на них внимание».

— Хмф, — ворчал Гарри. — О чём ещё ты хочешь узнать?

Адрастия задумчиво хмыкнула и посмотрела на свои варианты. Пожалуй, раз уж она начала с вейл, то стоило закончить с жилым районом…

— Вижу, что ты не позволяешь строить дома размером с твой собственный, — поддразнила она. И действительно, хотя все дома в деревне были хорошего качества, они явно ощущались как «средний класс». Шато Гарри, напротив, отдавало аристократизмом. Конечно, отчасти это объяснялось тем, что шато стояло отдельно, на небольшом холме, а остальные дома тянулись на лугу под ним.

— Это Нарцисса предложила, но я с ней согласен. Последнее, что мне надо, так это кучка напыщенных богатых идиотов, строящих повсюду свои огромные поместья.

— Да, это может создать у людей впечатление, что твоё слово не решающее.

Гарри бросил на неё взгляд, но не возразил.

— Я также заметила, что у тебя довольно много места отведено для занятий спортом, даже обычным, — продолжила Адрастия. — Тут есть квиддич, футбол, волейбол, баскетбол, теннис, кводпот, а на пляже была волейбольная площадка…

— Да, это всё Дора, — нахмурился Гарри. — Мысль о спорте даже не приходила мне в голову, но она указала на то, что не все такие, я цитирую, «ненавидящие спорт ботаны», как я. Она ходила и опрашивала людей, чего они хотят, и мы построили то, что набрало достаточно голосов. Не все эти поля часто используются, особенно те, что предназначены для обыденных видов спорта, но это даёт овцам ещё одну возможность отвлечься.

— Какое же презрение ты проявляешь к своим подданным, Гарри, — подтрунивала Адрастия. — Что бы они сказали, узнав об этом?

Гарри нахмурился и поджал губы.

— Мне просто трудно это понять, понимаешь? В них так много силы и потенциала, но они предпочитают оставаться обычными. Как можно совместить силу изменять реальность по своей прихоти и обычную работу?

— Не всем дано стать великими, и одна лишь магия ещё никого не выводила из посредственности, — Адрастия пожала плечами и посмотрела на него полуприкрытыми глазами. — Но ты удивляешь меня, Гарри. Я бы не приняла тебя за человека, кому не всё равно, что другие делают со своей жизнью.

— А мне всё равно, почти, — подтвердил он, всё ещё хмурясь. — Думаю, меня гложет то, что я, похоже, единственный, кто действительно заинтересован в том, чтобы разобраться в магии, а не просто использовать её.

— Ну, есть на свете несколько таких волшебников и ведьм, углубившихся в эти тайны, но ты, конечно, самый… агрессивный из всех, кого я знаю, — слегка поддразнила женщина. — Лично я виню в этом лень и отсутствие любопытства к магии, которые наш вид проявляет в отсутствии трудностей. Ты начинал смолоду, не зная, что тебя впереди ждёт уже устоявшийся магический мир. Всё, что у тебя было — это дар и желание узнать больше. Не думаю, что когда-то говорила тебе, но я восхищена тем, что ты не утратил этого стремления.

В ответ на похвалу Гарри подозрительно посмотрел на даму, на что она ответила ангельской улыбкой. И это, конечно же, только усилило его подозрения. Умный мужчина.

Наступило долгое молчание, заставившее Адрастию задуматься о том, что означает это задумчивое выражение на лице Гарри. Может быть, он думал о том, как привнести в мир ещё больше трудностей? Это было бы просто восхитительно.

— А теперь, может, мы уже перейдём к сути твоего визита? — спросил он в конце концов.

— Гарри, Гарри, Гарри, — укорила она. — Ты ведь понимаешь, что для моего удовлетворения этого недостаточно.

— Тогда спрашивай уже, — проворчал он.

— Хорошо, тогда расскажи мне о сфинксах, — она уже успела заметить, как эти гибриды льва и человека рыскали по окраинам, либо полёживали на земле. Двое из них, вроде как, даже наблюдали за проходившей в данный момент игрой в квиддич.

— Они сфинксы, что тут можно сказать? — пожал он плечами.

— Ну же, Гарри, — упрекнула его Адрастия. — Не у каждого человека в качестве охранников и защитников стоят сфинксы. Они иногда соглашаются охранять какую-то вещь, но никогда в таком количестве. Как тебе это удалось?

— С твоими-то друзьями я даже удивлён, что ты ещё не в курсе, — проворчал он.

Адрастия нахмурилась в раздумьях, прежде чем смысл его слов стал ей понятен.

— Это как-то связано с Бьомолфом? Ты же знаешь, он не всё мне рассказывает. На самом деле, я готова поспорить, что он считает меня не более чем пешкой в своих дальновидных планах.

Гарри был заметно удивлён этим.

— Тогда почему ты продолжаешь с ним сотрудничать?

— Потому что это мне выгодно, — пожала она плечами. — А ещё меня привлекает потенциальная возможность обрести бессмертие.

— Ты хочешь стать вампиром? — спросил он, принимая её за дуру.

— Не то чтобы хочу, но я считаю, что старость — это большее зло.

Задумчивый взгляд на лице Гарри заставил задуматься её саму, а разумно ли вообще было раскрывать эту информацию, но Адрастия отмахнулась от этих мыслей. Она просто не представляла, каким образом он мог бы использовать это против неё.

— Полагаю, немощь старости будет неприятной, — нейтрально согласился парень.

— Действительно, а теперь расскажи мне, как ты убедил стольких сфинксов последовать за тобой?

— Нет, не думаю, что стану рассказывать.

— Хорошо, тогда я буду считать, что слухи правдивы, — легкомысленно проронила она.

— Какие ещё слухи? — подозрительно спросил Гарри.

— Что ты сражался с самцами и отказал им в праве спариваться, если они не поступят к тебе на службу. Это, кстати, ещё и один из самых популярных слухов о том, откуда у тебя шрамы на лице. О, а ещё есть забавные предположения о том, пользуешься ли ты своим доминирующим положением среди их самок.

Гарри недоверчиво посмотрел на неё.

— Что за пиздец? Люди вообще видели какого размера сфинксы? Они почти в два раза больше взрослого тигра! Даже если бы я увлекался подобными вещами, их вареники слишком большие, и в итоге никто бы из нас ничего не извлёк.

— Так приятно встретить мужчину, который заботится не только о своём собственном удовольствии, но и об удовольствии своей любовницы, — мечтательно вздохнула Адрастия.

— Да, именно это я и имел в виду, — с сарказмом выдал Гарри. — Мы закончили эту игру со мной в роли гида?

— Нет, — чопорно ответила Адрастия. — Расскажите мне о стоимости жизни. Ты облагаешь людей налогом на проживание? Действует ли здесь какой-нибудь свод писаных законов? Должны ли они платить за аренду или ты разрешаешь им выкупать жильё? Существуют ли какие-либо ограничения на создание и продажу товаров? Какова численность населения и есть ли какая-то форма власти помимо тебя?

— Зачем тебе всё это знать? — подозрительно поинтересовался он.

— Возможно, я думаю о том, чтобы остепениться, — задумчиво ответила дама, глядя на него с притворной скромностью. — Найти хорошего, надёжного мужа. Поселиться в доме с беленьким забором и растить детей.

— Ну точно. А потом, может быть, я вступлю в Красный Крест и отправлюсь с благотворительной миссией в Африку. — саркастически хмыкнул Гарри.

— Мне очень приятно услышать, что ты хочешь помочь родине моей матери, — нежно произнесла она, утирая несуществующую слезу.

— Твоя мать была родом из Африки? — спросил он, приподняв бровь.

— А откуда ещё, по твоему мнению, у меня такая прекрасная чёрная кожа?

— Я думал, что ты родилась белой, а потом стала чёрной, когда цвет твоего сердца начал просачиваться наружу.

На этот раз сдержать смех не удалось.

— О, Гарри, приятней твоих слов на свете ничего быть не может.

— Да, я весь такой очаровательный, — ответил он, так быстро состроив угрюмый вид, что Адрастия аж заморгала от удивления. Что это было?

Над ними воцарилась тревожная тишина, и она решила просто продолжить разговор, вместо того, чтобы выяснять причину внезапного перепада настроения Гарри.

— Итак, мне просто любопытно, но что бы ты делал в Африке, если бы гипотетически присоединился к Красному Кресту?

…