Небесный Кузнец. Глава 104
Глава 104.
Крафт. У меня всего 24 часа. Нужно успеть так много, что мысли, до этого вязкие и «автоматонные», вдруг хаотично забегали. «Кустарщина». Этот навык не просто набор чертежей, как и гласит описание это полноценная философия. Я мысленно «осмотрел» свою ледяную пещеру, и то, что секунду назад было просто «мусором», мгновенно прошло переоценку. «Концептуальное Видение» активировалось. Деревянные обломки — не просто щепа, а «гибкий композит». Угольная пыль — не грязь, а «стабильный источник энергии». Руда — не камень, а «компонент».
Но первой и главной задачей было Зрение. Я должен был вернуть себе зрение. Я был слеп, создавая книги. Я был слеп, летя сквозь вакуум. Я даже был слеп, таская ресурсы (возвращаясь в пещеру). Хватит.
Новообретенные ощущения «Мастера Кустарщины» тут же подсказали два пути.
Первый — простой и быстрый. Взять песок, который я натаскал. Собрать облако из этого песка и раскалить руки Экстремисом примерно до 1700 градусов. Сформировать два грубых, мутных, но стеклянных диска. В теории, они станут линзами. Но… Навык «Кустарщина» (а именно «Трансформация Материалов») временно аннулирует недостатки. Ближайшие сутки эти мутные линзы будут надежными, как бронестекло, и прозрачными, как сапфир. А что произойдет через 24 часа, когда таймер обнулится? Я перестану быть «Мастером Кустарщины». И есть неиллюзорный шанс, что мои «линзы» вернутся к своим заводским, «мусорным» настройкам. Они станут тем, чем и были — двумя кусками хрупкого, мутного, плавленного песка. Я ослепну снова, возможно, с осколками в глазницах, и плевать что последние мне не навредят. Нет. Мне нужно постоянное решение.
Значит, остается второй вариант. Алмазные линзы. Алмаз — он и в вакууме алмаз. Он выдержит любые условия и без «магии» Кустарщины.
Несколько минут слепых, но уже более уверенных перемещений по пещере. Мои руки наткнулись на кучу кристаллов. «Концептуальное Видение» тут же выделило нужный. Большой, идеально чистый алмаз. «Кустарщина» не давала мне чертежей. Она давала интуицию. Я не думал, как это сделать. Я просто знал. Я отдал команду наноботам и на ближайшие минуты они стали моими ювелирными инструментами. Разделили кристалл на две равные части. А затем, используя алмазную же крошку как абразив, начали высокоточную шлифовку, превращая диски в две идеальные, чуть выпуклые линзы.
Оправа мне была не нужна. Любая «кустарная» оправа, сделанная из руды или дерева, развалилась бы через сутки. Я просто прижал идеальные алмазные диски к глазницам. Наноботы мгновенно сплели идеальный, герметичный уплотнитель, заполнив все зазоры между алмазом и кожей. По уже проверенной с межпространственными очками методике я впрыснул внутрь немного кислорода, создав мини-атмосферу. Теперь у меня были вечные, герметичные глаза.
Пора открыть их и… Собственно, это я и сделал. Ничего. Я ничерта не видел. Абсолютная, первобытная тьма. Ну да, точно. Я кустарный многофункциональный технарь с алмазными линзами, который, блять, слеп, потому что забыл про лампочку. Иронично. Даже для усиленных органов чувств Экстремиса нужна была хотя бы минимальная точка света.
Значит, источник света — следующая задача. Причем свет, который работает в вакууме. Свет, в котором я был бы уверен и после окончания срока действия навыка. Мысли сразу метнулись к факелу. Уголь, деревянная щепа от коробов… но «Кустарщина» тут же «шепнула» мне, что любой открытый огонь в этой герметичной пещере невозможен, навык не способен настолько переписать физику. Да и в любом случае огонь ненадежен, а значит снова кристаллы. Мой единственный уголок стабильности в этом месте. А еще есть Я сам. Хм. Да, снова придется использовать свое тело. К счастью, в этот раз без членовредительства.
Снова короткий поиск. В руке — новый кристалл, на этот раз кварц, хотя навык подсказал, что и алмаз подойдет. Наноботы выточили в нем небольшую полую камеру. Я выровнял одну из поверхностей, сделав ее идеально плоской. Этой поверхностью я прикрепил кристалл ко лбу, как третий глаз шахтера. Наноботы немедленно загерметизировали его. Далее, этими же наноботами я проложил внутрь полой камеры два карбиновых микро-электрода, подключив их к своей нервной системе. Я мысленно дал разряд одновременно нагревая эту точку на лбу Экстремисом. Микро-плазменная дуга вспыхнула внутри кристалла.
Да будет свет.
И свет ударил. Сотни… тысячи граней кристалла, который я только что создал, преломили этот свет, озарив мою пещеру ровным, белым, немерцающим сиянием. И я увидел…
Срач. Да, «срач» — это еще слабо сказано. В невесомости моей пещеры парил хаотичный суп из материалов. Хрупкая руда, щепа, угольная пыль, камни. И самое ценное… кристаллы. Мои глаза мгновенно оценили масштаб. Последних было несколько видов: алмазы, кварц, аметист, изумруд и даже немного лазурита.
Ясно. Сосредоточиться я должен на кристаллах. «Кустарщина» — это чит. Но он временный. Что бы я ни создал из остальной руды или дерева, через сутки оно потеряет свои «концептуальные» свойства и, скорее всего, вернется к своему «мусорному» состоянию. А вот кристаллы… Алмаз был алмазом до навыка. Кварц был кварцем. «Кустарщина» просто позволила мне обработать их с немыслимой точностью. Эти материалы — стабильные. Они останутся. По крайней мере шанс на это выше восьмидесяти процентов, по моим грубым, очень грубым, ни разу не интеллектуальным прикидкам. Просто есть вариант, что я что-то упускаю…
Ладно. Отставить лишние мысли в сторону! Зрение есть, свет есть, «концептуальное видение» работает. Теперь нужно было решить, что именно крафтить. Всего 24 часа. Нужно было создать то, что пригодится потом, когда этот читерский навык исчезнет и появится новый.
По-хорошему, следовало бы сделать и то, что пригодится в настоящем. Проблему с атмосферой в пещере я пока решить не мог. Не из чего. Проблему со связью… Нет. Я мог бы. «Кустарщина» прямо шептала мне, что из этих кристаллов кварца и руды я могу собрать радио. Это заняло бы несколько часов, но… Нет. Точно нет.
Я остановил эту мысль. Даже если каким-то чудом я соберу сверхмощный передатчик, способный пробить эту пустоту, и поймаю какую-нибудь космическую частоту (если в высокоразвитом космосе вообще существует такое примитивное понятие), то что? Я вряд ли наткнусь на относительно адекватных «Стражей Галактики».
Это же, блять, космос Марвел! Здесь шанс нарваться на аналог космического гестапо Крии, работорговцев или просто пиратов намного выше, чем на кого-нибудь из Корпуса Нова. Да и… Опять же. Миллионы миллионов километров пустоты. Насколько мощным должно быть это самопальное радио, даже при учете «Гарантии Эффективности»? В топку радио и поиск внеземной жизни. Я буду рассчитывать только на себя.
Мысленно согласившись с доводами, я приступил к крафту «вечных» инструментов. Никакого хрупкого металла из руды. «Кустарщина» бы его улучшила, но через сутки он бы снова стал… рудой. Мне нужно было то, что изначально было прочным. У меня были тонны углерода в виде угля и щепы. И у меня были алмазы.
«Концептуальное Видение» показало мне, как. Я не «вырезал». Я спек все это. Используя Экстремис как термо-пресс, а наноботов как форму, я создал монолитные, сверхпрочные инструменты из поликристаллического алмаза. Молоты. Кирки. Зубила. Инструменты, которым вакуум точно не будет страшен даже спустя десятилетия. Вот будет у меня завтра какой-нибудь новый навык для крафта, требующий инструментов, — аля «Мастер-Кузнец», — и вот, какой-то базовый инструментарий уже готов.
На всякий случай я сделал еще несколько алмазных ножей и хирургических скальпелей. И ступку с пестом. Ступку я вырезал из цельного каменного блока, но «Кустарщина» подсказала мне «улучшить» ее — я заделал все хрупкие поры композитом из углеродной пыли. Пест, разумеется, был из цельного алмаза. Зачем мне ступка? Порядок. Я хотел навести порядок в этом хаосе.
К сожалению, или к счастью, на все про все у меня ушло меньше трех часов. Навык «Кустарщины» делал процесс интуитивным и пугающе быстрым. И… я просто не знал, что еще необходимого мне стоит сделать.
Навык не давал знаний продвинутой инженерии. Это была буквально кустарная сборка базовых вещей. Оружие? У меня есть Экстремис. Кустарное оружие, даже с «Гарантией Эффективности», никак не будет мощнее плазменного разряда из рук. Что-то для связи с внешним миром? Уже отбросил. Вариант для возвращения на Землю? «Кустарщина» не была настолько имбовой. Все же это всего лишь «Необычный» навык.
Вот я и пришел к тому, что лучшее, чем я могу заняться в оставшиеся часы, — это организовать хаос. Упорядочить «облако» мусора в пещере и закрепить его.
Я приступил к созданию «полок». Используя жар Экстремиса, я выплавил глубокие ниши, ячейки и полки прямо в ледяных стенах пещеры. Я сделал их десятками. Отдельно я выплавил плоские ледяные плиты, идеально подогнанные под размер этих ниш. «Крышки». Впоследствии они будут просто приморожены к нишам, герметично запечатывая ресурсы внутри.
Собственно, к сбору и сортировке ресурсов я и приступил дальше. Я создал какое-то подобие большого ведра из спрессованной деревянной щепы. Оно было нелепым, квадратным и, очевидно, не могло существовать в реальности, но «Трансформация Материалов» поддерживала его целостность. Этим «ведром» я начал вылавливать облака мелкого мусора.
Крупные куски — руду, кристаллы и уголь — я ловил голыми руками, рассовывая их по ледяным нишам и тут же запечатывая. Мелкий мусор я ловил ведром. Этот же мелкий мусор я переносил в свою новую ступку, где алмазным пестом перемалывал его в однородную пыль. Эту пыль я, в свою очередь, спрессовывал Экстремисом в брикеты и размещал в отдельных нишах.
Это была долгая, монотонная, медитативная работа. Час за часом.
К концу двадцать четвертого часа таймер обнулился. «Кустарщина» исчезла. Я почувствовал это как щелчок в мозгу. «Концептуальное Видение» пропало. Мусор снова стал… просто мусором. Закономерно ведро в моих руках развалилось — «Гарантия Надежности», видимо, не имела даже остаточного эффекта. Ну и ладно.
Все равно я доволен собой, поэтому можно и оглядеть пещеру. Мой алмазный «третий глаз» заливал светом пусть и не идеальный, но порядок. Я остался не в хаосе, а в организованном, чистом логове. Да, абсолютно весь ресурсный мусор убрать не получилось, но больше девяноста процентов — это более чем достойный результат. Теперь у меня были практически вечные алмазные инструменты. Все ресурсы были отсортированы, измельчены (где надо) и надежно запечатаны в стенах. Я был полностью готов к тому, что принесет мне новый день.
В приподнятом настроении, чувствуя себя хозяином своей ледяной крепости, я открыл Систему и кликнул на Ежедневную Ковку.
… НУ И НАХЕРА Я ТАК СТАРАЛСЯ!?
Было моей первой реакцией, стоило увидеть выпавший навык.
* * *
Суперсолдаты. Сколько проблем и боли в этом простом слове.
Каждый раз, смотря на себя в зеркало, Фьюри вспоминал Исайю Брэдли. Чернокожий бравый вояка, ставший одним из первых выживших подопытных. Он получил экспериментальную, недоделанную, сильно ослабленную версию сыворотки Эрскина, но в свое время наделал немало шума. Очень неприятного для власть имущих шума. Настолько, что вся информация по программе «Брэдли» была засекречена… да, кажется, навсегда.
Но мало кто знал, что на основе крови Исайи в последующие послевоенные годы было создано столько вариаций сыворотки, что черт ногу сломит в попытках разобраться в этой клоаке. Фьюри разобрался. Ему по долгу службы было положено. Более того, одну из более-менее стабильных «поздних» версий он семь лет назад вколол себе. Он стал сильнее той же Романофф, но был значительно слабее Шостакова.
Слабый суперсолдат. Не чета условному Красному Черепу. Не чета ныне потерянному Томпсону, который, похоже, был чем-то совершенно иным. И уж точно не чета Роджерсу.
Идеальный суперсолдат. «Проект Возрождение». Фьюри изучил архивы по нему вдоль и поперек, морально готовясь к этому дню. Ряд ученых, впоследствии изучавших остатки сыворотки Эрскина, закономерно предположил, что для создания аналога Роджерса нужен… сам Роджерс. Точнее, реципиент, чьи моральные качества и несгибаемый дух будут усилены сывороткой многократно.
Вояки, разумеется, от такой бредовой теории отмахнулись. Им нужно было оружие, а не герой. Фьюри же считал, что зерно правды в этой теории есть. И лучшее тому подтверждение — живое, дышащее, и только что проснувшееся — находилось сейчас в комнате за этой дверью.
— Выключите прослушку, — спокойно произнес Роджерс, уже стоя на ногах. Его голос, усиленный старым динамиком, был ровным, без паники. — И… перестаньте готовить успокоительное за дверью.
Фьюри бросил взгляд вбок. Рядом с ним действительно стояло несколько докторов со шприцами наготове. Сугубо на крайний случай. Но, судя по всему, это было лишним.
Выключив планшет, на экране которого все еще отображалась палата, Фьюри молча передал его одному из ассистентов.
— Всем отбой. Снимите наблюдение, — кивнул Фьюри в камеру над дверью, после чего вошел внутрь.
Показав этим небольшим ходом уважение к способностям Стива, Фьюри начал лихорадочно размышлять о том, как Роджерс узнал. Насколько далеко простираются его возможности? И что они вообще из себя представляют?
— Шестая интервенционная тактико-оперативная логистическая служба, — начал Фьюри представление, показавшись перед Стивом. — Также известная как Щ.И.Т. Конкретно тебе мы можем быть известны под названием «Стратегический Научный Резерв».
Предшественник Щ.И.Т.а. Агентство союзников, созданное для борьбы с Гидрой. И «родившее» Роджерса.
Роджерс молчал. Он не смотрел на форму Фьюри или его плащ. Он смотрел ему в лицо. Изучал. Вероятно, он был удивлен — как минимум тому, что первый, кого он встретил, был чернокожим. Да, Роджерс не был расистом, это подтверждали многочисленные показания. Но ситуация для него была… непривычной.
И в этот момент Фьюри понял. Он понял, как Роджерс почувствовал прослушку и докторов. Обостренные органы чувств. Не просто зрение. Он слышал жужжание электроники в камерах. Он слышал учащенное сердцебиение докторов за стеной. Он, за тысячные доли секунды, улавливал изменения в мимике, которые ни один человек не способен сознательно контролировать. И… эмпатия. Естественно усиленная сывороткой. Ее тоже не стоило недооценивать. Именно она стала одной из причин, по которой Эрскин в итоге и выбрал его. Роджерс был идеальным, живым детектором лжи.
— Врать тебе бессмысленно, — вторя своим мыслям, вслух сказал Фьюри. Это была не любезность. Это была констатация факта. — Поэтому буду прямым. Ты был во льду 70 лет. Сейчас 2015-й. Добро пожаловать.
— Семьдесят лет… — ошеломленно пробормотал Роджерс. Его мозг не мог это принять. Но все его обостренные чувства — запах стерильного воздуха, звук цифрового радио, лицо Фьюри — кричали ему, что это правда. — Пегги… Бакки… Ребята… Как… как это вообще произошло?
— Фьюри. Ник Фьюри, директор Щ.И.Т.а, — Фьюри протянул руку для рукопожатия, закрепляя первый контакт. — Будем знакомы, Стив. Что касается того, «как»… Я уже ответил. Лед.
Вообще, Фьюри был… доволен. К своему удивлению, он отметил, что Роджерс на удивление адекватен. Явно не этого стоило ожидать от ветерана, который только что узнал, что весь мир, за который он воевал, — исчез. А то, ради чего он воевал, исказилось до неузнаваемости.
Именно на этом Фьюри и планировал сыграть. Изолировать Роджерса от его прошлых идеалов. Перенаправить его лояльность на новый, чистый лист. И позиционировать себя как единственного проводника в этом новом, лживом, сером мире. Фьюри не нужно было ломать Кэпа. Все, что ему было нужно, — это «соблазнить» его. Показать, что Щ.И.Т. — единственное место для такого человека, как Стив.
Вербовка правдой. Позиционирование Щ.И.Т.а как наследника С.Н.Р. Посев сомнения в том, во что превратились США. И, конечно, козырь. Предложение не вербовки, а реабилитации. А главным рычагом в этой реабилитации будет Баки Барнс, который уже начал проходить первый сеанс восстановления сознания под руководством лучших специалистов Щ.И.Т.а.
В итоге, Фьюри предоставит Роджерсу выбор. И немного времени. Оставит его наедине со своими мыслями и планшетом с доступом в интернет. Р
Роджерс умный. Он разберется что это такое. Его чутье, его эмпатия… они сыграют против него самого в этом новом мире. И только в Щ.И.Т.е, — по крайней мере, так будет считать Стив, — он сможет им доверять.
Да, план был хорош. На бумаге. Мысленной. Как оно будет на практике… Что ж. Это будет длинный, очень длинный диалог.