— Зачем ящики-то кидать? — растерянно пробурчал один из только что проснувшихся крокодилов, с трудом соображая, что происходит. — Там же наши запасы…
Некоторые из проснувшихся тоже непонимающе переводили взгляд с лидера на ящики, не понимая, о каком таком "питающимся плотью" он говорит.
Но прежде чем кто-то успел задать вопрос, из чащи снова донёсся тот же тонкий, неестественный голос, от которого кровь стыла в жилах:
— Папа?.. Ты здесь?.. — послышалось из темноты, и в голосе слышалась какая-то неправильная, жуткая наигранность. — Я так голоден… Так хочется съесть что-нибудь…
Последнее слово было произнесено с таким сладким, почти слюнявым придыханием, что у нескольких крокодилов непроизвольно дёрнулись хвосты.
И в этот момент, словно ожившая тень, в дальней части лагеря метнулось нечто небольшое и бесшумное. Цепкая тень обвилась вокруг ноги ближайшего крокодила, того самого, что только что проснулся и до сих пор плохо соображал, что происходит.
— А-а-а! — его крик был коротким и полным неподдельного ужаса. — Держит! Меня что-то…
Он не успел договорить. Его с силой рванули в сторону, вглубь темноты. Раздался глухой удар о землю, и снова наступила тишина, которую через секунду разорвали знакомые, леденящие душу звуки.
Хруст… Чавк… Хлюп.
Эти звуки были уже совсем близко, прямо на краю их лагеря, который до сих пор был во тьме. Они видели, как в темноте что-то шевелится, слышали эти ужасные, влажные хлюпающие звуки, но не видели самого источника.
— О нееет, оно сожрало Кенни ! — прокричал кто то из толпы перепуганных бандитов.
Лидер, сжавший в этот момент клинок, вновь закричал командным голосом:
— Вы чего ждёте?! Выполняйте мой приказ!
И тогда его приказ наконец подействовал. Теперь уже никто не сомневался. Крокобандиты, как одержимые, начали швырять в костёр ткань, мешки с зерном, свои же собственные вещи — всё, что могло гореть. Бандиты поспешно зажигали факелы и фонари, пытаясь как можно больше осветить тьму.
Пламя взметнулось высоко вверх, осветив перекошенные от ужаса морды и пустые, застывшие в страхе глаза тех кто видел как их товарищей утащило нечто кошмарное. А из леса, в такт этому хаосу, снова донёсся шёпот, полный мнимой детской обиды:
— Как нехорошо… сами едят… а мне не дают…
И тут же голос изменился, став низким и вибрирующим и утробным, словно исходящим из самой земли:
— Но я ведь могу и сам взять… Мамочка всегда говорила — голодный ребёнок имеет право на ужин…
Тем не менее, больше никакого движения за этим не последовало.
— Оно боится света! — с надеждой крикнул молодой бандит.
— Это все за наши грехи, это демоническая панда пришла за нами! — вторил ему чей-то голос.
Все напряжённо всматривались во тьму леса, им повсюду чудились движущиеся тени, сотни глаз и пастей.
— Эй, на дереве! — крикнул главарь, поднимая голову к одному из дозорных. — Видишь что-нибудь?
Один из крокодилов на платформе прищурился, всматриваясь в густую чащу.
— Вроде бы никого… стойте я вижу… — начал он, но не успел договорить.
Из тьмы, словно плеть, вылетела сплетённая из лиан петля. Она обвилась вокруг туловища крокодила-дозорного и с резким рывком сорвала его с платформы, утащив в непроглядную черноту леса.
Хруст… Чавк… Хлюп…
Вновь прозвучали эти страшные звуки.
— Оно хочет есть! — завизжал кто-то из бандитов, истерично указывая на клетку. — Может, отдадим детей? Может, тогда оно отстанет?!
Лидер развернулся к говорившему с такой скоростью, что тот отшатнулся. Его глаза горели яростью.
— Ещё одно слово — и я прирежу тебя сам! — его голос прозвучал хрипло и смертельно серьёзно. — Тот, кто предложит такое снова, сам станет ужином для этого чудовища!
В лагере воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь треском костра и тяжёлым дыханием бандитов.
А из леса снова донёсся новый звук — тихий, смешок.
— Папа злой… — прошептало нечто из тьмы. — А злых… я ем первыми.
— Ну, попробуй, — бросил главарь, и в этот миг из чащи с оглушительным треском ломаемого дерева вылетел кусок дерева, летевший прямо в него.
Но главарь не дрогнул. Его клинок взмыл вверх и резким взмахом рассек кусок пополам. Две половины с грохотом отлетели по обе стороны от него, сбивая с ног стоявших позади крокодилов.
— Видишь? — прошипел он, не сводя глаз с леса и продолжил: — Я не из тех, кого запугать дешёвыми фокусами.
Он сделал шаг вперёд, его голос зазвучал громче, обращаясь к лесу и к своим людям одновременно:
— Мы не станем угощать тебя детьми. Не отдадим тебе ни единой души. Если ты голоден — выходи и сразись! Или ты только и умеешь, что прятаться во тьме?
В лагере воцарилась напряжённая тишина. Бандиты замерли, затаив дыхание, глядя на спину своего предводителя.
А из леса в ответ донёсся новый звук — не яростный, а… задумчивый. Словно тихое, многоголосое шипение, исходящее отовсюду сразу.
— Храбрец… — проскрипел голос, и в нём впервые появилась нотка не насмешки, а любопытства.
— Мягкие кости… но твёрдый дух. Интересно…
И в этот самый момент, когда всё внимание было приковано к лесу перед лагерем, сзади, из кустов за клеткой с детьми, донёсся звук ломаемых кустов. Прозвучал он всего на мгновение, но вожак, был опытным боецом, поэтому уловил его.
Он резко развернулся, но было поздно.
Среди кустов показалась огромная фигура. И прежде чем кто-либо успел издать какой звук, она запустила со скоростью пушечного ядра нечто, что главарь не успел блокировать.
Это был не клинок, не камень, не дубина — а огромный кочан капусты, брошенный с чудовищной скоростью. Он разлетелся на части от столкновения с его головой, разбросав во все стороны бледно-зеленые листья.
Бандит замер на месте с откинутой головой, его рука, сжимавшая клинок, разжалась, и оружие с глухим лязгом упало на землю. Он медленно, почти церемонно, осел на колени, а затем тяжело рухнул лицом в пыль, не издав ни звука.
Могучий крокобандит, только что бросавший вызов неизвестному врагу, был повержен… простым ударом овоща.
И в этот же момент из кустов на свет вышло нечто неописуемое.
Его огромное тело было искажено неестественным напряжением. Каждая мышца вздулась под мехом, проступая буграми, словно канаты. Шерсть, слипшаяся и потемневшая, была густо обмазана чем-то липким и тёмным, что в свете костра отливало зловещим багрянцем. Свежая кровь струилась по его лапам и груди, медленно капая на землю.
Но самое ужасное было его лицо. Пасть застыла в неестественной, широкой оскаленной гримасе, обнажая ряды белых зубов, с которых стекала густая, тягучая слюна, окрашенная в ржаво-красный цвет. Его глаза были широко раскрыты и были полны первобытного безумия. В них не было ни разума, ни жалости — только всепоглощающий, хищный голод.
А потом он медленно, с нечеловеческой пластичностью, обвёл всех присутствующих взглядом, и из его горла вырвался низкий, булькающий рык, больше похожий на звук кипящей плоти.
И в наступившей оглушительной тишине все поняли — демон, о котором говорил бедняга Чан, был настоящим. И он стоял перед ними.
Большинство бандитов рвануло с криками в разные стороны, бросив оружие. Но нашлась и парочка отчаянных головорезов, что с дикими воплями бросились на него, занося мечи и топоры.
Панда даже не дрогнул. В одном плавном, чудовищно мощном движении он вырвал из земли молодое, но достаточно толстое деревце. Взметнув его, словно тростинку, он описал в воздухе сокрушительную дугу — и смельчаков, не успевших даже вскрикнуть, отбросило в стороны, как щепки.
Не останавливаясь, чудовище с тем же леденящим душу ревом швырнуло вырванное дерево в сторону одной из дозорных платформ. Та с треском разлетелась вдребезги, а крокодил-часовой с оглушительным визгом полетел вниз, исчезая под обломками.
Осмотревшись по сторонам, он понял, что вокруг никого не осталось — одни лишь следы паники. Последние из бандитов, видя разгром, с воплями разбежались в разные стороны леса.
Теперь он остался один под завывания костра, который всё набирал силу, и где-то в глубине чащи ещё отдавались последние, гулкие удары — это Богомол завершал свою работу.
Видя, что больше не перед кем строить из себя чудовище, Панда перестал напрягать мышцы и с громким вздохом облегчения расслабился, и все его мышцы скрылись под жиром.
— Ну как дела, Богомол? — спросил он, стряхивая с лап липкую смесь вишнёвого и клюквенного сока, имитировавшую кровь.
Вскоре из-за деревьев появился Богомол, с трудом волочивший за собой гирлянду из связанных лианами разбойников. Зрелище было комичным из-за разницы в размерах: крошечное насекомое тащило целую охапку бандитов.
— Практически всех вырубил и связал, — отчеканил он, с облегчением выпуская лианы из лапок и продолжил: — Только один сумел каким-то чудом сбежать. Догонять не стал — ну ты понял почему.
Он многозначительно посмотрел на Панду, и они оба на мгновение задумались о своих навыках навигации.
— Слушай, а как ты додумался до… этого? — с интересом спросил Богомол, указывая конечностью на "кровь" на шкуре Панды. — И с разрыванием овощей, и с этой… ложной кровью?
Панда на секунду замешкался, смущённо потирая лапу о лапу.
— Ну… я просто очень люблю овощи и фрукты, — неуверенно начал он.
— И как-то само пришло в голову, что их хруст и разрывание может звучать… угрожающе, если постараться.
Сделав небольшую паузу, он бодрым голосом продолжил:
— А вообще повезло, что эти грабители тащили всё подряд — их палатки были завалены припасами.
И самое главное — дети в клетке нас не выдали. Ты же их заранее предупредил, шепнул, что это всего лишь спектакль…
Богомол важно кивнул, его маленькая грудь выпятилась от гордости.
— Конечно. Иначе бы у бедняг на всю жизнь осталась травма от звуков такого зрелища… — произнес он и добавил:
— А так — всё прошло идеально…
По уже хотел что-то добавить, как сверху молниеносно спрыгнули четыре фигуры. Это были Журавль, Тигрица, Гадюка и Обезьяна, причём первый явно ранее нес всех остальных.
— Ну, чего так долго? — недовольно пробурчал Панда, решив что лучшая оборона это нападение. — Мы уже вас заждались!
— А попробуй вас найти в этом лесу! — возмущённо проворчал Журавль, потряхивая уставшими крыльями. — Если бы не ваш костёр, мы бы вас вообще бы не нашли.
Тигрица, скрестив лапы на груди, с укором посмотрела на По и Богомола:
— Нашли бандитов и даже не подумали позвать остальных? И вы решили сразу, что справитесь вдвоём? А что, если бы они вас победили?
— Да мы заблудились и случайно на них наткнулись! А обратно идти по темноте было бы крайне глупо. — в раздражении ответил Панда, а Богомол кивнул.
Гадюка, тем временем, оглядывала По, изучая его окровавленную шкуру:
— Панда, ты в порядке? Выглядишь… не очень. Это кровь?
— Да не, это фальшивка — спокойно объяснил По, заметив что гадюка заметно расслабилась после его слов.
Четвёрка непонимающе переводила взгляд с перепачканного По на невозмутимого Богомола. Пришлось им с напарником по очереди рассказывать весь ход операции — от момента, когда они заблудились, до идеи с — "кровавым" спектаклем.
Обезьяна заливисто хохотал, катаясь по земле и хлопая себя по бокам, когда слушал эту историю.
Тигрица недовольно качала головой. А Журавль важно бормотал что-то про нестандартные, но эффективные тактики.
А Гадюка, тем временем, уже успела вскрыть замок клетки и нежно беседовала с освобождёнными детьми. Среди семерых малышей в основном были крольчата, но были и упитанные поросята. Те, забыв про пережитый страх, с восторгом смотрели на великих мастеров кунг-фу, наперебой расспрашивая:
— Правда, что вы одним ударом лапы можете повалить дерево? — спросил самый любопытный крольчонок, подёргивая носом.
— А покажете нам какой-нибудь приём? — подхватили остальные, выстраиваясь в неуклюжую стойку.
И Гадюка, смягчившись, тихо отвечала, обвиваясь вокруг ребят защитным кольцом:
— Всему своё время, малыши. Сначала нужно вернуть вас домой.
Пока дети восхищенно расспрашивали своих спасителей, мастера кунг-фу не забыли и об остальных бандитах, которых "избил" панда. Вскоре недруги начали приходить в себя, и, что было забавно, большинство из них искренне верило, что на них напал лесной дух, наславший морок, а Неистовая Пятёрка с Воином Дракона… поневоле стали их спасителями.
Лишь их предводитель, сидел молча ядовито хмыкал, похоже он один догадывался, что на самом деле произошло. К счастью для большинства бандитов, они отделалось лишь ушибами и синяками.
А вот тем, кому не повезло встретиться на пути у разошедшегося По, досталось куда серьёзнее — они заработали переломы и теперь тихо постанывали от боли. Один из крокобандитов и вовсе не приходил в сознание.
Тигрица, проверяя крепость пут и бросая взгляд на покалеченных бандитов, покачала головой:
— В следующий раз, когда кого то колотить … постарайся всё же контролировать силу.
— Я старался! — недовольно ответил панда, смущённо потирая лапу. — Но они сами лезли под руку… Или под дерево…
С этими словами По демонстративно отвернулся, всем видом показывая, что его здесь больше нет, и принялся увлечённо разглядывать клинок лидера шайки, подобранный с земли.
Тот самый клинок, что так легко и без малейших усилий разрубил бревно пополам. Осматривая его, По понял, что по качеству он не уступает мечам, что висели в главном зале Нефритового Дворца.
И пока По изучал клинок, в лагере наступила относительная тишина. Дети наконец-то уснули, заботливо укрытые добротной тканью.
Вскоре воспользовавшись затишьем, пятерка и Панда собрались тесным кругом возле пленённого главаря банды, дабы допросить его.
Первой нарушила тишину Гадюка. Её голос, обычно мягкий и плавный, теперь звучал твёрдо и сурово:
— Почему именно дети? Неужели вы всерьёз думали, что Нефритовый Дворец спустит это с рук?
— Вы зря тратите время, — хрипло прорычал главарь, прежде чем кто-либо успел задать следующий вопрос, и добавил: — Я сам практически ничего не знаю.
— Ты всё равно нам всё расскажешь — без единой нотки сомнения в голосе заявила Гадюка, плавно перемещаясь вокруг него.
— Среди нас есть тот, кто практикует акупунктуру. Он знает точки, которые заставят самого стойкого молчуна говорить чистую правду. И поверь, это очень… неприятно. — добавила та.
— Ну или мы можем прямо сейчас, посадить его на заточенный бамбук, пускай кайфует — произнес Панда, на которого устремили порицающие взгляды остальных членов Пятёрки.
— Что? Думаю, справедливо… нечего детей красть… — оправдывался он с обидой, но под весом их молчаливых взглядов его пыл поугас.
Главарь поморщился и, выдохнув, начал:
— Ладно… Вам нужен не я, а тот, кто надо мной. Большой Клык. Он глава всего нашего клана. Не этой одной шайки, а всех, кто рыскает по этим дорогам. Это он решает, кого грабить и когда наносить удар.
— И где этот Большой Клык? — тут же, словно кинжал, вонзила свой вопрос Тигрица.
— Ушёл. Утром, сразу после того как мы взяли детей. Он лично участвовал в захвате, а потом сказал мне ждать и охранять до следующего вечера, а сам скрылся. Не сказав куда.
— Но зачем похищать детей, пусть и за такой большой выкуп? — спросил Журавль. — Судя по тому, сколько у вас и так было очень много добра, вы не бедствовали.
— Не знаю. Честно. — Главарь плюнул, глядя в землю и продолжил:
— Раньше мы брали выкуп за взрослых: купцов, зажиточных крестьян. Практиковали такое ещё при прошлом лидере. Но Клык всегда был словно перепуганная крыса. До дрожи боялся брать кого-либо в заложники, особенно детей. Говорил, что это верный способ навлечь на себя гнев всех кланов и самого Дворца.
— А недавно он стал совершенно другим. Самолично организовал эту вылазку за детьми. Словно подменили. Видно, нашёл себе сильных дружков, которые вправили ему мозги. Или… пообещали такую защиту, что он перестал бояться вообще кого бы то ни было.
Наступила пауза. Картина прояснялась, но не становилась менее туманной.
И тут Панда медленно поднял клинок, который не выпускал из рук всё это время.
— А это? Откуда у тебя этот меч?
Главарь посмотрел на клинок с искренним недоумением, будто Панда спросил его, откуда у него шишка на голове.
— Меч? Нашли в одном из караванов. Пару недель назад. Лежал среди тюков с шёлком. Хорошая сталь, я и взял себе. Какая разница?
— Мда, хрен редьки не слаще — пробормотал в ответ Панда.