Тридцать четвертый день Похода
Цитадель
Обнимая одновременно два женских тела, держа руки пониже спины, Алгалон лежал, прикрыв глаза, наслаждаясь полной внутренней гармонией. Чувства подсказывали, что после целого дня и ночи, обе супруги гарантировано забеременели. А значит, он теперь был обязан еще больше налечь на наращивание мощи, так как один Аспект, в качестве боевой единицы, выбыл. Однако, это Алгалона волновало мало. Так или иначе, беременную драконицу он бы никуда не отправил, как бы тяжело не пришлось. Инстинкты вовсе диктовали надежно спрятать ее где-нибудь, для защиты.
«Как поступить с Элуной? В силах богини помешать мне исполнить задуманную месть. Но и предложение ее мне не нравится. Обменивать ребенка, чтобы убить полубога… слишком жестоко по отношению к дитю. Нельзя использовать невинное создание, как монету. Оно этого не заслуживает. Следовательно, надо стоять на своем, отказывая. Однако, мое упорство, наверняка, послужит фундаментом для конфликта там, где он не нужен. Элуна прямой союзник или хотя бы добрый сосед для ордена. Незачем создавать себе неприятности там, где их можно избежать. С другой стороны, ее непонятное прошлое с зачатие Кенария. Скотоложство, будь животным хоть трижды Дикий Бог, разумное существо, остается таковым, под каким углом не выкрути. А как тогда обозвать близость с драконом? Тоже, по сути своей, граничит со скотоложством. Сложно… Впрочем, надо еще раз наведаться к богине, может получится договориться обойтись без платы в виде ребенка. Или она сама даст о себе знать, если Фрейя найдет Кенария быстрее, чем я сподоблюсь побывать в космосе»
Шевеление под боком привлекло внимание владыки Цитадели, побудив открыть глаза. Чтобы разом обе супруги могли уместиться рядом и частично поверх, он немного увеличил свои размеры. А потому мог без труда и не особо выгибая шею, благодаря подушкам, наблюдать.
Алекстраза, поерзав, села, отодвинув от себя обнимающую руку. Голая грудь чуть качнулась, отзываясь на движения тела. А следом небольшая вспышка красного огня окутала мать красного рода. Кивнув сама себе, она легла обратно, сама вернув руку на место.
— Все в порядке? — осведомился владыка Цитадели, начав поглаживать попку и спину.
— Будет двенадцать яиц. Мало. В этой форме мы не можем оплодотворить полноценную кладку за раз.
— Боюсь, если я приму истинную форму, то смогу мимоходом крушить горы, не то что тебя убить. Или утоплю тебя. Тут уж выбирать не приходится.
— Я понимаю. — королева драконов вздохнула. — Пока для нашей первой кладки не будет готово хотя бы пятьдесят яиц, я не успокоюсь. Будь готов, Алгалон.
— Уж это испытание я точно преодолею с честью и радостью. — наклонившись, Первый Страж поцеловал Алекстразу меж рогов и прижал е к себе чуть крепче. — И пока мы не приступили, я хотел поговорить.
— Слишком много слов, в неподходящее время. — небольшое недовольство послышалось в голосе драконицы. Как бы в назидание, ее коготки вцепились в кожу, не вредя, но ощутимо жаля.
— И все же. — настоял он.
— О чем мечутся твои мысли, мой Аспект? — подняв голову, Аспект Жизни прищурилась. Было видно, что ей откровенно не терпится заняться тем, чему напрямую располагало призвание — продлением рода.
— Твои консорты не начнут создавать проблемы внутри стаи?
— Они прожили многие тысячи лет. Никто из них не станет пытаться бросать тебе вызов.
— А как же “первый в любви и верности”?
— Кориалстраз… молод и инициативен. Но даже ему не хватит дерзости пойти против моего решения. Я Аспект Жизни, и только Я допускала консортов до себя. — поднявшись, королева драконов села. Убрала ножку Тиамат, перекинула собственную и оседлала живот новоявленного супруга, демонстрируя ему все свое великолепие. — Раз мы болтаем, а не занимаемся более важным делом, как ты собираешься брать под крыло мою стаю? Хочешь напоить всех драконов кровью, как делаешь со своими воинами? Я видела лучших, они, кажется, сами стали драконами. Это так?
— Обугленные Стражи действительно теперь способны принимать драконий облик. Те, кто рангом ниже, пока не смогут выдержать столько моей мощи. Вместо преображения, она убьет их. — свободна рука драконоборца не сильно смени род деятельности, оказавшись на бедре драконицы. — Твою стаю я не планирую трогать. Пусть красный род остается неизменным. Для наших детей будет полезно иметь больше возможностей найти пару внутри стаи.
— Мудро. — Аспект Жизни кивнула. — Хотя мне под силу пресечь негативные последствия родственного скрещивания, мой род им почти не подвержен, подобного лучше не допускать. И это сохранит внутри стаи силу красного рода. Но красные драконы будут слабы. Я не могу сравниться с тобой, такая же пропасть ляжет между нашими детьми внутри стаи. Это плохо скажется в последствии. Чаще будут рождаться слабые или неспособные полностью раскрыть свой потенциал.
— Я найду способ наделить красную стаю большим могуществом, не сомневайся.
— Хорошо. — Аспект Жизни улыбнулась и смежила веки, начав ерзать попкой. — А теперь давай прекратим болтать.
…
Дэтуур в одиночку заперся внутри своей кузни, прогнав все подмастерья. Не чтобы скрыть от них какие-то секреты. А для уединения, лучшего сосредоточения. Хотя именно шум молотов, отбивающих ритм по металлу, всегда ему помогал найти вдохновение или сконцентрироваться на работе, сейчас имелся особый случай.
Наконец, после того, как маги закончили чертить по всей личной мастерской старика свои круги и завитушки, он был готов попробовать свои силы с новым, уникальным материалом. Перед ним, на верстаке, лежала чешуя самого Первого Стража. Вернее, ее крошечный фрагмент, несравнимый с цельной. Впрочем, даже так ее вполне должно было хватить на задуманное. Помимо того, целая россыпь склянок, шкатулок и стопок слитков, стояла на соседних столах.
Хрустальные бутылочки излучали чистейшее белое сияние, само по себе способное ослаблять и даровать окончательный покой нежити, либо развоплощать демонов. Содержимое представляло собой квинтэссенцию, добытую еще в прошлые времена из останков высших ангельских сущностей.
Другие пузырьки хранили не менее редкие составляющие, полученные огромным трудом. Вроде слез незапятнанных праведников или овеществленного искупления.
В шкатулках содержались толченые в пыль и просто раздавленные на крошку или мелкие осколки кристаллы наару. И кое-какие порошки, переданные лично придворным магом. То, что он успел собрать и накопить, занимаясь разбором металлов на составляющие.
Плавень, полученный из черного железа, что и придавал ему хорошую связь с огнем а так же устойчивость к температуре, мог одной щепоткой вывести любой предмет огненной направленности на ступень выше или просто заметно придать ему силы. Промазанные раствором из него любые руны, связанные с жаром, меняли саму суть металла, превращая его в подобие кристалла. Сам минерал мог накапливать тепло в непомерных количествах. А если концентрировался в месте с повышенным содержанием маны, начинал греться сам и порождал мелких элементалей вокруг.
Адамантин укреплял любой металл и увеличивал его плотность, сам по себе являясь желанной частью для любого сплава. И, что немаловажно, с готовностью это делал. А вот сам по себе в слиток превращаться не хотел, превращаясь в тигеле в набор мелких шариков. Ему требовалась основа.
Орхум, полученный из орихалка, вовсе походил на ртуть или масло бурого цвета. Его отличительным свойством было отталкивание магии. Без него орихалк сразу становился на порядок лучше, более податливым для наложения чар или начертания рун, так как магическая емкость металла совершала скачек. Вместе с тем проявлялось свойство уравновешивания стихий, приходящее от других составляющих. Щит из такого очищенного орихалка, без чар или рун, мог выдерживать стихийную магию до пятого уровня, рассеивая ее без вреда.
А вот слитки были представлены одним истинным серебром, очищенным от всего остального. От того вид они имели необыкновенный, полупрозрачный, испускали дымчатый свет. Походили скорее на забаву мастера иллюзиониста или мираж, чем на металл. И вес от того имели минимальный, почти неощутимый. Однако, лучше материала для создания предмета, которым будет пользоваться воин света и просто чистый сердцем человек, не существовало.
При поддержке зачарованных стен, позволявших творить почти невозможное и чью работу уже проверил, Дэтуур был готов рискнуть ценнейшими материалами. В противном случае — никогда. Используя их, он хотел начать делать комплект брони для единственного Обугленного Стража, оставшегося без оной. Все необходимые руны мастер знал и так, поэтому нужды в самом долгом процессе, изучении скрижалей и тренировки начертания, не было.
— Пора. — сам себе сказал мастер.
Надев на пальцы несколько колец, старик подкрепил их браслетами и перчатками. Все они требовались, чтобы он мог с хеканьем оторвать пластину чешуи от верстала и с горем пополам перенести ее на наковальню. В самой жаркой печи клана она бы разогревалась трое суток, прежде чем стать хоть как-то пригодной к обработке. С молотом, впитавшим себя жар крови Первого Стража, таких неудобств можно было избежать. Что было заблаговременно проверено.
…
В очередном творческом порыве, на ниве попыток составить полноценные чертежи для своего, Парового Колосса, Экзибин изобрел нечто совершенно иное, хотя и похожее на то, чего он хотел. И теперь расхаживал по кузне внутри костюма. Представлял он из себя, ни много, ни мало, гуманоидную фигуру без выраженной головы, грубое туловище на ногах и с руками. Штуковина эта постоянно выпускала из суставов раскаленный пар, а работала от маленького элементального ядра. Являлась големом, которым мастер управлял изнутри, спрятавшись, как в доспехе. Прототип, а именно им оно и являлось, имел на спине охлаждающийся бак с пивом на двадцать литров, и проведенные внутри корпуса трубки, поставлявшие напиток оператору. Больше ничего, кроме как ходить и брать предметы, он не мог.
Тем не менее, собранный буквально на коленке, имеющий отвратительные грубые швы и откровенно паршивую подгонку деталей, костюм показывал себя с лучшей стороны. В жаркой кузне, где раскаленный металл тел по желобам к пресс формам, он обеспечивал комфорт, защищал от брызг и давал силу. С ним можно было вполне обходиться без кран-балок, самостоятельно таская детали или закрепляя пластины.
Бесконечно сидя внутри костюма, Мегакрут слонялся по своей кузне, следя за работой, подмечал его недостатки и, конечно, пил пиво. Чем неимоверно бесил свои подмастерья. Но это они просто не знали, что безумный изобретатель планировал поставить производство костюмов на поток. Чтобы, сначала, обеспечить ими всех своих работников, для ускорения и повышения эффективности, а потом и шахтеров. Увы, но в кузне часто случались эксцессы, благодаря которым лекари не оставались без работы. То же касалось рудокопов. Порой и им доставалось от обвалов или иных неурядиц, хотя в отношении дварфов подобное казалось чем-то из разряда сказок. Однако, помимо защиты, костюм мог банально ускорить добычу руды, придавая каждому удару больше силы.
— Мастер Экзибин! — подбежавший ученик, совсем еще мальчишка, исполнявший мелкие поручения внутри кузни, начал подпрыгивать и махать руками, чтобы привлечь внимание.
— Ну чего еще? Я занят! — из корпуса костюма прозвучала мощнейшая отрыжка, отраженная от адамантиевых пластин.
— Вас к третьим воротам требуют. Воины ордена пришли! — важно добавил он, обиженно насупившись. И его можно было понять. Ученику не давали достаточно пива, чтобы так же от души и всласть рыгнуть. А это, между прочим, считалось одним из признаков успешности в клане.
Проворчав нечто нечленораздельное, но мигом растеряв большую часть спеси, Мегакрут пошагал в нужную сторону, по пути ловко лавируя между носящимися вокруг подмастерьями и перемещаемыми грузами. В своей кузне он был как рыба в воде. Знал каждый уголок и как работает каждый механизм. И не мудрено, ведь сам все проектировал и постоянно дополнял.
Наконец, добравшись до третьих ворот, через которые обычно выводились наружу танки, самопальный инженер едва не споткнулся, обомлев. Прямо там, вместе с отрядом ордена, возглавляемым мастером клинка, стояло несколько открытых повозок, без верха. А внутри, благодаря откинутым бортам, виднелись ядра. Да не простые. А специальные, внутри которых модно было удержать многое, очень многое, имеющее нематериальную природу. Но на тех же Владык Элементалей их бы не хватило.
— Принимай, мастер. — произнес брат ордена, как только изобретатель с ними поравнялся. — Сенешаль велел доставить тебе напрямую. Тут четыре духа, которым поклонялись, как богам. Не очень впечатляющие твари, не жди от них ничего особого. Скоро будет еще, поинтереснее.
— У нас тут каждое ядро на пересчет, друзья. А такие — ух, что с ними можно сделать! Хотите пива или, может, самогон? Только лучшее, из личных запасов! Даже особым кое-чем поделюсь! Такая радость не каждый день на меня обрушивается! Ну, что скажите?!
— Попробуем твое угощение, мастер-кузнец. — мечник кивнул, чем смог немного порадовать свой отряд. — Веди.
— За мной! — резко развернувшись, дварф устремился через склад, где готовые боевые машины стояли совсем недолго, прежде чем их забирали на дальнейшее размещение.
…
— Хи-хи… Хи… Ха-ха-ХА-ХА-ХА!!! — смех, способный посрамить ужаснейших демонов, разнесся из личной мастерской главного и единственного инженера клана. Проходящий мимо подмастерья подпрыгивали на месте и спешили удалиться подальше, предупреждая всех встречных — Экзибин снова напился в сопли.
У мастера имелся шикарный повод. Еще одни чертежи грозились вот-вот воплотиться в жизни. Едва получив доступ к перечню новых материалов и их свойств, он сразу породил чудовище. Пришлось переиначить многое. Да почти все, начиная от слоев композита брони, заканчивая расположением плит и пушек. В итоге, на базе первого сверхтяжелого танка родился его брат, по-настоящему сверхтяж. Почти четыреста тонн веса, пятнадцать метров в длину, десять метров в ширину и семь высотой. По расчётам, танк должен был использовать минимум два мощных ядра, дающих максимальный выход маны. А лучше сразу три или четыре, для максимизации его боевых показателей. Но при условии пленения лоа, могло хватить и одного ядра.
Танк Мегакрут назвал просто и со вкусом, что полностью отражало его назначение — Гибельный Клинок. Для чего навесил на него максимальное количество пушек, задрав огневую мощь. Он один мог заменить собой ударный кулак круга, удерживая позицию или прорываясь прямиком в строй врага, не нуждаясь в поддержке. В том ему должен был помогать соответствующий двигатель, на основе титана и плавня. Конечно, жизнеспособность чертежей еще предстояло проверить. Для чего вытребовать все нужное у главы клана. А нужного было много, очень много.
Тем не менее, это не мешало мастеру-кузнецу заранее праздновать свою “победу”, тестируя новые настойки и дистилляты.
— Мощь одиннадцати стволов!!! — горланил он, остервенело работая волшебным пером в одной руке и держа в другой колбочку с пузырящейся, мутноватой, красной жижей.
Постепенно вырисовывался еще один чертеж. То была рука, по всем отмеченным меркам, соответствующая будущему Паровому Колоссу. А где-то в ворохе разбросанных бумаг было и оружие к ней.
От Автора:
Вы сами напросились =))