Медоед глава 15 Дамблдор
Явление лорда Певерелла народу обсасывали ещё долго. Все, совершенно все чесали языками, предполагали, выдвигали теории, делились какими-то якобы точными сведениями… Томас улыбался и просвещать народ не спешил. Просто скупо и небрежно сообщил, что нашёл алтарь, построил дом и был представлен Её Величеству, которая одобрила возрождение древнего рода и подтвердила некоторые привилегии.
Дамблдор скрипел зубами так, что едва не стесал их до основания. Все попытки запустить очерняющие новоявленного Певерелла сплетни проваливались одна за другой. В принципе, ничего порочащего вменить Томасу в вину он не мог, такого, что можно подтвердить документально. Риддл был лучшим учеником, старостой, получал награды — зацепиться не за что.
Дамблдор попробовал было прицепиться к Принцам, но получил отлуп ещё на подходе: в отличие от лорда Певерелла те были хоть и отшельниками, но с отменной репутацией в обществе. Да и нет дураков ссориться с ядоделами. Отравят — и не докажешь ничего.
И тогда он решил подступиться к младшей ветви рода. Просто чтобы собрать информацию. Если в главной ветви было лишь три представителя, то в младшей — в четыре раза больше. А вот денег было гораздо меньше, что бесило Юлиуса и Цезариона Принцев до невозможности.
Подобраться к ним оказалось не настолько легко, как Альбус поначалу думал: неимоверно спесивые, от мала до велика, они на контакт не шли. Общались Принцы лишь с избранными чистокровными, которых считали себе ровней — и только. Он попытался вызвать на беседу младших Принцев, учеников Хогвартса, вот только и тут прогадал: во-первых, эти детишки общаться с полукровкой, пусть он и профессор и заместитель директора, не желали совершенно. Первый визит ещё удалось оправдать беседой на тему соблюдения дисциплины, а вот второй пресёк декан Слизерина, который его очень недолюбливал. Это не Слагхорн, на которого можно было повлиять, это Яксли, к которому не знаешь, с какой стороны подступиться.
Во-вторых, и взрослые Принцы, пусть и не обладали огромным богатством, вращались в таких кругах, в которые Альбусу хода не было. Кто он? Всего-то заместитель директора Хогвартса. И что? И ничего. Ни богатства. Ни особого влияния. Да, дуэль с Гриндевальдом пока на слуху, и Орден есть, вот только внезапно в газетах пошли статьи, в которых поднимались очень интересные темы. Дружба Альбуса и Гриндевальда. Моральный облик последнего. Их совместные проекты. Моральный облик Альбуса. Дуэль. Приговор, вынесенный Гриндевальду. И многое другое.
Альбус подозревал Риддла: теперь, с обретением титула, он обрёл и возможности, и средства. А эти его Вальпургиевы рыцари — точно свита. И помогают. Могут они многое.
Как же Альбус ненавидел аристократов! И магических, и магловских!
Бывшие Вальпургиевы рыцари очень живо отошли от потрясения, вызванного тем, что Риддл смог добиться титула лорда Певерелла, и со стремительностью голодных пираний пошли на сближение. Оставлять такую фигуру без внимания? Не использовать для достижения своих целей? Тем более что они же были членами одного клуба! Да, Орден Вальпургиевых рыцарей прекратил своё существование, даже отличительного знака теперь нет — Риддл не поленился, снял его со всех без исключения, но почему бы лорду Певереллу и им не продолжать сотрудничество по старой памяти? Тем более теперь, когда он стал им равным?
Вот только оказалось, что Томас Марволо Риддл, лорд Певерелл, возобновлять сотрудничество не спешил. Да, он наносил положенные визиты, общался на нейтральные темы, интересовался делами — не слишком настойчиво, и на этом всё. А когда Корвус Лестрейндж попытался надавить, упирая на пользу и на то, сколько знаний Томас получил от них, тот только рассмеялся. И мягко предложил перечислить.
— Ты дашь мне доступ в родовую библиотеку? — спросил Томас. — Или ты, Абраксас? Ну, кто из вас поделится родовыми тайнами?
— На то они и родовые, чтобы ими не делиться, — фыркнул Малфой.
— Принцы оказались не настолько трусливы, — усмехнулся Томас. — Именно благодаря их неоценимым советам я мало того, что встал на правильный путь, так ещё и успешно прошёл до конца, получив награду. В благодарность я заключил с ними союз. Выгодный и равный.
Абраксас прищурился. Надменный блондин, он с лёгкостью заводил знакомства и завязывал полезные связи, вот только не стеснялся тонко напоминать своим вроде как друзьям, особенно некоторым, кто из них кто. Знакомство с сильным и талантливым полукровкой было выгодным, даже очень. Томас был амбициозным, вот только не имел доступа к знаниям и покровителей. Этим можно было воспользоваться к своей выгоде — что Абраксас и делал. Даже Орден был полезен!
Да, Томас уехал на годы, набирался знаний, учился, получал мастерство… Абраксас с остальными ждали, намереваясь использовать его жажду власти к своей выгоде, вроде всё шло как надо, уже составлялись планы политической карьеры…
Первый звоночек, что что-то не так, прозвенел на приёме у Блэков. Риддл кратко пообщался с наследником Принц и ушёл весьма озадаченным и очень задумчивым. А потом неожиданно он созвал всех, снял метки — без объяснений, без ничего — и занялся своими делами, не реагируя на письма и прочие попытки что-то прояснить.
Рождественский бал стал точкой невозврата. Абраксас едва инфаркт не получил, узнав, что бывший нищий полукровка, который представлялся наследником Слизерина, но на лорда никак не тянул, теперь Певерелл. А они не при делах!
И главное, на место не поставишь! Признан, да и откровенно страшно. Певереллов боялись не зря.
— Эйлин Принц, я слышал, уже нагуляла двоих детей, — подал голос Нотт.
— Обеспечила род наследниками, — спокойно ответил Томас. — Завидуешь?
От тона голоса Риддла Нотт покрылся холодным потом.
— Завидуешь, — констатировал Томас. — Завидуй молча: я собираюсь сделать прекраснейшей Эйлин брачное предложение.
— И тебя не смущает… — ядовито начал Абраксас, но его тут же оборвали.
— Не смущает, — отрезал Томас. — С чего вдруг меня должно что-то смущать? Леди Принц умна: она защитила мастерство, и не одно. Она красива. Она очень сильна. И, самое главное, она плодовита. У неё двое сильных сыновей, рождённых в законных браках, и я безмерно рад, что сейчас леди Принц свободна и ни перед кем не имеет обязательств. Впрочем, даже если бы и имела, я бы сделал всё, чтобы она обратила на меня внимание. Она принесёт мне потомков, в полной мере воспринявших родовые дары, и станет верной спутницей жизни. Идеальная кандидатура в супруги. Идеальная. Поэтому… Прошу вас не возводить на мою будущую супругу напраслину.
Абраксас поджал губы, замолчав. Хотя сказать хотелось многое. Если Томас осуществит свои планы, то Принцы вновь выйдут на первое место. Октавиус помолвлен с юной Беллатрикс — и брак не за горами, через десять лет всего-то. Брачное предложение от первого за тысячу лет Певерелла вознесёт этих отшельников на вершину. А ведь есть ещё и наследник Принц: Абраксас видел мальчишку, и тот произвёл на него впечатление умом и силой. И бешеным характером, который тот умело сдерживал. Что со вторым — пока неизвестно, даже до представления ребёнка обществу ещё несколько лет.
Малфой чувствовал себя уязвлённым: он влияние на Риддла потерял совершенно. Но признавать, что сам в этом виноват? Да никогда!
Отбыв положенное приличиями время, Томас откланялся, зная, что бывшие друзья живо начнут перемывать ему кости.
Впрочем, бывшие — а они все бывшие, только так — друзья его не волновали. Единственным, кто его понимал и помогал, был Антонин Долохов, а он лишь похлопал его по плечу, когда Томас снял с него метку, и уехал куда-то путешествовать. А может, на родину, кто его знает. Антонин его планы одобрил и пожелал удачи — этого было достаточно. Они действительно дружили — полукровка с амбициями и сын иммигрантов, сирота, оба не имеющие опоры.
Гораздо больше Томаса беспокоил Дамблдор и его иррациональная, но всё-таки понятная зависть. Если честно, Томаса это не удивило — и не с таким сталкивался. Но вот меры он теперь принять мог — и принимал. Заплатил журналистам за расследование, воспользовался некоторыми связями, чтобы добыть информацию… Беспокоил один момент: амбиции профессора. Ну не верил Томас в то, что дело лишь в зависти и ненависти! Не верил в доброго профессора, вернее, в его маску.
То, что правильно не верил, Томас убедился в очередной визит к Принцам. Как раз присутствовала Беллатрикс с дуэньей, и девочка обстоятельно рассказывала об учёбе в Хогвартсе, попутно жалуясь на странное внимание Дамблдора к Принцам и к ней.
— Профессор Дамблдор всё время вызывает меня к себе, хотя я хорошо учусь, — рассказывала она. — Задаёт странные вопросы про вас, лорд Принц, про лорда Певерелла, про леди Принц, про Наследника Принц. Я просто не знаю, что делать! Он такой неприятный! Да ещё и полукровка.
— Благодарю за предупреждение, мисс Блэк, — церемонно склонил голову Октавиус, и девочка просто расцвела от радости. — Я приму меры. Однако хочу вас предостеречь от весьма распространённой ошибки. Статус крови мага или ведьмы не имеет никакого отношения к воспитанию. Можно быть сто раз чистокровным, но хамом, и тысячу раз маглорождённым, но отменно воспитанным. Смотрите на поведение, глядите вглубь, а не на внешнее. Будьте умны и мудры. А вы умны, я в этом не сомневаюсь.
Девочка порозовела, смущённо потупясь.
— Благодарю, лорд Принц, — пробормотала она. — Но этот интерес меня настораживает. Дамблдор — заместитель директора. Зачем ему сведения о личной жизни посторонних?
— Вот теперь вы задаёте очень правильный вопрос, мисс Блэк, — одобрительно улыбнулся Октавиус. — Такая информация администратору ни к чему. Значит, я нанесу визит в Хогвартс. Давно там не был. Уверен, вы проведёте экскурсию.
— Разумеется! — едва не подпрыгнула от энтузиазма Белла. — С удовольствием!
Томас чуть улыбнулся. Слова Октавиуса согрели где-то внутри. Приятно было знать, что его оценивают как личность, а не носителя титула.
— Вы член Попечительского совета Хогвартса? — поинтересовался он.
— Да, традиционно, — ответил Октавиус. — Глупо не присматривать за заведением, где твой ребёнок проводит десять месяцев в году.
— Вы правы, — кивнул Томас. — Поведение профессора Дамблдора настораживает. Когда отправитесь?
— А вот завтра и нанесу визит, — пожал плечами Октавиус. — Заодно принесу вас, мисс Блэк, пирожных. И конфет. Шоколад всё делает лучше!
Девочка закивала, полностью согласная с этим утверждением. Брок тоже кивнул. Он внимательно слушал и делал выводы. Альбус Дамблдор ему заочно не нравился. С каких пор администратор лезет в личную жизнь учащихся? И собирает сведения о внутрисемейной политике? Дело директора и его заместителя — следить за школой. Обеспечивать заведение учителями, следить за состоянием здания и здоровьем учеников, информировать родителей об успехах в учёбе, закупать продукты и всё необходимое и так далее. Они кастеляны, и то, что Дамблдор ещё и преподаёт, ничего не меняет. Их дело — хозяйство.
Этими мыслями он поделился с дедом, внимательно его выслушавшим.
— Такое впечатление, что он собирает информацию для давления или шантажа. — Брок думал вслух, Октавиус кивал. Беллатрикс отбыла домой, Томас с Эйлин гуляли по парку, обсуждая что-то важное: Октавиус предполагал, что брак. Но тут он давить или ещё как-то вмешиваться не собирался: решение принимать будет только Эйлин. — Иначе объяснить это невозможно. Риддл, кстати, говорил, что добрый профессор делал всё, чтобы не дать ему рекомендации, помешать устроиться на работу и вообще портил жизнь максимально. С чего вдруг? Непонятно. Родовой вражды нет, значит, это что-то личное. Учитывая, что работает он с детьми, то… Пустил слух, высказал неодобрение… Такое запоминается.
— Томас красив, — добавил информации Октавиус, — а Дамблдор — мужеложец. Детьми он никогда не интересовался, но Томас вырос в красивого мужчину.
— Думаешь, дело в этом? — прищурился Брок. — Мерзость какая. А ведь на седьмом курсе почти все уже совершеннолетние… Мне это не нравится. Давай Дамблдора отравим?
Октавиус изумлённо посмотрел на своего наследника. Кровожадность Брока его не удивила, но…
— Вот так сразу? — уточнил он.
— Вот так сразу, — твёрдо заявил Брок. — От такого давления можно сломаться. Да, Томас выдержал, но… у него до сих пор вылезает то одно, то другое. Понимаешь, Дамблдор начал обвинять его с первой минуты знакомства. Почему? Какое ему было дело до того, как Томас выживает в приюте? Какое право он имел его пугать и угрожать? Своё эго тешил? Так он сам с Гриндевальдом якшался и ему ничего не жало! Планы они вдвоём строили. Так что… Я не знаю, почему Дамблдор так взъелся на Риддла, что годами пакости делал, даже после выпуска. Это уже вообще ни в какие рамки не лезет. Но особенно мне не нравится тот факт, что он пытается непонятно что разузнать и вызнать у наших родственников и Беллы. Такое надо пресекать. Жёстко и сразу. Пусть он милейший и добрейший, в чужие дела соваться не стоит. Кто знает, для чего ему эта информация. Может, для себя. А может, другим продаст.
Октавиус кивнул. Ему это тоже не нравилось. Но перед тем, как он что-то решит, стоит побеседовать с мистером Дамблдором. Он доверял чутью внука, но предпочитал убедиться во всём сам.
Инициировать внезапную проверку от Попечительского совета оказалось несложно. Дамблдор многим не внушал доверия и был слишком активен. Достаточно оказалось упомянуть, что он интересовался у мисс Блэк личной информацией Принцев. Это тут же заставило попечителей мобилизоваться, преисполнившись нехороших подозрений. Диппет, к примеру, обладал безукоризненной репутацией, в личное никогда не лез и других одёргивал. Занимался хозяйственной частью — и всё. Так что поползновения его заместителя выглядели настораживающе.
Воскресенье для визита выбрали не просто так: занятий нет, все свободны, можно никому не мешать. Диппет принял визитёров спокойно, тут же предложил проверить сметы и прочее, сообщил, что подготовил список необходимого для рассмотрения. Альбус помогал, но его панибратское и нарочито дружелюбное поведение мало кому нравилось. Дружеское общение — оно для своих, а Альбус своим не был.
Октавиус с остальными проверил бумаги, прогулялся по Хогвартсу, совершил прогулку с Беллатрикс, едва не лопающейся от гордости и восторга. Побеседовал с некоторыми учителями, включая Альбуса. В принципе, сказать, что Дамблдор ему откровенно не понравился, Октавиус не мог. Он почти решил, что вынесет решение в следующий визит, как Альбус сам решил свою судьбу.
Октавиус решил побеседовать с магом отдельно, что и сделал, задав простой вопрос: зачем профессору личная информация о семье его учеников? Для чего он вызывает Беллатрикс Блэк? Нареканий её учеба и поведение не вызывают. Альбус тут же начал красиво и долго говорить, видимо пытаясь заболтать Октавиуса до потери мысли. Тот внимательно слушал, не прерывая, мысленно усмехаясь, когда почувствовал попытку считать его поверхностные мысли. Очень тонкую. Очень профессиональную.
Вот только Принцы все поголовно были природными окклюментами и проходили соответствующее обучение с пелёнок. Октавиус выставил первую линию защиты — мысли о совершенно распоясавшихся оленях, жующих розы у самого дома. Участь Дамблдора была решена. Слишком опасен. И слишком нагл.
Свернув разговор, Октавиус пожал заместителю директора руку, невзначай чуть надавив одним из перстней. Никакого укола, что вы! Это так по-дилетантски! Просто капля яда под давлением хватки пальцев просочилась наружу.
Альбус провожал его с доброй миной, вот только глаза были слишком цепкими и холодными. Октавиусу было плевать, зачем магу это всё: для личных целей, для продажи… Меры он принял. И совесть его не грызла, с чего бы?
О смерти Альбуса Дамблдора сообщили через полтора месяца. Маг скончался после долгой болезни, не приходя в сознание. Брок только уважительно взглянул на деда и изобразил аплодисменты. Дамблдор забылся почти сразу: их всех волновало совершенно другое. Томас смог донести до Эйлин все выгоды их будущего брака, и та ответила согласием.
Естественно, общество, узнав о предстоящей помолвке, жутко возбудилось, и Принцы не были исключением: видимо, предстоящий брак Эйлин с Певереллом стал последней каплей, и терпение Юлиуса с Цезарионом лопнуло окончательно, потому что два этих наглеца припёрлись к Октавиусу с претензиями.