Всем и каждому глава 6 Вдова
Брок с удовольствием летал высоко над Землёй, лениво помахивая крыльями. Магическое создание, он мог бы при желании и в космос выйти, но пока его устраивало просто подняться повыше и парить над облаками.
Выполнение возложенной на него миссии шло неторопливо и уверенно, как паровой каток. Брок заложил вираж, раздумывая, кого осчастливить на этот раз. Вдову? До неё он так и не добрался. Паука? Так он вроде и не Мститель. Кэпа с Солдатом? Головы он им вылечил. Так кого?
Брок кувыркнулся над облаками и решил: Вдова! Ей причитается много и всякого: в голову Кэпа и Старка она гадила изрядно, однако и польза от неё была немалая. У неё в башке покопаться тоже будет интересно. Женщина-загадка!
И, потерев ладони, Брок нырнул в грозовой фронт.
Вдова нашлась быстро, но в неожиданном месте: в Библиотеке Конгресса. Брок с интересом уставился на обтянутую юбкой-карандашом задницу, жакет, подчёркивающий талию и грудь, и завертел головой: на кого это охотится Паучиха? В то, что она тут просто почитать, он не верил совсем.
Правильно не верил: Вдова решила устроиться с комфортом, выйдя замуж в очередной раз. Именно так: не первый её брак и не последний, судя по всему.
Копаться в голове Вдовы оказалось дико интересно: Брок предполагал, что она сывороточная, и не ошибся. Наталья Алиановна родилась в далёком двадцать восьмом году — тысяча девятьсот, была удочерена высокопоставленным членом Левиафана, не пережившим, как и многие другие члены партии, чисток в конце тридцатых, действительно занималась балетом, и вообще-то была Вдовой номер Два — первой стала Дотти Андервуд, быстро, впрочем, сошедшая со сцены прямо в могилу.
Романова оказалась умнее, вернее, хитрее. Она старалась сделать себя незаменимой — но не настолько, чтобы её захотели убрать. Она выполняла задания и молчала об их результатах, но и собирала компромат. Она хранила верность работодателям, но только до тех пор, пока это было выгодно.
Замужем Вдова была несколько раз, но ни один супруг не продержался дольше года. Именно это и стало причиной возникновения очень говорящего позывного.
В США, под кожистое крыло Николаса Фьюри она перебазировалась в конце нулевых, решив, что вольная жизнь, которую она вела после падения Левиафана, слишком опасна и утомительна. Разыграв, как по нотам, несложную пьеску о бесприютной наёмнице, она позволила «спасти» себя агенту Бартону — человеку невеликого ума, и с поддельными документами была завербована в ЩИТ. Никого не смутил ни год рождения, ни даже отчество, забавно перевранное американцами.
Фьюри мнил себя самым умным, считая, что держит всех за мягкое железным кулаком. Вдова его заблуждения не развеивала: пусть задирает нос повыше — не увидит ловушек и того, что не предназначено для его глаз. Романова шпионила, убивала, подставляла и получала за это неплохие деньги. Совесть, заботливо купированная ещё в детстве, её не грызла. Она всё так же собирала компромат, крутила интриги и развлекалась, как хотела.
Мстители стали шансом выйти из тени. Вдова стала известной, греясь в лучах славы, вот только вбитые паттерны поведения никуда не делись. Остальных она всё так же воспринимала не друзьями или соратниками, а объектами, скрупулёзно выискивая слабости и собирая досье. А потом были Щелчки, и Вдова впервые почувствовала себя не диверсантом, а человеком.
Её цинизм дал трещину, её профессиональные навыки осыпались прахом вместе с половиной развеянной в прах вселенной. И Вдова, не раздумывая, пожертвовала собой на Вормире ради того, чтобы Камень души оказался в нужных руках, меняя свою усталость на возвращение тех, кого по-настоящему любили.
Она никого не любила, и не думала, что сможет полюбить.
Возвращение к жизни опять перевернуло всё её сознание. Вдова ни о чём не жалела: ни о том, как жила, ни о том, для чего умерла. Старк доконал замученный этими качелями разум окончательно, и она с удовольствием проголосовала за его отставку, да и за роспуск Мстителей: последние выполнили свою задачу, в кои-то веки правильно и вовремя, а первый бесил до невозможности — смириться с тем, как Тони поливал её помоями, сначала трахнув, а потом выгнав, Романова так и не смогла.
И теперь, оказавшись зависшей в неопределённом положении, Романова решила обеспечить своё будущее не под протекторатом кого-то вроде Пирса или Фьюри. Последний тоже внезапно оказался жив, но возвращаться под его крыло Вдова не собиралась. Хватит. Надоело. Она в отставке.
Так что сейчас Наталья Ульяновна Романова, тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения, решала, за кого идти замуж: за молодого миллиардера из Кремниевой долины или за кого-нибудь из техасских магнатов. Хотя не хотелось, конечно, ни за кого.
Однако жить сама по себе и делать что хочется Вдова просто не умела и считала, что не в её годы такому учиться. Да и зачем? Если есть наработанные привычки и профдеформация, которая никуда не денется, как ни старайся. Так что она бросала оценивающие взгляды то на одного кандидата в мужья, то на другого — сегодня в библиотеке был аншлаг — и размышляла. Молодые миллионеры — это хорошо: молодость, дерзание, порыв… Наташа от порывов и подростковой дури устала неимоверно. Против вечеринок она ничего не имеет, но не постоянно, нет. Хотелось чего-то более… А не постоянного накала страсти и буйства гормонов. Плюс комплексы! Про комплексы этих гениальных задротов забывать не следует!
Может, всё-таки магнаты? Техас, ранчо, стетсоны и породистые лошади… Ветер в лицо, мачизм и трофейные жёны… Выбрать мужика постарше, пусть демонстрирует окружающим, какой он весь из себя мачо, раз смог заполучить красотку в жёны. Умную, обеспеченную, образованную… Стоит ли игра свеч?
Вдова вдруг живо и ощутимо представила жизнь с престарелым мужиком, корчащим из себя самого призового самца в округе, его дряблое тело и взбодрённый «виагрой» член, постоянные проблемы со здоровьем, мерзкий запах изо рта, искусственные зубы, по третьему разу пересаженные на разрастающуюся плешь крашеные волосы — и её затошнило.
Только опыт позволил удержать лицо.
Вдова продышалась, успокоилась и бросила взгляд на группу молодых да ранних, поглядывающих на неё и шушукающихся, как тараканы за плинтусом. Перед глазами опять встала картинка: липкие от восторга ладошки, комплексы и истерики, подростковая дурь, не пережитая и подпитанная деньгами, идиотские шуточки, выпивка, бесконечные попытки показать, какой он крутой, хамство и неумение себя вести… Видение усыпанной грязным бельём и носками спальни, а также горы коробок и посуды с объедками везде её доконало окончательно.
Наташа захлопнула книгу, которую якобы читала, встала и зацокала каблуками к стойке библиотекаря, провожаемая взглядами всех без исключения. Впервые она этим не наслаждалась. Казалось, липкие взгляды покрывают её слизью и нечистотами, зверски хотелось помыться.
Она вышла из здания, села в машину и помчалась домой, где первым делом влезла под душ и принялась отскребать с себя неприятное ощущение. Гель для душа, мыло, скраб из абрикосовых косточек, шампунь, снова мыло…
Вдова тёрла и тёрла себя, пока кожу не начало саднить, потом врубила холодную воду и долго стояла под ней, дрожа и плача. Ещё никогда ей не было так плохо. Словно стена, которой она огораживала все плохие воспоминания, внезапно рухнула, и её затопило ими.
Справиться с этим потоком, запереть память, забыть, отстраниться не получалось никак. Диссоциация — верная спутница Вдовы с самых нежных лет — никак не приходила.
Все попытки взять себя в руки, хоть как-то отгородиться, забыть, проваливались раз за разом. Измученная и осунувшаяся, она не выдержала и, отбросив все вбитые в подкорку правила, взялась за телефон и позвонила в службу доверия. И выплеснула на ответившую на звонок женщину все свои страхи, омерзение и отчаяние.
Как ни странно, но это помогло.
Вдова говорила и говорила. Она разговаривала часами, выплёскивая наболевшее, получая хоть какое-то участие. Потом по совету собеседников нашла бесплатную помощь психологов. И, собрав волю в кулак, записалась на сеанс.
Дни шли за днями, Вдова сдирала с себя слой за слоем, постепенно превращаясь из диверсанта, убийцы и шпиона в женщину с чудовищным и травматичным опытом. Она часами спала, занималась гимнастикой — для удовольствия, а не оттачивая навыки, читала, гуляла, препарировала свою жизнь, ела вкусное и думать забыла о том, чтобы кого-то поймать на крючок.
Зачем? Ей и так хорошо! А с каждым днём становится всё лучше и лучше!
Новости о бывших друзьях, почти товарищах и соратниках проходили мимо. Подумав, Вдова переехала из Вашингтона в Огасту, штат Мэн — с психотерапевтом она работала онлайн. Сняла там небольшой дом на окраине, подкармливала бродячих котов. В какой-то момент внезапно для самой себя начала волонтёрить в кошачьем приюте.
Перелом наступил, когда домовладелец сообщил, что собирается продавать дом. Переезжать Вдова не хотела. Ей было так хорошо и спокойно тут, что она даже начала присматриваться к рассаде цветов. И вдруг переезд? Ну нет!
Дом она купила. И начала обустраивать под себя. Денег у неё было достаточно, чтобы поменять некоторую мебель, переделать террасу, облагородить прилегающую территорию. По краю участка вместо забора посадили розовые кусты. Газон подстригли и засеяли проплешины. Появились клумбы с так любимыми ею ирисами всех цветов радуги. А в доме теперь топотали кошачьи лапки: два взятых из приюта тайских кота отлично разгоняли хандру и не давали скучать. Наталья сама не заметила, как стала членом клуба, в котором занимались вязанием, вышивкой и прочим рукоделием. Она всё так же следила за физической формой, но подчёркнуто сексуальная одежда сменилась более удобной и менее обтягивающей. У неё появились знакомые и даже одна подруга: тоже одинокая и бездетная, старающаяся выплыть из болота с проблемами. Иногда они рассказывали друг другу истории из жизни, которые всегда считали ничем не примечательными, пока психотерапевты не помогли им увидеть весь ужас их повседневности, иногда молчали.
Наталье нравилась такая жизнь. Даже чистить кошачьи лотки и убирать за хвостатыми разгром. Даже задушенные мыши на прикроватном коврике. Даже то, что она часто плакала.
Впервые она чувствовала, что живёт, а не выживает.
Когда она впервые искренне обняла подругу, посочувствовав, не напоказ, а на самом деле, за спиной хлопнули чьи-то огромные крылья. Её обдало тёплым воздухом с ароматом восточных благовоний и чужое присутствие исчезло.
— Пошли в дом, Джейн, — предложила Наташа, даже не думая оборачиваться. — Чаю попьём. У меня шоколад есть.
— Пошли, — хлюпнула носом Джейн, вставая. — Шоколад всё делает лучше. Даже нашу жизнь.
Дверь захлопнулась, отрезая их от внешнего мира. В доме было тепло, чай горячий, а шоколад… Ну, это шоколад. Они кутались в пледы, гладили котов и молчали. Жизнь стала… прекрасной.
*~*~*Брок взлетел и завис в воздухе, раскинув крылья. Вдова получила своё. И страшное, и прекрасное. Как и должно быть. Ещё одна галочка в его списке. Что теперь? Кого осчастливить следующим?
Он перебирал кандидатуры, всё больше склоняясь к Фьюри. Или всё-таки Паука? Нет, лучше Фьюри. Что Паук? Бестолковый, хоть и гениальный ребёнок, который ничего не успел натворить. Им он тоже займётся, но чуть погодя. Попутно. А вот одноглазый Ник…
На него у Брока были огромные планы.