Библиотеку внутреннего мира все так же освещал висевший под потолком кристалл. Все стены были уставлены шкафами с раскиданными перед ними книгами, листами бумаги и свитками. Все они хранили память о разных событиях или знаниях. В центре зала все так же стояло два высоких зеркала в бронзовой окантовке. Перед ними одиноко возвышался каменный постамент, единственным украшением которого была сфера на вершине.
В отсутствии Тирисфаля изменилось всего две вещи: он сам и сфера. Дух, в отличии от менее изменчивой плоти, всегда наиболее честно отражал то, кем является существо на самом деле. Состояние его души.
Образ мага претерпел значительные изменения, отступив от человеческого еще на шаг. Это же он видел, смотря на покрытое трещинами зримое воплощение Искры. Свет внутри сферы стал сильнее, означая возросшую мощь. Возвращение старого. Самые крупные трещины исчезли, сказалось поглощение примерно сопоставимых душ. Восстановился кусочек отсутствующего фрагмента. Его полностью заливала чернота. Сущность Тьмы. А вот сеть мелких повреждений никуда не делась. Она наоборот стала больше, поделив всю поверхность шара на огромное количество фрагментов.
«Тьма по-прежнему стремится захватить все мое естество. Это ожидаемо и понятно. Но, если она продолжит так же занимать восстановленные участки, то для Человечности ничего не останется. А она и так мала. Как подавить в себе Тьму, когда она настолько сильна, не знаю. Единственный известный мне способ взаимодействия с собственными Сущностями, требует огромного количества времени и действий. Чтобы взращивать Человечность, нужно действовать на благо своего рода. Всех людей. И желательно искренне. А мне, по сути дела, нет никакого дела до рода людского. Я его часть и предпочту держаться рядом, но исключительно из удобства. Не угрожай полное принятие Тьмы забвением изначального сознания, я бы так и поступил. Наверное, мне бы больше пошло существовать в виде демонов. Хотя тоже не факт. Они слишком подвержены влиянию эмоций и должны упиваться своими Аспектами»
— Что же делать? — уже в слух продолжил он. Слова рождались вокруг духа, реальность подчинялась его желаниям. Ведь принадлежала ему. — Способы есть, но полагаться на них толком нельзя. Тьма слишком превалирует, лишая меня всякой тяги к альтруизму и гуманизму. Добрые дела не приносят удовольствия, так что даже самообман не выход. Как заставить себя искренне хотеть помогать людям? Как начать делать те самые добрые дела так, чтобы они находили отклик у Сущности? Героические поступки, способные помочь, пока не по плечу. А когда выйду на достаточный уровень мощи, то это само по себе будет означать провал. Душа то будет восстановлена, значит, Тьма займет ее всю, окончательно вытеснив Человечность в крошечную область. И каким я тогда стану? Что будет с ментальным состоянием? Плевать на внешний вид, главное разум, он превалирует над всем остальным. Что-то я не уверен, что смогу его сохранить в полноценном состоянии. Зараза… Надо придумать выход. Или найти его. Знания. Снова упираюсь в их недостаток. Но, где их получить?
Подлетев к куче книг, колдун привычно задействовал волю, вклинивая свое желание в окружающее пространство. Труды разлетелись в стороны, прилетели из других куч, да сложились в две небольшие стопки. Всего четырнадцать. В них было все, что еще касалось магии, при этом оставаясь невосстановленным. Однако, ничего о таинствах душ. Более того, на полках начали образовываться совершенно новые отдельные листики, порожденные последними изысканиями. Эту тропу колдуну приходилось торить самостоятельно, а не обращаться к уже когда-то достигнутому, вспоминая.
Еще одно волевое усилие заставило большую часть книг удалиться. Осталось всего четыре тома. Один из них взлетел и лег на подставленную ладонь. Обложка его была синей, выцветшей, а корешок будто подъело время. Труд выглядел старым. От него даже разлетелась в стороны тающая в воздухе пыль, когда пальцы начали перелистывать страницы, подцепляя их длинными когтями.
Образы наводняли сознание чернокнижника стремительной рекой, сменяя друг друга. С собой они несли не только визуальное воплощение воспоминаний. К ним прилагалось все то, что испытывал начинающий маг. Его восторги от первых самостоятельных открытий. Надежды, которыми были буквально переполнены страницы. Однако, главным чувством, царствующим над остальными, выступал интерес. Жгучий, неутолимый.
Каждая страница содержала в себе отдельное воспоминание, законченное. Оно могло касаться одновременно “реальной” и “игровой” жизни, смешивая их воедино.
Поддавшись искушению, демонолог решил начать сначала. И не торопиться. Открыв первую страницу, он прикоснулся к ней пальцами и буквально погрузился в грезу. Закончив с ней, перешел к следующей. Буквально смакуя память, всю полноту чувств, он получал наслаждение, вперемешку со странным, неуловимым облегчением где-то на грани сознания.
Ему нравилось наблюдать за свершениями самого себя. Как радовался в прошлом самостоятельно оптимизированному заклинанию Чародейских Стрел. Как жадно записывал на страницы тогда еще простой книги рунные цепочки, способные облегчить плетение формул или укрепить их. Как всеми силами стремился стать лучше, могущественнее, переплюнуть других. Все с одной целью… ускользавшей из полноты картины.
С высоты опыта все достижения прошлого казались Тирисфалю смешными, часть вовсе на самом деле несла вреда больше, чем пользы. Тем не менее, он впервые отдался всей полноте воспоминаний. Пережил их еще раз, по-настоящему. И когда вынырнул из них, книга закончилась совершенно незаметно, то остался стоять в прострации.
В чувства его привело незнакомое чувство теплоты, разливающееся по духовному телу, и будто бы ослабшее давление. После возрождения нечто подобное ему испытывать не доводилось. Все бытие было наполнено подозрениями, новыми планами и единственным стремлением восстановить душу.
Подгоняемый предчувствием, коему всегда старался доверять, особенно в делах связанных с собственной Искрой, маг обернулся. Обычное желание или навязчивое желание что-то сделать вполне могло оказаться посылом Сущности. Подсказкой.
Осмотр издали ничего не дал. Потому, подлетев ближе и почти воткнувшись лицом в сферу, он начал рассматривать ее поверхность. Благо, ее вид намертво отпечатывался в памяти, что помогало проводить сравнения и не упасть в пучину сомнений.
«Человечность стала больше!» — робкая надежда, родившаяся из предчувствия, разгорелась в подлинный восторг.
Бросившись к зеркалу, отражавшему человеческую часть, колдун всмотрелся в его черную гладь. Постепенно она стала серой, отразив часть зала. И болезненного вида человека, сидевшего на полу, понурив голову. Тягуче медленно, словно у него совсем не оставалось сил, он поднял взгляд пустых глаз. В них не осталось блеска или надежды, никаких эмоций. Одно только смирение. Однако, сухие растрескавшиеся губы растянулись в подобие скупой улыбки.
Отойдя от зеркала, чернокнижник крепок задумался.
«Очевидно, я сделал шаг. Как-то подтолкнул Человечность потеснить Тьму. Дал ей возможность. Дело в памяти? Но я уже многое успел восстановить, а результат, помимо прямого, проявился первый раз. Когда изменился подход. Вместо “проглатывания” памяти, как обезличенного куска информации, я решил в него погрузиться. Пережить. Надо проверить»
Вернувшись к стопке книг, демонолог выбрал следующую, решив не нарушать последовательность. Первый том касался начальных успехов на поприще составления чар и частично заклинаний. Второй оказался полностью посвящен именно чарам и способам создания магических предметов с их помощью.
Как и в прошлый раз, Тирисфаль неспешно переходил от страницы к странице, с головой уходя в видения. Пропускал сквозь себя все, не упуская возможности отмечать успехи и провалы. В какой-то момент он вообразил себя в роли отца, следящего за успехами сына, что моментально сбило погружение, выбросив из наплыва воспоминаний. Столь чужеродно ему оказалось подобное сравнение. Немыслимо.
«Это не мои желания. Это его желания. Прошлого меня. Того, кто по-настоящему был человеком» — осознание, столь простое и поверхностное, однако, ускользавшее все время, пронзило разум, как игла. Горящая огнем спица вонзилась в несуществующий у духа мозг, причиняя боль. — «Мне придется принять все, от чего отказывался раньше, да?» — вопрос, обращенный самому себе, заставил духа еще раз испытать боль. На сей раз иную. Муку выбора, которая возникает, стоит встать на важной развилке, у которой требовалось принять решение, от которого будет зависеть все. — «Но я не хочу возвращать себе Его! Слабый, никчемный дурак, создавший меня, чтобы избежать реальности и боли, не достоин возродиться таким образом. Он лишь призрак, тень! Тень…» — маг обернулся назад, на зеркала и сферу. — «Его ведь действительно уже нет, остались воспоминания, вот и все. Тирис умер, вместе со своей женой. Его сознание угасло, добровольно уступив мне. Так чего бояться тени несуществующего? Его опыт, до того, как появился я, наоборот полезен. В нем есть то, чего мне не хватает — понимание человеческого бытия» — еще одна волна теплоты затопило естество духа, но теперь он был готов и следил за сферой. И она мелко-мелко засветилась, а белая ее часть, Человечность, чуточку шелохнулась. — «За сегодня я сделал для восстановления Человечности больше, чем за все прошедшее время» — с толикой горечи подумал он. — «Значит, все дело в принятии. Или понимании того, что значит быть человеком. Но скорее первое. Как сложно, когда не можешь получить интересующие ответы»
Развернувшись, демонолог планировал протянуть руку, чтобы схватить оставшуюся висеть в воздухе книгу и продолжить начатое. Досмотреть память. Однако, вынужденно осекся, опустив руку.
К четырем трудам, выбранным изначально, добавилось еще несколько. Их покрывал тонкий слой плотной черноты, облегая, как футляр. А поверх горел символ — страх.
Кучи, разбросанные перед шкафами, перестали существовать. Раньше книги, согласно подсознательному желанию хозяина внутреннего мира, лежали выше всего остального. На поверхности. Особенно, если те являлись фрагментами воспоминаний о знаниях. Память о жизни “земной”, валялась повсюду, как мусор, служа остальному подложкой.
Теперь появились столы, на которые взгромоздилось все, приняв упорядоченный вид. Листы собрались в аккуратный стопки, свитки лежали пирамидками. Все они дожидались очереди на разбор. Порядок проявился и в том, что касалось магии. Книги, содержащие важные знания, уместились на один стол, вместе с небольшим количество свитков. А все остальное пространство ушло под воспоминания Тириса. Человека.
«Одиннадцать столов. Несколько сотен больших фрагментов и еще больше малых. Все их придется тщательно просмотреть… Главные среди них, насколько мне хватает понимания, страхи. А раз они появились снова, что-то я в прошлый раз сделал не так. Наверное, не следовало убивать жену Тириса. Впрочем, почему я должен идти на поводу страхов, которые имеют ко мне косвенное отношение? Мы делили одно тело, не более того. Но теперь мне так или иначе придется разбираться с наследием»
Еще немного осмотревшись, дух движением руки отправил черные тома подальше, прежде всего решив продолжить прежнее занятие. Как бы то ни было, на носу стояло строительство башни. А для этого требовалось вспомнить все возможное касательно наложения чар. Потому как Сердце Башни — артефакт колоссальной сложности.
…
Вырвавшись из Зеркала Души, первым делом Тирисфаль осмотрелся вокруг, выявляя местоположение учениц. Те, как и было приказано, держались вместе, но на некотором удалении. Никуда не лезли. Лиала вовсе спала. А вот Инфей бодрствовала, поигрывая кинжалами.
Удостоверившись, что все в порядке, маг снял маску и развернул ее к себе личиной. Ранее гладкая поверхность изменилась. Подстроилась под скрывавшееся под ней лицо, приобретя его черты. Возникли глазные прорези. Поверхность покрыл сложный узор, значение которого ускользало от понимания мага. А вернувшаяся память, как раз касавшаяся подобных вопросов, идей не подкидывала. Лишь то, что подобное возможно, и целый ряд обстоятельств, которые могут подтолкнуть артефакты к своего рода эволюции.
Маска, как и амулет, имени не имела. Ее основная функция сводилась не к сокрытию лица. То на самом деле вовсе не требовалось. Просто такая форма лучше всего подходила. В отличии от школы Тайной Магии, позволявшей хоть обычный камень зачаровать как угодно, хватило бы мастерства, школа Тьмы могла выставлять порой не самые очевидные требования.
Артефакт позволял использовать два заклинания, облегчал последствия ль их применения. Слово Силы: Страх и Слово Силы: Ужас. Первое заставляло всех слышащих речь бояться, действуя пассивно. Достаточно направить ману и регулировать ее поток, чтобы изменять степень внушения. Второе могло кого угодно заставить застыть на месте, переживая кошмары наяву. Однако, доставалось и дерзкому магу, ведь требовалось напрямую открыть свое сознание энергиям Плана Тьмы. От последствий последнего, помимо физической защиты головы, маска и спасала. Без нее Слово Силы: Ужас все равно, что подписание себе же смертного приговора.
И теперь, смотря на маску, колдун не понимал, во что она превратилась. Чья из трех душ повлияла на нее, или все они разом. Однако, прежние чары остались в порядке, что само по себе радовало. Разве что обросли новыми конструктами, которые еще предстояло познать.
Личина легла на пол, и чернокнижник откинул капюшон, с наслаждением почесав голову. Перчатки были единственным, чему не досталось своей порции изменений. Впрочем, они на две головы превосходили все остальное и могли напрямую питаться душами для подкрепления лежащих на них чар или активации дремлющих свойств. Подобная прикормка остатками энергии душ, хоть и богатыми, могла максимум их напитать, не более.
Проще всего оказалось с поясом. Он слился с филактерией, изменив и ее и себя. Теперь они были едины, неразделимы. Свойства металла, призрачного железа, из которого была выкована в свое время основа, позволили предмету обзавестись чем-то вроде энергетического кармана. А уже он резонировал со способностью чернокнижника поглощать и удерживать внутри себя душу. Благодаря чему, он буквально чувствовал тот самый карман, и мог заточать в нем души. Достаточно поднести их к кристаллу. Там же хранилась энергия Жизни. Пояс по-прежнему исполнял свою главную роль — реанимировал плоть. Но, как у маски, у него появились и еще какие-то свойства, понять которые с лету не получалось.
Само одеяние, Облачение Стенающих Душ, трансформацию закончить не смогло. Пояс и маска поглотили большую часть энергии, оставив остальному комплекту сущие крохи. Их хватило для старта преображения, для протекания и завершения ничего не осталось.
«Надеюсь, обычной маны хватит. Иначе, я останусь без душ. Снова. Практика показала, что мелкие Искры не годятся никуда, кроме заклинаний. Что-то в их энергии не так. Иначе, я бы давно восстановился, учитывая, сколько сотен уже сожрал. А их хватало затянуть немного пару трещин, не более. С предметами может выйти так же. Мои вещи не лучшие, но это тонкие инструменты со сложными плетениями чар высших порядков. Мало ли, сколько они могут потребовать душ. Прежде всего следует попытаться использовать единственный ресурс, которого у меня теперь очень много»