Приятного чтения.
Море, море, мир бездонный.
Только вот мы шли не под водой, а по ней, полностью скрытые от любых возможных взоров людей, если бы те были обнаружены на этой морской глади хотя бы где-нибудь — от горизонта до горизонта лишь вода.
Вот только есть нюанс. Выходить на палубу нельзя из-за сложных чар и заклинаний, что позволяют яхте двигаться быстро и абсолютно скрытно вообще для всех, и для волшебников в том числе. Каких именно нам никто не говорил, да и видели мы только Двенадцатого. ПО идее, шататься по кораблю тоже нельзя.
Дафна не могла оставить подобное без внимания, и мы обсуждали это, как и много другое спустя пару часов, сидя за столиком у окна и наблюдая за водой, облаками и всё — больше наблюдать было не за чем.
— И это значит лишь одно, — откинувшись на спинку стула и покручивая в руке бокал с соком, она смотрела на водную гладь, проносящуюся в огромном окне. — Не такие уж и важные мы персоны.
— Хотелось бы быть важной персоной?
— Ни за что. Насмотрелась я на важных персон. Совсем не хочется с ними себя ассоциировать. Я лишь имела в виду, что этот корабль не специально для нас, и не ориентирован на перевозку людей. По крайней мере не в первую очередь.
— Вполне может быть. Здесь очень много помещений, никак не связанных с проживанием, это я заметил сразу. Больше похожа яхта, знаешь… На грузовой транспорт главы огромной и богатой шайки контрабандистов.
— Точно! — Дафна резко улыбнулась, взглянув на меня. — А я никак не могла сформулировать. И товары возить, и самому при необходимости ехать, или даже друзей или ещё кого перевезти, но суть — в дорогих грузах. Это суть, это цель.
Из смежной комнаты, на которые разделена эта огромная шикарная каюта, хотя мне больше хочется называть её именно «номер», потому что слишком уж всё как в квартире… Но я отвлёкся. В общем, из дверей в соседнюю комнату буквально вывалилась покачивающаяся Пэнси, пытавшаяся сориентироваться в пространстве и удержать себя.
Оставаясь в одном светлом платье зелёных оттенков — мантии и прочее лишнее мы сняли сразу — она пьяной походкой добралась до нас. К слову, Пэнси была ещё одним явлением, за которым можно было наблюдать.
— Это кошмар какой-то, — она плюхнулась за третий стул у стола, и почти тут же встала снова. — Так ещё хуже!
— Может я тебя всё-таки, того.
— Себя «того», а я сильная! — она натуральным образом надулась, сложив руки под грудью, но привычным образом стоять не смогла — лёгкое и неуловимое покачивание судна. — Твою…
Дафна проводила шатавшуюся подругу сочуствующим, но одновременно с этим и полным интереса взглядом.
— Даже удивительно, — она сделала глоток сока, — как много открытий новых таит в себе путешествие.
— Ты не знала, что у Пэнси морская болезнь?
— Я не знала, что такой термин вообще существует.
Пэнси дошаталась до дивана и грохнулась на него.
— Да как так-то… — бурчала она. — Как жизнь несправедлива… Ведь никакая круговерть тени, мётлы и прочее не брали, а тут…
Паузы она делала, чтобы чаще и глубже дышать — помогает.
— Пэнси, — я, как и Дафна, провожал её взглядом. — Тогда может быть в тень?
— Не хочу-у-у…
— Тогда могу тебя погрузить в сон.
— Не буду-у-у…
Выдохнув, мы с Дафной посмотрели друг на друга и улыбнулись одновременно.
— Дорогая?
— Да, любимый?
Сидит и взглядом ищет реакцию мою на введение нового термина в обиход. Всё же, змея, как есть змея. Мне иногда интересно, какое бы впечатление и образ создавал её характер, не сделай поставь она самоконтроль на всех возможных уровнях во главу своего характера и личности?
— Мы же не можем бросить драгоценную подругу нашу Пэнси на произвол судьбы? В такой трудной, непреодолимой ситуации.
— Разумеется. Предлагаешь провести несколько экспериментов по избавлении Пэнси от тягот пребывания на корабле?
Стоит ли говорить, что наш разговор тут же, ещё с первых слов вызвал полную тишину со стороны лежавшей на диване Пэнси, а через миг уже её внимательный и ничуть не затуманенный морской болезнью взгляд был направлен на нас.
— Допуска. Помнится, мои пациенты в Азкабане были шокированы моими методами, но после… были крайне благодарны и даже предупреждали об опасностях, лишь бы я не доставал палочку и не направлял на них.
И теперь мы медленно поворачивали голову в сторону Пэнси, уже встававшей с дивана и искавшей пути отступления.
— Врёшь, не возьмёшь, — она оглянулась пару раз. — Я буду сопротивляться.
— Ничего, дорогая, — Дафна улыбалась как и всегда, когда хотела продемонстрировать окружающим капельку энтузиазма и безумия учёного. — У Гектора отлично получается обездвижить строптивую девушку.
— Любимая моя Дафна, — мы вместе встали из-за стола, но смотрели только на Пэнси. — Не стоит рассказывать о деталях нашей личной жизни.
Как итог, всё закончилось лёгкой тренировкой простеньких магических приёмов из категории «не дай себя коснуться» — мы просто неспешно гонялись за Пэнси используя точечные заклинания или создавая простейшие руны в воздухе, а Пэнси уклонялась или отбивала руками неспешные видимые сгустки-путы, довольно активно перемещаясь на своих ногах и стараясь ничего не сломать из мебели.
Хотя, стоит сказать, что ни мебель ни посуду мы бы не сломали даже специально — всё зачаровано или укреплено рунами, при этом ещё и само по себе не перемещается по помещению несмотря на лёгкую качку и прочие нюансы. Качка эта, стоит отметить, была незначительной, как и ощущения от перемещения яхты в пространстве, всё компенсировано магией, но не до конца, от чего Пэнси и начало буквально медленно укачивать с огромной силой.
Помнится, в памяти, но точно не изначально моей личности, был такой момент и объяснялся довольно просто — мозг и вестибулярный аппарат попросту никак не могли сопоставить движение тела в пространстве с тем, что видят глаза, и с тем, какие сигналы на движение передаётся телу мозгом. В общем, конфликт данных.
— А теперь, — я внезапно остановил спонтанную тренировку крайне специфического и узконаправленного типа чар, которыми окутывают руки или перчатки для работы с различными странными в прямом и переносном смысле материалами, — оцени своё состояние, беглянка.
Дафна тоже прекратила творить руны в воздухе, стоя посреди комнаты и исполняя роль артиллерии, или турели какой, не подобрал я аналогию к тому, что видел.
Пэнси же, ухмылявшаяся, но уже дышавшая так, словно пробежала вокруг Хогвартса по холмам, скалами и прочим препятствиям, резко остановилась и прислушалась к ощущениям.
— Как?
— Просто заставил твой мозг забыть об окружающей обстановке и сфокусироваться на важном.
— А что, так можно было? — Пэнси реально было легче.
— Но если тебе в тени проще, то лучше туда. Сама по себе к качке не привыкнешь за пять минут, если такая реакция.
— Ладно, поняла, уговорили.
— Поздравляю, коллега, — я повернулся к Дафне. — Эксперимент можно считать удачным.
— Взаимно, коллега.
— Ах вы… Вы! Вы такие «вы», что слов нет…
Девушка не стала долго дуться, и сразу скользнула в тень Дафны, не иначе как ради какой-нибудь хитрой мести — со мной такое не прокатывает.
Спустя ещё несколько часов плавания и попыток найти себе развлечения через игры в карты, шахматы и парочку тематических настолок, что были найдены в каюте, мы с Дафной вернулись к исследовательским работам, пока что в теории окончательно добивая недоделанный проект девушки по созданию рунического комплекса изоляции Тёмной Магии для моих побрякушек из Азкабана. К слову, настолки оказались довольно странным решением от мира волшебников, которые окончательно убедили меня, что магмир нужно в добровольно-принудительной форме знакомить с аналогами таких игр в исполнении обычных людей, ведь волшебники и «проработанность мира» оказались несовместимыми вещами.
Мы сидели на диване и, подтащив поближе журнальный столик, завалили его бумагами, пергаментами и расчётами, при этом примерно столько же подвесив магией в воздухе — для письма, чтобы были под рукой или для визуализации методом складывания
Пэнси выпала из тени на диван между мной и Дафной.
— Знаете…
— Хм? — мы даже не обратили особого внимания, продолжая работать каждый со своей группой пергаментов.
— …Я теперь понимаю, почему вы постоянно заняты магией. Исследованиями. Расчётами.
— Угу, — Дафна что-то хмыкнула, мол: «Продолжай».
— Это ведь от безделья? Ну, по большей части?
— По большей части, — я повернулся к Пэнси, — это от необходимости. А так часто занимаемся, потому что результат есть, прогресс видимый. Буквально каждый день есть результат.
— Именно, — Дафна продолжила работать, но всё же и в диалоге участвовала. — Если бы над каждой мелочью приходилось сидеть по полгода, я бы таким вряд ли занималась с радостью.
— Ага… И по этой причине вы постоянно в деле?
— Разумеется. Если нет других занятий, и можно делать то, в чём ты действительно хорош, ещё и с результатом — почему нет? Ты ведь и сама уже поняла, сколько радости приносит даже незначительный прогресс.
— Эм… — Пэнси переваривала информацию несколько секунд, после чего с шоком посмотрела на Дафну и на меня. — Да у вас просто зависимость от этого!
— Вообще-то… — я начал взвешивать все «за» и «против» по отношению к такой постановке вопроса, но осознал, что это в какой-то мере правда. — …эм, а ты права. Но это даже хорошо.
— Согласна, — кивнула Дафна. — С самого детства, как только поняла, что волшебники недостаточно умны для многих изысканий и колдовства, жалела… Да о многом.
— Мне можешь не рассказывать, — Пэнси отмахнулась, пусть Дафна и не видела, так и не повернувшись к нам, продолжая работать с пергаментами и записями. — Ты мне с детства и до третьего курса стабильно раз в пару месяцев выносила мозги. И каждый раз ты обнаруживала очередную зависимость магии от мозгов, и страдала об этом. И в итоге стала любить зелья и посматривать на руны.
— И вот куда это меня привело.
Остаток путешествия мы в итоге провели за магическими изысканиями, к которым без особого желания, но с хорошей результативностью, присоединилась и Пэнси. Ну и спали, разумеется, куда без этого. Правда, иногда проскакивает у меня желание постоять посреди ночи в нетипичных для меня условиях, посмотреть на мир вокруг. Вот и в этот раз я не удержался, и пока все спали, просто стоял у окна, в халате, заложив руки за спину и рассматривая береговую линию, которой мы шли и постепенно сближались.
Ночь, огни портового города, чистое небо, луна подсвечивает невысокие волны, отражаясь и играя на поверхности. Красота.
— А ты чего не спишь? — сонно проговорила подошедшая Пэнси, как и я, укутанная в халат и пытающаяся собрать мысли в кучу.
— Думаю.
— М-м, понятно, — покивала она.
Похоже её одолело желание что-нибудь съесть, судя по кексу и стакану сока в руках. Собственно, с этой своей нелёгкой ношей она и начала разбираться, стоя рядом и рассматривая тот же пейзаж, что и я.
— И о чём?
— О всём с разу. Есть у меня такая привычка.
— И для этого нужно стоять и смотреть в небо? Или на воду?
— Почему бы и нет? Некоторые смотря на пламя в камине. Мне такое нравится больше.
— Да-а, камина тут не хватает. Слишком… неуместен?
— Пожалуй.
Расправившись со своим перекусом, девушка продолжила стоять рядом.
— Скажи, Гектор…
Надеюсь, не я один не самым лучшим образом отношусь к темам разговора, которые начинаются таким вот образом.
— Кем ты видишь себя лет через десять? Двадцать? Или вообще, как некий итог успеха?
— Ты задаёшь очень сложные вопросы, Пэнси.
Стояли. Я думал, девушка ждала. А может и тоже размышляла, составляя ответ на свой же вопрос.
— Честно сказать, я никогда об этом не задумывался. У меня есть промежуточные планы, неизбежное осуществление которых ознаменует этакий конец периода жизни. Например, чёткая цель по достижениям на момент выпуска из Хогвартса.
— Это понятно.
— Есть программа минимум по специальности. Целитель.
— Если я начну перечислять, сколько раз я это слышала, мне не хватит жизни, — усмехнулась, ядовито, как и всегда, а значит проснулась и собрала мысли в кучу.
— Язвишь? — взглянув на отражение в стекле, через которое Пэнси смотрела на меня, я улыбнулся. — Это хорошо. Далее планирую повышать мастерство как де-юре, так и де-факто. По всем интересным мне дисциплинам. А там уже найду то единственное, что интересно мне целиком и полностью. В плане магии.
— А в плане… Ну, вообще?
— Ты поразительно немногословна, когда немного стесняешься или когда вопрос касается личного.
— Потому что я не умею говорить о таком прямо, в лоб, — она быстро перешла в атаку. — А ты гений, но чтобы где-то прибыло, как сказал ты же, где-то должно убыть. Вот и стараюсь говорить прямо. А то вдруг не поймёшь.
— Я и так слабо понимаю, но могу лишь догадываться. В социальном — царём мира стать не собираюсь.
— Ну да, — кивнула она, начав взглядом изучать рукава халата. — На тебя эту должность просто спихнут. Само получится.
— Читал в одной книге, что у Дамблдора была возможность стать верховным в МКМ. Де-юре — верховный всего мира. Но он так быстро постарался скинуть с себя такую честь, что никто даже опомниться не успел. И правильно. Игроки не являются фигурами.
— И ты хочешь быть игроком?
— Не хочу быть фигурой. Пожалуй, это самая глобальная цель, которая есть на данный момент.
— Но пока что мы фигуры, не так ли? И ты в том числе.
— Пешке становится королём не сразу, а лишь пройдя путь. Но только покинув поле ты перестаёшь быть фигурой. Судя по всему, кое-кто избрал именно такой путь.
— Хм? Ты о чём? — Пэнси посмотрела на меня уже не через стекло.
— Пока лишь догадки. Позволь оставить их при себе, если ты не против?
— Против, но тебя не разговорить, если уж ты решил молчать, так что, — она вновь уставилась в окно, — придётся потерпеть.
— И узнать самой?
— Ты удивлён?
— Нет. А других целей нет?
— Дафна.
— Надо же, — девушка усмехнулась. — Я думала, что эту цель ты уже достиг.
— Знаешь, я не считаю, что в отношениях есть какая-то конечная цель. Это совместный путь, и либо мы идём этим путём, либо нет. Пожалуй, эту цель я могу описать так — идти путь вместе с ней. Мой путь. И её путь.
— Лучше тебе в абстракции не лезть, а говорить конкретикой.
— Куда уж конкретней? И не надо так головой качать. Я тоже не большой любитель говорить смущающие вещи. Мало кто вообще способен на такое. А так…
Оторвав взгляд от береговой линии, почти потерявшейся без мелких огней города, я взглянул на луну.
— …семейное благополучие. Семьи и близких. Ты, к слову, каким-то волшебным образом пролезла в круг близких.
— Оно само, — и даже не соврала, плотнее укутавшись в халат.
— А ещё мне хотелось бы узнать, какой путь для себя видит Дафна.
— Так спроси её.
— Оно не спрашивала о моём — я не спрошу о её.
— Она доверяет тебе и твоему выбору.
— А ты? — я вновь повернулся к девушке, чтобы неожиданно для самого себя встретиться с ней взглядами.
На долю мгновения я даже заволновался, видя в её взгляде какую-то решимость, а в голове моей уже проносились варианты последствий этой решимости. Но в один момент эта решимость превратилась в нечто иное, и отнюдь не эфемерное отступление от задуманного или от мыслей, и такой расклад вызвал фантомные мурашки по спине, потому что есть в Пэнси то, что свойственно всем волшебникам, и особенно волшебницам — лёгкое безумие. Вот только форму того, во что оно выльется в итоге, предсказать несколько проблематично, в отличие от результата.
— Как ни странно, — улыбнулась она, — я тоже доверяю. Хотя года два назад я бы если и нашла в себе это доверие, то отрицала бы всеми силами.
— Это хорошо.
Мы вновь вернулись к наблюдению за пейзажем, но луна скрылась за тучами, и смотреть стало вообще не за чем.
— Не нашёлся, как ответить?
— Откуда в тебе столько яда.
— Для тебя всю жизнь копила.
Улыбнувшись моему отражению, она пошла в свою комнату, оставив меня одного. А ведь я мог на третьем курсе вообще ни к кому не подходить, а свои порывы игнорировать. Или тогда из-за высокой степени осколочности души я был вообще кем угодно, но не собой? А так бы был один и был волен делать что угодно, не оглядываясь на людей вокруг. Но почему тогда эта зависимость от поступков всего пары человек в этой жизни не тяготит, а является даже немного приятной?
— Беды с моей башкой — серьёзная вещь, — выдохнул я так тихо, что даже сам себя почти не услышал.
* * *
Некоторые вещи способны отвлекать. Очень многие вещи гарантировано отвлеку от завтрака. Однако кое-что справляется с этим гарантированно и на все сто процентов.
Завтракали мы за столом, чтобы разнообразить обстановку видом из окна — всё-таки не каждый день мы принимали пищу в подобной атмосфере, и просто скрыться от всего мира за столом на кухне-столовой было бы расточительством возможностей.
И вот где-то на середине завтрака, когда мы шли вверх по реке, а наблюдать можно было разве только за лесами да горами, закрывающими обзор почти сразу, ситуация резко изменилась.
— Гектор… — Дафна нахмурилась.
— М-м, — протянул я, выкрутив чувствительность. — Ничего страшного. Просто переход в магмир.
— Совсем в магмир? — насторожились обе девушки.
— Да, но расслабьтесь. Это не как в тот раз.
Очевидно было, что они вспомнили наше небольшое путешествие по закрытой зоне магмира, насыщенной Тёмной Магией, и это само по себе вызвало такую вот настороженную реакцию, что неудивительно — то недолгий опыт пребывания в зоне с повышенной опасностью, да ещё и тёмномагического характера, был довольно специфическим, и повторять его без особой на то причины не хотелось ни девушкам, ни даже мне.
— Это место насыщенно обычной магией, и лишь самую малость чем-то незнакомым. И самую малость тёмным, — резюмировал я свои ощущения.
— Откуда знаешь? — Пэнси хоть и приняла мои слова на веру, но не уточнить или не найти повод, чтобы потом язвить полдня, она не может.
— Чувствую. Ты бы тоже потренировалась развивать чувствительность. Имея два источника магии даёт и бонус, и необходимость. Как у тебя проявляется чувствительность?
— Всё тебе скажи, — почему-то она решила хранить это в тайне, но каждый имеет право на секретики, особенно такого характера.
Вместе с этим ощущением сменился и вид за окном, хотя не настолько резко, чтобы вызвать шок или удивление.
Холмы стали резко ниже и более каменистые, лес стал чуть реже и отличался в мелочах, но в глаза бросались эти нюансы мгновенно — то огоньки, то слишком яркие цвета каких-то растений, то непривычные формы, то магическая животинка странная проскочит. Сразу было видно, что там, на берегу, уже совсем не обычный лес. К слову, Запретный Лес вокруг Хогвартса мало отличается от обычного на первый взгляд, если не брать в расчёт слишком уж большие хвойные деревья с неожиданно большой частью открытой корневой системы.
— Небо, — Пэнси первая указала на важный нюанс.
При переходе было почти незаметно, как небо изменилось. В обычном мире мы шли под кучевыми облаками, сквозь которые изредка показывалось солнце. Здесь же сразу, в моменте, они исчезли, а их место заняли полосы перьевых.
— Вот из-за таких переходов и берутся сказки о таинственных местах, — выдал я без особой причины.
Довольно быстро виды начали переходить в более открытое пространство, пока в один миг течение реки не стало ещё более широким, а берег не превратился почти в пологие открытые равнины, а горная гряда была вдалеке и начиналась очень плавно.
Взгляд мой зацепился за огромный, я бы сказал, гигантский комплекс из замка буквально в первой же скале, словно вырезанный из неё же, и за массив окружающих зданий, уходящий к подножию скалы под небольшим углом, хотя высота зданий может обманывать — с такого расстояния не видно даже мне деталей, хотя комплекс огромный, целый город. И разноцветные крыши — это я точно видел. Других деталей не разглядеть из-за расстояния и всяких растений.
— Либо мы идём по течению туда, — покивал я на «объект», — либо я уже и не знаю даже.
Девушки не сразу увидели, о чём я говорю, сидели боком к нужному направлению, но проследили и немало удивились, и если Дафна переваривала информацию молча, то Пэнси и сдержанность — мало совместимые вещи. По крайней мере без необходимости.
— Ого! — Пэнси чуть приподнялась за столом, тут же достала палочку и наколдовала чары воздушной линзы — название у них глупое, по имени создателя, так что все называют именно по функционалу. — Ну-ка, что у нас там… Ого! Это вам не Хогвартс. А там… Да вообще! Целый город, представляете? Ещё и на землях что-то происходит. Во! И на скалах есть какие-то штуки.
Разве можно было ожидать от любительницы собирать информацию и вести прочую разведывательную деятельность какой-то иной реакции на подобный массивный комплекс, который ещё и назван «гильдия», а не «город»? Разумеется нет, и иначе повести себя, тем более в своей компании, она наверняка не могла.
— Занятно… — выдохнула Дафна, буквально озвучив мои мысли.
И это в самом деле было практически копией моей реакции, потому что увиденное целиком и полностью, бесспорно занятно.
Вежливый стук в дверь отвлёк нас от окончания завтрака, и я жестом открыл её магией. В проходе стоял Двенадцатый в своём неизменном образе. Подняв руку ладонью вверх, он создал магией звук.
— Прибытие через пятнадцать минут, — даже синтезированный магией голос был сухим и отдавал искусственностью.
— Спасибо, сэр, — кивнул я. — Мы будем готовы к указанному времени.
Он кивнул и, закрыв за собой дверь, ушёл.
— Что же, — Дафна быстро подвела итог завтраку, допив чай. — Собираемся?
— Как будто мы «разбирались», — хмыкнула Пэнси, но как я и Дафна, пошла собирать вещи.
Вскоре мы уже стояли на палубе яхты вместе с нашим проводником в этом скромном путешествии, и разглядывали всё вокруг. И тут было, на что посмотреть, если держать в уме простую мысль — абсолютно весь этот город заполнен волшебниками и, возможно, волшебными существами.
Вдоль реки тянулись скверы и дороги, небольшие площади со всеми подобающими украшениями и элементами в виде фонарей, фонтанов, лавочек и мест для отдыха. Дома были классические, европейские, и хоть было в них что-то из старины, но тут явно была городская застройка, планировка, а сами они были не маленькими частными постройками, хотя наверняка в стороне от реки и явно центральных улиц такие тоже будут в той или иной форме, а являлись чем-то более глобальным, в несколько этажей, в схожей стилистике.
Вообще, внешне это напоминало современный город, историческую её часть, за которой очень хорошо и не жалея сил следит администрация. Но самое выбивающееся из привычной картины — с каждой точки города была видна скала, что закрывает треть пространства уже на самой границе, и замковая часть, явно вырезанная из скалы и углубляющаяся внутрь. Причём деталей оформления этого замкового комплекса было нереально много.
— Почему-то он мне напоминает Азкабан, — выдал я, рассматривая эту громадину, уходящую далеко вверх, а ведь мы ещё даже не добрались до подножия.
Ответить что-либо на мои слова никто не мог, потому мы просто шли дальше против течения реки. И довольно быстро берег вокруг нас начал расти вверх, превращаясь в расщелину, но даже эти каменные отвесы были облагорожены человеческим трудом и имели свои дороги и площадки, пускай и в очень малом количестве.
— Скажите, сэр, — обратился я к Двенадцатому, — почему все корабли, которые мы встречали, стоят пришвартованные и ни одного на ходу?
— Сейчас стоит запрет на гражданские водные перемещения через магмир, — прозвучал синтезированный магией голос. — Активны только наземные пути через границу с обычным миром.
— Почему, если не секрет?
— Мне неизвестны подробности принятия такого решения, — ответ был сухим и чётким.
Когда расщелина почти упёрлась в скалу, наше судно дошло до арки, ведущей прямо в гору. Вот только высота этой арки была такой, что в неё без проблем бы прошёл Нотр-Дам как минимум, при этом ещё и своды арки были искусственно облагорожены и высечены, как и вся расщелина в пещере.
— Кто-то очень сильно заморочился над созданием этого места, — Пэнси с нескрываемым удивлением осматривала всё, на что падал её взор.
— Бездна имеет очень долгую историю, а над её созданием, как и постоянным ростом и развитием работали тысячи волшебников и магических существ, — вновь ответ Двенадцатого был сухим, но, как мне кажется, этот метод синтезирования голоса мог похвастать только такими возможностями.
Внутри мы почти сразу попали из реки в подземное озеро. Место было хорошо освещено и являлось не городом, как в магическом квартале Сиднея, а просто большой территорией для портов и тому подобного, где находилось у пристаней и причалов большое количество кораблей разных форм и типов, но что занятно — большая часть внешне выглядело неотличимо от обычных, немагических аналогов.
— Это портовая зона внутреннего сектора, предназначенная для внутригильдейских дел. Всё, что вы видели до этого — гражданское.
— То есть, тут есть разделение? И есть гражданские? — тут же удивилась Пэнси.
— Именно, мисс Паркинсон. Для понимания, Бездну можно сравнить с военным городом. Примерно четверть обитающих здесь волшебников и существ являются непосредственными участниками гильдии. Остальные — являются просто так или иначе связанные с Бездной, начиная от родственников и заканчивая представительствами других гильдий, стран, торговыми фирмами, либо частными предприятиями, строящими свой бизнес на сотрудничестве с Бездной.
— Очень любопытно.
— В этом порту вы не увидите ничего, кроме транспортных систем внутри гильдии. Это место существует только и исключительно в этих целях.
Долго наш заплыв не мог продолжаться, и вскоре мы причалили. Первое, что сразу бросилось мне в глаза — уже ожидавший нас волшебник.
Скучающий суховатый мужчина среднего возраста, в обычной свободной одежде, в высоких шнурованных сапогах, видавших виды, в свободной кожаной куртке, какой-то кепке и с сигаретой в зубах восседал на демонстративно искусственном восьминогом големе в стиле насекомого.
В этом големе было реализовано всё, чтобы даже слепой не мог спутать его с живым существом — металический цвет с уклоном в медь, явные рунические цепочки, пусть и редкие, шаровые шарниры, сочленения, некоторые нарочито угловатые, притом явно избегались монолитные большие констуркции, заменённые на каркасы, причём не ветиевато-волшебные, а утилитарно-геометрические — для облегчения веса, очевидно. Не удивлюсь, если ещё и внутри они полые и с рёбрами жесткости.
Рядом стояла банальная платформа на вполне обычных колёсах, словно прицеп от фуры отцепили, только размеры и площадь его была много больше. А стоило нам сойти на берег, как в нашу сторону направились ещё два голема точно такой же конструкции.
— Йо! — махнул нам рукой волшебник.
Махнув в ответ, я наблюдал за тем, как рядом с нами из подобия аппарации, только куда более выверенной математически, иначе не описать чёткость и структурированность перехода, появился волшебник в светлой униформе и с незнакомыми знаками отличие.
— Здравствуйте, — тут же формально поздоровался он. — Рейс три-два-девать-Ар-Джей, хм…
Он достал вполне обычный планшет для бумаг и, коснувшись его палочкой, быстро пробежал взглядом информацию. Двенадцатый, в свою очередь, предоставил некие бумаги и документы.
— Мистер Грейнджер, мисс Гринграсс, мисс Паркинсон, — говорил он сугубо формально, не пытаясь улыбаться с поводом и без. — С прибытием. Нужно пройти досмотр личных вещей. Мастер…
Последнее обращение было явно к Двенадцатому, но неуловимая заминка в речи офицера — точного названия не знаю, но суть явно та же — должна была бы нам что-то сказать, если бы мы знали подноготную того, почему Двенадцатый «Двенадцатый».
— …активируйте разгрузочный режим судна. Досмотр груза так же обязателен.
Двенадцатый кивнул и, шевельнул рукой, а мы обернулись на звук.
От вида того, как половина яхты начала трансформироваться, словно состоит из модулей и вообще, является венцом инопланетных технологий, вызвала в памяти образы некоторых пустотников, в которых были внедрены системы изменения метрики пространства для перевоза грузов.
Превращения яхты словно бы открыли проход в огромное расширенное пространство, куда устремился один из насекомоподобных големов, начав заливать всё вокруг видимыми полупрозрачными лентами сканирующих чар, постепенно углубляясь во внутренние пространства судна.
— Хм, ладно, — пожал я плечами и снял рюкзак с плеча.
Аналогичным образом решили поступить и девушки, пока офицер движением палочки наколдовал большой стол.
— Ну наконец-то! — донёсся до нас голос Асманда, который буквально выпал из серой вспышки дыма, встав перед нами. — Офицер…
Он тут же кивнул волшебнику в светлой форме.
— Глава, — тот встал смирно, но без явных жестов, должных обозначать приветствие, и тут же расслабился вновь.
— Это два моих ученика с подругой. Я ручаюсь за их благонадёжность.
— Вы сами ввели экстренный протокол, сэр.
— М-м… Справедливое замечание, — взглядом он окинул нас и не заметил ничего, что можно было бы интерпретировать как нежелание давать вещи к досмотру. — В таком случае, приступайте.
Мы положили свои вещи с Незримым Расширением на стол, а волшебник в форме использовал какое-то жутко хитрое заклинание, суть которого я не уловил, как и следов фоновой магии — крайне хороший показатель контроля, что похвально, но и моя чувствительность не идеально. К слову, заклинание имеет тёмную природу, хотя чего-то именно отрицательного я не почувствовал.
— Эм… — офицер испытал заминку только на моменте проверки моего рюкзака, и взглянул на меня. — У вас есть несколько вещей, требующих непосредственного досмотра.
— Хорошо. Что именно?
— Хранилище с ингреидентами и шкатулка с артефактами неизвестного происхождения.
— Как скажете, — я подошёл и достал из рюкзака озвученные вещи.
Офицер начал проверку с ингреидентов — открыл шкатулку и уже в открытом состоянии запустил ещё более детальное, но абсолютно нейтральное заклинание. Сразу видно — опытный волшебник, который знает о возможности нанести ущерб ингредиентам при бестолковом махании палочкой вокруг них.
Несколько ингредиентов из даров близнецов оказались в чёрном списке для ввоза и их пришлось выложить в отдельный контейнер и опечатать, закрепив печать заклинанием в исполнении главы, сиречь, Асманда.
— Бюрократия, — тихо шепнула Пэнси, чуть придвинувшись ко мне.
— Протоколы, — ответил на это офицер, прекрасно понимания нелепость происходящего. — Смешно для обывателя, но жизненно важно для системы.
— Верно, офицер, — согласился Асманд. — А ты, Гектор, расскажешь, где добыл это добро.
— Подарили. Друзья.
— Интересные у тебя друзья. С такими ингредиентами не каждый рискнёт связываться. А тут они так грамотно обработаны и сохранены. И не побоялись они?
— У них со страхом и риском особые отношения, — хмыкнул я, а девушки, помня своеобразный подход близнецов ко многим вещам, лишь подтверждающе кивнули, и это ещё при том, что они не так уж и часто общались в принципе. Но близнецы — это такие волшебники, слухи о безумии которых довольно точно соответствуют реальности.
Ну а когда дело дошло до второй шкатулки, офицер сильно засомневался в том, как её открыть, и стоит ли трогать вообще. Да и стоит признать — шкатулка фонила.
— Гектор, — Асманд подошёл к нам, к столу, чтобы поближе рассмотреть шкатулку. — Что это ты притащил с собой?
— Свои вещи, очевидно. У меня всё своё с собой.
— Хм… — он склонился над шкатулкой и осмотрел видимую часть рун. — И при этом так фонит? И так разрушает защиту?
— Мы с Дафной уже не один месяц ломаем голову над этой задачей.
Он посмотрел на девушку.
— Да, дедушка, — кивнула она. — Попутно уже несколько важных контуров создали, а цели так и не достигли.
— Что же, открывай, ученик.
Мне не сложно, я и открыл.
Моментальный поток тёмной магии, неожиданный, без всякого предупреждения, неизбежно повлиял на восприятие присутствующих, и только Дафна и Асманд остались спокойными — девушку таким не удивить, Асманд и сам силён. Волшебник на големе так и вовсе свалился с него, по большей части, от неожиданности. И я тут же закрыл.
— Там различные инструменты из особого материала, пропитанный Тёмной Магией. Сами видите насколько.
— Видим, видим, — Асманд усмехнулся, проведя пальцами по почти белым блондинистым волосам. — Что ни день, то открытия. Офицер?
— Технически, проблем нет. Не считая огромной силы артефактов. Но опечатать их нужно по протоколу.
— А печать свалится сама через пару часов, — покивал Асманд, и начал опечатывать шкатулку. — Протоколы писаны кровью, как и техника безопасности. Следовать им — наш долг.
Таким образом наш досмотр подошёл к концу, и Асманд повёл нас через порт, в котором не было ни одного случайного человека или забегаловки, к лестницам и лифтам.
— Что вас так удивляет, молодёжь? — усмехнулся он, когда мы ехали в современном на вид лифте, просторном, способном сойти за грузовой.
— Лифт, — пожал я плечами.
— Именно, — согласилась Дафна. — В нашем министерстве на них не взглянешь без слёз, если хоть раз видел современные аналоги магглов.
— Мы сотрудничаем со многими странами и организациями, — спокойно говорил Асманд, пока мы поднимались на неизвестный этаж. — И далеко не все из них столь же консервативны, как Англия. Некоторые даже наоборот, прогрессивны.
Лифт двигался явно не только вверх, но в отличие от министерских, это не было попыткой убить пассажиров, и процесс был плавным, даже неощутимым почти.
Мы вышли в просторном атриуме, хорошо освещённом как потолочными светильникам, так и огромными окнами в пол, в которых виднелось небо, поля и леса вдалеке.
Сам атриум был выполнен в светлых и серых тонах, сочетая в себе современное оформление, органично вплетённое в старинную готику и основательность всего, что есть, от колонн до арок. А уж потолки на высоте минимум третьего этажа могли похвастать грандиозными и живописными фресками с картинами деяний разных волшебников и событиями, магией и колдовством, но без анимаций или излишней яркости — всё монументально.
Асманд вёл нас прямо к огромным окнам, скреплённым редкими фигурными рамами в стиле самого атриума. Вокруг ходили волшебники в самых разных одеждах, но мелькали и явные униформы разного характера.
Занятным я нашёл то, что на в рамах окон, на уровне этажа второго по меркам обычных построек, были мозаикой выложены сложные схемы заклинаний, образуя большие круги, и символ бездны — Уроборос, только не кольцо, а бесконечность. А стоило нам подойти к окну, как мы смогли насладиться видом города и окрестностей с высоты птичьего полёта, как и крышами пристроек и башен замка, что уходили под нами вниз, до города. Как будто мы на вершине абсурдно гигантского трамплина с предельно резким спуском.
— Шикарно… — протянула Пэнси.
— Вот вам и самая-самая тёмная и страшная гильдия мира, — Дафна тоже испытывала странную смесь чувств.
Мне же просто всё нравилось. По крайней мере обёртка у этой конфетки исполнена по-царски.
— Добро пожаловать в Бездну, ребятишки, — Асманд усмехнулся, стоят рядом.
Посмотрим, что же это за «Бездна» такая, которой могут позавидовать все, у кого есть глаза.