Ваше Величество (31)
Новая глава. Написание и редактура вышла гораздо дольше, чем планировал из-за длительных отъездов.
Глава 25
После плена Праздности в башне Круга пробуждения от кошмаров стали для меня очень неприятной обыденностью. Из ночи в ночь я просыпался с бешено колотящимся сердцем, отчаянно хватая ртом воздух в попытке отдышаться. Снилось всякое — большая часть забывалась уже спустя считанные мгновение, но кое-что всё равно отпечатывалось в памяти. Лучше бы забывалось. Холодная вода, заполнявшая лёгкие, обжигающее пламя атомного взрыва, сотни когтей, рвущих тело на части, темнота, наполненная нечеловеческими неживыми звуками, бездушные машины, стальной волной накатывающие из-за горизонта, мертвецы, тянущие свои уродливые лапы…
Чародеи с Винн во главе лишь разводили руками, признавая, что это ненормально. Они не оставляли своих попыток помочь мне избавиться от этой натуральной пытки, давали на ночь какие-то зелья и настои, накладывали чары и даже привлекали храмовников с их особыми навыками. Всё было тщетно… До сего дня. В этот раз что-то изменилось. С каждым новым кошмаром белый свет, неизменно спасавший меня из пучины ужасов, приходил всё раньше. Всякий раз я старался пробиться через него, рассмотреть, что там дальше, но неизменно бился об невидимую преграду, словно мотылёк о стекло. Сегодня же сквозь нестерпимо яркий, спасительный тёплый свет мне удалось разглядеть словно бы сотканную из его лучей человеческую фигуру. Что есть мочи я рванулся к ней и… Проснулся.
Пусть пробуждение приятным назвать язык не поворачивался, но в этот раз я хотя бы проснулся не в поту, а сердце не колотилось так сильно, словно желало готово выпрыгнуть из груди. Алел восток, предвещая новый день. Сна не было ни в одном глазу. У слабо горящего костра, куда я и направился, примостились четыре фигуры — рыцарь из отряда сэра Доналла и три простых воина. Видимо, немного взбодриться перед караулом, о чём красноречиво твердил вскипающий на огне походный котелок. Посильнее вдохнул прохладный утренний воздух — пахло сыростью, костром и какими-то травами, сажусь на бревно рядом с рыцарем. Мужчина коротко поклонился, приложив руку к груди, а неизвестный воин протянул кружку с дымящимся ароматным отваром. То, что нужно в такое утро.
В этот раз мы отправились в путь не одни. Помимо Стражей, теперь наш отряд насчитывал девять рыцарей, включая сэра Доналла, вместе со своими оруженосцами, пажами — итого больше тридцати человек одних только воинов! Помимо них было ещё больше десятка слуг и возничих, три мага круга и четыре храмовника. Силы крупные, а по меркам местных баннов — вовсе маленькая армия! С учётом же чародеев, наш отряд мог дать «прикурить» даже дружинам некоторых эрлов. Рыцари являлись министериалами богатых Герринов, а потому все воины, за исключением десятка лучников, были одоспешены. Сами рыцари и вовсе могли похвастаться полными комплектами брони. Не полноценные тяжёлые латы, как любили изображать рыцарей в моём мире, однако бригандины и ламелляры, наподобие бехтерецев, имелись у всех. Остальные воины довольствовались длинными кольчугами с наплечниками и наручами. Лучники на их фоне выглядели куда скромнее — всего лишь дешёвые шлемы «тазики», да стёганные гамбезоны. При определённой удаче они могли защитить от той же охотничьей стрелы, выпущенной из не слишком мощного лука или защитить от камня, но не более.
Тащить всё это стальное добро на себе дни напролёт никто не желал, поэтому снаряжение, большая часть оружия и походные принадлежности с провиантом оказались сгружены в повозки. Конечно мы понимали, что в горах всю поклажу придётся нести на себе, но до них ещё добраться нужно? К тому же, Глим предложила оставить повозки и всё лишнее в одной крохотной деревеньке, примерно в дне пути от Убежища. В отличие от поселения сектантов, проехать туда не составит особого труда.
Несмотря на то, что все рыцари с оруженосцами оказались конными, на скорости передвижения это не сказалось почти никак. Остальные всё равно были вынуждены трястись в повозках, а то и шагать на своих двоих. Меня тоже пытались сделать всадником, мол «королю невместно идти пешком, когда даже безземельные рыцари — и те на конях». Конечно же, инициатором была Элисса — мои оправдания, что я и в седле-то сидел всего пару раз за жизнь, решительно отмели. В итоге пришлось даже провести небольшую демонстрацию своих около нулевых навыков верховой езды. Провели мы это истязание подальше от любопытных глаз, и не зря. Спустя одну напрочь отбитую задницу и одно падение неподалёку от замка, девушка с горечью констатировала, что и мабари верхом держался бы лучше меня. А вот я малость удивился — всего одно падение! Да и чувствовал я себя в седле не столь уж и скверно. Непривычно, немного опасливо, но и всё на этом. В прошлые разы в родном мире было куда как хуже.
— Думала ты шутил, что не умеешь управлять конём, — удручённо потирая висок, заявила тогда Кусланд.
— Я умею управлять автомобилем и велосипедом, — я лишь вяло огрызнулся.
И всё же, трястись в неудобном седле, отбивая всё, что только можно, включая веру в человечество, хотелось не слишком. Поэтому, в ультимативной форме мне удалось выбить себе законное право ехать в повозке. Для большинства местных подобное со стороны молодого короля выглядело странно, но мне было откровенно плевать. Большую часть пути я просто спал — сказывались ночные кошмары.
Из Редклифа мы вышли четыре дня назад и двигались по имперскому тракту, ведущему в обход озера Каленхад вдоль Морозных гор. На очередной ночлег встали на огромной поляне у бурного ручья. Это место часто использовали торговцы: выложенные камнями кострища, под деревьями можно найти нарубленные дрова и сухой хворост, а немного в стороне имелось даже несколько отхожих ям. Место обжитое и весьма оживлённое — неподалёку встал на ночь торговый караван, идущий в Дервен, а ещё дальше разместился небольшой отряд наёмников.
Здесь у нас намечалась днёвка — требовалось дождаться двух рыцарей, которые искали в предгорьях, среди деревень эрлинга любые упоминания об Убежище. Из Редклифа они отправились спустя день после нашего отбытия в Круг Магов, и обратно вернуться должны были в ближайшие дни. Поедут они именно здесь — неподалёку съезд с тракта к горам, поэтому, чтобы не терять лишние дни мы решили не дожидаться их в замке.
Тем временем воины успели заступить в караул, на их место у огня пришли уже отдежурившие, чтобы хлебнуть горяченького. Слуги как раз водружали на большой костёр здоровенный котёл для приготовления ужина, а я вновь погрузился в размышления о том, насколько этот мир похож и отличен от показанного в игре.
В мелочах Тедас отличался, и очень сильно, однако большинство событий и основополагающих вещей оставались прежними. Не наблюдалось здесь ни добрых порождений тьмы, ни пацифистов-храмовников, ни «безопасных» магов и даже единорогов, какающих бабочками. Мир был ожидаемо суров и жесток. Впрочем, имелись и отличия — взять хотя бы меня… точнее — короля Кайлана. Если вдуматься, то он не являлся таким уж непроходимым тупицей, каким казался в игре. Даже его показная, неунывающая радость в Остагаре, словно он не ощущая всей шаткости положения, имела под собой основание — это банально в простых воинов вселяло уверенность в своих силах и командирах. Скверно выглядел бы король — самый главный человек в войске, с выражением лица, будто его вот-вот приступ диареи скрутит. Так не только всю волю к победе растеряешь, но и с поля боя сбежишь при первом случае. А уж если вспомнить подготовку к тому злосчастному сражению, о которой мне поведали Стражи, то всё и вовсе перемешивалось, едва ли не вставая с ног на голову.
По словам Элиссы, побывавшей почти на всех советах, как представитель Кусландов, планов на битву имелось два. За первым стоял сам король Кайлан и Серые стражи, автором второго являлся тейрн Логейн. Страсти и споры тогда кипели нешуточные, ведь каждая сторона старалась отстоять право воевать так, как ей казалось правильно. У молодого, не слишком опытного в ратном деле короля не хватало авторитета, чтобы безоговорочно продавить своё видение, а вернее — видение Серых стражей. Мак-Тир же, пусть и являлся блестящим полководцем и тейрном, не мог прямо пойти против воли своего господина, не заручившись поддержкой большинства феодалов. Впрочем, это не мешало ему спорить и ругаться с Кайланом по нескольку раз на дню, вовсю критикуя навязываемый королём план сражения.
На первый взгляд это всё казалось изрядной авантюрой — Серые стражи устами короля предлагали вовлечь силы порождений тьмы в открытое сражение под стенами крепости, заперев их в ущелье, разделявшем Остагар на две части. Через ущелье шла самая удобная и короткая дорога на Лотеринг, а пройдя его насквозь — можно одним решительным ударом захватить и весь Остагар. Со стороны обжитых земель укрепления крепости находились в весьма плачевном состоянии. Однако, позволить провернуть подобное порождениям, разумеется, никто не собирался.
Войска под командованием короля должны были сковать их боем, сами оставаясь под прикрытием лучников, магов и метательных машин, бьющих со стен крепости. Логейну же требовалось совершить быстрый фланговый обход и ударить порождениям в тыл, когда те окончательно втянутся в ущелье, наполненное ловушками. Тогда бы твари оказались в окружении в довольно тесном пространстве, зажатые с двух сторон, да ещё и под непрерывным обстрелом со стен крепости. Более того, прямо на них собирались обрушить одну из скал, тем самым ещё сильнее урезав им пространство для манёвра! Войска Кусландов в сражении участия не принимали — им заранее отвели задачу: перекрыть дорогу на Гварен и сдерживать порождений тьмы до прихода подмоги, если они не сунутся в Остагар.
К сожалению, данный план мог успешно воплотиться только при двух условиях: порождений тьмы оказалось бы ровно столько, сколько сообщали разведчики, и Логейн ударил вовремя. Однако, тварей собралось, по самым скромным оценкам, раза в три больше, чем ожидалось, а Мак-Тир после сигнала к атаке — того самого, который зажгли Стражи на башне Ишала, скомандовал отступление.
Итог печален и всем известен: битва проиграна, королевские войска и отряды многих феодалов разбиты, сам король погиб, а от Серых стражей остался лишь отряд вчерашних рекрутов. Сейчас сложно гадать, как бы всё сложилось, действуй Логейн по плану. Вероятно, армия успела бы отступить более-менее сносно, а не разбежаться в панике, потери всё равно оказались бы огромными, да и Остагар пришлось бы оставить, но такого тотального разгрома удалось бы избежать. Порождения тьмы же, получив столь болезненный удар, могли остаться до следующего лета у стен разрушенной крепости, отправив на север лишь мелкие отряды разведчиков и грабителей. Вылезшие с Глубинных троп твари оказались бы серьёзно ослаблены и ни о каком серьёзном наступлении на обжитые земли не шло бы и речи до самой весны. А самое главное — у короля появилось бы время восстановить войска, основным костяком которых, стали бы уже закалённые в боях с порождениями тьмы ветераны. Да и заставить ферелденских феодалов вынуть головы из задниц и осознать, что Мор — это не страшные сказки, а суровая реальность, вышло бы гораздо лучше. Шутка ли — перед Остагаром на призыв короля откликнулся хорошо если каждый четвёртый!
Звон колокола, сигналящий об общей побудке, вырвал меня из размышлений о не случившемся. «Утро было ужасное — принцесса была прекрасная», — пришло на ум, при взгляде на сладко позёвывающую Элиссу, вскоре показавшуюся из «женского» шатра. Вслед за ней свой хитрый носик показала и Лелиана, довольно подставляя лицо под лучи уже по-осеннему холодного солнца. Вскоре они, взяв у слуг плошки с едой примостилась неподалёку у костра. Приветливо кивнув, Кусланд улыбнулась мне, но лишь одного беглого взгляда ей хватило, чтобы понять — очередная ночь прошла для меня без особых изменений. А после завтрака в одном из мешков с вещами, оставленном вечером перед шатром, меня ждал неожиданный сюрприз.
— Какой ми-илый! — раздался восхищённый голосок Лелианы.
— Да ну? — с подозрением оглядываю дикую помесь кролика с поросенком, в страхе замершую в моих руках. Милым я бы его назвал в самую последнюю очередь. Розовая морщинистая кожа, покрытая редким пушком, острые шпоры на задних лапах, здоровенные уши и уродливая, глуповатая кроличье-поросячья мордашка. Определённо — милашка! Никогда не пойму этих женщин.
— Где ты его взял?!
— В мешке, — мрачно отвечаю, с ужасом прикидывая каких бед там эта безумная жертва эволюции уже успела наворотить.
— Так ты его поймал?
— Можно и так сказать… — какого чёрта эта животина туда вообще залезла? Там же не было никакой еды!
— Он — такая прелесть! Элисса, смотри какая сюсечка! — перспективный кандидат на сегодняшний обед был выхвачен из моих рук и показан только подошедшей девушке. Надеюсь, хоть она объяснит этой ненормальной, куда нужно отдать эту «сюсечку». «Сюсечка» противно заверещала, топорща задние лапы.
— Ох, какой милашка! — безжалостно разрушила все мои иллюзии Элисса. — Такой пуши-исты-ый!
— Ага! Его Кай нашёл!
— Правда? Он — лапочка! — не переставая поглаживать зверька, улыбнулась мне Элисса. — Он тебе нужен? Можно оставим его себе?
— Да пожалуйста! — только и смог фыркнуть я, гадая, где они вообще углядели в нём «пушистость». Это же живое пособие для конторы по пересадке волос. — Дарю!
— Спасибо! — в два голоса воскликнули девушки и, поочерёдно чмокнув меня в щёку, куда-то убежали со своим новым любимцем.
— Ну вот, пожалуйста — если ты маленький, ушастый и пушистый — будешь лапочкой и милашкой. А если нет — лишь «спасибо» и дружеские поцелуи в щеку, — с грустью констатировал я.
— Давай, назовём его — Шмоплз? — донеслось напоследок от ушедших девушек. Я же принялся перебирать вещи и проверять не изгадил ли их новый питомец там всё в конец, попутно вернувшись к прерванным размышлениям.
Логейн Мак-Тир, он же тейрн Гварена, он же тесть короля, он же лучший полководец Ферелдена, он же герой освободительной войны с Орлеем и он же, по факту, главнокомандующий всей объединённой армией, предлагал под Остагаром исходить от тотальной обороны, укрывшись в старой крепости. На первый взгляд всё казалось логичным — сколько порождений тьмы толком не ясно, войско опыта боёв с ними почти не имеет, да и вообще, будучи собрано с бору по сосёнке, управляется из рук вон плохо. Вот только прославленный полководец, закалённый в боях с орлесианцами, не желал прислушиваться к Серым стражам, знавшим о противнике больше всех. Твари слабо подвержены усталости, поэтому способны передвигаться сутки напролёт, почти не реагируют на мелкие ранения и жрут всё что ни попадя, из-за чего не скованы обозами с провиантом и снабжением. Хуже того — все они связаны с Архидемоном, который способен повелевать ими на огромных расстояниях. А это означало просто невозможное, не имеющее аналогов в средневековье качество связи и взаимодействия отрядов. Разумеется, Архидемон не управлял напрямую каждым десятком, однако своей волей внушал их скоплениям цели, к которым порождения рвались с нечеловеческим упорством.
По всему выходило, что итог такого решения мог оказаться ещё катастрофичней, чем случившийся разгром. Во-первых, Остагар не был приспособлен к долговременной обороне — крепость долгое время оставалась заброшенной, её укрепления, особенно с запада, буквально осыпались, а внутри элементарно не имелось припасов, чтобы прокормить многотысячную армию хотя бы в течение месяца. Во-вторых, порождениям тьмы даже не обязательно было идти на штурм. Не связанные никаким снабжением и дорогами, они просто могли обойти оставшуюся в крепости армию по лесам и, выйдя на тракт, броситься хоть к Гварену, хоть к Лотерингу, а после их падения — хлынуть в густонаселённые земли, и вот тогда поплохело бы всем. Порождения, найдя себе «кормовую базу», смогли бы творить себе подобных тварей — вурдалаков в огромных масштабах, восполняя потери и опустошая да заражая скверной обжитые земли.
Под самый вечер со стороны гор показалась пара рыцарей в сопровождении оруженосцев. Нашей встрече они если и удивились, то никак не показали этого. К сожалению, ничего нового они не сообщили и после ужина сразу же отправились спать — выступление в путь намечено на раннее утро. Однако, так просто на мирной ноте сей день оканчиваться не пожелал.
У большого костра в очередной раз собрались все Стражи, сэр Доналл и ещё пара рыцарей. Остальные либо ушли спать перед тяжёлым переходом, либо стояли в карауле, либо и вовсе предпочли свои компании у нескольких костров поскромнее. Последней к нам присоединилась Лелиана, долго о чём-то говорившая с купцом из каравана. Девушка вошла в круг света, аккуратно удерживая в руках какой-то музыкальный инструмент. Всё что я мог о нём сказать — он струнный, но в родном мире ничего подобного мне видеть не доводилось. Аловласка присела у костра и плавно провела пальцами по струнам, рождая мелодичный перезвон.
— Узнала, что один купец продаёт линдариллу, и… Вот, — слегка улыбаясь, будто чувствуя какую-то неловкость, промолвила девушка, — хотите… Хотите вам спою?
— Конечно спой, — мягко, ободряюще кивнула в ответ Элисса.
— Если ты умеешь играть на линдарилле… — с неожиданной заинтересованностью протянул Терон.
— Всяко веселее, чем тупо пялиться в костёр, — хмыкнула Табрис, высморкавшись в руку.
— Отчего ж не послушать, как вы, наземники, поёте, — с показной грубостью заключила Броска.
Лелиана кивнула и вновь тронула струны, медленно, словно нерешительно перебирая их. По всей поляне поплыл дивный, немного грустный мотив, а потом девушка запела. У неё был очень красивый голос, и она великолепно владела им, выводя печальную мелодию. Вскоре полились и слова: странные, незнакомые, не похожие ни на что, когда-либо слышанное, но, безусловно, прекрасные.
Hahren na melana sahlin
Emma ir abelas
Souver`inan isala hamin
Vhenan him dor`felas
In uthenera na revas
Поначалу Лелиана смотрела лишь в пляшущий огонь, но вот, словно решившись, обвела нас всех взглядом голубых глаз, блестящих в отблесках пламени. Лишь на миг она задержалась на Элиссе, улыбнувшись ей. И вновь бывшая бард запела, но теперь её голос звенел торжественностью, надеждой словно бы цвёл новой жизнью в противовес прошлому грустному увяданию.
Vir sulahn`nehn
Vir dirthera
Vir samahl la numin
Vir lath sa`vunin
Прикрыв глаза, я, как и все заслушался столь дивным пением, отчего-то рождающим в моём воображении прекрасные картины: дремучие леса, полные диковинных животных, волнующий стрёкот птиц, бесконечные цветущие поля, весёлые звенящие ручьи и степенные полноводные реки, высокие горы, увенчанные сахарными шапками снегов и безбрежный, безграничный ни на что не похожий океан с изумрудными водами до самого горизонта. Вспомнился старый дом в деревне, где в далёком детстве мы собирались всей семьёй. Зелень майской травы, яблони в цвету, аромат сирени, перезвон струн и такие знакомые, родные тени на крыльце… Тени тех, кого уже нет со мной. Казалось, ещё миг, ещё шаг и я войду в этот дивный цветущий и пышущий жизнью мир… Голос девушки затих и сказочное наваждение спало — я всё ещё у костра в окружении таких разных, но во многом таких похожих людей.
— Что это было? — внезапно охрипшим голосом нахожу в себе силы разорвать звенящую тишину.
— Песня моего народа, — с трудом проговорил Терон, поражённый до глубины души, и не думая утирать выступившие слёзы. — Откуда… Как? В жизни не представлял, чтобы не-долиец, даже не эльф способен так исполнить «In Uthenera»!
— Невероятно… — тихо вымолвила Табрис, прижимаясь к Алистеру. — Словно вживую всё увидела, словно побывала… Там.
Под впечатлением оказались все без исключения — даже здоровяк Стэн, прикрыв глаза и запрокинув голову, улыбался чему-то одному ему ведомому. Трое рыцарей скупо, смущаясь, протирали повлажневшие глаза, а оба гнома, в кои-то веки забыв все разногласия, сидели рядом друг с другом, всё ещё мечтательно глядя в пламя. Морриган, уютно устроив голову на плече Дайлена, молчала, задумчиво теребя завязку на рукаве. На устах замершей рядом со мной Элиссы блуждала грустная улыбка, а синие очи были полны едва сдерживаемых слёз. Приобнимаю её, прижимая к груди. Чувство живого, яркого тепла, пришедшее, покуда звучали слова чудесной песни, прекратило утекать, словно вода сквозь пальцы, и принялось счастливо пульсировать где-то глубоко внутри.
— Меня научила ей одна долийка, — отложив инструмент на колени, тихо произнесла Лелиана, — тогда… моей мамы не стало, мне было очень плохо, и та мудрая женщина успокаивала меня. Она сказала, что не стоит страшиться смерти, ведь это не конец пути, а лишь начало нового. Важно лишь, как и ради чего ты сделаешь этот шаг. Её тоже уже нет в этом мире, но я храню эту песнь в память о ней.
— Это достойно, — уважительно кивнул Махариэль, — в этих словах живут память и горечь, но ещё и надежда, вера и радость. Мало кто способен поведать их миру так… так ярко и живо.
— Спасибо, Терон, — с толикой грусти ответила девушка, отчего-то устремив свой полный печали взор в мою сторону.
— Да-а, — отмерев, шокировано протянул Эдукан, — это не сравнить с мучительно-нудным треньканьем Пирделора. Ох, никак не сравнить!
— Лелиана, — поворачиваюсь к аловолосой девушке, бездумно глядящей в пляшущие языки пламени, — я могу взглянуть на линдарину?
— Линдариллу, — поправила она, нехотя отвлёкшись от своего странного занятия, но всё же передала инструмент, — конечно, смотри.
Я перехватил эту странную помесь лютни и гитары — шесть струн были на месте, гриф чуть короче — ладов меньше, корпус и вовсе больше подходил не то гуслям, не то навороченной рок-гитаре. Для пробы пару раз прошёлся по струнам — инструмент издал мягкий, приятный, слегка вибрирующий перезвон. Сыграв пару пробных аккордов, а затем ещё несколько, в какой-то момент я с удивлением осознал, что пальцы вполне себе привычно выводят незамысловатую мелодию! И у меня это вполне сносно получается! Неимоверно далеко до чуткой игры Лелианы, но для человека, первый раз взявшего линдариллу в руки и до того умевшего средненько бренчать лишь на гитаре — очень хорошо. Движимый нахлынувшим любопытством, судорожно припоминаю хоть какую-то песню, слова и аккорды которой ещё остались в памяти. После службы-то уже сколько лет прошло, а в последний раз на гитаре я играл именно там. Да и местным ещё что бы понятно было с минимальной переделкой походя. Увы, на ум сходу пришла лишь одна. Ох, не для этой она компании, но, впрочем…
— Вспомнилась тут одна песня — слышал лишь раз в Остагаре, но отчего-то запомнилась, — трогаю струны — инструмент идеально отрегулирован, и начинаю набивать простенький темп.
Короткий сапог, арбалет за плечами,
Уж сколько дорог шли, не спавши ночами ,
За кровь и пожарища ты не в ответе,
Ведь ты лишь наёмник в зелёном берете.
Элисса рядом со мной, кивая в такт примитивной мелодии, почёсывает пристроившегося у ног мабари. Алистер постукивает пальцем по коленям, Дюран теребит бороду, так же невольно притопывая массивной для своего роста ступнёй, а струны всё звенят, падая под хлёсткие резкие слова, отдающие горечью, досадой, но и азартом:
В этой игре ты лишь марионетка…
Сказали направо — стреляешь направо,
Но кто тебе дал на то моральное право?
Тебя покупали, тебя продавали,
Купили в Антиве, продали в Тевинтере,
Ты видишь во снах те рогатые лица,
Алам и Старкхэвен до сих пор тебе снится…
На лицах большинства интерес с лёгким недоумением — Стэн во все глаза смотрит на меня, Табрис беззвучно шевелит губами, словно пытается подпевать припев, Амелл с улыбкой щёлкает пальцами в такт, опасливо приобняв расслабившуюся ведьму. Замедляю темп и последние строки припева произношу чётко, медленно и жёстко:
Весь мир для тебя уже сделался тиром,
И вот ты один стоишь перед миром.
Невольно вглядывался в лица людей, раскрашенные яркими всполохами огня — задумчивость, непонимание, одобрение, удивление… Как не бывает двух абсолютно похожих во всём людей, так и не было сейчас единства реакции. Сколько людей — столько мнений, воистину так.
— «Марионетка» — это чего такое? — первой проговорила Каллиан.
— Кукла на верёвочках, — подняв на меня голубые очи, тем не менее ответила ей Лелиана. — Верёвочки дёргают, и кукла двигается с ними. Кай, никогда не слышала, чтобы на линдарилле кто-то так играл.
— Наёмники — те ещё сукины дети, — непонятно к чему заключила Броска, — всего можно ждать.
— Да уж, как-то не похоже на наёмников-то, — взлохматив волосы, с извиняющей улыбкой выдавил Алистер, — терзания — точно не про них, но песня хороша, да.
— У тебя здорово вышло, — одобрительно хмыкнула Элисса, игриво пихнув меня кулачком в бок, — знала бы — давно линдариллу тебе подсунула. Всяко веселее вечерами.
— Алам и Старкхэвэн, значит, — почёсывая несуществующую бороду, протянул кунари.
— Прошу прощения за невольное вторжение, но мне тоже очень понравилась ваша песня, уважаемый господин, — внезапно совсем рядом раздался тихий уверенный голос и в свет костра, скинув капюшон, вышел незнакомец. Ещё довольно молодой мужчина-эльф, возможно мой ровесник. Смугловатый, с длинными светлыми волосами и чёрными полосами-татуировками на лице. Кого-то он мне напоминал, да только на ум всё не шло.
— Благодарю за лестную оценку моего скромного творчества.
— Ну что вы, лести в моих словах — если только крохотная капля, — располагающе улыбнулся эльф. — Слышать этой песни мне прежде не доводилось, а уж я много где побывал. Да и вашим спутникам, похоже, она пришлась по душе.
— Но есть и критики.
— Как и всегда, как и везде, — показательно вздохнул мужчина, разведя руками, — могу лишь, как лицо, к коему она в некоторой мере относится, заявить, что и описанное в ней вполне возможно. Пусть я не полностью разделяю подобные взгляды, но мне доводилось встречать среди своих… коллег по ремеслу, тех, кто имел схожее мнение. Если говорить о критике, то на мой взгляд — образ наёмника в ней излишне идеализирован. Но чего не сделаешь ради искусства, верно? Ещё раз примите мою благодарность и восхищение.
— Спасибо, а вы, стало быть, наёмник? — не сразу нашёлся я с ответом, силясь понять кого же он мне напоминает и как вообще оказался у нашего костра. Мягкий голос, спокойный, я бы даже сказал немного философский тон, сложные словесные конструкции…
— Да, — улыбнулся эльф, демонстрируя ряд ровных, белых зубов, — в некоторой степени. Мы с отрядом остановились на этой же поляне, правда на другой стороне, за шатрами торговцев. Я решил немного размять ноги перед сном, а затем услышал музыку. Надеюсь, вы не против, что я стал невольным свидетелем вашего выступления?
— Нет, вовсе нет, я не стесняюсь зрителей. Можете звать меня — Кай, — отложив в сторону линдариллу, встаю и протягиваю ему руку.
— Приятно познакомиться, — всё с той же мягкой улыбкой, пожимает он её, — капитан наёмничьего отряда «Степные орлы» — Зевран Араннай.
Толком даже не успев до конца всё осмыслить, действую на опережение: правой рукой дёргаю на себя всё ещё зажатую ладонь эльфа, а левой со всей силы прописываю ему великолепный апперкот в челюсть. Его пальцы непроизвольно разжимаются, и он получает ещё один неплохой хук в правый висок. В последний момент мужчина успевает дёрнуть головой, но это его не спасает — удар приходится в правый глаз, а следом довершаю всё «подлым приёмом», вдарив ему между ног. Это окончательно подкашивает эльфа, и он кулём оседает наземь.
— Да ну нахер… Если он так за критику лупит! — вытаращив глаза, поражённо бормочет Каллиан.
— Элисса, — оборачиваюсь к Кусланд, положившей руку на меч и наблюдавшей за скорчившимся на земле чужаком, — тихо, без шума — снаряжайся. Это наёмный убийца из Антиванских воронов. Похоже, он здесь не один. Алистер, Дайлен, Эдукан — с ней. И чтобы волоса с её головы не упало.
— Услышала, — девушка скупо кивает на мои слова, и не задав ни единого вопроса, быстро уходит в сторону жилых палаток, лишь бросив напоследок своему псу: — Риви — сторожи Кая!
— Стэн, — продолжаю раздавать команды, — быстро вяжи его, и тащи в большой шатёр. Лелиана — помоги ему. Нужно выяснить сколько у него бойцов, где стоят караулы и какие у них приказы. Он не должен поднять шума. Приступайте, я скоро подойду.
— Принято, — сухо, по-армейски кивнув, здоровяк принялся споро вязать нашего ночного гостя неизвестно откуда возникшей верёвкой. Про кляп он тоже не забыл.
— Броска, Табрис и вы сэры, — указываю на пару рыцарей — сэра Перта и сэра Уайстрейка, — проверить посты. Если наши люди мертвы или выведены из строя — немедленно поднимайте тревогу и убирайтесь оттуда. Немедленно, понятно? Это Антиванские вороны, с ними шутки плохи. Сэр Доналл? Снаряжайте своих людей по максимуму. Тоже быстро и тихо, ясно?
— Будет исполнено, Ваше Величество, — с твёрдой уверенностью, без излишней суеты ответил мужчина, тут направившись к палаткам. Эльфийка с гномкой и оба рыцаря уже скрылись.
Поведя плечами, я страстно пожалел о том, поддавшись чувству безопасности в лагере полном воинов, благоразумно оставил бригандину в шатре. Хотел, называется, отдохнуть — всю дорогу снимал её лишь для сна.
— Морриган, Нерия — идёмте, смотрите в оба, — машу девушкам и, подхватив прислонённый к бревну новенький палаш, шагаю к большому шатру. — Ты тоже, Риви.
Совсем по-человечески вздохнув, громадный мабари пристраивается к моей левой ноге и семенит рядом. Сердце громко стучит, будто вознамерившись вырваться из грудной клетки, а по пальцам гуляет лёгкая дрожь. Волнуюсь, чёрт подери, волнуюсь ещё как. И боюсь. А ну как из темноты вылетит стрела или арбалетный болт, да прямо в ничем не прикрытую грудь? Однако именно страх сейчас придаёт мне сил, уверенности и решимости. Важнее узнать, как можно скорее — не собираются ли нас атаковать прямо сейчас. Если провороним — малой кровью точно не отделаемся.
p.s. если глава вам понравилась — не забывайте про реакции и комментарии.