Веди-нас_-предводитель_-Глава-64.epub
Веди-нас_-предводитель_-Глава-64.docx
Веди-нас_-предводитель_-Глава-64.fb2
Скачать все главы одним файлом можно тут
Глава 64. Долгожданная встреча
Сапоги шлёпали по камню придворцовой площади, оставляя следы грязи и крови. Моей и чужой. Раны давно исцелились, но кровь на одежде и обуви осталась. Не страшно, Ульфрик облегчил мне жизнь, приказав слугам чистить одежду и оружие. Правда оружие я им не доверял… Не доверил бы. Верный клинок из Чёрного Дерева покрылся серией глубоких трещин. Я уже успел озадачить ярла качественной заменой, — зашёл к нему сразу после возвращения со склада, — а пока вынужден был взять самый обычный, стальной.
Теперь немного непривычно — иной вес, иной баланс, иная заточка и, особенно, размер! Такой, сука, маленький! Норды что, им в жопе друг у друга ковыряют?!
Спускаясь в казематы, я механически проходил мимо патрулей стражи и думал. О мертвецах и цепях. Почему-то я был уверен, что к их веренице присоединятся новые лица, — каждое из которых будет искажено агонией и страхом, запечатлёнными в момент смерти, — заглушающие и слова Малаката, и мои собственные крики.
Почему? В чём причина? В чужой душе? Или в том, что я необычный орсимер? Я — крогнар. Имя прошедшей славы, стоящей на одной ступени со снежными эльфами, выродившимися до фалмеров. О, да, не все знания слияния личностей ушли от меня, кое-что осталось! А кое-что всплывает по мере жизни или во снах.
Крогнар… одно это название наполняло сердце жестокой, кровожадной гордостью. Однако оно ничего не говорит местным. Они зовут меня просто — орк, зеленошкурый или орсимер. Некоторые по имени, но редко. Оно им не нужно. Кажется для жителей Виндхельма теперь есть лишь один орк — это я. И когда кто-то говорит название моего вида, то подразумевает лишь одного из всех. О, что за блестящая, ослепительная ирония!
Крогнары, как и обальды, лукдуши, рашасы и прочие, давно откололись от «истинных» орков Орсинума. Стали лишь внешним подобием народа — теперь-то я это знаю! Мы все, как последние глупцы, преклонили колени перед Принцем даэдра и нашим создателем — Малакатом, когда-то бывшим Тринимаком. Жертвы невежества, за которое я ещё потребую ответ.
Да, крогнары — мой народ — пострадали. И придёт день, когда я воздам за это сполна.
Но у врага так много лиц…
Оказавшись в самом низу, в подвалах под Дворцом Королей, я прошёл в казематы. Здесь воняло плесенью, мочой и гнильём. Воздух был густой, как мамонтовая похлёбка, только без мяса. Внизу не хватало света, но мои глаза справлялись.
Едва я зашёл, как оказался в фокусе внимания, отчего мрак заговорил приятным женским голосом:
— Знаешь, я думала, что после столь насыщенной ночи, ты пойдёшь в таверну. Или к женщине.
Я остановился.
Айола Дарс. Данмерка, отвечающая за нижние подземелья казематов. Молодая, острая, как нож, и всегда с приподнятой бровью. Не скрывала, что засматривается на меня. Я не скрывал, что мне это льстит — в своём роде.
— Пришёл навестить Червя, — ответил я, не глядя на неё.
Дарс подошла ближе, сапоги цокали по камню. Она пахла кожей, железом, лёгким запахом девчачьего пота — который откликался где-то в паху — и слабыми духа́ми.
— Новости о том, как ты порезвился на складе контрабандистов, уже разлетелись по дворцу, — промурлыкала Айола. — Ярл Ульфрик доволен, а значит довольны и мы, его верные слуги.
А ведь я всего час назад общался с Буревестником, причём даже не в дворцовой зале, а в его личных комнатах! Правда сам Ульфрик, ожидаемо, не спал — ждал вестей. Но всё равно, как клятые слухи успели обогнать мой приход даже сюда?..
— Пусть будет доволен, — проскрежетал я. — Это лишь начало восстановления контроля над Виндхельмом. И мне ещё предстоит поработать, — я посмотрел на неё, заметив на симпатичном личике Айолы кровожадную ухмылку.
— Уже думаешь о новой работе? — удивилась данмерка. — А как же отдых? Знаешь, мы могли бы сходить в «Очаг и свечу», выпить, расслабиться…
— Для того, чтобы расслабиться, я и пришёл сюда, — оскалился я. — К Червю.
Айола закатила глаза.
— Но про тебя я тоже подумал, — шагнул я ближе к ней. — После того, как я в должной мере поработаю с уродом, можем сходить в твою конуру и потрахаться.
Она замерла. Лицо не изменилось, но пальцы чуть дрогнули.
— У тебя язык — как дубина, — фыркнула данмерка. — Прямо по лбу.
— Зато честно. Если не хочешь сейчас, можешь прийти следующей ночью. Сегодня я буду в своих покоях, во дворце.
Она не ответила. Только развернулась и пошла прочь. Бёдра у неё двигались уверенно. Знала, что я смотрю. Значит — подумает. Значит — не конец.
Хмыкнув, я направился к последней, самой дальней и тёмной камере. В голове на краткий миг мелькнула мысль, что я мог бы быть с ней чуточку… мягче?
Моргнув, внезапно открыл в себе один из пластов воспоминаний прошлого мира, откуда пришла часть меня. О неких… «брачных ритуалах», когда мужчины пушили перья и хвосты, соблазняя самок. Ухаживали, обивали пороги, говорили тысячи красивых слов, тратили целые состояния…
— Дураки, — сплюнул я.
Что за глупости?! Женщин надо брать, а не рассусоливать.
Впрочем, это вторично. Не важно. Может я бы и попробовал… постараться. Ради Тришны или той, кто понравилась бы мне. Действительно понравилась. Сейчас же речь просто об удовольствии, таком же, как в том, чтобы съесть сладкий рулет или убить сильного врага. Стоит ли ради этого прилагать ТАК много усилий? Ради кровного врага — да. Ради обычного воина — нет. Вот и с бабами также. Если какая-то из них захочет меня, я возьму её. Если ради этого нужно плясать с бубном, наворачивать круги и уговаривать, то мне подобное не интересно.
Кроме того, сейчас мне куда больше хочется одиночества. Но оно отвергало меня. Непрестанно грохотали цепи, нескончаемо звучало эхо криков убитых. Сны становились реальностью — я ощущал вес цепей, которыми мертвецы были прикованы ко мне. Шли следом. Моя личная армия, моя свита и мои надзиратели.
Ду́хи, жаждущие крови? Моей или чьей-то ещё?
«Веди нас, предводитель».
Горькая насмешка этих слов звучала в моих мыслях, когда я брёл по холодным сырым коридорам тюрьмы.
Звякнули ключи, открылась решётка. За ней воняло ещё хуже, чем в самих казематах.
Прямо у порога съёжилась грязная фигура, бубнящая что-то на чужеземном языке из-под скрывающих лицо длинных засаленных прядей каштановых волос. У фигуры не было кистей и ступней, на обрубках виднелись старые рубцы, тонкие, но всё ещё сочащиеся молочно-жёлтым гноем. Одной из своих культей человек рисовал в грязи своей камеры широкие узоры, окружая себя изображением цепей — виток за витком, и каждый покрывал те, что были нарисованы прежде.
Когда-то — уважаемый работорговец. Сейчас — комок мяса, который принадлежал мне. Мой шедевр, скульптура плоти.
Я забрал у него всё, включая гордость и имя. Оно было забыто и теперь существо звали не иначе, как Червь — во многом потому, что перемещаться он мог только ползком. Но всё же, он был жив. Потому что я хотел, чтобы он жил.
Узник зашевелился, когда услышал скрип двери.
— Привет, Червь, — сказал я, присев рядом. — Как живётся в новых апартаментах? Успел привыкнуть?
Он попытался скулить. Я вогнал палец ему в щеку — и чуть повернул. Хрустнул хрящ. Червь завизжал, обнажая ряды гнилых зубов.
— Помнишь, как я попал к тебе? Конечно помнишь. Это единственное воспоминание, которое ты удерживаешь. Единственное, которое тебе осталось. Сейчас мы поменялись местами. Ты валяешься передо мной в грязи, без рук и ног. Ты, а не я.
Вытащив из сумки флакон слабого зелья лечения, я поставил его на пол, а потом достал кинжал — который регулярно точил в свободное время. Острый, как моя ненависть.
— Сегодня мы будем говорить о боли. О настоящей боли, которую ты так любил продавать.
— Убей… — прохрипел он. — Убей меня…
— Нет, Червь, смерть — это награда. Разве ты заслужил награды? — я провёл кинжалом по его спине, прямо сквозь грязные лохмотья. — Тебе придётся постараться, чтобы умереть.
Он заорал. Мне стало легче. На миг. Не больше.
Я знал, что жажда вернётся вновь. Когда-нибудь. Не сейчас.
Я посмотрел на свои руки. Толстые, шершавые, как кора дерева. Когда-то они дрожали, когда я держал меч. Сейчас — были твёрже железа.
Я надавил ещё сильнее. Червь бился, как рыба на льду, и на миг я даже пожалел, что у него нет больше конечностей — тогда бы он дёргался ещё активнее и резче.
Боль учит. Регенерация даёт время на обучение.
Скоро снова польётся кровь. Теперь чужая. И с каждым днём моей будет всё меньше, до тех пор, пока я не встану на вершину.
Я закончил примерно через час, не забыв залить Червя зельем лечения, как снаружи, так и изнутри, силой открыв его гнилую пасть.
Свежие раны зажили, узник умолк, и на миг стало совсем тихо. Только мои собственные цепи вновь напомнили о себе, глухо звякнув внутри черепа. Они всегда напоминали. Они всегда были рядом.
После казематов я предпочёл выйти на заснеженные улицы Виндхельма и просто постоять — дышать свежим воздухом, не чуя смрада и крови. Раннее утро, дворцовый квартал был тихим. Лишь редкая стража проходила мимо, рассматривая моё порванное и окровавленное снаряжение.
Так и не переоделся после бойни на складе…
Сжав зубы, я направился в покои, по пути отловив слугу и приказав заняться одеждой: то, что можно, починить, что нельзя — заменить.
— Бери деньги, — бросил я ему кошель, который недавно получил от Ульфрика. — К вечеру жду. Пропадёшь — убью.
Всего лишь констатация факта, но это вызвало у норда дрожь по всему телу. Молодой парень дёрнулся, глубоко поклонился и быстро убежал.
Оказавшись в покоях, я разжёг камин, смыл кровь в заранее подготовленном тазу с водой, нашёл какую-то одёжку в шкафах — часть даже подходила мне, хоть и не вся.
Усевшись на шкуры возле камина, начал лениво наблюдать за потрескивающим костром. Тени плясали на стенах. Зевнув, я сам не заметил, как вырубился прямо на полу.
Тьма. Тяжесть. Я шёл по колено в мутной чёрной воде. Пробирался вперёд. С трудом, словно тянул какую-то телегу, будто вьючный мул. Что?..
Оглянувшись, я заметил их… Тысячи цепей, которыми ко мне были прикованы мертвецы. Рваными, горелыми, изломанными телами плелись они следом. Мужчины, женщины, дети. Орки, люди, меры. Безрукие, безголовые или даже безногие, которые ползли, словно Червь. Стремились коснуться меня.
— Веди нас, предводитель! — раздавался многоголосый хор.
Судорожно вздохнув, я ощутил, как воздух сгустился до вязкой смолы. Цепи заскрежетали, словно натягиваясь.
— Я не ваш предводитель! — рявкнул я, ощущая дрожь в голосе. — Я убил вас! Всех вас!
В шёпоте мёртвых почудился жидкий смешок.
— Тем больше ты наш, — произнёс ближайший воин, одоспешенный, которого я недавно убил на складе. Вначале живого, потом воскрешённого некроманткой Сэл.
— Ты создал нас! — протянул другой.
— Наша дорога. Наша правда. Наш путь…
Легионы мёртвых окружали меня со всех сторон, отрезали свободные пути. Развернувшись, я побежал, сжимая зубы и кулаки. Цепи звенели, как колокола, разрывали тишину чёрных болот, вода в которых с каждым шагом густела всё сильнее, начиная напоминать кровь.
Есть ли смысл в бегстве? — пронзила меня мысль в какой-то момент. — Мы скованы… соединены друг с другом… Как бы я не бежал… от них не уйти. Не уйти…
Но, как ни странно, побег всё-таки удался — когда я упал в пропасть.
Бездонная глубина и абсолютная тьма, в которой не видели даже мои глаза. Закричав, я рухнул — на колени, не ощущая ни сломанных костей, ни тяжести падения.
— Тебе не убежать от них, Драгар Геснер, — услышал я знакомый голос. Подняв голову, увидел его. Малакат. Отец Орков. Бог Проклятий. Лорд Преданных. Хранитель Раздоров.
— Это обитель… — огляделся я. — План Забвения?
И Трон Изгнанника, — увидел я величественное сооружение, по преданию созданное из частей захваченных тронов других правителей и даже богов.
Малакат промолчал. Вместо этого он поднялся на ноги и прошёл вперёд, ближе ко мне.
— Ты — их предводитель, Драгар Геснер, — произнёс он. — А я — твой бог.
Выпрямившись, я бесстрашно взглянул ему прямо в чёрные провалы глаз.
— Нет, — и столько ярости было в этом коротком слове, что даже Принц даэдра покачнулся.
— Думаешь, мне есть дело до твоей свободы, безмозглый ублюдок?! — взревел он, начиная пылать огнём, тем самым освещая пространство вокруг.
Рваные гобелены, решётки, лава и камни. Стальные пики с насаженными головами, размалёванные кровью штандарты. Покои существа, живущего разрушением и злобой.
— Мне не нужен трепет и преклонение! — продолжил Малакат. — Затылок можно показывать лишь перед атакой, но никак не кому-то ещё!
— Тогда зачем…
— Месть! — сжал он кулаки. — И сила! Ты, Драгар Геснер, ты станешь моим орудием на этом пути. Клинком, который пронзит весь Нирн. И я дам тебе задание — подчини всех орсимеров Скайрима. Сломи их волю, возглавь! Ступай по костям, встань на черепа. Веди их, и орсимеры возвысятся. Вечно вторые встанут на первую роль.
— Я и сам об этом думал, — усмехнулся я. — Но ты выбрал хитрую схему, Малакат. Никто не смеет мне приказывать, но ты приказал то, что я хотел сам.
— Потому что я знаю тебя, Драгар Геснер, — скрестил он руки на груди.
— Я соберу армию, Малакат, — шагнул я к нему на встречу. — Но не для тебя!
— А для кого? — Принц даэдра свирепо уставился на меня. Жар от его тела стал сильнее, удушливее. Я ощутил, как пот начал течь по спине.
— Я сам возглавлю их всех! Они станут подчиняться лишь моей воле, не чужой! — на этих словах я будто бы стал немного выше. Опаснее. — А потом сокрушу Нирн! Без твоей или чьей-то ещё помощи, а потому что хочу этого сам! Узри же, Малакат, как я стану вровень с тобой или даже выше! Как я сокрушу всё, что тебе знакомо, как сам стану владеть миром и Обливионом!
Малакат замолчал. Потом — впервые — кивнул.
— Тогда иди по своему пути, Драгар Геснер.
Я опешил, напрягшиеся для боя мышцы расслабились.
— Тебе понадобится оружие, — добавил Принц даэдра. — Я мог бы подсказать, где добыть мой молот, но вряд ли ты примешь его. Тем более, что ты предпочитаешь клинки. По счастливой случайности, — здесь он странно ухмыльнулся, — я знаю подходящий меч. Он находится в Вайтране. Эбонитовый Клинок Мефалы.
— Это ещё один Принц? — прищурился я.
Малакат пожал плечами.
— Ты справишься с этим мечом, — только и сказал он. — А если нет, то Мефала заберёт тебя.
Я сжал зубы с такой силой, что они хрустнули.
— Когда доберёшься до Вайтрана, — продолжил Малакат, — в составе армии или сам по себе, я подскажу, откуда начать.
Он исчез. Свет погас. Я осознал, что снова нахожусь в болоте, в тумане, но цепи стали тоньше и будто бы прозрачнее. Они вели далеко — за горизонт. Какое-то время я в безопасности.
Слова Малаката заставили задуматься. Что это значит? Уловка? Очевидно. Да, так и есть. Он желает, чтобы я следовал ЕГО плану, а потом… наверняка потом будет предательство. О, благословенное богами предательство, как же без него! Всё-таки Малакат и сам олицетворяет собой предательство. Он — бог клятвопреступников. Возможно мои действия — отречение от него, — как раз-таки были ожидаемы Принцем даэдра. Тогда… могу ли я верить его словам? Вайтран и оружие… подчинение племён скайримских орков…
Ха-а… разберусь. Сам разберусь!
Туман развеялся и я осознал, что снова не один. Однако, не успев напрячься, узнал знакомые лица. Болдог Толзон и Меграс Лурц. Лица из прошлого. Почему они здесь? Откуда?..
Нет, просто иллюзия. Сон. Воспоминание.
И всё же… их вид успокоил меня. Суматоха побега, а потом разговор с Малакатом остались позади. Я выдохнул, прикрыл глаза.
— Моя верность и преданность, — тихо проговорил я, — были отданы не тому, чему следовало. Я служил одной лишь славе. Словам, друзья мои. А слова могут нести ложную честь. Маскировать уродливые истины. Словам прошлого, что рядили крогнаров в одеяния героев — вот чему я служил. Хотя истинная слава была передо мною. Рядом со мной. Ты, Болдог Толзон. И ты, Меграс Лурц.
* * *
Примечание автора: понравилась глава? Не забудь поставить лайк вот здесь и конечно же буду ждать твой комментарий :))