Единое целое глава 21 Бой без правил
Чего Тор не ожидал, так это удара в лоб кулаком, от которого в голове загудело, а его самого отшвырнуло прочь. Он с трудом удержал равновесие, встряхнулся и хищно оскалился: славный будет бой на кулаках!
Причину вызова Тор, если честно, пропустил мимо ушей: что-то там про люстру, двери и моральный ущерб, он выцепил главное — бой без правил, до полного отключения противника. Взревев, Тор бросился на Стива, стоящего в незнакомой стойке, нехорошо щуря голубые глаза, и пошла потеха.
Краем глаза он уловил блеск доспеха, и тут же удвоил усилия: отец смотрит!
Тор был уверен, что победит: он ас, он Громовержец, у него за плечами опыт столетий. Чего он не знал, так это того, что Стив Роджерс — это комок сконцентрированной ярости, выдержанной теми же столетиями.
Стив бился за дверь и за люстру, за Баки и за свою нищую хлипкую юность, за миллион умерших от голода ирландцев и своего оставшегося на поле боя Первой мировой отца, за сгоревшую от чахотки маму, за всех ирландцев, до сих пор страдающих от гнёта англичан, за тех людей, что пострадали от проходящего мимо Тора и его дружков. Эта ярость копилась едва ли не с тех пор, как его далёкий предок из Детей Дану впервые потерпел поражение в сражении с фоморами. Стив знать всего этого не знал, это просто кипело в его крови.
И сейчас он мог выплеснуть это с пользой, получив прямое и недвусмысленное разрешение втоптать Тора в неувядающую травку тренировочной площадки.
Стив бился так, словно от этого зависело существование целых миров, выжимая из себя всё и даже больше, впервые выходя за рамки, поставленные руководством и им самим. Люк очень многое в нём сдвинул, как и Оби-Ван, обучая и развивая, заставляя думать, а не слепо отмахиваться от всего на свете, и эта раскачка дала свои плоды.
Стив бился с Тором, взбесившим его своим презрением ко всем, кто не царская семья, на равных, и делал всё, чтобы стать ещё сильнее, чтобы показать наглому мудаку, играющему в благородство и братство, его место.
Локи, стоящий под руку с Фриггой под иллюзией Одина, умирал от восторга, наблюдая, как лощёную рожу Тора превращают в месиво. Люк довольно наблюдал, как его временами бестолковый и наивный названый брат раскрывается в этой драке, не жалея и не щадя ни себя, ни Тора.
В толпе окруживших площадку асов с самого начала заключались пари — Люк это отлично улавливал. И на Тора ставили совсем не все. Не настолько его любили и уважали, как Тор громогласно расписывал. И сейчас слишком многие тихо радовались, видя, как гонористому царевичу разбивают лицо кулаками.
Стив с каждой минутой боя действовал всё стремительнее и хладнокровнее: бешеная ярость никуда не исчезла, но из мутного потока она постепенно превратилась в ледяной водопад, помчавшийся по жилам, придавая сил и внимательности. Теперь он видел все движения аса, понимал, как работают его тело и разум, что Тор сделает и как это использовать. Удары стали точными, бьющими в больные места, калечащими, преднамеренно наносящими тяжёлый урон; Стив вкладывал в каждое движение не только физическую силу, которой в нём было с избытком, но и ещё что-то, что неожиданно потекло сквозь него.
Удар кулаком в солнечное сплетение — и Тор согнулся, выплюнув кровь. Ещё удар — внутренние органы начали лопаться. Ещё удар — мышцы начали отделяться от трескающихся костей.
Тор упал, закрыв глаза и не шевелясь, изо рта и ноздрей, даже из ушей у него текли струйки крови. Воцарилась напряжённая тишина: все присутствующие ждали вердикта царя.
Локи ударил пяткой копья в землю.
— Царевич Тор проиграл.
Тор не мог не то что возразить, а даже и пошевелиться: он потерял сознание. Фригга о нём не беспокоилась: выживет.
— По требованию доблестного Стивена Тор обязан выплатить виру за принесённый ущерб, — добавил Локи. — Из личной сокровищницы Наследника отсыпят золота столько, сколько весят Стивен и его побратим. Кроме того, они вольны выбрать шесть любых предметов по своему желанию. Без ограничений. Да будет так!
Асы переглянулись в полном обалдении: это что ж такое натворил Тор, что его так сурово?! Обычно ущерб Один оплачивал сам, из казны, а зачастую и вовсе не парился такими моментами. А тут!
Тора подхватили и поволокли к целительницам. Фригга проводила его нечитаемым взглядом и вновь сосредоточилась на Локи. За Наследника царица не переживала: и не такое исцеляют. А Тору получить по рогам полезно: Фригга его любила, но отлично понимала, что помощи от него не дождаться. Никакой. Тор вырос законченным эгоистом, думающим только о себе. Не то что Локи, который, невзирая ни на что, сумел разглядеть за золотым фасадом царской семьи неприглядную правду и пытался сделать хоть что-то.
— Стивен, ваши руки, — сказала Фригга. — Ступайте и вы к целительницам.
Стив осмотрел свои стёсанные о Тора кулаки, лизнул костяшку и пожал плечами:
— Само пройдёт.
Оби-Ван молча коснулся пальцами распухших кистей рук Роджерса, посылая импульс Силы, давая толчок к исцелению. Регенерация у суперсолдат впечатляющая, а если ей чуть помочь…
— Тогда приведите себя в порядок, и вас проводят в мои покои, — заявил Локи, от которого мощно пёрло удовлетворением и злорадством. — Пообедаем. Нам многое стоит обсудить.
Стив с Люком поклонились и поспешили к себе, сопровождаемые невидимым призраком.
За обедом они начали разбирать по мелочам план. Обсуждение затянулось, зато удалось проработать всё от начала и до конца: у них не будет второго шанса и права на ошибку. И уже на следующий день план начали исполнять.
Локи творил чудеса своими иллюзиями: пока Тор валялся в палатах под присмотром, состоялось торжественное возвращение блудного сына и объявление его будущим царём. Локи ведь был регентом? Был. Потренировался? Потренировался. Вот пусть и занимается делом. Придворные только переглядывались понимающе: в том, что Тор окончательно утратил расположение отца, никто не сомневался. Да и такое сокрушительное поражение от рук мидгардца и выплата виры репутацию лишь пошатнули.
Так что не успел Тор как следует очухаться, а уже пришлось стоять, бессильно сжимая кулаки, и наблюдать за коронацией Локи.
— Он точно на своём месте, — высказался Люк.
— Да, — согласился Стив.
— Локи будет царём справедливым, безжалостным и милосердным, — добавил Оби-Ван Кеноби. — Он многое перенёс и столь же многому научился.
— Ну да, это вам не морды бить, дома рушить и пиво жрать, — согласился Стив. — Как по мне, Тор с его умением прогнозировать последствия и на комвзвода не тянет. Странно это. Наследник царя, не хрен с горы — и не дорасти хотя бы до полководца? За столько-то лет!
Люк с Оби-Ваном пожали плечами: мало ли таких, как Тор, не желающих развиваться и считающих, что они круты по определению? Просто потому что родились? Полно. Во всех слоях населения и во всех культурах.
А теперь Тор или начнёт меняться, или вымрет, как те динозавры, с концами. Локи с ним нянькаться не будет и терпеть подрывную деятельность тоже — а Тор не утерпит, начнёт возмущаться и вредить. Но это не их проблемы.
Практически сразу после коронации Один засобирался в поход в гордом одиночестве. Локи с Фриггой создали отличное обоснование для такого поступка царя: дескать, тот желает пройти испытания духа и тела, а такое в компании не совершают.
Так что асам оставалось только воспевать храбрость и силу бывшего царя и наблюдать за мучениями Тора, который не знал, куда себя применить.
Тем временем на Земле подобрали подходящее место на одном из Шетландских островов и ждали лишь нужного момента, который должна была подсказать Фригга. Пришло время отправлять Одина навстречу Хеле и своей судьбе: Локи забрал беспамятного старика из дома престарелых, погрузив в глубокий сон.
И наконец нужный момент настал.
Стив волновался, как окружавшее их Северное море, однако молчал, чтобы не мешать остальным. С одной стороны, клиническая смерть для старика опасна: сердце снова может и не запуститься, и тогда придётся биться с безумной Хелой, а она слишком сильна. С другой стороны, Один не просто ас — он царь, пусть и бывший, и какой-то там остановкой сердца его не убить.
— Время, — сказал Люк, которого назначили координатором. — Оби, Локи, готовы? Стив?
Все кивнули, Люк сосредоточился и дал отмашку. Оби-Ван засиял потусторонним светом, его ладони сжались, и лежащий на жухлой траве погружённый в сон, похожий на кому, Один вздрогнул и обмяк. Наконечник Гунгнира засверкал, наливаясь зеленью и серебром. Локи превратился в статую, под его взглядом в воздухе появилось завихрение, разрастающееся в кольцо, за которым виднелось далёкое чужое солнце и руины Золотого города.
Смотрящая неизвестно куда Фригга подняла руку: Хела, почуяв смерть Одина, проломила истончившиеся границы своей тюрьмы.
— Оби!
Призрак сжал Силой сердце лежащего бездыханным старика раз, другой… третий. И сердце забилось, а вокруг Одина, задышавшего и начавшего ворочаться, забушевала магия.
Фригга вновь подняла руку: Хела почуяла, что Один жив, и теперь рвалась к нему, наводясь на магию царя, словно на маяк.
Один открыл глаза за миг до того, как Локи и Оби-Ван укрыли их всех невидимостью. Седую бороду и волосы трепал холодный ветер, дующий из самой Арктики и пронизывающий до костей. Зелёная трава шла под ним волнами.
Один встал, и тут же перед ним возникла Хела — худая до измождённости, с совершенно бешеным взглядом. Она безумно улыбнулась и уверенно цапнула Одина за бороду.
В тот же миг Локи распахнул портал максимально, а Оби-Ван и Люк ударили Силой, выпихивая жаждущих общения родственников прочь с Земли. Они успели увидеть шокировано распахнутые глаза Одина, которого магия облачила в золотые доспехи, услышать безумный счастливый смех Хелы… Портал закрылся и Локи, сцепив зубы от напряжения, изливал из Гунгнира потоки магии, навеки запечатывая и отрезая ту реальность от миров Иггдрасиля.
Наконец зелёные с серебром потоки магии иссякли, Локи утомленно опёрся на копьё. Фригга, стоящая в стороне, тяжело задышала, застонав. Неожиданно она вскрикнула: вокруг её шеи, рук и лба закружились тонкие золотые нити магии, начавшие лопаться одна за другой.
— Хела времени не теряет, — констатировал Оби-Ван, наблюдая, как рвутся наложенные на Фриггу узы.
Локи, сам едва державшийся на ногах, поддержал мать. Воздух звенел от разрушающихся клятв, обетов, обязательств, и с каждой лопнувшей нитью Фригга становилась всё моложе и моложе, словно они высасывали из неё жизненную силу и магию.
Они долго стояли на стылом ветру, пока не лопнула с оглушительным звоном последняя нить, и Фригга не опустилась, обессиленная и неимоверно счастливая, на колени, рыдая от облегчения.
— Царь умер, — тихо произнёс Оби-Ван. — Да здравствует царь.
— Долгих лет Локи! — поклонился Люк, и Локи, обнимающий мать, рассмеялся сквозь слёзы.
— Получилось, — констатировал Стив. — Хела не вернётся?
— Нет, — прошептала Фригга, упираясь лбом в плечо сына. — Не вернётся. Ей там будет хорошо, пусть и не сразу.
— Вот и прекрасно. Домой?
— Домой, — кивнул Локи, любезно открывая Люку с Баки тропу прямо к их дому. — Домой. Пойдём, матушка.
— Да, сынок, — Фригга встала, утерев слёзы. — Но сначала награда. Один предмет из сокровищницы, помнишь? И вира.
— Мое упущение, — нахмурился Локи. — Прошу. Сокровищница ждёт.
И они вновь вернулись в Асгард.
С вирой было просто: Стив и Люк встали на огромные весы, на одну чашу, на вторую выложили золотые слитки… горка получилась внушительная. Ещё в сокровищнице Тора Люк забрал набор метательных ножей, решив порадовать Баки, отличные наручи из явно непростого металла для себя и роскошную чашечку, выточенную из золотого кристалла, для Оби-Вана. Стив себя тоже не обделил, выбрав отличный кинжал и два засапожных ножа. Потом Люк и Стив в компании Оби-Вана пошли шариться по царской сокровищнице под злобное сопение Тора, рассматривая то одно, то другое.
— Я заберу его, — заявил Люк, поднимая Силой сияющий голубым небольшой куб.
— Локи, почему?! — возмутился Тор.
— Когда поймёшь, почему, сможешь претендовать на трон, — отрезал Локи.
Тор бросил на него злобный взгляд, но промолчал. Его бесила необходимость подчиняться тому, кого гнобил и не воспринимал равным годами, называть брата царём и вообще соблюдать субординацию: Локи, как ощутил Тор на собственной шкуре, хамство терпеть не собирался.
Люк с Оби-Ваном и Стивом поклонились, и Локи взмахом руки открыл им тропу к Мидгарду. Можно было не сомневаться: она откроется чётко возле двери их дома.
— Теперь у нас есть шанс, — прошептал Оби-Ван, косясь на куб, который Люк завернул в ткань и теперь раздумывал, где спрятать.
— На что? — полюбопытствовал Стив. Тессеракт его немного нервировал.
— На что-то очень хорошее, — улыбнулся Оби-Ван. — Ладно. Отдыхайте, я к Баки.
— Скажи, что я скучаю, — умоляюще сложил руки на груди Стив.
— Скажу, — пообещал Оби-Ван Кеноби и растаял.