Точность формулировок глава 19 Василиск
— Готовиться к Итону придётся по ночам, — мрачно сказал Джастин, изучив расписание. — Новых предметов столько же, сколько старых, и ещё факультативы.
— Я подскажу тебе методики скоростного обучения, — пообещал Майкрофт. — Ты сможешь.
— Спасибо, — буркнул Джастин, продолжая изучать расписание. — Ладно. Я восприму это как вызов своим способностям!
Майкрофт вздохнул. Расписание поражало: директор с попечителями взялись за дело всерьёз. Если раньше уроки заканчивались максимум в три часа после полудня, то теперь занятия шли до шести. Их распределили очень грамотно, никаких дыр посреди дня, перемены, обед, завтрак… Время на домашние задания. А ведь ещё и факультативы добавили! И Джастин, и Майкрофт облизывались, изучая названия. Даже в обычном расписании стояли бытовые чары продвинутого уровня, позволяющие с комфортом жить что на Северном полюсе, что посреди Сахары. И просто чары. И нумерология. И ритуалы. А уж в факультативах так и вовсе присутствовали магия крови, продвинутые практики прорицания, женская магия, мужская магия — что бы это ни было, и ещё много чего интересного.
Домашние задания — эти бесконечные бессмысленные эссе — убрали, оставив только на нумерологии и ритуалистике. Больше всего этому почему-то радовался Драко.
— Ненавижу писать от руки, — заявил он. — Какой смысл измерять эссе в длине? Почерк у всех разный.
Проклевавший друзьям головы квиддичем в прошлом году, в этом Драко про него даже не заикался: учебная нагрузка возросла, а баллы за квиддич больше не складывались с учебными в соревнованиях факультетов. А значит, и смысла тратить драгоценное время на долгие тренировки в любую погоду он не видел. Больше всего возмущались таким положением дел — шёпотом — гриффиндорцы. Они привыкли хоть как-то выезжать на квиддиче, маскируя успехами в спорте отвратительные поведение и учёбу.
Вот только заботливо выпестованной Дамблдором вольнице пришёл конец, и гриффиндорцы начали превращаться в полувоенный факультет: сплошные дисциплина и муштра. Майкрофт только пожимал плечами: у всех факультетов одинаковая программа, абсолютно, никаких различий нет, и этого глупого, явно навязанного извне соперничества он просто не понимал. Но директор озаботился и этим вопросом, потому что, на взгляд Майкрофта, всё шло к тому, что общие баллы уберут, оставив лишь персональные, которые будут давать некие привилегии. И вот это правильно. Нечего выезжать на чужом горбу.
Учёба поглотила их целиком и полностью. Подумав, Майкрофт с остальными выделили по часу в будние дни на подготовку к Итону, оставив два дня на отдых. Потому что и факультативы было упускать нельзя, и отдыхать тоже необходимо, иначе мозги вскипят.
— Всё это замечательно, — заметил Джастин в конце сентября, заклинанием начищая ботинки, — но мне всё ещё грустно от того, что программа Хогвартса вообще никак не соотносится с программой Итона.
Майкрофт только пожал плечами. Да, это так. Но изменить школьные программы не в его силах, остаётся приспосабливаться. Что они и делали. Октябрь порадовал новостью: Визенгамот одолел таки Дамблдора, выкинув его с поста.
Джастин с Майкрофтом только переглянулись: сильно пророс Дамблдор со своими ставленниками всюду, что столько времени прошло. А вот расследование гибели Рональда Уизли всё продолжалось: вскрылись по ходу следствия такие вещи, что маги только за головы хватались. Сейчас как раз докопались до времён Мародёров и подвигов Сириуса Блэка с Джеймсом Поттером. Да и не только их, просто Мародёры были самыми шумными и наглыми.
Филч просто светился от счастья, открывая перед следователями ДМП картотеки и давая воспоминания. У него хранились записи обо всех нарушениях правил, начиная с тысяча девятьсот семьдесят первого год.
В том числе и об оборотне, обучавшемся в Хогварсе вместе с остальными студентами и жившем в гриффиндорском общежитии вместе с однокурсниками. У Амелии Боунс уже не имелось сил ругаться. Аврорат прекратил вставлять палки в колёса и мешать следствию, но легче от этого не становилось. Амелия лишь устало махала рукой и отдавала приказы копать дальше, чуя, что придётся закупать Успокоительное галлонами.
Дамблдор, дав пространное, полное намёков и укора интервью «Пророку», исчез. И это Майкрофту не нравилось. Так этот интриган был на виду, а что он сделает, спрятавшись, неизвестно. Оставалось уповать на расторопность агентов сэра Джонса.
Время шло, наступили каникулы. Драко, получивший разрешение на визит к Майкрофту и Джастину, радовался неимоверно.
Розы, окружавшие дом Бондов стеной, произвели на него колоссальное впечатление.
— С ума сойти, — прошептал он, с безопасного расстояния восхищённо пялясь на огромные чёрные бутоны и распустивщиеся цветы, припорошенные редким снегом. — Но я к ним и на милю не подойду.
— А придётся, — улыбнулся Майкрофт, показывая узкую дорожку между кустами, ведущую к входной двери.
— Ну ты тогда придержи их, злая колдунья, — вздохнул Драко. — Они у тебя и под снегом цветут?
— Круглый год, — ответил Майкрофт и потянул друга к дому. Розы зашевелились, хотя погода была совершенно безветренная. Майкрофт ласково погладил кусты, и аромат разнёсся по всей округе. — Они тебя не тронут.
— Уже хорошо, — отозвался Драко, вертя головой.
Миссис Бонд заставила его сощуриться: женщина кого-то очень сильно напоминала. Кого? Пока что ничего не вспоминалось. Мистер Бонд заставил подавить мысленный вздох: Блэк, разве что глаза не синие, серые или голубые. В целом, визитом Драко остался доволен: никто не заставлял вести себя идеально, кормили вкусно, а наблюдение за розами добавляло хороших эмоций.
У Джастина тоже было неплохо: да, приёмы, визиты, всё как дома, только без магии, но они гуляли по Лондону, катались на лошадях и в автомобиле, участвовали в розыгрышах призов, объедались вкусностями и вволю бегали и катались на коньках.
Казалось, вернувшись в школу, они продолжат вгрызаться в гранит науки, но не тут-то было: уже на следующее утро после каникул весь Хогвартс стоял на ушах. На втором этаже напротив женского туалета кто-то написал кровью: «Трепещите, враги Наследника». Разумеется, полюбоваться надписью успели все студенты.
Майкрофт был сразу и доволен, и недоволен: нарушение учебного процесса, но и загадка! Надпись действительно сделали кровью, судя по паре пёрышек, которые он приметил, куриной. Но откуда в Хогвартсе куры?
Это выяснилось быстро: в Большой зал прямо во время обеда явился лесник, потрясая задушенными петухами, и громогласно принялся жаловаться на то, что у него кто-то всех петухов задушил, и это точно не хорёк и не джарви.
Директор сощурился, посмотрел на петухов, на Хагрида, вновь на петухов… Подумал и принялся раздавать распоряжения. К Хагриду отправили пару студентов проверить курятник на предмет нор и прочего, а сам Яксли зашептался о чём-то с Флитвиком. Студенты шушукались со страшной силой, обсуждая случившееся. Больше всего гомонили гриффиндорцы, но быстро понижали голоса под многообещающим взглядом своего нового декана — Минерва МакГонагалл покинула Хогвартс в конце прошлого учебного года.
Майкрофт ел и думал. Что-то в этом происшествии ему казалось неправильным. Взгляд сам собой заскользил по столу гриффиндорцев, выдвигающих теории одна другой страшнее и нелепее, но достаточно тихо: не было привычных заводил. Как Майкрофт и думал, близнецы Уизли в Хогвартс не вернулись: разрушившие свою психику контактом с крестражем и чужим артефактом, наверняка в своё время проклятым создательницей, ревниво относящейся к своей собственности, братья вылечиться не смогли и теперь тихо угасали дома. Персиваль вёл себя тихо и незаметно, а рядом с ним маячила рыжая макушка: Джинни, самая младшая из отпрысков. Девочка была замкнутой, постоянно что-то строчила в толстом чёрном ежедневнике. Даже сейчас, за столом, она, быстро поев, писала.
Поскольку убийство домашней птицы — это административное правонарушение, никто не стал вызывать авроров. Нор или следов животных не нашли, стену отмыли, и вроде бы всё успокоилось, но Майкрофт видел, что деканы и старосты стали внимательнее и строже.
Месяц пролетел быстро, казалось, всё случившееся было чьей-то тупой шуткой, вот только окаменевшие студенты в эту картину не вписывались. Вначале один, потом второй, потом сразу две студентки — и это за один день!
Их тут же отправили в Мунго: Яксли не собирался следовать порочной практике предшественников и заметать проблемы под ковёр в надежде, что само рассосётся. В Мунго определили, что детей окаменил василиск, и директор с деканами встали на уши: легенды про Тайную комнату все помнили.
Студенты нервничали, не зная, что делать, вызванные Яксли невыразимцы лазили везде, но ничего не находили.
Майкрофт же размышлял над тем, что студенты хоть и окаменели, но остались живы, что странно, потому что, если верить бестиариям, василиски окаменяли своих жертв сразу насмерть, как Медуза Горгона. А ещё его озадачивали личности жертв: гриффиндорская второкурсница Лаванда Браун, чистокровная; гриффиндорский первокурсник Колин Криви, маглорождённый, рейвенкловская пятикурсница Пенелопа Кристалл, полукровка и хаффлпаффский четверокурсник Седрик Диггори, чистокровный. В этих нападениях не было логики, жертвы, на первый взгляд, никак не были связаны. Но он точно что-то упускал. Не хватало информации.
И Майкрофт с Джастином отправились в народ — добывать недостающее.
Студенты горели желанием поделиться мыслями, так что уже через пару дней Майкрофт лишь вздыхал, понимая, почему не видел в нападениях логики. Её и не могло быть: когда вмешивается личное, логика зачастую отсутствует.
У всех этих студентов имелось одно общее: конфликт с Уизли.
Майкрофт лишь закрыл лицо руками: ну почему, почему эти рыжие уши торчат из самых разных щелей? Он отлично помнил, как толпа Уизли стояла возле прохода на платформу, совершенно очевидно кого-то ожидая. Как орал Рон, что станет другом героя, ему Дамблдор обещал. Как близнецы вечно пакостили и что-то взрывали. А теперь вот, пожалуйста, конфликт. И с кем? С Джинни!
Девочка оказалась не настолько тихой, как демонстрировала в Большом зале. Она была боевой, резкой и очень недовольной той славой, которой покрыли её семью близнецы. Лаванда Браун числилась записной сплетницей и настырно совала свой нос везде и всюду. Пройти мимо Джинни она не могла: учились на одном факультете. Криви, начинающий папарацци, всюду таскал колдокамеру и фотографировал всех без разбору и разрешения. Пенелопа Кристалл дала от ворот поворот Персивалю Уизли, с которым встречалась до этого, и донесла своё решение в резкой форме. А Седрик Диггори был соседом Уизли: их дома располагались неподалёку друг от друга. Учитывая, что Джинни Уизли всего одиннадцать лет, дело могло оказаться в каком-то давнем детском конфликте.
Майкрофт не только не знал, что делать со своими наблюдениями — всё же он всегда работал умом, бегать по городам и деревням предпочитал Шерлок; он ещё и не представлял, к кому обратиться. Здесь он всего лишь хаффлпаффский второкурсник, имеющий некоторый авторитет на своём курсе, но и только.
Подумав, он решил не строить из себя невесть кого и отправился к директору. Тот выглядел умным и сильным магом, хорошо исполняющим свои обязанности, а значит, ему и флаг в руки. Проблемы решать должны взрослые, а не дети, действий от него даже сэр Джонс не требовал — лишь смотреть и наблюдать, не более.
Значит, сейчас он поступит так, как должен поступать ребёнок: нажалуется взрослым.
Стоило признать, Яксли оправдал возлагаемые на него надежды: выслушал, покивал и принялся действовать. Он вызвал Джинни Уизли, а пока она находилась в кабинете директора и, запинаясь, отвечала на простые вопросы, невыразимцы обыскали спальню гриффиндорок первого курса.
Уже через час по Хогвартсу разнёсся слух, что Уизли опять притащили в школу темнейший опаснейший артефакт. Джиневру Уизли отправили в госпиталь Святого Мунго прямо из кабинета директора, и весь гнев и негодование студентов обрушились на многострадального Персиваля. Впрочем, от него быстро отстали, потому что в Большой зал опять влетел Хагрид и громко заорал, что на Арагога напали! Караул! Деточку обижают!
Директор Яксли с трудом угомонил учеников и задал резонный вопрос: кто же это — Арагог? Ответ убил и его, и деканов, и всех остальных наповал. Ничуть не смущаясь, Хагрид заявил, что это акромантул, которого он вырастил сам вот с такусенького, самочку ему нашёл, в пещере поселил…
Волосы у магов встали дыбом.
Яксли тут же разогнал учащихся с деканами по общежитиям и поднял всех подвернувшихся под руку «в ружьё». Колония акромантулов совсем рядом со школой!
— Каждый год у нас интереснее другого, — меланхолично сказал Джастин и достал учебник по стереометрии.
— Кажется, нам выпало жить в интересные времена, — согласился Майкрофт и уселся писать отчёт.
Да уж, сэр Джонс сильно удивится, его прочитав. Они сидели под присмотром декана, делали задания, отдыхали… Хоть что-то стало ясным уже на следующий день. Сначала рейвенкловцы хвастались, что видели столбы пламени, принимающие формы животных, в Лесу, и намекали, что это могло быть Адское пламя. Затем кто-то принёс сплетню, что Хагрида утащили в Аврорат и леснику грозит Азкабан. Наконец пришёл директор и развеял завесу неведения лично.
Оказалось, что Хагрид, Уизли и пауки с петухами тесно связаны.
Всё началось с того, что Джинни Уизли кто-то прислал подарок: дорогую записную книгу. Дела у семьи Уизли шли не очень, девочка решила, что это подарок от тётки Мюриэль, и даже не подумала проверить посылку на вредоносные чары и прочее. Подарок оказался с подвохом: ещё один крестраж Тёмного лорда. Девочка писала, подпитывая артефакт своими силами и магией, а дух всё сильнее влиял на разум глупышки, пока не рвануло.
Майкрофт слушал, и в его голове вертелся лишь один вопрос: почему Лорд сваливается только на Уизли? Это что, тоже личное?