Костяной палец Аинза Оул Гауна мерно отстукивал ритм по гладкому, отполированному подлокотнику Трона Королей.
Тук… тук… тук…
Владыка Великой Гробницы Назарик размышлял.
Не так давно, всего несколько часов назад, Момонга мог только надеяться, что встретит игрока из Иггдрасиля. Да, он выбрал узнаваемое имя, да, он бросил клич своим подвигом в надежде, что кто-нибудь его услышит. Но он никак не ожидал, что получит ответ настолько быстро. Просто невероятно, как удачно всё сложилось. И тем интереснее было то, кого именно он встретил.
Тринадцатый был известным игроком. Даже если не брать в расчёт личное знакомство с членами гильдии Аинз Оул Гаун, Момонга не мог о нём не знать. Это был увлечённый, сильный и крайне нелюдимый одиночка. Наверное, у них с Момонгой было достаточно много общего, и прежде всего — их очевидная любовь к игре.
Никто на сервере не понимал, как у Тринадцатого вообще получилось создать гильдию, которая состояла из одного человека. По условиям игры, в гильдии должно быть не менее пяти человек. Не обязательно активных, но важно, чтобы они формально существовали — и Пятница была единственной гильдией в игре, чей счётчик участников остановился на одном-единственном, и при этом она продолжала существовать. И мало того что существовала, но ещё и процветала, обгоняя в очках достижений другие гильдии, которые могли насчитывать многие и многие сотни активных членов.
Аинз Оул Гаун была гильдией, которая состояла всего из сорока одного члена. В сравнении с другими их было совсем немного, и тем заметнее на общем фоне выглядели их достижения. Чего стоят двенадцать предметов мирового уровня! Ни у одной другой гильдии столько не было! А их рейды? А рейды собранных альянсов на саму Аинз Оул Гаун! Момонга был уверен, что они — легенда сервера.
Тем не менее Пятница и её бессменный лидер выделялись даже на фоне Аинз Оул Гаун. За Пятницей числилось не так уж много достижений, по крайней мере тех, о которых говорили. Но очки достижений нельзя получить просто так. Для всех было очевидно, что гильдия Тринадцатого накопила какие-то богатства — иначе и быть не могло. Так что время от времени та или иная гильдия решалась прощупать знаменитого одиночку. Какой же был результат? Семь зафиксированных уничтоженных гильдий, которые превосходили Пятницу не только по количеству участников, но и по очкам достижений. И разрыв в очках достижений был очень существенный! Как это у Тринадцатого получалось — никто не мог сказать наверняка. Известно, что противоборствующие гильдии сталкивались с демонами, но сила этих демонов была неадекватно высока. Люди пришли к выводу, что это были всего лишь наёмники из городов инферно. Насколько эта версия правдива — знал только сам Тринадцатый.
Ещё было совершенно непонятно, где именно находятся его сокровища. Или, если перефразировать вопрос, где вообще находилась база его гильдии. Этого тоже никто не знал. Ещё одна загадка.
Ходили также слухи о внезапном рейде неизвестных существ на мирового босса, но в связь между этим событием и Тринадцатым Момонга поверить не мог. Он знал, чего стоят мировые боссы, сразить одного такого было совсем не просто даже для такой гильдии, как Аинз Оул Гаун — и это в её лучшие годы. Обычно же с этой целью гильдии собирались в альянсы. Момонга не мог и представить, как можно справиться в одиночку — для него самого это было попросту невозможным. И это со всеми накопленными богатствами и расходниками Аинз Оул Гаун, которых, как ни крути, было больше, чем могло быть у гильдии, в которой с самого основания состоял один-единственный игрок.
— Альбедо, подойди.
Стоящая в нескольких шагах от трона смотрительница стражей плавно, словно в танце, приблизилась и склонилась в изящном поклоне.
— Слушаю вас, Владыка Аинз.
— Что ты думаешь об Арэккусу? О Тринадцатом?
Альбедо на мгновение задумалась, подбирая слова. Её прекрасное лицо оставалось бесстрастным.
— Он, без сомнения, станет ценным союзником и внесёт неоценимый вклад в величие Назарика, мой господин.
— Уточни, — мягко настоял Аинз.
— Как прикажете, — Альбедо выпрямилась. — Если не принимать во внимание то странное и, осмелюсь заметить, крайне эффективное заклинание, которым он завершил бой, наш союзник не продемонстрировал ничего выдающегося. Он использовал некую форму мгновенного перемещения на короткую дистанцию и несколько атакующих заклинаний, которые, по моей оценке, не превышали третьего уровня магии.
Она сделала небольшую паузу.
— На основании столь скудных данных я не могу сделать исчерпывающих выводов о его силе. Однако даже продемонстрированное им мастерство владения магией начальных уровней позволяет утверждать, что он будет наравне со многими обитателями Великой Гробницы. К тому же он владеет неким способом воскрешения — способностью, которой, к нашему сожалению, сейчас не обладает никто в Назарике. Это делает его ценнейшим активом. Впрочем, — она вновь склонила голову, — тот факт, что вы, мой Владыка, признали его достойным, уже является достаточным основанием, чтобы относиться к нему со всем почтением.
Аинз издал короткий сухой смешок.
— Ты ведь никогда не слышала о Тринадцатом до этого дня, верно, Альбедо?
— Нет, мой господин. Это имя мне не было известно.
— Я так и думал, — кивнул Аинз. — Альбедо, Тринадцатый не просто так ничего не продемонстрировал. Он действовал целенаправленно. Он уже разобрался в ситуации куда лучше нас и чётко ограничил свои возможности тем уровнем, который не вызовет лишних вопросов у наблюдателя, Газефа Стронофа.
Аинз перевёл взгляд на огромный флаг гильдии, висящий на стене.
— Но даже то, что он показал, меня как заклинателя серьёзно впечатлило.
На лице Альбедо отразилось искреннее недоумение.
— Владыка Аинз… Прошу, просветите эту неразумную. Что именно вы увидели?
— Мне сложно судить о возможностях и ограничениях заклинаний, которые доступны только определённым классам. В Иггдрасиле было слишком много возможностей создать что-то уникальное. Поэтому те заклинания, которые он использовал вначале, не вызвали у меня никаких вопросов. Однако позже, когда он переключился с проклятий, которые доступны только определённым специализациям чернокнижников, на обычные, стандартные заклинания, доступные вообще любому заклинателю, — вот тогда-то я и впечатлился. Альбедо, ты ведь знаешь, как работает кулдаун заклинания?
— Разумеется, Владыка Аинз. Это временной период, когда невозможно повторно активировать заклинание или даже целую школу магии.
— Кулдаун [Копья негативной энергии] составляет примерно пять секунд. Не напомнишь, сколько раз подряд Тринадцатый применил это заклинание?
— Прошу простить эту ничтожную, но я не обратила на эту деталь внимания, — озадачилась Альбедо.
— Семь раз, Альбедо.
Аинз опёрся подбородком на руку.
— Нельзя сказать, что кулдаун одного и того же заклинания идентичен для всех заклинателей. Есть множество билдов и артефактов высокого уровня, которые меняют правила игры… Но семь раз подряд, без остановки? Мне очень интересно, как у него это получилось. Вполне готов допустить, что дело, как ты правильно заметила, в уровне заклинаний — может быть, с высокоуровневыми это не сработает, но я не знаю наверняка. Обязательно уточню, когда представится возможность.
Альбедо сделала ещё один шаг вперёд и вновь склонила голову, её голос был полон искреннего восхищения:
— Ваша проницательность не знает границ, Владыка Аинз. Лишь ваш взор способен разглядеть истину там, где мы, ваши верные слуги, видим лишь внешнюю оболочку. Как и ожидалось от верховного правителя, чья мудрость превосходит само время.
Аинз никак не отреагировал на её слова. Его поза осталась неизменной, красные огоньки в пустых глазницах не дрогнули.
«Мудрость… Какая мудрость?» — подумал он.
По правде говоря, он был бы рад встретить вообще любого игрока. Кого-нибудь, с кем можно было бы просто поговорить. Нормально. Без этого подобострастного преклонения и необходимости постоянно играть роль всезнающего владыки.
Куда спокойнее, правда, было бы встретить кого-то, кто попросту не в силах серьёзно навредить Назарику, но, с другой стороны, а какой был бы толк с такого игрока? Только возможность поговорить? Ведь если подумать, то вообще любой игрок сотого уровня — потенциальная угроза. Такой даже в одиночку способен подготовить засаду, которая может принести самые серьёзные проблемы. Сейчас же совершенно непонятно, сохранил ли Тринадцатый всю полноту своих возможностей или же оставил в игре большую их часть. Если Момонга не ошибся, то новость, что он попал сюда не только со своими НПС, но и с подземельем гильдии, удивила Тринадцатого.
…Или всё-таки Алекса? Наверное, надо привыкать называть его так, как он сам попросил. Да и сам Момонга всё ещё не привык называться именем гильдии.
В любом случае, скорее всего, Аинз не ошибся — сложно как-то иначе интерпретировать его уточняющий вопрос о гильдейском подземелье. То есть можно сделать вывод, что сам Алекс попал сюда совершенно на других условиях. И похоже, что…
Ах да, точно, как он мог забыть! Аинз ведь совсем недавно прокручивал в голове важный эпизод, который, к его полному недоумению, Альбедо полностью проигнорировала. Не может Алекс быть обычным игроком сотого уровня. Обычный не мог бы сказать, что готов быстро обезвредить резервный отряд Назарика. Аинз был совершенно уверен, что это был не блеф — ведь зачем Алексу блефовать? При этом Алекс заметил этот отряд раньше, чем они его. А ведь отряд состоял, вообще-то, из убийц, если не считать Марэ и Ауру. По сути, их было сложнее заметить, чем впоследствии убить. Сложно судить, рассмотрел ли Алекс весь состав, или только его часть, но, судя по словам «средне-высокий уровень», очень может быть, что весь. Поскольку высокий уровень, если опять же не считать Марэ и Ауру, был только у одного типа юнита — пауков-ниндзя, которые почти всегда остаются невидимыми… Сам Момонга, если что, без нормальной подготовки не рискнул бы связываться с одним-единственным существом сотого уровня.
И ладно бы у Момонги была только общая информация об этом игроке и никакой личной связи — он мог бы исходить из того, что игрок сильный, опасный и на контакт следует идти медленно и с осторожностью. Но всё было не так. Это не просто игрок со стороны — это был человек, который стал другом идейному основателю гильдии Аинз Оул Гаун.
Другом Тач Ми.
Довольно интересно, что история знакомства Тач Ми с остальными членами гильдии всегда была одна и та же. Игрок попадает в беду — и Тач Ми тут как тут, летит на помощь. Так же было и с тогда никому не известным игроком-личом под ником Момонга. С Тач Ми у Аинза вообще связано множество приятных воспоминаний: открытый, добрый, харизматичный, он не изменял своему характеру ни в игре, ни в реальной жизни. И профессия ему более чем подходила: полицейский!
Тем интереснее, что история знакомства Тач Ми с Тринадцатым, которая была хорошо известна Аинзу, сильно выбивалась из общего ряда.
Из глубин его костяной груди непроизвольно вырвался ещё один смешок.
Звук был тихим, почти неслышным, но для Альбедо, чьё внимание было целиком сосредоточено на её господине, он прозвучал, наверное, даже слишком громко. Она тут же вскинула голову.
— Владыка Аинз?
Аинз поднял руку, предупреждая её невысказанный вопрос.
— Всё в порядке, Альбедо. Не стоит беспокойства. Просто вспомнил один забавный случай.
В гильдии Аинз Оул Гаун было принято делиться личным, в том числе и историями из реальной жизни. И чем дальше, тем чаще игроки переключались с тем, связанных с Иггдрасилем, на темы, что выходили за его пределы. По большей части потому, что всё больше и больше наболевшего возникало именно в реальной жизни: проблемы на работе, смерти родственников, низкие зарплаты, кредиты… Тач Ми же, в отличие от остальных, чаще делился именно приятными событиями. И постоянно рассказывал о своих личных встречах с Тринадцатым. Первая из них так и вовсе стала общим событием для гильдии.
Знакомство между Тач Ми и Тринадцатым произошло именно в игре. Чуть позже, спустя несколько недель, Тач Ми начал уверять, что нашёл в Тринадцатом родственную душу. Они вдвоём общались, встречаясь в игре за пределами Назарика. Не так уж часто, насколько известно Аинзу, но явно к взаимному удовольствию. Тач Ми жаловался, что европеец продолжает отказываться от предложений вступить в их гильдию, в которой Тач Ми и проводил большую часть своего времени. Какое-то время так оно и продолжалось, и Аинз просто иногда слышал фразу или две об их общем знакомом. А затем Тринадцатый… нет, Алекс неожиданно прилетел из Европы на личную встречу с Тач Ми. Просто чтобы погостить и пообщаться…
Хорошо представляя, сколько такая поездка могла стоить, Тач Ми был впечатлён. Да и все остальные члены Аинз Оул Гаун тоже. Будто этого было мало, Алекс решил организовать общую встречу с членами гильдии! Словно бы между прочим. Да все они тогда вообще впервые увидели друг друга в реальности!
На самой встрече Алекс сильно выделялся. Ну, то есть тогда он продолжал представляться Тринадцатым, но не суть, на встрече вообще никто настоящими именами не пользовался. Алекс был на голову выше Тач Ми — в реальной жизни Кацуо Миямото — и на целых две всех остальных. Он обладал комплекцией атлета и яркой харизмой. В тот вечер он всех угощал. Стол в ресторане, напитки — всё было за его счёт.
Одна проблема: свободно с ним говорить на английском мог только Тач Ми, поэтому присутствующие быстро разделились на группы по интересам.
Хотя нет, проблемы было две. Второй был Ульберт, которому показная щедрость Алекса сильно разбередила душу. Но скандала в тот вечер так и не произошло. Скорее всего, именно из-за первой проблемы — языкового барьера.
Гильдия Аинз Оул Гаун никогда до этого не была настолько дружной. Позже они поддерживали традицию, встречаясь за пределами игры, но уже без Алекса. В игре, к слову, Аинз сталкивался с Тринадцатым всего лишь однажды, во время знакомства — поэтому-то и не признал его при повторной встрече уже в этом мире. Уж больно сильно он изменился. Как минимум — поменял расу.
Да… раса. Аинз успел убедиться, что в этом мире игровой аватар оказывает воздействие на личность. В его случае это выражалось в свойственном нежити безразличии. А что у Алекса? Насколько сильно он изменился? Кажется, раса у Алекса совсем не из добрых. Скорее всего, он теперь демон.
Впрочем, наверное, беспокоиться на этот счёт не стоит. Люди так и так меняются, а изменения характера, которые произошли просто со временем, Аинз в любом случае не заметит. Что же касается более глобальных изменений, связанных с переносом в новый мир… Да, раса однозначно что-то с ним сделала: Алекс выглядел расстроенным, когда вопреки здравому смыслу зачем-то убил потенциального информатора. Однозначно это было непреднамеренно и, скорее всего, как-то связано именно с его расой. Но… скажем так, Алекс уже продемонстрировал, что изменился не так уж сильно.
Желание воскресить местных жителей обо многом говорит. Аинз и сам размышлял над тем, чтобы вернуть к жизни умерших, но быстро отказался от идеи. И проблема даже не в ограниченности зарядов, их было более чем достаточно, просто… Это ведь потенциальный источник множества проблем. Обычный заклинатель-человек, за которого себя выдавал Аинз, способный воскрешать, не может не привлечь внимание. Совершенно лишнее внимание. Да и заряды к посоху воскрешения отныне наперечёт, не хотелось бы остаться без такого ресурса в по-настоящему важный момент. Как Аинзу казалось, у него была абсолютно здравая позиция осторожного человека.
Алекс же наплевал на осторожность. Да, ему было сильно проще — ему не нужно всерьёз тратиться, чтобы получить желаемое, но ведь внимание он всё равно привлечёт. Возможно, даже куда более настороженное внимание, если учесть необходимость в жертвах. Аинз не верил, что Алекс всего этого не понимал, так что сейчас у него было только две версии происходящего.
Возможно, Алекс планирует воспользоваться этим самым вниманием для достижения каких-то целей. К примеру, стать в достаточной степени полезным, чтобы свободно жить, не испытывая необходимости скрывать свою необычную внешность.
Но куда более вероятно, что он просто остался самим собой. Аинз знал, что Алекс с Тач Ми родственные души, иначе они не смогли бы так быстро стать друзьями. Совершить безвозмездное воскрешение из мёртвых — то есть, по сути, чудо — было бы очень в характере Тач Ми.
А если Алекс остался прежним, то лучшего союзника и представить нельзя. По крайней мере, из игроков, которые никогда не входили в состав гильдии Аинз Оул Гаун.
Осторожный оптимизм — пожалуй, самое точное описание настроения Аинза.
Его размышления были прерваны едва заметным искажением воздуха у подножия трона. Пространство замерцало, словно раскалённое летнее марево, а в следующую секунду из марева шагнула Шалтир Бладфоллен. Маленькая готичная девочка, которая на самом деле являлась одной из самых могущественных представительниц нежити в игре — истинным вампиром. Она грациозно опустилась в глубоком реверансе, прижав руку к груди.
— Ваша покорная слуга, Шалтир Бладфоллен, прибыла, призванная вашей божественной волей, Владыка Аинз.
Не успела она выпрямиться, как неподалёку от неё разверзся изумрудно-зелёный портал. Из него энергично выпрыгнула Аура Белла Фиора, а следом за ней, робко и неуверенно, вышел её брат-близнец, Марэ Белло Фиорэ.
— Стражи шестого этажа, Аура и Марэ, прибыли! — звонко доложила тёмная эльфийка, отвешивая резкий мальчишеский поклон. Марэ же, нервно сжимая свой посох, лишь пробормотал что-то неразборчивое и неуклюже поклонился следом.
— Опять эта мелкая мартышка шумит, — высокомерно прокомментировала Шалтир, не удостоив Ауру даже взглядом.
— Лучше быть мартышкой, чем набивной куклой с фальшивой грудью, — махнула рукой Аура, ничуть не смутившись.
Их перепалку прервал порыв ледяного воздуха. Тяжёло и размеренно стуча по мраморному полу, к трону приблизился Коцит. Бледно-голубой туман окутывал его массивную инсектоидную фигуру, а две из четырёх рук сжимали гигантскую алебарду. Он опустился на одно колено, склонив голову.
— Коцит. Ожидает. Ваших. Приказов. Мой. Повелитель.
Себас, глава дворецких, вошёл беззвучно. Пожилого вида мужчина в строгом костюме, он смотрелся словно официальный представитель крупной корпорации — именно такие ассоциации были у Аинза. За Себасом шли его подчинённые — плеяды, отряд боевых горничных. Поклонившись, они встали чуть в стороне.
Последним, словно тень, материализовался Демиург. Он встал рядом с остальными, поправляя свои очки в тонкой оправе. На нём был его неизменный и всегда безупречный строгий костюм, длинный металлический хвост плавно покачивался из стороны в сторону.
— Надеюсь, не опоздал, — бархатным голосом произнёс демон.
Альбедо встала перед остальными стражами, словно живой щит, охраняющий их от прямого взгляда верховного правителя.
— Мой господин, — её голос прозвучал чисто и звонко, отражаясь от сводов тронного зала, — все стражи этажей собрались перед вами. Как и прежде, Виктим и Гаргантюа остаются на своих постах.
Аинз медленно кивнул, не поднимаясь с трона.
— Хорошо. Результатом сегодняшней вылазки стали два крайне важных события.
Его взгляд скользнул по лицам верных слуг.
— Первое: старый союзник гробницы Назарик был найден. Здесь, в этом новом мире.
Демиург слегка поправил очки. Коцит издал низкий рокочущий звук, похожий на скрежет льдин. Даже близнецы на мгновение забыли о своей перепалке, их гетерохромные глаза расширились от удивления. Но никто не осмелился перебить своего господина.
— Этим существом является тот, кого вы могли знать под именем Тринадцатый.
Имена высших существ были для стражей священны, но это имя никому из них не было знакомо.
Почти.
Лицо Шалтир, до этого момента выражавшее лишь добродушие, на долю секунды помрачнело. Безупречные черты на мгновение исказились, прежде чем она вновь обрела прежнее выражение.
— Как я уже сообщил Альбедо, — продолжил Аинз, его взгляд задержался на Шалтир, — Тринадцатый был признан достойным того, чтобы стать одним из нас, но обстоятельства непреодолимой силы не позволили ему вступить в ряды Аинз Оул Гаун в нашем прежнем мире, Иггдрасиле. Это прекрасная новость, что первым, кого мы встретили здесь, стал именно он… Единственная из стражей, кто точно знает, о ком идёт речь, — это ты, Шалтир.
Вампирша вздрогнула. Её лицо стало ещё бледнее, если такое вообще было возможно, и она поспешно спрятала его в глубоком почтительном поклоне.
Аинз обвёл взглядом всех присутствующих.
— Я очень рассчитываю на тёплый приём для нашего гостя. Рассчитываю на ВСЕХ своих стражей. На свою опору и поддержку.
Шалтир, не выходя из поклона, приподняла голову, обратив лицо к трону. На её губах уже вновь играла добродушная ангельская улыбка.
— Разумеется, Владыка Аинз. Я буду безмерно рада встретить столь ценного союзника Великой Гробницы Назарик.
Аинз коротко кивнул, не подавая вида, что заметил метания Шалтир.
Как же утомительно…
— Я рад, что могу положиться на вас, мои верные стражи.
Аинз поднялся с трона.
Тяжёлые костяные шаги эхом разнеслись по залу, когда он спускался с помоста. В воцарившейся тишине каждый его шаг приковывал к себе всё внимание. Аинз остановился перед огромным флагом, висевшим на стене, — флагом с его собственным именем.
— Вторая новость, — его голос стал громче.
Он поднял руку. Флаг с его прежним именем вспыхнул и беззвучно обратился в чёрный пепел, который тут же развеялся, не оставив и следа.
— С этого дня моё имя — Аинз Оул Гаун!
— …и тогда рыцарь сказал принцессе, что съел все-все сладости, но на самом деле он спрятал их в шлеме, чтобы потом отдать дракону, потому что у дракона болел животик!
Детский щебет прервал испуганный окрик:
— Нему, ты что тут делаешь?! Ты мешаешь господину Алексу!
Из-за угла показалась встревоженная, изрядно побледневшая девочка. Она была одета в светлое платье, под цвет её волос.
— Всё в порядке, Энри. Я сам позвал её, — успокоил я её.
Нему — та девочка, которая увлечённо рассказывала мне историю, тут же встрепенулась, словно почувствовав угрозу своему важному заданию.
— Дядя Алекс сказал, что, пока он спасает наших родителей, я должна спасти его!
Я не смог сдержать улыбку, глядя на озадаченную Энри. Казалось, её тревога немного отступила, но не исчезла окончательно. Девочка медленно подошла ближе. С опаской и нескрываемым удивлением она смотрела, как её младшая сестра без всякого страха чешет за ухом огромное, похожее на волка существо с горящими глазами. А адская гончая, покорно сидевшая на земле, лишь едва заметно щурилась.
— Прости, что обращаюсь к тебе по имени, надеюсь, ты не против? Твоя сестра успела многое о тебе рассказать за это время.
— Нет-нет-нет, не нужно беспокоиться, господин Алекс! — воскликнула Энри, замахав руками. — Разумеется, вы можете обращаться ко мне по имени. Это честь для меня!
— Отлично, рад, что не придётся изменять привычкам. К слову, мы тут как раз раздумываем над тем, чтобы оставить Шарика, — я кивнул в сторону расслабленной от ласк гончей. — В надёжных ручках Нему. Как думаешь, Энри, хорошая это идея?
Выпучив глаза, Энри замотала головой. Я рассмеялся:
— Да шучу я.
— Эй, что значит шутите? — тут же возмутилась Нему. — Вы обещали подумать, дядя Алекс!
— Ага. Обещаю — подумаю, — улыбнулся я нахохлившейся маленькой девочке, потрепав её по голове.
— Э-это… Господин Алекс, а вы уверены, что для Нему безопасно… ну… вот так сидеть рядом с вашей… э-э-э… собачкой?
— Об этом точно можешь не беспокоиться, Энри. Рядом со мной эта собачка послушнее некуда.
Я демонстративно показал гончей кулак.
Та мгновенно прижала уши к голове, съёжилась и тихо заскулила.
— Не обижайте Шарика! — возмущённо воскликнула Нему.
Она крепко обняла гончую за шею, словно пытаясь защитить от меня, злого тирана.
Забавно всё-таки играть с детьми. На самом деле гончая была не более чем продолжением моей руки. Все её реакции — от покорности до притворного страха — были лишь проекцией моей воли. Так как я всё ещё не разобрался в механике призывов, то не знал, насколько буквально гончая является созданием моей воли. Но это именно призыв, а не овеществление души из гримуара.
Именно с помощью гончих я и загонял дичь в лесу — оленей, кабанов и прочую живность, — чтобы обеспечить себя жертвами, а жителей — едой на первое время. То есть туши я оставил им, а себе забрал лишь то, что им было не нужно, — духовную энергию. Сейчас она находилась прямо позади меня, в доме, невидимая для всех остальных, — висела в воздухе хорошим таким облачком голубоватой дымки.
Так как на воскрешение потребуется время, а у нас в планах навестить ещё одну пострадавшую деревню, то мы с Аинзом временно разошлись. Он только разок глянул на процесс воскрешения, покивал задумчиво да отправился восвояси. Разве что ещё мы согласовали место встречи, откуда он заберёт меня в своё тёмное злодейское подземелье, наполненное монстрами и печеньками.
Погибших в Карне было не так много, как в Тиборе, где воскрешать пришлось вообще всех. Поэтому я очень ярко почувствовал разницу в отношении ко мне. Тиборские были не просто благодарны — меня почти что боготворили. Хотя, может, и без «почти». Жители же Карне, ну… скажем так, были признательны, но смотрели с большой такой опаской. Воскрешённые больше радовались, чем боялись, а вот остальные жители — строго наоборот. Ещё были те, кто выжил, но чьих родственников я воскресил, — у тех было пятьдесят на пятьдесят. На Аинза люди так не реагировали, как на меня. Очевидно, почему: он-то свою внешность скрыл, так что пугал не так сильно, а вот я со своими провалами вместо глаз смотрелся мрачновато. Я не винил местных. Знал, как люди реагируют на тех, кто выделяется, даже если внешнее различие совершенно незначительное — цвет кожи, форма глаз или длина ушей. Именно поэтому я и возлагал надежды на знакомство с Газефом.
Тем не менее атмосфера тут немного не та. Не добавляет настроения, если честно. А вернуть самообладание нужно было побыстрее, вот я и выцепил малышку для игры.
— Кстати, Энри, а господин Аинз ничего тебе не оставил, прежде чем уйти? — спросил я, явственно различая своим зрением артефакты, светящиеся для меня.
Энри без малейших сомнений кивнула.
— Да!
Она потянулась к поясу, сорвала с ремешка два гладких, слегка изогнутых рога, и протянула их мне. Они были одинаковые. Я взял только один из них.
— Ты знаешь, что это такое?
— Господин Аинз сказал, что если подуть в него, то придут гоблины и всех защитят, — неуверенно ответила она.
Я задумчиво кивнул, подтверждая её слова, и вернул рог.
Что ж… Судя по этому поступку, у нас с Аинзом действительно есть все шансы на адекватное взаимодействие в будущем. Он не просто спас деревню и ушёл, он оставил им страховку. Маленькую, но в их реалиях очень надёжную.
Обернувшись, я посмотрел на Газефа, который всё это время молча наблюдал за нами, оперевшись спиной о стену дома.
— Газеф, зайди-ка в дом, пожалуйста.
Он молча кивнул и скрылся в дверном проёме. Не прошло и минуты, как из полумрака дома показались две фигуры — господин и госпожа Эммот, родители Энри и Нему.
В следующий миг тишину разорвал крик.
— Мама! Папа!
Девочки сорвались с места. Слёзы, объятия, сбивчивые слова, в которых смешались неверие и безграничное счастье. Когда первый эмоциональный шквал утих, родители, всё ещё не отпуская дочерей, повернулись ко мне.
— Господин Алекс… мы… мы никогда… — мужчина пытался что-то сказать, но слова застревали у него в горле.
Я вежливо склонил голову.
— Я рад, что смог помочь.
Коротко попрощавшись со счастливым семейством, мы с Газефом остались наедине.
— Осталось трое. Думаю, ими тоже займусь одновременно. Скоро закончим.
Газеф задумчиво кивнул, а затем задал вопрос:
— Уже пришёл в себя?
— С чего ты взял, словно что-то не так?
Воин-капитан промолчал. Вздохнув, я прикрыл глаза. Правда, вряд ли Газеф мог это увидеть.
— Что, так заметно?
— Ну, жители, наверное, разницы не увидели.
Не сильно-то он меня успокоил.
— Прости, Газеф, но это слишком личное.
Понятия не имею, как вообще можно делиться с кем-то чем-то подобным. Ладно бы с Аинзом, с ним, кажется, у нас будут общие проблемы, но вот с Газефом… Не хотелось бы пугать бравого капитана новостью, что я не совсем себя контролирую. Видимо, надежды, что всё будет как прежде, больше нет… Остаётся только оценить масштаб проблемы.
И ведь помню всё, до малейших деталей. Как сам… срыв, так и всё то, что ему предшествовало. Но всё равно ни черта не понимаю. Уверенности, что это не повторится, у меня нет.
— Так я и не прошу изливать душу, — ответил воин-капитан. — Просто спрашиваю, лучше или нет.
— Лучше, лучше, — ворчливо сказал я.
— Хорошо, рад слышать. Какие у тебя планы? Чем займёшься, когда закончим с делом? Может, тебе жильё в городе подыскать?
— Спасибо за предложение, но не могу им воспользоваться прямо сейчас: мы с Аинзом договорились встретиться сразу, как освобожусь. Нам нужно многое обсудить, и я пока ещё не уверен в планах. Но буду благодарен, если ты объяснишь, как мне тебя позже найти.
— О, ну с этим проблем не возникнет, сейчас объясню…
Как я и сказал, с последней троицей я разобрался быстро. Облачко голубоватой духовной энергии, что висело в доме, окончательно иссякло. Работа была сделана.
Когда последние воскрешённые, шатаясь, вышли из дома на свет, их тут же окружили выжившие. Нас с Газефом они тоже не оставили без внимания. Вперёд выступил крепкий мужчина средних лет, с короткой бородой и в простецкого вида шапочке. Он держался на почтительном расстоянии.
— От лица всех жителей Карне позвольте выразить вам нашу глубочайшую признательность, господин Алекс. Мы… мы не знаем, как вас благодарить.
Люди за его спиной кланялись… Но вновь в их глазах я видел страх — страх перед неизвестным. На долю этого поселения обрушилось слишком многое, чтобы они могли позволить себе доверие.
— Обычной благодарности более чем достаточно, — ответил я. — Берегите себя.
Мы не стали задерживаться. Коротко раскланявшись, мы с Газефом отошли в сторону, оставив жителей с их вновь обретёнными семьями.
— Снова на двурогах?
— Разумеется.
К этому моменту я уже успел развеять всех демонов, включая прошлых скакунов, так что теперь вновь их призвал. В этот раз появление двурогов не вызвало у Газефа никакой реакции.
Мы отъехали от деревни. Теперь мы не гнали своих скакунов — незачем. Вполне возможно, что мы окажемся в Солесе быстрее жителей Тибора, которые ехали туда напрямик.
— Скажи, Алекс, — обратился ко мне Газеф, — а ты хорошо знаешь Аинза Оул Гауна?
— Смотря что тебя интересует. Если подразумеваешь личные качества — наверное, не слишком хорошо. У нас был общий друг, но сам Аинз для меня всего лишь знакомый.
— Алекс… ты ведь и сам понимаешь, кто я такой. У меня не получится умолчать ни о тебе, ни о нём. Упрости мне жизнь — скажи, что мне вообще о вас говорить.
Вот и первые дивиденды, полученные за доброжелательное отношение. Хорошая постановка вопроса, пожалуй даже наилучшая в текущих условиях.
— Ты не знаешь ничего важного, Газеф, — успокоил и одновременно не успокоил я воина-капитана. — Можешь смело говорить обо всём, что видел. Я изначально не планировал просить тебя что-либо скрывать.
Какое-то время слышался только стук копыт. Недолго, минут пять.
— Смотри, в чём дело, Алекс. Хорошо, допустим, об Аинзе мне, по сути, и говорить нечего. Объявлю его странствующим магом, что по личным мотивам решил защитить жителей Карне, да и дело с концом. А вот ты…
— Я повторюсь: ты не знаешь ничего важного, Газеф.
— Дело не в личностях, мотивах или секретах. Дело в политике.
Хм. Видимо, продолжение мне не понравится.
— Это как-то связано с нашим с тобой личным знакомством?
— Верно, Алекс, абсолютно верно.
— Знаешь… Слушая твои рассказы, я уже давно понял, что у меня нет шансов избежать политики. Ни е-ди-но-го, — с тоской протянул я.
— Ну… утешить тебя нечем.
— Просто закончи мысль, Газеф. Если мне что-то не нравится, это не значит, что я стану этого избегать. Политика такое дело — если не обращать на неё внимания, то она обязательно обратит внимание на тебя.
— Проблема, как ты правильно догадался, в нашем личном знакомстве. Давай просто обрисую свои ожидания. Стоит мне явиться на доклад, как я столкнусь с двумя лагерями. Первый, к которому принадлежу я сам, — это люди, преданные королю. Второй же — дворянская оппозиция. Колеблющихся абсолютное меньшинство, и они вынуждены принимать одну из сторон. К своему сожалению, вынужден констатировать: партия короля сильно сдаёт позиции.
— Ты говоришь, что давно подозревал ловушку. С какого именно момента?
— Сразу, стоило дворянству лишить меня экипировки для задания.
Ага… То есть тот ширпотреб, который на Газефе, по сути, вынужденная мера.
— Скажи, а шлем тебе не дали или ты просто его не носишь?
— Не дали.
Мда. Наверное, я бы тоже что-то заподозрил.
— Продолжай.
— Стоит мне помянуть тебя добрым словом, и в тот же момент, не успею я договорить, как на тебя попытаются повесить ответственность за всё произошедшее. В какой форме — понятия не имею, но мне в любом случае придётся очень постараться отстоять здравый смысл.
— Газеф, ты, кажется, кое-что забыл. Любые нападки разобьются об один-единственный аргумент. Может, сам озвучишь его?
Косился я на него с явной иронией, но разглядеть её в тёмных провалах моих глаз у него вряд ли получится. Ничего он, разумеется, не забыл: невозможно забыть о потраченных зарядах посоха воскрешения и о целых двух воскрешённых деревнях. Хотят они или нет, но они не смогут повесить на меня ни одной собаки. Капитан просто ищет способ меня разговорить. Другое дело, что проблема и в самом деле есть, и мне придётся столкнуться с подставами, интригами и прочей мерзостью. Но это будет сильно позже.
— Я тоже не верю, что им удастся всерьёз навредить тебе, — согласился Газеф. — Но несмотря на твой неоспоримо благородный и добрый поступок, у них есть за что ухватиться.
— А-а-а, вот ты о чём. Демонология, ещё и вкупе с подозрениями, что я сам демон.
— Был бы передо мной бродячий просветлённый отшельник-жрец, никаких шансов перевернуть ситуацию у них бы не было. С тобой же, очевидно, варианты остаются.
Тут, конечно, не поспоришь. Именно из-за моей расы и специализации заклинателя я и держал в голове, что Газеф мне нужен. А сейчас он пытается убедить меня в обратном. Что ж, принимается.
— Газеф, если коротко, то мой ответ остаётся прежним: ничего важного ты на самом деле не знаешь.
— Что ты имеешь в виду? — помолчав, уточнил он.
— Ты в любом случае не сможешь скрыть, что я демонолог с очень провокационной внешностью. Поздновато уже для игр в секретность, теперь это часть имиджа. Да и смысла скрываться не вижу. Поверь, Газеф, я умею работать с информацией. Дай мне время, и я стану неприкосновенным для обоих ваших, как ты сказал, «лагерей».
— Хорошо, но ведь мы можем обеспечить тебе время на подготовку.
— Имеешь в виду, что с самого начала противопоставишь себя мне? Газеф, прошу, не плоди сущности. Я слишком дорожу понравившимися мне людьми, и у меня нет ни малейшего желания скрывать моё к тебе отношение.
— Умеешь же ты поставить в неловкое положение, — Газеф с улыбкой почесал затылок. Кажется, мне удалось несколько смутить капитана.
— На том и стоим. Газеф, честное слово, зря ты ходишь кругами. Спрашивай уже, что тебе интересно. Будь уверен, явной лжи ты от меня в любом случае не дождёшься. Если я посчитаю вопрос неуместным, то скажу об этом прямо. Не нужно пытаться настроить меня на откровенность — я и так всегда откровенен.
— Да… Точно умеешь.
Объективно говоря, мне этот Ре-Эстиз вообще не упёрся. С теократией Слейн мы, скорее всего, общий язык не найдём, но вот с кем-то другим — почему бы и нет? Да и в силе у меня огромное преимущество, не смогут местные элиты доставить мне серьёзные проблемы. Если, конечно, уничтоженный отряд из теократии Слейн был серьёзным подразделением, а не сборищем отбросов с улиц.
Куда сильнее меня беспокоят отношения с Аинзом. Вот уж где никакой уверенности в завтрашнем дне у меня нет — Альбедо сильно меня впечатлила.
— Ты уже несколько раз сказал, что ничего по-настоящему важного я не знаю. Насколько это соответствует действительности?
— Настолько, насколько реальна реальность. Самая важная информация, которую ты узнал обо мне, — это смутные, сложно интерпретируемые намёки. Тебе эти намёки расшифровать невозможно. Кому-то другому — возможно, но от этого «кого-то» мы с тобой всё равно ничего скрыть не сможем.
— Тогда, может, есть у тебя на уме нечто «важное», о чём мне стоит знать?
— А вот это хороший вопрос, Газеф. Очень хороший. И мне пришлось бы на него ответить, даже если бы ты его не задал.
Прокрутив ещё раз в голове заготовки на этот случай, я начал с главного:
— Я вижу, воин-капитан, что ты исходишь из ложных представлений. Что бы ты ни думал, мне абсолютно очевидно: ты совершенно не понимаешь, с кем разговариваешь. А твоё правительство будет знать и того меньше…
Я повернулся к Газефу, внимательно посмотрел ему в глаза.
— Ты думаешь, что мне стоит чего-то опасаться. Боюсь тебя испугать, но всё с точностью до наоборот.
Увидев в его глазах всё самое важное, я снова отвернулся.
— С Аинзом дело обстоит похожим образом. И из нас двоих я бы на твоём месте боялся именно его.
Может быть, и зря. Аинз ещё не успел показать, что не способен контролировать себя, а вот я — очень даже.
Но вот с точки зрения возможностей… Я, скажем так, серийный убийца. То есть я выбираю себе цель — уничтожаю её — иду к следующей. Я эффективен в противостоянии с высокоуровневыми противниками.
Аинз же убийца массовый. Его класс лучше всего показывает себя именно в масштабных битвах.
Нельзя сказать, что я не справлюсь с какой-нибудь местной армией, в нынешних условиях любое массовое заклинание десятого уровня — и битва, считай, окончена. Но всё-таки что мой билд, что мои демоны заточены под другое. Аинз может создать толпу низкоуровневой нежити и просто смести королевство за считанные дни, у меня же на то же самое уйдёт не в пример больше времени. Это я сейчас не учитываю наших НПС, рассматриваю только личные силы.
— Ты только ещё сильнее меня запутал, — признался воин-капитан.
— Если твоё королевство будет настолько убедительно, что заставит кого-то из нас принять бой… Это будет самый чёрный день в истории вашего королевства, Газеф. Теперь я достаточно однозначен?
— Я… Извини, но… Я…
Он всё никак не мог выразить обуревающие его мысли, продолжая нечленораздельно бэкать да мэкать. Я ему не мешал.
— Ты можешь дать хоть какие-то детали? — наконец он задал внятный вопрос.
— Боюсь, я и так сказал уже слишком много. Только из-за хорошего к тебе отношения, в ином случае ты бы и этого не получил.
Спустя какое-то время он вновь заговорил. В этот раз его голос звучал иначе — тихо, задумчиво, словно обращался совсем не ко мне.
— В истории нашего мира… раз в несколько поколений появляются могущественные существа. Никто не знает, откуда они приходят, но легенды о них передаются из уст в уста. Одних помнят как катастрофу — их называли Демонами Жадности. Говорят, они сражались друг с другом, и от их битвы целые страны превращались в руины. Других же… других помнят как спасителей. Тринадцать Героев, что объединились, чтобы защитить мир от великого зла.
Он замолчал, глядя куда-то вдаль, за линию горизонта.
Мда. Игроки сюда всё-таки попадают. Видимо, в этом и заключается ответ, откуда в теократии Слейн знают о заклинаниях, что использовались в игре.
И разумеется, узнал я об этом факте уже после того, как успел наговорить откровенно лишнего и Газеф успел сопоставить факты.
Что ж, наверное, так даже лучше. Не готов кровью подписаться под этим мнением, но ведь если Газеф так уж сильно хотел рассказать кому-то о своих подозрениях, то мог бы сейчас и промолчать. Точнее — обязан был. Будь на моём месте ублюдок, именно так воин-капитан бы и поступил.
Иными словами, воспринимать этот комментарий следует как демонстрацию доверия.
— А вот эти подозрения, Газеф, прошу приберечь. Используй этот аргумент только в самом крайнем случае.
Воин-капитан ничего не ответил.
Пока мы ехали, солнце окончательно скрылось за вершинами холмов. Когда тьма стала мешать двурогам продолжать движение, я произнёс заклинание, и воздух вокруг нас наполнился роем мягко светящихся огоньков.
Когда до селения оставалось не больше получаса пути, я сбавил темп и вновь обратился к своим способностям. Рядом с двурогами из воздуха соткалось множество тенистых фигур адских гончих — следовало подготовится на случай, если в деревне не окажется достаточно доноров для работы. Да и еда лишней точно не будет.
Картина, открывшаяся нам, когда мы выехали на пепелище, лично меня немного удивила. Вместо мёртвой тишины и запаха гари, которых я подсознательно ждал, нас встретило оживление. Повсюду были расставлены палатки, горели яркие пятна костров, вокруг которых суетились люди. В стороне, на специально огороженном пятачке, мирно пасся немалый табун лошадей.
Наше появление вызвало мгновенную реакцию. К нам со всех сторон с радостными криками сбежались люди. Первым, протолкнувшись сквозь толпу, подбежал лейтенант.
— Господин Алекс! Воин-капитан! Мы всё подготовили! Тела собраны там!
Я поприветствовал собравшихся коротким кивком.
— Рад вас всех видеть, но сначала — дело.
Не теряя ни минуты, я спешился. Пространство рядом со мной исказилось, и из рваной дыры в реальности шагнул мой безмолвный помощник, керамический реставратор. Все были привычные, так что это не вызвало особой реакции… кроме как у детей, которым светопреставление всегда в радость.
К моменту нашего прибытия гончие уже начали подводить первых кабанчиков, так что я решил повременить с убийством лошадей. Следом за первым воскрешённым пошёл второй, гончие гнали всё больше и больше живности. В какой-то момент реставратор стал тем узким горлышком, которое сильно замедляло работу, так что я достал из гримуара второго — и дело пошло быстрее.
Как и в Тиборе, в этой деревне мне также отыскали небольшой, изрядно подгоревший дом, около которого и собрали всех мертвецов. Холма рядом не оказалось, зато был овраг, куда и сложили трупы. Вызванные импы таскали тела из могильника к реставраторам, а от реставраторов — ко мне. В общем, снова конвейер, но в этот раз всё шло куда быстрее, чем в Тиборе.
Пара солдат всегда крутились неподалёку. В этот раз Газеф не составлял мне компанию — подозреваю, потому, что ему было над чем подумать. Да и солдатами нужно заниматься. Это обычных жителей Борин как следует построил, а вот к солдатам у него подходов нет.
В общем, развлекался я исключительно собственными мыслями и наблюдением за окружением.
А деревенька оживала. Во всех смыслах.
С каждым новым воскрешённым, с каждым новым криком радости настроение у людей менялось. Это был… праздник. Осторожные перешёптывания у костров сменились громкими разговорами и смехом. Кто-то даже откуда-то флейту достал. Люди собрались вокруг костров, танцевали, пировали кабанчиками. Сюрреализм какой-то, если честно. Я оставался немного в стороне, продолжая работу, но мог наблюдать за всем, что происходит.
В какой-то момент в поле моего зрения появилось ярко улыбающееся лицо.
Это была Мила.
— Не хотите попробовать? — спросила она, протягивая мне простую глиняную кружку.
Я улыбнулся в ответ.
— Тебе невозможно отказать.
Приняв кружку, я добавил:
— Ты бы поосторожнее с этой улыбкой. Это очень опасное оружие! Особенно против неженатых мужчин!
Девушка, весело смеясь, крутанулась на месте и, озорно показав мне язык, побежала обратно к своему костру, где её уже ждали подруги и детвора.
Я проводил её взглядом, а затем с некоторым сомнением посмотрел на напиток в своей руке. Сделал небольшой глоток. Сладковатый, с лёгкой терпкостью и запахом каких-то трав.
Хм… Вкусно.
Когда трупов осталось всего ничего, праздник уже вовсю гремел. Музыка стала громче, смех — раскатистее. Я же продолжал свой монотонный труд, ощущая себя единственным трезвым человеком на очень весёлой вечеринке.
Газеф подошёл бесшумно и, не говоря ни слова, присел на бревно неподалёку.
Когда последний из воскрешённых, пошатываясь, вышел из дома и был встречен взрывом радостных криков, я отозвал реставраторов и развеял импов. Работа была окончена.
— Ты попрощаешься с ними или просто уйдёшь? — тихо спросил Газеф, нарушив молчание.
Я задумался. Уйти без слов было бы проще всего, но…
— Приведи ко мне Борина, пожалуйста.
Воин-капитан молча поднялся и скрылся в толпе. Спустя пару минут передо мной уже стоял могучий кузнец. Он низко поклонился и вопросительно посмотрел на меня.
— К огромному сожалению, мне нужно срочно уходить, — произнёс я. — Я не могу задержаться.
— Мы понимаем, господин Алекс, — пророкотал Борин. — Ещё раз… от лица всех нас… Наша благодарность не знает границ. Наши жизни — ваши.
— Я помню. Скажи, где мне потом вас искать?
— Уверенности пока нет, господин. Но скорее всего, мы вернёмся на прежнее место. В Тибор. Восстановим то, что было разрушено.
Я кивнул.
— Удачи вам в этом.
Раскланявшись, кузнец вернулся к своему народу.
Мы остались вдвоём с Газефом. Я повернулся к нему и протянул руку.
— Ну что ж, воин-капитан…
Он сжал мою ладонь своей, закованной в латную перчатку.
— Береги себя, Алекс.
— И ты себя, Газеф. И ты. Будь уверен, вскоре мы увидимся.
Он кивнул, развернулся и, не оглядываясь, пошёл в сторону лагеря.
Я постоял ещё несколько минут, молча наблюдая за чужим праздником. Весёлые голоса, музыка флейты и потрескивание костров… Мила, заметив мой взгляд, снова одарила меня сияющей улыбкой и помахала рукой. Я вежливо кивнул в ответ.
Когда девушка отвела взгляд, я произнёс заклинание:
[Телепортация]
Праздничный шум мгновенно стих. Я оказался в нескольких сотнях метров от деревни, на краю поляны, залитой серебристым светом луны.
Приложив пальцы к виску, я сосредоточился.
«Я закончил. У тебя всё готово?»
Ответ пришёл почти мгновенно.
«Да. Жду тебя».
Хорошо.
Свободной рукой я начертал в воздухе короткую руну, и мир передо мной пошёл рябью, словно отражение в потревоженной воде. Затем он треснул.
Прямо передо мной разверзся рваный разлом в пространстве, похожий не на портал, а на незаживающую рану на теле мира. Демонический портал. Сейчас казалось, будто это была не магия, а самое настоящее насилие над реальностью. Не задумываясь, я шагнул в зияющую черноту.
Миг дезориентации, словно я погрузился в ледяную воду, и вот я уже стою на другой поляне, в совершенно ином лесу. Разлом схлопнулся, не оставив после себя каких-либо следов.
Я огляделся. Это было уединённое, ничем не примечательное место. Совсем недалеко от деревни Карне.
Ждать пришлось недолго. Спустя пару минут воздух в центре поляны замерцал и сгустился в идеальный чёрный овал. Это были [Врата].
Из портала вышли две фигуры. Обе были одеты в странные костюмы горничных. Словно одежда эта была скорее доспехами, чем формой, но дизайн оставался узнаваемым.
Первая — высокая, с длинными чёрными волосами, собранными в хвост, и кожей белой, как фарфор. Безупречные черты лица. В глазах не было и тени эмоций.
Вторая была её полной противоположностью. Золотистые волосы, собранные в сложную причёску, изумрудные глаза и тёплая, располагающая улыбка на губах. Она всем своим видом излучала дружелюбие. Впрочем, я совершенно не сомневался, что эта улыбка — всего лишь маска. Нутром чуял.
Не сговариваясь, они остановились в паре шагов от портала и синхронно опустились в глубоком поклоне.
— Господин Алекс, — произнесла темноволосая ровным, лишённым интонаций голосом. — Владыка Аинз Оул Гаун ожидает вас.
— Просим вас следовать за нами, — мягко добавила блондинка.
Не сомневаясь ни секунды, я шагнул вперёд.
Хм-м-м… Вот как. Впечатлить хотят.
Я оказался в громадном тронном зале. Не поднимая головы, я видел уходящий в полумрак свод, поддерживаемый массивными колоннами. По обе стороны от широкой ковровой дорожки, что вела к возвышению в дальнем конце зала, висели флаги. Я их не пересчитывал, но догадывался, что там висел сорок один флаг.
По обеим сторонам дорожки стояли существа. Все они, от громадного инсектоида до маленькой девочки-вампира, склонили головы в знак приветствия.
Впереди, на вершине широкой лестницы, у подножия трона, стоял Аинз.
Сложив руки за спиной, я двинулся вперёд. Я шёл неспешно. Не оглядывался по сторонам, даже проходя мимо стражей. Я поднялся по ступеням и остановился перед Аинзом.
Сейчас бывший игрок был без маски. Голый череп, ярко горящие угольки глаз внутри глазниц. Посередине солнечного сплетения находился бордовый шар.
Не знаю, какие чувства этот вид мог вызвать у обывателя. Я ощущал только одно: сочувствие. Искренне надеюсь, что с ним всё не так плохо, как кажется.
Я протянул руку, и костяные пальцы Аинза сомкнулись на моей ладони.
Коротко кивнув старому знакомому, я развернулся, впервые встретив взгляды его подчинённых.
Если не считать самого Аинза, семеро из присутствующих были сотого уровня. Я знал только двоих: Альбедо и Шалтир. Правда, лицо Альбедо я видел впервые, но я очень хорошо запомнил эти рожки.
Красивые они, к слову. Обе.
Альбедо — тёмный ангел в белом провокационном платье, с двумя крылышками на уровне пояса и каскадом волос, что спадали до бёдер. Над лицом тоже постарались — явно дизайнерская работа, а не готовый ассет. Если же говорить о боевом аспекте, то она была хорошим примером того, насколько проработан баланс игры: представительница низкоуровневой расы смогла подняться на самую вершину пищевой цепочки благодаря классовым навыкам. Понятия не имею, что там у неё за билд, но пусть это был всего лишь суккуб, её душа вполне однозначно говорит о её уровне силы. Хотя… Куда лучшим примером баланса являются самые обыкновенные люди — вполне возможно взять на самом старте именно человека и довести его до сотого уровня, ни разу не вложив очки уровней в расу. Но люди — банальность, и вообще — слишком часто я видел высокоуровневых людей, никакой новизны. А вот демоны, которых обычно берут именно с целью эволюции, — другое дело. Смешнее было бы только встретить стоуровневого импа. К тому же я часто встречался с демонами-НПС, и у меня сложилось предубеждение: суккубы слабаки. Ломают шаблон об колено.
Шалтир — готичная девочка-вампир. С последнего раза её дизайн сильно изменили, но лицо осталось прежним, и не узнать её было невозможно. Ядовито-красные глаза, пышное средневековое платье с кружевами, длинные ниспадающие локоны, а на голове — милый бантик. С учётом её реальной внешности и кровавого безумия, в которое этот милый монстрик впадает с полоборота, её «небоевая» внешность в который уже раз заставила восхититься талантами Перорончино.
Вообще, у всех бывших НПС была одна общая деталь: чувствовалось, что в каждого вкладывали какую-то идею.
Пожилой джентльмен, по всей видимости, был начальником стоящих позади него горничных. Статный, элегантный, он походил на стереотипного британского дворецкого. Не сомневаюсь, что создатель этого НПС вдохновлялся кинематографом. Самих горничных было шесть, две из них встречали меня у [Врат]. Судя по элементам брони в их костюмах, это именно боевые юниты, а не декоративные. Об этом же говорит их относительно высокий уровень. Все они были разные, проработанные, но сейчас я был не в настроении уделять им слишком пристальное внимание. Если оценивать силу, то горничные были около шестидесятого-семидесятого уровня — примерно как керамический реставратор. Их начальник — на уровня всех остальных стражей — то есть сотого.
Огромный прямоходящий жук с четырьмя руками. С точки зрения проработки — этот впечатляет меня меньше остальных. Ни тебе ужасающих черт, ни, наоборот, чуждо-привлекательных — жук и жук. Возможно, в этой простоте тоже кроется какой-то смысл.
Два смутно знакомых тёмных эльфа. Оба на одно лицо, но одна в платье, другой в штанах. Глаза гетерохромные: синий и зелёный. Забавно, что пусть цвета и совпадают, но там, где у одного синий, — у другого зелёный и наоборот. Эффект создаётся интересный.
Демон. Интересный хвостик, я такой видел только в одной ветке эволюции демонов — ветке архидьявола. Хотя… Может быть, в дизайнерском редакторе можно было и хвостик прикрутить? Не знаю точно. Но так или иначе, это вполне однозначно демон, а не что-либо другое. Крайне проработанный персонаж: острые черты лица, круглые очки, красный костюм, длинные уши, причёска — всё играло на пользу образу. Ещё и эта тонкая улыбка… Да, великолепная работа. Злобно-злодейский повелитель зла.
Голос Аинза разнёсся под сводами зала.
— Стражи, перед вами тот, кого в прошлом мире знали под именем Тринадцатый. Но это имя, как и тот мир, осталось в прошлом. Отныне и впредь вы будете обращаться к нему как к господину Арэккусу.
Он обвёл взглядом собравшихся.
— Арэккусу — первый, кого я признал равным союзником Великой Гробницы Назарик. Первый, и на текущий момент — единственный! Его слово имеет вес. Его враги — наши враги. Его друзья — наши друзья. Возрадуемся же, стражи! Пусть этот день войдёт в историю! — он повернулся ко мне. — Я рад нашей встрече, Арэккусу. Прошу, чувствуй себя как дома.
В тот же момент все присутствующие на собрании НПС повторно склонили головы.
— Приветствуем господина Алекса, равного союзника Великой Гробницы Назарик!
Церемонии, подобострастие, пафос… И ради этого я покинул праздник жизни. Зря я, наверное, так спешил. Лучше бы позитивом зарядился, хотя бы ещё немного. Пока слушал Аинза, поймал себя на мысли — ему это нравится даже меньше, чем мне. Он совсем к подобному не привычен и с видимым трудом выбирает нужные слова. Я так и вовсе не уверен, как мне вообще вести разговор. Наверное, легче всего просто подхватить эстафету и зарядить из пушки первосортным пафосом…
Да не, ну его… Проще нужно быть.
— Приветствую, Аинз. Приветствую, стражи.
Только теперь я немного отпустил себя. Взгляд начал медленно бродить по залу, запечатлевая детали. Яркие, профессионально расставленные детали. Нужно признать, вкус у ребят был. Люстра, колонны, бледный свет… Очень выверенно. Наверное, окажись я в этом помещении в игре, у меня бы сложилось другое впечатление. Может быть, вообще не обратил бы ни на что внимание — всё-таки рассматривать игровые ассеты мне всегда казалось глупостью. Сейчас всё иначе. Куда более лично. Остаётся только отдать честь работе увлечённых идеями людей.
— Наша радость абсолютно взаимна. Эта встреча была не только неожиданной, но и очень приятной.
Демонстративно подняв голову, я обратил внимание на гербы игроков.
— Когда я был в гробнице Назарик в последний раз, тут почти ничего не было. Этого зала так и вовсе не существовало. Это было давно, очень давно. Удивительно, как быстро летит время. И теперь мне предстоит заново познакомиться со старыми друзьями… Но, к сожалению, не лично, а через отражения их мыслей, что обрели форму вашего дома.
Я опустил взгляд обратно на стражей.
— И вас самих.
Замолчав, я медленно спустился по лестнице к стражам. Все они давно стояли подняв головы, но встретил я только одну-единственную пару глаз: красных.
— Тем приятнее увидеть ещё одно знакомое лицо, — я тепло улыбнулся. — Скажи, Шалтир, ты помнишь меня?
— Разумеется, господин Алекс, — с милой улыбкой ответила вампирша, присев в книксене.
А затем продолжила:
— Сложно забыть того, кто тебя однажды убил.