Глава 10
Красное с багровым небо. Едкий дым, проникающий повсюду и такой густой, что напоминает завесу. Тьма и огонь, лава и пламя. Жар, от которого трескается кожа. Запредельные перепады температур и отсутствие иного света, кроме как от постоянного горения. Ад, каким его представляют смертные в своих убогих фантазиях. И его дом. Отныне и навеки.
Суртуру было миллионы лет, и первородный демон не собирался умирать. Или уходить в забвение. Он был очень деятельным на горе всем, до кого дотягивались его когтистые лапы. Брок так и не понял, как очутился здесь, да еще в теле такого существа. Немыслимо жестокого, холодного, несмотря на то, что его суть — огонь. И непостижимого.
Это просто случилось.
Он умер в агонии там, на Земле, в Мидгарде.И открыл залитые пламенем глаза, созерцая каменный потолок дворца Верховного Демона Муспельхейма. Брок Анджело Рамлоу, мудак, командир и просто обаятельная сволочь, не рассчитывал выжить. Он просчитался и подставил своих. И сам подставился до смерти. Причем смерти мучительной. Быть заваленным заживо и гореть так же. Агония была страшной. Роджерс их всех поимел. И Брока в том числе. Впрочем, Рамлоу понимал, что сам виноват. Нужно было либо выбирать сторону быстрее, либо сваливать.
Пусть хватка Пирса была настолько жесткой, что чаще напоминала строгий ошейник. Брок был его любимым псом, цепным. Он был лучшим, и выход из Гидры был один — вперед ногами. Брока такой исход не устраивал. Он надеялся побарахтаться и выплыть.
Он недооценил суперсолдата. Обоих. И привязанность Белоснежки к этому ангелу златовласому, с белой звездой на щите. И то, насколько Роджерс взбесится. Ведь Брок шел за его правым плечом и понимал, насколько тот, кого пресса пафосно нарекла Первым Мстителем, не плюшевый. Рамлоу и Страйк были под таким колпаком, что свалить было невозможно. Пирс подстраховался. Вот кому у Брока было целое море претензий.
Но до того, как Александр родится, пройдут тысячи лет. Так что месть конкретно Пирсу пришлось отложить. Брок с большим нетерпением ждал только момента, когда начнут в мир приходить бойцы Альфы, его бойцы и стая. Он скучал по Джеку. Да, блядь, Рамлоу по Белоснежке тоже скучал. Хотел верить, что Зимний выбрался и оставил Гидру с дыркой от бублика.
Сейчас Брок ничего не мог сделать. Только жить дальше. Причем на полную катушку. Даже в этом неприветливом и горячем аду. Хотя ему нравилось. И возможности, и бесконечная жизнь, и власть. Правда, странные порывы Брок жестко подавлял. К странным он относил жадность и желание захапать все, что можно и нельзя. Вот прямо сейчас.
В Муспельхейме Суртур был вершиной эволюции. Каменные, огненные и теневые великаны были лишь слабыми его подобиями. Прихотью Изначального. Они жили в огненных морях у подножия вулканов лишь по его милости. Иерархия была до предела примитивной и не гибкой. Трон Суртура не решались оспаривать, так грызлись за место у его подножия. Причем у Брока рука от лица не отнималась. Его поданные большей частью были тупы как пробки. Голые инстинкты и хилый разум.
То ли Суртур был бракоделом, то ли создал их такими специально. Они жили вечность, но практически не менялись. Брок устал поражаться, как демоны возрастом в тысячелетия вели себя как зверье. Признавали грубую силы, жестокость. Говорить словами было бесполезно. Хотя по первости он пытался донести новые правила словами через рот. Распыление нескольких особо упорных особей, когда он выжег их огонь, помогло лучше. Наглядный, блядь, пример.
Если во всем искать плюсы, то заговоров Брок мог не ждать. Дражайшие ублюдки, то есть подданные, до интриг дойдут через пару тысяч лет, и то не факт. Брок был почти уверен, что и тогда интриги сведутся, прости Пламень, к возне в песочнице и драке за лопатку. Видимо, Карма та еще сука. Он вечно жаловался, что самый умный среди идиотов, а теперь в новой жизни прямо стал таким.
Огромный подземный дворец, тоннелями уходящий к раскаленному ядру планеты. Чувство одиночества. Брок был существом социальным. А поговорить ему было не с кем. Мерзкий характер Суртура наложился на такой его и, пожалуй, стоило радоваться, что у него есть время прийти в себя. В Муспельхейме гостей не бывало. Его Хозяина и Владыку слишком боялись. Все, у кого была хоть кроха разума.
Суртур держал своих буйных сородичей в железной лапе. Творил, что хотел, и ему было мало. Брок не понимал, нафига? Править всем и вся — это значит отвечать за все и вся. Бесконечное рабство. Пусть цели золотые. Его задницу устраивал грубый трон из обсидиана, и никакого другого он себе пока не хотел.
Более того, он планировал сделать Муспельхейм чуть более пригодным для жизни. Ограниченную территорию. Изменить настолько, чтобы люди ощущали себя там комфортно и вольготно. А еще Рамлоу присматривал за Мидгардом. Он не забывал, как важно, чтобы Земля осталось целой. У него осталось чувство привязанности к тем, кого он, будучи человеком, считал своими.
Броку не сносило крышу от обретенной памяти и силы. И ненависти. О тех, кого Огненный демон едва выносил и хотел сжечь, можно было составить очень длинный список. У Рамлоу был более логичной подход. Можешь достать — убираешь, а если нет, то либо кладешь хуй и живешь дальше. Или же делаешь все, чтобы убить. Только без высокопарной хуйни. Кто в здравом уме с пафосным ебалом вещает о своих планах?
Ему приходилось разбираться с тараканами прежнего владельца тела. Отдельно Брок работал, чтобы менять форму. Громадная махина из огня и каменной плоти — это не тот, кто может остаться незаметным. Прежний Суртур был привязан к Муспульхейму. Он же разбил эти цепи. Мог путешествовать по Вселенной. Только в более неприметном облике.
Гостей Рамлоу не ждал.
Ну, кто в здравом уме припрется к Суртуру? Без особых шансов унести ноги обратно. А оно так и было. Демон оказался демоном, то бишь совсем не здраво ебанутым. Слово повелителя Муспельхейма не значило ничего.
И все же каменный Гро, который за привратника и дворецкого, доложил о гостях. Гостях с мясной начинкой. Облизывался, скотина. Рамлоу только глаза закатил, устроил задницу на троне и велел пускать. Не жрать, а впустить. Это пришлось повторить. Ванский царь недавно с треском проиграл войну Одину и даже породнился с ним. Брок, который знал Всеотца, по воспоминаниям Суртура, молчаливо сочувствовал царевне Ванахейма.
Ей очень не повезло.
Ваны сияли. И выглядели очень хрупкими в сравнении с любым из подданных Брока. Он догадывался, что породистого, правильно красивого мужика в венце на золотых волосах принудила явится к нему только крайняя нужда. Блистательный Фрейр искал союзников.
Но насколько же все было плохо, если владыка Ванахейма надеялся обрести такого в Суртуре?
— Привествую пламенного Владыку Муспульхейма.
Брок склонил рогатую и коронованную башку на бок. Хорошо, однако, держится этот Ван. Хотя наверняка понимает, сколь много поставил на карту. Знает, насколько хозяин дома, в который он пришел, переменчив и насколько сволочь. И все равно кивок от равного к равному. Хотя это не так. Царек перед Броком точно младенец. Их возраст и силы не сравнимы. Но Фрейр думает, что у них один враг.
— И тебе здравствовать, Твоя милость.
У Брока паршивое настроение. Он никому задачу облегчать не собирается. Это первое. Второе — он все-таки будет держаться за образ прежнего Суртура. Вполне достаточно, что от перемен в нем дражайшие подданные охуели в конец и не понимают, что происходит. Ведь Владыка резво взялся их воспитывать. И еще страннее — кроме огненных пиздюлей, которым они привычны, еще думать требует. Что вообще ни в какие ворота.
— У нас один враг, Суртур.
Брок фыркает, из ноздрей валит черный дым. Тени в зале становятся гуще, реагируя на его настроение. Телохранитель Фрейра напрягся. Рамлоу даже сочувствует болезному. Как тут охранять царственную тушку? Если Владыка сам в пасть демона лезет в бешеном энтузиазме.
— Один.
Он кивает, поддерживая царя Ванахейма. Хотя по-честному, Рамлоу плевать. Он одержимости Асгардом своего предшественника не разделяет. Зачем? Папаша Тора может спать спокойно, если первым к нему не полезет. Вот кого бы Брок придушил в колыбели — это братца Тора Локи. Рамлоу помнил заварушку с читаури и то, что они едва не сдохли там не один раз. Альфа обошлась без потерь только чудом.
Гамма и Бета могли похвастаться не только трехсотыми, но и двухсотыми.
Брок закрепил за собой репутацию чертовски удачливого сукиного сына. Но каких нервов ему это стоило. И да, они там были негласно. И если бы не Старк, сдохли от взрыва ядерной боеголовки.
— Ты хочешь отомстить…Настолько, что пришел ко мне, — Брок сложил руки на бронированной груди. — Но как же твоя сестра, царь, и племянник?
— Фрея не должна пострадать. — по красивому лицу прошла судорога, но Фрейр с собой справился. — А полукровка — сын Одина. Иногда смерть — это благо, Повелитель.
Хм… Чужими руками, значит. Чтобы сестра не смогла обвинить ни в чем. Умно. Учитывая, что Суртуру ничего не стоило убить почти младенца. Тысячи младенцев. Вот только Брок лично ничем таким заниматься не собирался. Тем более в угоду этому щеголю, который хочет остаться во всем белом и сделать все чужими руками. Раз пришел сюда заключать сделку.