Глава 51
— И это где мы? — Брок Сурторович спросил спокойно, только глаза его полыхали абсолютным алым заревом колоссальных пожарищ. Лаки виновато дернул правым задним щупальцем.
Потому что он снова был виноват, но в этот раз честно-честно, не специально. Только кто ему поверит? Точно не Зимний, который уже дал ему подзатыльник и накрутил ухо. Не смотря тот факт, что Лаки был в боевой форме симбионта со щупальцами, когтями и клыками. И все равно было больно.
— Где-где? — Призрак вздернул возмутительно идеальную бровь и неприятно оскалился. — В жопе какой-то. И Брок, скажи спасибо, Лаки. Но когда мы выберемся, я не знаю, что с ним сделаю. — Мрачно пообещал Детка, Зимний Солдат и первый сын Кнулла в одном лице.
По голой каменной почве стелился ядовито-зеленый туман. Было темно, мрачно и сыро, словно в той проруби. Зимний прекрасно слышал плеск воды; дальше была река. Призрак поднял взгляд и посмотрел на небо: там виднелся тёмный провал, где нестерпимым светом сияли знакомые очертания миров. С тех пор, как Кнулл случайно вернул его, Призрак на пять баллов начал разбираться в местной географии.
Он просто не привык видеть очертания галактик с такого ракурса и так детально. Все девять миров сияли, словно звездная корона. Такая красота сверху и так все мертво внизу.
Лаки продолжил поскуливать. Эта угроза Призрака: “Я не знаю, что с ним сделаю” пугала его до икоты и желания перетечь в форму кляксы и забиться под ближайший камень. Не то, чтобы это могло ему сильно помочь, но все же.
— Здесь вообще нет никакой жизни, что странно, — Рамлоу прислушался, а затем присел на корточки, коснулся камня, который был здесь за почву, и прикрыл полыхающие глаза. — Ядро этого мира давно остыло.
— Это была рядовая зачистка могильника и все, — Зимний зевнул и продолжил ворчать. — Ты решил, что мир моего любимого племянника должен чист быть от всякой дряни. Я согласен. Но, Брок, на кой нам было брать собой это уебище?
От того, как Зимний рявкнул у Лаки все щупальцы сначала съежились, а потом просто втянулись внутрь. Как бы говоря: "Да ну нахер, хозяин, мы на такое не подписывались". И пофиг, что щупальца — это и есть он. То есть какая-то его часть оказалась предателем.
Брок не так уж сильно и злился. Это Детка у него зануда, у которого все должно быть строго по плану. С тех пор как он прикончил люто отмороженную на всю лысую голову Древнюю, приходилось многое подчищать. То есть выжигать остальные Храмы и вразумлять оставшихся магов. А по-хорошему они понимали настолько плохо, что среди отколовшихся от основного течения нашлись те, которые, начали почитать Дормамму, поверив, что Пожиратель Миров даст им вечную жизнь.
Брок сам, когда-то бывший человеком, даже не удивился. Ну мало ли ебанутых? Люди и нелюди вообще странные, и часто их решения никакой логикой даже не пахнут. Поклонялись, кому хотели. Броку Суртуровичу было плевать. Он не зависел от веры и молитв, жертв и ритуалов. Суртур никогда не стоял на такой примитивной ступени, появившись задолго до того, как во Вселенной была создана первая смертная жизнь.
Но маги, создавшие секту во имя Дормамму, вырезали и приносили в жертву своему Богу остальных. И тянули энергию из измерений, поглощенных Пожирателем. Это могло привлечь его внимание. Не говоря уже о том, что его последователи отравляли Землю, которую Брок считал своей вотчиной по праву.
Нет, драки он не боялся, просто не видел в ней смысла. Проще и эффективней было выжечь заразу из своего мира раз и навсегда. Этим они как раз и занимались, зачищая очередной могильник под храмом сектантов. И Лаки сунул свои щупальца куда не надо. В портал, от которого отчетливо несло тленом и Изнанкой.
Брок не удивился наличию такого лаза у магов. Те отчаянно искали новые источники силы и покровителя, в надежде спасти свои задницы от него и Страйка. И эти поиски вели этих идиотов к еще более странным персонажам, чем такая чума Сущего, как Дормамму.
— Пойдемте к реке. Хочу понять, куда нас закинуло, прежде чем уйти домой.
— Хочешь понять, кому маги дозывались, вскрывая глотки крестьянам? — Зимний пошел вперед, оглядываясь и прислушиваясь.— Странный мир.
Ему было дано в десять раз больше, чем любому из Страйка, которых Рамлоу и Кнулл возвращали целенаправленно и по всем правилам. Он и здесь оказался уникальным. Поэтому Зимний ощущал, что этот странный мир не просто мертв, нет, он в принципе чужд любой жизни.
— Это клетка, Брок. Осталось понять на кого.
Сейчас в Детке ярко говорила кровь Изначального, точнее целых двух. А еще точнее — кровь Брока и сила Кнулла, которой тот щедро поделился, проводя тот первый неудачный опыт. Брок Суртурович, оставаясь мужчиной в темной накидке, не попирая рогами небеса, чувствовал путы, которыми здесь все было щедро окутано. И оковы, которые держали кого-то на этой земле.
— Я ничего не чувствую, — Лаки рискнул влезть. — Вообще словно пустота и жрать нечего.
Брок закатил глаза, а Зимний хмыкнул. Отсутствие еды было наименьшей проблемой для того, кто был здесь заперт. Броку это не нравилось. По его мнению, честнее было бы прикончить, чем вот так пытать. Настоящая безысходность в едва ли не в самом кошмарном ее варианте. И Брок не мог, как узник давно вымершего мира, не потек крышей, проведя здесь столетия?
— Мда.
Суртур смотрел на реку, черную и не живую, тоже озадаченно. От воды несло некротической энергией так, что зубы ломило. Лаки примолк, напряженный и готовый к бою всеми отростками.
— Гьелль, — сказал Призрак и неуловимо быстро спустился к воде. — Мы в чертовом Хельейме. А река Гьелль. Где-то здесь должен быть мост, великанша и собака.
Брок даже не удивился обширным познаниям Детки. Зимний не только гонял Страйк, злоебучих поданных Брока, он очень много читал. И когда говорил со своим папашей, то расспрашивал Кнулла о Вселенной. Бог Бездны был рад делится знаниями о паразитах, которые мешали ему спать еще одну вечность во Тьме. Наличие друга и собутыльника, а главное сына оживило беловолосого фаталиста.
— Здесь Один запер своего ненавистного первенца. Старшую дочь.
Из-за рождения Хелы тот, другой Суртур, получил по рогам от Одина и впервые проиграл. И, кстати, Броку эту историю помог вспомнить как раз Кнулл, сторговал за это кровь. Тогда они, оба Изначальные, не могли даже представить, чем для них станет это сделка. Сколь многое даст и как сблизит. Призрак различил на командирском лице странную эмоцию.
— Хочешь папашу позову?
Кнулл чувствовал его где угодно и с этим Зимнему пришлось смириться.
— Не бойся, с изгнанной царевной я справлюсь, — Брок насмешливо цокнул языком. — А для моральной поддержки мне и тебя хватит за глаза. И твой папА сразу открутит ей голову не дав поговорить.
На потенциальную опасность ребенку друг Брока реагировал так нервно, что любая яжмамка нервно курила в сторонке. У Кнулла были миллионы симбионтов, которые ему были не слишком интересны, и один единственный Баки, к которому Бог Изначальной Тьмы ощущал слишком многое и слишком остро.
Поэтому Брок, будучи сам отцом и Владыкой, регулярно слушал от собутыльника выговоры за то, что не бережет его любимого среброглазого сыночка. То, что сын сам кого хочешь сожрет, и вообще еще бОльшая Хтонь, чем был в прошлой жизни, объяснять Кнуллу было бесполезно.
Он просто не слышал!
— За нами наблюдают.
Неуловимое даже для Брока движение тонким гибким щупальцем. И вот Зимний уже сжимает глаз. Сука! Настоящий карий глаз. На короткой ножке и с пятью толстыми отростками, похожими на сосиски. На них глаз бегал. Лаки позеленел.
Брок Суртурович не был удивлен. Некросы ебанутые и совсем не понимают живых. А это девочка Хела, непонятно сколько здесь запертая? Вот-вот. Так что бегающий на ножках глаз — это так, цветочки. С ягодками им предстояло познакомиться, когда они увидят царевну вживую.
— Детка, отпусти глаз, и пусть он ведет нас к своей хозяйке. Будет правильно вежливо попросить прощения, что вломились вот так. — Брок улыбнулся без всякой угрозы. — Вряд ли у тебя избыток собеседников, Царевна.
Зимний отпустил и брезгливо отряхнул щупальце прямо над Лаки, и того вырвало. А Брок тяжко вздохнул — мстительность Призрака и мнительность отрядного долбоящера. Хотелось вот это все, а уйти в сон и увидеть сына.
Тем более Брок собирался забрать Локи домой. Пора заканчивать с заложником Одина и якобы сыном Лафея. Брок хотел, чтобы его ребенок был рядом.