— Шурик! — взвизгнула Зина, едва меня увидела. Она бросила розы на диван и кинулась ко мне обниматься. — Как здорово, что ты здесь! Как жалко, что тебя не было на премьере в Зеленом театре! Кажется, весь Сочи собрался! Это был такой успех! Мне хлопали полчаса! Меня не хотели отпускать со сцены! А потом… Я позвонила Спартаку! Я рассказала все! Он сказал, что все бросит и приедет! Хотя в Москве премьера тоже прошла на ура! Но в Сочи это был фурор! Весь обком партии в первых рядах. Но ты не думай! Я после премьеры даже на ужин не пошла. Меня звали в «Старую мельницу». Девчонки рассказывали, там настоящая мельница и она реально крутится. Не сама, а эти, крылья. Представляешь?! Но я сразу решила — домой, к тебе. А Лев Валерьянович сказал, что ты здесь! И взялся подвезти. Молодец какой! Слушай, а в чем это ты?
Зина, наконец, рассмотрела чужую куртку на моих плечах и треники с пузырями на коленях. Я постарался прижаться спиной к стене, чтобы Зина не увидела дыр от картечи и жакана, посмотрел на Елизавету у окна и соврал первое пришедшее в голову:
— Понимаешь, разделся на пляже, полез купаться, волной одежду унесло. Вот, товарищи дали поносить…
— Экий ты у меня непутевый! Ну и ладно! — совершенно не расстроилась Зина. — Завтра мы тебе такое купим! Мне сто рублей заплатили за выступление! Представляешь?
Тут я посмотрел на Кравцова. Моя жена только что призналась в довольно крупном «нетрудовом доходе», а я минут пять назад что-то лепетал про закон.
Но Кравцов смотрел на Гурейко. Как-то нехорошо смотрел. Да и у меня было что директору кинотеатра «Восход» предъявить. Что за «ночную рыбалку» он нам подогнал? Голимую подставу со снотворным пойлом. А Гурейко посмотрел на Кравцова и, кажется, почувствовал неладное. Улыбнулся еще шире и начал пятиться к выходу, обещая принести из машины какие-то «новые, совершенно замечательные афиши». Когда допятился до самых дверей, охранники у стены чуть сместились и просто перегородили ему дорогу.
— Ну что, Лев Валерьянович, может прекратим комедию и расскажем где деньги? — предложил Кравцов. — Где «большой лимон»?
Мы с Зиной перестали обниматься и разом повернулись в сторону Гурейки. Он сразу побледнел. Вот только что радовал здоровым румянцем во все щеки, а тут вдруг белым стал. Даже, скорее — посерел. Он посмотрел на охранников, вернулся в центр комнаты:
— О чем вы, Вилорий Юрьевич?
Кравцова зовут Вилорий? Вилор? Ну да, было такое странное имя. Что-то про Ленина и революцию.
— Понятно, чистосердечного признания и явки с повинной не будет? — предположил Кравцов. — Что ж, попробую восстановить ход событий сам. Вы не против?
Кажется, он обращался не сколько к Гурейко, сколько к нам с Зиной. Мы переглянулись и кивнули.
— Сразу скажу, что все следствие по сути провела уважаемая Елизавета Павловна, я лишь попытаюсь восстановить общую картину. Итак, в сентябре прошлого года, аккурат к началу бархатного сезона Лев Валерьянович Гурейко — работник кинопередвижки, приписанной к Лазаревскому кинотеатру «Восход», крутил кино в горном ауле. Нес в горы, что говорится, разумное, доброе, вечное. Ибо, как известно, главное для нас искусство — кино! И там, а ауле заметил среди публики странного зрителя. Молодого блондина славянской наружности. Он совершенно не походил на жителей горных аулов, где Гурейко приходилось крутить кино, и на геолога тоже. Ни толстого свитера, ни бороды. Более того, за один день этот странный зритель посетил сразу три сеанса в далеко расположенных друг от друга аулах. Причем, добирался туда без всякого транспорта. Так было, Лев Валерьянович?
Гурейко молчал. Он придвинул к себе стул и сел на него. А я вдруг вспомнил «Мимино», там пилот не только возил на вертолете коров, но и тоже кино сельчанам показывал. Даже озвучивал сам. Этакая авиакинопередвижка.
— Так вот, — продолжил Кравцов. — Гурейко заинтересовался и даже предложил странного зрителя подвезти до дома в город. Разговорились, и там в дороге Гурейко понял, как несказанно ему повезло. Какой самородок попал к нему в руки! Сам! Прям как с неба свалился! Вроде уже взрослый молодой человек, но с совершенно детской психикой и с невероятными возможностями. Гурейко, вы про его возможности как узнали? Дорогу завалило, и он обломки скал в море швырял? Или машина застряла, а он один вытолкнул. В общем — не важно. А важно то, что гражданин Гурейко давно томился своим ничтожным положением в обществе. Ну что такое водитель кинопередвижки в сорок лет? Ни денег, ни почета, ну разве что искренняя любовь зрителей в аулах, лишенных телевизоров. А какой с той любви толк? Хотелось денег, достатка и почета. Запудрить мозги наивному юноше не составило труда. Книжку про Робин-Гуда дали почитать? А, Гурейко. Или своими словами рассказали? В общем тема старая, как мир. У плохих людей денег много, у хороших — мало. Надо это изменить. Забрать деньги у богатых, отдать бедным. Первая жертва — работник винтреста Разгоев. Он мне знаком. Действительно, как человек — говно! Очень жадный. Деньги хранил в винной бочке в подвале. Легкая добыча. Гурейко, вы червонцы сами по почтовым ящикам граждан рассовывали? Или новому другу доверили? Но кое-что удержали и для себя, да? Дали в лапу товарищу Ходжаеву и стали директором кинотеатра. Вас ведь прошлой осенью директором назначили? Впрочем, вот это кинотеатру пошло на пользу. Старый директор совсем забросил работу, а при вас «Восход» стал настоящим культурным центром этого населенного пункта. И премьеру вчера вы устроили отличную! Хвалю! Итак, обрадованный Гурейко поселил нового бездомного друга на своей даче на Водопадной. Так, одно название, что дача — дощатая хибара на берегу. Сдавал курортникам в сезон. Там Гурейко обнаружил, что и кормить нового друга не нужно, было бы напряжение в розетке. Верно? Ну признайтесь, удивились, когда поняли, что нашли ничейного робота?
Гурейко набычился и молчал, а Кравцов продолжил:
— Первый успех окрылил, но доход был не так чтобы очень. И Гурейко начал искать солидных людей с большими деньгами. Поскольку директор кинотеатра по статусу уже допускался в элитарное общество побережья… Ресторан «Старая мельница» в Сочи и ресторан при гостинице «Приморская» там же. Да, Гурейко? Именно там собираются обычно на сходки местные цеховики. Лев Валерьянович, признайтесь, как разговоры подслушивали? Сами что-то придумали? Микрофоны под столы совали, или способности нового друга использовали? Он что, умеет читать по губам? Вы водили его в ресторан? Скажите, а вот Фантомасы с чулками на лицах, это тоже он? Или нет, ваш наивный друг наотрез отказывался надеть на лицо маску, ибо верил, что делает справедливое дело, да? Сколько подпольных касс он по вашей наводке взял? Пять, шесть? На дачу товарища Ходжаевы тоже вы навели?
Гурейко упрямо молчал.
— А дальше все просто, — подошел к сути Кравцов. — Прошла зима, весной Гурейко узнал, что цеховики собирают средства на «Большой лимон» к приезду московского гостя. Дело привычное — процедура обкатанная. Как-то Гурейко выяснил, что уже обмененная в сберкассе на крупные купюры круглая сумма будет храниться в сейфе. Сейф — в подвале дома на окраине Салоников. Милый такой, тихий курортный поселочек, где никогда ничего не происходит. Дом всего с двумя охранниками. Очень заманчивая добыча! Но взять чужой миллион — дело рисковое. И Гурейко, скорее всего, не сразу решился. Хотел сначала присмотреться, что там и как. Кто приедет, как будет вывозить, стоит ли связываться? Доложить о приезде московского гостя должен был водитель Алик, которого Гурейко посылал дежурить к аэродрому в Адлер к каждому вечернему рейсу. Кстати, Алик был единственный, кого Гурейко посвятил в свою тайну. Одному без помощника творить такие дела трудно. И представьте себе удивление Алика, когда он встретил на стоянке у аэропорта… точную копию робота. Но живого! И эта живая копия ехала прямиком в Лазаревское! О такой удаче можно было только мечтать! Ибо лицо робота уже примелькалось, ограбленные его легко опознали, портреты после громкого обноса дачи Ходжаева висели перед каждым отделением милиции. И вот реальная возможность легко взять миллион и одновременно подставить москвича. Но с рыбалкой ночной вы, Гурейко, явно перемудрили. Волобуев ведь сразу раскололся, как вы наняли его усыпить гостей. Не очень надежный товарищ.
Кравцов сделал паузу, постучал пальцами по столешнице. Я же посмотрел на Зину, и по ее глазам понял, что она не поняла ничего совершенно. Но слово «миллион» ее явно впечатлило. И еще я понял, что законы жанра соблюдены. Для зрителя, который что-то пропустил по ходу сюжета обязательно должно последовать разъяснение. Вот — поступило. Только что теперь будет с нами? Кажется, мы с Зиной знаем слишком много…
Есть в этой истории пара непонятных мне моментов, — добавил Кравцов. — Каким образом неуловимый грабитель оказался в горах, где его настигли и поймали люди Ходжаева. И главное — откуда этот робот взялся?! И, конечно, где в данную минуту находится миллион рублей? Так что, Лев Валерьянович, может, сами скажете?
— Да пошел ты… — глухо сказал Гурейко.
Охранник Сандро немедленно отделился от стены, подошел к Гурейко и ткнул ему в шею кулаком с каким-то предметом. Я услышал знакомый треск электроразряда, Гурейко упал на ковер и забился в судороге.
Зина ойкнула и испуганно ко мне прижалась, я ее, конечно, приобнял. Гурейки мне было не жалко, но вот, что этот Сандро как-то быстро освоил мой шокер, смутило.
Кравцов недовольно поморщился, дал знак охраннику вернуться на свое место. А Гурейко полежал несколько минут, поднялся, сел на стул. Сплюнул пену с губ, сказал:
— По сути все верно рассказал. Тебе бы романы детективные тискать, начальник. Только что дальше? Вот ты сказал — все просто. Все, да не все! Тут на дороге, в паре километров, дюжина горячих джигитов на горячих конях и с автомобилем «Газ». И все при оружии. Даже при пулемете. Немецком МГ. Эхо прошедшей войны! Я им обещал сто тыщ. Эти абреки за сотню любого зарезать могут, прикинь, что они сделают с вами со всеми за десять тысяч на нос?
Кравцов быстро протянул руку к телефону, схватил трубку, потом вторую, третью. Гурейко усмехнулся. По лицу Кравцова было понятно, что связи уже нет.
— Скоро и свет отключат, — пообещал Гурейко. — В общем, если в полночь я не принесу на дорогу денег, они сюда сами за ними придут.
— Так чего вы хотите? — спросил Кравцов после долгой паузы.
— Отдайте мне робота. Он скажет, где спрятал деньги. Что-то у него в башке сбилось, он вышел с сумкой на берег, в катер не сел, а рванул в горы. Крикнул только, что раздаст все бедным сам. Железка, а понимает, что такое — лимон. А что вы хотите от человека?
— Гурейко, ну вы же понимаете, что даже с такими деньгами вы долго не проживете. Это чужие деньги, и за ними обязательно придут, — сказал Кравцов.
— А это уже не ваша забота, — снова сплюнул Гурейко. — С лимоном можно и рискнуть. Как вы там вначале сказали: «… давно томился своим ничтожным положением в обществе». Да, томился, надоело. Больше не хочу.
— И что вы конкретно хотите?
— Отдайте мне робота, я с ним поговорю и уйду. Уеду с Аликом.
— Думаете, робот скажет, где деньги? Вот Елизавете Павловне он не сказал.
— Не так спрашивала. Да куда он денется? — вдруг по-звериному ощерился Гурейко. — Он ведь до сих пор считает меня хорошим человеком. А если нет… Дайте мне ножик и кого-то типа этой, — кивнул он строну Зины.
— Законы роботехники, — подала голос Лиза от своего окна. — Это из Азимова. Первый закон: «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред». Этот придурок пригрозит, что порежет Зинаиду Аркадьевну, и робот сразу расколется.
— А что, хороший план. Вон, дамочка все соображает, — снова показал зубы бывший кинокрут и подмигнул Зинаиде.
Я встал и заслонил Зину своим телом, никакому Гурейке я ее отдавать не собирался. Тем более –резать. Но Кравцов был, кажется, того же мнения. Он выдвинул ящик стола, достал большой пистолет. Умело вытащил обойму, посмотрел наличие патронов, загнал обратно в рукоятку.
— Нас пятеро, — сказал он, — у кого есть оружие. Допустим, их десять. Но мы в доме. Можно занять оборону и послать за помощью к Ходжаеву.
— Ходжаев уехал уже домой, в шашлычной на ночь двое остались. Да и не бойцы — мангальщики. А если они уже за домом следят? Дом могут поджечь. А с нами — гражданские, — возразила Лиза.
— Что скажете, Александр? — повернулся Кравцов ко мне. Как к гражданскому.
Я почему-то вспомнил Терминатора из одноименного фильма. Че ж ему никто про законы роботехники не рассказал? Вот бы он впечатлился! А так мочил народ направо-налево. Да и во второй серии активно причинял вред различным гражданам различными способами. Хрень это все! Однако ж сегодня на берегу сработало! Когда этот Ахра в воду бултыхнулся, Гелик сразу спасать его кинулся. И ведь спас!
— А можно я попробую с ним поговорить? — предложил я.
— С роботом? — спросил Кравцов.
Я кивнул.
— А смысл?
— Возможно, он скажет мне, где этот чертов лимон.
— Вася, проводи, — сказал Кравцов.
Второго охранника зовут Вася? С таким выдающимся носом и Вася?!
В коридоре я не без удовольствия раскланялся с водителем Аликом. Помощник коварного злодея сидел прямо на полу, пристегнутый наручниками к батарее. Вася без особой злобы пнул его ногой и провел меня на кухню.
Гелик сидел, привалившись спиной к покрытой изразцами печке-голландке. Он был скован наручниками и со связанными ногами. Рядом за столом сидел знакомый мне тамада, зевал и читал вслух какую-то тонкую книжку. Под его рукой на столе лежал обрез. Заметив нас, тамада смутился, бросил книжку, сделал зверскую рожу, схватил обрез и направил его на робота. Я посмотрел название книжки. «Сто один лучший кавказский тост». Тамада повышает квалификацию? Интересно, тост про птичку, которая отбилась от коллектива и погибла на дне самого глубокого ущелья в этой книжке тоже есть? Или это уже сто второй тост?
Левая рука тамады была обмотана бинтом, видимо, обжегся углями из мангала, а у ног… лежал пес шоколадной масти. Перед ним стояла миска с густой похлебкой и хорошей такой косточкой. Но к косточке псина внимания не проявляла. Увидев меня, пес вскочил, подбежал к розетке у стены с холодильником и тихонько заскулил. Я подошел, погладил собаку по голове. Интересный агрегат. Только как же он заряжается? Не через нос же? Слишком сложно, нос в розетку не влезет. Я пощупал рукой ошейник. Ну да, все оказалось гораздо проще. Утолщение на ошейнике оказалось розеточной вилкой, я аккуратно за нее потянул, вытягивая шнур, и вставил вилку в розетку. Внутри пса сразу легонько загудело, тот благодарно на меня посмотрел и вильнул обрубком хвоста.
Я повернулся к Васе, указал на робота:
— Могу я поговорить с им наедине?
Вася пожал плечами, кивнул тамаде. Тот быстро вскочил, подхватил свою книжку и пошел на выход за охранником. Как мне показалось — с облегчением. Видимо, помнил, как быстро и легко с ними робот разобрался.
О чем говорить с роботом я точно не знал. Спрашивать, куда он дел деньги? Так я уже спрашивал. И неизвестно еще, считает ли он меня хорошим человеком? Ну да, очевидно, что его сделали по моему образу и подобию. Но внешне. А для него, как я понял, главное — то, что внутри. Что же там в кино про «Электроника» было? Надо с ним подружиться? Надо ему улыбаться? Щас, разбежался. Нашли клоуна.
Я сел за стол, в паре предложений обрисовал Гелику ситуацию.
— Выходит, ты был, извини, просто послушным орудием в руках этого Гурейко, — зафиналил я. — И сейчас на нас могут напасть злые и жадные абреки.
Честно говоря, я ни в каких абреков не верил. По всему, на пушку нас брал товарищ Гурейко. С каких хренов абреки? Он же, мерзавец, просто Зину с премьеры из Сочей привез.
Но Гелик слова мерзавца неожиданно подтвердил:
— Это люди в папахах? Которые живут в горах? Мы с другом возили им деньги. Они были очень бедные.
Друг — это Гурейко? Что и говорить, прикинуться другом у него получилось. И надо признать, что в находчивости Гурейко не откажешь. Отнимать деньги у богатых и раздавать их бедным бандитам из горных аулов. Очень удачное вложение капитала. И ведь хитро как придумано! Сейчас нам эти бедные люди покажут.
— Что делать будем? — спросил я. — Тебе вроде по законам роботехники спасать людей положено.
Спросил и тут же сам задумался. Робот должен спасать людей от людей. Каких именно людей он должен спасать? Кого от кого? Почему нас от них, а не наоборот? Потому что мы — хорошие? А кто это сказал?
— Можно я сниму это, — кивнул Гелик на наручники. — Мешают.
— Снимай, чего уж, — разрешил я. По всему, веревками его вряд ли удержишь. Он бы этого тамаду легко в бараний рог скрутить мог и сбежать. Только не захотел.
Смотреть, как робот избавляется от наручников было, неприятно. Так вывернул кисти, что… Хотя роботы вряд ли чувствуют боль. Гелик освободил руки, быстро развязал узлы на ногах. Встал, подошел к псу, сделал пальцами козу и сунул из в соседнюю розетку. Загудел. Гудел он так минут пять, а я все придумывал, как задать вопрос про деньги. Я встал, потрогал пальцем изразцы на печке.
— Слушай, Гелий, может скажешь мне, где…
Я не договорил. Потому что Гелик вдруг выдернул пальцы из розетки, рванулся ко мне и… сбил меня с ног, почти швырнув на пол.
Падая, я ударился боком о табуретку. Больно, сука…