Пример для подражания глава 40 Совет магов
— Юная мисс Кеноби задаёт интересные вопросы, — сказал Анжелос Малфой, выслушав жену. — Свежий взгляд. Действительно, чему Абраксас может научиться в этой школе, чему мы не научим его дома?
— Связи? — с сомнением спросила Эвелина. — Да нет, глупости, все нужные связи у него уже есть. А полукровки и грязнокровки не нужны.
— Нужны, — возразил маг. — Вассалы, та рабочая сила, что требуется на полях и фермах, предприятиях, в садах… Где угодно. Обслуживающий персонал, в конце концов!
Эвелина покивала. Да. Это она погорячилась.
— Но, — продолжил Анжелос, — что может дать школа нашему сыну? Мы обеспечиваем учителей и воспитание. Он встречается с другими детьми и их взрослыми родственниками. Итак. Что он получит, пребывая в стенах Хогвартса десять месяцев в году? Развитие потенциала можно сразу откинуть: наш сын силён, ему не требуется поддержка напитанного магией места для роста. А работать в Министерстве он не будет, значит, не нужно отсиживать обязательные семь лет за партой. Учителя? Там нет специалистов такого уровня, чтобы мчаться поступать.
— Но контракт… — задумчиво протянула Эвелина.
— Малфои заключают его перед поступлением, а не при рождении ребёнка, — отрезал Анжелос.
— Дурмстранг? Шармбатон?
— Другой способ мысли, другое воспитание, — отрезал Анжелос.
Эвелина кивнула: в каждой стране свои ценности, свой способ мышления, своя логика. Их сын станет чужаком. Неприемлемо.
— Откуда вообще взялось это насаждение контракта с момента рождения? — неожиданно оформила блуждающие мысли Эвелина. — Почему с рождения? До рождения? Откуда это… навязывание взялось? А самое главное, когда?
— Можешь изучить этот вопрос, дорогая, — улыбнулся ей Анжелос. — Но для нас с тобой важнее решить, как будет учиться наш наследник.
— Пока тот вариант, который мы выбрали, наилучший, — ответила Эвелина. — Частные уроки, проверенные учителя, небольшая группа соратников.
И она неосознанно погладила под ласковым взглядом супруга выпуклый живот.
Анжелос взял протянутую ему руку и поцеловал изящные пальцы. Да, такой вариант в настоящий момент — самый правильный. А с Хогвартсом стоит разобраться. Мисс Кеноби очень умна и задала правильные вопросы, на которые маг уже и сам хотел получить исчерпывающие ответы.
Что-то ему во всём этом не нравилось, а своей интуиции Анжелос привык доверять.
Для начала он решил выяснить, чисто английская ли это проблема — обязательная школа для мажат и ведьмочек. И написал главе французской ветви рода, Арману Малфуа. Тот отозвался быстро: Малфои связи не теряли и друг друга поддерживали, невзирая на фамилию. Анжелос открыл конверт, взвесил на ладони настоящую тетрадь, сплошь исписанную мелким бисерным почерком с завитушками, и принялся продираться сквозь текст. Что поделать, отвечая на вопрос, Арман заодно делился сплетнями, рассказывал о жизни семьи и вворачивал шутки на грани пристойности.
Анжелос читал, подчёркивал алыми чернилами вызывающие вопросы места и всё больше мрачнел.
Как оказалось, Шармбатон — тоже обязательная школа для всех магов, независимо от пола, и если чистокровные богатые маги ещё имеют шанс избежать счастья учёбы в стенах сего древнего заведения, то все остальные — нет. Притащат даже на аркане, никуда не денешься. И такой обязательной школа стала уже лет этак триста, может, чуть больше.
Анжелос нахмурился: стоило разузнать подробнее насчёт Хогвартса. Ему это нравилось всё меньше и меньше. Ведь что он сам вынес из этого чудного местечка? Предубеждения, ранний и не самый приятный сексуальный опыт и знание, как драться одному против трёх? Нечего сказать, отменные умения для английского лорда!
Школа считалась обязательной для планирующих пополнить ряды чиновничьего аппарата. Без аттестата невозможно поступить даже на работу клерком или посыльным. Интересно, почему? Для чего посыльному умение пересаживать мандрагоры или варить зелье от фурункулов?
Он отправился в галерею — пообщаться с портретами предков.Да, это портреты, но у них есть память о прошлом, и этого достаточно.
Из галереи лорд вышел загруженным по самые уши: как он и предполагал, не всё так просто оказалось с лучшей школой магии, как её льстиво называли пропагандисты и подлизы. Хогвартс, построенный всего-то тысячу лет назад — по меркам чистокровных магов совсем не долгий срок — ранее использовался как безопасное убежище для всех желающих. Буферная зона, свободная от клановых войн, личной вражды и прочего. А ещё — единственный общий центр обучения для маглорождённых и магловоспитанных. Именно для них, а также для чистокровных сирот.
Уже через три века ситуация изменилась настолько, что туда начали отдавать детей все желающие: школа окрепла и начала брать за обучение деньги. Немалые! На них нанимались прекрасные учителя, приобретались растения и животные, обеспечивались нужды всех проживающих.
Ещё через век наличие ученического сейфа стало обязательным. Хочешь отдать своего ребёнка в школу? Изволь подтвердить, что у него есть средства. На все семь лет обучения. Не больше… но и не меньше. Сразу же отсеялись сироты без родни, половина маглорождённых и прочие не имеющие постоянного дохода или хотя бы наследства претенденты. Скидки никому не делали, и школа превратилась в заведение для обеспеченных учеников. А потом появился контракт. Тоже три с четвертью века назад.
Как раз тогда, когда магический мир закрыли Статутом. Когда появилось министерство. И законы о маглорождённых и магловоспитанных.
Их вновь стали брать в школу — даже нищих и безграмотных. Учили чтению, счёту, латыни, греческому. И они были обязаны отработать своё обучение. По тем временам это выглядело гуманностью и прогрессом: маглы были безжалостны к детям-магам. Но ведь и до этого воспитанники Хогвартса поголовно шли в вассалы к сильным и родовитым магам! Редко кто демонстрировал такой талант, что мог основать семью, а потом и род, тщательно пестуя дары и соблюдая законы и правила.
Вот только постепенно перестали рассказывать, что и как. Показывать, для чего делается то или иное. Информировать. И воспитанные чистокровные начали презирать и брезговать ничего не понимающими в новых реалиях потенциальными вассалами, а маглорождённые — ненавидеть снобов и богачей, неоправданно задирающих носы.
Анжелос ещё раз прочёл письмо, подумал и пошёл пить чай в компании супруги. Ему требовался благодарный и умный слушатель.
Эвелина недрогнувшей рукой разливала чай. Она была задумчива и молчалива.
— У меня ощущение, что нас скрытно, но уверенно ведут по пути деградации, — произнесла она. — Сколько по-настоящему серьёзных магических открытий было совершено за последние сто лет? Сколько магов и ведьм живёт в Англии? Сколько детей учится в Хогвартсе? Сколько их училось сто лет назад? Двести? Триста? Сколько маглорождённых магов и ведьм на самом деле рождается за барьером? К скольким из них наведывается профессор Хогвартса с контрактом на обучение? Я очень сомневаюсь, что ко всем сразу.
— Не могу сказать с абсолютной уверенностью, — Анжелос пригубил чай и задумчиво уставился на крамбл с вишней, — но когда я учился в Хогвартсе, был лишь один сирота-маглорождённый. Богатый сирота, что важно. Остальные… Те, кого я помню, не бедствовали.
— Что и требовалось доказать, — изящно повела плечиками Эвелина. — Только обеспеченные. Если и попадаются сироты, то редко. Уверена, что минимум полукровки. А что со всеми остальными? В Хогвартс обитателям трущоб ходу нет.
— Маглы к рукам прибирают. Или уничтожают, — ответил Анжелос. — Вся эта их мода на медиумов, законы о колдовстве…
— Это маглы, — согласилась Эвелина. — А что насчёт тех же обитателей магического мира? Куда идут слабосилки, сквибы, нищие, сироты? Почему контракт заключают только с аристократией и желательно чуть ли не до момента зачатия?
— Очень хороший вопрос, — улыбнулся Анжелос. — Меня обеспокоила пара моментов… Арман написал, что в последние два века сильно окрепла и разрослась община вейл. Что они начали проникать в высшие круги. А ещё… Недавно было нападение, очень похожее на нападение Жеводанского зверя. И нашли обескровленного сквиба. Узнали только потому, что он принадлежал к влиятельной семье.
— Вампиры? — замерла с чашкой в руке Эвелина. — Опять?
— Что значит «опять»? — нахмурился Анжелос.
— Моя сестра… — Эвелина поставила чашку. — Сильвиа. Младшая. Её… соблазнили, родители закрыли её в поместье в Кенте. Однажды её нашли мёртвой. Два прокола на шее и ни капли крови в теле. Она сама его впустила, понимаешь? Как бы он иначе вошёл? И… Матушка уверена, что именно вампир её соблазнил. Специально. Нам пришлось принять меры, чтобы её прах обрёл последнее пристанище в семейном склепе.
— Специально? — прищурился Анжелос. — Почему такое предположение?
— У отца начались неприятности с семейным бизнесом, — начала рассказывать Эвелина. — Проблемы с сырьём, пропажа мастеров, нарушения контрактов по форс-мажорным обстоятельствам… Потом ему начали намекать, что бизнес становится убыточным и его лучше продать. Отец не поддавался. А потом случилось несчастье с сестрой.
Она помолчала, налила себе ещё чашечку чаю, взяла ломтик засахаренного апельсина.
— Отец с кем-то договорился и принял меры. Мы выстояли, но… заплатили большую цену. Мама очень болела тогда от переживаний.
— О, дорогая, — протянул руку и коснулся её пальцев Анжелос. — А я-то думал, что тебе не по душе сговоренный муж.
Эвелина слабо улыбнулась.
— Я наведу справки о других подобных случаях, — сказал он. — Вампиры… Эти твари длят свою нежизнь, пока их не уничтожат, и способны развивать интриги веками.
— Да, дорогой, — пришла в себя Эвелина. — И ты не прав. Я влюбилась с первого взгляда! Ты был такой смешной с этим веером, помнишь?
Супруги переглянулись и весело рассмеялись. Да, первое их знакомство было эпичным и вызывало в памяти много весёлых моментов.
В долгий ящик откладывать принятые решения Анжелос не стал. Сразу после чаепития направился к себе и начал писать письма. Связи у него были богатейшие и разветвлённые, обязательно найдётся тот, кто имеет нужную информацию.
Уже через несколько дней начали приходить первые ответы. Анжелос читал и с каждым письмом мрачнел всё больше. Перед ним разворачивалась очень настораживающая картина, и держать эту информацию в тайне становилось попросту опасно. Ему требовалась помощь. И Анжелос принялся созывать на встречу всех, до кого мог дотянуться. В первую очередь — ближайших друзей, чьи дети были одного возраста вместе с Абраксасом. Подумав, он отправил письмо и мисс Кеноби. Её острый ум и свежие идеи будут им очень полезны.
Гости начали прибывать на следующий день. Суббота, выходной, полдень. Бенни прибыла с помощью брауни-экспресса, и Уна обвела уважительно покосившихся на неё магов недобрым взглядом тёмных глаз. Оделась она как на войну: платье, поверх кольчуга и перевязи с оружием. Бенни блистала драгоценными артефактами и чудесным нарядом сочного синего цвета, расшитым золотом. Она сделала книксен и неторопливо направилась по хорошо знакомому маршруту в кабинет. Уна семенила за её спиной — брауни никто не посмел останавливать.
— У нас проблемы, господа, — объявил Анжелос, когда все обменялись приветствиями. — Моё внимание на них обратила именно мисс Кеноби. Она обладает живым и проницательным умом и способна увидеть то, что мы не заметим в силу привычки.
— Что случилось? — Адриан Гойл подался вперёд.
Анжелос молча выложил на стол стопки писем и папки с добытыми сведениями и принялся рассказывать, в какую паутину они все попали. Лорды и леди слушали и хмурились. Бенни сидела с безмятежным выражением лица, размышляя. Да, Анжелос увязал всё странное в стройную систему, аналитиком он был отменным, вот только Бенни чуяла: это только первый уровень, ну, может, с натяжкой второй. А под ними ещё до черта всего есть.
Лорды принялись обмениваться историями, которые не попали в поле зрения лорда Малфоя, но отлично укладывались в его версию. Их было слишком много, все они были того сорта, какой не выносят на обсуждение вне семьи или рода.
Бенни молчала и слушала.
— Мисс Кеноби? — наконец обратил на неё внимание Анжелос. — А вам есть что сказать по этому поводу?
— Как ни странно, есть, — спокойно посмотрела на него Бенни, проигнорировав пару тихих смешков. — Вы говорите о вампирах. О том, как они нападают, как отбирают или пытаются отобрать чужую собственность, о том, что они живут долго. Следовательно, могут интриговать столетиями. Но. Вы упускаете несколько очень важных моментов.
— Каких? — чуть подался вперёд Анжелос, сцепив руки в замок.
— Что мы знаем о вампирах? — обвела присутствующих внимательным взглядом Бенни. — Бывшие люди. Нежить. Живут, пока не убьют. Их мало, но даже один вампир — это угроза и рассадник инфекции. Это к делу мало относится. Нас должно волновать другое.
— Что именно? — наклонил голову Гойл.
— Кто создал вампиров? С какой целью? Кому они служат — вольно или невольно? Кто служит уже им — бытиё нежитью накладывает свои ограничения. Чего они добьются, если достигнут своей цели?
— И как это понять?
— Вампиры — это нежить, — с каким-то глубинным отвращением скривила губы Бенни. — Мертвяки. Неважно, насколько привлекательны благодаря чарам или ещё чему. Нежить никто не любит.
Присутствующие закивали.
— Следовательно, чтобы найти подручных, вампиры должны или подкупить кого-то, или очаровать, или… сделать так, чтобы их сочли… не опасными. Достойными помощи. Потому что просто таиться не выйдет: рано или поздно развеется гламур, спадут чары и кончатся золотые монеты. И тогда их ничто не спасёт. Крестьяне с вилами и факелами… Так что они должны создать себе репутацию оболганных и притесняемых. Понимаете? Чтобы им служили добровольно.
— Я слышал, какой-то роман издали, про кровососов, — пробормотал один из присутствующих. — В мире маглов. Служанка притащила и вздыхала. Очень уж ей героя жалко было…
— Вот об этом я и говорю, — вздохнула Бенни. — Милые несчастные вампирчики, оболганные и непонятые, таинственные и притягательные. Клопы, но с какой репутацией!
— Вот только про клопов не сочиняют слезливых историй, — кивнул Анжелос.
— Как и про разную нечисть, — продолжила Бенни, которая буквально ощущала, что идёт в правильном направлении. — А теперь давайте подумаем. Что получат вампиры, если они… м… действительно стоят за всеми этими якобы случайностями? Если они добиваются деградации магического общества? Запрета знаний?
— Свободу, — сходу предположил Гойл. — Они смогут спокойно передвигаться везде.
— Ещё что? — чуть наклонила голову Бенни.
— Стадо, — продолжил Руквуд. — Маглы чем дальше, тем меньше верят в магию и сверхъестественное. Огромное стадо — огромное количество кормящихся на маглах вампиров.
— Охотничьи угодья, — кивнула Бенни. — В мире магов… в мире маглов… Без разницы. Но этого мало. Должно быть что-то ещё.
— Увеличение численности? Более открытый образ жизни?
— Скажите, что случится с миром магов, если семьи, соблюдающие законы магии, деградируют? — Бенни задала сам собой всплывший вопрос. — Если Хогвартс, ставший ловушкой и уравниловкой, продолжит обтёсывать всех по единому усреднённому образцу?
Маги переглянулись. Неожиданно Анжелос закрыл лицо руками, сообразив.
— Хаос, — прошептал он в ладони. — Мир магии не настолько безопасен, как бы нам хотелось. Чудовища всех видов, болезни и проклятия, спящие под замками…
— Вот и ответ, — пожала плечами девочка. — Надо искать, кому выгодно, чтобы вымерли те, кто знает, как противостоять разным… Разным. И, главное, кто может противостоять. Потому что деградация ведёт к революции. Всегда. А революции начинают идеалисты, продолжают сволочи, а прибыль получают твари.