* * *
Этим вечером я был занят делом, переоценить важность которого трудно. Я лежал на разложенном диване, закинув под спину, голову и ноги подушки, напротив висящего на стене плоского телевизора с довольно скромной диагональю — дюймов двадцать — двадцать четыре, не больше, к которому по HDMI кабелю был подключен мой ноутбук. Лежал и смотрел кино.
Да-да: все те фильмы Марвел, которые успели выйти за те недолгие годы, что я в этом мире отсутствовал.
Смотрел со всем возможным вниманием, тщательностью и прилежностью, как будто не развлекательный голливудский шлак там крутится, а обучающая документалка по взрывному делу, как будто от того, насколько хорошо я подаваемый материал усвою и запомню, будет зависеть моя жизнь.
Смотрел. При этом, уже спустя двадцать минут, мне начало казаться, что мои глаза натуральным образом кровоточат. Смотреть это было… физически больно. Смотреть ЭТО…
Что грёбаный Дисней сотворил с МОИМ миром?!! Как у них рука на это поднялась? Да как они посмели… И, как им это позволил Стэн Ли?
Ответ на последний вопрос найти удалось довольно быстро. И, к сожалению, ответ этот оказался довольно грустным: Стэн Ли скончался 12 ноября 2018 года в возрасте 95 лет. То есть, получается, примерно в период подготовки к выходу «Мстителей: Финал» 2019-ого года. Ещё при моём прошлом пребывании здесь… а я и не знал. Упустил как-то этот печальный факт. Узнал только теперь — по возвращении в «нормальность» (хотя, с последними событиями, СВО и «торговой войной Трампа» уже сложно этот мир так называть).
К сожалению, люди смертны. И больше того: смертны внезапно. Даже великие и талантливые. Грустно о таком задумываться. Правда, не в разрезе собственной смертности и конечности — мне это не грозит. Я-то точно знаю, что земной смертью Путь не заканчивается. А в разрезе того, что Дело, которому ты посвятил жизнь, на которое тратил силы, средства и годы, после твоего конца… остаётся бесхозным. Его может подхватить и испохабить любой проходимец. А ты уже ничего с этим не сделаешь. Грустно.
Однако, всё это не отменяет того факта, что просмотр всего этого вороха отборнейшего «повесточного» дерьма — действительно важная задача, от выполнения которой мне отказываться никак нельзя… даже, если мои глаза реально начнут кровоточить… к чему они подошли уже очень близко.
Это понимал я. Но этого совершенно не понимала, да и не могла понять в принципе жена Василия, которая глядела на развалившегося меня, как… странно, в общем, смотрела. Даже не возьмусь пытаться описывать, как именно.
После моего возвращения из леса, она пыталась приставать с расспросами: мол, как всё прошло? Как мои коллеги и дети восприняли мой новый приступ «амнезии»? Много ли было вопросов?
Но всё, чего ей от меня удалось добиться — это короткое: «Нормально» и лёгкое пренебрежительное дерганье щекой.
Однако, стоит отдать женщине должное: она расстаралась. Буквально «вылизала» квартиру, наготовила вкусной еды, поработала над собственной внешностью: то есть, свежий маникюр, педикюр, причёска, макияж, красивый эротичный халатик, чёрное кружевное бельё… А я скотина. Не оценил. Есть наготовленное не стал. Настрогал сам себе салатик, закусил яблочком, запил дистиллированной водой. Молча, мрачно, без удовольствия. К сожалению, в этом мире Исцеляющего Фактора у моего тела нет, а это значит, что вести себя привычным мне образом — чревато. В том числе, и в пищевом отношении. Уж точно жирную жареную свинину, фаршированную маринованной курятиной с зажаренным до золотистой корочки лучком запивать коньяком или односолодовым виски из пивной кружки, как я частенько любил делать в мире Марвела, не получится.
Точнее, конечно, получится — кто ж мне запретит-то? Но последствия для тела, его состояния и физической формы будут. И даже факт использования когда-то на нём сыворотки Эрскина не сможет до конца эти последствия нивелировать. Нда… к хорошему привыкаешь быстро, а вот отвыкать приходится тяжело и долго.
Наготовленную ей пищу есть не стал. Порядком в доме не восхитился. Ей самой комплимента не отвесил. Да и на халатик, временами чуть-чуть распахивающийся и посверкивающий белоснежной кожей девичьих бёдер, обтянутых чёрным кружевом, внимания не обращал — говорю же: скотина. Поел, помылся, настроил фильм и бухнулся его смотреть на диван в компании с большим пакетом сушёного кешью, орешки которого меланхолично по одной штучке закидывал себе в пасть вместо поп-корна.
Однако, Галина не сдалась. Прикинув так и эдак, она не стала устраивать скандал, «обижаться» или гордо вскидывать подбородок. Нет. Она достала ещё одну подушку, положила её рядом с моей, и сама устроилась ко мне под бочок. Да ещё и со стороны пакета кешью, чтобы иметь возможность самой тоже из него таскать орешки.
Я смерил взглядом её, смерил взглядом пакет. Прикинул, что пакет большой, и нам на двоих точно хватит. И ничего не стал говорить. И гнать не стал. Вернул внимание фильму… которому его возвращать не хотелось — говно редкостное.
Так и лежали, похрустывая орешками. Хотя, «похрустывая» — не самое удачное слово, ведь кешью — орешки мягкие, не хрустят.
Однако, через какое-то время, не знаю: может, через полчаса, может, минут через сорок, я почувствовал, как мягкая горячая ладошка поползла не в пакет за лакомством, к моему прессу под футболку. К прессу и далее к грудным мышцам. Видимо, слишком сильно наглеть и лезть сразу вниз, она не решилась. Сперва, вот такой вот прозрачный но, пока ещё не слишком навязчивый намёк на дальнейшее продолжение, на вполне конкретное занятие.
И, в чём-то, я Галину понимаю — сам бы, вместо просмотра этого говнища, с удовольствием занялся бы чем-то более весёлым, увлекательным и интересным, но… Тут сразу два больших «Но».
Первое: говнище не говнище, я просмотреть я его должен, так как это важно. С хронологией Священного Таймлайна, которую за время обсуждений планов и стратегий «на троих», я успел чуть ли не наизусть выучить, сюжеты фильмов… не совсем совпадали. Но это не ново и не удивительно: предыдущие фильмы с тем, что я видел своими глазами в том мире, что знал, и что мог руками пощупать, тоже совпадали не во всём и не всегда. Скорее, напоминали довольно вольный и упрощённый пересказ. Однако, полезная и важная информация в них, всё равно, содержалась. Причём, больше даже не о главных героях фильмов, а о второстепенных персонажах. Такая вот странная закономерность.
А второе «Но»… у меня есть Суо. И все с этим связанные обстоятельства никуда не делись. В том числе и «отсушка». Да и… будем честны: после Суо, в нынешнем её «улучшенном» виде, обычная Галя… не особо-то и котировалась. Ни внешность, ни состояние здоровья, ни физическая форма её не были идеальными. Не догоняли они Суо. Симпатичная — да, стройная — да, но и не более.
Да ещё и эта косметика, духи, крем… мой обострённый нюх реагировал на все эти искусственные, синтетически-химические запахи однозначно — воротило меня от них. Совершенно никакого возбуждения я не чувствовал.
С другой стороны, если б приложить немного волевых усилий и настроиться определённым образом, то я вполне смог бы удовлетворить эту самку, да и сам бы получил свою долю удовольствия в процессе, но…
Третье «Но»: это Вася. И это его жена. Не моя. Каково ему будет, когда он вернётся на своё законное место и поймёт, что его жена всё время его отсутствия… скажем мягко: жила полноценной половой жизнью? С его телом.
Сам по себе вопрос уже морально сложный. И достаточно неоднозначный. И, возможно, даже ничего особенного в том Вася бы мог и не усмотреть… но у вопроса этого есть дополнительное обстоятельство: Галина-то будет помнить. И, что гораздо хуже — будет сравнивать. Вольно или невольно, сознательно или подсознательно, но будет. А это уже прямая дорога к развалу семьи.
Я не хочу Васину семью рушить. Не хочу ломать его жизнь. Я нынче в этом мире гость. Пришёл ненадолго, дела сделаю и уйду. А им оставаться и жить. Полным свинством с моей стороны будет за это недолгое время всё поломать изгадить и переиначить на свой лад.
Лучше, потерплю немного без секса. Не лопну, в конце концов. И она потерпит.
Решив так, я тихонько приподнял руку, незаметно сплёл-сложил пару узоров-кругов, запитал и отправил мягкий импульс в сторону женщины. Секунда-другая, и рука, скользившая по моему прессу, обмякла. Женщина расслабилась и мерно засопела, сомлев и погрузившись в сон.
То, что я ненавижу магию и магов, не означает, что я в ней не разбираюсь, и ей не владею. Не просто же так Кецилий меня Учителем называл и продолжает называть?
Кстати, ещё моментик: а ведь в этом теле, у меня такого отвращения-то и нет. Отсутствует то, буквально, физическое отторжение, которое я постоянно испытывал в мире Марвела, находясь в теле Саблезуба. Хм, интересное наблюдение-обстоятельство, которое стоит осмыслить и переварить. Получается что же: неприятие магии у Виктора Крида — буквально физическое? То есть, физическое буквально? Завязанное не на психологическую травму, а на физиологию тела? Интересно…
А фильм — говно.
Я вздохнул и через «не могу» продолжил просмотр.
* * *
— Здравствуйте, Василий Иванович, проходите, присаживайтесь, — выйдя из-за своего стола мне навстречу, подошёл, пожал руку и предупредительно указал жестом на свободное кресло среднего роста и среднего телосложения мужчина в полевой военной форме без знаков различия. В такой же, как и у меня военной форме.
Дело происходило всё там же, на лесной базе «Спортивного ориентирования». Начиналось всё так же, как и в день прошлый: утром Дядя Ваня встретил меня недалеко от подъезда на своей «Гранте», забрал и повёз на полигон. Был он слегка помятый, «красноглазый» и невыспавшийся, оттого разговор особо не клеился. Ну, причину этого состояния я знал, да и такой уж потребности в активном вербальном общении не испытывал, так что, напряжения какого-то в салоне не было. Тем более, что вкус на музыку у нас с Дядей Ваней, в целом, был близок, и песни, звучавшие из его, очень неплохой, кстати, для такой машины, аудиосистемы, меня не раздражали. Не появлялось желания расколотить эту автохрень, чтобы прервать поток льющегося из неё полужидкого кала, как иногда бывает при поездках с таксистами.
Мы приехали, припарковались, дошли до своего барака, переоделись в «рабочую» форму и двинулись дальше к своим группам. Дядя Ваня ведь не курсантом здесь был, а таким же инструктором, как и я. У него своя группа есть и свое расписание. Это он только вчера меня решил проводить, показать всё, а там уж увлекся. Сегодня было не так.
Сегодня к своей группе я пошел один, благо достаточно хорошо запомнил, где и как их искать.
Вчера, кстати, я далеко не сразу «домой» смог попасть. Не было для быстрого возвращения ни малейшей, даже чисто теоретической возможности, ведь среди инструкторов учебного центра и другие мои ученики обнаружились. Причем, не только ветераны — двое пацанов из самого первого моего набора тоже тут были. Правда, они уже и не пацаны давно, а взрослые крепкие молодые люди с погонами на плечах не ниже моих качеством и количеством звёздочек… Как было при таких условиях сразу домой ехать? Не по-людски как-то, не по-человечески. Естественно, после работы мы в придорожную кафешку заехали, посидели, прошлое вспомнили, о настоящем посплетничали. Ветераны наши «чуть-по-чуть» пропустили, позволили себе расслабиться. Молодежь, кстати, что меня особенно порадовало, даже для виду пригублять не стали: соблюдают все ещё, придерживаются той диеты, которую я им в свое время, еще в додзё навязал. Зато и результаты у них невооруженным взглядом заметны: на голову своих сверстников превосходят. Вон, в инструктора уже выбились.
Заодно, пока сидели, я узнал ответ на ранее возникший вопрос: что раньше было, «курица или яйцо». То есть, это учебный центр поближе ко мне построили, или меня в него затащили, потому что поблизости от него обретался?
Вроде бы — второй вариант. Какая-то база в этих лесах ещё со времен Союза и «Альфы» была. Но, как и всё, что после Союза осталось, сохранялась в довольно плачевном состоянии. Почти не использовалась, стояла и, за ненадобностью, потихоньку разваливалась.
Однако, в последние годы, о ней резко вспомнили. Расконсервировали, нашли и пустили финансирование, поставили новых кураторов, основательно расширили и модернизировали. Государству снова понадобилось большое количество высокоэффективных, квалифицированных, обученных по «спецпрограммам» боевых единиц. Вот и начали выскребать-вылавливать специалистов, способных такое обучение практически с нуля выстроить, организовать, провести и обеспечить.
Ветеранов «Альфы» и иных подобных структур, естественно, привлекли к делу первыми. Тех, кого смогли найти и привлечь, естественно. Их таких не сказать, чтобы так уж много в дееспособном состоянии осталось.
Дядя Ваня со своими тремя товарищами, которые у меня в додзё занимались, оказались как раз из таких. Их привлекли к работе. А уж они потом и меня рекомендовали, и моих первых учеников. К слову сказать, тут и других, тех, кто мне раньше знаком не был, хватало. Велика земля Русская, талантов в ней много… как и боевых систем нововоссозданных энтузиастами, как тот же «Лом», например. Но не суть. Хотя, пообщаться с каждым из таких ребят позже на предмет, чему-нибудь полезному поучиться, я обязательно пообщаюсь — настоящий адепт Боевых Искусств всегда открыт для получения каких-нибудь новых знаний. На то он и Адепт Боевых Искусств.
В общем, вернулся я вчера поздно. Потом ещё полночи кино смотрел. Нынче, с раннего утра уже на базу приехал, к своей группе пришел занятие проводить. Уж и думать забыл о вчерашнем приветственном инциденте. А зря: другие-то не забыли!
Так что, двух часов не прошло, как посыльный уже прибежал ко мне на место проведения занятий, где я своей группе показывал азы того, что успел с Нью-Йоркскими копами наработать в процессе воссоздания (или создания с нуля) «Стрелкового ката», с приглашением заглянуть к начальству. Пригласили вежливо, с уважением — так, почему бы и не сходить? Вот, в результате, я здесь, в этом вот кабинете. Уселся в кресло, сидел, смотрел на пригласившего меня на разговор товарища неизвестной мне должности и звания, ждал: чего он мне расскажет.
— Меня зовут Альберт Николаевич, — вернувшись на своё место за стол, представился он. — До меня тут дошли слухи, что к вам память полностью вернулась?
— Не полностью, — ответил я.
— Но вернулась? — внимательно и с ожиданием посмотрел он.
— Да, — коротко кивнул я.
— Очень рад за вас, — по-доброму улыбнулся собеседник. — Очень-очень рад. Честно говоря, даже и не представляю, как вы всё это время справлялись: вот так вот, разом, взять и забыть себя… свою семью, всю свою жизнь… Не представляю, — покачал он головой.
Я лишь пожал на это плечами. В конце концов, откуда мне-то это знать или представлять, не я же это испытывал, а Вася.
— А, не поделитесь, как так получилось? Ну, вспомнить? Так, чтобы прям, сразу и всё?
— Не всё, — повторил я. Потом чуть подумал и решил выдать заранее заготовленную версию. — Споткнулся. Упал. Очнулся…
— Гипс? — понятливо улыбнулся Альберт Николаевич. Я каламбур оценил и тоже дёрнул уголком губ, показывая это. Но останавливаться не стал и продолжил.
— …в опилках. В разбитой тумбочке головой. Где нахожусь, не пойму, кто рядом находится — не узнаю. Помню, как с малышами своими с речки возвращался. Как под машину прыгнул, как на тротуаре приземлился… и уже тут лежу, в тумбочке. А, оказывается, уже четыре года прошло. И, что в них происходило вокруг, что я сам делал — как отрезало.
— Может, тогда, ещё разок по голове стукнуть, раз оно так помогает?.. — предложил Альберт. Но тут же поднял руки в останавливающем жесте, напоровшись на мой взгляд. — Да понял, понял я — неудачная была шутка. Но, согласитесь, Василий Иванович, она напрашивалась.
Я снова ничего не ответил.
— Да уж, как-то вы уж совсем немногословны стали…
— Всегда таким был.
— Ну, в последние три года, что я вас знал — не были. За словом в карман не лезли.
Что я на это мог ответить? Только опять плечами пожать.
— Хотя, Иван Александрович вас прошлого именно так и описывал, — вздохнул Альберт Николаевич. — Совсем-совсем ничего из этих четырёх лет не припоминаете?
— Совсем, — коротко, но вполне категорично ответил я.
— Ни призыв? Ни сборы? Ни командировки?
— Командировки? — поднял недоуменно брови я. А потом опустил их ниже, чем они были до того, нахмурившись. Что-то мне это слово совсем не понравилось, тем более что от других я его относительно себя ещё не слышал. — Галина не рассказывала ни о каких командировках…
— Да ей и не положено о них знать, — пожал плечами Альберт Николаевич. — Для неё это были просто отъезды на соревнования с детьми из ДЮСШ.
— Вот как… — медленно проговорил я, хмурясь ещё сильнее. — «Играющий тренер», значит…
— Очень образное и точное сравнение, — улыбнулся мой собеседник.
— И где я «играл»? Донбас? Киев? Вашингтон?
— Нет, что вы, что вы! — замахал руками хозяин кабинета (а хозяин ли? Или это кто-то рангом и полномочиями повыше, кому этот кабинет предоставили для разговора?). — На Донбасе и в Киеве специалисту вашего профиля делать особо нечего.
«А Вашингтон опровергать не стал», — автоматически для себя отметил я.
— Там сейчас плотность огня, количество снарядов и беспилотников на единицу площади решает, а не индивидуальное мастерство. С ракетой не подерёшься и летящую мину не расстреляешь… Совершенно бессмысленно отправлять элитные боевые единицы туда, где шанс просто доехать до места уже составляет один к пяти. Линию соприкосновения же сейчас не столько люди контролируют, сколько спутники и беспилотники. А им всё равно, насколько круты те, кто сидит в машине, они наводят арту на саму машину…
— А, где, тогда? — продолжил хмуриться я.
— Африка, Ближний восток, Европа, Британия, АТР, Мексика, Южная Амеика, — пожал плечами Альберт Николаевич. — Ведь с языками у вас проблем не было.
— Понятно, — хмуро сказал я, понимая, что теперь и Васины руки чистыми от крови не остались, ведь кристально ясно, какого рода могли быть эти «командировки» с моим-то «профилем». — И, что теперь? Новая?
— Эм… даже не знаю, как бы начать… — «замялся» он. Потом вскинул взгляд и посмотрел на меня. — А вы, я смотрю, совсем не удивлены, Василий Иванович? Вас это не шокирует? Ведь речь идёт о боевых командировках… с трупами?
— То есть, вы думаете, что такие навыки и знания, как у меня, возможно приобрести без практики? — расщедрился на длинную фразу я и приподнял одну свою бровь. — Я не боюсь крови.
— Но… — совсем натурально растерялся он. Я даже почти поверил. — В вашем досье же нет ничего подобного?.. Совершенно «чистый» Мастер Боевых Искусств… Ну, в Таиланде несколько криминальных эпизодов с подпольными боями, и всё?
Я ничего на это не ответил. Вообще ничего. Даже бровью дёргать не стал. Если не дурак — поймёт.
— Понял… — посмотрев в мои глаза, чуть ссутулил плечи и опустил свои он. — Амнезия. Меня не касается.
— Хорошее решение, — одобрил я.
— А… тот ваш вчерашний удар? Тот, который сломал дерево?..
— Оттуда же, — спокойно подтвердил я. Спокойно… почему я спокоен? Ну, со мной все мои навыки и магия сверху. Что они мне могут сделать? А сама по себе «неуверенность перед высоким чином»… я Сталина в лицо на хуй посылал, что мне какой-то «подпол»? Или «полкан». Хотя, «полкан», как раз вряд ли — темперамент не тот. Недостаточно ёбнутый он, чтобы полком командовать. Нет в нём необходимых отмороженности и жара, которые так нужны, чтобы целую тысячу людей заставлять делать то, что он скажет, захлопнув свои пасти и не задавая вопросов. Нету. Так что, точно не «полкан» — «подпол». Или даже майор. Не больше. Пусть и по очень неприятной службе.
— Понятно… — проговорил он. — Ну, тогда, Василий Иванович, не сочтите за труд, посмотрите вот эти документы и выскажите своё мнение… — подвинул он по столу обычную зелёную полиэтиленовую папочку со скоросшивателем, в которой, в отдельных файлах лежали листы бумаги с распечатанными на них текстами, фотографиями, картами и планами местности.
Я отказываться не стал и папочку открыл, начав внимательно вчитываться в её содержимое. Не угрожает ведь, культурно просит, уважительно. Так, почему бы и не ознакомиться?
* * *