— Охренеть. Вы видели это? — тыкая локтем Джейка, офигевал Пол. Его глаза, все еще слезящиеся от пены, были размером с блюдца.
— Нам пиздец, — прошептал Энс, его ноги превратились в вату. Он вцепился в край крыши, чтобы не упасть.
— Ага, мы трупы, — отрезал Джейк. Его голос был ровным, но в нем слышался металл — это был не страх, а констатация факта от человека, который понял, что только что встретил силу за гранью своего понимания.
Пока трио идиотов, выглядевших как уродливые, подтаявшие снеговики, приходило в себя, Джон мягко опустил Гвен на ноги, уводя ее от края крыши.
— Позвони отцу, скажи ему, что все обошлось, — сказал Джон, не оборачиваясь к ней. Его голос был спокоен, но внутри бушевала ярость.
— Джон… — произнесла все еще оглушенная Гвен, но ее пальцы уже на автомате набирали номер.
Он не знал, как описать себя сейчас. Он был зол. Чертовски зол. Если бы он сейчас был Халком, то пробил бы уровень Мирового Халка, но его гнев не выплескивался наружу ревом. Он концентрировался внутри, превращаясь в абсолютную, сфокусированную решимость. Его алый визор сканировал мертвецов перед ним. О, говорите что они живы? Ну, это ненадолго.
На его внутреннем дисплее всплыли профили. Энс. Пол. Джейк. Все трое без фамилий. Низшее звено в иерархии Кингпина. Идиоты даже не удостоились придумать фейковые имена.
— Эй… Он на нас смотрит, — сглотнул Энс.
— Я… его где-то видел, — произнес Пол, почесывая макушку пистолет-пулеметом «Узи».
— Скороход, — мрачно произнес Джейк.
— Кто? — спросили одновременно двое глухих, тупых головореза Кингпина.
— Аа… Вспомнил… Этот тот, который уделал Босса и спиздил у него кэш, — сказал Пол, указывая мушкой своего оружия на Джона.
— Пол, ты идиот. Хватит его провоцировать.
— А? Я что ли? Когда? Не было такого.
— Ты же только что сделал это.
— Энс, забей на него. Этот идиот и в гробу не изменится.
Пока трое олухов болтали, Гвен дозвонилась до отца, срывающимся голосом успокоила его, сказав, что она на крыше здания, в котором находится их квартира, и с ней Джон, и что все в порядке.
Джон стиснул зубы. Амбал. Он слишком далеко зашел. Если бы у него не было суперскорости, Гвен умерла бы.
В этот момент в его разуме щелкнул механизм. Убил в первый раз, значит, можно и во второй. На самом деле, Кингпина в будущем, наверное, проклинают многие люди в Аду. Ибо он положил начало «Арбитру».
Неподалеку зазвучала сирена. Дядя Джордж, подумал Джон. А значит, нужно ускориться.
Нервы Энса не выдержали. Раздалась очередь из «Узи».
Гвен испуганно зажмурилась, прикрывшись руками.
Джон закончил все за четыре секунды.
Время для него растянулось в патоку. Он видел, как пули медленно вылетают из ствола, вращаясь. Он шагнул вперед, его рука метнулась, собирая горячий металл из воздуха, как ребенок собирает ягоды. Ладонь даже не поцарапало. Он сделал еще три шага, сократив дистанцию до нуля, и из его запястья выскользнул гладкий, футуристичный пистолет — Дегидратор II, разработанный Мегамозгом несколько дней назад. Устройство, способное на массовую дегидрацию с увеличенной мощностью и дальностью, в теории, дегидрировать даже Халка.
Лица троицы исказились от ужаса. Они видели, как он поймал пули. Они видели оружие, не похожее ни на что земное. Пол попытался поднять свой «Узи», Джейк потянулся к пистолету, Энс просто застыл, открыв рот для крика, который так и не сорвался.
Джон нажал на спуск.
Из ствола вырвался невидимый конус энергии. Не было ни вспышки, ни звука. Просто трое мужчин начали кричать. Их крики были короткими. Их тела на глазах съеживались, плоть и кости теряли влагу, сжимаясь, как высыхающий фрукт. За три секунды три взрослых человека превратились в три блестящих, идеально гладких синих кубика размером с кулак, которые с глухим стуком упали на крышу.
Джон подобрал их и убрал в инвентарь.
— Королева, Цифровая чистка активирована?
[А ты сомневался? — прозвучал в его голове голос ИИ с нотками самодовольного превосходства. — Все записи с камер в радиусе пяти кварталов, упоминающие твое появление, уже изменены. Для мира ты просто не появлялся.]
Джон усмехнулся детской выходке своего ИИ. Причина, по которой он попросил Королеву о протоколе, волнение Джона за Гвен. Нельзя чтобы люди связали ее с ним. Шлем нанокостюма втянулся в воротник, открывая его лицо. Он присел перед Гвен, которая все еще стояла, прижав руки к лицу. Он мягко взял ее на руки и поднял.
Гвен мило вскрикнула, покраснев. Она рассматривала его лицо, и страх в ее глазах сменился чем-то другим — смесью шока, облегчения и безграничного доверия.
— Прости, — его голос был тихим. — Я опоздал.
— Все… все в порядке, — прошептала она, ее руки обвились вокруг его шеи. —Ты спас меня, о мой герой.
Наступила неловкая тишина. Джон всегда знал, что Гвен увлекалась сказками. Тот же Шрек, принцессы Диснея.
— Я догадывалась, Джон. Что ты… необычный. И я догадываюсь, что Человек-Паук — это Питер. Те моменты на Таймс-сквер, ваши странные разговоры… А я ведь умная девушка у вас.
Джон кивнул.
— Где… где они? Та троица? — спросила она, опасливо оглядываясь.
— Тебе больше не нужно о них беспокоиться, — просто ответил он.
— Я позвонила отцу…
— Я знаю.
Наступила тишина. Вой сирен становился все ближе. На фоне огромной, красивой луны и россыпи звезд они смотрели друг на друга. Джон медленно наклонил голову. Щеки Гвен заалели, ее ресницы затрепетали в непривычном для нее ритме. Она закрыла глаза и тоже подалась вперед.
Они поцеловались.
Это был не первый их поцелуй. Еще в младшей школы, Гвен устроившая марафон по мультфильмам Диснея, мечтавшая о своем принце на белом коне, попросила Джона о поцелуе. Тогда Джон отказался, и та была обижена него всю неделю. После он согласился. Это даже было сложно назвать поцелуем, так как они были маленькими и Гвен просто чмокнула его в губы.
Поцелуй длился несколько секунд, и он не был невинным. Гвен ответила на него с неожиданной, отчаянной страстью. Она активно засасывала его губы, ее язык неумело, но настойчиво проник в его рот. Когда они, наконец, прервались, чтобы вдохнуть, между их губами на мгновение образовался тонкий, блестящий мостик из слюны.
Гвен тяжело дышала, ее сердце билось в бешеном ритме. Она смотрела на него расширенными, потемневшими от желания глазами, и в них больше не было ни капли страха. Только он.
В плену своих желаний, Гвен хотела продолжить, когда раздался щелчок, и единственная дверь, ведущая с крыши на чердачную лестницу, с грохотом распахнулась. Из проема показался Джордж Стейси, весь запыхавшийся и в поту, со служебным пистолетом в руке.
Хоть Гвен и сообщила ему по телефону, что все в порядке, какой отец не будет волноваться, пока не убедится в этом вживую.
Джон не удосужился даже снять костюм. Радарное чутье еще раньше заметило отца Гвен. И будет лучше, если отец Гвен будет в курсе, кто он. Так в будущем можно будет особо не суетиться. Если он хочет, чтобы Гвен была счастлива и в безопасности, то нужно будет «прокачать» дядю Джорджа. Сыворотка суперсолдата, ненужные Джону способности, отвечающие за ментальную и физическую защиту… Потенциал был огромен.
Джордж осмотрел периметр. Его взгляд профессионала зацепился за гильзы от «Узи», но не нашел ни стрелков, ни следов борьбы. Успокоившись, он подошел к паре, его взгляд в первую очередь был прикован к дочери.
— Гвен, милая, ты в порядке?
— Да, пап, — ее голос все еще был чуточку сдавленным.
Джон отправил нанокостюм в инвентарь. Текучая черная материя сползла с него, исчезая в воздухе и оставляя его в обычной одежде — джинсах и темной футболке.
Джордж перевел взгляд на него.
В глазах капитана полиции читалось одно: «Ты мне все расскажешь».
Они отправились вниз, в квартиру. И так как ступни Гвен были голые и испачканные сажей, Джон понес ее на руках, как принцессу, до самого дивана в гостиной. Джордж усмехнулся, а Гвен, смутившись, спряталась прижавшись лицом к груди Джона.
В квартире Стейси
Пока девушка принимала душ, смывая с себя холодный пот и пережитый ужас, Джордж и Джон находились на кухне. Воздух был густым от дыма и запаха гари. Оказалось, когда в квартиру вломились, лосось в медово-горчичном соусе все еще был в духовке. И, разумеется, он сгорел.
Джон открыл окно, проветривая помещение. Он выключил духовку, достал почерневшее блюдо и, отвернувшись от Джорджа на долю секунды, отправил его в инвентарь. Оттуда он материализовал точно такой же контейнер, который приготовил под руководством Реми, и поставил его на стол. Все это он сделал на сверхскорости, так что для Джорджа это выглядело как легкое, смазанное движение.
Обеспокоенный Джордж наблюдал за всем этим, его лицо было непроницаемым. Наступила тишина, нарушаемая лишь шумом воды из ванной.
Джордж решил ее прервать.
— Спасибо, Джон, — его голос был тихим, но твердым. — За то, что спас Гвен. Я… я не знаю, что случилось бы с моим ангелочком, если бы не ты.
— Вы мне как семья, капитан, — просто ответил Джон. — Так что все нормально.
Джордж усмехнулся, но улыбка не коснулась его глаз.
— Семья… Да. Но откуда… все это? — он неопределенно махнул рукой, имея в виду и костюм, и скорость, и фокус с рыбой. — Откуда у тебя такие способности и технологии, Джон? Ты ведь этот… Скороход?
Джон не колебался. Легенда была готова.
— Когда мне исполнилось шестнадцать, со мной связался один человек. По телефону. Представился близким другом моего отца и предложил встретиться.
Джордж нахмурился.
— И ты согласился? Просто так?
Джон кивнул.
— Я должен был. Он сказал, что расскажет о моих родителях. Мы встретились «У Джо». Он рассказал, что мои родители не были обычными людьми. Они работали на правительство, в одной из тех секретных программ, о которых не пишут в газетах. У них были способности. Похожие на те, что у Человека-Паука. Но когда их польза закончилась, верхушка решила, что такие активы слишком опасны, чтобы оставлять их без контроля. И от них избавились.
Джордж молча слушал, его лицо стало жестким. Он слишком много видел за годы службы, чтобы считать такую историю невозможной.
— Тот человек, — медленно произнес он, — он предложил тебе работу? Месть?
— Нет, — Джон отрицательно покачал головой. — Он сказал, что его долгом было рассказать мне правду. Он передал мне это, — Джон коснулся своего запястья, где только что был костюм, — и помог пробудить то, что было во мне заложено. С помощью странного кристалла. А потом исчез.
Джордж надолго задумался. Он подошел к окну, глядя на огни ночного города.
— Те ублюдки, — наконец произнес он, не оборачиваясь. — Те, что угрожали Гвен. Где они?
Джон ответил одним словом:
— Исчезли.
Джордж нахмурился. Он повернулся и посмотрел Джону прямо в глаза. В его взгляде была борьба. Борьба между копом, который должен требовать ареста, и отцом, который хотел, чтобы эти твари горели в аду.
— Ты не будешь читать мне нотации? — с легкой иронией спросил Джон. — О том, что убийство — это не выход, и что их нужно было отдать под суд?
Джордж медленно покачал головой.
— Таким ублюдкам не место в тюрьме. И не на улицах. Я не знаю, что ты с ними сделал, парень. И, наверное, не хочу знать. — Он сделал шаг вперед и положил тяжелую руку Джону на плечо. — Я доверяю твоему решению. Потому что знаю, что ты никогда не навредишь моей дочери.
В этот момент они перестали быть просто парнем ее дочери и отцом ее парня. Они стали союзниками.
Дверь в ванную открылась, и из облака пара вышла Гвен, завернутая в большое белое полотенце. Другое, поменьше, было обмотано вокруг ее влажных волос. Она не смотрела на мужчин, ее щеки все еще горели румянцем. Быстро прошмыгнув через коридор, она скрылась в своей комнате.
Джордж проводил ее взглядом, в котором смешались облегчение и тревога. Он повернулся к Джону. Атмосфера снова стала серьезной.
— Ты разузнал… причину? Того, кто их послал? — голос капитана был тихим, но в нем слышалась сталь.
Джон не ответил прямо. Вместо этого он задал встречный вопрос.
— Капитан, вы перешли дорогу Кингпину?
Джордж нахмурился. Вопрос ударил точно в цель. В его голове, как кадры старой пленки, пронеслись воспоминания последних недель. Вот он сидит в своем кабинете, а перед ним двое мужчин в дорогих костюмах предлагают ему «финансовую поддержку» от «анонимного благотворителя». Он отказался.
Затем последовали завуалированные угрозы, на которые он лишь усмехнулся.
Но потом началось. Пропажа улик из хранилища. Неожиданные «оправдательные» приговоры для отъявленных головорезов. Патрульные, которые «случайно» не замечали сделки с наркотиками прямо у них под носом. Он начал собственное расследование, тихое, неофициальное. И вышел на своего старого напарника, Дейва. Прижатый к стенке, тот сначала все отрицал, а потом, поняв, что бесполезно, пытался втянуть его в это дело. «Все берут, Джордж. Это просто правила игры. Фиск платит хорошо. Он наводит порядок, которого не может дать закон».
Джордж тогда вышвырнул его из своего кабинета. И, видимо, подписал себе приговор.
Несколько минут спустя, когда Джордж закончил накрывать на стол, к ним присоединилась Гвен. Она выглядела свежей и невероятно милой. От нее пахло лавандой. Она села за стол, и Джордж положил перед ней тарелку с рыбой.
Откусив кусочек лосося, Гвен замерла. Ее глаза удивленно расширились. Вкус был божественным — нежным, сочным, с идеальным балансом сладости меда и остроты горчицы.
— Это блюдо… точно я приготовила? — с сомнением спросила она, глядя то на отца, то на Джона.
Джордж уже открыл рот, чтобы рассказать правду, но Джон опередил его, одарив Гвен теплой, обезоруживающей улыбкой.
— Да, очень вкусно. Мне тоже понравилось. Ты будешь замечательной женой.
Джордж поперхнулся куском рыбы и закашлялся. Гвен, счастливая внутри, но смущенная снаружи, закрыла лицо руками покраснев до кончиков ушей.
После ужина, когда Джордж лихорадочно думал, как починить выбитую дверь, ведь все строительные магазины в это время уже закрыты, Джон остановил его.
— Позвольте, капитан.
Он подошел к искореженной дверной раме, положил на нее руку и тихо произнес:
— Репаро.
На глазах изумленного Джорджа и Гвен щепки влетели на свои места, трещины сошлись, а выбитый замок собрался по частям, щелкнув, как новенький.
— Так, — произнес Джордж после долгой паузы, приходя в себя. — Молодым нужно поговорить. Гвен, если что, я на кухне.
Он по-дружески хлопнул Джона по плечу и скрылся на кухне, оставив их одних.
Гвен взяла Джона за руку и вышла из квартиры, закрывая за собой дверь. В коридоре этажа, под тусклым светом лампочки, она выглядела особенно мило. Ее светлые волосы все еще были влажными, а простая белая футболка с принтом Дарт Вейдера и черные шорты с высокой талией делали ее образ одновременно невинным и немного сексуальным. Особенно учитывая разницу в росте. Он был на голову выше нее.
Ее вид так и просился, чтобы ее поцеловали, чем парень и воспользовался. Он притянул ее к себе и накрыл ее губы своими. Во время страстного поцелуя, где Гвен все еще была немного неумелой, но невероятно пылкой, руки Джона начали свое путешествие по ее соблазнительному телу. Они скользнули по ее тонкой талии, а затем сжали упругие, подтянутые ягодицы.
Гвен мило вскрикнула и, оттолкнув его, отдышалась.
— Прекрати, глупый, — произнесла она, уперев ему в грудь свои маленькие кулачки и не смея смотреть ему в глаза.
Джон взял ее за руки и, подтянув на себя, заключил в объятия, вдыхая ее приятный запах. Гвен в ответ прижалась к нему всем телом.
— Гвен, ты доверяешь мне? — спросил он, его голос был серьезным. Он достал из инвентаря тонкую, полупрозрачную карту, на которой было изображение девушки в бело-розовом костюме.
Гвен, не раздумывая, мило закивала, слишком стеснительная для слов.
[Подтвердить передачу шаблона «Гвен-Паук (Земля-65)» объекту Гвендолин Стейси?]
«Подтверждаю».
Карта в его руке растворилась в потоке света, который впитался в Гвен. Она ничего не почувствовала. Джон наклонился и прошептал ей на ушко, согревая его своим дыханием:
— Я передал тебе подарок. Скорее всего, ты не заметишь этого сразу, но не волнуйся, если тебе начнут сниться странные сны или появятся воспоминания другой Гвен.
— О чем ты? — спросила девушка, немного отодвигаясь, но не выпуская его из объятий.
— У меня есть одна способность. Она позволяет копировать опыт и силы других людей из разных вселенных. Я использовал на тебе эту способность.
Гвен смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Мультивселенная… она на самом деле существует?
Джон кивнул, заметив, что она не спрашивала про другое: о его способностях, костюме и т.д.
— Существует. И в одной из них есть другая ты. В той реальности она прошла через множество невзгод и падении, но выстояла. Она стала героем. Я передал тебе ее знания, навыки, и силы. Не волнуйся, — добавил он, видя ее растерянность, — это не изменит тебя. Это просто… даст тебе возможность защитить себя, когда меня не будет рядом.
Они еще немного поговорили на эту тему, и в конце Гвен, все еще пытаясь осознать масштаб произошедшего, взволнованно спросила его, глядя прямо в глаза:
— Теперь… мы пара?
Джон усмехнулся. Он нежно поцеловал ее в лоб, а затем снова крепко обнял.
— Ты теперь моя, Гвен. Навеки. И я тебя никому не отдам.
24 марта 2009 года. 21:00. Охраняемый неизвестный объект, Бруклин
В прокуренной комнате Лестер сидел на продавленном кожаном диване. Его правая рука механически сжимала грудь брюнетки в обтягивающем топе, но взгляд был стеклянным, направленным сквозь экран телевизора, где очередной герой боевика спасал мир. Рядом блондинка в вызывающе коротком красном платье поднесла к его губам тонкую сигарету. Он сделал затяжку, не меняя выражения лица. Выдохнул кольцо дыма, наблюдая, как оно медленно тает.
«Идиоты. Думают, что купили Меченого за дешевый виски и шлюх. Фиск будет доволен отчетом. Эти русские уже возомнили себя новыми королями города», — пронеслось в его голове.
В километре от объекта. Крыша высотного здания
Уэсли Гибсон лежал на животе, его тело было абсолютно неподвижно, а дыхание — размеренным циклом вдоха и выдоха, не нарушающим идеальной изготовки. В перекрестье прицела находилась голова снайпера на северо-западной вышке. Цель чиркнула зажигалкой, и оранжевая точка на миг осветила его лицо. Уэсли плавно надавил на спуск. Тихий хлопок выстрела почти утонул в городском шуме. Фигура на вышке замерла, сигарета выпала изо рта, оставляя за собой тонкую струйку дыма. Тело беззвучно сползло по стене, скрываясь из вида. Не теряя ни секунды, Уэсли переместил прицел на юго-восточную вышку. Второй снайпер, заметив неладное, что-то отрывисто кричал в рацию.
Второй выстрел. Охранник дернулся и рухнул на бетон. Уэсли тут же навел оружие на третью, последнюю вышку. Та цель оказалась сообразительнее — снайпер успел пригнуться, исчезнув за бетонным парапетом. Уэсли на мгновение замер, оценивая ситуацию. Он направил прицел на точку в нескольких метрах левее и выше парапета, на кирпичную стену соседнего здания, сделал мысленную поправку и нажал на спуск. Пуля, покинув ствол, резко изменила траекторию, описывая плавную дугу. Она обошла вышку с открытой стороны и вошла в висок цели.
Внизу забегали люди. В рации, подключенной к его комм-устройству, воцарился хаос из криков и противоречивых приказов. Уэсли методично, одного за другим, устранял патрульных, которые пытались занять укрытия. Его пули находили их за машинами, за углами зданий, в глубоких тенях контейнеров. Каждый выстрел был ответом на сенсорный голод, который он испытывал в пустоте — последнем, что он помнил до этого момента. Там не было ни звука, ни света, ни ощущения собственного тела.
Пустота не была просто тьмой. Тьма — это отсутствие света. А там отсутствовало всё. Само понятие «я». Не было ни боли, ни страха, ни воспоминаний. Лишь бесконечный, безмолвный дрейф в ничто. Он не знал, сколько это длилось — вечность или миг.
А потом — взрыв. Вдох, обжигающий лёгкие, которых секунду назад не существовало. Сердце, колотящееся в груди. Он лежал на холодном полу, судорожно глотая воздух, и видел перед собой человека. Первым желанием было отдать ему всё. Человек, стоявший над ним, вернул его. Выдернул из небытия. За такое платят верностью без вопросов.
Но потом тот, назвавшийся Джоном, достал блокнот. Произнёс адрес. И назвал цель: зачистить объект. Внутренний механизм Уэсли дал сбой. Не за этим его вернули. Он не был слепым оружием, убивающим невинных по приказу. Его взгляд, должно быть, стал жёстким, потому что Джон остановился.
«Они не невинны», — голос Джона был спокоен, но в нём не было сомнений. Он говорил о Кингпине, о криминальной империи, построенной на сломанных жизнях. О наркотиках в школах. Об органах, которые вырезали у похищенных людей. У детей.
Слова были страшными, но Уэсли и раньше слышал страшные слова. А потом перед ним возникла она. Маленькая девочка из красного света — голографический интерфейс. И она показала ему файлы. Видео. Аудиозаписи.
Центр Манхэттена.
Пока в промышленных доках Бруклина разворачивалась бесшумная бойня, центр Манхэттена пульсировал неоновыми огнями и гулом ночной жизни. За фасадом одного из дорогих зданий скрывалось нелегальное казино Уилсона Фиска — ключевой узел его финансовой империи, где отмывались доходы от продажи наркотиков и людей. Напротив, в тени переулка, стоял мужчина, чей вид совершенно не соответствовал этому району. Высокий, поджарый, с седой, неопрятной бородой и дредами, выбивающимися из-под капюшона потрепанной куртки. Он достал из кармана устройство, которое в 2009 году выглядело как реквизит из фантастического фильма. Голографический дисплей мерцал в воздухе, показывая подробную карту энергосети Манхэттена. Пальцы мужчины, облаченные в тактические перчатки, забегали по виртуальным кнопкам.
Он выделил здание казино на карте, изолировал его от городской сети и одним нажатием оборвал подачу энергии. В ту же секунду все здание напротив погрузилось во мрак. Спустя ровно двадцать секунд на его устройстве раздался сигнал — он перехватил экстренный вызов от службы безопасности казино в городскую электросеть.
— Аварийная служба? У нас полное отключение! Здание обесточено! — раздался в динамике панический голос.
Используя голосовой модулятор, мужчина ответил ровным, скучающим тоном диспетчера: — Принято. Дежурный электрик будет у вас через десять минут.
Он свернул глубже в переулок, достал из рюкзака синий комбинезон и каску. Через восемь минут он уже уверенно стучал в служебную дверь казино, где его, не задавая лишних вопросов, впустил взволнованный охранник. Мужчину проводили к главному щитку. Деловито открыв панель, он начал «устранять неисправность», попутно незаметно подключая к внутренней оптоволоконной линии миниатюрный жучок-ретранслятор. Закончив, он щелкнул главным рубильником. Свет в казино зажегся под облегченные вздохи персонала.
— Готово, — бросил он подбежавшему менеджеру, получил несколько смятых сотенных купюр «за срочность» и вышел на улицу. Вирус был внедрен. Теперь под его контролем находились все коммуникации, камеры наблюдения и внутренние серверы. Рэймонд «Ти-Боун» Кинни вернулся в свой старый фургон. Вздохнув, и вспомним свою жизнь. Там. В другом мире.
Объект братьев Владимировых
Стальная дверь в коридор сорвалась с петель от удара ногой сверхчеловеческой силы. В проем влетела светошумовая граната. Лестер, чья реакция также выходила за рамки человеческой, успел нырнуть за дубовый диван. Когда звон в ушах стих, в дверном проеме, окутанный остатками дыма, стоял Уэсли с двумя пистолетами в руках.
— А я-то уж подумал, что-то серьезное, — Лестер поднялся, отряхивая пыль. На его лице играла хищная улыбка.
— А тут… всего лишь коротышка в толстовке.
— Я пришел за тобой, Лестер.
— За мной? — Лестер коротко рассмеялся. — А ты еще кто такой?
— Тот, кто никогда не промахивается.
В ответ Лестер метнул игральную карту. Для Уэсли, чье сердце уже билось с частотой 400 ударов в минуту, карта летела медленно, вращаясь в воздухе. Он видел ее острый край, траекторию. Он не уклонился — он просто сместил голову на несколько сантиметров влево. Карта со свистом вонзилась в стену. В то же мгновение он выстрелил.
«Ух какой быстрый.», — пронеслось в голове Лестера, пока он, выполняя акробатическое сальто назад, уходил с линии огня. Пуля выбила кусок штукатурки там, где он только что стоял. — «Интересно».
Уэсли не останавливался. Он начал двигаться, и его пистолеты извергали огонь. Но пули летели не по прямой. Одна огибала бетонную колонну справа, другая рикошетила от пола, целясь Лестеру в ноги.
«Рикошеты? Черт, а он не прост.», — Лестер, ухмыляясь, уворачивался, отбивая одну из пуль брошенной со стола пепельницей. Движения его были неестественно быстрыми и точными. — «Наконец-то интересный противник!»
— Мило! — крикнул Лестер, прячась за опрокинутым покерным столом. — А слабо без пушек? Сможешь так?
Из-за укрытия вылетело несколько осколков стекла от разбитой бутылки. Они летели веером, но один из них ударился о потолок, второй — о стену, и оба изменили траекторию, устремляясь к Уэсли с разных сторон.
Уэсли, не меняя позиции, выстрелил дважды. Пули, выпущенные почти одновременно, сбили осколки в воздухе.
— Могу и лучше, — ровно ответил Уэсли, хотя его мозг уже работал на пределе.
«Что за мир?! Первая миссия и уже такой противник. Я начинаю скучать по дому.»
Наступила короткая пауза. Оба бойца замерли за своими укрытиями, оценивая друг друга.
— Знаешь, в чем твоя проблема, парень в толстовке? — голос Лестера сочился ядовитым весельем. — Ты слишком полагаешься на свои игрушки. А настоящий художник может творить чем угодно!
Он высунулся из-за стола и метнул обычный карандаш. Он летел прямо, но в последний момент Уэсли заметил, как Лестер метнул следом игральный туз. Карта на лету ударила по задней части карандаша, изменив его траекторию. Карандаш, словно ракета, вильнул в сторону и вонзился в бетонную колонну в сантиметре от глаза Уэсли.
«Он использует один предмет, чтобы направить другой. Сложная физика. Хотя бы пули изгибать не умеет, на том и спасибо!»
Уэсли ответил серией выстрелов, заставив Лестера снова скрыться. Но на этот раз пули не просто летели в укрытие. Они рикошетили от стен позади стола, создавая перекрестный огонь. Лестер был вынужден постоянно перемещаться, чтобы не попасть под шальную пулю.
— Ах ты ж!.. — прошипел Лестер, когда одна из пуль оцарапала ему руку.
Пользуясь моментом, Уэсли рванулся вперед, сокращая дистанцию. Меченый, заметив это, выскочил ему навстречу. В его руке блеснул боевой нож. Он метнул его не в Уэсли, а в пол перед ним. Нож, ударившись о бетон, подскочил вверх, вращаясь, и полетел прямо в лицо Уэсли.
Уэсли вскинул пистолет, и лезвие с лязгом ударилось о затворную раму. От удара пистолет едва не вылетел из руки. Они оказались в нескольких метрах друг от друга.
— Кончились фокусы с пулями? — прорычал Лестер, выхватывая еще два ножа.
— Еще нет.
Уэсли бросился в атаку. Начался ближний бой. Уэсли использовал пистолеты для блоков и парирования, а в свободной руке у него появился собственный нож. Лезвия сталкивались, высекая искры. Лестер был более ловким, его удары были быстрыми и непредсказуемыми. Уэсли же компенсировал это своим ускоренным восприятием, предугадывая атаки и контратакуя.
Они разошлись после яростного обмена ударами. Оба тяжело дышали. На руках Уэсли было несколько порезов, у Лестера кровоточила царапина на щеке.
— Ты хорош, — признал Лестер, облизнув кровь с губы. — Очень хорош. Но, если это все, на что ты способен, тогда ты умрешь.
Он резко метнул в Уэсли пригоршню монет, которые выхватил из кармана одного из убитых охранников. Это была отвлекающая атака. Пока Уэсли инстинктивно прикрыл лицо, Лестер бросился к стене, оттолкнулся от нее и в прыжке метнул нож, целясь Уэсли в сердце.
Мир для Уэсли замер окончательно. Он видел блеск монет, застывших в воздухе. Он видел летящий нож. Он видел выражение триумфа на лице Лестера. Времени уклониться или парировать не было.
И он сделал единственное, что мог.
Он выстрелил.
Пуля из его пистолета ударила точно в лезвие летящего ножа. Раздался оглушительный звон. Нож разлетелся на куски, а пуля, срикошетив, ушла в потолок.
Лестер приземлился на ноги, его глаза расширились от неверия. Сбить пулю — это одно. Но сбить летящий нож пулей… это был уровень точности, который казался невозможным. Ведь нож быстрее пули на близком расстоянии и менее читаемый.
Эта заминка стоила ему всего.
Уэсли не стал целиться в ошеломленного противника. Его рука совершила плавное, широкое круговое движение. В его мозгу пронеслась вся последовательность: угол вылета пули, ее траектория по кругу вдоль стен коридора, точка входа в сердце Лестера сзади — там, где он не ждал удара.
Выстрел.
Пуля вылетела из ствола, полетев в сторону. Лестер, очнувшись, инстинктивно дернулся в противоположную сторону, чтобы уйти с линии предполагаемого рикошета. И шагнул точно на траекторию полета пули, но успел скрутит тело.
Пуля, описав дугу, вошла ему в правое плечо сзади, раздробив кость. Лестер взвыл от боли и ярости, выронив нож. Его правая рука безвольно повисла.
Он рухнул на одно колено, глядя на Уэсли с ненавистью.
— Ты… никогда… не промахиваешься… — процедил он сквозь зубы.
— Я же говорил, — ответил Уэсли, держа его на прицеле.
Бах!