• Boosty Shared
• PROSTO0101

• T

98.docx

98.fb2

(POV:Цунаде)

Тишина в моем кабинете была обманчива. Снаружи, в деревне, назревала буря, я это чувствовала. Но здесь, окруженная горами свитков и докладов, изъятых из логова Корня, я вела свою собственную, тихую войну. Войну с призраками прошлого.

Ярость, кипевшая во мне после штурма, уступила место холодной, методичной злости. Каждое доказательство, которое я находила, было еще одним гвоздем в крышку гроба старого режима. Я искала не просто улики для обвинения. Я искала то, что позволит мне выжечь их наследие из истории Конохи каленым железом. И я находила.

Вот он. Еще один. Протокол о «необходимости сохранения генетического материала деревни», подписанный не только Данзо и Хирузеном, но и двумя старейшинами. Это была их санкция на чудовищные эксперименты по созданию стихии Дерева. А вот — финансовые отчеты. Я видела, как огромные суммы из бюджета Корня, который и так спонсировался деревней, уходили на счета подставных компаний, зарегистрированных на дальних родственников из кланов Митокадо и Утатане. Пока неизвестно, куда шли деньги дальше, но я была уверена, что обыск их домов даст нам ответ.

В этот момент из тени в углу беззвучно материализовался капитан АНБУ Ястреб. — Хокаге-сама.

Я не отрывалась от свитков. — Докладывай.

— Приказ выполнен. Митокадо Хомура и Утатане Кохару задержаны. Они ожидают за дверью, — его голос был ровным, но я уловила в нем напряжение. — Второй отряд проводит обыск в их кварталах. Но… возникли осложнения.

Я медленно подняла голову. — Их кланы бунтуют, — продолжил капитан. — Они недовольны тем, что АНБУ проводят задержания и обыски на их клановой территории. Пытаются помешать.

— Плевать я хотела на их недовольство! — рявкнула я, ударив ладонью по столу. — Они смеют защищать предателей?!

— Хокаге-сама, — голос капитана стал тише. — Их кланы малочисленны. Проблема не в них. А в других.

Я нахмурилась. — Новости в деревне шиноби распространяются быстро. Главы других, более крупных кланов — Хьюга, Акимичи, Нара, Яманака — они все взволнованы. Они видят, как АНБУ врываются в дома старейшин, и не понимают, что происходит. Деревня на грани паники. Они ожидают вашего официального объяснения.

Я откинулась на спинку стула. Он был прав. Яд, который я пыталась вырезать, уже начал отравлять всю деревню. Мои действия, какими бы справедливыми они ни были, выглядели со стороны как акт тирании. Я не могла позволить, чтобы деревня раскололась.

Я тяжело выдохнула, выпуская пар. Ярость уступила место холодному расчету лидера. — Хорошо, капитан, — сказала я, и мой голос снова стал спокойным и властным. — Ты прав.

Я посмотрела на дверь, за которой стояли два столпа старого мира, еще вчера считавшиеся неприкосновенными.

— Двоих старейшин закройте в тюремной камере самого высокого уровня. Никаких контактов. Никаких посетителей.

— Есть. — А затем, — я встала и подошла к окну, глядя на свою деревню, — сообщи всем главам кланов Конохи. Всем без исключения. Вечером, в главном зале совета, я проведу экстренное собрание. Пусть все придут.

Капитан Ястреб на мгновение замер, осознавая масштаб моего решения. — Есть, Хокаге-сама. И он исчез.

Я осталась одна, глядя на деревню. Битва в подземельях Корня была окончена. Но настоящая война… война за душу Конохи, за ее будущее, начнется сегодня вечером. И я должна была ее выиграть.

* * *

(POV: Орочи)

Кашель.

Он был моим вечным спутником в эти дни. Сухой, разрывающий легкие кашель, который сотрясал мое новое, но уже отторгаемое тело. Я сидел в своем кресле, и пытался унять дрожь в руках. Руки… мои проклятые, бесполезные, мертвые руки, которые Хирузен забрал с собой в могилу, оставив меня в этой оболочке, как в тюрьме.

Рядом, на татами, сидел он. Учиха Саске. Он был полностью поглощен изучением свитков, которые я ему дал. Его лицо было сосредоточенным, а в черных глазах горел холодный огонь. Недавно мы выяснили его предрасположенность. Огонь, как и у всех Учиха. И, что более интересно, Молния. Идеальное сочетание для убийцы. Он был великолепен. Идеальный сосуд. Нужно было лишь правильно его отшлифовать.

Тихие, размеренные шаги. В зал вошла она. Моя безупречная помощница. Кири.

— Орочимару-сама, — ее голос, как всегда, был ровным и безэмоциональным, как будто она читала научный доклад. — Ваше лекарство.

Она протянула мне маленькую чашечку с дымящейся, пахнущей травами жидкостью. Обезболивающее. Яд, который на время притуплял боль и замедлял некроз в моих руках. Я молча принял его и выпил одним глотком. Горечь на языке была единственным, что я мог сейчас по-настоящему чувствовать.

— И еще это, — сказала она, протягивая мне тонкий, запечатанный свиток. — Только что прибыло от нашего шпиона в Конохе.

Я взял свиток. Мои губы изогнулись в предвкушающей усмешке. — Похоже, в Конохе сейчас весело, — прошипел я, ломая печать.

Я развернул свиток, и мои глаза забегали по строчкам. Сначала на моем лице играла лишь легкая усмешка. Затем она стала шире. Я подавил рвущийся наружу смешок. Это было слишком… идеально. Слишком восхитительно. Я дочитал до конца и больше не мог сдерживаться.

— Кхе-кхе… ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!

Я расхохотался. Громко, от всего сердца, и смех мой, смешанный с кашлем, безумным эхом разнесся по пещере. Кири, не дрогнув, смотрела на меня, ожидая. Даже Саске оторвался от своих свитков и с удивлением посмотрел на меня.

— Что там, Орочимару-сама? — спросила Кири.

— О, здесь прекрасно все! — выдохнул я, утирая выступившую слезу. — Просто все! Помните, когда Джирайя вламывался сюда в поисках Наруто-куна? Оказывается, старый дурак был прав. Наруто-куна действительно похитили.

Я перевел свой полный веселья взгляд на Саске. Он нахмурился при упоминании имени своего бывшего товарища по команде.

— И самое забавное, Саске-кун… Его похитили свои же. Теневая элита Конохи, «Корень».

Саске молчал, но я видел, как в его глазах вспыхнул интерес. Кири оставалась бесстрастной.

— Я не понимаю, — сказал Саске. — Какая еще «теневая элита»?

— О, это долгая история, — с наслаждением протянул я. — История о моем старом «друге», Данзо. Человеке, который всегда считал, что Хирузен слишком мягок. И создал свою личную армию убийц, которые подчинялись только ему. И, похоже, этот старик решил, что для полного счастья ему не хватает Девятихвостого.

Я посмотрел на свиток. — Но он просчитался. Цунаде оказалась не такой уж и сентиментальной дурой…

Я сделал паузу, наслаждаясь моментом. — Она устроила в деревне настоящую гражданскую войну.

— Она устроила в деревне настоящую войну, — сказал я, и мой смех снова перешел в хриплый кашель.

Саске смотрел на меня, и в его глазах, помимо удивления, я увидел то, что так долго пытался в нем взрастить — голод. Голод до информации, до понимания истинной, гнилой сути мира, от которой его так долго оберегали.

— Шпион пишет, что Цунаде, вторглась со всеми силами АНБУ на базы Корня! — я с наслаждением зачитывал строки из свитка, как актер, декламирующий великую трагедию. — Почти всех оперативников убили, половина в плену! А сам Данзо, мой старый «друг», поджав хвост, сбежал из деревни!

Я снова расхохотался. Картина была восхитительна. Цунаде и Данзо, вцепились друг другу в глотки, разрывая деревню на части. — Но самое смешное, — я сделал паузу, наслаждаясь моментом, — Хокаге так и не нашла Наруто-куна! Данзо в бегах, а мальчишка просто… исчез. А теперь Цунаде, чтобы укрепить свою шатающуюся власть, взялась за старейшин. Похоже, ты стала гораздо увереннее в себе, Цу-на-де, — протянул я с издевкой.

Я перевел взгляд на Саске. Он слушал, и его лицо было непроницаемым, как маска. — Скажи мне, Саске-кун, — вкрадчиво спросил я. — Каким он был, Наруто? Ты же был с ним в одной команде.

Саске на мгновение помрачнел. Я видел, как в его памяти пронеслись образы. Образы, которые он так отчаянно пытался сжечь в огне своей ненависти. Но затем его лицо снова стало уверенным.

— Он силен, — сказал он, и в его голосе была сталь. — Но я стану еще сильнее.

— Ну-у-у, — протянул я, и моя улыбка стала ядовитой. — Саске-кун, я бы посоветовал тебе быть с ним осторожнее. Твоей силы может не хватить.

Я лениво кивнул на свою безупречную помощницу, которая стояла неподвижно, как статуя.

— Скажу тебе одно. Когда мы с Кири искали Цунаде, Наруто-кун сразился с ней. И одолел ее.

Я увидел, как Саске резко повернул голову в сторону Кири. Та стояла неподвижно, ее лицо было лишено эмоций. Но она не стала отрицать. Саске помрачнел еще сильнее. Я знал, о чем он думает. В своих ежедневных спаррингах он не мог даже коснуться Кири. Она играла с ним, как кошка с мышкой, легко парируя все его атаки.

— А ты, в своих спаррингах, не можешь даже дотронуться до нее, — сказал я вслух его мысли, вливая яд ему прямо в уши.

Я с наслаждением наблюдал за бурей, что бушевала в его глазах. Унижение. Злость. Ненависть. Прекрасно. Это лучшие удобрения для роста силы. Он должен ненавидеть не только Итачи. Он должен ненавидеть весь мир, который кажется ему сильнее.

— Так что, Саске-кун, — закончил я, снова откидываясь в кресле и закрывая глаза. — Тренируйся усерднее. Гораздо усерднее.

Я больше не говорил ни слова, оставив его одного наедине со своими демонами. Семена сомнения были посеяны. И я знал, что они дадут обильные, кровавые всходы.

* * *

(POV:Цунаде)

Вечер опустился на Коноху, но для меня день еще даже не думал заканчиваться. Я сидела в своем кабинете, и тишина была моим единственным собеседником. Передо мной на столе лежали горы свитков — мрачное наследие Корня, каждая страница которого была пропитана ложью и кровью.

Я не пила. Гнев, холодный и ясный, был лучшим стимулятором. Я готовилась. Готовилась к самой важной битве в своей жизни. И эта битва будет вестись не с помощью дзюцу, а с помощью слов и доказательств.

В углу кабинета из тени материализовалась фигура. Капитан АНБУ Ястреб.

— Хокаге-сама. Совет в полном составе. Ожидают вас.

Я медленно поднялась. Мое лицо было непроницаемой маской. И подошла к вешалке и накинула на плечи белую мантию Хокаге с красными иероглифами «Пятая». Эта мантия никогда не казалась мне такой тяжелой.

— Капитан, — сказала я, не оборачиваясь. — Приведите двух наших «гостей» в зал совещаний. Пусть ждут за дверью. Их выход будет по моему сигналу.

— Есть, Хокаге-сама. Он исчез. Я сделала глубокий вдох, собирая всю свою волю в кулак, и вышла из кабинета.

Я шла по гулким коридорам Резиденции. Два моих личных гвардейца АНБУ следовали за мной, как тени. Когда я подошла к массивным дверям зала совета, они молча открыли их передо мной.

Я вошла.

Десятки взглядов мгновенно обратились на меня. Все, кто сидел за огромным круглым столом, встали, проявляя уважение к моему титулу. Я обвела их тяжелым взглядом. Все были здесь.

Главы великих кланов Конохи: Хьюга Хиаши, холодный и непроницаемый. Нара Шикаку, с его ленивым, но всевидящим взглядом. Яманака Иноичи. Акимичи Чоза. Инузука Цуме. Абураме Шиби.

Хатаке Какаши, как представитель джоунинов. Его единственный глаз внимательно следил за мной.

Несколько членов из гражданской администрации. И главы малых кланов. Среди них я заметила и сыновей Хомуры и Кохару. Они смотрели на меня с плохо скрываемой ненавистью.

Я прошла на свое место во главе стола и села. — Садитесь, — сказала я, и мой голос эхом разнесся по залу. Все сели. Воцарилась напряженная тишина.

— Приветствую всех, — начала я, обводя взглядом каждого. — И благодарю, что откликнулись на мой экстренный созыв. Я сделала паузу, давая словам набрать вес. — Я собрала вас сегодня, чтобы положить конец слухам и домыслам, которые, я уверена, уже несколько дней будоражат деревню. Многие из вас, возможно, уже в курсе последних событий. Но если не в курсе, или поняли что-то неверно, я объясню все с самого начала.

Я сложила руки на столе. — Как вы знаете, наш генин Учиха Саске покинул деревню. Нукенин S-ранга, Орочимару, отправил за ним своих элитных подчиненных. Они забрали его, убив по пути нескольких наших патрульных. После этого я, как Хокаге, отдала приказ о формировании отряда погони. В качестве капитана был назначен недавно получивший звание чуунина Нара Шикамару.

Шикаку, отец Шикамару, слегка кивнул, его лицо было серьезным.

— В ходе миссии, — продолжила я, — Шикамару, хоть и был неопытен, показал себя превосходным тактиком. Каждый член его команды — наши генины — сражался с невероятным мужеством. Они действовали по плану: каждый задерживал одного противника, чтобы дать товарищам возможность продолжить погоню. В конце из всех них, погоню смог продолжить только один. Генин Узумаки Наруто.

Я видела, как напряглись некоторые из присутствующих. — Наруто настиг последнего врага на границе Страны Огня. Но после сражения… он не вернулся. Он пропал. И, как мы выяснили позже, на него напали и силой забрали оперативники «Корня».

По залу пронесся гул. — Но, Хокаге-сама! — выкрикнул один из глав малого клана. — «Корень» — это же подразделение Конохи! Зачем им забирать Наруто силой? Может, это все-таки был Орочимару?

Я ждала этого вопроса. — Я тоже так думала, — спокойно ответила я. — Но у меня есть факты, которые это опровергают.

Я спокойно встретила недоверчивый взгляд члена совета. — Орочимару здесь не при чем, — сказала я, и мой голос был тверд. — У меня есть несколько неопровержимых доказательств. Во-первых, показания генина Рока Ли, которого нашел мой отряд. Он был на месте последнего боя Наруто. По его словам, Наруто отправил за убегающим Саске своего теневого клона, а сам остался сражаться с последним из людей Орочимару, чтобы спасти Ли. Это доказывает, что настоящий Наруто остался на нашей территории, а не был унесен вместе с Саске.

Я обвела взглядом собравшихся. — Во-вторых, и это самое главное. Сразу после исчезновения Наруто я отправила Джирайю по следу Орочимару. Он нашел его. И я получила от него сообщение перед его… гибелью. Джирайя лично подтвердил, что Орочимару не похищал Наруто.

При упоминании Джирайи по залу пронесся скорбный шепот. Его смерть уже стала достоянием общественности.

— В тот же день, — продолжила я, и мой голос стал жестче, — мне в кабинет подбросили свиток. Анонимный донос. В нем говорилось, что в момент исчезновения Наруто, в том же секторе были замечены оперативники Корня. И что Данзо давно искал информацию о джинчурики.

Я видела, как за столом заерзали сыновья старейшин. — Основываясь на этом, я отдала приказ АНБУ провести обыск в известных базах Корня. В ходе выполнения этого задания, на двух из трех баз мои люди столкнулись с вооруженным сопротивлением. Оперативники Корня отказались выполнять приказ Хокаге и атаковали моих АНБУ.

По залу снова пронесся гул. Это было неслыханно. — Я лично возглавила штурм главной штаб-квартиры, — сказала я. — И там, старейшина Данзо Шимура не только отказался подчиниться моему прямому приказу, но и отдал своим людям команду атаковать и задержать меня, своего Хокаге. А сам, воспользовавшись хаосом, сбежал. Я отправила за ним в погоню отряд во главе с Хатаке Какаши. Какаши.

Он встал. Все взгляды обратились на него. — Расскажи совету, что было дальше, — приказала я.

— Есть, Хокаге-сама, — голос Какаши был ровным и четким. — Мы преследовали Данзо по нижним уровням базы. Но его маршрут был странным. Он бежал не к выходу. Данзо бежал вглубь, к тюремному сектору. Мы почти настигли его, но путь мне преградил его подчиненный, Торуне Абураме. Он задержал меня, пожертвовав собой, чтобы дать Данзо уйти.

Какаши сделал паузу. — Я смог нейтрализовать Торуне. Но Данзо скрылся. После этого я провел осмотр того места, куда он так отчаянно стремился. Это была одиночная камера. Внутри были двое убитых охранников Корня и разорванные цепи. Повсюду на стенах были начертаны фуин-символы. Я не такой специалист в фуиндзюцу, как Джирайя-сама, но даже я могу сказать — это были печати подавления чакры высочайшего уровня. Предназначенные для сдерживания шиноби уровня Каге. Или… Биджу.

В зале повисла мертвая тишина. Все поняли, к чему он клонит. — Как вы все услышали, — я снова взяла слово, — Данзо не просто ослушался моего приказа. Он держал в тайной тюрьме генина Конохи, Узумаки Наруто. А когда его застали врасплох, он поднял мятеж и сбежал, бросив своих людей умирать.

Я видела смешанные эмоции на лицах глав кланов. Шок. Недоверие. Гнев. — Но и это еще не все, — сказала я.

Я дала знак. Двое моих гвардейцев АНБУ вошли в зал, неся в руках огромную стопку свитков и документов. Они начали раздавать их каждому члену совета. — Ознакомьтесь, — мой голос был холоден, как лед. — Это — лишь малая часть документов, изъятых нами из архивов Корня.

Главы кланов с недоумением развернули свитки. И я наблюдала, как меняются их лица. Видела, как расширились глаза Хиаши Хьюга, когда он читал отчеты об охоте на членов его клана. Я видела, как побелели костяшки пальцев Иноичи, когда он дошел до протоколов экспериментов над детьми. Я видела, как скривилось от отвращения лицо Шикаку, когда он изучал финансовые отчеты и подписи Хирузена под ними.

Ужас. Шок. Отвращение. Эти эмоции, одна за другой, проносились по лицам самых могущественных людей Конохи, когда они читали правду. Правду о гнили, которая десятилетиями разъедала нашу деревню изнутри.

Тишина в зале совета была оглушающей. Единственным звуком был шелест пергамента в руках глав кланов.

Первым не выдержал сын Хомуры. Он вскочил на ноги, и его лицо было искажено яростью.

— Хокаге-сама! — крикнул он, указывая на свитки. — Я понимаю, что Данзо — предатель! И то, что написано здесь, — ужасно! Но какое это имеет отношение к моему отцу?! Почему вы арестовали двух старейшин?! Они не похищали джинчурики и не проводили этих чудовищных экспериментов!

Я медленно подняла на него свой взгляд. Мои глаза были холодны, как лед.

— Ты прав, — сказала я. — В этом их прямого участия нет. Но ты, видимо, не дочитал до конца. Посмотри на подписи под приказами о «сохранении генетического материала». На подписи под финансовыми отчетами, спонсировавшими эти «проекты».

Я видела, как он лихорадочно вглядывается в свиток. И как его лицо становится белым, как полотно.

— Там, — продолжила я, и мой голос был безжалостен, — стоят подписи не только Данзо и моего покойного учителя. Там стоят подписи и твоего отца, и Утатане Кохару.

— И еще, — добавила я, нанося последний, сокрушительный удар. — Пока мы здесь заседаем, мои АНБУ проводят обыск в домах старейшин. И, какая неожиданность, они уже нашли много интересного. Например, доказательства хищения огромных сумм из казны деревни. Тех самых денег, что шли на «секретные нужды».

Сын Хомуры пошатнулся, как будто его ударили. Он смотрел на меня, потом на свиток в своих руках. И открыл рот, чтобы что-то сказать, но слов не нашел.

— Я мог бы, — сказала я тихо, но так, чтобы слышал весь зал, — отдать приказ арестовать и тебя. Потому что ты, как глава клана Митокадо, не мог не знать о тех деньгах, которыми пользовалась твоя семья. Так что сядь. И молчи.

Он рухнул на свое место, как сломанная кукла, и опустил голову.

— Введите их, — приказала я. Массивные двери зала открылись, и двое моих гвардейцев АНБУ ввели их. Митокадо Хомуру и Утатане Кохару. В кандалах, подавляющих чакру. Их лица были искажены яростью и унижением.

— Полюбуйтесь! — я встала, указывая на них. — Наши опоры! Столпы деревни! Старейшины! Они, мой учитель, покойный Третий, и сбежавший предатель Данзо — все они, прикрываясь «Волей Огня», совершали чудовищные преступления!

— ЦУНАДЕ! — взревел Хомура, брызжа слюной. — Ты пожалеешь об этом! Ты разрушаешь деревню!

— Мы делали то, что было необходимо для защиты Конохи! — подхватила Кохару. — А ты! Ты, как Хокаге, сама виновата! Ты отпустила на опасное задание главное ОРУЖИЕ деревни, джинчурики! И потеряла его!

БУУУМ!!!

Мой кулак врезался в стол. Массивный, дубовый стол, за которым вершилась история Конохи, с оглушительным треском разлетелся на куски. Все в зале в ужасе вскочили на ноги.

— ВО-ПЕРВЫХ, — прорычала я, и моя аура заставила задрожать сами стены, — ЕГО ЗОВУТ УЗУМАКИ НАРУТО! ОН — ГЕНИН ДЕРЕВНИ СКРЫТОГО ЛИСТА! И Я ЗАПРЕЩАЮ ВАМ НАЗЫВАТЬ ЕГО «ОРУЖИЕМ»!

Я тяжело дышала, пытаясь унять ярость. — Да, — сказала я, и мой голос дрогнул. — Я совершила ошибку. Моей вины в его пропаже тоже достаточно. Я это признаю. Если вы решите, что я недостойна, вы можете снять меня с этой проклятой должности! Мне все равно!

Я посмотрела на них, на окаменевшие от ужаса лица старейшин. — Но скажите мне, что вы предлагали?! Держать Наруто взаперти до конца его дней?! Он — шиноби! И должен ходить на миссии! Совершенствоваться! Выполнять задания! Защищать эту деревню! А не сидеть в клетке, как зверь!

Я отвернулась, пытаясь успокоиться. — АНБУ, — сказала я тихо. — Уведите их. И заприте в самой глубокой камере.

Мои гвардейцы, не колеблясь, поволокли брыкающихся и проклинающих меня старейшин прочь из зала. Когда двери за ними закрылись, я обернулась к ошеломленному совету.

— Есть вопросы?

Тишина. — Хорошо, — кивнула я. — Решение о наказании старейшин я приму и сообщу вам позже. На сегодня совет окончен.

И, не говоря больше ни слова, я развернулась и пошла прочь из зала, оставляя за собой руины старого мира и ошеломленных глав кланов, которые только что стали свидетелями того, как закончилась целая эпоха.

* * *

(POV:ЛЖе Мадара)

Дождь.

Здесь, в Амегакуре, он никогда не прекращался. И был вечным плачем этого мира, серым, гниющей реальности. Я сидел на краю самой высокой башни в деревне, и капли стекали по моей оранжевой маске, как слезы.

Я смотрел на город внизу. На его уродливые, ржавеющие трубы, на его вечно мокрые улицы. Это был идеальный символ того, во что превратился этот мир. Мир, построенный на лжи, боли и бесконечной череде войн. Мир, который я собирался уничтожить.

Воспоминания, как всегда, пришли без приглашения. Рин. Ее улыбка. Кровь на моих руках. Обещание, которое я дал ей над ее бездыханным телом. Я создам новый мир. Мир, где не будет войн. Мир, где не будет потерь. Мир вечной, идеальной иллюзии. План «Глаз Луны».

Земля подо мной зашевелилась, и из крыши, как уродливый, двуликий цветок, вырос он. Зетсу.

— Новости из Конохи, — сказала его черная половина скрипучим, как старое дерево, голосом.

— Очень… сочные новости, — добавила белая, и ее голос был полон детского, извращенного веселья.

Я не обернулся. — Говори.

— В Конохе — гражданская война! — радостно сообщила Белая сторона. — Цунаде Сенджу атаковала Данзо! «Корень» уничтожен! Старейшины арестованы! Это было та-а-ак весело!

— Данзо сбежал, — добавила Черная сторона. — Теперь он нукенин S-ранга. Но самое интересное не это.

Я ждал.

— Джинчурики Девятихвостого… пропал, — сказал Зетсу. — Его нет в Конохе. Цунаде думает, что его похитил Данзо.

Я медленно повернул голову. За единственным отверстием в моей маске, мой Шаринган вращался, анализируя информацию. Джинчурики пропал. С одной стороны, это было хорошо. Он не в деревне, не под защитой Хокаге. Его будет легче взять.

С другой стороны… это создавало проблему. Если Данзо действительно забрал его, то теперь мне придется охотиться не просто на мальчишку, а на одного из самых хитрых и изворотливых старых лисов этого мира. Это усложняло задачу.

— И еще кое-что, — продолжил Черный Зетсу. — Однохвостый.

— Шукаку возродился! — подхватил Белый. — Сейчас он злого бегает по пустыне в Стране Ветра. Шиноби Песка пытаются его поймать, но у них плохо получается.

Я встал. Дождь барабанил по моим плечам. Время пришло. Хаос в Конохе, возрождение Однохвостого — это был знак. Знак, что пора начинать.

— Все, — сказал я, и мой голос, искаженный маской, был глухим и лишенным эмоций. — Пора начинать сбор хвостатых.

Я посмотрел на Зетсу. — Скажи Пейну. Пусть отправит людей за Шукаку. Дейдара и Сасори справятся.

— А Двухвостая? — спросил Белый Зетсу.

— Она в Облаке. Хидан и Какузу займутся ей после того, как закончат со своим храмом.

Я повернулся и посмотрел на горизонт. Туда, где за пеленой вечного дождя скрывался остальной мир.

— А я… — сказал я. — Я сам пойду за Трехвостым. Он сейчас в озере, без джинчурики. Легкая добыча.

Зетсу молча кивнул и начал погружаться обратно в крышу.

— Обито, — сказала Черная сторона, прежде чем исчезнуть. — Ты уверен?

— Да, — ответил я.

Я остался один. Один под бесконечным дождем. Скоро… очень скоро, все девять хвостатых зверей будут у меня. И тогда, Рин… я наконец-то выполню свое обещание. Я создам мир, где мы снова будем вместе.

* * *

(POV:Тупой кочок Эй)

— ДЕВЯНОСТО СЕМЬ! ДЕВЯНОСТО ВОСЕМЬ! ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ! СТО!

Мой крик эхом разнесся по кабинету, когда я с силой выжал вверх огромную, размером с мою голову, гантель. Мышцы на моей руке вздулись, как стальные канаты. Я опустил вес и тут же перехватил его другой рукой. Отдых — для слабаков.

Я, Эй, Четвертый Райкаге, сидел за своим рабочим столом, заваленным свитками, и продолжал свою ежедневную тренировку. Шиноби должен быть силен. Всегда. Его тело — его главное оружие. А я собирался быть самым сильным оружием в этом мире.

Дверь в кабинет открылась, и вошла моя помощница, Мабуи. Она даже не моргнула, глядя на то, как я поднимаю вес, от которого прогнулся бы обычный джоунин. Она привыкла.

— Райкаге-сама, — сказала она своим спокойным, ровным голосом. — Только что прибыл отчет от нашего шпиона в Конохе.

— Читай! — рявкнул я, продолжая качать руку. — И побыстрее!

Мабуи развернула свиток. — В Конохе — серьезные внутренние беспорядки. Старейшина Шимура Данзо объявлен нукенином S-ранга и внесен в Книгу Бинго. Причина — государственная измена и похищение…

Она сделала паузу. — Их джинчурики, Узумаки Наруто, пропал без вести. Верхушка Конохи считает, что именно Данзо похитил и забрал его с собой.

Я замер. Гантель с глухим стуком опустилась на укрепленный пол. Я медленно встал.

— Повтори, — пророкотал я.

— Джинчурики Девятихвостого пропал. Предположительно, находится у сбежавшего из деревни Данзо Шимуры, — без эмоций повторила она.

На моем лице, до этого момента хмуром и сосредоточенном, появилась широкая, хищная, полная предвкушения улыбка. Настроение, и без того боевое, взлетело до небес.

— ХА-ХА-ХА! Вот это новости! Вот это подарок!

Я прошелся по кабинету. Облако всегда было самым смелым, самым сильным. Мы никогда не боялись войны. Мы жаждали ее! У нас уже было двое джинчурики, которые идеально контролировали своих хвостатых — А теперь… теперь у нас появился шанс заполучить третьего. Самого мощного из всех.

— Если мы заполучим в руки Девятихвостого, — сказал я, и мои глаза горели азартом, — ни одна деревня не сможет с нами сравниться! Мы станем абсолютной силой!

Я резко обернулся к Мабуи. — Немедленно! Отправьте отряд «Черной Молнии»! Пусть незаметно проникнут в Страну Огня и все соседние страны! Их цель — найти Данзо! И захватить джинчурики! Живым!

Я ударил кулаком по столу, и тот с треском раскололся надвое. — Нам нужно действовать быстрее! Старый упрямец Оноки наверняка уже тоже пронюхал об этом! Нельзя дать ему нас обойти!

— Есть, Райкаге-сама.

— И еще одно! — остановил я ее. — Что там с Однохвостым?

— По последним данным, он все еще буянит в пустыне Страны Ветра. Шиноби Песка безуспешно пытаются его поймать.

Я снова усмехнулся. Идеально. Просто идеально. Все фигуры на доске сошлись в нашу пользу.

— Отправьте сообщение Би, — приказал я. — Скажи ему, что у меня для него новая миссия. Пусть отправляется в Страну Ветра. И захватит Однохвостого. С его контролем над Восьмихвостым это будет для него как легкая разминка.

Мабуи молча поклонилась и вышла, чтобы исполнять мои приказы. Я остался один посреди разгромленного кабинета, и мое тело вибрировало от предвкушения.

Два хвостатых зверя. Два самых могущественных оружия этого мира остались без присмотра. И я, Райкаге, собирался забрать их себе. Война приближалась. И Облако будет готово.

* * *

(POV:ГГ)

Я лежал на полу тренировочного зала, и мое тело было абсолютно пустым. Рядом со мной, как опавшие осенние листья, валялись десятки исписанных свитков. Последняя тренировка по фуиндзюцу выжала из меня все соки, до последней капли чакры. Я был истощен. Но в то же время… я чувствовал себя невероятно сильным.

В зал вошел Шисуи. Я лениво повернул на него голову. В его руках был небольшой, кривовато испеченный пирог, в центре которого горела одна-единственная свеча.

— О, сладости! — сказал я, и мой желудок тут же напомнил о себе голодным урчанием. — Шисуи, что за праздник? У тебя день рождения?

Он ухмыльнулся, подходя и ставя пирог рядом со мной. — Не у меня, Наруто. Ты что, совсем потерялся во времени за своими свитками?

Я нахмурился. — А что? —

Сегодня десятое октября, — сказал он. — С днем рождения тебя.

Я замер. Десятое октября. День рождения Наруто Узумаки. День, когда на деревню напал Девятихвостый. День, когда погибли мои родители. Я был настолько поглощен изучением фуиндзюцу, что совершенно забыл. Я даже не заметил, как прошло столько времени.

[Системное уведомление]

[Поздравляю, пользователь. Вы успешно пережили еще один год в этом проклятом мире. Ваши шансы на выживание незначительно увеличились.]

[Награда: +1 ко всем характеристикам. Потому что я сегодня добрый.]

Я усмехнулся. Даже в такой момент Система не изменяла себе.

— Спасибо, Шисуи, — сказал я, и в моем голосе, к моему удивлению, прозвучала искренняя теплота. — Правда, спасибо.

Мы сидели, пили чай и ели этот немного подгоревший, но оттого еще более вкусный пирог. Атмосфера была почти… домашней. Впервые за долгое время я чувствовал что-то похожее на покой.

— Наруто, — начал Шисуи, когда мы закончили. — Что мы будем делать дальше? Мы уже довольно долго сидим в этой базе. Ты закончил свое изучение фуиндзюцу?

Я посмотрел на горы свитков. — Закончил? — я усмехнулся. — Шисуи, я едва прикоснулся к верхушке айсберга. Чтобы изучить все это, понадобится вся жизнь. Но, ты прав. Мы здесь засиделись.

Я встал и подошел к карте мира шиноби, которую мы повесили на стену. Мой разум, холодный и ясный после «перезагрузки», начал анализировать.«Восстановление почти завершено. Базовые, но мощные фуин-техники освоены. Сидеть здесь дальше — терять время. В Конохе сейчас хаос. Цунаде занята».

— Да, мы долго просиделись, — сказал я вслух. — Я изучил несколько полезных и мощных фуин, но этого пока мало. Дальнейшее изучение здесь, в четырех стенах, будет неэффективным. Мне нужна практика. Реальная практика.

Я повернулся к Шисуи. — Пора, — сказал я, проводя пальцем по карте. — Пора выйти в большой мир. Попутешествуем. Я знаю о паре событий, которые должны скоро произойти за пределами Страны Огня. Мы можем получить много полезного, если окажемся в нужное время в нужном месте.

Мой палец остановился. — И еще… наш старый друг, крыса Данзо. Его тоже нужно навестить. И поблагодарить за все, что он для нас сделал.

Шисуи кивнул, и в его глазах вспыхнул холодный огонь.

— Ты хочешь уйти из-под защиты убежища? — спросил он. — Мир — опасное место, Наруто. Особенно для тебя. Акацуки охотятся за джинчурики.

— Именно поэтому мы должны двигаться, — ответил я. — Сидя на месте, мы просто ждем, когда нас найдут. В движении — мы сами становимся охотниками.

Шисуй молчал, обдумывая мои слова. Я видел в его глазах беспокойство. Он боялся за меня. Боялся, что я еще не до конца оправился.

— Я в порядке, Шисуи, — сказал я мягче. — Правда. Но я больше не могу прятаться.

Шисуй тяжело вздохнул, но в его взгляде появилась решимость.

— Хорошо. Я с тобой. Куда бы ты ни пошел.

— Отлично, — кивнул я. — Давай завтра, рано утром, покинем это место. А пока — соберемся. И еще…

Я остановился у входа в ванную. — …мне нужно кое-что изменить. Прошлого меня больше нет. И выглядеть, как он, я больше не хочу.

Я вошел в ванную и закрыл за собой дверь, оставив озадаченного Шисуи в главном зале. Я подошел к мутному, треснувшему зеркалу, которое мы повесили на стену, и посмотрел на свое отражение.

Из зеркала на меня смотрел Узумаки Наруто. Растрепанные, ярко-желтые волосы, которые были видны за милю. Голубые глаза. И шесть полосок на щеках, которые кричали всему миру: «Эй, смотрите, я — джинчурики Девятихвостого!»

Этот образ. Этот мальчик. Он был для меня маской, ролью, которую я сам себе создал, чтобы выжить. Ролью, которая позволяла всем считать меня безобидным идиотом, недооценивать меня. Но эта роль была и мишенью. Для Данзо. Для Акацуки. Для всех.

«Узумаки Наруто, генин Деревни Листа, пропал без вести, — подумал я. — И он никогда не вернется. Пора похоронить его окончательно».

Я сложил печать, и рядом со мной, в облачке дыма, появился мой точный клон. Он не нуждался в приказах и был продолжением моей воли, моих мыслей. Он взял в руки кунай.

Я сел на табурет. Клон подошел сзади. Раздался тихий, сухой звук срезаемых волос. Я смотрел, как на пол, на холодный камень, падают светлые, растрепанные пряди. Символ моей прошлой маски. С каждой срезанной прядью я как будто сбрасывал с себя ту роль, которую так долго и усердно играл. Роль шумного идиота. Роль деревенского изгоя.

Клон работал как профессиональный парикмахер. Он убрал лишнюю длину по бокам, а волосы на макушке оставил чуть длиннее и, смочив их водой, аккуратно уложил их назад. Прическа стала более строгой. Более… взрослой. Более брутальной.

Затем он достал из шкафчика краску, которую я купил давным-давно и положил сюда, в ванную. На будущее. И это будущее настало.

Когда клон закончил и смыл краску, я снова посмотрел на себя в зеркало. Из него на меня смотрел другой человек. Незнакомец. Короткие, уложенные назад волосы теперь были иссиня-черного цвета. Они выгодно подчеркивали голубизну моих глаз, но теперь эта голубизна казалась не небесной, а ледяной.

Оставалась последняя деталь. Полоски. Я сконцентрировал немного медицинской чакры на кончиках пальцев — навык, который я прокачал до неплохого уровня. Я аккуратно, раз за разом, провел пальцами по щекам. Кожа слегка покраснела, но через минуту краснота спала. Полоски, эти вечные шрамы-усы, исчезли. Бесследно.

Теперь лицо было чистым. Строгим. Чужим.

Я развеял клона и оделся. Новая одежда, которую я тоже подготовил заранее. Простая, черная, без всяких символов. Но это была не просто ткань. На ее внутреннюю сторону я и мои клоны уже успели нанести десятки полезных фуин-печатей: усиления, защиты, печати хранения и несколько «вампирских» печатей Кристаллизации Чакры для ближнего боя. На ключевых местах — груди, спине, предплечьях — под тканью были вшиты легкие, но прочные бронепластины, как у АНБУ.

Я был готов.

Когда я вышел из ванной, Шисуи, который ждал меня, замер. Я увидел в его глазах шок, а затем — понимание.

— Наруто? — неуверенно спросил он.

Я посмотрел на него своими новыми, холодными глазами и слегка усмехнулся.

— Этого имени больше нет. По крайней мере, пока. Зови меня Леви. Леви Аккерман.

Шисуи непонимающе нахмурился. — Что еще за Аккерман?

— Просто… дань уважения одному очень сильному человеку из одной очень хорошей истории, — ответил я. — Тебе бы понравилось.

Я не стал больше ничего объяснять и открыл инвентарь и начал методично собирать все, что было в убежище. Все свитки клана Узумаки. Все полезные вещи из лаборатории Орочимару. Все двадцать банок с Шаринганами. И, конечно же, все колбы с клетками Первого.

Этой ночью я спал крепко, как никогда.

А на следующее утро, когда первые лучи солнца едва коснулись верхушек деревьев над нами, мы с Шисуи вышли из нашего убежища. Я в последний раз оглянулся на место, что было моим домом последние месяцы, и запечатал вход мощнейшим барьером.

Мы стояли на пороге новой жизни. Я вдохнул свежий, утренний воздух. Свобода. — Ну что, мир шиноби, — сказал я, и на моих губах играла хищная улыбка. — Встречай читера.