• Boosty Shared
• NonSemper

• T

• кошкодевочки
• горничные
• м.я.у.
• m.e.o.w.

МЯУ, часть 10. Спасибо за ночь.docx

Кёка подкупала нового хозяина своей искренностью, невинностью и вместе с тем — любознательностью. Пусть она в самом начале и выглядела немного зажатой, но Мартин помог ей раскрыться, и теперь любознательная черта взяла верх. Кошечка с готовностью нырнула в омут страсти, как символично и предполагал мужчина совсем недавно, была готова научиться и испытать буквально все, оценить всю многогранность этой стороны жизни.

Она не отдавалась просто так, лишь потому, что так принято, хотела полностью все оценить и запомнить, отчего оставляла свой след и в душе Мартина. Он дал ей свободу, и после этой ночи она вольна избегать его, если захочет. Мужчина осознавал это, однако старался сделать так, чтобы девушка хотела продолжения и дальше.

В какой-то степени это было несложно, но не из-за того, что Кёка была невинной девушкой, не познавшей множества партнеров. Просто сам Мартин обожал доставлять красивым женщинам удовольствие, заставлять их стонать от его действий и шептать имя, забыв обо всем. Это куда ценнее, чем просто унять свою похоть, хотя и этого Мартин не упустил бы. И Алексей полностью поддерживал такие привычки, устоявшиеся в этом теле.

В темноте комнаты, разгоняемой лишь тусклым лунным светом, Кёка казалась еще прекраснее, чем ранее. Ее грудь вздымалась от частого дыхания, нежная кожа на фоне темного белья казалась невероятно притягательной, а свободные от банта волосы немного небрежно, но прелестно в своем хаосе рассыпались на плечи и вокруг, делая образ девушки еще более страстным.

Ушки в решительный момент прижались к голове, а хвостик резко вздрогнул и замер.

Ожидаемый короткий стон, и жар внутри. Кёка будто бы одновременно и не пускала внутрь, и хотела получше ощутить постороннее вмешательство в свое тело. В порыве эмоций она точно забылась, перед ней уже был не господин, а действительно давний любовник, с которым они наконец-то дошли до постели. Мартин не отвечал, показывал делом, насколько сильно хочет ее. Она полностью погрузилась в их фальшивые образы, но сейчас они казались реальнее настоящих и воистину опьяняли.

Нежные пальчики гладили его ладонь, давали понять, благодарили за все:

идеальное средство коммуникации, когда не нужны слова и даже взгляды.

И…

Он был ее первым. Заставил шептать его имя, откровенно стонать, как и добивался. Даже если Кёка желала заполучить таким образом себе лояльность и привязать, это работало в обе стороны. Теперь, когда она запустила пальчики в его волосы и раз за разом звала по имени, выгибаясь от наслаждения, уже будет тяжело расстаться с этим. Но это лишь начало.

Смазка и антисептик — сознательный выбор, все же процесс связан с травмой.

Мартин старался позаботиться о Кёке по максимуму, хотя, конечно же, возможность взять свою девочку без защиты казалась куда более притягательной. Пусть он и говорил, что сделал своей, но окончательно женщина будет принадлежать, когда семя останется в ее животе. Когда она сама будет жаждать всем телом заполучить такой подарок от господина…

Но беременность служанки сопряжена с очевидными проблемами. Мартин предполагал, что девчонки могли только втайне мечтать о таком, тогда как для него нечто подобное могло стать реальным сценарием в будущем. Если одна или даже все докажут, что они достойны. Судя по полученной за этот сумбурный день информации, раса кошек весьма малочисленна, и до этого времени они прожили именно благодаря спариванию с людьми, поэтому не стоило надеяться на то, что принадлежность к разным расам позволит заниматься любовью без последствий.

Внутри жарко и тесно. Кёка была весьма миниатюрной, и орган Мартина хорошенько растягивал стенки, отчего приятное давление было весьма сильным. Необходимость замереть требовала неплохого самообладания, поскольку Мартин просто изнывал от желания, слишком разгоряченный за этот день и особенно — за время с Кёкой.

Он растягивал ее. Кёка чувствовала, сколь сильно подрагивал орган внутри — и ее стенки будто бы отвечали взаимной пульсацией, обхватывали, сжимали, будто бы желая затруднить дальнейшее проникновение. Размеры Мартина, как и его рост, становились очередным испытанием: даже толком не вглядевшись, Кёка была уверена, что для ее тела член чересчур большой. Удивительно, как господин умудрился войти относительно безболезненно и легко.

Во время жарких объятий и поцелуев женское личико заметно изменилось. Желание, исходившее от партнера, передавалось чересчур стремительно. Ножки, хвостик и ушки Кёки едва подрагивали, и ради любопытства она совсем немного сжалась внутри.

От переполняющих ощущений глаза закатились, руки стиснули белье с новой силой. Очередная волна жара прилила к щекам. Слишком хорошо, слишком сладко… Слишком, слишком, слишком!

Конечно, если бы ситуация складывалась немного по-другому, Кёка бы сама попросила, чтобы ее новоявленный любовник обошёлся без презерватива: защита хоть и позволяла уберечь от беременности, но все-таки не дарила ощущения полного и окончательного слияния. Секс, по предположению горничной, мог стать в разы развратнее, а финальные аккорды, когда мужское тело полностью заполняет лоно своим началом, семенем, желала хотя бы раз ощутить любая молодая, но уже искушенная в любовных делах девчонка.

В следующий раз, если она осмелиться снова предложить господину переспать, Кёка обязательно обсудит с ним возможность использования оральных контрацептивов. Или… Он мог даже смилостивиться и подарить ей ребенка.

Еще одна слишком волнующая мысль, взявшаяся неизвестно откуда.

А пока…

Мартин продолжал гладить ее, перебирал волосы, касался кожи, дарил короткие поцелуи, успокаивая, даже когда она говорила, что все хорошо. Такая самоотверженная, пусть даже только что вскрикивала от боли. Мужчине сложно понять, что чувствует девушка в этот момент, даже несмотря на опыт, поэтому Мартин старался быть максимально тактичным. Кёка могла и немного приврать, ведь прекрасно чувствовала, как распирающий ее изнутри член подрагивает от неудовлетворенного желания, как пульсирует в нем кровь, требуя продолжения. Но такая поблажка в этой ситуации ни к чему.

Ее губки коснулись носа — милый знак. Теперь девушка точно готова.

—

Хорошо, Кёка. Ты чудо, — он снова навязал ей долгий поцелуй, медленно вытаскивая член почти до предела, так, чтобы толстая головка опять раздвинула вход во влагалище… И снова медленно внутрь, почти до предела, будто хотел полностью перестроить влагалище служанки под форму своего члена.

На второе проникновение на всю длину тело ответило такой же мелкой дрожью. Болевые ощущения кошечки заметно утихли, теперь член плавно раздвигал стенки, не нанося никакого вреда. Едва заметная смена позиции позволила Кёке ухватиться свободной рукой за шею своего господина, хотя в порыве страсти она уже успела несильно расцарапать ногтями его предплечья. Кёке безумно хотелось вылизать ранку и извиниться, но она вместо этого просто обвила хвостиком руку и гладила, чтобы унять возможную боль.

Растягивающая изнутри заполненность сладко терзала девушку, побуждала ее чуть ли не самой податься навстречу, чтобы быстрее вкусить каждый миллиметр напряженного органа.

Кёка пыталась тереться о ствол сама, старалась выгибаться, как и подобает изящной кошке, чтобы тело партнера вновь дотронулась до одного из самых чувствительных мест — до клитора.

— Ма-а-артин, мрр! —

томно застонала девушка сразу после того, как он начал засаживать более активно. Он тянул ее на себя, ласкал ягодицы, бедра, касался хвостика и ушек, вынуждал растворяться в удовольствии и похоти. Наверное, если бы рядом с приоткрытым окном комнаты кто-то стоял, то этот человек сразу бы догадался, какие непотребства творятся в спальне хозяина. — Мартин, а-а-ах!

Мужчина немного изменил положение, чтобы теперь входить самую малость под углом. Ствол терся о клитор, а стенки раздвигать еще удобнее, вгоняя снова и снова, но крайне медленно, чтобы дать девушке прочувствовать каждый миллиметр жаркой плоти внутри. Он стимулировал ее и снаружи, заставлял испытать растягивающую изнутри заполненность, и вместе с тем начал медленно наращивать темп. Чуть быстрее, настойчивее, поглаживая бедра и переходя на попку, чтобы немного приподнять Кёку над кроватью и полностью управлять процессом. Подхватив ее, выпрямился, став при каждом вхождении немного тянуть на себя, словно хотел позволить члену проникнуть еще глубже. Одними губами шептал цифры, с хитрой улыбкой на лице. На фоне полуоткрытого окна лицо могло быть толком и не видно, но Мартин знал, что девушка достаточно умна.

Рад, два, три… Четыре, пять, шесть. быстрые вхождения, почти на входе, чтобы раз за разом растягивать тугие стенки головкой. От каждого быстрого вхождения приятные волны наслаждения растекались по всему телу, даря долгожданное удовольствие, а затем… Седьмое — до предела, вглубь, заставляя думать, что проник до конца. Головка словно целуется с маткой, требуя поскорее принять семя, пока Мартин пару секунд держит кошечку в таком положении, крепко удерживая за талию. А затем — снова быстрый темп. Через несколько циклов Кёка уже непроизвольно ждала и хотела, чтобы Мартин снова заполнил ее до конца, считала мгновения до этого момента. Пусть несознательно, но тело отвечало уже на уровне инстинктов, желая продолжения, об этом говорило и громкое мурлыканье, и взволнованно шелестящий по постельному белью хвостик, и подрагивание ушей.

Кёка поняла, что он считает, только спустя несколько секунд.

До цифры семь господин двигался преимущественно в самом начале, будто бы дразнил, разрабатывая тугие стенки, и только на цифру семь входил окончательно, до самого конца, позволяя головке осторожно соприкоснуться с маткой. Именно в такие моменты Кёка вела себя громче, чем обычно, выгибалась, переходила на громкие стоны и мяуканье, и чуть ли не брыкалась, не в с силах совладать с эмоциями. Она сводила ножки вместе, каждый раз сжимала внутри себя Мартина сильнее, чем следовало, передавая ему тем самым новые волны плотского наслаждения. Господин не ошибся, выбирая подобный подход: уже через несколько циклов Кёка готова была сделать что угодно, лишь бы член оказался внутри нее достаточно глубоко.

Мартину нравилось, когда девушки просили не сдерживаться. Обычно они и не представляли, насколько неутомимым и жадным до их тела может быть мужчина. Но сейчас — действительно не так уж и просто продержаться долго, слишком долгое воздержание давало о себе знать, но Мартин не собирался кончать раньше. По ее неровному дыханию, вздохам и непрошеным стонам легко понять, когда волны наслаждения начинают превращаться в цунами, и легко перейти на финишную прямую. Он прервался буквально на считаные секунды, скинув спущенные брюки и белье, подался вперед, скользя вместе с Кёкой по гладкому шелку. Снова жадно вставил, взял ее руки и заставил вытянуть вверх, прижимая их к кровати, и сам навалился сверху, сразу возобновляя подобранный ранее темп. Ее хвост опутал их сложенные вместе руки, будто закрепляя связь, а ухоженная шерстка легонько терлась о кожу господина, пока кошечка под ним страстно мяукала от наслаждения.

Он целовал ее щеку, оставлял языком влажные следы на коже, чтобы от дыхания приятный холодок контрастировал с жаром от прилившей к лицу крови. Не мешал смотреть вверх, чтобы видеть, как в глянце отражается ее похотливое выражение лица, пока мужчина ненасытно берет ее, не давая и шанса на передышку. Снова и снова, уводя их двоих на вершину, прислушиваясь к ее дыханию, стонам, чувствуя, как она сдавливает его.

Только после того, как они оба переместились на центр кровати, служанка, лежа на теперь уже теплом шелковом белье, подняла взгляд вверх. Видимо, господин любил заставлять женщин смотреть на процесс со стороны: глянцевая поверхность отражала смущенное личико Кёки, ее растрепанные волосы и мужчину, который вовсю продолжал брать свою куклу. Из-за того, насколько развратно это выглядело, служанка покраснела сильнее прежнего, прижала ушки и смущенно мяукнула, но взгляд не отвела.

Ей самой нравилось видеть со стороны, как Мартин вторгается в тугое лоно.

Кёка идеально подходила ему. В отличие от некоторых неопытных девочек, которые просто не знали, куда себя деть и что делать, Кёка из-за любознательности и жажды познания дарила невероятные ощущения даже в первый раз. Алексей невольно пал жертвой ярлыков и просто хотел устроить девушке запоминающуюся ночь, не ожидая ничего взамен, кроме послушания, однако секс с Кёкой полностью захватил его разум. Ее тело отзывалось на каждое движение, ее лоно обхватывало изголодавшийся по женскому телу орган и дарило нотки истинного блаженства. Давление со всех сторон, когда Кёка пыталась лучше прочувствовать заполненность, жар, от которого будто бы можно расплавиться, все это сводило с ума, так что все слова о безумии Мартин говорил от чистого сердца.

Ей было очень хорошо.

Ноготки оставили небольшие царапины, даря легкий контраст между мимолетной болью и наслаждением, пока девушка цеплялась за своего любовника, не желая отпускать любой ценой. И вместе с тем, даже будучи в стесненных условиях, пыталась двигаться навстречу, отдавая все свое тело, как и обещала. Испытывать наслаждения, жадно сношая красавицу в первый раз, и слышать свое имя, раз за разом срывающееся с ее губ, все это лишь раззадоривало Мартина, заставляя отдавать все свое желание столь горячей девушке.

Проникать практически полностью, чувствовать, как Кёка тщетно пытается сжать ножки, пока он раз за разом оказывается внутри. Тишина окончательно ушла из комнаты, сменившись дыханием, шепотом, стонами и вздохами, пошлыми шлепками обнаженных тел, соприкасающихся все чаще. Тяжелые, наполненные семенем яйца раз за разом касаются нежной кожи, пока ствол нещадно подстраивает стеночки под себя, выбивая все лишние мысли из головы и оставляя лишь имя и желание.

Отражение на потолке оставалось единственным свидетельством, чтобы не потерять себя окончательно, и Мартину нравилось осознавать, что первая кукла уже полностью его. Может, не навсегда, но эти минуты полностью отдали ее в его власть. Она даже призналась… Отыгрывая роль или говоря от сердца? Сейчас это могло быть разными гранями одной правды.

—

Кёка, моя милая Кёка, ты уже на грани, — с улыбкой прошептал он на ухо. —

Еще немного и ты станешь моей полностью, душой и сердцем.

—

Люблю, мяу, — только и смогла выдавить из себя девушка, чувствуя, как финальная волна наслаждения скоро накроет ее тело. Стало еще жарче, чем до этого. — Я уже… уже не могу, мяаах…

Их пальцы снова переплелись. Мартин двигался в полюбившемся темпе, еще один вздох, и то мгновение, когда будто всего воздуха на планете не хватит, чтобы отдышаться… Внутрь, снова. Жадно двигая тазом, Мартин издал стон после стонов девушки, позволяя ей ощутить, как раздувается презерватив от обилия жаркого семени внутри.

Они подарили друг другу наслаждение и непередаваемые эмоции. Казалось, она хотела выжать его досуха, так сильно сжимала до последнего, не желая оставлять господина хоть самую капельку неудовлетворенным.

— Люблю, — коротко ответил он, не прекращая целовать.

Кёку накрыли с головой сладкие судороги, которые вынудили еще раз зажать хозяина. Только теперь это было совсем не специально: в ответ на постепенно раздувающийся презерватив девчонка высвободила свои руки и оперлась локтями на кровать, ощущая, как Мартин кончил внутрь нее, благодаря защите не проронив ни одной капли семени. Кёка тяжело дышала, мурлыкала и хватала ртом воздух, дрожала и прикусывала свои губы.

Послевкусие оргазма не отпускало.

Это свершилось.

Теперь она — полноценная девочка своего господина, и их связь закреплена не только на бумаге.

В этот же момент Мартин снова целовал ее, теперь нежно, ласково, лениво проводя языком по губе, потом касаясь своими и немного сжимая ее. Они стали одним целым в высшем наслаждении, мужчина отпустил руки и гладил плечи, ключицы, спускался на грудь, запустив вторую руку в густые волосы и гладил ушки, любуясь лицом девушки. Послевкусие оргазма и взгляд благодарности за наслаждение делали ее идеальной, а выпрашивающий ласковые поглаживания хвостик превращал Кёку в самое милое существо на планете.

Все еще наслаждаясь тем, что член находится внутри, девушка подалась вперед, навстречу, и ответила на поцелуй более жадно, будто бы передавая через него свою благодарность. Спустя несколько секунд Кёка отстранилась: между их губами образовалась едва заметная тоненькая нить слюны, которая была убрана следующим плавным прикосновением к губам.

— Я рада слышать, как вы стонете, мяу, —

честно призналась раскрасневшаяся и еще не отдышавшаяся служанка, упав спиной на кровать. Она вытянула ладонь вперед, ласково прикоснулась к его щеке и, не в силах сдержать уставшую улыбку, произнесла: — Теперь я не уверена, что смогу воздержаться от следующего раза, мяу.

Кёка стала смелее, поцеловала в ответ, тонкая ниточка струны выглядела подобием связи, которая образовалась, разве что она не порвется столь же просто.

— Хах, Кёка, озорница, — он погладил ее по щеке в ответ. —

Это было чудесно, спасибо тебе. Конечно же, мне очень понравилось, поэтому сдержаться было сложно, — Мартин снова поцеловал ее в губы, коротко, будто благодаря еще разок.

Немного отстранился, взялся за основание презерватива, осторожно вытащил и стянул с члена. Показал девушке, усмехнувшись.

—

Это лишь малая толика моей любви к тебе, Кёка, — шутливым тоном сказал Мартин, осторожно отложив контрацептив подальше, с кровати, и следом обнял девушку, уложив набок, и лег рядом с ней. — Звучит печально, милая. Но ты же осознавала, что ты в плюсе? В отличие от других девочек, которые должны ждать вызова, ты можешь попросить когда угодно, если условия позволяют, — шепотом добавил мужчина, поглаживая девушку по талии, бедру, переходя на мягкий и теплый хвост. — Да и сегодняшнюю ночь можно считать за один раз, если ты еще в состоянии, конечно, — Мартин подмигнул.

Тело тренированное и очень выносливое. Похоже, что одним разом не обойтись, но Кёка выглядела пусть и довольной, но уставшей, поэтому настаивать Алексей не хотел.

Кёка пыталась унять выпрыгивающее из груди сердце. Секс с мужчиной оказался в разы интимнее и желаннее, чем описывался в книгах. Теперь у кошечки появился опыт —

личный, совершенно отличающийся от дешевых бульварных романов.

Неповторимый и по-особенному притягательный.

Она не хотела выпускать из себя господина, но в какой-то момент это все-таки пришлось сделать: Мартин снял с себя наполненный белым семенем презерватив, показал его Кёке и шутливо усмехнулся. Та покраснела, но все-таки вгляделась в плоды общего удовольствия.

Хозяин закончил благодаря ней.

Внизу живота почему-то снова стало тепло.

—

Я признательна вашей доброте, господин, мяу, — Кёка обняла его, наслаждаясь все еще интимным моментом. Легкие поглаживания вызывали по всему телу приятные мурашки. — Позвольте мне, мяу…

Внезапно взгляд девушки плавно переместился с лица Мартина на шею. Не говоря ни слова, Кёка надавила руками на его плечи, подалась вперед и навалилась, желая перевернуть мужчину на спину. Когда задуманное было совершено, служанка, не обращая внимания на то, что быть ведомой — роль девушки, но никак не самого господина, оперлась руками о кровать и нависла над Мартином. Последовала секундная тишина. Кёка набиралась смелости, чтобы попросить о сокровенном.

— Позвольте мне посмотреть на него. Ради… ради любопытства, мяу.

Она припала губами к мужской шее. Покрывая ее поцелуями, практически сразу заскользила вниз, к ключицам, потом — к груди, животу… Остановившись возле лобка, Кёка будто бы невзначай задела грудью член, подразумевая, что ее просьба заключалась именно в том, чтобы оказаться лицом вблизи паха господина.

От жара, который все ещё исходил от органа, пришлось прикрыть глаза. Кёка ни на что не намекала: если господину неудобна такая позиция, он волен сразу же приостановить подобные ласки.

Ее желание, скорее, заключалось в невероятном рвении отблагодарить того, кто так нежно и осторожно справился с поставленной задачей — Кёка стала первой и все-таки лишилась девственности. Так почему бы не отблагодарить господина небольшими ласками?

И пускай, что для новоявленной служанки такой опыт был впервые. Даже если она просто пройдется губами вдоль сокровенного — это уже будет огромным преимуществом.

Ее язык заскользил по лобку. Девушка не переходила вниз, к органу, ограничиваясь лишь ласками низа живота, лобка и бедер.

Кёка медленно вылизывала своего любовника, не спеша заходить за границы дозволенного, однако инстинктивное урчание и вставший столбом хвост говорили о ее чувствах вполне красноречиво.

* * *

Мартин предполагал, что Люси пробудет у Эвы недолго. Поэтому уже через пару десятков минут после ее ухода в комнате девушки можно было слышать приглушенные звуки. Без знания планировки можно было предположить, что стены слишком тонкие, поэтому слышимость столь неплоха. Вдохи, сладкие стоны, мяуканье и крики Кёки, имя Мартина снова и снова, вместе с прекрасной композицией остальных звуков секса.

Разве что шепот и сокровенные слова оставались за кадром, а остальное… Птичка должна присутствовать хотя бы так, и слышать, как ее коллеге хорошо.

Эва беспомощно лежала на кровати. Ее таз был вздернут кверху, в то время как руки изо всех сил сжимали простынь. Вздохи, стоны, шлепки и прочие детали интимной мелодии, которые она слышала уже не одну минуту, окончательно вывели горничную из колеи.

Птичка не смогла выбраться из золотой клетки.

Развлекаясь с Кёкой в спальне, Мартин наверняка предвидел такой вариант развития событий.

Поэтому Эва не сдержалась. Невозможно находится в настолько подвешенном состоянии и долго терпеть — это нереально практически для любого человека. Голодная и возбужденная девушка сжимала руками простыню, прижимала ушки ладонями к голове и пробовала уснуть, но это не помогало.

Ничего не помогало.

Апогеем стал момент, когда стоны Кёки начали дополнять влажные, практически пошлые шлепки.

Эва догадывалась, чем они занимаются.

Поэтому в какой-то момент тишину в комнате прервал слабый шепот. Девушка не сдержалась, заговорила сама с собой: сильная вибрация впилась в ее промежность, и уже спустя тридцать секунд Эва кончила. Не прошло и нескольких секунд, как вибрация раздалась снова: под звуки секса девушка все-таки решила ублажать себя самостоятельно, не ограничившись одним оргазмом.

Если Мартин столь сильно хотел забрать чужую победу, то он победил.

Эва не перестанет ласкать себя до тех пор, пока ее обессиленное тело не упадет на кровать.

Она забудется в этом непрекращающемся наслаждении, мяукая и постанывая от новых и новых вибраций на всю комнату.

* * *

Минуты после секса чаще всего были приятны. Девушки часто переносили окончание по-разному, но просто лежать после близости и нежно ласкать друг друга, вспоминая только недавно испытанные чувства — бесценно. Особенно когда все прошло настолько сладко. Мартину не требовался долгий перерыв, должно быть, все благодаря накопленной выносливости и тренировкам, хотя важна и партнерша. С такой, как Кёка, Мартин был готов порезвиться еще, пока от усталости они уже не захотят просто рухнуть в кровать и уснуть.

Неплохо бы заглянуть и в душ, но мужчина не был уверен, что просто не возьмет Кёку еще и там. В первый раз лучше оставить немного романтики, а вот в другие… Он был бы не против заниматься любовью с Кёкой в любое свободное время, будто она носила алый ошейник.

Вспомнив об этом, Мартин подумал о Люси и заодно об Эве. Передача звука должна была прерваться после завершения, когда уже не будет громких акцентов для микрофона, поэтому финальное испытание для птички завершилось.

Подобная идея пришла в голову спонтанно, поскольку сам Алексей не обладал таким же обширным багажом знаний, но настроить микрофоны и динамики было несложно даже для новичка. Однако прямо сейчас долго думать обо всем этом не хотелось, поскольку Кёка полностью захватила все внимание.

Такая вежливая и учтивая, идеальная девушка. Обняла в ответ, стала смелее, осознав себя женщиной, хотя это могло быть тягой к новым горизонтам. Мартин издал тихое «Оу», когда Кёка довольно неожиданно стала активнее, но полностью отдался ее желаниям, улегшись на спину. Отличный вид. Волосы струились по плечам, удивительным образом не закрывая грудь, Мартин провел по талии Кёки, по ухоженному хвосту, будто наслаждался ее женственными очертаниями и пытался запомнить их навсегда. Ладонь легла на живот, прошлась выше, игриво коснулась груди, задела сосочек. Пусть кошечка и сверху, но это открывало новые перспективы, и Мартин не удержался от еще одной улыбки, услышав просьбу девушки.

— Конечно, милая. Если ты того желаешь, я могу даже научить. Но и без того приятно стать для тебя моделью, хах, — Мартин все-таки не удержался от добродушного смешка, с весельем и интересом смотря на Кёку. Точно… Она была столь хороша, что он словно забыл о том, что перед ним юная девушка, не знающая мужского тела. Мартин старался быть чутким и сделать все быстро, но многие дамы любили визуально оценить инструмент. Не говоря уже о том, что многие безумно заводились, просто коснувшись члена, особенно эрегированного. Любая девушка чувствует себя особенной, когда понимает, насколько желанна. А когда речь о господине, то эти ощущения, воспитываемые в горничных, явно были куда сильнее.

Инициативная, любознательная… Она определенно решила наверстать за одну ночь все годы пребывания в неведении. Мягкие губы оставляли жаркие следы на шее, пока густые волосы приятно щекотали кожу. Ключицы, живот. Мартин сдержал улыбку, но слегка напряг пресс, чтобы Кёка смогла почувствовать его мышцы, целуя. А уж как приятно, когда Кёка коснулась грудью члена, и эта мягкость и упругость вкупе с осознанием отозвались в мозге новыми очагами желания.

Приятное ожидание раззадоривало, поэтому к моменту завершения марафона поцелуев член уже вновь мог радовать кошечку жаром и твердостью. Многих девушек забавляло, когда он еще и подергивался, будто живой, а Мартин отлично управлял мышцами, так что даже коснулся головкой кожи Кёки, когда фаллос шевельнулся от напряжения. На нем оставалось немного смазки и спермы после того, как мужчина снял презерватив, однако и сейчас уже проступали новые капли предэякулята, вызванного сладким предвкушением.

Мартин погладил Кёку по ушкам, убрал прядки от лица, чтобы оценить ее выражение, взгляд. Лунный свет не помогал увидеть все в полной мере, однако казалось, будто в слегка светящихся глазах Кёки с вертикальными зрачками отражался заинтересованный блеск. Мужчина подложил под голову еще одну подушку, немного расслабился. Поцелуи продолжались. Они были волнительными… Большинство девушек занимались лишь прямой стимуляцией, и только, поэтому такое обилие искренних благодарных поцелуев получить было невероятно приятно. Низ живота, лобок, совсем на грани, где Кёка то и дело случайно или нет, но все равно касалась хотя бы волосами, и чувствительный член отражал в мозг даже такую мелочь. Но поцелуи сменились и язычком… Мартин закрыл глаза, чувствуя, что Кёка его уже просто дразнит. Это слишком хорошо. Будто готова была в благодарность избавить от необходимости идти в душ, но… Должно быть, во всем виноваты уроки с другими девушками, и это необычный опыт. Умелый язычок скользил по нетронутой коже, оставляя приятный холодок, чередующийся с жарким дыханием девушки и щекоткой от ее волос.

— Потрясающе… Ты не перестаешь удивлять, — Мартин открыл глаза, выдохнул. — Надо же, даже необязательно делать что-то целенаправленно. Как видишь, я уже готов и из-за меньшего, и все — твоя вина, — мужчина тихо рассмеялся. —

Однако открою еще один небольшой секрет. Обращая внимание на все окружающее и даже ствол, не забывай и о мошонке. Напрямую в этих касаниях нет особых приятных ощущений, но оказанное внимание дорогого стоит, — шепотом подсказал Мартин, продолжая гладить девушку по ушкам, даже начал почесывать время от времени. — Но это и необязательно. Я не прочь посмотреть на тебя со всех сторон, ведь ты теперь определенно здесь останешься до самого утра.

Глаза Кёки снова заблестели.

Находиться в такой опасной близости к самому чувствительному месту своего господина — непередаваемый опыт. Уже спустя несколько секунд женский язык плавно дошел до внутренней стороны бедра, осторожно вырисовывал на ней цифры, оставлял влажные дорожки…

Она вовсе не была опытной соблазнительницей.

Но, как ни крути, благодаря некоторым книгам и другим девушкам все-таки имела представление о том, что именно нужно делать.

Хорошие навыки в любовных делах — несомненно, плюс, особенно для тех, кто как-либо связан с работой под руководством господина или госпожи. Кёка не была дурочкой: она знала, что лучший способ привлечь мужское внимание — завести партнера до такой степени, чтобы он сам захотел получить финальную разрядку. Просьба, приказ или даже насильное движение… Любой вариант был по-своему притягателен.

Вкусив запретный плод, оторваться становиться практически невозможно.

Поэтому Кёка решила поиграться. Не брать член в рот сразу же — даже несмотря на то, что для нее это первый опыт, наверняка Мартина ублажали подобным образом бесчисленное количество раз.

Она будет чуточку медленнее.

Мартин осознавал, что его уже намеренно дразнят, и это была не напускная бравада, подсмотренный флирт, после которого девчонка бы не знала, как поступать дальше и просто смутилась бы, если бы мужчина ответил. Кёка подарила необычные ощущения, такой хитрой партнерши у него не было уже давненько… Или даже никогда. Хотя сейчас мужчина даже не хотел сравнивать. Она просто умничка, ему хотелось смеяться от того, как легко он попался, но все же Кёка вела себя искренне. Такое можно назвать ошибкой новичка. Проведя немало времени с опытными девицами, в те времена, когда здоровье еще не подводило, Алексей привык к их приемам, нетерпеливости в достижении целей и даже наглости, вот и не угадал тактику юной, по сути своей — невинной девушки. Какими бы ни были мотивы, Кёка очень хороша, и нет смысла искать вторые смыслы, когда можно просто насладиться ситуацией. Но все ли куклы столь же хороши?

Если да, то он совершил лучшую покупку в жизни.

— Я чувствую ваш жар, мяу, — девушка обратила внимание на то, как эрегированный член вновь прикоснулся к ее груди. Неожиданно Кёка привстала на колени.

Немного проползла вперед, так, чтобы ее ноги оказались над пахом Мартина. Медленно опустилась, чтобы было удобнее. Коснулась теперь уже влажной промежностью члена, заскользила по нему мягкими половыми губками, словно хотела усесться. Господин был без презерватива — поэтому Кёка не собиралась без предупреждения вставлять в себя. Исключительно приятная стимуляция.

— Ты так горяча, и все же чувствуешь мой жар?

Можно называть тебя солнышком, это будет близко к сути, — поведение девушки взбудоражило Мартина, и хотя после оргазма, даже наедине с девушкой, все равно накатывала легкая сонливость, сейчас он ощущал себя бодрым донельзя.

Она оседлала его. Упругие ягодицы приятно давили на обнаженную кожу, даже щекотка от пушистого хвоста добавляла необычные нотки в происходящее, пока пухлые губки облегали жаркий член, оставляя на нем следы любовного сока. Казалось, теперь испарение должно происходить моментально, при таком-то распирающем желании, но все же —

нет. А вот поддразнивания Кёки отзывались новыми волнами наслаждения, она двигалась на грани, заставляя не только испытывать наслаждение, но и ощущать нечто вроде риска. Мартин не так уж сильно переживал насчет потенциальной беременности Кёки, пусть даже вероятность оставалась и без прямого окончания внутрь, от следов спермы или же попадания в семенную жидкость, но сама интрига подогревала интерес. Кошечка двигалась на грани, лишь одно несдержанное из-за удовольствия движение, и он уже снова окажется внутри, и тогда точно не отпустит, пока не осеменит, не сделает своей окончательно. Пьянящая фантазия, продиктованная лишь чувствами, а не разумом, но столь приятная и манящая, а стонущая Кёка только подогревает ситуацию.

— Не волнуйтесь, мяу. Я не воспользуюсь положением, мрр.

Он не стал отвечать, лишь подмигнул, посмотрев с интересом. Не будет пользоваться положением? Но ведь и она сама на грани риска.

Вверх-вниз.

Вверх-вниз. Благодаря активно выделяющейся из лона смазке уже через несколько секунд скользить стало значительно легче. Прелесть этой ситуации была и в других факторах: теперь она и господин тёрлись друг о друга без защиты. Кёка едва наклонилась вперед, выгнулась, чтобы ствол начал активнее задевать клитор. Женские стоны и игривое мяуканье вновь прервали тишину в комнате.

Мартин скользил по ее телу руками, наслаждаясь каждой секундой близости. провел по животу, по-хозяйски довел выше и стиснул грудь девушки, хорошенько, как свою вещь, без компромиссов. Зажав сосочки между указательным и средним пальцами, слегка сжал их, оттянул на себя, а затем стал легонько покручивать то по, то против часовой стрелки, заставляя девушку испытывать новые комбинации ощущений, пока ее клитор уже куда нетерпеливее терся о член.

От груди — к ягодицам. Мартин жадно впился пальцами в превосходную попку Кёки, немного направлял, заставил ее двигаться чуть активнее, но не мешал инициативности, лишь немного подразнил в ответ. Пару раз казалось, что вот-вот… Головка готова оказаться внутри, и это для обоих было бы желанным исходом, но вместе с тем — увлекательной игрой. Так приятно касаться друг друга без защиты, чувствовать всем телом желание партнерши и давать понять, насколько она хороша, ведь заставляет буквально сгорать от нетерпения.

Однако это продолжилось недолго. Служанка чувствовала: во время второго захода она и Мартин могут кончить значительно быстрее. По крайней мере, Кёка не обладала идеальной выдержкой, а в заходах с подругами вторые раунды всегда продолжались значительно меньше.

Поэтому она отстранилась. Вновь сползла чуть ниже, одновременно наблюдая за реакцией господина, нравится ли ему, все ли в порядке? После активных стараний Кёки член поблескивал от влаги, от него исходил ощутимый жар, и теперь тратиться на другие ласки было опасно.

Кёка не стала опошлять атмосферу ещё больше.

Прикоснувшись к разгоряченной головке будто бы в нежном поцелуе, она покорно убрала капли предэякулята губами. Сначала не было ни пальцев, ни языка: Кёка расцеловывала головку, ствол, опускалась и задевала нежными прикосновениями мошонку. Наверное, со стороны такие махинации можно было списать на выражение всеобъемлющей благодарности к своему господину, желании доказать, что именно его часть тела принесла несколько минут назад Кёке невероятное удовольствие.

Но так нельзя было вести долго, Кёка это понимала, и Мартин тоже. Он отпустил ее, лишь продолжил наслаждаться касаниями, перейдя на бедра, и вскоре девушка тоже решила прекратить. Ожидание окончания только усиливало финал, поэтому Мартин ее мысленно поддерживал. Смотрел в ее глаза с благодарностью и неослабевающим интересом, когда она вновь расположилась между его ног.

Долгожданное прямое касание, похоже на нежный поцелуй. Мартин издал вздох, слегка запрокинул голову, борясь с внезапно пронзившей его стрункой удовольствия. Кёка схватывала на лету: ее благодарные поцелуи были крайне приятны, они отзывались во всем теле сладостными отголосками, и вместе с тем Мартин получал эстетическое наслаждение, наблюдая за тем, как красавица ухаживает за его членом. Благодарно, практически любя дарит один поцелуй за другим, без вульгарностей и с покорностью. Нельзя было разглядеть всех деталей, много — лишь домысливать, но так воображение рисовало нечто невероятное.

В темноте девушка нашла руку Мартина. Настойчиво положила себе на голову, давая понять, что в случае чего она готова подчиниться. Хотя вместе с тем сразу захотелось, чтобы господин гладил ее, чесал за ушком снова и снова, а она бы стала его послушной кошечкой… Отбросив наваждение, Кёка сосредоточилась на деле.

Мартин не спешил хоть как-то наставлять Кёку, лишь продолжал ласково гладить в благодарность, поскольку и язычок знал свое дело. Мужчина уже успел оценить искусность чуть раньше, поэтому не сомневался, что язык Кёки может творить чудеса и с достоинством, поэтому целенаправленное промедление девушки было даже благом, иначе куда сложнее сдержаться.

Уже через пару заветных секунд губы вновь перешли в самое начало. После поцелуев Кёка накрывала головку языком, обводила по контуру, покорно слизывала каждую новую каплю и будто бы специально медлила, чтобы растянуть удовольствие. Едва отстранившись, она шепотом произнесла:

— Научите меня, господин, мяу.

— С удовольствием, — тем же шепотом ответил Мартин.

Запустив пальцы в волосы, Мартин осторожно направил Кёку, чтобы не потянуть излишне и не причинить боль. Направив член, медленно провел головкой по губам девушки, слегка надавил, вынуждая чуть приоткрыть рот. Головка медленно проникла внутрь, влажность и жар казались столь желанными, что Мартин даже сам помедлил перед тем, как что-то делать. Немного наклонил голову Кёки, чтобы направить за щечку, оттянул кожу. Отпустил член и нашел руку девушки, взял ее пальцы, коснулся ее же щеки, слегка надавил, улыбаясь.

— Когда так делает такая красавица, как ты, смотрится невероятно сексуально, — прокомментировал мужчина, показывая, как девушка могла бы «полировать» головку снаружи щеки, пока член находился внутри. — На самом деле минет приятен не только из-за стимуляции. Когда его преданно делает прекрасная женщина, испытываешь истинное наслаждение от созерцания столь прекрасного процесса, — Мартин вытащил фаллос, провел большим пальцем по губам девушки. — У меня весьма большой, Кёка, поэтому не стоит думать о горловых, хех, выкрутасах, о которых ты наверняка наслышана, — Мартин ободряюще улыбнулся. — Не хочу, чтобы ты испытывала неприятные рефлексы в такой ситуации, это больше похоже на наказание. Просто обхвати губами поплотнее, ласкай язычком вот это место, — Мартин указал на ямку у основания уздечки. — Если желаешь заставить кончить побыстрее. И старательно соси, до ямочек на щеках, этого будет достаточно.

Мартин все-таки решил продемонстрировать. Ввел член прямо, слегка надавил на затылок девушки, и быстро вытащил.

—

Но все же в твоем ротике невероятно хорошо. Поэтому просто будь аккуратна, я и так хочу тебя, милая, — Мартин отпустил руку и волосы девушки, предоставляя ей возможность действовать самостоятельно.

Повинуясь прикосновениям, Кёка склонила голову ниже. В какой-то момент ей пришлось опереться на колени, наклонить верхнюю часть тела вперед и повыше задрать попку, чтобы поза стала более удачной: свободная ладонь ухватилась за простыню, ноги уперлись в матрас, тело замерло, лишь хвост непрерывно покачивался.

Мартин вел осторожно и трепетно. В его голову не ударяла похоть, его не сводило с ума желание — и был в таком отношении какой-то свой шарм. Неопытная и неразвращенная девушка наверняка бы не оценила слишком грубый подход. Особенно во время проявления инициативы.

Жар, исходящий от разгоряченной плоти, опалял лицо. Кёка покраснела до предела, на уголках глаз выступила едва заметная влага. Она не собиралась останавливаться. Непроизвольно хотелось мурлыкать, и Кёка не пыталась сдерживаться.

С мужской стороны минет часто выступал в качестве одного из вариантов властвования над женщиной. Пока девушка кропотливо пробует плоть, у мужчины всегда есть возможность взять ситуацию в свои руки: надавить, ускорить, заставить принять глубже, кончить на лицо, рот или грудь. При этом удовольствие, доставляемое исключительно господину, чаще всего заводило дам ещё больше. И даже несмотря на то, что после прямой стимуляции Кёка намокла так же сильно, как и во время первого раза, сейчас она не спешила высвободить свою руку, чтобы накрыть пальчиками промежность и заставить себя заново испытать оргазм. Собственное наслаждение могло подождать.

Сейчас на уме был исключительно Мартин, хотя от самого процесса кошечка уже безумно возбудилась.

Служанка не шелохнулась, когда он осторожно завел свой член за ее щеку. Кёка, наоборот, постаралась пошире приоткрыть рот, чтобы не тревожить любимого неприятными прикосновениями зубов. Кошечка осознавала, что со стороны она смотрелась весьма развратно: в основном тихая и начитанная Кёка теперь с преданностью во взгляде старательно брала в рот, пока ее господин неспешно произносил наставления. И в этом не было ничего стыдного или неправильного — иногда люди должны любить друг друга.

Ее собственные пальцы прикоснулись к щеке. Горничная-секретарь едва провела языком вдоль фаллоса, который оттягивал ее кожу.

Не брать слишком глубоко. Господин Мартин достаточно заботлив.

Безусловно, с мужскими размерами и миниатюрной Кёкой и речи быть не могло, чтобы она сразу заглатывала во всю длину. Горловые «выкрутасы» могли подождать — пока что девушка найдет способ, как довести жаждущего мужчину до оргазма более легким способом.

— Буду считать это приказом, мяу, — с улыбкой отозвалась Кёка за мгновение до того, как ее голову снова направили вниз.

Из-за желания инструктаж получился не слишком подробным, однако Мартин видел, насколько перед ним умная девочка. Она сама старалась не попасть зубками по чувствительному органу, открывая рот пошире. Это казалось довольно очевидным при любом раскладе, однако Мартин был удивлен, сколь много дамы не были достаточно осторожны.

Приказ… Кёке явно нравилось доставлять ему удовольствие, и как не любить такую девушку?

Будь ситуация Алексея чуть понятнее и проще, он влюбился бы по уши в Кёку после такого отношения. И все же… Она была очень хороша, и мужчина знал, что никогда ее не забудет, даже если судьба разделит их.

Язык вновь припал в головке. Кошечка посасывала не спеша, медленно проходилась по каждому миллиметру, будто пробуя член на вкус — и остановилась в районе ямочки у основания уздечки, чтобы по-особому обласкать эрогенную зону. Для подстраховки одна рука легла на ствол, осторожно его сжала и, пробуя стимулировать орган поступательными движениями вверх-вниз, начала потихоньку двигаться.

Умелый язычок взялся за дело, и Мартин подсознательно сосредоточился. Он не готов уступать вот так просто, а сопротивление доставит потом еще больше наслаждения, однако Кёка настойчива и неутомима. Воспользовалась полученным знанием и сразу же пошла с козырей, еще и взявшись за ствол нежными пальчиками. Мартину нравилось и такого рода внимание, особенно если оценивать, как Кёка осторожно все это делала. Наверняка ей не доводилось видеть мастурбацию мужчины вживую, это бы многому ее научило, но Мартин не собирался подсказывать настолько любознательной даме. Она сама найдет способ все провести идеально.

Кёка чувствовала, как горит Мартин. Было бы интересно как-нибудь довести его до стонов — или, наверное, господин все-таки предпочитает молчать? Поставленный вопрос дал девушке стимул: уже спустя секунду она взяла глубже, обхватила член губами крепче, но при этом не прекратила стимуляции языком и пальцами.

Снова и снова… Увлеченно, будто распробовав что-то приятное, служанка прикрыла глаза. Желание доставить Мартину наслаждения вновь полностью захватило мысли кошечки, и у чересчур старательной девочки своего господина действительно образовались на щеках небольшие ямки.

Послышался приглушенный стон.

Кёка кое-как сглотнула накопившийся во рту предэякулят.

Предыдущие поддразнивания и разогрев были слишком приятными, поэтому сопротивляться было все сложнее. Смотреть в глаза Кёки и казаться невозмутимым в такой ситуации — настоящее испытание, но вот она сосредоточилась… Жадно посасывая, так стремительно ласкала языком нужное место, что Мартин просто лег на подушки, смотря в потолок.

Приходилось сдерживать бедра, чтобы не двигаться инстинктивно навстречу приятному давлению, пока все тело окутывает прилив блаженства. Она наращивала темп, слизывала капельки одну за другой и не прекращала ласки, Мартину оставалось лишь шумно выдохнуть. Чуть свести ноги вместе, будто и без того член казался недостаточно большим. Орган стал подрагивать прямо во рту Кёки, Мартин боролся до конца.

— Я… Сейчас…

Кёка практически физически ощущала, что контроль Мартина подходит к концу.

Было действительно по-особому приятно доставлять ему удовольствие. Даже не имея опыта, к нужным стимуляциям и прикосновениям в процессе удалось приноровиться довольно быстро. Являлось ли тому причиной необычайные способности Кёки или простая начитанность интересными книгами —

неизвестно. Но господину, очевидно, нравилось.

И это было главным.

Тишину в комнате вновь прерывали то хлюпающие, то мычащие звуки. В последний момент девушка будто бы специально облизала ствол по вертикали и взяла глубже, чем обычно. Пальчики скользнули вниз, оказавшись где-то у основания. Сердце замерло в ожидании сокровенного.

Издав еще один тихий стон облегчения, словно бы сопряженный с тихим рычанием, Мартин не смог больше бороться. Яйца прижались к стволу, семя брызнуло раз, снова, наполняя ротик Кёки, смешиваясь со смазкой и слюной. Мартин часто дышал, на его лбу появилась испарина, пока сладкие секунды после оргазма заставляли забыть обо всем на свете.

Горячее семя брызнуло ей на язык. Кёка громко мяукнула, схватилась свободной рукой за простынь и смиренно подождала, пока волны удовольствия окончательно не отпустят Мартина. Сладкий полустон-полурык стал усладой для ушей, а через несколько секунд служанке пришлось выпрямиться, чтобы изо рта окончательно не потекло.

Много… Даже слишком.

Она покорно сглотнула. Как и ожидала сама Кёка, это оказалось вполне приятно. Она не была чайником в вопросах биологии, поэтому знала, что вкус семени возможно немного контролировать с помощью правильного образа жизни и определенных продуктов — как и вкус естественно выделяющейся смазки у женщин, к примеру. Горничной потребовался еще один глоток, чтобы полностью справиться с последствиями оргазма. Протянутая Мартином салфетка оказалась весьма кстати: девушка заметила, что излишки семени потекли с губ на подбородок. Пришлось вытереться, и при этом девушка снова не могла перестать мурлыкать, пока ее ушки подрагивали от волнения.

— Просто волшебство. Спасибо, любимая, — прошептал мужчина, судорожно потянувшись к тумбочке, откуда взял салфетки и протянул девушке. — Я сказал слишком поздно, ты очень хорошая ученица, —

с улыбкой сказал Мартин, поглаживая девушку по волосам. — Но даже так —

по этикету девушке положено после окончания хорошенько почистить язычком и высосать остатки, если вдруг остались, — чуть строже добавил Мартин.

Он предлагал это не просто так. Мужчина предполагал, что среди девушек гуляет множество слухов о вкусе. Соленая, безвкусная, горькая — чего только не встретишь в невинных головушках. Вся суть была в питании и образе жизни. Алексей уже был в курсе, насколько предыдущему владельцу тела нравилось, когда его девушки полноценно питались белком, поэтому он чаще всего занимался тренировками, питался фруктами и избегал вредной пищи, избытка специй и прочего. Так что Кёке могло даже понравиться, хотя даже так предупреждать стоило, если не стояла задача хорошенько украсить личико куклы.

— По этикету, мяу? — с ухмылочкой уточнила Кёка, вновь наклоняясь к органу. — Значит, мне придется делать так каждый раз, мяу?

— Кто знает, — Мартин ответил с похожей ухмылочкой. — Это лишь обучение, но все может пригодиться, не правда ли?

Вопрос не требовал ответа, и девушка вновь занялась делом. Отдельное наслаждение — полюбоваться тем, как девушка убирает после трапезы.

Впрочем, она была крайне аккуратна, поэтому долго этим заниматься не пришлось.

Не то чтобы кошечка была против. Скорее, наоборот: Кёке понравился вкус господина, поэтому не было никаких проблем в том, чтобы разобраться с такой просьбой. Вновь обхватив головку губами, горничная провела языком, чистя от капель спермы и слюны, со всей присущей ей осторожностью высосала остатки и навела порядок. Вкусив мужское тело, теперь Кёка была жадной — она не оставила на теле господина ни капли.

Получить удовольствие подобного рода — бесценно. Без сомнения, Мартину нравилось самостоятельно брать девушек, полностью управлять процессом, но вот так расслабиться и просто позволить подарить себе удовольствие — очень приятно. Конечно, когда речь об умелой партнерше, а Кёка показала себя выше всяких похвал. Не только ее волнующие поддразнивания, соблазнительный образ и проявленное мастерство в процессе, но и то, как она довела до финала. Осознавать, как семя заполняет рот преданной тебе девушки — очень приятно не только само по себе, это ощущение власти.

Совсем неумелая могла бы закашляться, сплюнуть… Но Кёка словно не смела проронить и капли, молча дождалась окончания и бесшумно сглотнула, тем самым демонстрируя, что блюдо ей очень даже по вкусу. Капельки слюны, смазки и семени все-таки остались на губах, но Кёка с элегантностью леди воспользовалась салфеткой, радуя Мартина своим образом.

— Ты ведь и сама на пределе, Кёка. Продержишься полноценный раз? Или же…, — Мартин вспомнил, с какой готовностью девушка оседлала его, причем пару раз. — Присядешь? — Мартин убрал лишнюю подушку и показал весьма вульгарный жест, проведя языком между двумя пальцами, чтобы поддразнить выглядящую серьезной Кёку.

— Вы сказали, что не хотите делать непотребств со своей секретаршей, мяу, — с улыбкой сказала девушка, медленно выпрямляясь. — Но уже в первую ночь вы забрали мою девственность и разрешили прикоснуться к себе ртом, мяу.

Хи-хи.

Мартин погладил Кёку по волосам, легонько потрепал ушко, услышав ее фразу.

—

Я не говорил, что не хочу. Речь о моей инициативе. Если ты того пожелаешь, мы можем заниматься любовью хоть каждый день, это и отличает твою роль, Кёка. Но только в подходящей обстановке. Кто-то со стороны должен считать, что ты лишь секретарь, а додумывать они могут себе что угодно — ты всегда серьезна и не даешь поводов, — Мартин был рад немного разрядить обстановку разговором на тот случай, если Кёка все-таки захочет полноценного секса. Но все же она выглядела уставшей. Для первого раза столько новых эмоций и ощущений… Для хрупкой девушки этого многовато, тогда как Мартин был не против повторить. Но это не критично, все-таки он насытился после долгого перерыва, поэтому хотел лишь подарить Кёке еще один разок, ведь она явно возбудилась после собственных же поддразниваний.

В ответ на речь Мартина Кёка лишь улыбнулась. Возможно, в таких действиях был смысл: остальным людям не нужно знать, что их отношения выходят за пределы деловых. Особо хитрые соперники вполне могли бы воспользоваться такой информацией ради манипуляций или личной выгоды — мир бизнесменов и богачей и сам по себе весьма опасен, а когда в дело вмешивается магия… Поэтому вне личных встреч Кёка постарается сделать вид, что ее не связывает с господином ничего, кроме рабочей рутины.

В любом случае, в какой-то степени девушка оставалась в выигрышном положении. Иметь возможность просить о разрядке в любое свободное время — хороший козырь.

Только после того, как господин кончил второй раз, Кёка почувствовала сильную усталость. Раньше ей никогда не удавалось проводить время с мужчиной, а первые заходы — всегда более волнительные и энергозатратные.

Однако это не уменьшало того факта, что Кёка действительно хотела. Такой интимный процесс заставил ее заново возбудиться — и даже Мартин, наверное, кое-как разглядевший женское личико в полутьме, это заметил.

Если бы у нее было побольше сил, то Кёка бы наверняка побезобразничала бы ещё, уселась своему любимому на лицо или, может быть, бесстыдно оседлала бы его член прямо так.

Но сейчас девушка всего лишь обессиленно плюхнулась на подушку рядом. Повернулась на спину так, чтобы было удобно, перевернулась набок, спиной к господину, прижалась; вновь отыскала в темноте чужую руку и бессовестно приложила поближе ко входу в свое разгоряченное лоно, и обвила хвостиком руку, чтобы он точно не отпустил и не убрал.

Да. Отлично.

Пальцы Мартина — самый удобный и быстрый вариант. От обычной мастурбации Кёка наверняка кончит уже через минуту.

— Пожалуйста, мяу, — устало прошептала она, закрыв глаза от очередной волны возбуждения. — Мне завтра… нужно работать, мяу…

Мартин с интересом следил за кошечкой. От недавних опасений насчет ее расы не осталось и следа. Кёка прижалась к мужчине спиной, взяла за руку. Она определенно стала смелее. Или же такой и была всегда? Мартин предположил, что всему виной отсутствие данных. Кёка была любознательна и осторожна в случае отсутствия знаний, но как только информация получена, она начинала блистать. Мартин уже предвкушал, насколько хорошей она будет в роли секретарши… Немудрено, что многие опасались ставить умных девчонок на ответственные должности. Но это лишь если они сами чересчур глупы. Здесь же терять особо нечего, и такая умная кошечка — просто подарок.

Мартин приобнял девушку, положил свободную руку ей на грудь, заодно прижимая к себе крепче. Его пальцы немного лениво ласкали сосочек, самую малость оттягивая его и отпуская, пока заведенная между ножек рука медленно двигалась. Поскольку Кёка уже не девственница, это упрощало задачу, поэтому Мартин был не настолько осторожен, как в первый раз. Целуя щеку, шею над ошейником, Мартин довольно настойчиво массировал область клитора, но вместе с тем его средний палец проник внутрь. Сначала на фалангу, затем глубже… Внутри Кёки снова пылал жар, а обилие любовных соков говорило о том, насколько сильно девушка на самом деле возбуждена. Мужчина стал целовать ниже, прошелся легкими касаниями губ по плечу, и вместе с тем погрузил второй палец внутрь. Слегка разведя их в стороны, словно пытался раздвинуть стеночки, но вместе с тем проник глубже и ласкал плоть внутри, подыскивая нужные точки. Толстый член хорошенько стимулировал все, что только можно, но филигранная работа в таком деле была по-своему интересной, ведь всегда приятно посмотреть на легкое замешательство и смесь удивления с наслаждением на личике девушке, которая быстро кончает всего-то от пальцев.

Кёка устроилась поудобнее в объятиях Мартина. Ощутила, как его руки лениво ласкали сосочек, пока рука вновь по-хозяйски властвовала между ног. Женское тело действительно было возбуждено до предела: возможно, если бы Кёка решилась оседлать член господина, ей бы хватило несколько проникновений до предела, чтобы кончить. Пока что выдержка Кёки считалась относительно слабой — но, возможно, если Мартин ее хорошенько натренирует, ситуация немного поменяется.

Послышался возбуждённый вздох, когда первый палец вошел в горячее лоно. Девушке было настолько хорошо и приятно, что, сама того не заметив, она начала не спеша двигать попкой в такт руке хозяина, будто инстинктивно желая насадить себя на его фаланги. Ласковые поцелуи в щеку и шею значительно подогревали интерес и вынуждали громко мурлыкать. Испытывая наивысшее наслаждение, которое только возможно для горничной, Кёка закрыла глаза и развела ноги пошире.

Два пальца… Вполне неплохой результат для первой ночи — до лишения девственности служанка старалась не вводить в себя много, потому что ощущения были… не из приятных. Однако уже сейчас все было совсем по-другому: Кёке было не больно даже тогда, когда Мартин начал по-хозяйски раздвигать стенки для более глубокого проникновения. Ее взгляд бесстыдно скользнул вниз, и в какой-то момент Кёка начала наблюдать за тем, как господин брал её одними своими пальцами.

Незабываемое ощущение.

Кошечка самую малость дрогнула, вздохнула, когда Мартин нашел, как именно ей будет приятнее. Теперь… Она не сорвется с крючка. Проведя языком по плечу, оставляя влажные следы и намеренно легонько подув, чтобы девушка почувствовала легкий холодок, Мартин стал настойчивее входить в нее пальцами, старательно стимулируя ее стеночки, пока перемазанный смазкой большой палец массировал клитор.

Легкий холодок, пробежавшийся из-за дуновения по плечу, заставил девушку вздрогнуть и сжать хвостик сильнее. Благодаря ускоряющимся пальцам и укусу она вновь застонала достаточно громко для того, чтобы это возможно было услышать с улицы. Сладкое пение дополняли пошлые хлюпающие звуки, свидетельствовавшие о том, что между ног у возбужденной девочки своего хозяина стало действительно чертовски жарко.

Сначала медленно, затем быстрее и быстрее, подстраиваясь под дыхание Кёки и ее сладкий голосок. Будто дойдя до кульминационной части песни, Мартин наслаждался ее сладким пением, поймав момент и не прекращая двигаться. Его зубы легонько впились в плечо, после чего Мартин припал губами к этому месту и перешел к поцелую. Его пальцы сдавливали сосок, пока вторая рука активно скользила в промежности, создавая в тишине комнаты пошлые хлюпающие звуки. Быстрее, быстрее и… Мартин еще продолжал двигаться, когда Кёка слегка выгнулась и прижалась к нему еще плотнее, затем медленно прекратил, не раздражая ее гиперчувствительное тело. Медленно вытащил, провел по губам Кёки ее смазкой, крепко обнял уже двумя руками.

Мгновение — и Кёка, почувствовав оргазм, выгнулась, одновременно с этим значительно сильнее прижавшись к груди Мартина. Из-за сладкой волны наслаждения ей пришлось напрячь низ живота: сократившиеся стеночки сжали внутри мужские пальцы. Кёка глубокого дышала, пыталась прийти в себя.

Она первый раз в жизни кончила дважды за одну ночь…

— Умничка, кончила для меня, Кёка. Спасибо за эту ночь, любимая, — прошептал он на ухо, после чего еще немного полежал с ней вместе, поглаживая то по коже, то по волосам.

— Одни ваши руки способны довести меня до наивысшего наслаждения, мрр, — томно промурлыкала горничная, слегка высунув язычок тогда, когда Мартин провел влажными пальцами по ее губам.

Необычный вкус. — Спасибо за то, что согласились провести эту ночь вместе со мной, мрр.

Девушка просто источала сексуальность каждым своим действием, движением… Ее вздохи и стоны казались Мартину произведением искусства и только подстегивали заставить ее поскорее кончить, уже и не столь важно, по какой причине. В благодарность, по своей прихоти или ради обучения… Идеальная кукла, с которой хочется поиграть. Стоны Кёки могла разбудить желание у кого угодно, слишком уж искренними и страстными они были. Наверняка даже девушки, с которыми горничная игралась во время учебы, были от нее без ума, поэтому Мартин невольно подумал о подготовленной ранее трансляции, которая передавалась в комнату Эвы. Вышло наверняка идеально. Мужчина не знал и не хотел сейчас отвлекаться, однако мог представить, насколько вдохновляющими были эти звуки.

Видеть Кёку после оргазма и гладить ее, представляя, какие чувства она испытала благодаря ему… Кёка не стеснялась, и ее горячий шепот был еще одним достижением заслуг Мартина, ласково почесывал его мужское эго и заставлял гордиться собой. За это он снова поцеловал ее, слегка потрепал ушко и сжал губами. Она отлично знала правила игры или идеально под них подстраивается. Еще несколько часов назад Мартин и не предполагал, что именно Кёка окажется в его постели первой, да еще и будет столь искусна. Дополнительный повод не верить первому впечатлению, однако с самого начала мужчина все-таки считал, что Кёка весьма умна и расчетлива, поэтому стоило предположить такой исход. Он просто слишком погрузился в игру со своими красавицами…

— Лежи, не вставай, — тихо добавил мужчина чуть позже, выпустив из объятий. Он соскользнул с кровати, прошелся по комнате нагишом, добрался до ванной. Яркий свет из двери возвращал из атмосферы волшебства к будням, однако шум воды все же был по-своему приятен.

Вскоре Мартин вернулся и, улыбнувшись, без лишних слов подхвати Кёку на руки. Бережно, как свое сокровище, отнес в ванную и осторожно погрузил в теплую воду, после чего снова погладил по волосам.

— Устала, но все же быстрая ванная тебя освежит, — заявил мужчина, направляясь в душевую кабину.

Кёка послушалась и не встала с кровати. Видимо, Мартин пошел в ванную комнату: им вдвоем действительно следовало помыться, потому что, как ни крути, остатки любовных соков и прочих жидкостей могли еще больше испачкать белье.

Когда господин вернулся, девушка устало схватилась за его плечи, позволила взять себя на руки и сладко мяукнула.

Не хотелось портить эту волшебную атмосферу первой ночи, интима и близости. Однако любая сказка, даже самая счастливая, когда-нибудь заканчивается.

В теплой воде Кёке действительно стало легче. Она пришла в себя, отмылась и еще больше расслабилась. Интересно, после всего произошедшего их личные отношения немного поменяются? Или мужчина, как ему и подобает, примет их случившийся секс за должное? Кёка рассматривала этот вопрос не с точки зрения выгоды — просто ей, как и, наверное, любой другой молодой девушке, в глубине души хотелось иметь своего личного принца, который хоть в чем-нибудь будет ее баловать.

Впервые в жизни, ей хотелось, чтобы он просто гладил ее по волосам, по шерстке и хвалил, носил на руках в ванную, и… Она готова отплатить многим.

Казалось, что даже информация о магии, которую она хотела отыскать, отошла на второй план, уступив место эмоциям. Мурлыканье не давало солгать самой себе, она давно уже так долго не урчала…

Такое отношение к горничным все же редкость, поскольку не столь давно Мартин требовал от Элис набирать для себя ванную, да еще строго определенной температуры, но суть господина в том, что он мог творить все, что ему вздумается. Поэтому ополоснувшись, он указал Кёке на махровый халат, да и сам нацепил на себя такой же, только побольше размером.

— До утра поспишь со мной. Работа работой, но указания выше, — строго заявил Мартин, хотя в его глазах читалось веселье.

Кёка ему очень угодила, поэтому ей нет смысла убегать к себе после всего. К возвращению девушки из ванной Мартин даже поменял постельное белье, поскольку на прежнем оставалась кровь и прочее, да и презерватив отправился в мусорку. Самое время отдохнуть. Мартин даже не стал смотреть результаты шоу с Эвой, поскольку для этого будет утро.

Новость о том, что сегодня они спят вместе до утра, обрадовала кошечку. Кёка улыбнулась и кивнула. Убегать в свою комнату совершенно не хотелось —

после жаркой ночи хотелось полежать вместе и просто ощутить размеренное дыхание дорогого человека.

Выйдя из ванны и накинув на голое тело халат, девушка вернулась в спальню и замерла в дверном проёме. Мартин успел поменять постельное белье? Такой предусмотрительный!

Горничная-секретарь плюхнулась на кровать, залезла под одеяло, не раздеваясь, и улеглась с одной стороны кровати. Немного подождала, пока господин присоединится к ней и, без какого-либо намека прильнув к его груди, нежно обняла.

—

Я рада, мяу, — честно призналась Кёка, прикрыв глаза. В ее голосе отчетливо слышались нотки усталости, а урчание стало совсем тихим и почти сонным. Наверное, ещё несколько минут — и она смиренно заснет прямо под голос Мартина. — Я хочу знать вас лучше, господин, мяу.

Расскажите о себе.

Вода смыла следы ночи, но в душе они остались надолго или даже навсегда. Это касалось и самой девушки, и Мартина. И хотя мужчина не собирался вот так запросто устанавливать для себя фавориток, пока идет «гонка», Кёка действительно набрала много баллов, и суть была даже не в том, что она подарила ему наслаждение. Постель —

лишь одна из возможностей понять человека лучше, все раскрывается под влиянием ярких эмоций, и девушка показала нужные качества. Нужные для той, кого Алексей хотел видеть рядом с собой. Прежний владелец боялся нанятых кошек, возможно, у него были на то причины. Но Алексей осознавал, что уже успел один раз умереть. В одиночестве, пусть у него и было немало знакомых, друзей и подруг, но в итоге вряд ли кто-то сразу даже заметил его исчезновение.

Если есть возможность начать в чем-то сначала, хотелось наверстать упущенное. И сделать больше и для себя, и для кошечки-горничной, которая наверняка и не надеется на что-то особое со своим господином.

И вот они лежат вместе. В отражении на потолке выглядят подобно молодоженам, уж точно не похожи на господина и его горничную. Кёка прижалась к мужчине, такая милая, уставшая, но довольная, только хвостик выглядывает из-под одеяла и слегка шелестит по шелку. Кошкодевушка, прекрасная в любое время. Мартин посмотрел на нее, провел пальцами по волосам, погладил ушки, приобнял в ответ.

— Я тоже, — ответил мужчина, хотя точно трактовать его слова мог лишь он сам. Поводов для радости было много, так что это было скорее общее состояние его души. Он был воодушевлен и даже не так уж и хотел спать, но завтра действительно рабочий день. Для всех.

— О? Хочешь знать?

Я думал вы искали подборки журналов, чтобы найти обо мне слухи, —

весело сказал Мартин шепотом, тихо посмеиваясь. — Шучу. Нет там ничего, я темная лошадка.

Он даже не шутил, поскольку весь вечер сам пытался найти хоть что-то. Наверное, его даже посчитают странным. Многие мужчины любили бесконечно рассказывать о себе, особенно в постели.

Вытаскивать малейшие заслуги, хвалиться секретными связями с людьми, о которых лучше молчать, вываливали всю правду ради того, чтобы возвысить свое эго для дамы рядом. Идеальная возможность для разного рода шпионок, будь то журналистки, воры от других власть имущих и прочие жадные до информации личности. В прошлой жизни Алексей знал правила и не спешил раскрывать рот, поскольку никому не стоит знать, какой ценой порой приходилось разгребать проблемы в богатых компаниях.

А что насчет кошечек из «М.Я.У.»? Алексей понял, что Мартин немало слышал о школе, где обучали элитных горничных, и все это были исключительно положительные отзывы других клиентов, поэтому любого рода скандал был исключен с большой вероятностью. Можно считать, что камеры, микрофоны и прочая электроника, которой нашпигован дом, были как раз заготовлены не только для игр, но и для слежки, когда приходили другие, менее надежные сотрудницы, слишком слабые телом и духом.

Но все же Мартин просто был не из тех мужчин, кто готов петь о себе соловьем. Да и репутация о колдуна явно похожая. Неизвестный владелец усадьбы без прислуги, без видимой работы, но с кучей денег… Был ли он гением? Вряд ли, но своеобразной личностью, которую не всем понять — точно.

— Мне нравится показывать себя действиями, а не словами, — сказал мужчина, продолжая любоваться Кёкой. — Я люблю трудолюбивых и придерживаюсь идеи о том, что нужно дать заработать другим, чтобы заработать самому. Деньги —

средство познания прекрасного, а не возможность блистать над всеми, похваляясь своим успехом. Многие красивые вещи, вкусная еда, качественная техника, надежные материалы — дороги, это моя главная мотивация. И стремление к красоте — причина твоего появления здесь, —

Мартин поцеловал девушку в щеку, обнял крепче. — Прозвучало как лозунги на плакате, занятно. Но я уверен, такие фразы скажут тебе обо мне куда больше, чем биография, Кёка. А теперь — сладких снов, — прошептал мужчина, тоже закрывая глаза.

Похоже на рекламу, но Алексей надеялся, что это сможет немного утолить любопытство кошечки. Со многим мужчина на самом деле был согласен, поэтому не пришлось даже лгать девушке, которая ему так понравилась.

Кёка утащила Мартина в ещё один поцелуй, нежный, непродолжительный, как только он снова наклонился вперед, чтобы поцеловать в щеку. Его речь почему-то заставила Кёку улыбнуться сквозь полудрему: господин был достаточно загадочен для того, чтобы сразу не вываливать все карты на стол. Трудолюбие и способность знать ценность деньгам — одни из самых важных качеств для любого человека, и Мартин, несмотря на достаточно крупное имущество и силу, об этом помнил. Именно поэтому его мысли, образ и ум смотрелись иначе на фоне других затерявшихся богачей.

Бесспорно, во многом Кёка решилась лично прийти в покои именно благодаря тому, что господин знал цену своим куклам. С самого начала он проявил относительное радушие и доброжелательность: хвалил своих девочек и показал, что готов заботиться об их здоровье. Практически каждая горничная, которая получала знании в элитном заведении, знала о том, насколько бывали жестоки полоумные хозяева: они могли запирать совсем еще молодых девушек в камерах, оскорблять и повышать свое эго путем насильственных действий. Они в буквальном смысле ломали живых существ. Кёка считала, что поведение такого формата недопустимо, даже если Организация считает своим долгом помощь колдунам. Дурное обращение с ни в чем не виноватой горничной вполне себе можно было приравнять к намеренному уничтожению нового украшения. Конечно, по-настоящему богатые люди могли себе позволить купить еще одну такую же дорогую для них безделушку, и абсолютно так же ее разбить, но был ли в этом смысл? Разве удел умных и обеспеченных людей не заключался в бережном и адекватном обращении с их же вещами?

Раньше Кёка долго об этом размышляла.

Но ответа до сих пор не нашла.

Мартин был совсем другим. В его объятиях было спокойно. По расчетам кошечки, шанс того, что он обойдется с ней плохо, пока что сводился к нулю.

Значит поводов для беспокойства не было — все шло своим чередом.

А еще он был известным колдуном. И даже сейчас, в этом ограниченном мире, Кёка чувствовала мощь, текущую в ошейнике. Возможно, именно из-за этого ей хотелось стать его кошечкой? Милой, спокойной, готовой свернуться калачиком на его коленях.

До этого после тяжелых дней обучения ей снились очень яркие сновидения о том, как она одним росчерком покрытых тьмой коготков уничтожала целые города. Короли, императоры, монархи всех мастей готовы были упасть перед ней на колени, лишь бы заслужить милость.

Но с момента появления в этом доме от этих то ли сновидений, то ли чьих-то воспоминаний не осталось и следа.

Девушка, даже будучи уставшей, все равно показывала свою ненасытность. Должно быть, она действительно впечатлена, поэтому Мартин с удовольствием ответил на поцелуй, продолжая нежно, без намеков, ласкать Кёку, наслаждаясь этим уютным временем, проведенным вместе. Больше ничего рассказывать мужчина не спешил, да и Кёка, очевидно, уже устала, но наверняка даже в такие моменты ее пытливый мозг продолжал усердно размышлять. Мартин невольно улыбнулся, представив это. Он много раз засыпал один. В этом нет чего-то особенного, однако вот так, когда можешь слышать сонное посапывание милой девушки…

Окончательно расслабившись в объятиях господина, сквозь приближающийся сон послышалось:

— Спокойной ночи, господин. Мяааау.

Горничная практически сразу провалилась в сон. Наверное, сегодня она, как и Мартин, впервые за долгое время будет спать спокойно.