• Boosty Shared
• PROSTO0101

• T

92.docx

92.fb2

(POV: Данзо-Одноразовый)

Я стоял перед камерой и смотрел сквозь толстое, армированное чакрой стекло. Там, внутри, на холодном каменном полу, сидел он. Узумаки Наруто. Цепи, сковывающие его, были ослаблены ровно настолько, чтобы он мог сидеть, но не более. И теперь он ждал.

Его взгляд был полон ненависти. Вызова. Несломленной воли. Он смотрел прямо на меня, и в его голубых глазах не было и тени того страха, который он так умело изображал во время нашего разговора. Он был силен. Его дух был крепок.

Но все можно сломать. Нужно лишь знать, где надавить.

Дверь в его камеру беззвучно отъехала в сторону. Я не вошел. Вместо меня внутрь шагнули двое. Две безликие фигуры в белых масках и черных плащах. Это были не просто оперативники. Это были мои лучшие специалисты. Мастера своего дела. Профессионалы, чьей работой было разбирать человеческую душу на составные части.

Мальчишка напрягся, его тело превратилось в натянутую струну. Он был готов к бою, даже скованный цепями. Как предсказуемо. Как глупо.

Я смотрел на него, и мой разум был холоден и спокоен, как гладь замерзшего озера. В Корне мы давно поняли одну простую истину. Воля. Эмоции. Личность. Все это — лишь надстройка. Фундамент, на котором все это держится — тело. Физическая оболочка. И чтобы разрушить надстройку, нужно сначала расколоть фундамент. Перед тем, как сломать волю человека, подавить его эмоции, нужно провести его через боль. Через такую запредельную, всепоглощающую боль, что его разум сам будет молить о спасении, будет готов на все, лишь бы она прекратилась. Боль — это универсальный ключ, который открывает любые замки.

Один из моих людей подошел к Наруто и без всякого предупреждения нанес короткий, точный удар ему в живот. Мальчишка согнулся, захрипев, но не издал ни звука. Второй оперативник в это время прикрепил к его вискам два небольших металлических диска.

Первый урок начался.

Я наблюдал. Сначала они использовали стандартные методы. Электрошок. Небольшие, но болезненные разряды, которые заставляли каждую мышцу в его теле сокращаться в агонии. Он стиснул зубы, его тело выгибалось дугой, но он молчал. Лишь тихое, сдавленное рычание вырывалось из его груди.

Затем они перешли к воде. Классика, которая никогда не подводит. Они опрокинули его на спину и начали лить воду ему на лицо. Он дергался, пытался вырваться, его легкие горели, но он все еще боролся.

«Силен, — с холодным интересом отметил я. — Гораздо выносливее, чем я ожидал».

Но все это было лишь прелюдией. Настоящая работа началась потом. Один из оперативников подошел и с профессиональной, почти хирургической точностью, сломал ему левую руку. Хруст кости был отчетливо слышен даже через бронированное стекло.

И тогда он закричал.

Это был крик чистой, животной боли, смешанной с яростью. В тот же миг вокруг его сломанной руки вспыхнула и тут же погасла едва заметная красная аура. Печати на стенах и цепях ярко вспыхнули, с силой вдавливая рвущуюся наружу чакру обратно в тело мальчишки. Но даже этого короткого импульса хватило. С отвратительным, влажным хрустом кость встала на место, и рана затянулась.

Оперативники были готовы к этому. Они не дали ему передышки и сломали ему руку снова.

Снова крик. Снова короткая, подавленная вспышка красной чакры. Снова мучительное, противоестественно быстрое исцеление. А затем они сломали ему правую руку. Потом — ногу. Потом — ребра.

Он был идеальным объектом. Его можно было ломать снова, и снова, и снова. Бесконечно.

Крики ярости сменились криками боли. А затем — просто хрипами и стонами. Они работали с ним несколько часов. Они жгли его кожу, зная, что она восстановится. Они ломали его кости, зная, что они срастутся и топили его, зная, что он не умрет.

В конце концов, он просто лежал на полу, обмякший, в луже собственной крови и пота, и тихо плакал. Не от боли. От бессилия. Его воля еще не была сломлена. Но в ней появилась первая трещина.

Я кивнул своим людям. На сегодня достаточно. Они молча вышли из камеры, оставив его одного.

Я смотрел на это сломленное, униженное, но все еще живое тело. Это был хороший урок. Он понял, что его сила, его регенерация — здесь, в моем мире, они не спасение. Они — его главное проклятие. Инструмент, который позволит продлить его агонию настолько, насколько я посчитаю нужным.

Это был лишь первый день. Начало долгого пути. Впереди были недели. Месяцы. Я не торопился. У меня было все время этого мира. И я собирался использовать его, чтобы вылепить из этого сломленного, плачущего мальчика свое идеальное, безвольное оружие .

* * *

(POV:Цунаде-Опохмел no Jutsu)

Я сидела в своем кабинете, и тишина давила на меня, как многотонная глыба. Передо мной, на разгромленной столешнице, лежал один-единственный свиток. Не официальный доклад. Не шифровка от шпиона. Просто анонимный листок, который я нашла вчера.

Я перечитывала его уже в десятый раз. Слова, написанные чужой, но уверенной рукой, выжигали в моем мозгу клеймо.

«…Данзо-сама тайно собирает информацию о джинчурики…»

«…несколько отрядов Корня были замечены на границе Страны Огня в то же самое время, когда пропал Наруто…»

Ложь? Провокация? Возможно. Но яд сомнения уже был впрыснут в мою кровь. Я знала Данзо. Я знала его амбиции, его методы, его презрение к моей власти

Злость. Бессильная, глухая ярость нарастала во мне. Если это правда… Если он, старейшина Конохи, посмел поднять руку на шиноби этой деревни, на ребенка, которого я поклялась защищать… Ему не жить. Я сровняю его проклятую подземную базу с землей.

В этот момент дверь тихо открылась, и в кабинет вошел Какаши. Он выглядел ужасно. Усталый, измотанный, с глубокими тенями под глазами. Его жилет был покрыт пылью, а в волосах застряли листья. Какаши и его люди не спали последние несколько суток.

— Хокаге-сама, — сказал он, и его голос был хриплым от усталости.

— Докладывай, Какаши. Он опустился на одно колено.

— Мы закончили прочесывать последний сектор. Вся Страна Огня. Мы перевернули каждый камень. Проверили каждый черный рынок, каждый притон, каждую заброшенную хижину. Мы допросили десятки информаторов. Ничего.

Он поднял на меня свой единственный, полный горечи глаз. — Ни единого упоминания об Узумаки Наруто. Ни единого следа, который бы вел к Орочимару или его людям. Как будто он… просто растворился в воздухе.

Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Тупик. Полный, абсолютный тупик. Моя самая масштабная поисковая операция, в которой участвовали все свободные силы АНБУ, провалилась .

Именно в этот момент, когда, казалось, вся надежда иссякла, я услышала его. Легкий стук когтей по стеклу. Почтовая птица.

Я вскочила с места, мое сердце пропустило удар. Джирайя! Я подбежала к окну и торопливо отвязала свиток от лапки сокола. Печать. Его. Я сломала ее дрожащими пальцами и развернула пергамент.

Текст был коротким, написанным в его обычной, немного небрежной манере. Но содержание было ясным, как удар молнии.

«Цунаде. Я нашел его. Орочимару. Он в Стране Рисовых Полей. Я говорил с ним. И с Учихой. Орочимару не врет. Наруто он не забирал. Он сам заинтригован его исчезновением. Ищи в другом месте. Я иду по следу Акацуки. Джирайя».

Я опустила свиток. Воздух вышел из моих легких. Не Орочимару. Значит, Какаши и не мог ничего найти. Они искали не там.

И теперь… теперь оставалось только два варианта. Либо Акацуки, охотники за хвостатыми, провели безупречную операцию по похищению. Либо…

Мой взгляд снова упал на анонимный донос, лежащий на столе. Либо старый ублюдок Данзо все это время водил меня за нос.

И в этот момент все встало на свои места. Исчезновение без следа. Провал поисков внутри страны. И этот анонимный доклад. Это больше не было похоже на совпадение. Это было похоже на заговор.

Холодная, ледяная решимость сменила мою ярость. Хватит. Хватит поисков вслепую. Хватит ждать. Пора нанести визит.

— Какаши, — сказала я, и мой голос был спокоен. Пугающе спокоен. Он поднял на меня удивленный взгляд. — Собери весь личный состав АНБУ. Всех, кто вернулся с поисков. Всех, кто находится в резерве. После обеда я хочу видеть всех до единого перед Резиденцией. В полной боевой готовности. Ты меня понял?

Какаши нахмурился, не понимая. — Хокаге-сама, вы хотите начать поиски за пределами страны?

— Нет, — отрезала я, подходя к окну и глядя на свою деревню. На ту ее часть, что жила под землей, как раковая опухоль.

— Мы пойдем навещать «Корень».

Какаши замер, и я увидела, как в его глазу отразилось понимание. Он понял. Понял, какой приказ я только что отдала. Это был не просто приказ. Это было объявление войны. Внутренней.

— Есть, Хокаге-сама, — сказал он, и в его голосе больше не было усталости. Была лишь сталь. Он поднялся и исчез.

Какаши ушел, оставив за собой лишь едва уловимый запах озона и тяжесть невысказанного. Я осталась одна в своем кабинете, но тишина больше не давила. Она звенела от напряжения. От принятого решения.

Мой взгляд снова упал на анонимный свиток, лежащий на столе. Я взяла его в руки и в который раз пробежала глазами по строчкам, написанным чужим, но уверенным почерком.

«…Данзо тайно собирает информацию о джинчурики…»

«…отряды Корня были замечены на границе… в то же самое время, когда пропал Наруто…»

Каждое слово было как капля яда, просачивающаяся в мой разум. Я не хотела в это верить. Но после письма Джирайи, которое исключило Орочимару из списка подозреваемых, этот анонимный донос выглядел не просто правдоподобно. Он выглядел как единственно возможное объяснение.

Злость. Холодная, белая ярость закипала в моей груди. Если это правда…Я не просто сровняю его базу с землей. Я вырву его «Корень» из тела Конохи и сожгу дотла.

В этот момент из тени у стены беззвучно шагнула фигура в фарфоровой маске. Капитан АНБУ.

— Хокаге-сама.

— Что еще? — рявкнула я, не в силах сдержать раздражение.

— Прошу прощения за вторжение, но дело не терпит отлагательств, — голос капитана был ровен, как сталь, но я уловила в нем нотки… смятения. — Прошлой ночью в деревне произошло ЧП.

Я нахмурилась, откладывая свиток. — Докладывай.

— Неизвестный напал на патрульного АНБУ, код оперативника «Медведь», — начал капитан. — Нападавший применил мощное гендзюцу, в результате чего «Медведь» потерял сознание. У него были похищены вся форма, снаряжение и маска. Тело было спрятано в вентиляционной шахте, где его и обнаружили несколько часов назад.

Я слушала, и мои брови медленно ползли вверх. — Дальше, — продолжил капитан, — неизвестный, используя личину «Медведя», проник на территорию штаб-квартиры АНБУ. Мои пальцы сжались в кулак. — Он получил доступ в архив, где, судя по всему, изучал отчеты о последних миссиях. Один из наших оперативников, «Сова», опознал самозванца и вступил с ним в бой… но также был нейтрализован. По его словам, противник обезвредил его, даже не дав времени среагировать. После этого неизвестный покинул штаб. И исчез.

Я молчала. Я просто смотрела на капитана АНБУ, и моя ярость медленно превращалась в раскаленную добела магму.

— Вы издеваетесь? — прошипела я. Капитан молчал. — ВЫ ЧТО, С УМА ВСЕ ПОСХОДИЛИ?! — заорала я, вскакивая на ноги и ударяя кулаком по остаткам стола так, что щепки полетели во все стороны. — У МЕНЯ ИЗ-ПОД НОСА ПОХИЩАЮТ ГЕНИНОВ! В МОЮ ДЕРЕВНЮ СПОКОЙНО ПРОНИКАЕТ НЕИЗВЕСТНЫЙ, ВЫРУБАЕТ ЭЛИТНЫХ ПАТРУЛЬНЫХ, ПЕРЕОДЕВАЕТСЯ И ГУЛЯЕТ ПО САМОМУ ОХРАНЯЕМОМУ ОБЪЕКТУ В ДЕРЕВНЕ, КАК ПО БУЛЬВАРУ?! ОН КОПАЕТСЯ В НАШИХ СЕКРЕТНЫХ АРХИВАХ, А ПОТОМ ТАКЖЕ СПОКОЙНО УХОДИТ! ВЫ НАЗЫВАЕТЕ СЕБЯ ЭЛИТНЫМ ПОДРАЗДЕЛЕНИЕМ АНБУ?! ДА ВЫ КУЧКА НЕКОМПЕТЕНТНЫХ…

Я замолчала, тяжело дыша. И в этот момент, в моей голове, как набат, прозвучали чужие слова. Слова, сказанные мне совсем недавно.

«…Хокаге-баа-чан, вы не обижайтесь, но…»

Я замерла. Воспоминание, яркое и четкое, всплыло в моей памяти. Тот день. Кабинет Хокаге. И он. Наруто. Он стоял передо мной, серьезный, собранный, готовый отправиться в погоню за Саске.

«…но оборона у деревни — просто дрянь, — сказал он тогда, глядя мне прямо в глаза. — Великая Деревня Скрытого Листа, а по факту — проходной двор. Сюда кому не лень заходят. То один Саннин-отступник на экзамене шастает, то теперь вот эти, из Звука. Вы вообще патрулируете границы?»

Тогда его слова показались мне наглостью. Дерзостью мальчишки, который не понимает, о чем говорит. А сейчас…

Сейчас я стояла посреди своего кабинета, слушая доклад о тотальном провале моей элитной гвардии, и понимала.

Он был прав. Этот паршивец, этот шумный, несносный, упрямый идиот… он был прав. Он видел то, чего в упор не видели все остальные трещины в наших стенах.

Мой гнев ушел. Так же внезапно, как и появился. На его место пришла холодная, тяжелая, как гранитная плита, вина. Я не просто потеряла его. Я, Хокаге, отмахнулась от его предупреждения, как от назойливой мухи.

Я медленно села в свое кресло. — Капитан, — сказала я, и мой голос был тихим и уставшим. — Усильте охрану. Утройте патрули. Проверьте каждого, кто входит и выходит из деревни. И готовьте своих людей. После обеда мы выступаем.

— Есть, Хокаге-сама. Он исчез. Я осталась одна, глядя в окно на высеченные в скале лица моих предшественников. «Ты был прав, паршивец, — беззвучно прошептала я. — Ты был прав. А я была слепа. Но я все исправлю. Я найду тебя. И я залатаю дыры в этой проклятой деревне. Клянусь».

Время пришло.

Солнце стояло в зените, и его лучи безжалостно били по площади перед Резиденцией Хокаге. Я вышла на балкон и посмотрела вниз. Там, внизу, замерли в идеальном строю тридцать теней. Тридцать оперативников АНБУ в полной боевой готовности. Море белых масок и черной униформы. Моя личная армия которым я собиралась вскрыть гнойный нарыв на теле этой деревни.

Перед ними, плечом к плечу, стояли двое. Капитан АНБУ в маске ястреба и Хатаке Какаши, чье лицо, как всегда, было наполовину скрыто, но в единственном видимом глазу читалась мрачная решимость.

Я спустилась вниз. Мои шаги гулко отдавались в наступившей тишине. Солдаты не шевелились, но я чувствовала, как их взгляды прикованы ко мне. Я подошла к Какаши и капитану.

— Слушайте мой приказ, — сказала я, и мой голос был спокоен, но в нем звенела сталь. — Вчерашний инцидент с неизвестным, проникшим в штаб АНБУ — пока что второстепенная задача .

Я обвела взглядом строй безликих масок. — Есть вероятность, что он все еще в деревне. Возможно, даже в маскировке «Медведя». Не исключено, что он прямо сейчас стоит в этом строю. Поэтому будьте начеку. Но не спугните его. С ним мы разберемся позже.

Капитан АНБУ напрягся. — Хокаге-сама, это невозможно! — возразил он. — Сейчас в строю только проверенные люди, все свои!

Я резко повернулась к нему, и мой взгляд стал ледяным. — Молчать, капитан, — отрезала я. — Не смей говорить мне о «невозможности». Вчера этот «неизвестный» не только проник в ваш якобы неприступный штаб, но и копался в архивах, а потом спокойно ушел, нейтрализовав по пути двух ваших элитных бойцов! Ваша «невозможность» — это ваша некомпетентность!

Капитан вздрогнул от моих слов и со стыдом опустил голову.

— Ладно, проехали, — я отвернулась от него. Время для разносов прошло. — С этим призраком разберемся потом. Сейчас — главное. Капитан, докладывай о известных тебе базах «Корня».

Он выпрямился, и его голос снова стал четким и профессиональным. — Есть, Хокаге-сама! Согласно данным разведки, которые собирались еще при Третьем, на территории Конохи и в ее непосредственных окрестностях существуют как минимум три крупные базы «Корня».

Он быстро развернул карту и указал на отмеченные на ней точки. Одна была в заброшенном промышленном районе деревни. Вторая — глубоко в лесу, на востоке. Третья — прямо под нами, в системе старых катакомб под Конохой.

Я нахмурилась. Три. Три крупные базы. Сколько же у него было людей? Сколько ресурсов Хирузен позволял ему тратить на эту его теневую армию? И сколько еще таких баз, о которых мы даже не подозреваем?

— Хорошо, — кивнула я, принимая решение. — Действуем так. Капитан, — я указала на базу в промышленном районе, — ты берешь десять человек и зачищаешь вот эту базу. Задержите всех, кто там находится. Это мой приказ, как Пятой Хокаге. Ты понял? Если кто-то будет сопротивляться — примените силу. Но без жертв. Они все еще шиноби Листа, не забывайте об этом.

— Есть!

— Какаши, — я посмотрела на него. — Ты берешь десять человек и зачищаешь базу в лесу. Приказ тот же.

Какаши кивнул. — А вы, Хокаге-сама? — спросил он.

Я посмотрела на третью, самую большую отметку на карте. На ту, что находилась прямо под нашими ногами. Их штаб-квартира. — А я, — сказала я, и на моих губах появилась холодная, злая улыбка, — пойду в их главную базу. И буду ждать вас там.

Я развернулась и пошла в сторону входа в Резиденцию, даже не оглядываясь. Я знала, что они выполнят мой приказ. — Начинайте, — бросила я через плечо.

Время пришло, Данзо. Игра в прятки окончена. Я иду с визитом в твое змеиное гнездо. И я вытрясу из него все твои секреты. Или сожгу его дотла.

* * *

(POV: Капитан Анбу Сова тян)

Я бежал.

Мои ноги бесшумно несли меня по крышам Конохи, и за мной, как стая верных псов, следовали десять теней. Десять моих людей. Элита АНБУ. Мы были единым организмом, связанным годами тренировок и десятками совместных миссий. Но сегодняшняя миссия была не похожа ни на одну другую.

Под моей маской ястреба лицо было непроницаемым, но внутри все сжималось от тяжести приказа. «Зачистить базу Корня». «Задержать всех». Это означало, что мы идем против своих. Против шиноби, которые, пусть и следовали за другим лидером, носили тот же протектор, что и мы. Это был путь к гражданской войне, и Хокаге-сама, не колеблясь, сделала первый шаг на эту тропу. А мы были ее оружием.

Мы покинули жилые кварталы и углубились в заброшенный промышленный район. Ржавеющие остовы старых фабрик, заросшие сорняками склады, битое стекло под ногами. Место, которое деревня давно забыла. Идеальное прикрытие для гнезда.

Я поднял руку, и мой отряд мгновенно замер, растворившись в тенях. Я сверился с картой Цель — старый завод в самом центре района.

Мы подошли к нему, двигаясь как призраки. Завод был мертв. Выбитые окна, проржавевшие ворота, тишина, нарушаемая лишь скрипом металла на ветру. Но мои чувства, обостренные до предела, говорили об обратном. Здесь была жизнь. И она знала, что мы пришли.

Я оставил восемь человек в резерве, приказав им окружить периметр. Двоих я взял с собой и медленно, шаг за шагом, подошел к главному входу.

И тут, как будто соткавшись из самой тьмы дверного проема, появились они.

Двое. В такой же, как у нас, черной униформе. Но их маски были другими. Глухими, белыми, без единого узора. Безликие. Они стояли неподвижно, и от них веяло не просто холодом, а абсолютной, мертвой пустотой. «Корень».

— Уходите, — сказал один из них, и его голос, лишенный всяких эмоций, был как скрежет металла по стеклу. — Это — территория «Корня». Посторонним здесь не место.

Я сделал шаг вперед, и моя рука легла на рукоять меча. — Именем Пятой Хокаге, Цунаде-самы, приказываю вам сложить оружие и сдаться! — мой голос прозвучал громко и властно. — Вы обвиняетесь в деятельности, направленной против безопасности Конохи.

Оперативники Корня даже не шелохнулись. Они просто одновременно, как по команде, вытащили из-за спины свои короткие мечи-танто. — Мы подчиняемся только Данзо-саме, — сказал второй тем же безжизненным голосом.

Ярость. Холодная, праведная ярость обожгла меня. В этой деревне. В Деревне Скрытого Листа есть только один Хокаге. И любой, кто отрицает это — предатель.

— Я предупреждаю в последний раз, — прорычал я. — Сложите оружие. Если вы не подчинитесь приказу Хокаге, мы будем вынуждены применить силу!

Они молчали. Их пустые маски были направлены на меня, и я знал, что слова для них ничего не значат. Они — не шиноби. Они — фанатики. Инструменты в руках своего господина.

Надежды на мирное решение не было. — Отряд, — скомандовал я, и мои люди, до этого скрывавшиеся в тенях, материализовались по обе стороны от меня. — Цель — задержать. Взять их!

В тот же миг мы бросились вперед. Воздух взорвался звоном стали. Битва за душу Конохи началась.

Бой был жестоким.

Мы были АНБУ. Элита. Но они были из Корня. Они были другими. В их движениях не было ни капли лишнего. Ни злости, ни страха, ни азарта. Лишь холодная, безжалостная эффективность. Они дрались не как люди. Они дрались, как машины для убийства.

Мой меч встретился с танто одного из них. Искры посыпались во все стороны. Я вложил в удар всю свою силу, но он, не издав ни звука, принял его на свой клинок, а свободной рукой уже пытался нанести мне удар в бок. Я отпрыгнул, уходя от его выпада, и сложил печати.

— Стихия Огня: Техника Огненного Шара!

Огромный шар пламени сорвался с моих губ и понесся на него. Но он, даже не обернувшись, просто упал в тень своего напарника и исчез, а второй, тем временем, уже атаковал моего подчиненного с фланга.

Они дрались как единое целое, их координация была безупречной. Мои люди, привыкшие к командной работе, столкнулись со своим зеркальным, но более темным отражением.

— Техника теневого удушения! — крикнул один из моих людей, и тень под ногами одного из корневиков вытянулась, пытаясь схватить его.

Они были готовы умереть. Они были готовы калечить себя, лишь бы выполнить приказ — защитить это место. А мой приказ был — «без жертв». Мы дрались со связанными руками.

— Внутрь! — крикнул я. — Не дайте им запереться! Прорываемся на базу!

Мы оттеснили их от входа и хлынули в темные, узкие коридоры завода. И тут же попали в ловушку. Из стен вылетели десятки сенбонов, пропитанных парализующим ядом.

— Стихия Земли: Стена Грязи! — я и еще двое моих людей одновременно создали перед собой защитный барьер. Иглы застряли в вязкой, пропитанной чакрой стене.

Бой переместился в коридоры. Это была кровавая, жестокая мясорубка. В тесных помещениях преимущество было на их стороне. Они использовали каждый угол, каждую тень. Один из моих людей закричал — корневик, выскочив из-за угла, полоснул его по ноге. Рана была неглубокой, но он тут же начал заваливаться на бок. Яд.

Мы пробивались с боем. Комната за комнатой. Коридор за коридором. Мы были АНБУ Хокаге. Мы не могли проиграть. Мы обезвреживали их одного за другим, используя связывающие печати, техники паралича, все, что было в нашем арсенале, чтобы выполнить приказ и оставить их в живых.

Наконец, мы вышли в центральный зал. Там нас ждали последние шестеро. Бой был коротким, но самым ожесточенным. Они дрались до последнего. Один из них, когда понял, что проигрывает, попытался взорвать себя с помощью взрывной печати. Но мой подчиненный из клана Хьюга вовремя увидел это своим Бьякуганом и точечным ударом перекрыл ему поток чакры.

Когда все было кончено, я стоял посреди зала, тяжело дыша. Воздух был пропитан запахом крови, пота и озона. Восемь оперативников Корня лежали на полу, обездвиженные и связанные. Они молчали, их пустые маски смотрели в потолок.

Но победа не принесла радости. Я посмотрел на своих людей. Один лежал у стены, и его маска была расколота. Он не дышал. Еще двое были серьезно ранены — яд уже начал действовать, и им срочно нужна была помощь медиков.

Я стиснул зубы. Мы победили. Мы зачистили базу. Но какой ценой? Я отдал приказ, который привел к смерти шиноби Листа от рук другого шиноби Листа.

Я подошел к рации.

— Хокаге-саме, — сказал я, и мой голос был хриплым. — База в промышленном районе зачищена. Восемь оперативников Корня задержаны. У нас… у нас есть потери. Один убитый, двое раненых. Прием.

Тишина в эфире была моим единственным ответом. Я стоял посреди этого хаоса и понимал, что это — лишь начало. Сегодня Коноха начала войну сама с собой. И я был на ее передовой.

* * *

(POV:Какаши)

Лес молчал.

Мы двигались под его густым, зеленым покровом, и тишина была нашим единственным спутником. Десять моих подчиненных из АНБУ следовали за мной, их движения были отточены до совершенства, их присутствие — едва ощутимо. Но я знал, что под каждой маской, так же как и под моей, скрывается тяжесть сегодняшнего дня.

Приказ Хокаге-самы был прямым и безжалостным. Мы шли не на врага из другой страны. Мы шли на шиноби Конохи. И эта мысль отдавалась в моей душе тупой, ноющей болью, напоминая о старых ранах, о друзьях, ставших врагами, о провалах, которые я никогда себе не прощу. Эта миссия была для меня не просто приказом. Это был шанс. Шанс доказать, что я еще могу защитить. Раз уж я не смог защитить ни Саске от тьмы, ни Наруто от неизвестности.

Карта, вела вглубь самого старого и дремучего лесного массива к востоку от деревни. Место, куда редко заходили даже самые опытные шиноби. Идеальное укрытие.

Я остановил отряд на краю большой поляны. Мой Шаринган, уже сканировал местность. На первый взгляд — ничего. Лишь вековые деревья, поросшие мхом валуны и тишина. Но я чувствовал это. Легкое, почти неощутимое искажение в потоке природной чакры. Гендзюцу. Очень мощное, наложенное на большую территорию.

— Здесь, — сказал я, указывая на ничем не примечательный холм у подножия гигантского дуба. — Вход там. Пятеро — со мной. Остальные — рассредоточиться по периметру. Блокируйте все выходы. Никто не должен уйти.

Мы подошли к холму. Я сложил несколько печатей, концентрируя чакру в своем Шарингане.

— Кай! (Снятие!)

Мир на мгновение исказился, и иллюзия спала. Перед нами предстала не земляная насыпь, а гладкая каменная стена с высеченными на ней сложными фуин-символами. А перед ней, как будто выросшие из-под земли, стояли четверо. Четверо оперативников Корня в своих безликих белых масках.

Они ждали нас.

— Вы нарушили запретную территорию, — сказал один из них. Его голос был механическим, лишенным интонаций. — По приказу Данзо-самы, дальнейшее продвижение запрещено. Возвращайтесь.

Я сделал шаг вперед. — Именем Пятой Хокаге, я, Хатаке Какаши, приказываю вам сложить оружие и открыть нам проход, — сказал я, и мой голос был спокоен, но в нем слышалась усталость от грядущего кровопролития. — Ваша организация «Корень» расформирована. Любое сопротивление будет расценено как измена деревне.

Они не ответили и просто вытащили свои мечи. Их ответ был в их действиях. Для них не было ни Хокаге, ни деревни. Был только Данзо.

Я тяжело вздохнул. Я так и думал. — Не хочу вас убивать, — сказал я, открывая вращающийся алый глаз. — Но вы не оставляете мне выбора.

Я посмотрел на своих людей. — Работаем на захват. Мне все нужны живыми. Взять их!

И лес взорвался звоном стали и вспышками дзюцу.

Бой с четверкой у входа был коротким и жестоким. Они были хороши, но мой Шаринган видел каждое их движение наперед. Я парировал их выпады, предугадывал их техники, а мои люди, действуя как единый механизм, сковывали их движения, оттесняя и разделяя. Один использовал Стихию Земли, чтобы поднять под ногами корневика стену. Второй, из клана Нара, поймал тень другого в свою ловушку. Через минуту все четверо лежали на земле, связанные и обездвиженные.

Мы ворвались внутрь.

База была высечена в корнях гигантского дерева. Коридоры были узкими. Тренировочные залы. Оружейные. Казармы с рядами простых коек. Ничего лишнего. Никаких личных вещей. Место, где жили не люди, а инструменты.

И эти инструменты встретили нас.

Они нападали из теней, из потайных ниш в стенах, с потолка. Их атаки были яростными и отчаянными. Они дрались не для того, чтобы победить а дрались, чтобы умереть, забрав с собой как можно больше нас.

— Справа! — крикнул я, видя Шаринганом, как один из них готовится метнуть кунаи с взрывными печатями. Я сложил печати быстрее, чем он успел взмахнуть рукой. В моей ладони затрещали и запели тысячи птиц.

— Чидори!

Но я не целился в него. Мой удар молнии врезался в стену рядом с ним, и каменная крошка осыпала его, сбивая с ног. Мой подчиненный тут же подскочил к нему и точным ударом в шею вырубил его.

Мы продвигались вглубь, и бой не утихал ни на секунду. Двое моих людей получили ранения — один был отравлен сенбоном, второй получил глубокий порез на руке. Но мы не отступали. Каждый раз, когда ситуация становилась критической, я вмешивался. Мой Шаринган и тысячи скопированных техник давали нам преимущество. Я блокировал их катоны стеной воды, ловил их в простые, но эффективные гендзюцу, разрушал их земляные укрепления своим Чидори.

Наконец, мы пробились в последний, самый большой зал. Там нас ждали оставшиеся четверо. Они стояли, прикрывая собой дверь в архив.

— Больше никакого сопротивления не будет, — сказал я, выходя вперед. — Сдавайтесь.

Они молча бросились на нас.

Бой был окончен через две минуты. Мы победили. Двенадцать оперативников Корня лежали на полу, связанные и под действием парализующих техник. Как и приказала Хокаге-сама, мы не убили ни одного из них. Но трое моих людей были ранены, хоть и не смертельно.

Я стоял посреди зала, и победа отдавала горечью. Я посмотрел на лица своих подчиненных. Они тоже не чувствовали триумфа. Мы только что сражались с шиноби своей собственной деревни. С детьми, которых сломала и превратила в бездушных кукол воля одного старика.

— Капитан, — позвал меня мой заместитель. — Архив чист. Никаких следов Узумаки Наруто. Похоже, это была лишь тренировочная база.

Я кивнул. Я и не ожидал найти его здесь. — Обеспечьте охрану пленных, — приказал я. — Окажите помощь раненым. Я должен доложить Хокаге-саме.

Я активировал рацию.

— Хокаге-саме. Прием.

— На связи, Какаши, — раздался в ухе голос Цунаде.

— База в лесном секторе зачищена. Задержано двенадцать оперативников Корня. С нашей стороны — трое раненых, жертв нет. Следов Узумаки Наруто не обнаружено.

В рации на несколько секунд повисло молчание. — Возвращайтесь в деревню. Доставьте пленных в штаб АНБУ. Какаши. Отличная работа.

Ее голос был уставшим. Она тоже понимала, что это не победа. — Есть, Хокаге-сама. Конец связи.

Я опустил рацию. Миссия выполнена. Но война внутри нашей деревни… только что началась. И я чувствовал, что самое страшное еще впереди.