Церемонию посвящения в рыцари-джедаи для Энакина Скайуокера провели на следующий день. Не было ни пышных торжеств, ни сотен гостей. Все прошло в малом, уединенном зале в одной из самых древних частей Храма. В центре зала, под куполом из прозрачного кристалла, через который лился мягкий свет Корусанта, собрался лишь узкий круг: полный состав Высшего совета, Квай-Гон Джинн и его ученик, Оби-Ван Кеноби.
Можно было бы подумать, что посвящать десятилетнего мальчика в рыцари — это неслыханное нарушение всех традиций. Но Энакин уже доказал свою «зрелость» и Йоде, и Мейсу Винду. Его знания, его сила, его победа в Зале Испытаний — все это говорило громче, чем любые правила о возрасте. Поэтому церемония прошла без каких-либо проволочек.
Однако был один существенный минус. Одного очень важного и неунывающего астро-дроида на церемонию не пустили.
— Прости, Ар-два, — сказал Энакин, когда джедай-страж преградил дроиду путь. — Это место только для органиков.
`ДИСКРИМИНАЦИЯ ПО ПРИЗНАКУ МАТЕРИАЛА КОРПУСА!` — возмущенно пропищал R2-D5. — `Я ПОДАМ ЖАЛОБУ В КОМИТЕТ ПО ПРАВАМ ДРОИДОВ!`
— Я тебе потом все расскажу, — пообещал Энакин и вошел в зал.
Он встал на колени в центре зала. Йода, подойдя к нему, зажег свой короткий зеленый световой меч.
— Силой Совета, Силой Ордена, Силой самой Силы, — начал магистр своим дребезжащим голосом. — Нарекаю тебя, Энакин Скайуокер, Рыцарем-джедаем.
Он коснулся плеч Энакина светящимся клинком.
— Обещаешь ли ты защищать Республику?
— Обещаю, — ответил Энакин, думая о том, в какой прогнивший кусок банты она превратилась.
— Обещаешь ли ты служить Свету и оберегать жизнь?
— Обещаю, — сказал он, вспоминая, как легко он может использовать и тьму.
— Обещаешь ли ты следовать Кодексу и воле Совета?
— Обещаю, — произнес он, зная, что будет следовать лишь своей собственной воле.
— Встань, Рыцарь Скайуокер.
Энакин поднялся. Квай-Гон смотрел на него с нескрываемой гордостью. Оби-Ван — со сложной смесью восхищения и тревоги. Мейс Винду — с суровым, непроницаемым выражением лица.
Позже, в своей временной келье, которую ему выделили в Храме, Энакин пересказывал события своему дроиду.
— Ну, в общем, я встал на коленки, он помахал своей зеленой палочкой и сказал кучу пафосных слов. Потом я тоже сказал кучу пафосных слов. Потом я встал. Все.
`И ЭТО ВСЕ?!` — разочарованно пиликнул R2-D5. — `НИКАКИХ ФЕЙЕРВЕРКОВ? НИКАКОЙ ТОРЖЕСТВЕННОЙ МУЗЫКИ? ДАЖЕ ТОРТИКА НЕ БЫЛО? СКУЧНАЯ У ВАС ЦЕРЕМОНИЯ.`
— Зато теперь я рыцарь, — усмехнулся Энакин.
* * *
Пока в Храме проходили тихие ритуалы, в Галактическом Сенате бушевала буря. Энакин, вернувшись в свою келью, включил голоновости и стал смотреть запись заседания.
Огромная ротонда Сената гудела, как растревоженный улей. Тысячи делегатов в своих парящих ложах переговаривались, спорили, кричали. В центре, на трибуне Канцлера, стоял уставший Финис Валорум. Рядом с ним, в ложе делегации Набу, стояла Королева Амидала в своем строгом траурном наряде.
— …Торговая Федерация зашла слишком далеко! — говорила она, ее голос, усиленный акустикой зала, разносился по всему Сенату. — Мы не можем более терпеть их беззаконие. Я призываю Сенат вмешаться и остановить эту агрессию!
Из толпы вылетела ложа Торговой Федерации. Неймодианец Лотт Дод, с его гнусавым голосом, заговорил:
— Я возражаю! Сенат не может принимать решения, основываясь на бездоказательных обвинениях! Мы требуем создания комиссии для расследования заявлений ее величества!
— Это возмутительно! — крикнул сенатор от Алдераана.
Начался хаос. Валорум тщетно пытался восстановить порядок, стуча своим молоточком.
— Порядок! Порядок!
Энакин смотрел на это с каменным лицом. Политический театр во всей своей красе.
Затем слово взял сенатор Палпатин. Его ложа подлетела к ложе Набу.
— Ваше величество, — сказал он с выражением глубочайшего сочувствия. — Канцлер Валорум, при всем уважении, погряз в бюрократии. Комитеты, комиссии… это все займет годы. Ваш народ страдает сейчас.
Он сделал паузу, обводя взглядом зал.
— Если канцлер не может действовать, я предлагаю вам потребовать избрания нового лидера. Того, кто сможет вернуть в Республику здравый смысл и справедливость.
Амидала посмотрела на него, затем на беспомощного Валорума, и в ее глазах зажглась решимость.
— Я выношу вотум недоверия канцлеру Валоруму! — громко заявила она.
Зал взорвался. Делегаты кричали, аплодировали, протестовали. Палпатин скромно отступил в тень, его лицо выражало скорбь, но в глазах плясали триумфальные искорки.
Энакин выключил голопроектор и ударил себя ладонью по лбу. Фейспалм. Еще один. И еще. Канон. Упрямый, тупой, неумолимый канон, который, несмотря на все его вмешательства, пытался вернуться на свои проклятые рельсы.
* * *
Через несколько часов их снова вызвали в Совет.
— Ситуация изменилась, — без предисловий начал Мейс Винду. — Королева Амидала, скорее всего, вернется на Набу, чтобы возглавить сопротивление. Ваша задача — сопровождать ее и обеспечить ее безопасность.
Энакин, стоявший позади Квай-Гона, демонстративно зевнул, а затем начал с огромным интересом разглядывать узоры на потолке. Ему было откровенно скучно слушать эту нудную речь.
— Мы исполним волю Совета, — поклонился Квай-Гон.
Винду бросил на Энакина тяжелый взгляд, но промолчал.
— Можете идти.
Они вышли из зала и направились к выходу из Храма.
— Ну что, снова в няньки к ее величеству? — в шутку бросил Энакин, когда они шли по коридору. — Знаете, у меня такое чувство, что эта королева сведет кого-нибудь из нас троих в могилу. И я не собираюсь быть этим кем-то.
У Оби-Вана дернулся глаз.
— Энакин, ты преувеличиваешь, — мягко упрекнул его Квай-Гон.
— Посмотрим, — усмехнулся Энакин.
Они шли к выходу, к такси, которое должно было отвезти их обратно к королеве, к новому витку старой истории. И Энакин чувствовал, что на этот раз тихой и мирной поездки на «Наследии» не будет.