**Дата:** Несколько дней спустя
**Локация:** Башня Старк, Нью-Йорк
После той злополучной вечеринки я стал призраком в собственном доме. Я добровольно запер себя в своих роскошных апартаментах на девяностом этаже, превратив их в золотую клетку, куда более надежную, чем та, что была на Геликарриере. Я избегал встреч. Когда Джарвис сообщал, что кто-то из Мстительниц поднимается на мой этаж, я либо уходил в невидимость, либо запирался в мастерской, делая вид, что поглощен работой. Я отвечал на их сообщения короткими, вежливыми фразами, отклоняя все приглашения на совместные ужины или тренировки. Я стал отшельником на вершине мира.
Дело было не в обиде или злости. Дело было в страхе. Не в страхе за себя — я давно перестал бояться физической боли или смерти. Я боялся за них. За этот яркий, хрупкий, полный жизни мир. Та вспышка Тьмы на вечеринке была тревожным звонком. Я едва удержал ее. Я почувствовал ее голод, ее желание поглотить все вокруг, превратить смех в тишину, а свет — в небытие. Я понял, что бомба, которую я ношу в себе, гораздо нестабильнее, чем я думал. Мои ментальные барьеры, выстроенные за столетия, оказались не такими уж и прочными перед лицом травмы от уничтожения целой вселенной. Призраки того мира, триллионы безмолвных голосов, стали катализатором, который мог в любой момент спровоцировать взрыв.
И я сделал единственное, что мог — изолировался. Дни и ночи напролет я проводил в своей библиотеке. Но я не читал научные трактаты. Я медитировал. Я погружался в глубины собственного сознания, в тот самый темный уголок, где я запер Тьму. Я укреплял стены ее тюрьмы, слой за слоем накладывая руны сдерживания, плетя сложнейшие ментальные конструкции из воли и памяти. Это была изнурительная, кропотливая работа. Каждая медитация была похожа на спуск в бездонную, ледяную пропасть. Я слышал ее шепот. Она обещала мне покой. Абсолютный покой тишины, где нет ни боли, ни воспоминаний, ни ответственности. Иногда ее предложения были чертовски соблазнительны. Но я вспоминал лицо Старк, полное ярости и страха. Искреннее беспокойство в глазах Стив Роджерс. Тихую эмпатию Брюс Бэннер. И я продолжал строить свою внутреннюю тюрьму, кирпичик за кирпичиком.
Когда я не медитировал, я работал в мастерской. Я выплескивал свое напряжение в металл и энергию. Я создавал вещи. Не оружие для убийства, а нечто иное. Я выковал для Брюс Бэннер специальный браслет, который в реальном времени отслеживал уровень гамма-излучения в ее крови и адреналина, и в случае опасного скачка мог автоматически ввести ей мощный, синтезированный мной на основе ее же исследований, седативный препарат. Это была лишь временная мера, костыль, но это было лучше, чем ничего.
Для Стив Роджерс я, используя знания о вибраниуме и немного магии, создал модификацию ее щита. Теперь по ее мысленной команде он мог не только возвращаться к ней, но и на несколько секунд генерировать мощное силовое поле, способное выдержать прямое попадание из танкового орудия.
Для Клинтии я создал колчан, связанный с моим подпространственным хранилищем. Он никогда не пустел. Любой тип стрел, который она использовала, мгновенно восполнялся. Для Наташи — пару тонких, как стилеты, клинков, лезвия которых вибрировали на субмолекулярной частоте, позволяя резать практически любой материал.
Я оставлял эти подарки у них на этажах, пока они были на заданиях или тренировках. Без записок, без объяснений. Они знали, от кого это. Это был мой способ сказать «простите». Мой способ держать дистанцию, но при этом оставаться полезным.
Но от Антонии Старк было не так-то просто скрыться.
На четвертый день моего затворничества она взломала защиту моего этажа. Я сидел в гостиной, глядя на город, когда двери лифта открылись, и она вошла без стука. В руках у нее был поднос с двумя чашками дымящегося кофе и коробкой пончиков.
— Все, с меня хватит, — заявила она, ставя поднос на стол. — Твой режим отшельника официально отменен. Приказом верховного главнокомандующего этой башни, то есть, меня.
— Я занят, — сухо ответил я, не поворачиваясь.
— Вранье, — отрезала она. — Джарвис доложил, что последние четыре часа ты занимаешься тем, что пялишься в окно и изображаешь из себя трагического героя из дешевой мыльной оперы. Пончик будешь? С шоколадной глазурью.
Она села в кресло напротив меня и протянула мне коробку. Я проигнорировал ее.
— Слушай, Рогачев, — ее голос стал серьезнее. — Я понимаю, что на вечеринке что-то пошло не так. Ты нас напугал. До чертиков. Но прятаться в своей скорлупе — это не выход. Поверь мне, я пробовала. После того, как я чуть не утонула в том портале, я несколько недель не выходила из мастерской. Строила костюмы, пила, страдала от панических атак. Не помогало.
— Это другое, — пробормотал я.
— Почему это другое? — она наклонилась вперед. — Потому что твои демоны страшнее моих? Возможно. Но знаешь, что общего у всех демонов? Они боятся света. Они теряют силу, когда ты вытаскиваешь их наружу и говоришь о них.
— Моих демонов лучше не вытаскивать на свет, Старк. Поверь, тебе не понравится то, что ты увидишь.
— А ты дай мне самой решать, что мне понравится, а что нет! — она повысила голос. — Ты думаешь, мы идиоты? Мы видели, что произошло. Это была не просто вспышка энергии. Это было… горе. Всепоглощающее, ледяное горе. Что с тобой случилось, Александр? Не в этой вселенной. Там, откуда ты пришел.
Она впервые назвала меня по имени. Не по фамилии, не по прозвищу. По имени. И это пробило брешь в моей броне.
Я долго молчал, глядя на свои руки. Рассказать? Довериться? Это было рискованно. Но она была права. Прятаться вечно я не смогу.
— Ты когда-нибудь принимала решение, которое считала единственно правильным, но цена за него оказалась чудовищной? — наконец спросил я тихо.
— Каждый день, — без колебаний ответила она. — Я создаю оружие, которое должно защищать, но оно убивает. Я создаю технологии, которые должны помогать, но их используют во зло. Вся моя жизнь — это череда таких решений.
— Я уничтожил вселенную, — сказал я ровным, лишенным эмоций голосом.
Она замерла с чашкой кофе на полпути ко рту. В ее глазах отразилось недоумение, смешанное с шоком.
— Что… что ты сказал?
— Ты слышала. Целую вселенную. Со всеми ее галактиками, звездами, планетами. И триллионами живых существ, — я поднял на нее взгляд. Мои глаза были холодными, как лед. — Она была… больна. Рак. Вселенная без героев, где сильные безнаказанно пожирали слабых. Они готовились к вторжению в другие миры, чтобы распространить свою заразу. Я пытался их остановить. Пытался создать сопротивление, спасти хоть кого-то. Но это было бесполезно. И я принял решение. Единственно правильное, как мне тогда казалось. Я стал чудовищем, чтобы уничтожить других чудовищ. Я собрал невероятную силу, поглотил их сущности, их артефакты… и выжег все дотла. Стер в небытие. Чтобы спасти всех остальных.
Я рассказал ей все. Про Анти-Марвел, про свой провал в роли спасителя, про свой выбор стать палачом. Я не ждал сочувствия или понимания. Я просто вытаскивал этого демона на свет, как она и советовала.
Когда я закончил, она долго молчала, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Я ожидал чего угодно: страха, отвращения, приказа Джарвису активировать все системы защиты башни. Но она сделала нечто иное.
— Вот дерьмо, — выдохнула она. — Вот это я понимаю, проблемы с бывшими. У меня всего лишь пара торговцев оружием и один обиженный русский с хлыстами. А у тебя — призраки целой вселенной.
Ее реакция была настолько неожиданной, настолько… в ее стиле, что я невольно усмехнулся. Впервые за четыре дня.
— Ты… ты не боишься?
— Боюсь, — честно призналась она. — Но не тебя. А того, что ты тащишь на себе этот груз в одиночку. Этого не выдержит никто, даже полубог из другого измерения. Ты поступил как козел, Рогачев. Но ты поступил так, потому что думал, что спасаешь других. Я могу это понять. Не одобрить, но понять.
Она встала, подошла ко мне и села рядом на диван.
— Ты не один, слышишь? — сказала она, глядя мне прямо в глаза. — У тебя есть мы. Да, мы странная, дисфункциональная семейка психов в трико, но мы своих не бросаем. Мы поможем тебе.
— Вы не можете мне помочь, — покачал я головой. — Это моя битва.
— Чушь! — отрезала она. — Любую проблему можно решить. Нужна лишь правильная технология или достаточно большой взрыв. В твоем случае, похоже, и то, и другое. Мы найдем способ. Мы разберем твою «Тьму» на кварки, изучим ее, поставим на предохранитель. Я, Брюс… мы лучшие умы на этой планете. Дай нам шанс.
В этот момент ее слова прервал встревоженный голос Джарвиса.
— *Мисс Старк, сэр. Прошу прощения за вторжение, но у нас чрезвычайная ситуация. Я фиксирую массивную гравитационную аномалию, приближающуюся к Солнечной системе.*
— Что? Откуда? — Старк мгновенно переключилась в рабочий режим.
— *Источник не определен. Аномалия движется со сверхсветовой скоростью, но при этом… она не движется в привычном понимании. Она словно… просачивается сквозь пространство-время. Ее сигнатура не похожа ни на что из известных нам. Она… неправильная.*
На голографическом дисплее в центре комнаты появилась модель Солнечной системы. На ее краю мерцала зловещая, чернильно-фиолетовая точка, от которой во все стороны расходились волны искажений.
— Выводи все данные на главный экран в лаборатории! — скомандовала Старк, вскакивая. — Рогачев, ты со мной!
Она не спрашивала. Она приказывала. И я, не раздумывая, последовал за ней. Мое затворничество закончилось.
Мы ворвались в ее лабораторию. Это было святилище высоких технологий. Голографические экраны, роботизированные манипуляторы, работающий дуговой реактор в центре. На главном экране уже отображались потоки данных. Цифры, графики, диаграммы. Большинство из них были помечены красным цветом, что означало ошибку или невозможность анализа.
— Джарвис, что это за хрень? — спросила Старк, надевая свои очки дополненной реальности.
— *Я не могу классифицировать это явление, мисс Старк. Оно нарушает несколько фундаментальных законов физики одновременно. Оно обладает массой, но не имеет материи. Оно излучает энергию, но при этом поглощает свет. Оно существует в трех измерениях, но его тень отбрасывается в четвертое.*
Я подошел к экрану. Мне не нужны были приборы, чтобы понять. Я чувствовал эту аномалию. Я чувствовал ее… голод. Он был похож на голод моей Тьмы, но был иным. Более древним, более… бездумным. Это был голод самой вселенной, обращенный против себя.
— Это Пожиратель, — сказал я тихо.
— Пожиратель чего? Миров? — Старк посмотрела на меня.
— Нет. Хуже. Пожиратель реальности. Это не существо. Это… энтропия, обретшая форму. Космическая болезнь. Он не уничтожает материю. Он стирает законы, которые ее формируют. Там, где он проходит, остается не вакуум. Там остается Ничто. Абсолютное, концептуальное Ничто, где само понятие «существование» перестает иметь смысл.
Старк замерла, переваривая мои слова.
— И эта штука летит прямо к нам?
— Она не летит. Она просто… появляется. Ее цель — источники высокой энергии и сложной организации. Звезды, черные дыры, цивилизации. Наша Солнечная система для нее — шведский стол.
— *Расчетное время прибытия к границе системы — двенадцать часов,* — доложил Джарвис. — *Прибытия к Земле — тринадцать часов четыре минуты.*
— Мы можем его остановить? — спросила Старк.
— Оружие бесполезно, — покачал я головой. — Стрелять в него — все равно что стрелять в математическую формулу. Энергетические щиты он просто… проигнорирует. Они перестанут существовать вместе с пространством, в котором находятся.
— Значит, мы обречены? — в ее голосе не было страха, только холодная ярость инженера, столкнувшегося с нерешаемой задачей.
— Нет, — сказал я. — Его можно обмануть. Или… накормить.
— Накормить? Чем?
— Чем-то, что ему понравится больше, чем наша реальность. Концентрированным сгустком энергии и хаоса. Фальшивой реальностью. Приманкой.
— И где мы возьмем такую приманку?
Я посмотрел на дуговой реактор, гудящий в центре лаборатории. Потом на нее. Потом на свои руки.
— Мы ее создадим. Нам понадобится твоя технология дугового реактора, знания Брюс о гамма-спектре, магия Тории, если она успеет вернуться, и… немного моей силы.
Старк поняла мою мысль.
— Ты хочешь использовать… *это*? Ту самую Тьму?
— Контролируемо, — кивнул я. — В качестве источника энергии для создания карманного измерения. Пузыря реальности, наполненного чистым хаосом. Мы выбросим его навстречу Пожирателю. Если повезет, он клюнет на приманку и оставит нас в покое.
— А если не повезет?
— Тогда у нас останется очень мало времени, чтобы попрощаться.
— Мне нравится этот план! — усмехнулась она с азартом безумного ученого. — Он идиотский, самоубийственный и шансы на успех близки к нулю. То, что я люблю! Джарвис!
— *Да, мисс Старк?*
— Объявляй общий сбор. Код «Апокалипсис сегодня». Пусть все бросают свои дела и летят сюда. У нас вечеринка. И на этот раз фейерверк будет по-настоящему большим.
Она повернулась ко мне, и в ее глазах горел огонь. Страх ушел, сменившись решимостью.
— Ну что, Рогачев? Готов снова спасать мир? На этот раз, надеюсь, без геноцида вселенского масштаба.
— Я всегда готов, Старк, — ответил я, и впервые за долгое время почувствовал не страх перед своей силой, а уверенность. — Я всегда готов.
Мое затворничество закончилось. Начиналась новая битва. И на этот раз я был не один. И это меняло все.