Elden Ring: Своя концовка - Главы 1-71
Лес бездны. Жуткое название. Многообещающее.
Ущелье, куда не проникал солнечный свет, в котором по какой-то странной шутке зародился мрачный, холодный лес, освещаемый лишь янтарным светом безумия.
И, по ещё более гениальной задумке одного фаната болот, возведённое в лесу святилище, путь к которому преградили немыслимые, ужасные твари, заставившие пойти несчастных соулслайкеров на ужасное, практически сравнимое с несуществующим паркуром: стелс.
Либо, конечно, чуть менее ужасное, но не менее травмирующее и при первом прохождении (без гайдов!) без должного везения практически нереализуемое: парирования щитом.
Даже Внешним Богам было неведомо, как долго Костя хотел это сделать. И вот, этот миг настал.
— Если ты сейчас не появишься, то я закопаю свисток с тобой здесь до самого окончания всех квестов.
Погасший выдержал недолгую паузу, осмотревшись чуть более осмысленным взглядом. Всё же, контролировать одновременно множество проекций было тяжеловато даже на его уровне прокачки.
— …если же квесты закончатся слишком быстро, то я придумаю новые и ты здесь застрянешь, пока я не передумаю.
Голос проекции Кости был настолько мрачным, что пугал даже больше потустороннего леса, в котором отчётливо можно было почувствовать присутствие чего-то безумного, неестественного.
Отголоски проклятой силы Яростного Пламени.
Константин вновь подул в свисток, и на этот раз скакун не стал противиться воле призывателя, неуверенно появившись(284).
На Погасшего уставился недовольный, испуганный взгляд трясущегося призрачного скакуна.
— Мы прошли вместе через столько всего и ты решил испугаться именно сейчас? — вскинул бровь Погасший.
И это был тот самый экстремал, не боявшийся появляться даже в самых опасных и страшных боях. Какой позор.
Поток испуганно фыркнул, судорожно крутя мордой, будто на него прямо сейчас что-нибудь выпрыгнет.
Взгляд Кости стал ещё более скептичным.
— Твои опасения не беспочвенны, — совсем не обрадовал призрачного скакуна мужчина. — Здесь и впрямь обитают страшные твари.
Поток недовольно зафырчал, принявшись испуганно ходить вокруг Кости, будто моля его о том, чтобы они поскорее убрались отсюда.
— И лес тоже выглядит страшным, — легко согласился Константин.
Поток начал тереться о Погасшего, почувствовав надежду.
Зря.
— Но это не значит, что мы развернёмся и уйдём.
Поток громко завыл, зовя на помощь Мелину. К несчастью, вайфу сейчас была с другой проекцией и никто скакуну помочь не мог.
Костя всё просчитал и учёл.
— Пойдём.
Уже сделавшая шаг навстречу приключениям проекция обернулась на трясущегося Потока, прищурившись.
— Я дам тебе подсказку как затрайхардить, пошли. Не забывай, что я буду с тобой.
Фырк потока стал более возмущённым.
К несчастью, противиться воле своего Погасшего призрачный скакун не мог, не имея защиты произвола разработчиков, решивших добавить сегмент со страшным стелсом, а потому уже совсем скоро компания из сотканной казуальной энергией проекции и духовного скакуна направились вглубь леса.
Его обитатели ещё не знали, какие ненормальные к ним приближались.
Не считая давно обезумевших колдунов-роговестов, вечно скитающихся по пропитанному силой Яростного Пламени лесу, рогатых воинов, нежити и несчастных животных, поддавшихся влиянию потустороннего, в нём обитало нечто, что могло свести с ума даже самых крепких и суровых воинов.
Немногие выжившие, по глупости решившие посетить лес с говорящим названием, рассказывали про старые, практически иссушенные фигуры с уродливыми, раздутыми, словно они могли в любой момент взорваться, головами.
На самом деле их головы стали мешками, переполненными глазами жертв безумия. Увидь одержимая версия ещё совсем недавно слепой вайфу этих стариков, и уже попыталась бы живьем их съесть, но, к их счастью, в их мире она так и не появилась.
Зато появился полуголый психопат, имеющий своё мнение по поводу их практически полной неуязвимости.
— Подходишь и парируешь, — повторил Костя. — Я согласен, что это далеко не настоящие парирования…
После парирований из Секиро парирования щитом стали казаться Косте детским лепетом.
— Фр-р!..
— Парировать может каждый, даже щитом, — уверенно заявил мужчина. — Тебе просто нужно восславить Солнце. Тайминг там, конечно, отвратительный, но если что я помогу.
Мужчина улыбнулся, попытавшись потрепать Потока по гриве, но тот лишь возмущённо оттолкнул руку призывателя.
— Фр-р…
— Не обязательно поднимать руки к Солнцу, — приподнял брови Погасший. — Начнём с того, что у тебя копыта…
— Фр-р-р!!!
Поток будто бы закричал: «Вот именно!».
— Я тебя не отпущу, пока ты не переборешь свой страх, — пожал плечами Константин. — Боюсь, тебе придётся смириться с этим.
Поток заскулил.
К несчастью, ни ставшего сильнее благодаря наставнице духов Потока, ни повторяющую кондиции оригинала проекцию Константина нельзя было назвать сколь-либо маленькими или незаметными.
Безвольно скитавшиеся по лесу мешки с глазами не могли долго не замечать столь необычных гостей, даже если бы намеренно их игнорировали. А они не игнорировали.
Один из неприкасаемых объявился рядом с нарушителями.
Призрачный скакун едва не подпрыгнул на десять метров вверх, услышав потусторонний вой при приближении чего-то ужасного. Но прежде, чем он успел, стыдливо поджав хвост, сбежать, возмущённый скакун осознал, что Погасший прямо ему в зубы всунул щит.
Самый обычный щит, будь он проклят!!!
Если он выживет, то позже обязательно всё расскажет Мелине! На избранного им же Погасшего было не так много управы, но она всё ещё была!..
Прямо перед бедным скакуном в проклятом Яростном Пламени возникло оно.
Высокое, перекошенное, искривлённое, с раздутым мешком вместо головы, заполненным чудовищными глазами, чем-то отдалённо напоминающими виноград.
И всё же, самым ужасным было даже не это.
Тварь завыла, заверещала, закричала, завизжала. Непередаваемый, сводящий с ума звук, звучащий одновременно со всех сторон, из-за которого призрачный скакун почувствовал, что потерял несколько лет жизни, хотя уже давно был духовным существом, не имеющим как такового конечного срока жизни.
Если он выживет… то есть, продолжит существовать после этого похода, то обязательно всё расскажет Мелине!.. Обязательно!!!
К несчастью, развить ещё дальше мысль скакуну не дала тварь, наведя на него посох, в руках переростка чем-то напоминавший несмешную отсылку на Гарри Поттера(285).
Посох вспыхнул потусторонней силой, уже думая поглотить душу несчастного скакуна, но тяжело заниматься поглощением чьей-то души, когда тебе по раздутому мешку проходятся щитом.
С глухим, чавкающим звуком большая часть глаз в мешке от силы удара лопнула, часть была сплющена. Удивлённый старик, тот, кого называли неприкасаемым, покачнулся, плюхнувшись в янтарную, светящуюся отголосками силы Яростного Пламени траву.
Солнцу плевать на их казуальную нематериальность.
— Восславь Солнце, — сурово произнёс Костя.
Щит в его руках, покрывшись золотистым светом, от одного-единственного удара раскололся. Мужчина невозмутимо откинул его.
Крепко сжимающий в зубах щит Поток с ужасом уставился сначала на труп твари, а затем на призывателя.
— Не волнуйся, — потрепал скакуна по гриве мужчина. — Там он ещё не один, я просто показал. Твой щит тоже на это способен, просто восславь Солнце.
Призрачный экстремал жалостливо заскулил.
— Я буду рядом, — вздохнул Костя. — Разве ты сам не хотел, чтобы я чаще тебя звал?
Это было явно не то место, в которое он хотел, чтобы его призывали!
Дальше охота на страхи скакуна пошла намного бодрее. Всё же, как бы не кричали инстинкты Потока о том, что он находился в страшной опасности (ценой ошибки была его душа, в конце концов!), нахождение рядом с проекцией Константина успокаивало и дарило некоторую подсознательную уверенность в успехе.
Каким-то невозможным образом скакуну даже показалось, что сквозь листву, прямо в ущелье, стали проникать лучи солнца.
Сперва инстинкты были сильнее, однако уже после одной расплющенной головы того, к кому, по идее, даже прикоснуться нельзя было, всё стало намного проще и понятнее.
Он почувствовал. Он понял.
Поток дернул головой, через зубы почувствовав, как щит прошёл сквозь мешок, уничтожая глаза. Нематериальность не была преградой!
Очередной неприкасаемый, так и не успев замахнуться посохом, удивлённо упал.
Трясущийся скакун повернул голову на кусты, из которых выглядывал полуголый переросток, поднявший руки к Солнцу.
Поток сквозь щит в зубах вздохнул.
Если для последователей Яростного Пламени и существовал загробный мир, то старик точно не будет рассказывать товарищам о том, что его убила щитом какая-то наглая призрачная рогатая лошадь, напоминающая антилопу, за которой из кустов наблюдал слишком большой для пряток полуголый ненормальный.
Как и не будет следующий.
Как и следующий.
И следующий…
Всего их было шесть, и Константин прекрасно знал об этом, устроив в лесу бездны настоящее сафари. Не прошло много времени прежде, чем замученный Поток замахнулся головой в последний раз, парированием пробивая мешок последнего старика.
Призрачный скакун выплюнул потрескавшийся щит, его ноздри раздулись, он поднял голову к прорывающимся сквозь листву тёплым лучам Солнца, начав громко ржать и повизгивать, на призрачно-лошадином восславляя Солнце.
— Восславь Солнце, друг мой! — прокричал Костя с поднятыми руками.
И Поток восславил, преодолев страх!
Наблюдавшие за происходящим от и до твари, обычно с остервенением нападающие на любых чужаков, благоразумно сделали вид, что их в лесу нет.
Больше ничего не препятствовало пути мужчины и его верного скакуна. Вместе они направились в давно заброшенное поместье, как и всё остальное застывшее во времени.
Поместье, ставшее святилищем. Однажды мудрецы, поверившие в то, что могут лишиться нескончаемой боли, горя, собственного греха и проклятия погрязли в Яростном Пламени.
Не все считали, что оно несло лишь разрушение. Те, кто и впрямь верил в Яростное Пламя, видели другую картину.
Их мир давно нуждался в очистке. Освобождении. Они слишком погрязли в отчаянии, оно пропитало всё Междуземье и единственный способ освободиться — сжечь всё.
Мидра, тот, кто собрал вокруг себя разделявших его идеи мудрецов, в конечном итоге остался один, так и не защитив от роговестов своих последователей. Оказался слишком слаб телом и духом, чтобы принять в себя дар Внешнего Бога, за что поплатился ужасом, не снившимся даже самому страшному грешнику.
Его последователей убили, всех до единого, одним из самых жестоких способов, тогда как его самого обрекли на ещё более мучительную кару, пронзив голову мечом, цель которого приносить как можно больше страданий телу и душе.
Он не мог умереть. Не мог покинуть святилище. Лишь терпеть, повторяя в уме мольбу ненаглядной Нанайи(286). Терпеть, терпеть, терпеть, продолжая слышать голоса последователей, обратившихся в духов…
Они не покинули его даже во смерти, продолжив преследовать.
Мидра давно был на грани. Слишком давно. Ему нужен был лишь толчок. Совсем небольшой толчок.
И он его, к счастью или сожалению, получил.
Чувства наставника мудрецов были слишком острыми. Он моментально почувствовал появление чужака. Странного, отдававшего чем-то неземным, сравнимым с пропитавшим землю Яростным Пламенем. Только несущим нечто совсем другое.
— Уходи…
Он знал, что его голос дойдёт до чужака. И, видит Яростное Пламя, он не желал ему зла.
Но чужак будто и не услышал его, направившись вглубь поместья.
Это не могло не разозлить Мидру.
Вновь. Вновь к нему в дом пришёл чужак. Вновь он ничего не мог сделать. Слабый телом и душой трус, способный лишь на то, чтобы продолжать, продолжать, продолжать терпеть, несмотря ни на что.
— Не приближайся… — уже более надрывно произнёс старик, после чего, не выдержав, закричал потусторонним голосом: — Говорю же, держись подальше от безумия!
Чужак не стал слушать. И даже духи не смели его останавливать, будто приглашая к нему. Ничто его не останавливало, будь то давно поселившиеся внутри святилища гигантские крысы или нежить, безвольно скитающаяся по его дому.
— Гр-р-р-р…
Утробный звук, чем-то напоминающий болезненный вой. Он раздался словно из самых глубин его души.
Ему было больно. Так больно.
Мидра обернулся на открывшуюся дверь, в которую зашёл возвышающийся над ним безумец в одной лишь набедренной повязке с яркими, золотистыми глазами.
Почему он был таким бессильным? Почему так боялся? Почему? Чтобы к нему опять пришли те, кого он не звал? Сколько это может продолжаться?
— Глубина твоего безрассудства!..
Пусть чужак потом не винит его в том, что он не предупреждал!
Плюнув на мучающее его тело и душу орудие пыток, обезумевший от боли старик бросился на неизвестного, но тот, словно насмехаясь над ним, поймал его голой рукой, словно надоедливую мошку, подняв на уровень глаз.
Мидра начал корчиться, пытаться вырваться из железной хватки, но не мог, бессильно встретившись с Костей взглядом. Почему-то в глазах чужака не было ни злости, ни холода, ни страха.
Но зато было безразличие, просачивающееся сквозь него сочувствие и какое-то странное ожидание.
— Ты настрадался достаточно.
Такие простые, и вместе с тем — такие тяжелые слова сорвались с губ проекции, заставив трясущегося старика застыть.
— Я достаточно… настрадался?
— Да, — легко подтвердил Костя. — А теперь покажи, на что способен.
Мужчина откинул пролетевшего несколько метров старика, достав из ниоткуда покрывшийся светом меч.
Мидра чувствовал, насколько страшным был этот меч. Он знал, видел, чувствовал, что за ним пришла смерть. Последователь другого учения, оказавшийся достаточно сильным духом, чтобы принять его и идти до конца.
Тот, кто познал все доступные механики, отдав свою душу как хардкору, так и беспросветному казуальству во имя того немногого хорошего, что было в их мире.
Мидра знал, что должен был ненавидеть своего убийцу. Знал, что он никогда не примет Яростное Пламя и будет стремиться уничтожить его, чего бы это ему не стоило. Ведь он принадлежал другому Внешнему Богу.
И всё же…
По какой-то причине Мидра чувствовал лишь облегчение и благодарность.
— Хватит… — согласился старик, медленно поднявшись. — Я достаточно… настрадался…
Мидра крепко сжал торчащий из головы клинок. Боль, что он всё это время испытывал, более не имела значения.
— Прошу, прости меня, дорогая Нанайя…
Старик захрипел, потянув из головы клинок.
Раздался чавкающий, трескающийся звук рвущейся плоти.
«Будни тёмного фэнтези», — промелькнула невозмутимо мысль в голове у Кости.
Не испытывающий проблем от лишения головы Мидра медленно поднялся, всё это время пытавший его клинок начал обвиваться вокруг руки.
Ритуал был исполнен(287).
На месте головы старика вспыхнуло пламя, чей жар был способен навредить даже проекции нынешнего Кости. Пламя высшего порядка. Сила, выходящая за рамки Междуземья.
Впрочем…
Языки пламени, вырвавшиеся из головы нового Владыки, направились на невозмутимую проекцию.
Дзынь, дзынь, дзынь, дзынь…
Погасший не сдвинулся с места, парировав огненные атаки.
— Ты можешь лучше.
Суровые, безразличные, презрительные слова сорвались с губ мужчины, приведя новорождённого Владыку в ярость.
Тело Мидры начало подниматься в воздух, заставив лениво наблюдавшего за переходящим во вторую фазу противником Костю осознать странный факт:
«Кажется, психологический урон бьёт намного сильнее самого сильного казуальства».
В следующий миг всё святилище погрузилось в уничтожающее саму материю пламя.
Жаль, что Погасший был последним существом, которого можно было удивить пламенем.
Или, в некотором смысле, негорящим(288)?..
* * *
Зал владыки Пристанища Теней соответствовал названию: это было мрачное, холодное место. Просторное, но вместе с тем удивительно пустое.
Лишь трон, да огромная статуя хоть как-то выделяли мрачный зал, но это нисколько не интересовало владыку Пристанища.
Его интересовало другое.
— Микелла не врал(289)… — пробормотал мужчина, провожая быстро уходящих слуг взглядом.
В Царстве Теней и впрямь появилось чудовище. Некто, притворившийся Погасшим, вознамерившийся занять трон повелителя.
Один факт появления брата в закрытом матерью регионе серьёзно удивил и подарил Мессмеру слабую надежду, но, словно этого было мало, он получил предупреждение.
Странное предупреждение, которому Колосажатель сперва не поверил. Но теперь можно было не сомневаться.
Новости приходили так быстро, что хотевший было лично отправиться на охоту полубог передумал, с интересом начав отсчитывать минуты до появления монстра.
Всё же, развлечений в Царстве Теней было ещё меньше, чем в остальном Междуземье.
Его милый зверёк, гигантский гиппопотам, уникальный гибрид бегемота и носорога, пал практически в тот самый момент, как Погасший осмелился переступить главные ворота.
А ведь у него был сломанный хитбокс в атаках челюстью…
Ещё меньше чем через час стало известно, что фальшивый Погасший, не встретив сопротивления, неспешно прошёл вглубь Пристанища, мало беспокоясь о целой армии.
Ещё спустя недолгое время стало известно, что он уже был на подходе к нему.
По одному только Пристанищу можно было ходить целые часы, если не дни, путаясь среди бесчисленных коридоров. К несчастью, Косте об этом забыли сказать.
Привыкший к тягучему, безумно медленному темпу существования Мессмер уже с трудом мог представить, чтобы кто-то мог действовать столь… оперативно и решительно.
Чёрные рыцари, огненные рыцари, солдаты и даже нежить. Десятки и сотни воинов. Фальшивому Погасшему было плевать.
Он, не желая затягивать с душным DLC, торопился.
Брошенное десятки, сотни лет назад дитя Богини не могло быть готово к этому.
Но это совсем не мешало ему встретить гостя подобающим образом.
— Невероятно… — пробормотал Мессмер.
Кружащие вокруг дитя Богини змеи испуганно зашипели, извиваясь вокруг мужчины.
Огромные двери открылись.
Тяжелыми шагами проекция Кости невозмутимо направилась к трону, остановившись в самом центре, словно пришёл к повелителю Пристанища на обычную аудиенцию.
Впрочем, оба понимали, что это была совсем не аудиенция.
— Сперва я подумал, что ты лишь беспородное ничтожество, но, видимо, я ошибался…
Высокий, надменный голос распространился по залу. И это была правда: пусть проекция Константина и была фактически без одежды, назвать нынешнего Костю беспородным язык не повернулся даже у Мессмера.
Константин скептично приподнял бровь, после чего окинул полубога взглядом с ног до головы.
Слова вырвались из рта проекции словно сами собой.
— Странно слышать что-то про род от того, кто поленился одеть штаны.
Мессмер застыл, круглыми глазами уставившись на невозмутимого Костю, и даже его змеи застыли, удивлённо зашипев.
Знакомое чувство. Колосажателя посетило крайне знакомое чувство, и он быстро понял, откуда оно шло:
— Не могу поверить, что без моего присмотра ты пал столь низко, брат.
Холодный, отрешенный, презрительный голос, полный разочарования едва не заставил Мессмера всего скрючиться.
Он мог узнать его из тысяч.
Рядом с проекцией Кости возникла фигура Мелины. Девушка опустила капюшон, одним своим взглядом показывая, что уже отказалась от него.
— Я хотела пригласить тебя на церемонию, но ты меня окончательно разочаровал, — прикрыла глаза Мелина, после чего исчезла, не желая больше ничего слышать.
Позор! А она ещё что-то говорила своему избраннику. Разве теперь все её слова не теряли всякий смысл?! А если Константин подумает, что это нормально и опять начнёт намеренно раздеваться?
Сердце девушки этого не выдержит.
Мессмер открыл рот, окончательно растерявшись. С ним никто не осмеливался так говорить последние десятки, сотни лет. И уж тем более не было комментариев по поводу его стиля!..
— Стой, это была вынужденная мера, у меня есть туни…
Полубог застыл, сам не поверив в то, что начал оправдываться. Осознав, что увидел уже давно забытую сестру, принявшую странный, призрачный облик, полубог глупо поднял взгляд на потолок, после чего не менее глупо произнёс:
— Церемонию?
Полубог опустил полный ужаса взгляд на высокого полуголого мужчину.
Промелькнувшая ещё под управлением другой проекции мысль окончательно закрепилась: психологический урон.
Он оказался слишком казуальным.
(284) Оказавшись в Лесу бездны, игрок автоматически упадёт с Потока и увидит надпись: «Призрачный скакун напуган. Вы не можете призвать его». Примечательно, что даже убийство Стариков-неприкасаемых не поможет, игрок так и не сможет призвать неожиданно предавшего скакуна.
(285) Прим.: http://e.pc.cd/tVjy6alK
(286) Нанайя — хозяйка поместья, с которой у Мидры был общий ребёнок, с высокой вероятностью чей позвоночник (который игрок, конечно же, может вежливо взять) у себя на коленях держит труп женщины. Есть интересная теория, что на самом деле этим ребёнком был уже небезызвестный нам Шабрири, ставший бессмертным духом Яростного Пламени.
(287) В концовке Владыки Яростного Пламени игрок в том числе лишается головы, на месте которой появляется пламя. С высокой вероятностью это является частью ритуала для полного обращения в Владыку.
(288) Негорящие относятся к вселенной Dark Souls и представляют собой души, отвергнутые местечковым пламенем. Игрок по лору является одним из негорящих.
(289) Мессмер изначально упоминал, что встречался с Микеллой и тот ему говорил про игрока, но по какой-то непонятной причине эта реплика впоследствии была вырезана.
