Bloodborne: Песочный человек - Главы 1-17
Мало кто заметил песок, что пронёсся, казалось, по всему Ярнаму. Неуловимый, иллюзорный, не принадлежащий физическому миру, увидеть его человеку было фактически невозможно.
Но почувствовать, уловить на краю сознания странное дуновение… чего-то, некоторым, тем, кто добровольно отказался от человечности, было под силу.
Викарий Амелия была среди тех, кто во время молитвы уловила этот запах. Неописуемый для человеческого и даже животного восприятия, Амелия могла лишь примерно интерпретировать то, что она ощутила.
Нечто тёплое, доброе, но при этом потустороннее, нечеловеческое.
Сперва Амелия не поверила тому, что её молитвы оказались услышаны. Но слова охотников доказали обратное: город…
Будто бы обрёл новую надежду.
Люди, что могли лишь трястись в страхе, начали подниматься и вместе с охотниками бросаться на полчища чудовищ.
Обращённые чудовища, которых уже нельзя было спасти, словно вновь обретали на миг разум, позволяя охотникам оборвать их страдания.
Выдохшиеся охотники, чувствуя отчаяние, обрели решимость идти до самого конца.
Это было не таким массовым явлением, но вмешательство оказалось достаточно значительным, чтобы по городу вместе с вспыхнувшими протестами пошёл… слух. Слух, что появился раньше, но обрёл почву под ногами лишь в ужасную Ночь Охоты.
Песочный человек, Хозяин из Песка, угощающий чудодейственным элем, способным очистить от внутреннего чудовища душу и подарить самые сладкие и желанные сновидения.
Кто бы мог подумать, что сразу после принятия на себя роли викария она сразу же окажется втянута в столь неординарную историю, да не одну.
Сперва ей нужно было услышать подтверждение. Благосклонную к ним и их стараниям Великую. Настоящая божественная сущность, главный козырь Церкви, который, впрочем, лишний раз нельзя было трогать ни при каких обстоятельствах.
Великая услышала её молитву и послала ей видение. Непонятное, как и всё, что она говорила, полное концепций и ощущений, которые она, наивно сдерживающая в себе чудовище смертная, которой не хватало глаз, никогда не сможет понять.
И всё же, кое что в послании Великой интерпретировать Амелия смогла.
Он был среди них. Он ужасал.
Кошмар, потянувшийся к свету.
С подтверждением от самой Великой последние сомнения исчезли. Амелия понимала, что должна была увидеть эту сущность сама, чувствуя всю тяжесть последствий от ошибки.
Ей ли не знать, насколько её положение было хрупким и сколько реальной власти у неё было. Викарий Лоуренс сделал всё, чтобы Церковь стояла как можно крепче, чувствуя опасность как от Бюргенверта (что, несмотря на своё положение университета, был на самом деле чем-то во всех смыслах большим), так и от Замка Кейнхёрст, не говоря уже про… другие опасности.
Смерть викария может ударить по Церкви, но это её не разрушит. Члены Хора выберут следующего викария.
Смерть пары членов Хора тоже не сильно повлияет на Церковь, им быстро найдут замену. Они, члены Хора, сами иной раз могли не знать, сколько их, ведь лишние знание может ослабить.
Исчезновение мастера Германа, близкого друга первого викария, серьёзно ударило по Церкви, но и ему нашли замену.
У столь разношерстной структуры имелись очевидные недостатки, но запас прочности был таким, что Церковь могла пережить ещё не одно и не два потрясения.
В текущей ситуации Амелии нужно было подходить к любому вопросу очень осторожно. У неё, ученицы первого викария, был кредит доверия, но она не могла бездумно его растрачивать. Нужно было аккуратно подходить к выбору тех, кто должен отправиться с ней.
К её удивлению, практически идеальные претенденты нашлись сами.
Такие похожие, но такие разные близняшки сами по отдельности подошли к ней, в момент встречи сильно удивившись тому, что будут вместе. Холодная улыбка старшей (но совсем чуть-чуть) сестры, словно придавливающая к земле младшую, была очень красноречивой.
Викария Амелию не интересовали разногласия сестёр, пока они не влияли на их поиски способов возвышения человечества.
Она была фанатично предана не Церкви, нет. Идее Церкви и возможности её воплотить. О, она знала, насколько ужасной была Церковь. Но всеми фибрами души верила, что цель того стоила. Готова была незамедлительно положить на алтарь своё собственное тело и душу, приняв больше крови, чем сильнейшие из охотников.
Женщины были слабее подвержены влиянию внутреннего чудовища. Жаль, что Амелию это уже не спасало.
Тварь внутри неё была и была воистину огромной.
И эта тварь от одного лишь вида того, кого прозвали Песочным человеком, приходила в ярость, будто видя естественного врага, которого нужно уничтожить прежде, чем он станет представлять опасность, словно он уже её не представлял.
Своей насквозь фальшивой маской маленького хозяина паба он мог обмануть неразумную тварь, но не её!
Амелия улыбнулась.
— Ходит слух, что здесь подают самый лучший эль в Ярнаме. Это правда?
«…наша жажда крови насыщает нас, успокаивает наши страхи. Ищи древнюю кровь, но бойся слабости людей. Их воля слаба, их разум молод…»
Ни словом, ни делом она не показала своего состояния. Её улыбка была искренней, тварь не могла затмить её разум, ведь воля чудовища была слабее.
Только… Как долго так будет продолжаться?
Молодой мужчина за стойкой, на первый взгляд ничем не отличаясь от простого человека, словно читая её внутренние мысли, улыбнулся в ответ.
— Самый лучший, красавица. Женщины нечастые гости в моём пабе. Неужели настолько плохой денёк?
По какой-то причине Амелия была уверена в том, что красавицами он называет вообще всех встречных женщин. Это была настолько внезапная мысль, что женщина на миг застыла, впрочем, быстро придя в себя.
Даже если бы хозяин паба был простым человеком, то сразу бы узнал в них служителей Церкви. Спокойная, будничная реакция, словно вместо церковников хозяин видит приходящего каждый день пьянчугу могла немного выбить из колеи, если не знать, что на самом деле находилось напротив.
Правда, натянувшая на себя личину хозяина паба сущность даже не пыталась скрыть то, кем являлась.
Мягкий, наполненный потусторонней теплотой взгляд так и норовил сковать. Вчерашний мальчишка смотрел на них как на детей. Амелия считала, что неплохо разбиралась в людях, но существо напротив было для неё непроницаемой стеной.
Что, конечно, являлось величайшим благом.
— Последние дни, добрый хозяин, — совершенно искренне вздохнула новый викарий. — Злая воля повлияла на умы людей, воспользовалась хаосом, пороча нас и наше имя.
— Злая воля? — вскинул не менее искренно брови Артур. — Неужели слухи про Школу Менсиса лживы?
Насмешка. Такая человечная, полная неприкрытой иронии, стала для Амелии словно ведром холодной воды. Взгляд хозяина потерял любой намёк на теплоту.
Но Амелия никогда бы не получила своё место, если бы была слаба духом.
У неё имелся опыт общения с непознаваемым.
— Мы потеряли контроль над ними, — негромко произнесла Амелия, легко признавая столь очевидный факт. — К счастью, худшего удалось избежать. Мы возместим ущерб и оч…
Амелия на миг оборвалась, увидев из-за угла мелькнувшую синюю шляпку.
— …истим имя Церкви…
Хозяин на это лишь задорно хмыкнул.
Кажется, он прекрасно понимал, что, никак не обманывая его, она всё равно врала.
Ведь были грехи Школы Менсиса, незаметно отделившиеся от них, были их общие грехи, а были их собственные грехи. И, очевидно, за всё они расплатиться никогда не смогут.
Всех их душ не хватит, чтобы покрыть и толику «ущерба».
— Ясно-ясно… Значит, лучший эль. Хотел бы я предложить вам чай, но раз вы желаете обратного, то кто я такой, чтобы разочаровывать столь притягательных особ! Одну минутку!
Хозяин паба скрылся за углом, отправившись куда-то вглубь паба, оставив церковниц одних.
Воспользовавшись небольшой паузой, старшая Йозефка обвела взглядом паб.
Она не чувствовала того напряжения, что чувствовала викарий или её сестра. У неё с рождения были проблемы с эмоциями, и к страху это относилось в том числе.
— Здесь пахнет кровью чудовищ…
Не только пахло. По… весьма специфическому беспорядку в пабе и так было очевидно, что хозяин также стал жертвой нападения.
Правда, очевидно, пострадал совсем не он.
— Мы в ответе за это, — одними губами произнесла Амелия, вновь увидев мелькнувшую из-за угла шляпку.
Прислушавшись, она могла услышать биение маленького, какого-то странного, неправильного сердца, но совсем не могла почувствовать запаха, словно он размывался.
Чем-то это было похоже на уникальный, ни на что не похожий запах песка самого хозяина, будто смешивающийся со всеми запахами, что его окружали.
Правда, в отличие от хозяина паба, странный ребёнок (ребёнок ли?)…
Кажется, желал крови.
И это было очень плохо.
Вскоре Артур вернулся, ловко поставив три кружки, полные эля. Амелия благодарно кивнула, аккуратно положив на стойку десять фунтов, сильно удивив хозяина.
— Я благодарен столь неслыханной щедрости, но я не могу взять столько.
— В твой паб проникли чудовища, добрый хозяин, — покачала головой Амелия. — Возмещение ущерба — лишь малая часть того, что мы готовы сделать, чтобы очистить имя Церкви.
Артур на это лишь засмеялся.
— В таком случае, кто я такой, чтобы отказываться? Надеюсь, моё пойло вам придётся по душе, леди! Пей, чтобы ночь была тихой!
Сперва Амелия удивилась тому, что хозяин назвал свой эль обычным пойлом, но…
По-настоящему, впервые за время визита её выбили из колеи последние слова странного хозяина.
Он сходу мог сказать, что она подходила к грани?
Взгляд хозяина паба, и без того вызывающий на краю сознания тревогу, стал ещё более угнетающим.
Человеческий облик хозяина сбивал с толку, заставлял несмотря ни на что расслабиться, забыть на миг о том, что на самом деле стояло напротив.
Женщина, а за ней и те, кто стояли позади неё, молча взяли кружки.
И лишь одного глотка Амелии хватило, чтобы её глаза широко распахнулись, а огромная, могущественная тварь внутри вцепилась в нечто, что нёс в себе эль.
Викарий трясущейся рукой поставила кружку обратно, под любопытным взглядом Артура схватившись за голову.
«…грязные звери будут качать нектар и заманивать невинных в глубины. Опасайся и дальше слабости людей. Их воля слаба, их разум молод. Если бы не страх, смерть была бы безжалостной…»
— Какая жалость… — протянул хозяин паба. — Да у тебя серьёзные проблемы со здоровьем, дорогуша…
Амелия подняла взгляд на хозяина паба, чей облик в восприятии женщины начал искажаться, рассыпаясь смеющимся золотистым песком.
Конечно, Великая Ибраитас не врала и не могла врать: перед ней был настоящий кошмар.
С ним нельзя договориться так, как они договорились в одностороннем порядке с безразличной Ибраитас.
— Мы должны идти, добрый хозяин, — негромко произнесла Амелия.
Облик хозяина вновь вернулся к человеческому, и лишь его глаза продолжали отдавать потусторонним светом.
— Так скоро? — удивлённо наклонил голову Артур. — Что же, ваше право.
Хозяин паба неожиданно обвёл взглядом молчаливых сестёр, сосредоточив взгляд на старшей.
— Кажется, кто-то вздумал хитрить?..
Старшая сестра, до этого практически не проявлявшая и капли эмоций на лице, схватилась за горло, чувствуя, как эль, что она не хотела проглатывать, словно ожил, силой проникнув в желудок.
Девушка закашлялась, едва не падая, с трудом скрывая злобу на лице.
«Не думала, что ты окажешься настолько самоуверенной», — внутреннее содрогнулась Йозефка.
Теперь она имела полное представление о том, как именно распространяется странный песок. Песок, что, лишь попав в тело Йозефки, принёс ей на душе странный покой и приятную теплоту, словно давно забытые материнские объятья.
Песочный человек неожиданно перевёл на неё взгляд, одарив улыбкой, будто зная, что она собиралась сделать. Словно одобрял её действия, желая узнать, к чему это приведёт.
Он не был против того, что она исследует собственную кровь? Или не знал? Подумал о чём-то ещё? Он был благосклонен к ней, но не благосклонен к сестре?
Всё ещё борясь с головной болью, Амелия нашла в себе силы искренне улыбнуться хозяину паба.
— Твой эль, добрый хозяин, сладкий нектар, что может подарить покой страждущим. Я сожалею, что не слышала про твой паб раньше.
Артур на миг застыл.
— «Сладкий нектар»? Будет тебе, дорогуша. Мой эль хорош, но не настолько.
— Неужели столь особый напиток не называется как-то по-особенному? — с любопытством спросила Амелия.
Хозяин, казалось, и впрямь удивился заданному вопросу, после чего, легко подтверждая её догадки, произнёс:
— Ты первая, кто спросила меня об этом. Отец никогда не задумывался над этим, так как мог задуматься я? Мне ещё не хватает опыта, — развёл руки Артур. — Честно говоря, я приятно удивлён. Дай-ка подумать… Как насчёт кровавой Марии?
Глаза викария расширились.
«Мария?»
Хозяин паба неожиданно потянулся к на миг растерявшейся женщине, окончательно выходя из образа, обхватив руками голову женщины.
— Позволь мне отблагодарить тебя. Посмотри мне в глаза, красавица.
Не называвшая ни титула, ни имени женщина, словно попавший в лапы хищника кролик, уставилась в золотистые глаза хозяина паба, чувствуя, как что-то потянулось к ней.
Чудовище внутри требовало напасть, она легко могла подавить странную волю, но…
— Доверься мне.
Голос, не терпящий отказа, был наполнен теплом, которое женщина не слышала ни от кого в своей жизни. Она была уверена, что это обман, ловушка, западня, из которой она не сможет выбраться и которой должна сопротивляться, но…
Боги, как же ей хотелось поддаться.
— Я… я не могу… — прошептала Амелия, чувствуя, как сильно у неё разрывалось от отказа сердце.
На неё влияли. И, возможно, с её стороны поддаться влиянию было правильным решением. Самым правильным, что она делала в своей жизни. Но она не могла. Знала, чем это грозило.
Мнения про Великих расходились, но кое в чём разногласий не было: благосклонность Великих могла закончиться катастрофой. Их путь, проложенный через Древнюю кровь Великих, был неразрывно связан с ними, и всё же — был своим, особенным. Иного не дано.
Она услышала рык в глубине души. Рык довольный, полный наслаждения от победы.
От взора Песочного человека это не укрылось, он наклонил голову, отстранившись от неё. Приготовившиеся к нападению сёстры так и не осмелились сделать шаг.
— Я понял, — улыбнулся Артур. — Что же, в таком случае, вынужден попросить вас уйти. Доброй ночи.
Церковницы вежливо, но без раболепия, склонили головы.
— Доброй ночи, хозяин.
Викарий Амелия вместе с сёстрами направились на выход, понимая, что ни успехом, ни провалом их первая встреча не закончилась.
И всё же, кое-какие выводы каждая из них смогла сделать:
Им нужна новая встреча. Личная.
* * *
Вид хмурой, задумчивой леди Марии меня как немного веселил, так и вынуждал задумываться над тем, что происходило у неё в голове. С одной стороны я понимал, что она явно переживала из-за того, что я вновь слегка надорвался, но, Владыки Снов мне свидетели, она должна была уже привыкнуть к этому: спокойной обстановки столь специфический мир подарить не мог.
— Неужели тебе не понравились куриные крылышки?
Я был ослаблен, рассыпаясь песком по воплощённому креслу, не слишком контролируя себя, из-за чего леди в полной мере могла проникнуться не самым обычным голосом.
Было не так много вещей, которые могли превратить леди Марию в практически самую обычную девушку, но это был как раз тот случай: леди нахохлилась, да так, что малышка Лили засмеялась громким, звонким, булькающим смехом.
Я погладил девочку по голове, успев уже раз пять похвалить её за то, что она не стала пытаться превратить мозги «Йозефки-самозванки» (а вместе с ней и её сестру с Амелией) в кровавое месиво, сдержав рвущуюся ненависть.
Всё же, пусть и с некоторыми проблемами, она была послушной девочкой, что грело моё песочное сердце.
К чести леди Марии, вернуть спокойствие она смогла быстро, опустив взгляд на те самые куриные крылышки.
Приятно пахнущие, аппетитные, словно светящиеся от собственной красоты.
— Ты хочешь переманить викария на свою сторону, Артур?
Вопрос леди Марии заставил меня задумчиво поднять взгляд на потолок.
— Её внутреннее чудовище раскусило мою слабость, — озвучил очевидное я. — Тварь внутри неё ещё сильнее, чем в Германе. Я попытался решить вопрос в зародыше, но у меня не получилось.
К сожалению, ни сама Амелия, ни уж тем более чудовище внутри неё не были настроены на полноценный разговор. Если бы викарий доверилась и открылась мне, то, возможно, я мог бы попробовать помочь, но такого не будет.
Не со всеми можно завести «хорошие» отношения, даже если стороны способны на конструктивный разговор. Тем более, мы находились на разных сторонах, пусть Амелия об этом пока только догадывается.
— Как ты планируешь поступить?
Любопытство было как бы не главной чертой леди Марии, но теперь оно приобрело совершенно особые нотки. Я облокотился на локоть, задумчиво уставившись на девушку.
— Пока есть возможность — буду сохранять нынешнее положение вещей.
В принципе, меня уже устраивало то, что мы не стали врагами. С «настоящей» Йозефкой же, кажется, могли возникнуть и более доверительные отношения.
Чего не скажешь про «самозванку».
Я ненадолго задумался, продолжив:
— Есть другие вопросы, на которых мне нужно сейчас сосредоточиться.
Как ни странно, леди Мария была одним из этих вопросов. Оставлять её в текущем положении было неправильно и у меня была надежда на то, что получится вернуть её в физический мир. Правда, всерьёз этим заняться можно будет лишь после решения вопроса с сироткой Кос, но одно точно не помешает другому.
Присутствие Луны уже показало, что это возможно. Я был очень взволнован, услышав подробности от Хенрика.
Возрождение охотника было реальным, какой бы фантастикой для меня это сейчас ни звучало. До того, как оказался в этом мире и вкусил крови, предварительно воплотившись, быстро начав набирать силу, я и подумать не мог, что это было возможно.
Этот мир пугал, но и давал невероятные возможности.
Правда, не стоило забывать и про всё остальное.
Леди Мария медленно кивнула, вновь опустив голову на куриные крылышки.
— Я…
Девушка удивлённо подняла на меня взгляд, увидев, как моя рассыпающаяся фигура появилась перед ней. Я протянул ей песочную руку, и она незамедлительно схватила её, поднявшись из-за столика.
Мир сна перед глазами начал осыпаться, превращаясь в сцену. Заиграла медленная музыка. Строгая одежда на леди Марии обратилась белым платьем.
Я сосредоточился, на время стабилизируя свою форму, воплотив на себе фрак.
— Окажешь ли мне честь потанцевать с тобой, красавица?
Леди Мария, не веря своим ушам, удивлённо осмотрела просторную сцену, наполненную светящимися огоньками, после чего улыбнулась, осторожно протягивая мне руку.
— Ты называешь красавицей каждую встречную женщину, добрый Песочный человек, — негромко произнесла девушка.
— Просто констатирую факт, — пожал плечами, приобняв девушку. — Но я тебя понял. В таком случае, просто Мария, м? Как тебе?
Девушка от моей преувеличено бодрой манеры речи, явно не соответствующей атмосфере, едва ли не впервые на моей памяти засмеялась.
Я всеми фибрами души чувствовал направленное на меня тепло, и не собирался как-то отталкивать его. Она, пусть и ненамеренно, помогла мне, всколыхнув давно забытые эмоции.
Отказавшись от тьмы и примкнув к свету, я стабилизировал себя, но это не спасло меня полностью от постепенной потери себя. Просто в другом виде. Променял хаотичное безумие на упорядоченное безумие, какая красота! Как бы это ни звучало, но живым я себя почувствовал ещё до того, как смог воплотиться. В тот момент, как принял далеко не самое рациональное решение схватить добычу намного более опасного существа и сбежать.
Несмотря на все сложности, пока что я ни о чём не жалею, пусть, по правде сказать, и испытывал небольшую вину перед Германом.
Единственное, что я мог сделать, это попытаться отплатить ему другим способом. Думаю, у меня найдётся, что ему предложить.
Но об этом можно подумать и позже. Сейчас меня ждал танец, после чего можно будет передохнуть и подумать над тем, как поступать дальше. Нужно в обязательном порядке как можно скорее посетить кошмар Менсиса, если малютка вообще что-то от него оставила. Он может оказаться для меня очень полезным.
Мимоходом отметил другой факт:
Не опаздывает ли часом королева Аннализа с весточкой и если опаздывает, то…
…она же не могла вляпаться на ровном месте во что-то, не так ли?..
Впрочем, скучающий зевок Лили, сидящей на трибунах, немного отвлёк меня от мыслей, позволив ненадолго расслабить мозги и просто полюбоваться расцветающей на глазах красавицей.
Морфей меня усыпи, то есть, Марией.
