Сакура стояла, опираясь на древко копья. Её изящные пальцы побелели от силы, с которой она сжимали гладкое дерево. Взгляд, провинившегося котенка, скользнул в мою сторону. Я ответил лёгкой ухмылкой и жестом подозвал её ближе.
— Цела? — моя рука коснулась её волос, взлохмачивая макушку.
— Угум, — она уставилась в пыльную дорогу, словно надеялась прожечь в ней дыру.
— Чего киснешь? — я приподнял её лицо, заставив встретиться взглядами.
— Они… решили не скрывать оружие, — прошептала она, — Даже не спросили тебя. А я… я не остановила.
— Да брось! Надоело уже прятаться, — я двинулся к поместью, и она автоматически зашагала рядом. — Я им не командир. У них свой кружок. Мы же просто… герои наемники.
Разговор плавно перешёл к тому, как ребята превозмогали себя, круша зомбарей. Она поделилась парой курьёзных случаев, кратко рассказала о спасённых и часто упоминала Саэко, с которой сдружилась ближе всех.
У дверей комнат мы разошлись — девчонки пошли приводить себя в порядок.
Я же зарулил с парнями в нашу, где Кота и Такаси на перебой хвастались своими успехами в уничтожении гнилых черепов. Никак не могли сойтись во мнении, что круче — разрубание или разбивание. Тогда я выхватил меч из воздуха, сделал стремительный выпад и, заявил: "Укол!".
Возражать мне никто не посмел — все безоговорочно признали мою точку зрения единственно правильной.
Потом ребята начали мирятся взятыми уровнями и тем, как запросто крошили орды мертвецов. Хм, какой контраст: ещё вчера это были едва выжившие школьники, а теперь — герои эпичного аниме… Хотя они и есть герои анимэ…
Кота скинул АКА рядом с кроватью, сокрушаясь, что так и не удалось пострелять. Я заметил отсутствие щитов, на что получил ответ, что те не прошли тест драйв, не выдержав нагрузки. Но наш мастер на все руки, заверив, что учёл все косяки первой версии, уже порывался в гараж мастерить более удобные защитные девайсы.
Однако приглашение на общий обед спутало все его карты. Глянул на часы, скорей полдник чем обед…
За столом царила совсем иная атмосфера, нежели за завтраком — вместо утренней задумчивости и молчания теперь звучали оживлённые рассказы и смех. Лишь хмурое небо над Токио, затянутое свинцовыми тучами, предвещавшее затяжной ливень, омрачало общее настроение.
— Вспомнила! — воскликнула Марикава, резко подняв руку. — Я вспомнила цифры! Кота, милый, у тебя где-то был телефон?
— Ага… — глупо улыбаясь, пузанчик достал из штанов чёрную раскладушку.
Вспомнила она… Неужели прокачала интеллект… разглядывал я шикарную блондинку, и кому она собралась звонить? И тут меня накрыло флешбэк… Это же тот момент… Она будет разговаривать со своей подругой, снайпером, а потом грянет ядерный взрыв. Я-то ориентировался на учителя Сидо… но он, по понятным причинам, не появился…
Пока Марикава, увлечённо жестикулируя, вела телефонный разговор, я ощутил приближение знакового момента. Резким движением поднялся со стула, позволив ему с оглушительным звоном рухнуть на роскошный мраморный пол.
Медленно, с театральной торжественностью, направился к панорамному окну, на ходу сбрасывая спортивную куртку и обнажая устрашающее изображение атомного взрыва на груди. Остановившись у стекла, я закрыл глаза и воздел руки к небесам, подобно древнему рыцарю, приветствующему восход солнца.
Но…
На меня бросили лишь беглые взгляды, решив не вмешиваться.
Марикава, завершив разговор, с нежностью поблагодарила Коточку перед тем, как вернуть аппарат. А я… я стоял, крепко зажмурив глаза, погружённый в свои мысли…
Когда обеденная трапеза подошла к концу, компания стала расходиться. Лишь Сакура проявила участие — молча поставила рядом стул, устроилась с мангой, не нарушая моего странного стояния… Где же проклятый взрыв? Неужели это альтернативная реальность, или мои действия отодвинули роковой момент?
Несколько дней назад…
Минхо зажмурился, выпуская долгий выдох. Слава всем богам — этот безумный забег на краю гибели подходил к концу.
А ведь правда: когда смерть дышит в спину, память вытаскивает из глубин прошлого самые яркие моменты. Перед глазами проплыли школьные годы. Отец — холодный, неумолимый профессор математики. Мать — ярая кандидат наук, для которой "достаточно хорошо" не существовало. Они вбивали ему в голову: только первое место имеет значение.
Но Минхо усвоил другой урок. Уважение покупается не оценками, а деньгами.
На старшей ступени обучения он приступил к осуществлению амбициозной стратегии — покорению мировых высот. Детские привязанности без сожаления отправились в небытие, уступив место выгодным знакомствам с многообещающими сверстниками.
Оказавшись в престижном корейском университете, он грезил о переходе в американский вуз — ведь именно там пульсировали главные финансовые артерии планеты, а за ними и реальная власть. Однако суровая действительность отрезвила его: ни имени, ни влияния, ни капитала — лишь пустота. Тогда, собрав волю в кулак, он на втором курсе обратил внимание на японскую студентку, переведённую из Токио. Шёпоты в коридорах утверждали, что она — наследница клана, управляющего гигантской корпорацией. И этот расчёт оказался верным.
Брак, заключённый на третьем курсе, и последовавший декретный отпуск жены вызвали неодобрение родителей с обеих сторон. Однако харизма Минхо растопила сопротивление семьи супруги. Правда о Хане вскрылась позже — она оказалась не законной наследницей, а дочерью наложницы.
Несмотря на это, после выпуска он получил пост управленца в одной из дочерних структур. Скромное начало в сельскохозяйственном секторе не смутило его — за три года он превратил убыточное направление в прибыльное. Шаг за шагом он карабкался вверх по корпоративной лестнице, пока рождение второго ребёнка не прояснило жестокую истину: в этом японском мире он навсегда останется корейцем второго сорта.
Тогда он сжёг мосты — основал компанию по разработке сайтов на заказ. Тесный офис, скромные средства, но — своё.
Минхо распознал наступление новой эпохи — цифровой революции. Заняв место у самых истоков глобальной паутины, он шаг за шагом превращал арендованный офис в ветхом здании в процветающую IT-империю. Теперь его имя красовалось в рейтингах Forbes, а деловые СМИ охотно цитировали его прогнозы.
Он не забывал, кому обязан этим взлётом — клану, а именно старику Сидо, отец Ханы. Его неприкосновенность объяснялась просто:
наследниками станут дети, боготворящие своего деда, патриарха корпорации.
Но амбиции Минхо выходили за рамки софта. Научная лаборатория при институте и инвестиции в хайтек — вот новые вехи его пути.
Он медленно перевел взгляд на уставшего сына, который уже дремал на плече матери. Дочь строила глазки суровым сопровождающим в масках и полной амуниции — детская непосредственность еще жила в ней.
Но не одному клану, Минхо обязан своим резким взлетом.
Четыре года назад к нему обратились люди, которым не принято отказывать. После подписания кипы документов с формулировками, после которых "лучше застрелиться, чем допустить утечку", он получил в руки образец Устройства
"X". Судя по спецификации, оно должно было изменить мир наравне с изобретением колеса, пороха, компаса… Он не пытался провести аналогий, но это ему так и не удалось…
Те же люди показали ему папку с его изначально шуточным стартапом, который с каждым годом набирал популярность — Биткоин. Пообещав не мешать развитию его «цифровых денег».
Минхо подписался. И не жалел. Новые финансовые возможности, новые рынки сбыта… Да и лишняя "крыша" не помешала — нельзя складывать все яйца в одну корзину.
Но в один момент всё рухнуло. Всё, что он создавал больше десяти лет, обратилось в прах…
Обычный день в лаборатории. Очередной запуск "X"
для тестового прогона алгоритмов. Всё шло штатно, пока не раздалась пожарная тревога. Он связался с постом охраны, но возгораний не наблюдалось.
А потом начался ад.
Люди пожирали других людей.
Минхо с двумя охранниками забаррикадировался в лаборатории и ждал спасения. Но ни полиция, ни его частная охранная компания не отвечали.
Когда он уже отчаялся, с ним связались кураторы проекта. Его и прототип эвакуируют через 10 минут. Нужно было только подняться на вертолётную площадку на крыше института.
Минхо заикнулся о семье, но ему сразу отказали — семья в сделку не входила.
В тот миг что-то щёлкнуло в его сознании. Впервые за всю жизнь он осмелился бросить вызов тем, перед кем привык пресмыкаться.
"X" лёг в чемодан, наручники защёлкнулись на запястье. Путь к подземной парковке оказался короче, чем он думал… но длиннее, чем предполагали его охранники.
В живых остался он один.
Пригородное поместье стало их временным убежищем. Ночь, проведённая в ожидании, казалась бесконечной. На рассвете он снова связался с кураторами — теперь настаивая на эвакуации всей семьи.
Ответ пришёл через час:
— Жилой комплекс в центре Токио. Доберётесь сами.
Дорога превратилась в кошмар. Почти у цели их машину окружили… те, кого уже нельзя было назвать людьми. Последнее, что он услышал — крик жены и плач детей.
Конец.
Но затем пришли ОНИ. Двое. Двое подростков —
странных, пугающе странных. Минхо перебирал в памяти каждый миг, проведённый со «спасителями», и чем дольше думал, тем больше замечал несоответствий и странностей.
Вертолёт вздрогнул, сотрясаемый внезапной турбулентностью, оборвав поток тяжёлых раздумий. Двадцать минут полёта над бескрайней водой — и вот уже разворот, приближение к гигантскому авианосцу.
Минхо скользил взглядом по эскадре.
Авианосная ударная группа… Вся здесь.
Плавно коснувшись палубы, они оказались среди встречающих. Укрывшись от ветра под крышей, группа мгновенно была отконвоирована в изолированный сектор для первичного досмотра.
Затем его отделили от родных и повели через лабиринт узких коридоров. Втиснули в одинокую каюту, бросив короткое:
— Жди.
И он ждал.
Впитывая детали убогого уюта: потертый стол, жесткие лавки в выцветавшей искусственной коже, приглушённое освещение, сочащееся сверху…
Дверь наконец-то со скрипом подалась, впуская двух мужчин в черных костюмах. Они молча опустились на лавку напротив.
— Мистер Минхо, — сухо начал первый, — я агент Смит. Мой коллега — Бэн.
Минхо не верил ни единому их слову, но сейчас это было неважно.
— Разрешите осмотреть, — Смит кивнул на чемодан, прикованный к запястью Минхо наручниками.
— Ключи… потеряны, — сдавленно ответил он, ставя чемодан на стол дрожащими пальцами.
Агенты действовали чётко. Замок щёлкнул, створки приоткрылись — Смит бросил беглый взгляд на прибор с маркировкой «X», мгновенно захлопнул крышку.
— Вашу семью, согласно договорённостям, после карантина перевезут в гренландское убежище. На этом всё.
Когда они поднялись, Минхо вдруг ощутил странный импульс:
— А если… — он провёл взглядом по кейсу, — я не доставил бы его вам? Что тогда?
Он знал каждый винтик этого устройства, каждую плату —
четыре года кропотливых доработок. Никаких следящих устройств. Чистая схема.
— Мы приняли бы меры, — голос Смита стал ледяным, — чтобы технология не досталась третьим лицам.
Минхо осознал в тот миг: «X», этот шедевр инженерной мысли, собранный из хрупких полупроводниковых пластин, обладал той же уязвимостью, что и все прорывные технологии на стадии испытаний.
ЭМИ (Электромагнитный импульс), а в эскорте всегда шли две атомные субмарины…
Холодный пот проступил на его затекшей спине. В самом приборе не было никакого смысла… Цивилизация пала. А они ради прототипа были готовы на всё…
Он замолчал, мысленно взывая к высшим силам — его семья выбралась из этой ловушки.
******
Чёрт возьми. Руки бессильно повисли, я стоял уже добрых десять минут, чувствуя себя полным идиотом. Всё это ожидание "ядерного удара" — и такой облом… Рядом Сакура невозмутимо погрузилась в чтение манги, пока служанки убирали со стола.
— Сакура… — позвал я, прерывая её чтение.
— М-м? А… да, Кен? — она оторвалась от страниц, удивлённо округлив глаза.
— Позволь мне поцеловать тебя прямо сейчас. С языком!
Взасос! — твёрдо заявил я, не снижая голоса.
В комнате воцарилась тишина. Даже горничные замерли с тарелками в руках.
— Но… — её щёки мгновенно залились румянцем, — прямо…
при всех?
Одна из служанок едва не уронила блюдо. А в моей груди неожиданно потеплело. Теперь уж не мне одному будет неловко…
— Пойдём, — твёрдо взял я за руку раскрасневшуюся Сакуру, увлекая её за собой.
— Куд… куда мы? — прошептала она, слегка запинаясь, но не сопротивляясь.
— Шары катать! — подмигнул я горничной, которая с любопытством провожала нас взглядом.
Странная дилемма крутилась в голове: дом в европейском стиле, горничные в нарядах викторианской эпохи, бильярдная размером с ангар, как прекрасно живут националистические лидеры…
— Чёрт возьми! — Сакура вновь положила шар в лузу. — Ты определённо жульничаешь!
Наловчилась древком копья вышибать мозги мертвецам…
Прошёл уже целый час с тех пор, как мы расположились в бильярдной. Начав игру вдвоём, мы вскоре получили компанию — к нам тихо присоединилась Саэко. Она скромно устроилась в глубоком кресле, превратившись в молчаливого наблюдателя наших партий. Время от времени в дверях появлялись другие гости, но, судя по всему, хозяин усадьбы методично, одного за другим, приглашал их к себе для какой-то особой беседы — точь-в-точь как строгий наставник вызывает учеников после уроков.
Настал черёд Сакуры отправиться на беседу с Соитиро, и мы остались одни с Басудзимой. Любопытно, что после той близости, между нами, она ни единым жестом, ни малейшим взглядом не намекнула на возможность повторения.
И мы молчаливо приняли эти правила — будто тот страстный порыв был лишь мимолётной вспышкой, после которой каждый пошёл своей дорогой. Или же она просто оказалась трезвым прагматиком… И после всей этой речи о сбрасывании оков — неужели, получив желаемое, она… отказалась от великого меня? Моё эго задето,так что придётся атаковать эту сексуальную мечтательницу!
— Саэко… — только собрался я подкатить шары, как меня резко прервали.
— А-а, вот ты где! —тонкий палец Саи уверенно указал на меня.
— Идём со мной, ты понадобился.
За её спиной Кота кисло усмехнулся, небрежно поправляя автомат на плече. Похоже, и его выдернули из какого-то увлекательного занятия.
— Ну пойдём, — поднялся я, машинально смахивая с колен несуществующие соринки.
Любопытство перевесило: что же она задумала?
Мы выскользнули из здания во двор, залитый жёлтым светом фонарей. На улице между тем окончательно спустились сумерки.
Наш путь лежал к палаточному лагерю.
— Позвольте поинтересоваться, — произнес я, — в чём заключается цель этого мероприятия и наши конкретные обязанности?
— Хм… — она внезапно замерла на месте и развернулась. На её лице мелькнула тень раздумья, прежде чем она продолжила: — Видите ли… Отец наконец согласился признать мою самостоятельность. Но в качестве испытания поручил мне убедить десяток выживших присоединиться к завтрашней экспедиции.
Ваша роль проста — стоять позади, создавая видимость важности моих слов. И желательно — без лишних комментариев.
— Постойте! Дайте уточнить! — поднял я палец вверх. — Он отправил тебя, вчерашнюю школьницу, уговаривать людей, которых сам не смог?
Напомню, Соитиро Такаги — лидер партии… Тебе не кажется, тебя просто подставляют?
Она скорчила рожицу, хмуря брови под очками, потом притопнула ножкой. И всё равно упрямо зашагала к лагерю… Ну что ж, наше дело маленькое — стоять за спиной и корчить зверские рожи.