— Ну что, решился на новое безумство? — тихо произнесла Алисса, обнимая меня со спины так, что я ощутил её тёплое дыхание у шеи. Её обнажённая грудь прижималась к моей спине, и с каждой секундой я всё сильнее осознавал, насколько уязвимым и бесценным может быть это мгновение близости.
— Да… — ответил я. — Жалко наших стариков, а особенно Каркана. Ты же знаешь, сколько он для меня сделал… Я не могу по-другому. Там его сын, и если мы не поможем ему, есть огромный шанс, что он погибнет.
— Ну, он наёмник и знал, на что шёл, — чуть укоризненно произнесла Алисса, не отрываясь от меня. — Ты не можешь каждый раз становиться затычкой в любой бочке. Рано или поздно это обернётся бедой даже для тебя. Ты собираешься в одиночку проникнуть в замок верховного лорда Железных Островов, куда со всего Вестероса были стянуты тысячи воинов для осады. Кальмары в полной боевой готовности. Подумай: риск ведь колоссальный. И я… я не хочу потерять тебя.
Я почувствовал, как она чуть сильнее прижалась ко мне, словно надеялась удержать от принятого решения одной лишь близостью. В её голосе звучала тревога, а в настойчивой просьбе слышалось искреннее желание уберечь меня от опасности.
Развернувшись в её объятиях, я мягко приподнял её лицо, встретившись с ней взглядом. Её глаза, обычно лучащиеся весёлым огнём, теперь отражали страх и неуверенность.
— Алисса, всё будет хорошо. Не волнуйся, я знаю, что делаю. Я должен помочь не только Нолану, но и нашему отряду. Если мы вытащим его, то «Штормовые клинки» приобретут сильного союзника. Каркан столько раз помогал мне… И я не могу просто сидеть и ждать, пока его единственный сын находится в опасности.
Она не ответила — лишь промолчала, сжав губы и крепче прижавшись ко мне, будто пытаясь найти укрытие в моих руках.
Я отстранился от нее и продолжил одеваться. Укладывая в ножны короткий меч, проверяя скрытые кинжалы, я ощущал, как напряжение растёт. Наконец, собравшись, я бросил взгляд на Алиссу. Её глаза сияли в полумраке тревожным светом, отражая тусклое свечение свечей.
— Деймон… — прошептала она с дрожью в голосе, будто не до конца веря, что я действительно ухожу.
Я шагнул к ней и медленно, но крепко обнял. Мои губы коснулись её губ нежно, осторожно, как будто пробовал на вкус редкое, запретное лакомство. Она отозвалась тихим стоном, и я почувствовал, как её пальцы неловко сжимают ворот моей одежды, не желая разжиматься, точно боясь, что отпускать меня — значит потерять навсегда. Мгновение длилось бесконечно, наши сердца стучали в унисон, а мир вокруг словно застыл, уступая место лишь нашему поцелую. Когда я ощутил солоноватый привкус её слёз, моё сердце сжалось от понимания того, как тяжело ей даётся моё решение.
Наконец я мягко отстранился и провёл пальцами по её влажной от слёз щеке.
— Я скоро вернусь!
Она кивнула, слегка прикусив губу, а в глазах всё ещё горел тот же страх, смешанный с верой в меня. Коротко коснувшись моих пальцев, словно в последний раз, она отпустила.
Я вышел из шатра в вязкую тьму, окутавшую лагерь. Небо сегодня было особенно мрачным: ни звёзд, ни луны — ничего, кроме тяжёлых облаков, предвещающих, казалось, бурю. Обычный человек в таких условиях не увидел бы дальше собственного носа, однако мне давно не требовался источник света — ночь была моим союзником.
Я двинулся по краю лагеря, стараясь обойти патрули и оставаться для них невидимкой. Даже собственные союзники не должны были знать о том, что я собираюсь сделать.
Мягко ступая по влажной земле, почти не оставляя следов, я прокрадывался между рядами палаток. Здесь и там доносились приглушённые голоса ночных часовых, тихие стоны раненых, которым не давала уснуть боль, и хриплые перешёптывания бойцов у затухающих костров. Вскоре я преодолел последние ряды шатров и выбрался за внешнюю линию дозоров.
Дальше начиналась опасная, ничем не прикрытая дорога к Пайку — грозной цитадели, возвышающейся над бурлящими водами моря. Замок, принадлежавший роду Грейджоев, всегда казался мне тёмным символом безраздельной власти и неукротимой силы. Его крутые стены, сросшиеся с суровыми утёсами, бросали вызов каждому, кто хотя бы помышлял о штурме. Но я не собирался атаковать лоб в лоб: моя цель была иной.
Заметив вдалеке силуэт Пайка, я остановился, чтобы изучить подходы. Гладкие отвесные скалы, на которых стояла крепость, имели лишь несколько троп, и все они были надёжно защищены гарнизоном. Проникнуть туда напрямую было бы самоубийством. Но я давно приметил другой путь — опасный, почти невозможный.
Я двинулся к крутой скале, находившейся прямо напротив крепостных стен. В этом месте никто не ждал атаки, ведь неприступность отвесного обрыва отпугивала самых отчаянных смельчаков.
Добравшись до подножия, я замер, чувствуя, как мои лёгкие с трудом вдыхают влажный морской воздух, пропитанный солью и ароматом водорослей. Где-то внизу волны с грохотом бились о скалы, наполняя ночь грозным шумом.
Закрыв глаза, я сосредоточился, позволяя магической энергии течь по венам, словно горячая река. Мои руки, плотно прижатые к холодному камню, медленно стали проникать в твёрдую поверхность, оставляя небольшие выемки-«упоры».
Так, подтягиваясь, я начал подъём. Камень, ненадёжный и влажный от морских брызг, стал податливым, словно сделанный из мягкой глины. Я осторожно забирался всё выше, чувствуя, как напряжённо работают мышцы. Позади, внизу, зловеще ревело море, лишь изредка подсвеченное редкими отблесками далёких молний, прятавшихся за грозовыми тучами.
Время тянулось бесконечно. Я полностью сосредоточился на каждом движении, ведь малейшая ошибка стоила бы мне жизни. Однако в этой бешеной тьме меня не мог заметить ни один часовой: даже если бы они смотрели прямо на скалу, то различить мою фигуру — без факелов, в дождливую ночь — было почти нереально.
Наконец я достиг вершины и перевёл дыхание. С высоты замок выглядел ещё более мрачным: мощные чёрные стены, высящиеся над бурлящей пучиной, и огни дозорных факелов, время от времени мерцающие по периметру. Я видел силуэты патрулей, бродящих по узким стенам.
Прижавшись к холодному камню, я передвинулся к месту, где крепостная стена соединялась со скалой. Снизу до меня доносился рёв ветра и грохот волн, которые с неимоверной силой били в подножие утёсов. Этот естественный шум играл на руку: он скрывал любые звуки, которые я могу издать.
Я снова сосредоточил энергию в кончиках пальцев. Каменная кладка крепости, хоть и была толстой, не могла полностью противостоять моему дару. Я медленно «растворялся» в стене, двигаясь вперёд на ощупь, как пловец, продирающийся сквозь плотную пелену воды. Прохождение сквозь камень словно отрывало от мира, заставляя почувствовать себя призраком, лишённым тела.
Секунды растягивались, я слышал биение собственного сердца, стучавшее в ритме с пульсацией магии. Наконец, рука нащупала пустоту. Я медленно вытянулся и выскользнул в покинутый коридор внутри крепости.
Здесь царила абсолютная темнота — ни факела, ни лучины не освещали каменные своды. Я осторожно выпрямился, прислушиваясь, но ничего слышно не было.
— Ну что, Деймон, первая часть выполнена, — прошептал я, стараясь приободрить себя в пугающей тиши. — Теперь самое интересное.
Осторожно и почти бесшумно двигаясь по бесконечным коридорам, я напряжённо оглядывался по сторонам, пытаясь определить, где именно оказался. Проклятый замок представлял собой настоящий лабиринт: каждый поворот был похож на предыдущий, и можно было легко потерять ориентацию. Каменные стены здесь были выстроены в такой последовательности, что казалось, будто бы само помещение искажает пространство, гоняя сквозняки по одинаковым на вид переходам.
Наконец я вышел к каменной лестнице, и в душе шевельнулось облегчение. В холодном, пропахшем сыростью воздухе я услышал гулкое эхо собственных шагов, отражавшихся от сводчатого потолка. «Только бы не попасть в личные покои верховного лорда…» — с иронией подумал я…
Именно в этот момент сверху раздался тяжёлый вздох, похожий на усталый выдох человека, который коротает ночь на неудобном посту. Я тут же насторожился и замедлил шаг. Кто-то был буквально на пролёт выше, судя по хрипловатому дыханию — стражник. Он стоял небрежно, будто не ожидал никакой угрозы. Конечно, вряд ли ему могло прийти в голову, что его смерть придет изнутри замка.
Я переместился вверх по ступеням, максимально прячась в тени. И вскоре увидел внушительную фигуру воина в тяжёлых доспехах. Он охранял толстую дубовую дверь с железными полосами, что вела, вероятно, в важное помещение.
«А вот и мой язык», — мелькнула у меня мысль. Если я смогу его заполучить, то получу сведения о планировке и патрулях замка.
Подобравшись к нему сбоку, я стремительно обвил его шею рукой и второй ладонью крепко зажал ему рот, прежде чем он успел издать хоть звук. Воин дёрнулся в панике, но резкий удар коленом по сгибу брони заставил его тяжело рухнуть на колени. Прежде чем он опомнился, лезвие моего кинжала уже упёрлось ему в горло, грозя перерезать артерию одним движением.
— Если хочешь жить, молчи, — прошипел я, наклоняясь к его уху.
Он задышал чаще, судорожно глотая воздух, а я, не теряя ни секунды, волоком затащил его в нишу возле лестницы. Толкнув к стене, приставил острие кинжала к его глазу так, что тот едва не задел ресницы.
— Слушай меня внимательно, морская мразь, — сказал я низким, спокойным голосом, в котором звучала угроза. — Отвечай быстро и тихо — и, возможно, не будешь долго мучиться. Сколько охраны в этой части замка?
— Я… Я здесь один, господин… Только меня поставили! — затараторил он срывающимся голосом, спеша выдать ответ, пока холод стали не вошёл ему в глазницу.
— Где мы находимся?
— В левой сторожевой башне, господин. Это… это арсенал, оружейная… Здесь, клянусь Утонувшим Богом, только оружие и немного припасов! Больше никого! — Он зажмурился, и мне показалось, что он готов разрыдаться от ужаса.
— Где разместили наёмников «Волчьей стаи»? Быстро!
— Во внутреннем дворе… Там, где старые конюшни. И… И они… — он запнулся и судорожно сглотнул, боясь прозевать смертельное движение кинжала. — Они странные, господин, не ладят друг с другом, чуть не схлестнулись на днях. Все на взводе… не понимаю, почему, но там очень напряжённая обстановка.
Его признание подтвердило догадки: «Волчья стая» и впрямь в непростом положении. Каркан был прав, говоря, что им нужен союзник, иначе сами себя погубят своей же неуёмной яростью. Я не мог упускать такую возможность — их лидер, Нолан, должен будет либо согласиться на мой план, либо остаться в этом мрачном месте, пока местная власть не решит их судьбу.
— Когда у тебя смена?
— Только через пять часов, господин! Никто сюда не придёт до рассвета, я клянусь!
— Прекрасно, — произнёс я и слегка улыбнулся, хотя улыбка моя была холодной, лишённой доброты.
— Не убивай… — начал он шёпотом, умоляюще, стараясь отвести взгляд.
— Я тебе ничего не обещал, — безразлично оборвал я, и в тот же миг мой кинжал вошёл прямо в его глазницу, достигнув мозга.
Железнорождённый дёрнулся, затих и обмяк, лишившись жизни в одно короткое мгновение. Я подхватил тело, не давая ему упасть, и аккуратно оттащил в тёмный угол. Там я вытер лезвие о его плащ и накинул обрывок ткани на безжизненное тело, чтобы его не заметили сразу.
Теперь у меня были и время, и информация, и свобода действий. Я на миг прикрыл глаза, стараясь успокоить пульс. В этом деле нельзя было позволить себе оплошность.
Убедившись, что вокруг всё так же тихо, я осторожно двинулся дальше по коридору и начал спускаться вниз. Железнорождённый сказал правду: пост, с которого его сняли, был уединённым, и патрули сюда не заглядывали. Тихие коридоры казались вымершими, и лишь завывание ветра в бойницах напоминало о том, что замок стоит на самом краю суровых скал, нависающих над бушующими волнами.
Теперь мне нужно было добраться до внутреннего двора и разыскать среди конюшен наёмников. Если всё пойдёт по плану, у меня будет возможность тихо поговорить с Ноланом — в конце концов, я не для того проникал сюда, чтобы бездействовать.
Миновав несколько развилок, я на всякий случай ещё раз сверил каждое пересечение коридоров с мысленной картой, что уже начала вырисовываться у меня в голове. Каменные плиты пола скрипели под ногами, но я старался идти мягко, скользящим шагом, чтобы не привлекать внимание.
Первого охранника внизу я заметил заранее: он стоял, прислонившись к копью и, казалось, дремал на ходу. Подойти к нему незамеченным не составило труда. Одно короткое движение, повернуть его голову в сторону и резко дёрнуть — хруст сломанных позвонков едва нарушил тишину. Тело воина обмякло, и я аккуратно опустил его на пол, чтобы не раздалось лишнего шума. Тут же запрятал труп за груду старых ящиков, из-под которых на меня пахнуло плесенью и затхлой морской солью.
Дальше меня ждал небольшой сумрачный коридор, ведущий в помещение с полукруглыми окнами, где патрулировал второй стражник. Он выглядел более бдительным — медленно прохаживался туда-сюда и напряжённо всматривался в темноту. Я дождался, пока он отвернётся, и мелькнул за одной из каменных колонн. Уловив идеальный момент, скользнул вперёд, нанеся точный удар кинжалом под шлем, прямо в основание черепа. Его глаза расширились от боли и ужаса, но крикнуть он не успел: тело мгновенно обмякло, и я, придержав, осторожно уложил его на пол, потом оттащил к нише у стены.
Третий стражник за короткий промежуток времени мог поднять тревогу, если бы я не успел среагировать. Это был высокий и очень крепкий боец в проклёпанной броне, который стоял у входа в боковой проход, сцепив руки на груди. Пришлось действовать молниеносно. Сделав стремительный бросок, я ударил кинжалом между сочленениями металлических пластин, нанеся точный удар под рёбра. Тёплая кровь брызнула мне на руку, а воин захрипел и попытался оттолкнуть меня, но я тут же зажал ему рот, не давая издать ни звука. Он долго не сдавался, судорожно хватая воздух, однако вскоре его сила угасла, и тело обмякло в моих руках.
Убедившись, что вокруг никого не осталось, я медленно продолжил путь по извилистому коридору, пока не добрался до небольшого арочного прохода. За ним я увидел уличное пространство внутреннего двора: отсюда тянуло запахом лошадиного помёта и прелого сена, а где-то совсем рядом была просторная площадка с заброшенными конюшнями. Именно тут, по словам того железнорождённого, находились наёмники.
Я остановился, прислушался и осторожно выглянул из-за края стены. Видимость была слабая, освещали всё лишь несколько факелов, чадящих и неровно мерцающих, однако я различал достаточно, чтобы понять, где наёмники расположились.
Конюшни располагались у дальней стены: полусгнившая кровля провисла под давлением времени, а стойла превратились в неуютное пристанище для усталых и обозлённых людей. Их грубые голоса долетали до меня вполне отчётливо. Похоже, они не утруждали себя соблюдением тишины — наверное, считали, что глубокой ночью никто не осмелится им помешать. Или были слишком самоуверенны, чтобы верить в опасность.
Чуть поодаль, под дощатым навесом, сгрудились ещё несколько бойцов. В свете скудного факела мелькали поблёскивающие клинки, лежащие на коленях или прислонённые к деревянным столбам. Там царило напряжение, густое, как туман: люди почти не разговаривали между собой, но изредка переглядывались, и в их взглядах читалась тревога.
— Это безумие… — тихо сказал кто-то из тех, что расположились под навесом. Судя по голосу, мужчина был немолодой. — Мы потеряли больше половины людей. Злот погубит всех нас… Он не понимает, что ведёт нас на верную гибель.
— Знаю, — откликнулся другой, и его тяжёлый вздох раздался почти у самой стены. — Убеждать его бесполезно. Он видит в нас лишь пушечное мясо и менять своё мнение не собирается.
— Нолан, — голос первого воина стал чуть более приглушённым, почти умоляющим, — мы так долго не протянем. Надо принимать решение, иначе он нас загонит в могилу своими безумными авантюрами…
Я напрягся, уловив имя. Значит, тот, кто назван Ноланом, и есть моя цель. Пришлось быть внимательнее, чтобы не упустить нюансов в этой подслушанной беседе.
Из темноты под навесом послышалось уставшее, даже надломленное дыхание. В голосе, ответившем на тревожный шёпот, звучала смесь беспокойства и безысходности:
— Подожди пока. Я пойду проверю посты, а потом подумаем.
Он поднялся и, выпрямившись во весь рост, неспешно зашагал прочь от навесов, направляясь прямо в мою сторону. Нолан двигался осторожно, пытаясь не поднимать шума, но выглядел при этом задумчивым и погружённым в мрачные мысли. Я затаился в густой тени у развалившихся повозок, дожидаясь момента, когда он приблизится вплотную. Приближение цели было почти осязаемым: я слышал приглушённое шуршание его шагов по гравию и ощущал напряжённую, нервную атмосферу, царившую вокруг.
Когда Нолан оказался на расстоянии вытянутой руки, я молниеносно вынырнул из темноты, одновременно захватив его рот ладонью, чтобы он не смог крикнуть, и втащил в узкое пространство между покосившимися телегами. Запах прелого дерева и ржавого металла ударил в нос, когда мы прижались к сгнившим доскам.
Он резко дёрнулся, стремясь освободиться, однако моя хватка была твёрдой. Я чувствовал, как его сердце бешено бьётся у меня под рукой; воины «Волчьей стаи» не привыкли к тому, чтобы их застигали врасплох. Тихо, почти шёпотом, я произнёс ему в самое ухо:
— Тише. Не двигайся и не издавай звуков, если хочешь жить. Я не враг тебе, Нолан. Просто выслушай меня. Тебе привет от Драга.
Я ощутил, как в его напряжённом теле что-то изменилось, словно внезапная судорога отпустила мышцы. Услышав имя своего названного отца, Нолан перестал сопротивляться. Я медленно убрал ладонь с его рта, хотя и не ослабил хватку, давая понять, что реакция на любую попытку напасть будет мгновенной.
— Кто ты такой? — прошептал он, тяжело дыша. В голосе слышались настороженность. — Откуда ты знаешь Драга?
— Зовут меня Деймон, — негромко ответил я, вглядываясь в его глаза. В тусклом свете факела, висевшего где-то в стороне, они блестели тревогой и усталостью. — Я пришёл, чтобы поговорить с тобой и твоими людьми. Хочу предложить выход из той трясины, в которую вас затянул Злот и ваш бывший капитан. Тебе же самому должно быть ясно: этот безумец погубит вас всех. Но если вы будете действовать по моему плану, «Волчья стая» сможет уцелеть.
В ответ Нолан лишь пристально смотрел на меня, пытаясь разгадать мои намерения. Я видел, как он прикусывает губу, сдерживая желание вырваться и поднять тревогу. Но имя Драга, очевидно, имело на него серьёзное влияние — всё-таки Драг был ему не чужим человеком, его названным отцом и наставником.
— Хорошо, — наконец сказал он чуть слышно. Казалось, он всё ещё не верит, что в этом месте может существовать какой-то шанс на спасение. — Я слушаю тебя, но прошу, не тяни время.
— Я и не собираюсь, — тихо подтвердил я. — Но прежде, чем рассказывать детали, хочу, чтобы ты знал: меня сюда прислал не только Драг, но и твой настоящий отец. Каркан.
Лицо Нолана исказилось от неожиданного потрясения, и он ошарашенно выдохнул:
— Отец? Но… он жив? — голос его задрожал, как будто он не решался поверить в собственную надежду.
— Более чем, — сказал я, всё ещё разговаривая шёпотом, чтобы не привлечь внимание. — Сейчас он один из старших офицеров в Гранд-компании «Штормовые Клинки», которой я командую. И если ты сыграешь по моим правилам, то скоро увидишь его собственными глазами.
Я видел в его взгляде целый шквал эмоций: тревога, волнение, искорка радости — всё смешалось воедино. Нолан провёл рукой по волосам, будто пытаясь прогнать наваждение.
— Хорошо… — прошептал он, словно боялся вспугнуть собственную удачу. — Рассказывай. Я готов слушать.
Я на миг огляделся, убедившись, что нас не может подслушать ни один из наёмников, всё ещё сидящих у шатких навесов, и не может увидеть патруль. Только после этого я продолжил:
— Через три дня я вернусь сюда, — я говорил тихо, отчётливо, стараясь, чтобы каждое слово проникло ему в сознание. — К этому времени ты должен будешь поднять своих людей, мы захватим ворота изнутри и откроем их армии короля. Как только ворота рухнут, армия Вестероса ворвётся в замок. Ты должен удерживать рубеж, не дать захлопнуть проём. Понимаешь, насколько это важно?
Мои слова повисли в воздухе, как тихое эхо. Нолан тяжело вздохнул, на лбу его залегли мрачные складки:
— Ты просишь меня совершить предательство, — сказал он, глядя мне прямо в глаза, сжимая кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — «Волчья стая» может и не любит Злота, но мы не привыкли предавать заказчиков, даже таких мерзавцев. Соглашусь, наша репутация будет разрушена навсегда.
На его упрёк я ответил холодной усмешкой, вынув из внутреннего кармана свиток, запечатанный несколькими восковыми клеймами.
— Отнюдь, Нолан. Честь твоего отряда можно сохранить, и это весьма легко провернуть, если действовать хитростью. Видишь эти печати? Они принадлежат ряду влиятельных сановников и лордов, а текст договора мы составили задним числом. — Я развернул свиток, давая ему увидеть написанные строки. — Здесь сказано, что «Волчья стая» является частью «Штормовых Клинков» с самого начала, а ваш контракт с Грейджоем был лишь прикрытием для хитроумной операции. Когда армия возьмёт Пайк, а Баратеоны водрузят свои знамёна на стенах, никто не будет особенно разбираться, что произошло на самом деле. Победителей не судят — таков закон.
Нолан взял свиток с нескрываемой настороженностью, долго вглядывался в печати и строчки, написанные ровным почерком. Я видел, как в его душе идёт борьба между преданностью наёмническим принципам и стремлением выжить. Воины, ведущие наёмную жизнь, тоже дорожат своей честью, ведь репутация — их единственный капитал. Но репутация уже давно была подмочена тем, что Злот то и дело ввязывался в безумные авантюры.
— В случае успеха, — добавил я, не давая ему уйти в сомнения, — вы будете жить и среди победителей. А не в перечне павших. Подумай, что для тебя важнее: сохранить жизнь своим людям и, возможно, начать всё заново, или умереть по глупости?
— Даже если я решусь… — проговорил он наконец, голос его звучал хрипло от напряжения, — есть Злот. Он не тот человек, который прислушивается к каким-либо доводам. Его бойцы просто разорвали бы нас на месте за подобную «измену».
— Это моя забота, — заверил я Нолана, ощущая, как в груди поднимается волна упрямой решимости. — Злот и его банда мне не помешают. У меня есть идея, как устранить их. Тебе важно лишь сыграть свою роль.
Он ещё раз пробежал глазами по строкам свитка, затем посмотрел на меня, тяжело вздыхая. Было видно, что он не привык принимать подобные решения — такой груз ложился на его плечи нечасто. Но поступок Грейджоя, бросившего «Волчью стаю» фактически на заклание, разрушил последние сомнения.
— Ладно, капитан, — тихо сказал он, и в его тоне прозвучала какая-то мрачная обречённость, смешанная с решимостью. — Пусть так. Если хочешь знать правду, мы уже практически на грани. Лучше рискнуть и выжить, чем дать себя уничтожить без борьбы. Но если всё провалится — «Волчья стая» исчезнет с лица земли навсегда.
— Именно поэтому провала не будет, — ответил я спокойно. — Потому что я не имею привычки оставлять союзников в беде.
Нолан вытащил из-за пазухи маленькую чернильницу и костяное перо. Склонившись над свитком, он поставил размашистую подпись. В этот момент его руки слегка дрожали, но, когда он поднял взгляд, в его глазах горела решимость воина, готового биться до конца.
— Не подведи меня, Деймон, — сказал он, отдавая мне свиток и глядя прямо в мои глаза, словно хотел увидеть там подтверждение своих догадок. — Уж если мы решились на такое, то отступать некуда. «Волчья стая» не прощает обмана.
— Я не привык обманывать тех, с кем веду дело, — уверенно ответил я, сворачивая свиток и убирая его к себе во внутренний карман. — Через три дня жди меня. Будь готов к бою.
Нолан слегка кивнул, а я как тень растворился в полутьме конюшен. Ему предстояло обдумать всё и, что было сложнее всего, уговорить своих людей. Но время шло, и я не мог здесь задерживаться. Выйдя из укрытия, я лавировал между зданиями, стараясь не попасть в поле зрения часовых.
Когда я добрался до ближайшей стены, воздух вновь окутал меня своим холодом и запахом моря, что бился о скалы далеко внизу. Собравшись с силами, я сосредоточенно провёл ими по грубой поверхности и ощутил знакомое покалывание в кончиках пальцев. Камень слегка поддался, словно становясь текучим. Я вошёл в него, как в тёмную воду, ощущая лёгкое давление со всех сторон, и заскользил вниз по извилистому ходу, который сама магия прокладывала в глубине породы.
Покинув стену замка, я оказался на отвесной скале, нависающей над бушующими волнами. Короткий спуск по тому же маршруту, по которому я пришёл, и вот я уже на прибрежных скалах, откуда до нашего осадного лагеря оставалось не более получаса пути. Я двигался неспешно, сливаясь с ночной тьмой, и никто не заметил моего возвращения.
Лагерь находился в привычном полусонном состоянии: часть бойцов дежурила у костров, бдительно наблюдая за округой, а другие спали.
Наконец, я вошёл в наш большой шатёр, где, как и предполагал, меня поджидала Алисса. Девушка нервно мерила пространство из угла в угол, то и дело вздрагивая от каждого звука извне. Натянутая, как струна, она развернулась, когда услышала шорох ткани у входа, и при виде меня облегчённо выдохнула:
— Деймон! — в её голосе прозвучала целая гамма эмоций: от сильнейшего беспокойства до радости. — Ты цел? Всё прошло, как планировалось?
Не говоря ни слова, я подошёл к ней и обнял, стараясь успокоить её. Алисса тут же приникла ко мне, вглядываясь в моё лицо, словно пытаясь угадать, не ранен ли я и не произошло ли чего-то ужасного.
— Тихо, тихо, всё в порядке, — прошептал я, целуя её в макушку и чувствуя, как она окончательно расслабляется, вдохнув мой запах и поняв, что я действительно вернулся невредимым.
— Ну как там? — спросила она, отстранившись лишь на полшага и скользя взглядом по моей фигуре.
— Всё прошло ровно так, как и должно было, — ответил я негромко, улыбнувшись ей, чтобы окончательно прогнать её страх. — Наш план пока не претерпел изменений. «Волчья стая» согласилась сотрудничать.
Алисса облегчённо выдохнула, но в её глазах всё ещё прятались искорки беспокойства:
— Думаешь, они не обманут тебя?
Я погладил её по плечу, пытаясь смягчить тревогу:
— Уверен настолько, насколько вообще можно быть уверенным в наёмниках. Но выбора у них нет.