Приятного чтения. Битвы ещё будут, никак не могу разогреться нормально для этого.
Уже долгие годы Грозный Глаз Грюм не участвовал в масштабных битвах. И не то что бы он не хотел — их попросту не было. По крайней мере не было в Англии. Грюм всегда с интересом изучал материалы из Аврората, которые ему отсылали ученики, и которые касались боестолкновений хоть сколько-нибудь значимого масштаба в странах, участвующих в программе Аврора. И всегда рассуждал о том, что следовало сделать той или иной стороне в том столкновении, чего не стоило, и в чём они молодцы.
Разумеется, в своём мнении он руководствовался по большей степени собственным опытом и полезными инструкциями, и материалами курсов Аврората, хотя последнее бывает редко. Всё-таки пускай Аврорат и является международной организацией, а их идея — борьба со злом и преступлениями с применениями Тёмной Магии, они в достаточной мере берегут своих хоть сколько-нибудь грамотных оперативников и не посылают их на расследования в гущу масштабных боёв.
— Берегут они… — хмыкнул Грюм, поглядывая из удачного укрытия на уровне второго этажа, откуда видно и два прохода, и внутренний двор, а самого Грюма почти не заметить.
Берегут, но ровно до того, как ветеран не станет бесполезным для организации.
В общем, в самом Аврорате тоже мало полезных программ обучения тому, как следует действовать в масштабных битвах.
Под заинтересованным взглядом Грюма, сначала один дракон-инфернал распался в прах под действием магии, потом второй. Грюм, привыкший наблюдать и всё видеть, даже в такой суматохе заметил, что триггером распада в первом случае стал банальный Ступефай, а сам распад шёл по схеме одного хитрого Тёмного Проклятья явно на базе Малефики. А второй…
— Ну это смешно… — Грюм усмехнулся в самом деле. — И когда успел, проныра-парень…
Грюм даже со своим опытом не сразу опознал массивный сгусток заклинания, неумолимо приближавшийся к дракону и светящийся красноватым. Скорость этого заклинания была именно такой, чтобы и туша не увернулась, и при этом все желающие могли видеть это заклинание, его полёт, неумолимость и неотвратимость, и ничего не могли сделать.
Искусственный глаз, теперь обитающий в глазнице, а не в специальном ремне, и который Грюм не стал менять, и не собирается, сработал на увеличение изображения башни, с которой было запущено заклинание.
— Грейнджер… — осклабился Грюм. — Не удивительно.
Из магов, что могут присутствовать здесь в теории, способны исполнить хитрое проклятье на малефике, при этом в бою единицы. По понятным причинам Волдеморт этого делать не будет, Асманд уже сам не будет участвовать, Дамблдор дурак с принципами, а потому знает, но не практикует. Если же работать с малефикой с предварительной подготовкой, то список становится несколько шире, но тут уже другой нюанс — такое исполнить нужно в непосредственной близости от мишени, а значит пробраться в лагерь к врагу, не раскрыть себя, притаиться рядом с инферналом, провести подготовку заклинаний и чар, наколдовать без последствий и раскрытия себя, и так же спокойно уйти. Ну а триггер срабатывания в виде Ступефая — такую нелепость не придумает продвинутый волшебник, ведь все они поголовно двинуты на пафосе в том или ином виде
Падение двух драконов спровоцировало начало массированной и безумной атаки сил Тёмного Лорда. Полноценный штурм начался именно сейчас — кончилось вялое перебрасывание заклинаниями и позиционное противостояние, картина которого могла бы стать более нелепой только с объявлением перерыва на обед, ужин и вечерний сон.
Грюм видел со своей позиции кто и куда прорывается из сил Тёмного Лорда, понимал, куда они придут, и очень хотел бы оказаться в той или иной точке, чтобы навалять этим падшим падлам, но у них всё же есть чёткий план — каждый должен быть на своих позициях. И у каждого есть свои приоритетные цели для связывания боем. И почти все части плана Грюм не одобрял, потому что они… Не для победы.
Почему падлы и твари? Ну а будет ли нормальный человек с таким энтузиазмом и желанием штурмовать школу, полную детей? Ведь если дети будут оказывать сопротивление, тем более в бою, смешавшись с другими защитниками, их придётся убивать. А возможно некоторые так и вовсе жаждут смертей не важно чьих. Грюм много работал с тьмой, и не той, что магическая, а той, что внутри людей, и дерьма повидал изрядно, на любой вкус и цвет, но сейчас не только профдеформация кричит о том, кто штурмует замок, но и банальная логика.
Сосредоточившись, Грюм взглянул в один из проходов, которые просматривал. Краем глаза он заметил, что со стороны пожирателей взлетели десятки чёрных дымных сгустков, ловко и быстро летая тут и там вокруг замка.
Покрутив в левой руке два шарика из камня с выгравированными рунами, он кинул подкинул один в сторону прохода, откуда наиболее вероятно появится противник. Так, на всякий случай.
— Да ну нет… — отставной аврор был очень недоволен тем, что Дамблдор и Снейп сняли ограничение на боевую трансгрессию. Оного запрета не было и со стороны чар Тёмного Лорда. — Дурь или благородство?
На автомате Грюм стукнул посохом по полу, тут же выбив из невидимости пятёрку волшебников в разномастных тёмных одеждах, и только один из них остался стоять на ногах и тут же подготовился колдовать защитные чары.
Очередной удар посоха, Грюм ударил во всю силу своим авторским заклинанием, комбинирующим сразу несколько атакующих параметров и, разумеется, без каких-либо визуальных эффектов. Единственный пожиратель, с чёрными волосами до плеч и щетиной ловкой защитился, словно знал, с чем столкнётся, но был удивлён при этом. Остальные слегли. Возможно навсегда — тут не до задержаний.
— Старый маразматик, — осклабился Пожиратель, словно в предвкушении. — С каких пор ты убиваешь задержанных.
— С сегодня, Долохов. Вы, оборванцы… — на фоне громыхнул взрыв, да и общий гул от криков и заклинаний был тяжелым, — кое-что забыли. Постановление почившего министра ещё в силе, а вы — вне закона.
Оба волшебника мгновенно начали поливать друг друга потоком заклинаний с огромной силой и скоростью, умудряясь защищаться Протего или контрзаклинаниями. Долохов почти ко всем подбирал что-то из бытовых, что неизбежно блокировало или взаимоуничтожалось с атаками Грюма.
Сверкали лучи, то один, то другой волшебник отступал или же переходил в контратаку, заклинания свистели у виска и любой промах мог закончиться печально.
Неожиданно для Грюма, на полу вокруг него разгорелись пять точек. Именно туда отразились от защиты некоторые заклинания Долохова, и в тот же миг посох Грюма был выбит из рук и развалился в воздухе, как и его протез. Грюм упал на одно колено, опершись правой рукой о пол.
— Вот и всё… — просипел немного уставший Долохов, наотмашь взмахивая палочкой.
— Именно, — кивнул Грюм, одновременно с этим подав магию в оставшийся шарик в левой руке и большим пальцем отправляя его в сторону Долохова.
Пожиратель успел сменить атакующее заклинание на защитное, но позади него раздался взрыв с мощной ударной волной и электроразрядом, толкая пожирателя вперёд и сбивая колдовство — электричество та ещё потеха.
Летевший же в Долохова шарик тут же превратился в еле заметно мелькнувшие в ночи нити. С огромной скоростью они пролетели сквозь Долохова, не встретив сопротивления, тут же столкнувшись со стеной у прохода в коридор и выбив из него каменную пыль.
Долохов рассыпался, порезанный на кусочки, орошая всё кровью и прочим содержимым.
— А я говорил, что третий раз ты не в тюрьму отправишься, а на тот свет… — Грюм достал левой рукой палочку и с лёгкостью, словно всю жизнь работал только ей, наколдовал себе из куска ткани новый протез с нужными чарами, вернувшись на своё место для ожидание врага. — Надеюсь, те многие десятки невинных жертв устроят тебе незабываемое посмертие.
Следуя плану Дамблдора, Грюм остался здесь дожидаться следующую группу отчаянных искателей приключений, крови и паники, но, если они не появятся в течение часа, придётся переместиться в одну из других точек в замке.
Взглянув на миг на летающие тут и там чёрные следы трансгрессии, Грюм покачал головой. Пускай он и понимал, в чём замысел Дамблдора, но такое бездарное игнорирование тактического преимущества и возможностей разобраться с Пожирателями просто раскалённым прутом в голове приносило боль и страдания опытному человеку. И всё ради спектакля для Волдеморта, который ещё и провалиться может.
В который раз Грюм задумался о том, что ошибки и мягкость решений прошлого приводят к поразительно неприятным последствиям в будущем. Стоило просто убить Тёмного Лорда какой-нибудь хитрой ловушкой, тем же Адским Пламенем, как сделал неведомый волшебник с Малфой-Мэнором. Если кто-то смог заключить пламя в артефакт, значит это возможно и нужно было в те далёкие теперь уже времена просто подумать как следует, перестать носиться с правилами и моральными ценностями, и решить вопрос радикально. Сколько раз и ДМП и Аврорат, да и сам Альбус с Грюмом знали, где и с кем собирался Волдеморт — не счесть. Одно жесткое решение, и всего бы этого не было.
— Во многих знаниях многие печали. Хорошо быть тупым и глупым — живёшь себе, горя не знаешь…
Ждать… Не любил Грюм ждать. Тем более, когда можно помочь справиться и выжить многим другим.
* * *
Холл Хогвартса — пожалуй единственное место, в которое никто из армии наступающих сил Тёмного Лорда не желал прорываться никаким из возможных способов. Возможно даже они считали необходимым дождаться момента, когда более опытные, сильные и свирепые соратники решат захватить это важное по сути своей место. Или же когда будут захвачены хотя бы частично другие этажи, чтобы попасть сюда уже из Главной Башни и взять защитников в кольцо.
А возможно причина в том, что три профессора, Флитвик, МакГонагалл и Спраут крайне ловко, при поддержке трёх авроров для прикрытия, создавали совершенно непроходимые для врага препятствия. Трансфигурация, чары и гербология — плохо совместимые дисциплины, это скажет каждый. Но Объединив опыт и академические знания множества хитростей можно добиться больших успехов.
Самые разные трансфигурированные животные носились тут и там, оплетённые живыми лианами под чарами и нарушали любые попытки войск Тёмного Лорда прорваться сюда, периодически заглядывая то в смежные проходы, то в главные ворота, то запрыгивая под высокие своды потолка и там находя скрытно пробирающегося противника.
— А я говорю, — важно говорил Флитвик, словно между делом, зачаровывая очередное растение в горшке, принесённое мадам Спраут, — что эффективнее было бы использовать насекомых для образа.
— Лев — звучит гордо, — не сдавалась МакГонагалл, создавая очередное животное из обломков всего подряд, собранных магией. — Сам Годрик Гриффиндор использовал образ этого животного для своих битв.
— А что думаете вы, коллеги?
Троица авроров была сильно занята тем, что создавали оборонительный рубеж из баррикад и магических щитов. Точка обороны была взята неплохая, высокая позиция на широкой лестнице, что ведёт в главную башню. Технически, спина у волшебников открыта атаке, но пока в Главную Башню держат союзные силы, это не страшно, а путь отхода уже есть.
— Коллеги?
— Делайте что должно, — коротко ответил немолодой аврор в алой мантии. — И не отвлекайте.
Шальные заклинания умудрялись летать и здесь, так что аврорам пришлось вновь обновлять щиты, колдуя их по очереди в быстром темпе. Один сконцентрирован на создании щитов от материальных атак, второй от тёмных, третий от обычных. Выдержка и тренировки выносливости наряду с зельями, повышающими концентрацию помогут продержаться в таком темпе пару часов точно.
— И всё-таки… — не успокаивался Флитвик, перейдя к следующему горшочку.
Мадам Спраут с помощью магии перенесла зачарованное растение из горшочка на очередного трансфигурированного льва, наколдовала пару заклинаний, лианы резко пошли в рост, оплели льва и стали словно бы щупальцами, сильными, с шипами, острыми. Животное тут же помчалось в бой.
— Уважаемый коллега, — МакГонагалл посмотрела на Флитвика сверху вниз, — от мелких насекомых пользы будет мало, а для создания крупного потребуется крайне много сил, что попросту выведет меня из строя.
— Как жаль.
— Даже Дамблдор в бою использовал анимацию существующего, а не трансфигурацию из малых объёмов в огромные.
В этот момент в защитном кругу из серого дыма, что тут же исчез, появился Гектор Грейнджер в чёрных одеждах и чёрной же мантии, больше похожий не на ученика Хаффлпаффа, и уж тем более не на целителя, а на какого-то то ли воина, то ли убийцу, то ли всё вместе.
Флитвик сразу же приметил его появление:
— Свои, — резко скомандовал он высоким голосом, чтобы уже почти среагировавшие авроры не атаковали парня.
Разумеется, декан Рэйвенкло, мастер чар, магической дуэли и просто сильный волшебник не мог не заметить тень Грейнджера, а точнее, присутствующего в ней человека… Двух.
— Мистер Грейнджер, мисс Паркинсон, — оскалился профессор, чуть отвлекшись от зачарования горшочка с росточком. — Я полагал, что вы со своим факультетом не появитесь в этой заварушке.
— Заварушка, Филиус? — возмутилась МакГонагалл, но продолжила трансфигурацию, явно много вкладывая в программу поведения своего творения, ведь колдовство происходило на протяжении не одного десятка секунд. — Это крайне неполное описание.
Ситуация, в принципе, была спокойная вокруг и не особо опасная, если не считать за опасность жальные заклинания или то, что полтора десятка огромных хищных животных, трансфигурированных профессорами, могут решить атаковать своих создателей. Так, для разнообразия и в качестве магического сбоя.
— Мы задействованы в обороне, — сухо ответил Гектор, оглядывая, словно правитель какой, развернувшуюся картину в холле, и образ этот словно бы являлся правильным и естественным.
— Эвакуация раненых, — из его тени буквально вышла Пэнси Паркинсон, тоже в тёмных одеждах, но элегантных и больше прогулочных, чем для боя, хотя по одежде сложно судить — волшебники в этом плане себе на уме и кто во что горазд.
Флитвик же заметил, что ещё один волшебник, скрывающийся куда лучше, чем юная мисс Паркинсон, теперь присутствует в её тени — это дало понять, что Джейкоб Паркинсон не оставил судьбу своей кровиночки на волю случая.
— Это объясняет то, — заговорила сосредоточенная на горшочках мадам Спраут, — куда исчезали павшие.
— В больничное крыло, — так же сухо констатировал факт Грейнджер. — Помощь нужна?
— Мистер Грейнджер… — заговорила с укором профессор МакГонагалл, но тут же была перебита Флитвиком.
— А вы не могли бы трансфигурировать что-то мощное и опасное, угрожающее. Насекомоподобное? В замкнутых помещениях это может оказаться эффективнее кошек.
— Хм, — усмехнулся Грейнджер, на миг задумался, после чего достал палочку и, хлёстко, элегантно взмахнул ею. — А это не распугает наступающих раньше времени?
Авроры даже будучи занятыми обороной, уставились на парня с непониманием, но быстро вернулись к выполнению своей задачи.
— Не должно, — пожал плечами Флитвик. — Вы, главное, не перестарайтесь.
Волшебники не заметили изменений в магическом присутствии или давлении, но ФЛитвик и так давно приметил факт того, что Грейнджер колдует без излишков магии, если сам того желает.
Один из крупных осколков стены, каменная остроугольная глыба поднялась в воздух и зависла перед палочкой волшебника. Очередной замысловатый взмах, больше необходимый для обозначения начала и конца колдовского процесса, и камень словно бы стал неким порталом, из которого быстро появлялась в этот мир огромная, даже гигантская сколопендра с неестественно длинными лапами, чешуёй, жвалами, и всё предельно острое, как ножи.
На хитине этой твари, что устремилась вперёд, вниз по лестнице дугой, всё удлиняясь и удлиняясь из остатков булыжника, можно было заметить почти неуловимо светящиеся синим руны, спрятанные под изгибами хитиновых пластин.
Со страшным треском и щелканьем, словно намекая на своё присутствие и неизбежный конец, сколопендра на огромной скорости перешла на стены и потолок, уходя куда-то коридорами и прячась во тьме под потолком.
— Думаю, этого будет достаточно, чтобы остудить их пыл, но без перебора.
— Слыш, парень, — один из авроров с недовольством покосился на меня. — Так может ты их всех и выбьешь тогда?
— Это не моя работа. Я староста и целитель, — Грейнджер показал кольцо, и взглянул на Флитвика. — Надеюсь, этого достаточно.
— Более чем. Но всё же, вам лучше оставаться в гостиной, мистер Грейнджер.
— Разумеется, профессор, — парень слабо улыбнулся, а стоило Паркинсон скользнуть обратно в тень, как он исчез во вспышке серого дыма.
Спустя буквально минуту группа отчаянных воинов Тёмного Лорда из пяти человек попыталась прорваться хоть немного и разведать обстановку. Львы МакГонагалл ещё не начали действовать, так как враг пока находился вне зоны их ответственности, как в ту же секунду на группу волшебников обрушилась огромная сколопендра, крутнувшись, сверкнув десятком ног, длинных и острых как бритва, и в одно мгновение, за которое волшебники не успели даже среагировать, разметала их останки в разные стороны. Мгновением позже, со скрежетом и треском творение Грейнджера снова скрылось в темноте под потолком.
— Это точно не правильный целитель, — младший из авроров был бледен, но собран. — И он несёт неправильное исцеление…
— А я говорил, — Флитвик же вёл себя так, словно кровь и останки являются нормой его жизни, — что насекомое — отличный выбор.
— Я… — МакГонагалл была шокирована и недовольна, полна осуждения, и одновременно с этим ещё и горда, так что в целом совершенно не знала, как себя чувствовать, и что из этого показывать. — Промолчу, коллеги. Помона, не желаешь взглянуть на дело рук твоего старосты?
— Ничуть, Минерва, — мадам Спраут и вправду занималась только и только растениями. — У меня достаточно богатая фантазия.
* * *
Беллатрикс в группе "Отборных Пожирателей", как называл их Долохов, ждали отмашки от Тёмного Лорда, летая вокруг Хогвартса в боевой трансгрессии, чёрным дымом стращая всех, кто стращался, застреливая точки и очаги сопротивления снаружи, на стенах, в окнах или бойницах. Многим не терпелось ворваться в гущу событий, и некоторые завидовали наземным отрядам, а точнее тем, кто эти отряды ведёт.
Метка Тёмного Лорда — прекрасная и вместе с тем ужасная вещь, правда, сама Беллатрикс считает её исключительно и только лишь прекрасной. Одна из функций — ощущать смерть соратника, поощрение или наказание.
В сегодняшней битве несколько раз уже метка передавала смерть товарищей, придавая остальным ярости, желание сражаться отчаянно, и, конечно же, безумия. Все называли это безумием, но некоторые, истинно верные Лорду — мотивацией. Месть за падших.
— Долохов? — удивилась Беллатрикс в полёте.
Резкий прилив негатива и тёмной магии взбудоражил эмоции женщины, и та, находясь в форме чёрного дыма и летая на самых высоких уровнях, от всей души, со всей возможной злостью и безумием вышла на краткий миг из трансгрессии, летя дальше по инерции, и наотмашь дёрнула палочкой в сторону одной из башен.
— И-э-э-эх! — выдохнула она, чуть не срывая горло, тут же уходя обратно в чёрный дым боевой трансгрессии.
Невидимая волна магии врезалась в башню, разрушая и снося крышу, перекрытия, камни стен, весь верхний этаж. Камни и осколки тяжелым смертельным дождём посыпались во внутреннее пространство замка, изредка задевая неосторожных волшебников, своих и чужих. Никто не заметил останки трёх авроров и двух сотрудников ДМП, что сыпались с неба вместе с камнями, деревом и прочим мусором, оставшимся от вершины башни.
— Падаль… — рычала Беллатрикс. — Как ты посмел сдохнуть раньше, чем я тебя убила?!!
Летавшие неподалёку Рабастан и Рудольфус крепко задумались и полетели по совсем другому маршруту. Они решили срочно найти того, кого можно прибить и отыграться за те ощущения, что они получили через метку. Возможно, пробраться в замок через один из проходов, что оставили предки Лестрейндж.
* * *
Метаясь по Хогвартсу тут и там, оказывая поддержку, пускай и небольшую, я не мог не заметить две красные точки, что просто взяли и появились в месте, где никто появиться не мог даже в теории. Ещё и довольно близко к нашему факультету. Разумеется, такое привлекло моё внимание, так что я скользнул по грани недалеко от этого места и притаился в одном из проходов подземелья.
Двое Пожирателей, если верить плакатам, мужская часть Лестрейндж, братья, аккуратно двигались по пустым коридорам, то и дело забрасывая всё поисковыми и диагностическими чарами и заклинаниями.
— Это странно, — тихо говорил Лестрейндж-младший, Рабастан.
— Вот именно, — согласился Рудольфус. — Повсюду ловушки и сигнальные чары. Хорошо, что ты тоже пошёл.
— А то, — хмыкнул Рабастан. — Ты профан в таком деле. Тебя даже школьник уделает в ловушках.
— Хорошо, что пошёл, но заткнулся бы лучше, и работал.
Эти двое и вправду отлично справлялись с тем, чтобы обходить стороной не сильно мудрёные ловушки и не соваться в двери с рунными контурами от Дафны. Технически, я или другой оператор из тринадцати наших мог заставить эти контуры сработать вне зависимости от того, попались в зону действия Пожиратели, или нет, но я по мысленной связи дал сигнал не обращать на них внимания — больно уж мне интересно, как они сюда попали.
Выйдя из укрытия и стоя в десятке метров от поворота в коридор, по которому шла эта пара, я приготовился к неизбежному бою, держа палочку в руках.
— Кто там? — тихо, на грани слышимости спросила Пэнси. — Слышу, что двое.
— Братья Лестрейндж, — столь же тихо ответил я, тут же заметив, что соглядатай и охранник в одном лице, посланный дедушкой Пэнси, зашевелился.
— Что будешь делать?
— Хочу спросить у них, как это они ловко оказались чуть ли не внутри моего защитного контура, минуя все возможные ходы.
— Я тебе и так могу сказать, но… видать, теперь уже потом…
В этот момент двое волшебников вышли из-за угла и тут же заприметив меня, без разбора кинули по тёмному проклятью. Костедробитель, судя по всему, и Кипящую Кровь.
Медленным и вальяжным движением свободной руки я создал сложную, но понятную мне магическую аномалию, затягивая сгустки проклятий в подобие невидимого водоворота из магии, сбрасывая их в стену, словно капли воды.
— Господа, — заговорил я, надеясь на диалог — волшебники любят почесать языками. — Добро пожаловать в родную школу.
— Грейнджер… — разумеется эта парочка узнала меня.
Они всего на полдня возвращались в Малфой-Мэнор со своих миссий, и разумеется застали наши тактические игры, как и мой портрет, созданный Беллатрикс, яркая надпись на котором гласила: "При обнаружении не убивать, но сильно и жестоко бить ногами. Нужен Тёмному Лорду живым и вменяемым".
— Именно, господа. У меня есть к вам деловой предложение… — мелким жестом той же руки я создал вокруг большой области подземелий мощную блокировку трансгрессии, как и вообще любых игр с пространством, тем самым сильно режа возможности трансфигурации, в которой силён, если верить слухам, старший Лестрейндж.
— Что… — они явно почувствовали лёгкое изменение магии вокруг.
— Вы рассказываете мне, какими именно методами вы проникли в замок на нашу территорию. Я же, взамен, оставлю вам вашу жизнь.
— А не слишком ли ты охренел, сопляк? — скалился Рудольфус, пока Рабастан, стоя чуть за ним, почти незаметно готовил связку из чар для атаки.
— Я жду ваш положительный ответ.
— Здесь нет твоих чудо-марионеток и прочих бесполезных поделок. Ну и кто ты без них?
— Гений, бизнесмен, целитель, зельевар, — пожал я плечами.
Рабастан резко вздёрнул палочку в мою сторону, вместе с ним начал движение Рудольфус. Восприятие моё и так было выкручено на максимум, ради чего я даже отключил сознание от лишних систем, доверив кольцу передачу лишь важной информации.
Комплексные чары, распознать не получится, доставка до цели практически моментальная, цель — личные вещи, при неудаче наложения вызывает взрыв едкого дыма и вспышку магии. Защита — трансфигурация предмета по пути движения магии.
Многие тысячи раз я создавал мелкие предметы из ничего одной лишь волей. Одни и те же вещи. Заготовки под артефакты. Этот процесс даже не требует мысленных усилий более.
На пути следования моментально движущегося потока магии в один миг появилась каплевидная заготовка для амулета, тут же приняв на себя удар и распавшись на воздух — нельзя зачаровать трансфигурированный предмет. Как ни старайся, конфликт концепций привёл к взаимному уничтожению магии и предмета и ретрансфигурации обратно, то есть, в воздух.
Со стороны просто ничего не произошло.
Второе же заклинание, что уже почти подобралось ко мне, было банальным красным лучом Круцио. Его я даже трогать не стал, позволив попасть в меня и начать работать. Вот только есть нюанс.
Для Лестрейнджей было очевидно, что Круцио попало в меня, что я дёрнулся — попробуй не дёрнись от потока такой отвратительной магии. Они даже рванули в мою сторону для сближения, старший держал палочку направленной на меня, поддерживая вполне установившуюся связь и стараясь максимизировать эффект Круцио.
Рванули они знатно, так что прошли аж пять метров, остановившись в тех же пяти и глядя на меня с непониманием и шоком — Рабастан даже перестал плести палочкой очередную вязь.
— Гектор? — шепот Пэнси даже через её окклюменцию давал понять, что она беспокоится, а вторая тень даже начала что-то готовить магическое, но перестала.
— Хм? — я с вопросом посмотрел на Пожирателей, и даже голову вбок наклонил.
Просто вся тёмная магия, как и закреплённый на её основе эффект Круцио, благополучно утекли в феникса по связи, причиняя лишь лёгкий дискомфорт. Ладно, не лёгкий. Это как болящий зуб, не сильно, но до отвратительного колюще. И этот зуб — я целиком. Терпимо.
— Ах, да, точно, — я словно бы что-то вспомнил и начал трагично закатывать глаза разведя руки в стороны. — Ах, какая боль, какая боль, спасите-помогите… Вы этого ожидали?
Немедля больше ни секунды оба брата буквально разразились самыми разными заклинаниями, явно не собираясь допускать распространённую ошибку новичков — они не ждали результат своих заклинаний.
Не без труда, я умудрился вести палочкой перед собой, меняя щиты Протего для каждого заклинания, не позволяя ни одному из них пролететь мимо меня — это была бы ловушка из-за взаимодействия заклинания одного брата с заклинанием другого. Коридор то и дело сверкал от вспышек магии, словно стробоскоп, разными цветами, неизбежно разрушаясь о мои Протего. Но одной защитой бой не выиграть.
— Ты будешь что-то с этим делать? — похоже, Пэнси абсолютно спокойна, пребывая в моей тени, которую, к слову, тоже приходится защищать — кто знает, какие способности у того, кого отрядил к ней Джейкоб.
— Я изучаю их репертуар и связки. Они очень занимательны, — отвечал я тихо, продолжая защищаться, принимать заклинания на кончик палочки или же ставя мощные широкие Протего — не в теннис же играю, в конце концов, бегать за ними не буду. — Например, я не знал столь занимательных эффектов от взаимодействия многих заклинаний.
— Не зазнавайся и уделай уже их.
— Хорошо, — кивнул я.
Рудольфус был зол, а увидев ещё и то, что я словно бы разговариваю с кем-то, совсем озверел.
— Ты охренел там болтать что-то посреди боя, сопляк!
Хм, вот и ладненько. Выигрывать прямой бой не в моём стиле. Я, как Гектор Грейнджер, вообще не должен быть слишком уж невероятным, хотя так оно и получается. Образ Доктора — проклятья невероятной сложности и силы. Образ… Не придумал названия для меня и флейты. В общем, там для образа — массированная тяжелая атака по площади.
Хм… Всё-таки Гектор Грейнджер, то бишь я, целитель и всегда делал упор на это. Но есть нюанс. Целитель может быть и тёмным.
На короткое мгновение я выпустил доступные энергии в пространство, резко сбивая настрой братьев, их восприятие мира, способность контролировать себя и сознание. Связь магии с телом, душой и разумом может сыграть ужасную роль в столкновении с противником, способным высвободить море этой энергии.
Рабастан и Рудольфус потерялись лишь на мгновение. Намного менее долгое, чем я рассчитывал — похоже Тёмный Лорд нередко стращал всех своей магией. Если бы я был обычным волшебником, то такой трюк не сработал бы вообще. Но у меня есть помимо нейтральной энергии и тёмной, ещё и другие, и это сыграло решающую роль.
Взмах палочки настолько быстрый, насколько возможно, и вот в братьев летит ворох полупрозрачных чёрных лент с зелёными прожилками, тут же ломая палочки, конечности, пеленая их, блокируя экстренные порт-ключи в виде колец на пальцах, вбивая их в стену слева, удерживая.
Пришлось использовать палочку, чтобы отвлекаться на поддержание и работу выдуманной магии с меньшими тратами умственных ресурсов. Правда, то, что получилось, не до конца выдуманное, не полностью созданное на воле и воображении. Десяток формул из разных дисциплин пришлось использовать, и сделать его особо сильным для компенсации ошибок, ведь я ничего в нём не подгонял и не проводил расчёты, оно сырое и ненадёжное.
— А-ар… — оба они закричали, тут же стараясь замолчать и не издавать ни звука.
В пару шагов я преодолел разделяющее нас расстояние.
— Знаете, я всегда хотел стать целителем, — начал я свою стандартную речь, попутно готовя что-то экстравагантное для лёгкой пытки в целях получения информации. — Но этот мир, эта жизнь, такие как вы в том числе, то и дело словно говорите мне: «Стань сильнее, будь могущественным, иначе не видать тебе покоя и независимости». Приходится соответствовать, — пожал я плечами.
Пленники ежемоментно пытались сделать хоть что-нибудь, через боль дергаться, освободиться, активировать хоть что-то из припасённого, если оно есть, или даже устроить подобие магического выброса, колдовать без палочки. Но нет. Тёмная Магия и Энергия жизни по моей воле уже вносят разлад в работу связки из тела, разума и души, магия не будет слушаться привычным образом, как не будет слушаться и сознание с волей. Совсем немного, но нарушение основы, на которой привык колдовать, не позволит сделать ровным счётом ничего. Неспроста после Азкабана волшебникам приходилось восстанавливаться годами.
— Хм… — выписывая палочкой вокруг двух подоп… пациентов, разумеется, сложные фигуры и создавая в воздухе чёрные рунические круги, я размышлял вслух. — От чего бы вас вылечить, а? Возможно стоит разобраться с этой ужасной проблемой — привычкой держать язык за зубами? У меня есть вопросы. Вы далеко не последние люди среди Пожирателей.
Братья попытались использовать магию вновь, и это им почти удалось, даже руки засветились немного. Но достаточно спутать сознание, и магия рассеется. Собрав волю и магию, сдобрив щепоткой энергии жизни и приправив Тёмной, я ударил леггилименцией. О-хо, неплохо, защита, контроль сознания на достойном уровне, как мне кажется. Вот только мне и даром не сдались ваши воспоминания, и вся эта возня — я лишь хотел спутать сознание.
Магия рассеялась, свечение исчезло, а братья поплыли.
— И зачем тебе эта информация о том, как они тут оказались? — вновь зашептала Пэнси. — У некоторых старых семей есть особые способы попасть в Хогвартс. Это ещё далёкие предки организовывали. Похоже, Лестрейндж не исключение.
— И у вас есть?
— Разумеется. Но информации не жди — фамильная тайна.
— Ясненько… — я взглянул на братьев, с трудом возвращающих себе понимание происходящего. — Тогда есть и другой вопрос. Какая падаль заказала беглым зекам мою голову?
— Ты же умный, анализируй, — шептала Пэнси. — Просто так никто ничего не делает, тем более заказное убийство. Выяснись подобное — пятно на репутацию даже среди самых тёмных. Это позор, убивать врага через наёмников.
Казалось, даже тень, та, вторая, закивала.
— И что мне с ними делать? Они явно с Тёмным Лордом добровольно, и не за блага, а ради насилия и убийств. Не каждый маньяк добьётся настолько отвратительного отемнения своей магии. Я даже не могу представить, сколько насилия нужно пропустить через себя и свою магию для такого эффекта. Ещё немного, и они даже людьми перестанут не то что быть, а даже выглядеть. Уверен, такое возможно.
— Как говорил всегда мой дедушка, — спокойно шептала Пэнси. — Делай то, что считаешь правильным.
— Эх… А я ведь целитель, людям помогать хотел. Но, людям можно помогать по-разному.
Памятуя о соглядатае от Джейкоба, я коснулся братьев и, сосредоточившись, ушёл по грани в Азкабан, в одну из самых неприятных, сырых и ужасных камер ближе к подвалу, на верхних уровнях.
— Поздравляю господа, и добро пожаловать в Азкабан, — улыбался я открытой и доброжелательной улыбкой. — Разумеется…
Взмахом палочки я избавил их от лишней одежды, оставив лишь штаны и тканевые рубахи, собрал парочку артефактов в виде украшений, попутно проверив их на магию и не увидев проклятий или негатива.
— Ах, да, — подопы… пациенты были ещё в плачевном состоянии. — Я же целитель, чуть не забыл.
Используя сугубо Тёмную магию и без всяких контуров, должных смягчить процесс, я приступил к их излечению, создавая чёрные рунические круги и различные нити, что перешивали их тела, лечили, после нашего боя. Вой стоял знатный, словно дементоры снова здесь, гуляют по сырым холодным коридорам.
Закончил я с работой крайне быстро, всего за несколько минут. Используя магию жизни я создал зелёные магические щупы на руках и запустил их в головы пациентам, начав погружать их в долгий целительский сон, разумеется, полный наведённых кошмаров и постоянного угрызения совести за каждый проступок. Это так, эксперимента ради, не более того. Ну и чтобы проснулись много позже и не пытались вернуться в битву, которая, наверняка окончится утром.
— Вот, — кивнул я довольный, глядя на двух здоровых мужиков, пускай и немного исхудавших — Тёмное Исцеление что-то да требует взамен. — Будут как новенькие. Азкабан, ностальгия, сколько полезного опыта я здесь приобрёл, вы даже не представляете.
Кивнув самому себе, Скользнул по грани обратно в Хогвартс, на Астрономическую башню. Лич, что поддерживал контур, почти не подпитывал его по моей команде, но и не бездельничал — Пожиратели летали чёрными тучками и пытались его выбить, но без особого энтузиазма. Под моим управлением Лич делал вид, что накачка схемы магией даётся с трудом и требует времени, Пожиратели своими атаками якобы отвлекали его на середине процесса, он защищал себя и схему, но приходилось начинать заново.
— А в ближний бой не лезут… — констатировал я.
Один Пожиратель увидел меня и начал пикировать, явно желая меня атаковать с воздуха чем-то знатным.
— Хм… — накачав себя и палочку Тёмной Магией и капелькой энергии шторма, неплохо показавшую себя ещё давно в вопросе работы с пространством, взмахнул ею наотмашь в сторону чёрного дыма. — Сектумсемпра.
Молниеносно быстрый голубоватый тонкий сгусток, почти луч, попал в облако чёрного дыма, что летело почти вертикально прямо на меня. В Боевой Трансгрессии можно выработать пагубную привычку — веру в то, что все физические и большинство магических манипуляций проходят насквозь. Очень пагубная привычка. Защита и уклонение — вот база. А не эти фокусы.
От попадание чёрное облачко сверкнуло, будто грозовая тучка, и превратилось в десяток запчастей человеческих, кое-как сдерживаемых одеждой в одном куске, и вся эта красота хотела было рухнуть на меня буквально, с разгона.
Не опустив палочки после атакующего заклинания, повёл ею в воздухе над собой, создав Протего Тоталус с защитой от физических атак. Появившаяся надо мною полусфера почти прозрачного щита засияла ярче от контакта с останками тела, но уберегла как от попадания конечностей, так и от телесных жидкостей разного рода. Проще говоря, эти останки, будучи полуфаршем, размазались по защите, как насекомое на ветровом стекле, начав медленно съезжать вниз.
— Как неприлично, душа на распашку, — хмыкнул я, взорвав щитовые чары, отбросив в стороны останки.
— Ты всегда так странно шутишь в подобные моменты? — Пэнси не шептала, а вполне громко говорила, оставаясь в тени.
— Полагаю, это психологический защитный механизм. Да и поработав целителем, изучая такую чернуху, что нормальный волшебник читать разучится… Как-то растворяется брезгливость. Ты бы послушала разговоры за кофе у коллег поопытней. Там не юмор у них, а какая-то аморальное хваставство кровавым месивом. Так подумает любой непричастный. Эй!
Я окликнул волшебника, вторую чёрную тучку, что явно стремился повторить подвиг товарища.
— Смерти ищешь? — крикнул я достаточно громко, чтобы шум боёв внизу не мешал меня услышать.
Тучка покрутилась миг и улетела подальше, продолжая изредка кидать заклинание в Лича.
— Поразительная прозорливость со стороны того стада баранов, что Тёмный Лорд не иначе как по недоразумению называет армией, — выдал я эпитет в спокойном стиле Снейпа.
— Ты слишком долго был его учеником.
— Это был хороший опыт.
По связи с паучком у Гермионы, я понял, что свою миссию они выполнили, учинив страшную панику в Гринготтсе, беготню всех за всеми, подставили пару гоблинов, умудрились подставить пятёрку ни в чём неповинных волшебников, попытались угнать белого украинского железнобрюхого дракона, не получилось, слава Мерлину, и теперь эвакуируются тайными подземными тропами, ведомые аж главой финансового отделения английского филиала банка.
— Знаешь, Пэнси…
Девушка появилась из тени, встав рядом со мной и, как и я, глядя на суету там, внизу, на пожары, разрушения, камни и осколки повсюду, трупы и столбы дурно пахнущего дыма.
— Наши искатели приключений почти накосячили даже в подставном ограблении. Они выехали в очередной раз на дикой удаче. А ошиблись почти во всём, кроме одного — добрались до старта приключения без проблем.
— Благодаря твоим заклинаниям.
— Гермиона бы и сама додумалась, но уже на месте, ближе к цели. Может всё-таки взять и подучить их чему-нибудь?
— Забей. Жизнь волшебника длинная. Не осознают сейчас — осознают потом. Главное, чтобы не слишком поздно. Вон, Милли так и вовсе решила по своему плану развития себя любимой основательно взяться за магию после восемнадцати. Ей таку удобнее. А здесь получает основательную базу, не более.
— Хм. Действительно.
Задумавшись над этим, я всё-таки решил составить для этих великих волшебников какую-нибудь программу обучения. Думать от этого они не научатся — я и сам не особо умею, лишь плыву на волнах опыта — но колдовать я их научу. Ну или придумаю, кому их поручить. Вон, через Асманда составлю заказ для Бездны, наверняка там и аналоги профессоров найдутся, пускай погоняют Гермиону и кого-нибудь ещё, кого она выберет. Один-двое, не больше.
Решив, что пока-что с меня деятельности в деле помощи Хогвартсу достаточно, решил вернуться в гостиную факультета. Уверен, скоро начнётся новая стадия осады замка — неспроста инферналы в озере пока бездействуют после разрушения защиты Хогвартса, а оборотни и прочие твари остаются смешанными с толпой и не показывают себя. Осталось понять, как и когда Тёмный Лорд решит разыграть эти карты. И как его обломить так, чтобы он не сильно разуверился в победе.