• Boosty Shared
• Сорес

• T

• сорес
• пацифист

100 год после геноцида Воздушных кочевников. Год Овцы.

День спустя.

Дом Хамы, безымянная деревня, окраина города Луншан, один из малых островов страны Огня, Архипелаг.

Сколько себя помню я всегда любил поспать, хоть в этой жизни, хоть в прошлой.

Лечь на свежие, только застеленные простыни, положить голову на хорошо взбитую пуховую подушку и накрыться прохладным, пахнущим морозной свежестью одеялом, чтобы забыться хотя бы на часик, желательно посреди рабочего дня. Когда ты знаешь, что где-то там, за окном, другие люди все еще работают и мечтают оказаться дома, а ты уже там…

Невероятное чувство, которое я пронес сквозь года и сохранил даже в новом мире, не смотря на все выдавшиеся на мою долю приключения или аристократические обязанности, иногда вынуждавшие целыми днями готовиться к различным приемам, охотам, обедам и ужинам, а затем еще и на них присутствовать (до сих пор не могу определить, что хуже).

К чему я все это говорю?

Да к тому, что события последних трех месяцев перевернули все с ног на голову. Теперь вместо хорошего и крепкого девятичасового сна у меня осталась лишь тусклая пародия, «радовавшая» постоянными кошмарами и беспокойствами, от чего каждое пробуждение было похоже на дикую смесь пытки и избавления…

Ничего удивительного, что даже после излечения я никак не мог восстановить былую форму и постоянно ходил с черными кругами под глазами. Ведь покоя в моей душе не было и не будет до того момента, пока две черноволосые сволочи не испытают не себе свое собственное лекарство.

«Дожил» — Подумал я, лежа с закрытыми глазами на широкой кровати. — «Только проснулся, а уже думаю о мести двум соплюшкам…»

— Может к психологу сходить… — Едва слышно прошептал я, даже так почувствовав какая сухость царила во рту. — А… точно…. Здесь их еще не изобрели. Грустно.

— Что ты там бормочешь? — Неожиданно прозвучал голос Хамы. — Совсем из ума выжил?

— Ничего. — Ответил я, открывая глаза и перемещаясь в вертикальное положение. — Просто… мысли. Непрошенные.

Комната оказалась той же самой, где проходило лечение — широкая двуспальная кровать, простая деревянная тумбочка, запертое на плотные ставни окно и дверь, в которой стояла недовольная целительница, уперев руки в бока.

— Мысли… — Фыркнула она, одним выражением лица показав, что она думает о моих «мыслях». — Лучше пей воду. После лечения у тебя должно было быть обезвоживание.

И вправду — только сейчас я заметил насколько натянутой казалась моя кожа, а также большой кувшин, стоявший на той самой тумбочке.

— Благодарю. — Поклонившись из положения сидя ответил я, а затем сразу присосался к кувшину, чувствуя как холодная вода смывает пустыню, царившую в моем рту.

— Вместо благодарности лучше бы серебра подкинул. Одни растраты на тебя, бездельника. — Проворчала Хама, махнув на меня рукой, а затем развернулась и ушла, напоследок бросив:

— Допивай и спускайся вниз. Завтрак стынет.

— Угу… — Кивнул я, не отрываясь от кувшина, вода к котором кончилась всего через минуту после ухода старой водницы. — Ах… Хорошо то как…

Я просто сидел на кровати и получал удовольствие. Боль, до этого мучившая меня при каждом вдохе, исчезла, оставив лишь белую, слегка розоватую кожу на торсе.

«Наконец-то» — Думал я, проводя кончиком пальцев по тонким полоскам бывших шрамов, чувствуя не привычный дискомфорт, а легкую щекотку, от которой хотелось улыбаться, а не кривиться до перекошенной рожи. — «Никогда бы не подумал, что быть полностью здоровым такое счастье»

В этот момент мне хотелось одного — лечь обратно на кровать и в очередной раз отдаться в объятия сна, в надежде, что после исцеления телесного, порядок вернется и в мою душу. Лднако я не был настолько наивен.

Психологические травмы неспроста считались одними из самых тяжелых человеческих недугов, от чего эффективность их лечения находилась на одном уровне с онкологией, ВИЧ-ем и другими страшными болячками 21 века.

Да и о своей миссии забывать было нельзя — Хама, прожившая большую часть жизни на Архипелаге, могла стать идеальным помощником в деле его разрушения.

«Ну и наконец завтрак» — Подумал я, вставая и, поняв что из одежды на мне только легкие штаны, накинув нижний халат, направился вниз. — «Желудок тоже набить нужно»

В столовой меня уже ждали — хозяйка спокойно сидела за одним из столов и цедила горячий… кхм, не чай, а бульон, судя по запаху. Напротив нее стояли несколько небольших плошек, одна из которых была полна горячего жаренного риса, другая — мягкими паровыми булочками, а третья… я даже сначала не поверил. Но нет, подойдя поближе, а затем аккуратно взяв палочками и отправив его себе в рот тонкий и горячий блинчик, предварительно обмакнув в горячее соевое молоко, я чуть не застонал от удовольствия.

Цзяньбин.

Это был самый настоящий цзяньбин.

Традиционное блюдо Царства Земли, которое я ел с самого детства и обожал наравне с Лао, Поппи, Тоф и другими жителями Континента. Ни в Племени Воды, ни в Народе Огня о нем не знали, от чего приходилось терпеть и есть местную еду, бывшую на мой вкус слишком острой и соленой. А как говорил один итальянский бандит из одного хорошего фильма: солью или специями зачастую маскируют невозможность приготовить вкуснее.

Ну и чай. Мой любимый чай, без которого я не мог представить ни одного приема пищи. Правда он был не зеленый, а красный, но это даже хорошо — судя по едва заметным землистым ноткам, ощущаемых моим носом, он очень хорош для пищеварения.

— Вижу тебе понравилось. — Сказала Хама, заметив с какой скоростью начали исчезать приготовленные ей яства. — Мои друзья из Царства часть такое готовили и угощали меня, хотя на мой вкус их еда была слишком жирной.

— Есть такое — Согласился я, одновременно с эти откусив небольшой кусок паровой булочки, оказавшейся начиненной мягкой, хорошо проваренной уткой. — Тут дело в привычке. Поверьте, когда я гостил у Северного Племени воды, тоже не мог привыкнуть к повсеместному использованию бульонов и рыбы.

— Ты был в Северном Племени воды? — Удивилась старушка, приподняв тяжелые густные брови. — Не расскажешь как они? Пережили нападение Народа Огня?

— Не просто пережили. — Ответил я, закидывая в рот очередную плошку риса. — Благодаря укреплениям Агне Келя и обилию айсбергов в своих водах они не только смогли отразить атаку, но и сохранить культуру покорения.

— Вот как… — Задумчиво сказала Хама, сжавшись и крепко сжав стакан. — Рада за них…

— Даже не будете злиться, что у них получилось отбиться от огневиков, а у вас нет? — Поинтересовался я, пытаясь разобрать сложный коктейль эмоций бушующий в глазах целительницы.

— Нет. — Ответила она, пожав плечами. — Я давно об этом знала. Будь иначе Народ Огня давно захватил бы их, а их покорители сидели бы в тех же клетках, что и я.

На последних словах в ее голосе прозвучала такая застарелая боль и ненависть, что я невольно вздрогнул от прокатившихся по спине мурашек.

— Ты лишь подтвердил мои догадки. — Сказала Хама, взглянув мне прямо в глаза. — Спасибо, юноша.

Дальнейшая трапеза проходила в тишине. Я медленно и обстоятельно ел, пережевывая каждый кусочек пищи, обдумывая свои следующие действия по вербовке, а Хама просто сидела, лишь изредка делая глоток рыбного бульена.

— Спасибо за еду. — Сказал я, когда в плошках не осталось ни рисинки, а стоявший рядом чайник был выпит. — И за исцеление. Вы правда меня очень выручили.

— Ничего особого. — Ответила Хама, слегка махнув рукой. — Мне в радость оказать помощь врагу Народу Огня.

— Откуда такая уверенность? — Поинтересовался я, слегка наклонившись вперед. — Что я их враг?

— Опыт. — Усмехнувшись ответила она. — Поверь мне, за те десять лет пока путешествовала по стране Огня, я не видела ни одного человека, который побывав в руках их палачей, не становился их врагом.

— Вот как… — Задумчиво протянул я, в уме начав перебирать варианты, как мягко и ненавязчиво попросить Хаму рассказать о своих злоключениях. Ведь в каноне не было раскрыто, чем она занималась после побега, а судя по оговоркам о друзьях-покорителях из Царства, приключений у нее было много.

— Ты же хочешь спросить о моей жизни, до того как я осела здесь? — Видимо заметив мои терзания спросила Хама, не скрывая довольной улыбки.

— Верно. — Я не стал отрицать. — Благодаря… особым обстоятельствам я знаю вашу историю. Знаю, что вы родились и выросли в Южном Племени воды. Знаю, что вы сражались с Южными захватчиками почти сорок лет назад, когда Азулон решил избавиться от потенциально угрозы в лице Южного полюса. И знаю, что вы почти двадцать лет томились в тюрьме Народа Огня, построенной специально для содержания покорителей воды….

— Не только воды… — Перебила меня на полуслове Хана, нахмурившись и опустив голову, из-за чего ее глаза опять стали не видны. — Там были и твои соотечественники, юноша.

— Не знал. — Ответил я, напряженно сцепив ладони в замок. — Я думал, что их держали отдельно, в Кипящей скале.

— Они пытались, но провалились. — Заметила старушка, едва заметно усмехнувшись. — Кипящая скала хоть и окружена горячими источниками, и построена почти полностью из стали, однако среди ваших покорителей нашелся умелец, сумевший набрать достаточно каменной пыли и устроить побег.

— Каменной пыли? — Удивился я, ведь прекрасно представлял настолько сложно ей манипулировать. Особенно представителю классической школы. — Поразительно. Мало кто может настолько тонко контролировать землю.

— Он был генералом. Очень опытным и сильным генералом. Одним из Совета Пяти. — Сказала она, скрестив руки на животе.

— Генерал Пей Лао? — Изумился я, вспомнив имя единственного генерала из Ба Синг Се, кто не только участвовал, но и пропал на этой войне. — Я думал он погиб почти пятьдесят лет назад, при прорыве фронта. На него целую роту лучников Юян натравили.

Вообще упомянутый генерал был по своему легендарной личностью, лишь немногим уступающей Айро. Он был единственным за всю историю Столетней войны столичным генералом, который нарушил царский эдикт и самовольно покинул столицу, дабы сражаться с оккупантами.

То, насколько тот подпортил кровушку Народу Огня, можно было судить по одному прозвищу, которое ему дали.

Земляной Дракон.

Ничего удивительного, что ради его убийства Азулон организовал целую компанию, пол века назад вторгнувшись в провинцию Малянь, являвшуюся тогда самым укрепленным и охраняемым участком фронта, в процессе положив несколько ветеранских полков.

— Если бы. — Фыркнула Хама, довольно улыбнувшись. — Сяо Лао было так просто не взять.

— Пф-ф-ф… Кха-кха… — Слава Духам я в этот момент ничего не пил, иначе рисковал бы банально захлебнуться. — «Фига себе… Это в каких они были отношениях, раз она называет мужика, которого все описывают как огромного, волосатого варвара, способного голыми руками разорвать человека, «малышом»?

— Фух… Извините, уважаемая. — Откашлявшись, сказал я, вернув себе невозмутимый вид. — Вы что-то говорили о том, как сбежали из той тюрьмы?

— Не говорила. — Жестко ответила Хама, бросив на меня недовольный взгляд. — Не нужно пытаться вывести меня на откровенность, молодой человек.

— Прошу прощения. — Слегка склонив голову, извинился я. — Поторопился с выводами.

— Ничего страшного. Торопливость молодости… Сама была такой. — Махнув рукой ответила хозяйка, «понимающе» прикрыв глаза. — Что же до самой истории, то способ своего побега я предпочла бы сохранить в тайне.

«Ничего удивительного» — Подумал я, понимающе кивнув. — «На ее месте я бы тоже сохранил такой козырь, как покорение крови. Даже если он доступен всего один раз в две недели»

— Сам побег выдался легким. — Продолжила рассказ Хана, вновь сцепив руки в замок. — Ты же знаешь, как было утроено то место?

— Более-менее. — Кивнул я, смутно припоминая кадры из сериала. — Абсолютно сухое помещение. Клетки, подвешенные под потолком и постоянные патрули охраны.

— Все правильно. — Подтвердила мои слова бывшая узница, исподлобья бросив на меня настороженный и слегка заинтересованный взгляд. — Идеальная тюрьма для покорителя воды… Пока этот покоритель не сможет выбраться из клетки и добраться до фильтров, с помощью которых они сушили воздух.

— Ух… — Я аж представил, что может сделать разозленный и почувствовавший свободу маг под полной луной, когда в его руках окажутся тонны воды.

— В тот день я разрушила то место. — Довольно оскалившись сказала Хама, опасно хрустнув запястьями. — Не одна. Со мной были и другие пленники, содержавшиеся в тамошних казематах: офицеры и генералы вашей царской армии, а также лидеры мятежников и партизан со всего Континента и Архипелага. Было даже пара магов огня, но мы убили их, не желая получить удар в спину.

— А другие покорители воды? — Задал я один из давно терзавших меня вопросов. Не могла же Хама быть последней выжившей среди своих соотечественников. Не поверю, что среди южан не было покорителей моложе и сильнее нее.

— Не было других. — Ответила целительница, чей голос понизился на пару тонов, а пальцы до скрипа сжали чашку. — Мужчин убивали на месте еще во время битвы, а нас, женщин…

Молчание, последовавшее после этого было настолько говорящим, что каким-то шестым чувством я понял — спрошу что с ними делали и мгновенно лишусь головы.

— Вы одна выжили? — Задал я другой, менее тяжелый вопрос. — Как?

— Надежда. — Тихо, без особых эмоций ответила Хама. Вот только это слово из ее уст звучало и как самое чистосердечное благословение, и самое тяжелое и черное проклятие. Одновременно. — У меня одной была надежда, выбраться оттуда и отомстить нашим пленителям. Остальные же…

В этот момент ее глаза, грустные и примесью старой, застарелой боли, изменились. Стали пустыми. Ничего не выражающими. Мертвыми.

«Прямо как у Фен» — Подумал я, сморщившись от прострелившей тело фантомной боли. И это от одного воспитания об этой садистке.

— Юноша, скажи мне насколько глубоко ты ушел в освоение своей стихии? — Неожиданно спросила меня старая женщина, продолжая смотреть на меня своими пугающими пустыми глазами.

— Я признанный мастер покорения земли. — Ответил я, рефлекторно скрестив руки на груди, закрывшись от своей собеседницы. — Титул получил четырнадцать лет назад.

— Ясно. — Никак не отреагировала на мои слова Хама, наконец опустив голову, вернув взгляд на свою кружку. — Тогда ты знаешь, насколько для нас, покорителей, важна гармония тела и духа?

— Это основа всего. Без баланса между телом и духом возникает конфликт энергию, что может привести к конфликту Чи и мучительной смерти. — Сказал я прописную истину, с ужасом понимаю к чему вела водница.

— Мои подруги… Они не хотели жить. — Сказала она еще сильнее ссутулившись, а ее голос на мгновение, но отчетливо дрогнул, показывая что по сравнению с ней мои «травмы» — детский лепет, возведенный в абсолют. — После всего пережитого… Они просто желали умереть, а их сила исполнило желаемое… Всего три года в том кошмаре и я осталась одна… Последняя выжившая…. Последняя волшебница Южного Племени воды…

«Ничего удивительного, что она сорвалась, когда Катара отказалась у нее учиться» — Подумал я, на всякий случай перестраивая конфигурацию своего халата, а точнее вшитых в него стальных нитей. — «С такими травмами…»

— Может хватит на сегодня историй? — Предложил я, опасаясь за ее психику. И немножечко свою.

Неизвестно, что могло перемкнуть в голове у старой ведьмы, учитывая какие «веселые» времена я заставляю ее вспоминать. А она мне еще нужна — не только как целитель, но и источник информации. Если ее слова правдивы, то она двадцать лет выживала на Архипелаге, постоянно влипая в неприятности с сражаясь с армией Народа Огня (раз ее друзья постоянно получали раны и оказывались в руках местных палачей).

Было глупостью потерять такой источник информации из-за банального любопытства.

— Да, ты прав… — Кивнула Хама, встав и направившись в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. — Продолжим позже. Мне нужно отдохнуть.

Лишь когда скрип половиц затих и я остался один, получилось выдохнуть и обдумать услышанное.

Только что стала ясна причина, по которой магов Южного Племени воды пленяли, а затем держали в специально построенной тюрьме, тратя огромное количество сил, времени и денег на их удержание.

Азулон захотел получить карманны целителей и покорителей воды, воспитанных на идеалах Народа Огня и преданных Хозяину Огня.

Как я это понял?

Элементарно: Хама сама сказала, что в тюрьмах содержались только девушки-покорительницы. Добавим к этому ее взгляд, который я завидной регулярностью видел среди девушек в трущобах Столицы, а также некоторых служанок особо отбитых аристократов, и получим один, сам по себе напрашивающийся вывод, который мне даже произносить противно…

Мерзость…

Хотя что еще ожидать от нации, которая устроила тотальный геноцид целого народа, который, зачастую, даже сопротивления оказывать не желал. Скинуть всю вину на Созина тут не получиться — кроме него еще были генералы, офицеры и солдаты исполняющие его приказы.

Добавим к этому тот факт, что это было в самом начале Столетней войны, когда армия Народа Огня поголовно состояла из неопытных вояк, все еще помнивших философию Аватара Року и чьим максимумом было подавление крестьянских восстаний.

И эти же люди истребили целый народ, а затем их потомки творили такое с невинными женщинами.

— Вот тебе и детский сериальчик… — Пробормотал я, вцепившись пальцами в волосы и со всей силы их сжав. — Хс-с-с…

Боль помогла, но не сильно.

Понимание того, на что Азулон обрек сотни если не тысячи людей и, что самое поганое, нашлись уроды, которые исполнили его приказ, больно било по моей психике и вере в человечество.

Даже всерьез задумался, а достоин ли Народ Огня жизни? Они и без идеологической обработки творили такие ужасы, которые и закоренелые нацисты из моего первого мира могли взять на вооружение, а сейчас, когда в местных школах с младших классов идет пропаганда воли Хозяина Огня и правильности происходящего, все должно быть еще хуже.

И как в каноне Зуко их утихомирил, спрашивается… Ладно…

— Поживем, увидим. — Выдохнул я, решив отложить такие размышления в долгий ящик. Брать ответственность и выносить приговор целой нации у меня не было ни желания, ни сил. С нынешними проблемами бы разобраться.

Чтобы дослушать историю Хамы ушло три дня.

Три дня, которые я провел либо в тренировках на одной из безлюдных гор, стремясь вернуть былую физическую форму, либо слушая рассказы старой целительницы, прерываясь лишь в те моменты, когда накал эмоций становился слишком большим.

Побег, а скорее уничтожение той тюрьмы завершился феерическим успехом. Кроме самой Хамы ее застенки не просто покинули почти три десятка офицеров и магов царской армии, каждый из которых был той еще занозой в седалище Народа Огня…

Нет. В приступе ярости и эйфории от ново обретенной свободы эти деятели сравняли с землей саму тюрьму, стоявший рядом с ней город-порт с военным заводом, а затем, когда они захватили один из кораблей и смогли отплыть, генерал Пей Лао напрягся и разбудил спящий вулкан, стоявший там еще со времен Аватара Року.

На этом моменте у меня отвисла челюсть.

Серьезно? В одиночку (ну может с небольшой поддержкой пары товарищей) разбудить целый вулкан?

Напомню — я заслуженно считал себя одним из сильнейших (если не самым) покорителей земли, в одиночку потопившим целый флот. Но разбудить целый вулкан, опираясь исключительно на классическое покорение, без моей любимой сейсмочуствительности, позволяющий видеть слабые точки…

После таких новостей начинаешь по другому смотреть на остальных магов, а заодно осознавать, что погнавшись за покорением кристалла, металла и песка, я сильно подзабил на саму землю, являющуюся основой моей силы.

«Может развивай я ее нормально, то не оказался бы обессиленным после того удара на морском дне» — Подумал я тогда, продолжая слушать рассказ Хамы.

Та после долгожданного освобождения хотела рвануть на юг, в родное племя, надеясь увидеть родных и по возможности возродить культуру покорителей (на тот момент ей было всего 40 лет, а значит родить и выносить пару детей она была способна). Однако ее остановил Пей Лао.

Старый генерал сразу понял мысли их освободительницы и объяснил ей, что покинуть Архипелаг у нее не получиться из-за сплошной морской блокады, окружающей острова, которая, к тому же, будет гарантированно усиленна после того, как до Азулона дойдут новости об уничтожении целого острова.

Хама сопротивлялась. Хама спорила. Хама не желала признавать факты, но старый дракон умел убеждать, поэтому уже немолодая женщина согласилась никуда не уходить и остаться с его отрядом.

В чем была выгода самого Лао?

В ее навыках, как поведала мне сама целительница. Дело в том, что та тюрьма была тюрьмой только для Хамы и ее соотечественниц. Для земельников эта была пыточная, где из них сначала выбивали все известные им данные, а затем — сжигали в местных «газовых» камерах. Пытками, естественно, занимались коллеги одной моей «хорошей» знакомой, из-за чего большая часть офицеров, да и сам Пей Лао едва могли двигать, не чувствуя пронизывающей до костей боли.

Генерал прекрасно понимал — водяная волшебница была их единственным шансом на излечение. Без нее их бы прирезал первый карательный отряд, посланный Азулоном.

Хама тоже это понимала, поэтому засучила рукава и начала вспоминать основы целительства, которые сильно растеряла за двадцать лет заключения, что сильно сказалось на результате: из 43 жизней она смогла спасти только 32. Остальные сгорели во внутреннем огне, заложенном в них вражескими покорителями.

Одиннадцать мужчин и женщин, чьи имена моя спасительница до сих пор помнила и произносила с такой грустью и скорбью, что мне даже стало не по себе. Пришлось срочно прерывать старушку, ибо ее опять начало потряхивать, отпаивать горячим чаем, а затем вести обратно в комнату, убеждая что рассказ можно продолжить и на следующий день.

Так и случилось.

Второй день Хама потратила на истории о том, что она и выжившие офицеры царской армии творили на Архипелаге, стараясь посильнее уколоть ненавистный им Народ Огня.

Разрушение дорог.

Уничтожение заводов.

Обвал ирригационной системы, с последующим затоплением амбаров.

Перерывание полей, с гарантированным уничтожение урожая.

Обвал шахт.

Отравление рек.

И как вишенка на торте эти деятели однажды вырыли огромную каверну под Алином, вторым крупнейшим торгово-промышленным центром Народа Огня, а затем обвалили ее, одномоментно отправили целый город под землю.

И все это под постоянные облавы и сражения с частями регулярной армии, которые, хорошенько наскипидаренные Азулоном, ловили их с упорством баранов, бьющихся об новые ворота.

Вот только Пей Лао в очередной раз доказал свое прозвище, ведь он получил не просто, умудрялся избегать практически всех засад и ловушек (практически, пару раз им приходилось нападать на кортежи, перевозившие пленников, и выручать своих) устраиваемых на них хозяйской армией, но отвечать во ответ, превращая охотников в жертву.

Самое невероятно, то что все они делали небольшим отрядом, в 33 человека, каждый из которых хоть и был профессиональным военным, но звезд с неба не хватал и монстром на уровне той же Тоф или меня не был…

Често? В тот момент у меня было всего две мысли.

«А моя идея с партизанщиной вообще сработает, если даже такой гений как Пей Лао, не стеснявшийся в средствах и бывший в разы опытней меня, не смог поломать военную машину островов?»

И…

«Как этих давыдовцев вообще поймали, раз они столько лет спокойно от целой армии бегали?»

Ответ оказался банальным — предательство.

Да, по словам Хамы среди сбежавших были как мужчины, так и женщины, поэтому проблемы с взаимодействием полов не было. Однако, как и в любой армии, парней оказалось больше девочек и один из них, оставшийся без пары, присмотрел себе молодую красивую крестьянку, чья деревня располагалась неподалеку от одной из их постоянных лежек, возводимых благодаря покорению земли в глубине гор и оврагов.

Сначала все было хорошо — чувства оказались взаимными, закрутился роман, даже появился ребенок, с которым горе-папаша помогал, притаскивая с рейдов украденное золото. Вот только настал момент, когда мужик захотел ввести свою женушку в их «узкий» семейный круг, не желая пропадать месяцами, не видя ни ее, ни своего ребенка.

Только парень явно недооценил степень промытости мозгов у рядового населения Народа Огня, к тому же укрепленное теми художествами, которые за пять лет свободы умудрились натворить мои бывшие соотечественники.

В итоге это привело к тому, что девушка (оказавшаяся не только патриоткой, но и достаточно умной, чтобы в нужный момент промолчать и притвориться паинькой) во время одного из рейдов их банально сдала, воспользовавшись возможностью выйти в город.

На этом моменте мне опять пришлось отпаивать Хаму и вести ее в кровать, ибо от количества посылаемых в небо проклятий у нее отчетливо покраснели глаза.

«Как бы до инсульта не дошло» — Думал я, укладывая старушку спать и молясь всем Духам, чтобы обошлось.

История, а точнее ее последняя часть, продолжилась на следующий день, закончившись ожидаемым трагичным финалом.

Узнав, где скрываются беглецы, доставившие ему больше проблем чем весь народ Воздушных кочевников вместе взятый, туда прибыл сам Азулон, прихватив с собой свою личную гвардию, поголовно состоявшую из мастеров покорения огня.

Пей Лао быстро осознал происходящее и сделал три вещи: во первых своими руками разорвав ту крестьянку, из-за которой их обнаружили (да, слухи подтвердились), во-вторых взял ее одежду и в приказном порядке переодел в нее Хаму, как единственную из всего отряда не имевшую отличительных черт народа земли (русых волос и зеленых глаз), после чего отправив ее в соседнее поселение изображать беглянку, и в третих приказал перестроить их базу в настоящую крепость, решив напоследок устроить огневикам хорошую взбучку.

Сражение выдалось кровавым.

Это было видно и по количеству трупов, доставляемых с поля боя, и по интенсивности взрывов, гремевших на много миль вокруг.

— Я хотела вмешаться. — Сказала Хама, чьи глаза были на мокром месте, а руки сцепленные в замок ощутимо дрожали, демонстрируя ее переживания. — Хотела побежать туда… Ударить в тыл огневикам… Забрать их с собой на тот свет, но не могла.

— Почему? — Спросил я, сидя рядом и подавая очередной стакан с водой, хотя хотелось бы вино. Вот только целительница не пила и наотрез отказывалась брать в рот даже каплю.

— Обещание. — Ответила она, дернув за небольшой шнурок и вытащив из-под одежды небольшой нефритовый медальон, увидев который у меня невольно глаза на лоб полезли. — Сяо Лао взял с меня обещание. Выжить, не смотря ни на что и хранить память о нем. Я не могла его подвести…

— Понимаю. — Кивнул я, внутренне гадая, догадывалась она об истинной природе украшения или нет.

— Правда я не смогла себя сдержать и немного подсмотрела за битвой. — Сказала Хама, откинувшись на стену дома. Прямо сейчас мы сидели на улице, на лавочке и любовались медленно заходящим Солнцем. — Ты бы знал, юноша, как Сяо Лао гонял Азулона… Тот кричал, швырялся молниями, натравливал на него целые отряды магов, но Лао с легкостью избегал их, подобно рыбе ныряя в землю и появляясь в самых неожиданных местах…

На что мне оставалось лишь кивать, одновременно поражаясь чужим навыкам в подземном плавании и просеивая информацию, ибо некоторые моменты звучали слишком преувеличенными.

— Он бы убил Азулона, если бы не появился он. — Продолжила говорить Хама, особенно выделив последнее местоимение.

— Кто? — Уточнил я, забирая опустошенный стакан.

— Его старший сын. Айро. — С непонятной интонацией, каким-то образом сочетающей сожаление и ненависть, ответила старушка, прикрыв глаза. — Сяо Лао почти раздавил Хозяина Огня, сбросив на него каменную плиту, но Дракон Севера ему помешал. В то время он только приобрел своей знаменитое прозвище, найдя и убив последнего дракона, поэтому мало кто знал о его силе. В том числе и Лао.

— Он проиграл? — Спросил я, уже зная ответ.

— Да. — Кивнула Хама, еще сильнее ссутулившись. — Молнии Айро оказались слишком быстрыми и мощными, пронзив даже земную твердь. Сяо Лао просто не успел выбраться, навсегда оставшись под землей…

— Сочувствую. — Сказал я, с горечью смотря на амулет, висящий на ее шее. Хама этого не сказала, видимо не желая рассказывать с настолько личном, однако мне было достаточно «Сяо» и медальона. Медальона, которым выходцы из старых дворянских семей, живущие на северо-востоке Континента, выражали намерение жениться на понравившейся девушке.

Видимо между ценительницей и старым генералом были гораздо более глубокие чувства, чем она хотела показать. Да и вопрос, почему она не отбыла в племя после произошедшего отпал: на тот момент возраст Хамы уже подходил к пятому десятку, а детей от любимого мужчины у нее так и не появилось.

Зачем бредить старые раны, возвращаясь на родину, где про нее уже все забыли, и в дальнейшем обрекать их на новый набег Южных захватчиков, которые гарантированно узнают о новом маге воды?

— И что дальше, юноша? — После непродолжительной паузы спросила у меня старушка. — Свою историю я тебе поведала. Может и ты расскажешь зачем слушал бредни выжившей из ума старухи?

— … Да нечего рассказывать. — Ответил я, пожав плечами. — По своей глупость попал в плен, кое-как сбежал, обосновался на островах, собрав небольшую банду, и хотел хоть как-то помочь своей стране, порушив пару заводов и дорог. Но перед этим решил наведаться к вам, желая попросить об излечении, а затем сотрудничество.

— И что теперь? — Поинтересовалась Хама, с интересом наклонив голову.

— Теперь я не знаю что делать. — Сказал я, устало выдохнув. — Еще на середине рассказа я понял, что просить вас о помощи в моей задумке бессмысленно. Сомневаюсь, что после деяний господина Пей Лао, моя затея сможет вас заинтересовать.

— Правильно думаешь. — Кивнула старушка, улыбнувшись потрескавшимися губами.

— Тогда может вы не откажите, если иногда я буду присылать к вам раненных подчиненных и вы их будете лечить? — Спросил я, встретившись взглядом с Хамой, в глазах которой было отчетливо угадывалось удивление от моей просьбы.

— Мне нравиться твой напор, юноша. — Ответила она, довольно фыркнув. — Вот только у всего в этом мире есть своя цена. В том числе и у моих услуг. Скажи, что ты можешь предложить старой перечнице, которая лишь доживает свой век и лишь ждет ученика, которому сможет передать свои навыки?

«Так значит она уже знает о Катаре» — Я сразу понял о ком идет речь. — «Хотя ничего удивительного: в любом городе можно найти ориентировку на Аватара и на его ближайших спутников, в том числе последнюю волшебницу Южного Племени воды»

— Не так много. — Сказал я, наконец решив использовать заготовленный козырь. — Деньги вас не интересуют, как и возвращение домой.

— Верно. — Согласно кивнула моя визави, сложив руки на коленях.

— Тогда как насчет мести? — Спросил я, заметив как напряглись пальцы целительницы.

— Кому? — Задала она вопрос, сохраняя флегматичное выражение лица. — Кому мне мстить, юноша? Азулону? Так он давно погиб, захлебнувшись ядом в своей постели…

От услышанного у меня похолодело внутри.

Как? Как она могла об этом знать? Ведь о произошедшем были в курсе всего два человека — Озай, своими руками отравивший отца, и Урса, изготовившая тот яд без цвета и запаха, который не смог опознать никто из целителей Народа Огня.

«Стоп… Урса… Она же родилась в Хира’а, небольшом городке всего в паре дней пути отсюда…»

Мысль развивалась сама собой и принесла новое вводные касательно Хамы. Ведь если я прав, то сидящая передо мной женщина гораздо опасней чем кажется, раз смогла провернуть ТАКОЙ фокус.

— Айро? Судьба сама его покарала, отобрав сначала любимую супругу, а затем сына. — Продолжила целительница, а я как некстати вспомнил, что жена старшего принца погибла при очень странным обстоятельствах, о которых мне не удалось узнать даже с помощью ресурсов семьи Бейфонг. — А больше мне некому мстить. Другие недруги либо погибли на войне, либо от старости.

— Да? — Уточнил я, задумчиво потянув последнюю гласную. — А как же командир Южных Захватчиков, пленивший вас и бросивший в ту тюрьму?

Хвать … — Мгновение и на моем запястье с неожиданной для них силой сомкнулись длинные костлявые пальцы.

— Откуда? — Не спросила, потребовала Хама, чья былая расслабленность исчезла сменившись напряжением хищника, почувствовавшего добычу.

— Я искала его. Безнадежно. Информация об ушедших со службы адмиралах есть только в правительственных архивах, находящихся во дворце Хозяина Огня.

— А также у прошлых лидеров этого подразделения. — Заметил я, жестом фокусника доставая из полы халата небольшое письмо, скрепленное восковой печатью. — У меня как раз есть сведенья, где находиться прошлый лидер Захватчиков, которому точно должно быть известно о месте нахождения своего предшественника.

В этот момент глаза Хамы напоминали глаза смертника. Смертника, который уже смирился со своим приговором и готовился отправиться на эшафот, но вместо этого у него перед глазами помахали помилованием и спросили нужно оно ему или нет.

— Ну так что? — Спросил я, потянув письмо прямо в руки старушке. — Каков ваш положительный ответ?

1 из 2.