Документ Microsoft Word (2).docx
— Ты знаешь, кто стоит за нападением, — не спросила, но констатировала факт девушка, без труда поддерживая мой темп по крышам.
В начала мы еще пытались прятаться, но после встречи с безумными слепыми пророками, это стало уже бессмысленно — он знает, что мы здесь и идем за ним. Чем больше мы потратим времени в пути — тем больше безумцев Он успеет созвать на свою защиту со всего города. Чертовы телепаты, как же с вами сложно!
— Нет, но догадываюсь, хотя видят Боги, как же хочу ошибаться.
Ведь если я все-таки окажусь прав, то ждёт нас… та ещё мерзость, и это очень мягко говоря.
— И… Кто он? — тихо спросила Тень, метким броском ножей выбивая очередных стоящих на крышах пророков. Чем сильнее мы приближались к единственному собору с башней в городе, тем больше безумцев и пророков мы встречали и тем чаще приходилось обнажать оружие и против чудовищ, а не только поддавшихся лживым посулам, или утративших своё Я людей.
— Такой же Сородич, от охоты и истребления которых вы меня отвлекли, ради спасения Королевы, — сухо замечаю, внимательно смотря за окружением, не забывая иногда посматривать на небо. Не хотелось бы получить когтями мантикоры.
Приземление нескольких сотен фунтов животной ярости и голода точно не прибавят мне здоровья. В какой-то момент краем глаза заметив неправильность в отблесках багрянца, резко подхватываю Тень и отпрыгиваю назад. Вовремя. То место, где мы были меньше секунды назад, оказалось пронзено десятками алых кольев, выросших за доли мгновения прямо из крови пророков. Снизу раздались отзвуки команд от добровольно предавших саму человечность культистов, а сверху зарычал летающий лев.
Ну, конечно. Не могло ведь всё быть так просто?
Мгновение и скрывшаяся в невидимости девушка уже растворяется в толпе безумцев под нами, после чего оттуда раздались предсмертные хрипы и бульканье захлебывающихся в собственной крови ведьм.
Это вам не у беззащитных горожан глаза выдирать и себе на подол пришивать, твари! Прыжок в сторону и кислотный плевок проходит мимо, растворяя часть крыши, а пара вращающихся осколков с силой пушечного залпа влетают в голову мутанта звериного племени.
Пикирование внезапно обрывается и лишенное головы чудовище, пролетает мимо погребая под собой около десятка тел. Большинство было полностью обнажено, выставляя на показ кровавые язвы и порезы, ещё свежие шрамы. Ни одно тело не было полностью целым.
Сам же я спрыгиваю следом, расчищая своим хлыстом, полностью состоящим из многочисленных острейших лезвий, место для боя. Не прошло и пары минут, как с этой, с позволения сказать "засадой" было покончено, но чувство опасности от этого завыло лишь ещё сильнее.
Только заметив первые неестественные движения струек крови я не думая рванул вперед, врезаясь в Тень и прибивая её своим телом к стене. Уже через полсекунды переулок потонул в череде беззвучных взрывов, а сотни и сотни алых игл со скоростью достаточной, чтобы нашпиговать рыцаря Мелромарка вместе с щитом и полным доспехом вонзились во всё тело.
Быть пронзенным десятком игл с палец толщиной это неприятно, быть пронзенным полусотней игл с палец толщиной это больно, но как насчет двух с половиной сотен? Тело побледнело, впитывая в себя чужую кровь, а раны начали стремительно срастаться сами собой.
Тело мертвеца, дар, что я забрал из хладных рук Возрожденного урода, делало меня нечувствительным к боли и давало ограниченное бессмертие, ведь пока мозг цел, остальное можно восстановить, но взамен увеличивало затраты крови на исцеление. Позволяло игнорировать физические ограничения организма, но взамен сильно его нагружало.
Я буквально становился живым, но вечно жаждущим крови мертвецом, а потому не удивительно, что я первый раз использовал эту форму. К счастью, в этом городе полного различных тварей, что, к превеликой моей радости, согласны поделиться со страждущим парой… десятков литров своей свежей, полной жизненных сил крови.
— Господин… Герой… — хрипло из-за удара спиной по стене на полной скорости выдохнула девушка. Хоть жизненно важные органы я и прикрыл, но руки и ноги, которые я в принципе не мог защитить, всё равно попали под удар.
— Вот поэтому я и сказал, чтобы шли вдвоем, — так же хрипло, но уже из-за пробитых легких, на выдохе произношу я ударом ноги выбивая окованную железом дверь, и затаскивая внутрь девушку.
Едва ли стоит ожидать второй серии кровавых взрывов хотя бы потому, что взрывать уже некого, но ей сейчас нужно лечение и покой, а мне… Мне наоборот нужно больше крови! Архитектура Зельтбуля, вместо пустой роскоши Мелромарка, была практична до одури, а из-за обилия наемников, телохранителей, наемных убийц, авантюристов и прочих не самых мирных ребят, практически в любом доме можно было найти хотя бы пару простейших зелий здоровья. Много в данном случае они не помогут, но хоть немного обезболят, позволяя использовать уже припасенные нами средства.
— Господин…
— Хан, или раз уж так нужны титулы, Вольный Охотник, — вздыхаю, прикрыв глаза. Даже в такой ситуации строго соблюдает формализм…
Пусть боли, из-за формы Возрожденного я не ощущаю, но знать и ощущать, как медленно срастаются множество ран по всему телу, а голод до чужой крови так же медленно поднимает голову, удовольствие ниже среднего. И тем не менее, без этой способности, скорее всего я бы уже был бы мертв, не смотря ни на какую прочность тела или Защиту.
— Господин Хан, ваше тело… — голос её был сиплый, с легкой хрипотцой.
— Жить буду, а если смогу насытиться, то еще и долго.
— Я понимаю, — тихо произносит она, оголяя шею. — Возьмите столько моей крови сколько потребуется, только прошу, спасите Королеву Мирелию!
— Кровь ассасина сорокового плюс уровня, — мысли невольно свернули на то, что с неё можно получить. Как минимум прибавку к скорости, урону и сопротивление ядам, а может даже и невидимость подъедет. И всё это за спасение той, кого я и так собирался вытащить из этого чертового города. Просто руку протяни, чтобы сорвать этот манящий плод… — Сиди уже, самоубийца Мелромарская, — вместо того, чтобы впиться в маняще подставленную шею, толкаю ту на подушки, а сам капаю своей кровью ей в не спешащие мгновенно заживать раны.
Вот теперь точно уверен, что она не помрет… По крайней мере пока не вернусь с охоты. Почти 340 единиц здоровья мертвого, конечно, не поднимут, но здорово облегчат восстановление почти после любой раны.
Мы шли по городу, что был воплощением ночного кошмара, явившегося средь бела дня. Каменные улицы багровели, чернели, зеленели от крови, словно выкрашенные кистью безумного художника. Башни зияли провалами, будто исполин с досады снёс их одним ударом. Воздух был густым, с медным привкусом и тошнотворной сладостью трупного смрада, от которого каждое дыхание обжигало лёгкие. Королеву нужно было вырвать из этого ада — живую или мёртвую, не имело значения. Я шёл впереди, Тень — по правую руку, сжимая свой кинжал, словно последний оплот рассудка.
Тварей было не счесть. Всё человеческое в них испарилось, оставив лишь звериную злобу. Они рыскали, подобно падальщикам, но их влек не запах разложения, а жажда бессмысленной резни. Троице повезло наткнуться на нас и вырваться на свободу, но бесчисленные полчища тварей продолжали прочёсывать город, выискивая жалких выживших, чтобы преподать им наглядный урок о том, что бывает, когда встречаешь разъярённого зверя. В своей отбитости эти твари превзошли даже безумцев с вилами, что само по себе было достижением. Те хотя бы просто убивали, пусть и с жестокостью, от которой стыла кровь в жилах, но эти…
Впрочем, кое-что в этих тварях было и полезного. Кровь. Много крови — свежей, с горчинкой на языке, шипящей на камнях, но вполне пригодной. А главное, здесь не было никого, кто мог бы помешать выпивать пророков и культистов живьём, оставляя после себя лишь горы искромсанных, обескровленных тел. Моё израненное Тело мертвеца требовало постоянной подпитки для регенерации, а здесь, в этом безумном, кошмарном месте, я мог не сдерживать жажду Зверя, упиваясь вволю. Тень работала чисто и бесшумно. Возникала из ниоткуда, ломала шеи — и растворялась во мраке. Она не издавала ни звука во время боя, но я чувствовал, как её острые глаза видят всё, просчитывая каждое движение врага. Пока город сходит с ума, а твари рвут друг друга на части, нельзя было выдохнуть даже на секунду.
Мы продирались сквозь узкие переулки, где фонари извергали чёрное пламя. Стены были исписаны символами культистов, мостовая — усыпана следами их жертвоприношений. Отголоски изуверских, еретических… скорее, идиотских ритуалов. Даже я, невежда в мистических таинствах, просто умеющий слушать и слышать, понимал, что скопление множества ритуалов в одном месте не приведёт ни к чему хорошему, прежде всего для самих практиков.
Таинства, совершаемые бок о бок, неизбежно сливаются и перемешиваются, порождая дикое, безумное, неконтролируемое энергетическое нечто, которое невозможно описать словами. Человеческий разум не в силах постичь творение одурманенных вседозволенностью, чужой кровью и заёмной силой идиотов, мнящих себя маэстро таинств. Обычно эти самоуверенные бараны живут до первой же ошибки в ритуале, но окружающим от этого, как правило, не легче.
А уж такое обилие кривых, намалёванных кровью и растущими из задницы руками подделок под настоящие таинства на мостовой со всеми её неровностями и выбоинами… это не сулило ничего хорошего по определению. Даже если каждая сотая подделка не просто выплёскивала энергию боли и страданий множества душ, а действительно что-то делала, быть беде.
Я не понимал их логики, что, впрочем, неудивительно — безумца может понять только такой же псих, но что, если в этом и была цель? Расшатать устои реальности, исказить законы природы, впаять безумие в самую основу Мира? Дико? Безумно? Невозможно? Безусловно, но когда имеешь дело с теми, в ком течёт кровь Великих, выбирай самый худший и невозможный вариант развития событий и умножай его раз в двадцать. Не ошибёшься.
Чем выше мы поднимались, тем гуще сгущался мрак. Дома превращались в сморщенные трупы — балки изгибались, словно переломанные хребты, крыши срастались, словно город тянулся к одной точке. Неизвестно, была ли это вообще реальность. Там, наверху, за серой завесой дождя и дыма, висел Менсис.
Огромный мозг — размером с храмовую башню, закованный в цепи, вросшие в гниль. Каждый его глаз — величиной с дверь — сочился жёлтым гноем, стекавшим по каменной кладке. Иногда глаза открывались, и тогда волна безумия прокатывалась по городу, заставляя даже меня пошатнуться. Тёмные, пульсирующие вены слипались, словно клубки червей. Мозг будто дышал, но дыхание его было не воздухом, а звуком — влажным, вязким, как хлюпанье сапога в крови. Звуком, от которого безумцы теряли последние крохи рассудка.
Цепи звенели при каждом его движении. Город гудел вместе с ним, как струна. Плакали окна, рушились башни, и даже чудовища, встречавшиеся на пути, пытались отползти прочь, лишь бы не оказаться под этим взглядом. Но те, кто не успел, застывали, словно их души вывернули наизнанку и подожгли изнутри.
И что самое страшное, мир отзывался на арию отца всех Поющих мозгов. Стены покрывались иллюзорной паутиной, из которой прорастали огромные, размером с человеческую голову, непрестанно вращающиеся в поисках новых жертв глаза. Десятки и сотни мёртвых тел срастались в подобие деревьев, наводя ужас искажёнными в вечной агонии лицами. Иссушенные, искривлённые тела поднимались, двигаясь словно марионетки в руках безумного, но оттого не менее гениального кукольника, а над головой, отзываясь на дуновение ветра, звенели невидимые клетки, прикреплённые к такой же невидимой паутине. Они ещё не созрели, но, когда последние клочья завесы падут, в мир явятся они — Апостолы Кошмара. Огромные пауки с человеческими лицами и жутким, искажённым, отдалённо похожим на человеческий разумом.
Что это — искривление реальности? Манипуляция материей? Манифестация Кошмара в реальный мир? Иллюзии, настолько реальные, что их невозможно отличить от действительности? Всё вместе и ничего одновременно? Над этим долгое время бились лучшие умы Бюргенверта, силясь найти простое, понятное и логичное для них объяснение необъяснимому. Для себя же Охотники вывели одну истину — манифестация Безумия опасна тем, что узнаёт, порождает и воплощает в реальности твой самый страшный кошмар, а затем повторяет его снова и снова, пока ты не сломаешься, а твой разум не начнёт гнить от пережитого ужаса.
После этого мозг несчастного начинает распухать, пока не проламывает собой черепную коробку, его покрывают десятки и десятки истекающих гноем глаз, а единственной целью существования становится перенос безумия к другим, ещё сохранившим разум Охотникам. Если Возродившийся был выродком, мертворождённым ублюдком Небес, мстящим живым за свои боль и страдания руками гниющих в земле близких, то Менсис был птицей совсем другого полёта, не чета всем остальным.
Гниющий Мозг воплощал саму идею безумия в самом жутком и извращённом её виде, а затем разносил эту идею не только до людей, но и до всего Мира. И тем не менее постоянно держать глаза открытыми он не мог. В редкие моменты моргания мы могли перебегать из одного укрытия в другое, не боясь искажения самой реальности, пока не подобрались достаточно близко, чтобы разглядеть звенья цепи.
Побагровевшие от крови ржавые цепи — единственное, что удерживало Мозг Менсиса в воздухе. Какая неосмотрительность. Их же так легко сломать. Выстрел! И осколок кровавика сталкивается с цепью, после чего взрывается алой воронкой, утягивающей в себя всё вокруг, а затем рассыпается, разбрасывая перемолотые осколки по искореженным остаткам собора. Огромный, покрытый жёлтыми гноящимися глазами мозг на мгновение застыл в воздухе, удерживаемый лишь остатками сингулярности, а затем рухнул наземь, расплескав своё содержимое по окрестностям.
Земля содрогнулась. Звук был такой, будто сам мир закричал от боли и омерзения. Я едва удержался на ногах, Тень, словно приклеенная, держалась рядом. Куски плоти, осколки костей и ошметки безумия разлетались во все стороны. Некоторые из них прожгли даже мою броню, оставив на коже мерзкие, зудящие ожоги. Падение Мозга Менсиса стало катализатором. Город, и без того на грани, окончательно погрузился в хаос. Иллюзии сгустились, став почти осязаемыми. Земля под ногами колыхалась, словно живая. Монстры завыли в экстазе, слепые пророки с выжженными мозгами попадали, словно марионетки лишенные управления, а культисты, словно очнувшись от забытья, начали бессмысленно метаться, выкрикивая бессвязные молитвы и расцарапывая и так изуродованные лица своими пальцами с вырванными ногтями.
Гной Менсиса сам по себе мог быть катализатором безумия или того хуже часть не менее безумных практик, а потому его требовалось уничтожить. Смело шагнув к поверженным останкам Великого, я впился клыками в останки мозга, втягивая в себя его Древнюю, как само мироздание и способную отравить саму реальность кровь.
Я кто угодно, Охотник, чудовище, безжалостный ублюдок, приверженец Щита, называйте, как хотите, но кто если не я остановит безумие Менсиса? Заигравшийся в политические интриги Лук, Копейщик — слепая марионетка лживой принцесски, не знающий ничего о тех ужасах, что подстерегают за завесой Небес Меч, или не способный к атаке Щит? Видя то, скольким пришлось пожертвовать леди Марии и наставнику Герману я никогда не хотел быть героем и принимать сложных решений, но… Быть Охотником — значит ходить бок о бок со смертью. Проливать кровь, пот и слезы, зачастую свои же, спасая тех, кто ничего не знает об ужасах ночи и тех тварях, что скрываются во мраке. Использовать любые возможные ресурсы для этого… И безумный мозг Менсиса это такой же ресурс, как и остальные.
Бонус экипировки: Атака+10 (+5).
Тайна+25 (+5).
Особая способность: Ощущение страха.
Особая способность: Кровавые колья.
Особая способность: Мудрость Великих.
Особая способность: Око Ужаса.
Особая способность: Всевиденье.
Освоение: 0/500.
Затраты: 35 MP в минуту на поддержание.
Тайна+50.
Открыта возможность создания повторяющего Кошмара (Безумие Менсиса).
Когда реальность искажается, материя течет и меняется прямо на глазах, а самые жуткие кошмары восстают из небытия, чему ты поверишь? Тому, что реальность незыблема и умрешь в мучениях, или тому, что реальности нет и примкнешь к сонму Поющих?
На время действия Кошмара вы приобретаете уникальные способности.
Особая способность: Воплощение страха.
Особая способность: Око Безумия.
Особая способность: Отголоски сущности.
Радиус развернутого Кошмара : Уровень Героя (53 метра)
Затраты: 70 MP в минуту на поддержание, но возможно восстановление, за счет поглощения частиц сущности жертвы.
Найдена Руна Луна.
Тайный символ Кэрилла, мастера по рунам из Бюргенверта.
Транскрипция слова "луна", как его произносят Великие, обитающие в кошмаре.
Великие, которые обитают в кошмаре, благожелательны по природе и часто откликаются, если их призвать на помощь.
Увеличивает весь получаемый опыт на 25%.
Мирелия Кью Мелромарк.
— В подрыве королевской власти виновен! Наказание — обезглавливание! Приговор привести в исполнение немедленно, — равнодушно закончила читать приговор Малти, лениво поигрывая скипетром и попивая дорогое вино, после чего проводила взглядом отлетевшую голову приговоренного и так же лениво крикнула. — Введите следующего! — Ты! — Указала она кончиком скипетра на вошедшего… Или скорее затащенного стражей с переломанными ногами и следами пыток на теле. — Признался в распространении порочащих светлый образ всеми любимой Королевы, а потому проговариваешься к лишению языка, чтобы более ни одна хула не покинула твоего грязного рта. Цени моё милосердие, предатель!
"Это какое-то безумие," — повторяла про себя королева смотря на этот… Самосуд. Как-то иначе назвать происходящее было затруднительно. Мало того, что её старшая дочь ранее никогда не интересовавшаяся правом внезапно напялила на себя мантию судьи и распивая дорогое вино начала выносить приговоры, так еще и приводила их в исполнение не в пыточной, не на главной площади, в назидание прочим преступникам и укрепления своей власти, а прямо в здании суда. Это уже само по себе вызывало мягко говоря большие сомнения в правомерности вынесенных приговоров, так еще и признания, судя по всему выбивались под пытками. И чем больше Мирелия смотрела, тем больше понимала, что это даже не самосуд, это просто чертов кровавый абсурд! Казнить за разговоры на улице? Пожалуйста. Приказать распространять о себе только хорошее и за любое отклонение от нормы лишать языка? Можно. Приказать забить человека плетями так, что у него мясо с костей начало сходить просто за то, что он молился Четырем, а не Трем? Нет ничего проще. Приказать повесить (!) дворянина (!), просто за то, что он отказался выдавать зверолюдей для казни? А может лишить всего имущества за то, что недосдал церковную десятину, почему-то внезапно превратившуюся в половину? Когда ты Королева нет ничего невозможного.
— Обожаю власть! — тем временем пригубив еще больше вина… Нет, алой крови, неожиданно обратилась к ней Малти. — С ней я могу в полной мере проявить все свои самые лучшие черты. Гордись матушка, подданные меня обожают! — Раскрыв руки так, будто пытается обнять весь мир радостно закончила она.
— Ты не можешь быть Королевой! — с гневом посмотрела на свою старшую дочь Мирелия.
— Разве, — снова пригубив чужой крови из бокала, наклонила голову Малти Эс Мелромарк. — После того, как вы с моей милой сестрицей погибли во время переговоров с этими дикими зверями, отец в полной мере поддержал мои начинания по развязыванию войны с Шильтвельтом, а господин первосвященник, провел идеологическую подготовку к будущей резне и того, почему мы должны ударить первыми. К сожалению во время войны мой дорогой батюшка преждевременно скончался, нарвавшись на засаду подлых нелюдей, — трагичным и настолько печальным тоном продолжила Малти, что сомнения в том, что Олткрею помогли попасть в руки зверолюдям, пропали раньше чем появились. — С другой стороны теперь мне ничто не мешает вводить новые, совершенно точно необходимые законы и жестоко карать провинившихся. Война же! А это шпионы, диверсанты и вообще иноагенты!
— А что же Волны Бедствий? Они же разрушают наш мир! — последняя тема была несколько больной для истинной Королевы Мелромарка, но когда приходиться призывать Героев из другого мира для спасения своего, это не может быть не больной темой.
— А что с ними? — лениво приподняла бровь Малти. — Ну сожгут пару городов, сожрут пару сотен тысяч человек, мне-то что? Вся казна уже давно перевезена в Фобрей и как только эти смерды наконец додумаются, что их единственная работа — бесправно подыхать на когтях и клыках чудовищ, и восстанут, я спокойно уеду за границу. Собранного золота хватит, чтобы еще мои правнуки жили ни в чем себе не отказывая, а Мелромарк? Да кому нужен этот Мелромарк? Пусть катиться к могиле этого проклятого Щита!Ах да, ты же не знаешь, еще в начале войны, я приказала повесить его за вольнодумство. С скожалению одна деревня отказалась его выдавать и тогда… Уже на следующую ночь её сожгли дотла. Так что не советую спорить со мной, матушка, если сама не хочешь оказаться иноагентом. Уверяю, в темнице тебя ожидает множество открытий, не все правда будут приятными, но это уже детали.
— Ты не моя дочь! — с жаром и ненавистью выкрикнула Мирелия взмахом своего веера отправляя в лже-королеву десятки воздушных лезвий.
— Это знаешь ли неприятно было, матушка, — негодующе заметила отрубленная посеченная лезвиями голова Малти. — Как я теперь почивать на лаврах Святой буду?!
— Нет, это не правда, не правда, это всё иллюзия. Безумие! — со слезами на глазах упала на колени Мирелия. Это был уже не первый и даже не десятый кошмар, который она пережила за… сегодня? И сколько вообще прошло времени? День? Два? Седмица? И каждый раз всё новые и новые кошмары, что медленно но верно подтачивали ей разум и волю, стемясь обратить в нечто… Просто нечто.
— Моя Королева! — где-то издалека, будто из-под воды донесся до ней голос Первой. Лучшей убийцы и личной Тени Мирелии. — Моя Королева. пожалуйста очнитесь, я привела господина Героя!
Но ведь они все мертвы… Почему какой-то голос говорит о Героях?
— Моя Королева!
Возникло отчётливое чувство того, как ей что-то вливают в рот… после чего королева Мелромарка резко, судорожно открыла глаза, сразу тяжело закашлявшись и совершенно диким взглядом смотря на окружение.
Её Тень, Герой… разрушенный город. Она опять в кошмаре? Снова? Нет. Нет-нет-нет-нет!
— Вы меня слышите, моя Королева? — обеспокоенно произнесла Тень, которая уже точно умирала дважды у неё на глазах.
Точно! Это очередной кошмар, просто теперь он пытается подарить надежду… Лишь затем, чтобы жестоко отнять. Как это было с её младшей, любимой дочерью, и старшей. Она уже проходила через это, и больше на один и тот же трюк не поведется!
— Прочь! — панически воскликнула Мирелия, судорожно оттолкнув поддерживающие её руки и попытавшись встать, однако когда поняла, что ноги её не держат, принялась отползать.
Хватит с неё всего этого… Она больше не будет играть по правилам этого жуткого кошмара!
Когда к ней подошёл лже-Герой, Мирелия со злым воплем вскинула правую руку, выпуская сразу несколько ветряных лезвий, однако эта иллюзия оказалась слишком проворной, ловко отойдя с лини удара за долю секунды.
Дальнейшие события смазались для измотанного мозга королевы в одну сплошную картину:
Вот лже-Герой что-то с ней сделал и сказал Тени, однако слов она разобрать почему-то не смогла… как и пошевелиться. Неужели кошмар эволюционирует и теперь её ожидает физическое истязание, дабы окончательно сломить её дух?
После предательница-Тень подняла её на руки, вместо того чтобы защитить свою королеву от посягательств лже-Героя.
Пока её несли неизвестно куда, Мирелия старалась отвлечься от всех тех ужасов, которые ей предстоит пережить, наблюдая за городом. Реки крови, трупов, сплошная разруха, а ещё почему-то всё так плывёт, будто реальность сейчас смажется…