• Boosty Shared
• НекроХРЫЧ

• T

• не опуская взгляда
• fan-fiction
• гарри поттер

Клемент не ошибался. Лорд Харальд проницателен, довольно умен и сдержан, что особенно ценно в его юном возрасте. Там, где другие закатили бы истерику, пошли бы в отказ или стали бы набивать себе цену, этот юноша думал. Думал и взвешивал. И, что приятно, говорил прямо, ценя время.

Мимика слишком скудна. Синтезированный респиратором голос звучал слишком механически. Искусственный опорно-двигательный аппарат совершенно не подвержен каким-то психоэмоциональным реакциям, аура наглухо закрыта. Читать юношу было трудно, и Великий Инквизитор мог опираться разве что на собранные данные и инстинкты.

— Ваше Высокопреосвященство, я вас правильно понял: вы хотите, чтобы я поступил на службу Церкви в качестве мага на побегушках, обеспечил Ватикану солидную прибавку к политическому капиталу, улучшил ваши переговорные позиции с волшебниками и стал мишенью для радикально настроенных представителей как Церкви, так и магов?

Говоря все это, юноша перед ним не выражал ни негодования, ни злости, ни обиды. Увечный мальчик просто констатировал факты.

— В общих чертах — да, — степенно кивнул Пий.

Практически никакой реакции. Выражение глаз чуть поменялось, став более уважительным. Юноша ценил прямоту и, очевидно, не собирался отметать предложение сходу. Что и подтвердил:

— Я хочу узнать подробнее о моих потенциальных обязанностях.

К сожалению, заключить с ним сделку будет накладно по меньшей мере по тратам времени.

— Вы не просто хорошо образованы, вы — один из самых осведомленных волшебников о… темной стороне нашего мира.

Зеленые глаза недовольно блеснули.

— Это не лесть. Это факт, осознаете вы значимость своей эрудиции или нет. Немаловажен и практический опыт. Сам факт наличия у вас в, скажем так, карьере соприкосновения с черной магией указывает, что вы не просто знаете, что это такое, но и способны в этом ориентироваться. Теорией такого не добиться. Будем откровенны, даже теории достаточно, чтобы совратить даже сильные умы.

— И все-таки это похоже на лесть.

Похоже. Но не лесть. При всем уважении, этот юноша не стоил лести Великого Инквизитора.

— Повторюсь: это факт. Ваш разум устойчив и закален с ранних лет, что особенно ценно. Демоническое семя внутри вас подтверждает это. В ваши обязанности будет входить консультировать наших специалистов касательно явлений, связанных с применением магии. Оказывать содействие в ликвидации причин и последствий катастроф, связанных с черной магией. Возможно, оказывать иную поддержку в рамках ваших способностей и компетенции.

Зеленые глаза устало, но холодно улыбнулись.

— Лесть, угрозы — когда будет подкуп? Мне любопытно, что вы сможете предложить.

Пожалуй, юноша чуть более проницателен, чем Пий решил со слов Клемента. И раз уж речь зашла про подкуп…

— Наши сотрудники имеют полный доступ как к хранилищу бесценных реликвий и библиотеке, так и к более материальным ценностям. В арсенале Церкви есть способы помочь вам скорее вернуться к полноценной жизни. Это, конечно же, помимо содействия со стороны Церкви в решении сложных вопросов, жилья в Ватикане и банального золота. Что скажете?

Реакция была именно той, которую ожидал Великий Инквизитор:

— Это не компенсирует ни значительной траты времени, ни потери политического капитала. Вряд ли мои нынешние союзники спокойно отнесутся к новости, что Столп Британии перешел на сторону тех, кто загнал нас в рамки Статута Секретности.

— Неужели политический капитал так ценен для вас? — новый вопрос-проверка.

— Он ценен минимум настолько, насколько ценно потраченное время. Что может компенсировать и эту потерю времени, и необходимость тратить время на решение ваших проблем?

Политический капитал для лорда Харальда не цель. Так, ресурс, даже не самый ценный. Однако, впустую разбрасываться ресурсами юноша не склонен.

— Сглаживание отношений между Церковью и волшебным сообществом, — спокойно ответил Пий. — Ликвидация препон на этом пути. И, конечно же, сущая мелочь — сан святого паладина, который даст вам свободу от необходимости участвовать в повседневной жизни Церкви и от бремени обетов.

— Взамен я стану вашим знаменем и мишенью для фракций, неугодных лично вам.

Лорд Харальд без усилий разгадал этот несложный ребус, скрыв в своих словах гораздо больше смысла. И, похоже, спокойно к этому относился. Не сказать, чтобы предложение пришлось юноше по душе, но и отторжения не вызвало.

Пожалуй, он действительно подходит.

— Вы получите доступ к ценным сведениям и ресурсам, возможности исцеления, которые доступны только высокопоставленным членам Церкви, и… возможность убивать.

Нечитаемый взгляд.

— Возможность убивать… а вы довольно осведомлены обо мне.

Осведомлен. Да. О том, что лорд Харальд не испытывал ни капли тяги к убийству как явлению, активно транслируя в общество обратное. Вот и сейчас юноша сказал это так, что, не знай Пий заранее, поверил бы: перед ним спокойный, сдержанный и кровожадный монстр.

Ответ должен быть таким, какой юноша ожидал.

— Церковь не будет против, если ее паладин очистит зерна от плевел огнем и мечом. Конечно, при соблюдении некоторых условий. Ваше поведение и образ жизни не должны бросать тень на ваш сан.

Ага. Вопрос внутренней чистки не вызывал никакого отторжения. Впрочем, энтузиазма тоже. Неприятная, грязная и гнусная работа, которую тем не менее нужно сделать — вот как это воспринимал лорд Харальд.

Пий отлично его понимал. Возможно, когда-нибудь они поговорят об этом в неформальной обстановке за чашкой чая.

— Не говорите так, словно я уже согласился, — раздалось из респиратора. — Каждая собака знает, сколько у меня должно быть жен.

Вот что-что, а распутный образ жизни — наименьшая из проблем. Пока он не мешает делу, конечно же.

— А, пресловутый Зов Крови, — небрежная усмешка. — Фамильная магия, родовые дары и прочие сказки. Я вижу в этом случае сугубо прикладное значение: вам нужно несколько жен, чтобы возродить семью численно как можно скорее. Создать пару побочных ветвей, обеспечить себя достаточным числом наследников и так далее.

— Как и я, — спокойный ответ и усталый прищур. И без того нездоровая бледная кожа приобретала пепельный оттенок, дыхание учащалось и слабело.

Да. При мощном магическом присутствии, от которого у Пия — далеко не слабака в магии — внутренности напрягались, физическое здоровье у юноши заметно подорвано.

— Наличие у вас двух и более жен среди волшебников нам совершенно безразлично, — медленно произнес Пий. — Церкви важно, чтобы вы были повенчаны с одной.

Веки приоткрылись. Усталый, но довольно тяжелый взгляд — опять-таки, невыразительный. Только яркие изумрудные искры на дне зрачков пробирали до глубины души.

— А ведь я вам очень-очень нужен, Великий Инквизитор, — лорд Харальд прикрыл глаза. — Может быть, не столько вам лично, сколько Церкви в целом. Ситуация с волшебниками у вас куда хуже, чем вы преподнесли. В лучшем случае, на уровне спецслужб и армий государств.

Пий не показал, как его напрягли эти слова. У них утечка? Или это что-то другое?

— С чего вы взяли?

— С того, что я даже сейчас могу уничтожить Ватикан, — совершенно ровный ответ. — И ваши смешные обереги не в состоянии не то, что остановить — даже помешать мне делать самые простые действия.

В подтверждение слов колонны и бюсты поднялись и пришли в танец. Пий заставил себя удержаться от того, чтобы вцепиться пальцами в кресло, но, видимо, слишком пристально глядел на окружение.

Некоторое время покружив, мраморные изваяния заняли свои места. Юноша при этом даже пальцем не шевельнул, только дышал все более прерывисто. Как бы ни был плох здоровьем юноша перед ним, он весьма искусный чародей. Насколько Пий мог судить — слишком искусный для такого уровня силы и столь юного возраста.

Распахнулись несколько неприметных дверей, и их кресла окружило кольцо из дюжины готовых к бою экзекуторов. Лорд Харальд при этом даже не шелохнулся и вроде бы задремал, но среди совершенно ясного неба ударил трескучий раскат грома.

— Ваша защитная схема устарела примерно на три столетия, — продолжил лорд Харальд. — Магия же не стоит на месте. Да, развитие не столь стремительное, как у простых людей, но тем не менее, за три столетия изменилось многое. Ваша же школа, если она есть, лишь деградировала.

Вот в чем дело. Лорд Харальд разобрался с их защитой и сделал выводы. Болезненно верные выводы. Три сотни лет на Ватикан работали только прикормленные маги из религиозных семей простых людей. Причем еще сто лет назад родители предпочитали устраивать самосуд одаренным чадам с летальным исходом.

Какой могла быть школа в таких условиях? Правильно: никакой.

— Так что при всей вашей собственной военной мощи и сотрудничестве с мирскими военными, сердце Католической Церкви беззащитно перед магами, — продолжился спокойный анализ. — Десяток не особо щепетильных и достаточно сильных чародеев решат проблему Ватикана прежде, чем вы сможете понять, что на вас идет охота. Уверен, в каждом волшебном правительстве уже все готово. На оплот веры достаточно внимательно взглянуть издалека, чтобы все понять.

Астральное Восприятие, Эфирное Зрение, Магическое Зрение — у этого приема множества названий. Вот только им мало кто владел настолько, чтобы понять глубину проблем по взгляду издалека. Мимолетная фраза показала, насколько гость превосходил не только самого Великого Инквизитора, ранее считавшего себя довольно искусным в волшебстве, но и всех магов Церкви, которых Пий знал лично.

— Также у меня есть объективные сомнения насчет безопасности штаб-квартир рыцарских орденов, — продолжил юноша. — Даже если вы победите в войне против нас, завалив трупами, ваши силы будут обезглавлены первым же ударом, а прямые боестолкновения именно с магами — это крайние меры для нас. Мы вынесли урок и будем истощать ваши силы, оттягивая не то, что генеральное сражение — предотвращая малейшие вооруженные стычки. Все это прекрасно понимают, не так ли? Исходя из вышесказанного, вам выгодно подогревать свару между волшебными правительствами, особенно между Францией и Британией. Стоит магам начать объединяться, как довольно скоро появится новый враг, который их сплотит. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кому захотят отомстить за унизительное поражение. Если все будет идти в прежнем темпе, вам осталось лет тридцать-сорок тишины, после чего начнется очередная бойня. Только на этот раз вспыхнет весь мир.

Пий пробормотал под нос молитву. Харальд был прав в своей аналитике. Вот только темпы изменений росли год от года. У них нет и не было сорока лет. Даже десяти лет не было.

— И вот, на горизонте появился я, — продолжал юноша — Столп Британии, чистый от договоров и контрактов и с довольно существенным политическим капиталом (незаслуженным, но кого это волнует?), способный объединить вокруг себя раздробленные и обескровленные Оловянные Острова. Мои силы от рождения велики и растут с аномальной скоростью. Что это значит для вас? Тридцать лет затишья разом превращаются хорошо если в десять. Значит — что? Значит, подогреть вражду еще больше. Помочь профранцузской фракции сдержать Британию в целом и меня в частности. Аккуратно подтолкнуть министерство к вражде. Возможно, даже использовать вампирское сообщество против меня. И, конечно же, не препятствовать активизации Волдеморта. Самое забавное в том, что вам даже активно действовать не нужно. Обронить пару слов там и тут — и все пойдет по накатанной.

Это… нехорошо. Совсем нехорошо. Ватикан не вмешивался, но знал об этих телодвижениях. При этои Пий никак не мог доказать лорду Харальду невмешательства Церкви.

Мальчик нужен им. Очень нужен.

— Вот только нашла коса на камень, — в изумрудных глазах снова вспыхнули искры, отражавшие внутреннее могущество. — Волдеморт пытался сломить меня трижды — и трижды был бит. Да, он был не в форме, но будем откровенны: многим известным мне волшебникам очень далеко до его “не в форме”. Я побывал в Азкабане, пережил два нападения дементоров, будучи в кандалах из хладного железа — и поквитался со всеми причастными. Я остановил тысячелетнюю химеру Салазара Слизерина. Хотел бы сказать, что мог ее прикончить, но не стал рушить защиту Хогвартса, но этот газетный пиар — очередная ложь. Я выжил только потому, что эта полуразумная тварь оказалась садистом и хотела меня помучить.

Про легендарное чудовище Салазара Слизерина Ватикан знал слишком много. Эта тварь еще триста лет назад обескровила две роты Мальтийского Ордена и лишь ликвидацией ее поводыря, Корвина Гонта, василиска смогли загнать обратно в замок. Хогвартс они так и не взяли, что продлило войну еще на семь лет.

За три века тварь наверняка вымахала еще на несколько метров и стала только сильнее. А еще василиск — отличный повод увести разговор подальше от опасных тем.

— Как вы оцениваете свои шансы сейчас? — полюбопытствовал Пий.

— Ноль. Мне не хватит дыхания и подвижности.

Недоговаривал. Естественно — кто же даст оценить свои силы объективно? Уж точно не лорд Харальд Поттер.

— Группа экзекуторов вокруг нас справится?

Глаза Харальда на мгновение утратили выражение, словно он оказался не здесь.

— На открытой площадке с текущим снаряжением — нет. С аналогично адаптированным тяжелым вооружением — зависит от слаженности. При грамотных тренировках, выборе подходящего места, паре-тройке обучающих боев и использовании приличных алхимических антидотов они смогут убить химеру Слизерина с безвозвратными потерями от шести человек.

Не меньше половины. А ведь каждый экзекутор — штучный боец. Пережить преобразование способен далеко не каждый.

— Чисто гипотетически, могли бы вы помочь с этим?

— Чисто гипотетически — нет. У меня нет ни знаний, ни подходящего опыта. Я, конечно, мог бы поработать над вооружением, но под каждый конкретный случай пришлось бы разрабатывать свою стратегию, и уже опираясь на нее решать, как обеспечивать попадание в цель. Просто навести и выстрелить не поможет. Для этого нужны специалисты иного толка. Я могу лишь консультировать такие вопросы и только с позиции артефактора.

Пий это знал и был доволен пониманием собеседника.

— Лорд Харальд, вы являетесь обладателем контрольного пакета акций “Potter Defence Systems”, специализирующегося в числе прочего на стационарной защите. Что вы скажете о контракте на модернизацию защиты Ватикана?

— Однозначно нет. После этого никто не захочет со мной работать. Отношение к Ватикану в нашей среде… довольно натянутое, если не сказать враждебное. Мы хорошо помним и самосуды во имя Господа, и карательные рейды по семьям мирных жителей, и теракты на социальных объектах. Я готов рассмотреть возможность личного сотрудничества с Ватиканом в частном порядке в рамках определенных миссий, но о союзе с семьей Поттер речи быть не может.

И снова юноша вернул разговор к опасной теме.

— Ватикан услышал вас, — наклонил голову Великий Инквизитор и маленьким жестом отослал экзекуторов прочь. — Вижу, вы устали. Как вы смотрите на практическую демонстрацию целительных способностей веры?

В зрачках на мгновение зажглись искры силы. И погасли. Клемент прав: цена этого юноши очевидна.

— Положительно.

* * *

— М-м-м-м… — что-то напевала себе под нос Дафна, колдуя над зельем. — Что-то случилось, Грейнджер?

Гермиона не отвела взгляда, хотя льдистые глаза и могли заморозить внутренности. Как фигурально, так и буквально — в последние месяцы у Гринграсс прорезался талант к криомантии.

Грейнджер не показалось. Что-то в Гринграсс изменилось. Как будто слизеринка избавилась от томившей ее тяжести. Аккуратное касание эмоций ощутило лишь жгучий холод, отдавшийся по лицевому нерву резкой болью.

Гринграсс подняла бровь. Гермионе ничего не оставалось, как отвести взгляд.

— Мисс Грейнджер, — рядом оказалась первокурсница, глазастая и нахальная Ромильда Вейн, вечно строившая из себя пай-девочку. — Помогите с чарами левитации.

Вздох. Как бы ни хотелось послать эту маленькую дрянь, Гермиона Грейнджер не могла отказать. Это противоречило духу Клуба Самоподготовки, который гриффиндорка старательно поддерживала.

И, кажется, у нее получалось. Да, собрания стали реже, да, приходило вдвое меньше студентов, но работа продолжалась… а собрания и правда служили отличной ширмой для ее действий.

Сейчас Гермиона пользовалась случаем наблюдать за Гринграсс. Слизеринская змея в последние несколько дней подозрительно спокойная. Да, обычно Гринграсс оставалась холодной стервой, но вот раньше, когда она увлекалась, источала тяжесть груза на душе.

Теперь от нее исходила легкость. Грейнджер задавалась вопросом: почему? И… не могла найти ответ, который ее бы удовлетворил.

Это глубоко возмущало гриффиндорку. Гарри где-то там, покалеченный, приходит в себя, а эта стерва здесь радуется жизни! Умом-то Грейнджер понимала, что это не ее дело, но ничего не могла с собой поделать. Слишком много для нее значил Гарри.

Щека отходила долго, до вечера напоминая, что не стоило недооценивать способности змеи. Было неприятно. Гермиона не могла сосредоточиться на учебе и прогуливалась по школе, не боясь забредать в довольно удаленные коридоры.

И натолкнулась на сцену, повергшую ее в ступор.

Посреди коридора целовались две девушки. Одна сидела на подоконнике, бесстыдно обхватив ногами талию другой и зарывшись пальцами в столь хорошо знакомые светлые ровные пряди. Каштановые кудри растрепались, голова запрокинута, с искусанных губ срывались стоны.

Это была Трейси Девис. И она подставляла шею для поцелуев Дафне Гринграсс.

Блондинка оторвалась от потерявшейся в реальности подруги, безошибочно нашла взглядом Гермиону и с пошлой улыбкой высунула язык, проводя им по коже.

Грейнджер вздрогнула одновременно с Трейси Девис, только если шатенка дрожала от оргазма, гриффиндорку привел в ужас льдистый огонь в зрачках Дафны Гринграсс.

Слизеринская змея улыбалась. Ее щеки раскраснелись, губы прикусаны, одежда растрепана, и из-за смятого воротника на шее виднелся несвежий засос… а пальцы одной руки забрались под юбку Девис и начали делать такое, что шатенка вскрикивала и стонала на весь коридор, извиваясь и не в силах ни отстраниться, ни приблизиться к руке.

Гермиона же наблюдала. Стояла, как вкопанная. Смотрела. Невольно прикусывала губы. И сжимала бедра, чувствуя себя так, словно это ее киску ласкали чувственные и ловкие пальцы, словно это ее шею лизали и целовали так, что слабели колени и сводило пальцы на ногах.

И кончила по-настоящему, со стоном сползая по стене. Причем, судя по помутневшим зрачкам и дрожи в спине и ногах, Гринграсс также испытала оргазм.

— А у нас гости, — промурлыкал томный голос, столь непохожий на обычное ровное говорение.

— А? Что? — Трейси помотала головой и взвизгнула в страхе, безуспешно пытаясь отстраниться. — Дафна! Пусти!

— Да ладно тебе, — с легкой издевкой протянула Гринграсс. — Наша милая гриффиндорка не только наблюдала, как ты кончила дважды, но и сама не удержалась. Даже не трогала себя. Из-вра-щен-ка.

Вот же сука…

— Я всегда знала… — Грейнджер выхватила палочку, отпуская силу и только сейчас замечая чужое воздействие.

Эта тварь влезла ей в разум!

— О, и что ты знала? — ни капли не смутилась Гринграсс, покачивая плечами и накручивая на палец локон.

— Что ты — скользкая холодная сука, которая только использует Гарри!

Переливчатый смех.

— Вот я гадаю, чему ты завидуешь больше, — ударила в самое больное место Гринграсс, — что Гарри даже не глянет на тебя, как на женщину — или что я не использую тебя?

Мощь прокатилась по коридору, наделяя привычной легкостью и ощущением всесилия. Мир стал гораздо четче, стали видны потоки энергий, разум подметил, что Грейнджер оказалась в пределах периметра приватных и сигнальных чар.

Черт возьми, да Гринграсс это все срежиссировала!

— Неужели догадалась? — издевательский голос за спиной — и образ Гринграсс и Девис перед ней рассеялся.

Проклятье. До этого момента Грейнджер даже не заметила, как иллюзия Девис просто застыла, сфокусировавшись на Гринграсс!

— Но я даже не представляла, что ты — распутная сука, — сквозь зубы процедила Грейнджер, рассекая воздух палочкой на голос.

Оглушающее расплескалось по стене, а переливчатый смех из ниоткуда заполнил коридор.

— Завидно, что я могу получать удовольствие, а ты — нет? — голос отовсюду.

Проклятье. Чертова сука не только влезла к ней в голову, манипулируя восприятием и внаглую позволяя осознать это, но и в совершенстве владела иллюзиями!

Все эти огрехи, которые Грейнджер вылавливала — лишь игра Дафны Гринграсс. Демонстрация превосходства. И показатель, что одной магической мощи недостаточно.

— Я тебе не завидую, — прошипела Грейнджер.

Где могла скрываться Гринграсс, чтобы наблюдать, контролировать… там!

Вспышка. Редуктус взорвался в столкновении со щитом и развеял часть иллюзорного покрова, открыв непрозрачную матово-серую сферу… вид которой отозвался мучительной резью в глазах и…

Господи. Грейнджер что-то видела, но что? Где? Проклятье, как больно!

— Завидуешь, — теплые губы коснулись уха, пронзив омерзением к самой себе за столь чувственную дрожь. — Завидуешь, милая… потому что тебя сломали… потому что хочешь — и не можешь. Ни с парнем, ни с девочкой… ни даже сама с собой.

Развернуться, оттолкнуть, бросить что-нибудь ударное…

Грейнджер не могла даже шелохнуться. Даже вздохнуть глубоко не могла, чувствуя, как горячий влажный язык исследовал ее ухо и шею… и дрожала от смеси возбуждения и страха.

Нутро сжималось, раздираемое противоречивыми чувствами. Телесное удовольствие будило загнанные глубоко внутрь воспоминания о череде насилия.

— Нет… хватит… — зашептала Гермиона. — Пожалуйста… не надо…

И осознала себя, свернувшейся в клубок на коленях посреди коридора. Гермиону трясло. Зубы стучали так, что даже вымолвить слово она была не в состоянии, а поднять голову от пола перед собой было невыносимо…

Перед глазами оказались изящные туфельки, стройные ноги в белых чулках, потом — юбка-карандаш чуть ниже колена и аккуратно заправленная блузка.

Паника душила, парализовала волю и силы, даже смотреть в льдистые голубые глаза было невыносимо мучительно. Хотелось спрятаться, закрыться, но Гермиону словно парализовал этот взгляд сверху вниз.

— Не ожидала, что ты любишь подглядывать, — в высокомерном холодном голосе звучала издевка. Дафна Гринграсс — безупречная и холодная — разглядывала Грейнджер, словно путавшегося под ногами щенка: пнуть или ну его?

— Т-т-т-ты… ч-ч-ч-чт-т-то т-ты с-с-с-сдел-ла-л-ла?

— Маленький эксперимент. Погрузила тебя в одно свое воспоминание… так сказать, с эффектом присутствия и моделированием реакции. Как тебе?

— Т-ты ч-что, с-с-спишь с ней?

— С Трейси? Да, — просто и без обиняков ответила Гринграсс.

Перед глазами промелькнула череда воспоминаний о поведении Девис. Вот уж кто никак не показал, что жизнь так круто изменилась.

— Это тоже мой эксперимент, — улыбка. — Моя девочка согласилась, чтобы я поработала с ее разумом. Теперь вне нашей комнаты Девис… конечно, помнит, что нам приятно лизать друг другу киски, но не воспринимает это. Так же, как ты, например, постоянно видишь свой нос, но не замечаешь, пока не сфокусируешься. Конечно, память и восприятие — немного разные уровни сложности, но я люблю сложные вызовы. Зато как она отрывается в комнате за весь день, м-м-м-м…

Вот тварь… не только ей, но даже подруге в мозги залезла… а Гарри? Неужели и ему…

— Вот только не надо мне строить из себя святошу, — закатила глаза Гринграсс. — Не после того, как ты превратила Вуда в свою сучку. И не отрицай: ты кайфуешь от этого.

Гермиона с трудом поднялась. Нет, она не могла… не могла кончить, наблюдая. Это Гринграсс что-то внушила ей…

— Я не трогала твои эмоции, переживания и прочее. Ты, милочка, сама потекла от нашего перепиха и сама кончила. Хотя я и могу сделать так, что ты испытала бы наш оргазм, но к чему, если ты и сама та еще извращенка?

— Хватит…

— Что “хватит”?

— Хватит лезть ко мне в мозги! — закричала Гермиона, неосознанно выбрасывая Звуковую Волну.

Образ Дафны Гринграсс развеялся, и гриффиндорка осознала себя в пустом, холодном и темном коридоре. В одежде, насквозь пропитанной потом. Замерзшей — что совершенно не удивительно, зимой и далеко от обжитых мест в замке довольно холодно.

И без палочки.

— Ч-черт… — Грейнджер попыталась сотворить согревающие, но дрожащие от холода и переживаний пальцы не могли достаточно хорошо сплести чары.

Ладно. Используем другой подход.

Вспыхнуло пламя. В неровных желтоватых отблесках Гермиона уловила надпись на стене. Точнее, иллюзию — не может быть, чтобы буквы размером с ладонь выглядели, как написанные пером каллиграфическим почерком на пергаменте.

“Твоя палочка у меня, — гласило послание. — Можешь забрать в любой момент. Пароль — “Превосходство”.

Едва Гермиона прочитала, как послание рассеялось. Зубы сжались до хруста, накатило отвращение к себе, перемешанное со страхом.

Сколько времени прошло? Уже ночь. Оставаться в Хогвартсе ночью, без палочки, опасно даже в куда более спокойные времена. И, как назло, она слишком далеко от гостиной Гриффиндора… зато путь до подземелий был. Короткий — две минуты, не более благодаря небольшой пространственной аномалии. Вот только лежал он через подвал, где постоянно водилась нечисть.

Окружив себя огнями, Гермиона спустилась в подвал и сразу почувствовала себя не в своей тарелке. На нее тут же обратили внимание, тени пришли в движение, подбираясь к лишенной щитов жертве. Липкий, противный страх сдавил горло и вынудил ускорить шаг.

К счастью, на нее не напали. К своему облегчению, Грейнджер оказалась у гостиной Слизерина до того, как ее заметили студенты или учителя.

— Превосходство.

Часть стены прекратила существовать, погрузив ее в темный зев. Шаг — и Гермиона оказалась в тускло освещенной гостиной, в очередной раз задумавшись о дурацкой системе пропуска.

Проще было бы в факультетских гербах установить астральную метку, честное слово. Пароли — штука крайне ненадежная.

Несмотря на поздний час, в гостиной было немало силуэтов. И очень много приватных чар. Ага, и взглядов, от неприязненных до полных ненависти.

— Ба, какие люди! — раздался развязный голос одного из худших придурков в этой школе. — Грязнокровка к нам пожаловала! Что, Грейнджер — снизошла до чистокровных?

Грэхэм Монтегю подходил к ней развязной походкой, спрятав руки в карманах мантии — точь-в-точь школьный хулиган из ее детства. Вот только этот слизеринец был неизмеримо опаснее, и казавшаяся открытой поза — не более чем иллюзия.

— Я пришла к Дафне Гринграсс, — твердо ответила Гермиона.

Только так можно избежать конфликта. Оставалось лишь надеяться, что кто-нибудь да передаст это Гринграсс.

— О, а с чего ты взяла, что тебе сюда можно? — надвинулся Монтегю.

— С того, что я ее пригласила, — надменный холодный голос, от которого Грэхэма перекосило, да так злобно, что Гермиона задумалась: а точно ли он — правая рука Бернарда Гринграсса?

Дафна подошла к ним, облив Монтегю ледяным презрением.

— Бернард об этом узнает…

— Брат дал мне добро, — уголки губ Гринграсс дрогнули в намеке на улыбку.

— Так я тебе и поверил.

— Можешь сам спросить. Потом. А сейчас ты уберешься с дороги.

— Да кем ты…

Глаза Дафны сверкнули льдистым огнем, а Монтегю выпучил глаза и схватился за заидневевшие брюки, складываясь пополам с потрясенной рожей.

— Ох… — только и вымолвил он, бледнея и оседая на пол.

Потрясение и злоба смешались во взгляде, направленном на третьекурсницу.

— Первое и последнее предупреждение, Монтегю: еще раз сунешь нос в мои дела, и твой стручок даже мадам Помфри не разморозит. Ах, да: у тебя есть четыре минуты прежде, чем придется выращивать хозяйство заново. Я бы на твоем месте поспешила.

Бормоча под нос проклятия, Монтегю вскочил, грубо оттолкнул Гермиону и вылетел из гостиной. Вслед ему донеслось несколько смешков.

— Беспечный идиот, — прокомментировала Дафна. — Иди за мной, Грейнджер.

И развернулась, не дожидаясь ее реакции. Пришлось поторопиться.

Комната у Дафны оказалась… обычной. Двухместная комната, такая же, как комната Гермионы. Только цвета слизеринские, которые, признаться, были куда приятнее глазу красного и золотого.

— Привет! — помахала рукой Трейси Девис. Единственная полукровка на третьем курсе Слизерина лежала поперек своей кровати на животе и читала “Ведьмополитен”, болтая босыми ногами. Одета она была в розовую пижаму с нюхлерами, гонявшимися за золотыми точками.

— Привет… — Гермиона махнула рукой в ответ, чувствуя мучительный жар в щеках.

Слишком хорошо она помнила, как Девис оргазмировала перед ней.

— Лови, — раздалось со стороны, и Грейнджер едва успела схватить брошенную палочку. Ее собственную.

— Все, можешь идти, — махнула рукой Гринграсс.

— И все? — удивилась Гермиона.

Так палочки не возвращали. Всегда нужно было что-то сделать взамен. И в случае с Дафной мысли почему-то соскальзывали на интимные услуги.

Да что с ней такое?

— Да, — в голосе Гринграсс проскользнуло раздражение. Она… господи, да она переодевалась!

— Иди, — поторопила ее слизеринка, без намека на стеснение снимая лифчик и открывая неожиданно крупную грудь. На глазок — чуть меньше В. А казалось, что Дафна едва начала оформляться… да и бедра у нее развитые.

И ни одного синяка, засоса или укуса — никаких следов секса. Идеально гладкая, бледноватая кожа притягивала взгляд и будила желание коснуться.

— Хотя, если хочешь посмотреть — я не против, — странно блеснули голубые глаза, и от Девис полыхнуло смесью смущения и легкой неприязни.

Грейнджер невольно сглотнула и заставила себя смотреть на портьеры.

— Я… просто… ладно.

Гриффиндорка поторопилась уйти прочь. Черт его знает, почему Дафна так поступила…

“Потому что ты сама отдашь мне палочку, стоит мне пожелать”, — прозвучал в сознании отчетливый голос.

Сквозь нетронутую окклюменцию. Сквозь дверь с несколькими слоями защиты. Сквозь готовность Гермионы отражать ментальную атаку.

Гриффиндорка споткнулась, но даже не заметила этого, потрясенная случившимся. Погрузилась в себя, отчаянно пытаясь найти чужое присутствие, но… ничего.

Только переливчатый смех на краю сознания.

Следующая глава