Поражение.
А ничем иным назвать исход боя против Арчера у Радагона не поворачивался язык. Плотный и тотальный разгром, масштаб которого он даже не мог представить, что когда-либо испытает от рук кого-то помимо Ведьмы Земель Теней. Оно оставило стойкий и неприятный налёт горечи на кончике языка.
За годы жизни бок о бок с не знающей жалости ведьмой Радагон не то, что не раз, а не одну тысячу раз вкусил эту противную горечь и должен был уже привыкнуть к ней. И он привык, только привык конкретно к горечи поражений от руки Скатах. И испытать подобное от кого-то кроме неё, особенно в эту слабую эпоху, полную слабых людей… За то недолгое время, проведённое в современном мире, он уверился, что что-то подобное близко к невозможному. Даже схватка с двумя ожившими легендами закончившаяся в его пользу лишь подпитала эту конкретную уверенность.
А потом пришёл Арчер и за десяток минут уничтожил эту в корне ложную уверенность. И теперь Радагон не знал радоваться ли этому или же злиться.
Ученик Скатах не видел для себя чего-то нового или неприятного в том, чтобы проиграть кому-то другому. Всегда будет кто-то лучше. Неоднозначная же двойственность его чувств крылась совсем не в самом факте, что он претерпел разгромное поражение, а в том как.
Арчер даже не пытался.
От начала и до самого конца лучник не считал ни его, ни Берсеркера достойными своего внимания, он не считал их достаточно важными, чтобы относиться к их бою со сколь-либо значащей серьёзностью. О, Арчер явно был зол, он явно был в гневе просто от одного взгляда на них, и открыто презирал и его, и безумного Слугу, как можно гневаться и раздражаться на двух назойливых мух, ведь именно назойливыми мухами они и были для этих высокомерных алых глазах. Но этого раздражение было мало, чтобы видеть в них действительно стоящих и доли его внимания противников. А потому их и прихлопнули, как назойливых насекомых.
И именно это отношения Арчера к их битве, и задевало те крайне чувствительные, и не затянувшиеся до конца струны в душе Радагона, которые оставила разорванными в клочья своим последним обманом Скатах. Арчер почти в точности повторил то, что сделала Скатах, на протяжении всего их боя он сдерживался, не сражался со всем, что имел и мог. И именно эта параллель, эта схожесть между ними глубоко вонзилась в его разум.
Нет стыда проиграть сильному. Но проиграть тому, кто даже не считает тебя достойным пытаться? Плевок в лицо лучше.
Руки Радагона произвольно сжались в кулаки, а челюсти плотно сжались…
— О чём бы ты сейчас не думал, я советую прекратить, — до ушей Радагона долетел голос вышедшей на крыльцо дома во внутренний двор женщины.
Повернув голову к неспешно приближающиеся к нему ведьме, он встретился взглядом с её холодными голубыми глазами. А через миг сделал мысленный выдох, прогоняя прочь охватившее его тело напряжение.
— Как ты можешь советовать мне прекратить думать если даже не знаешь, о чём именно я думаю? — Хмыкнул молодой огневолосый маг, пытаясь показать, что ничего не произошло.
— Мне не нужно, — отмахнулась от него ведьма, — твоё слишком честное лицо выдаёт тебя.
Молодой маг уже хотел заметить как она могла знать какое выражение лица у него было, если она только что подошла к нему со спины, но быстро напомнил себе кто стоит перед ним. Если кто-то мог знать, то это она, ныне не было ни одного места, ни одного закоулка, которые были вне досягаемости её глаз в этом городе. И уж тем более в доме, который она превратила в свою мастерскую.
— Справедливо, — покачал головой Радагон. — Ты пришла только ради этих пары слов? Если да, то спасибо, конечно, но не стоит беспокоиться, я не из хрусталя, парочка невесёлых мыслей ничего мне не сделает.
В ответ на этот полушутливый ответ ведьма наградила его немигающим холодным взглядом, словно намериваясь проделать в нём дыру. Чтобы спустя секунду прикрыв глаза отвернуть от него голову в сторону пустого двора.
— За чей бы тенью ты не гнался, мой юный Мастер, но эта погоня не принесёт тебе ни счастья, ни удовлетворения. Прошлому место в прошлом.
И вот так, в один миг и до этого не особо радостное настроение Радагона испарилось прочь.
— Оставь решать мне, за кем стоит гнаться, а за кем нет, ведьма, — его тон был красноречивым предупреждением, что она ступила на территорию, где ей не место.
Тема Скатах и всего, что было с ней связано всё ещё оставалась крайне чувствительной для него. И он уж точно не хотел слышать наставления от одной ведьмы о том, как ему иметь дело с последствиями действий второй ведьмы.
В ответ женщина обратно повернула к нему голову, окинула кратким взглядом и вновь отвернулась прочь.
— Совет, не более.
— Зная твою историю жизни, я отнесусь к любым советам от личности вроде тебя с долей здравого скептицизма, — сухо бросил он.
Уголки губ женщина дрогнули в намёке на ухмылку.
— Ни одна великая личность не обошлась без своей доли неоднозначных и насыщенных моментов жизни, — её ровный тон не мог скрыть гордость, вложенную в эти слова.
— А у кого-то вся жизнь была одним насыщенно неоднозначным моментом.
— И даже так, оглядываясь назад на всё что было и произошло у меня нет сожалений. А вот сможешь ли в конце сказать подобное ты вопрос, — в этот раз на её губах цвела полноценная ухмылка. Женщина резко сменила тему, перейдя на деловой тон. — Я нашла Ассасина и его Мастера.
Радагон несколько мгновений продолжал буравить ведьму хмурым взглядом, всё это время держа на кончике языка невысказанное: “Лгунья”. Нет сожалений? Тогда что она делает на этой Войне Грааля? Ведьма, лживая как и положено ей быть.
Но вместо того, чтобы высказать что он думал о ней и её “советах”, Радагон придержал язык и сосредоточился на последней части сказанного ею.
— И?
— Прошли столетия, а Святая Церковь ничуть не изменилась, всё так же продолжает играть в свои маленькие игры. Как оказалось беспристрастный Наблюдатель не такой уж беспристрастный, — насмешливо проговорила Кастер, забавляясь про себя всей этой ситуацией. — Или же это типичная проблема отцов и их непослушных сыновей? Кто знает, кто знает.
— Хмм, — как интересно. Разум Радагона уже переоценивал всю Войну Грааля в свете открывшейся новой информации, и… — Это мало что меняет.
Церковь решила играть грязно, нарушая взятые на себя же обязанности модераторов ритуала? Ну и что. Это просто значит, что теперь с ними можно поступать как с любым другим участников Войны Грааля.
— Совсем недавно Наблюдатель с помпой объявил награду за наши головы, а теперь за головой его сына вот-вот начнётся своя отдельная охота, — часть феи в женщине особенно сильно наслаждалась всем происходящим. — Я слышала люди зовут подобное кармой, — да, она наслаждалась этим даже как-то слишком много.
— Играешь в глупые игры, выигрываешь глупые призы, — пускай Радагон не разделял забавы Кастер, он тем не менее был солидарен с сутью её слов. — В этот раз я не допущу повторения прошлого фиаско.
Если чему Радагона и научила битва с Арчером так это тому, что не стоит взлетать слишком близко к солнцу — можно обжечься. В его разуме оставалось свежим и ярким воспоминание о том, как последний Благородный Фантазм лучника испарил плоть с его костей. Опыт который он не горел желанием повторять. В этот раз он проявит куда больше осмотрительности, планирования и подготовки. Он мог ошибаться, он шибался, и ещё не раз ошибётся в будущем, но он отказывается совершать одну и ту же ошибку дважды. Он пойдёт за Ассасином только тогда, когда полностью восстановиться от последствий предыдущих битв.
— Не планируй ничего на этот вечер, ведьма. Ты будешь мне нужна.
— Как пожелаешь… мастер. Ты предпочтёшь меня в нижнем белье или без него?
— Ха-ха, очень смешно. Прихвати с собой набор золотых игл.
Радагон не с нетерпением ждал сегодняшнего вечера, восстановление уничтоженных рун в его теле обещало быть сущей болью, как в прямом, так и в переносном смысле.
Черный ворон приземлился на свободное плечо молодого человека и спустя уже секунду сжимал в своём остром клюве кусочек сырого мяса, с удовольствием заглатывая его дальше по горлу в желудок. Те же самые пальцы, которые подали ему вкусное угощение, потянулись к загривку могучего ворона со слишком умными для просто птицы глазами, чтобы с заботой почесать основание его черепа.
— Хорошая работа, Мунин, — похвалил пернатого питомца человек, на плече которого тот с таким удобством устроился. Два переливающихся радугой глаза уставились на ничем не примечательную улицу, по пустующему тротуару которой в этот поздний час, почти полночь, шел одинокий прохожий.
Владелец прекрасного ворона поднялся с лавочки, специально стоящей тут для удобства уставших пешеходов, и пошёл навстречу тому самому одинокому прохожему, которого он ранее подметил. Не прошло много времени, как они оказались друг на против друга, разделенные всего десятком метров они не сговариваясь остановились не отрывая взгляды друг от друга.
— Кар, — могло показаться, что ворон приветствует человека напротив с плеча своего владельца.
— Прекрасная ночь, не так ли? — Ни звука, ни шороха, лишь слабая волна воздуха стала тем самым тревожным звоночком, благодаря которому рыжеволосый владелец ворона закинул руку себе за спину, поймав в неподвижной хватке лезвие тонкого стилета в сантиметрах от своей спины. — Как грубо, Ассасин, — лениво бросил он, смотря в глаза человеку напротив него.
Тот кто пытался нанести ему удар, бросил своё оружие и отпрыгнул от него в тот самый миг, как он поймал то, оставив стилет в его хватке.
— Кастер, — тихо выдохнул мужчина… или женщина? Ранее точно мужская фигура изменилась, словно мираж она поплыла и миг спустя уже нельзя было определить ни пол, ни возраст, ни какие-либо отличительные черты у этой смутно андрогинной фигуры. — Разве ты не должен быть мёртв?
— Как видишь слухи о моей смерти крайне преувеличены. У Арчера есть плохая привычка не доводить дело до конца, — молодой рыжий человек с намёком посмотрел на своего будущего противника. — К несчастью для тебя, у меня нет подобного недостатка. К счастью для тебя, я достаточно милосерден, чтобы сделать это быстро…
Вновь без всякой причины, словно по чистой прихоти рука говорившего человека выстрелила в сторону от себя, сжимая неизвестно откуда взявшаяся белоснежное копьё. Наконечник которого вошёл точно в сердце закутанной в темные одежды фигуры так напоминающую стоявшую напротив.
— У тебя не вышло в первый раз, Хассан, почему ты решил, что выйдет во второй? Или же ты не более чем пони одного трюка?
Впрочем, ответа молодому человеку не последовало, андрогинная фигура напротив него сделала шаг назад, переступая черту, где ночной фонарь разделял тени ночи и освещенный участок улицы, растворяясь во тьме как в тумане. В тот же самый миг у ног рыжего парня ещё три обезглавленных тела в черных одеждах, а он сам небрежно встряхнул своё белоснежное копьё, избавляясь даже от самых незначительных остатков крови на нём.
Два переливающихся радугой глаза посмотрели на крышу одного из домов, где для обычного человеческого глаза была только пустота. Мигом позже с крыши на землю упала пронзённая несколькими алыми копьями темная фигура человека.
— Знаешь, это скучно играть в прятки, когда можешь видеть всё.
Сразу пять человеческих теней бросились на говорившего с разных сторон, чтобы лишь упасть и больше не подняться, тьма ночи их не спасла. А цель их нападения даже не ни разу не двинулась со своего места.
Мигом позже вся улица заполнилась несколькими сотнями алых копий, каждое из которых пронзало отдельное тело в черном, некоторые по несколько раз.
— И вот так пал Ассасин, — до этого неподвижный владелец ворона развернулся и пошёл прочь.
На очереди Лансер.
Количество побеждённых Слуг: 1/7
Но сперва стоит навестить бывшего Мастера Слуги класса Убийца.