Глава 20. Гоблины.
Тяжёлые двери тронного зала распахнулись, пропуская группу. Впереди шла Лина, её лицо, обычно хмурое и сосредоточенное, сейчас выражало нескрываемое изумление. За ней, сохраняя дистанцию и привычную сдержанность, следовал Лориэн. Его взгляд скользил по стенам и полу — во всём чувствовалась натянутая нейтральность. Позади них пятеро миньонов тащили трёх связанных веревками гоблинов.
— Господин Мракус. Мы вернулись. И… Башня… она изменилась! И даже колодец во дворе — стал больше! Даже воздух… чище будто. Это… ваша магия, да? — Лина остановилась перед троном, её голос звучал чуть громче обычного от возбуждения.
— Работа кипит, Лина, — кивнул я, стараясь звучать буднично, хотя её реакция льстила. — Как видишь, Башня отвечает на заботу. Но расскажите, как прошла вылазка?
— По наводке Лориэна, — она кивнула в его сторону, — вышли к Чёрному Ручью. Там устроили засаду. Попалась группа из пяти гоблинов. Двоих пришлось прикончить — кинулись с каменными ножами. Троих этих, — она указала рукой в сторону корчащихся пленников, — удалось скрутить. Элф… Лориэн и ваши миньоны очень помогли загнать их в ловушку.
Лориэн молча кивнул в подтверждение, его взгляд скользнул по гоблинам с холодным отвращением.
Я спустился с трона и подошёл к пленникам. Теперь, вблизи, они предстали во всей своей примитивной «красе». Ростом раза в полтора-два выше миньона, но щуплые, с длинными руками и заострёнными ушами, но меньше, чем у гремлинов. Кожа — грязно-зелёного оттенка, покрытая мелкими бородавками. Лица… как карикатура на человека: приплюснутые носы, широко расставленные, чуть раскосые глаза жёлтого или красноватого цвета, полные злобы, страха и тупого любопытства. Одежда — потрёпанные набедренные повязки из грубой кожи. Двое смотрели на меня исподлобья, скаля жёлтые зубы, третий, самый мелкий, забился в клубок и тихо скулил. Но во взглядах, особенно у двух первых, читался не просто животный страх, а примитивная, но всё же осознанная мысль — оценка угрозы, расчёт.
«Примитивный интеллект, но интеллект. Не просто звери.»
— Отлично сработали, — похвалил я, обращаясь ко всем. — Лина, Лориэн — искренне благодарю. Ваша помощь неоценима. Теперь нужно отвести их в новое место. Шмяк! — Я окликнул гремлина, тут же вынырнувшего из-за спины Хрума. — Проводи группу в тюремный блок. Там теперь порядок.
— Слушаюсь! — Шмяк вытянулся и бодро повёл процессию из зала.
— Хрум, положи, пожалуйста, золото в моей комнате и можешь продолжить ремонт Башни? — на мои слова каменный светящийся жёлтым гигант сначала посмотрел на золото, потом на меня и молча кивнул.
Я же последовал за остальными, держа посох и пистолет. Путь лежал в отдалённый угол Башни, где раньше царили разруха и сырость. Теперь же коридор здесь был чистым, стены — ровными, без трещин и обвалов. Шмяк остановился перед массивной деревянной дверью с новым железным засовом. Отодвинул его и распахнул дверь.
Контраст был разительным. Вместо полузаваленной комнаты с ямой посредине, прикрытой когда-то прогнившей деревянной решёткой, теперь предстало добротное каменное помещение.
Пол выложен плитами, стены гладкие. Вдоль одной стены — пять камер, отделённых друг от друга и от коридора толстыми железными прутьями, вмурованными в камень. На каждой решётке — надёжный висячий замок, ключ торчал в скважине. Сами камеры были аскетичны: каменный пол, узкое окошко под потолком с такой же решёткой. Ни кроватей, ни утвари. Яма в центре зала теперь была надёжно прикрыта тяжёлой металлической решёткой с мелкой сеткой. В углу стоял простой деревянный стол и табурет — видимо, для надзирателя.
— Сюда, — указал я миньонам. — По одному в камеру.
Гоблинов, сопротивляющихся и шипящих, затолкали в три соседние камеры. Развязали, дали по бокам пару раз. Замки щёлкнули, ключи я забрал у миньонов и положил в свой карман, в котором уже было тесно.
— Спасибо ещё раз, — обратился я к Лине и Лориэну, стоявшим в дверях и осматривавшим обновлённую тюрьму. Лина кивнула, всё ещё под впечатлением от перемен. Лориэн лишь бросил быстрый, нечитаемый взгляд на гоблинов и на меня. — Отдохните. Вы заслужили. Завтра обсудим детали разведки
Они ушли. Я же остался в тюрьме с миньонами и пленниками. Гоблины за стеной решёток вели себя по-разному: двое сразу начали шарить по камерам, обнюхивать прутья, пробовать их на зуб (безуспешно), злобно поглядывая на нас. Третий, мелкий, забился в угол своей камеры и закрыл голову руками.
В этот момент в дверь постучали. Ещё один миньон внёс поднос с моей едой — густая похлёбка с мясом, хлеб, кружка воды. Я приказал подвинуть стол и стул так, чтобы меня было хорошо видно из всех трёх камер. Уселся и начал есть, неспешно, показательно.
Эффект не заставил себя ждать. Два активных гоблина мгновенно прильнули к решёткам. Их жёлтые глаза загорелись жадным, животным голодом. Они причмокивали, облизывались, один даже протянул руку сквозь прутья, как бы прося. Третий, в углу, тоже поднял голову, его нос задёргался, улавливая запах.
Тогда завопил третий гоблин, тот, что в средней камере. Он начал трясти решётку, выкрикивая что-то хриплое, гортанное, полное злобы. Слова были незнакомы, но интонация и ярость не оставляли сомнений — это была брань, угрозы, проклятия.
— Интересно, — пробормотал я, откладывая ложку и вытирая губы платком. — Шмяк, принеси ещё одну миску похлёбки.
Когда миньон вернулся, я взял миску и подошёл к решётке камеры того гоблина, что первым проявил жадность и тянет руку. Он замер, его глаза сверлили миску.
— Еда, — сказал я чётко, держа миску так, чтобы он её видел. — Хочешь?
Он закивал так усердно, что его острые уши затряслись.
— Грак! Грак-грак! — затараторил он, указывая пальцем с грязным ногтем на миску, потом на свой открытый рот. — Мна! Грак мна!
Его сосед, услышав это, тоже завопил:
— Грак! Мна! Тух! — Его слова были похожи, но с иным акцентом, другими гортанными звуками.
Даже ругавшийся в третьей камере замолчал на мгновение, прислушиваясь. Потом выкрикнул что-то отрывистое, явно вопрос или команду. Первый гоблин что-то буркнул ему в ответ.
«Они общаются. Примитивно, но осмысленно. Язык. Значит, разумность подтверждается. Пусть и низкого уровня.»
Я протянул миску сквозь прутья. Гоблин схватил её жадными руками, отпрянул вглубь камеры и начал жадно хлебать похлёбку, причмокивая и рыча, как зверь. Его сосед заревел от зависти.
«Теперь внушение.»
Сосредоточившись через посох, я направил тонкий, но настойчивый импульс в первого гоблина:
«Спокойствие. Сытость. Довольство. Повелитель дал еду. Повелитель — источник пищи. Доверяй мне.»
Эффект был почти мгновенным. Жадное поглощение пищи замедлилось. Гоблин поднял голову, его взгляд, ещё недавно дикий и голодный, стал чуть мутным, но более спокойным. Он даже кивнул в мою сторону, издав нечто вроде довольного урчания: «Грак… Повел…».
«Значительно легче, чем с эльфами или даже миньонами вначале, — констатировал я про себя. — Психика проще, барьеры ниже. Они как податливая глина.»
Я повторил опыт с другим гоблином, который требовал еду. Тот также быстро поддался внушению, успокоился, начал смотреть на меня с туповатым, но уже не агрессивным ожиданием. Третьего, ругателя, я пока не трогал — он явно был упрямее.
— Шмяк, — сказал я, отходя от камер. — Этих двоих кормить вечером и утром. Не обильно, но чтобы не голодали. Вода — чистая. За этим следить. Третьего… — я кивнул на ругателя, — держать на голодном пайке. Посмотрим, сломается ли за ночь. Ключи, — я похлопал по карману, где они лежали, — у меня. Никто, кроме меня или тех, кого я лично пришлю, сюда не входит. Понятно?
— Понятно, Повелитель! — Шмяк вытянулся. — Будем кормить и стеречь!
— Отлично. — Я бросил последний взгляд на камеры. Два гоблина смотрели на меня уже без прежней злобы, с тупым принятием. Третий шипел из своего угла.
«Скоро и ты сломаешься. Ну или всегда можно найти тебе другое применение.»
Выйдя за дверь, мысль о будущем гоблиньем «культе» разворачивалась во всей своей холодной, прагматичной красе. Золото позволяло вооружить всех миньонов простой броней и оружием. Да и по сути, пока у меня есть золото, есть и миньоны. Так что они могут стать отличной охотничьей командой. Цель — не просто гоблины, хотя и те как ресурс Жизни для Башни отлично подойдут, но главная цель — ценные гоблины: беременные самки (источник нового «материала»), шаманы (потенциальный источник Маны и ключ к изучению местной магии), урки (сильные особи, чьи гены могут улучшить «поголовье»). Мне нужны дополнительные руки, и гоблины отлично для этого подойдут.
«Эффективно. Безотходно. Морально чудовищно? Да. Но чтобы стать успешным, надо уметь наступать на чужие головы. Правда, которую мне пришлось в своё время осознать.»
Идя по коридору, я замечал, что некоторые ответвления и заявленные помещения пришли в нормальное состояние. Ремонт Башни был виден невооружённым взглядом. Теперь не нужно было опасаться споткнуться об какой-нибудь булыжник или мусор в коридоре. Гладкие каменные стены, ровные плиты пола, исчезнувшие трещины на сводах — всё дышало обновлённой мощью. Даже воздух потерял затхлость, став просто прохладным и чистым. Я почти физически ощущал, как Башня набирает силу.
Дверь в мои покои закрылась за мной с тихим щелчком. Теперь комната, в которой до этого и так после первого ремонта был порядок, стала ещё уютнее и комфортнее. Пространство ощутимо расширилось, поглотив соседнее помещение.
Вместо прежней скромной обстановки теперь стоял добротный деревянный стол с ящиками, высокий шкаф для одежды, вместительный сундук у стены и полки, пока ещё пустующие. Кровать превратилась в широкое ложе с толстым нормальным матрасом, парой подушек и тёплым одеялом.
Но больше всего порадовал уголок за новой дверью — там сияла белизной раковина с привычным краном, над ней висело настоящее зеркало в деревянной раме, а в углу красовался фаянсовый унитаз со сверкающим никелированным бачком и цепочкой.
Цивилизация! Пусть и в миниатюре.
На столе в основной комнате рядом с золотым шаром и кувшином воды лежали диадема и мешочек с рунами. Но мысли сейчас были далеко от артефактов. Подойдя к столу, я положил на него пистолет, пустую обойму, склянку с тёмной кровью мага и пять ключей от тюремных камер. Посох остался в руке — как продолжение воли.
Я подошёл к узкому цельному и стеклянному окну, вставленному в утолщённую стену. Стекло было чистым, и через него прекрасно был виден двор Башни, освещённый кострами и снующими там деревенскими, чуть дальше — уже темнеющий в вечерних заходящих лучах солнца тёмный силуэт леса. Где-то там, в пещерах за Чёрным Ручьём, копошились сотни зелёных существ, не подозревающих, что их будущее уже предопределено.
Завтра нужно будет провести ещё несколько экспериментов над гоблинами, затем их можно будет использовать в своих планах.
Далее нужно организовать Хрума и Лориэна для инсценировки. Подделка следов «разъярённого голема» должна быть безупречной. Старый эльф недолюбливает меня, но страх за сына и дочерей — сильнее. Этот рычаг нужно нажимать аккуратно, но уверенно.
После — проверить действие усиленного кофе. Если эффект бодрости будет стабильным, а «откат» управляемым, это откроет более широкие коммерческие перспективы.
И конечно, можно и нужно начать нарабатывать опыт по магической обработке гоблинов. Для этого потребуется много практики, а следовательно — улучшать мой талант к магии.
Сев на край кровати, я тут же проверил статус Башни через усилившуюся связь:
[Текущее состояние «Башни»: 37 %
Золото: 184 484
Мана: 1 116
Жизнь: 36
Миньоны: 50/50]
Следующий запрос по улучшению магического дара:
[Усиление магического дара (Уровень 2) — 200 маны]
Что ж, хватает. Но улучшение лучше провести завтра в колодце, как и рекомендовала Башня. Я здесь всего несколько дней, а уже привязался к магии внушения, как к самому натуральному инструменту власти. Её изящество, сила и… этичность в моём исполнении не вызывали сомнений. Разве плохо дать заблудшим существам цель, избавить их от страха и агрессии, направить энергию в полезное русло? Это не контроль — это милосердие в жестоком мире.
И после того как разберёмся с эльфами из столицы, можно будет заняться гоблинами плотнее. Ключевая мысль: не истреблять их всех подчистую. Нужен контраст. Пусть окультуренные «мои» гоблины видят разницу между собой — сытыми, защищёнными, имеющими цель — и их дикими сородичами, живущими в грязи, страхе и бессмысленной злобе. Со временем они сами станут охотиться на одичавших, воспринимая это не как убийство, а как избавление от уродства, как акт милосердия.
А для закрепления нужна система. Религия? Идея «Во имя Правителя!» звучит мощно. Простые догмы: Башня — обитель силы и порядка. Повелитель — источник жизни и защиты. Служба ему — высшая честь. Смерть в его имя — не конец, а перерождение в лучшем мире через колодец Сердца и шанс стать миньоном, избранным слугой. Миньоны же должны стать для них неприкосновенной кастой, элитой, к которой нужно стремиться. Фанатичная преданность, замешанная на благодарности и восторге, будет надёжнее цепей. И главное — они сами будут жаждать «перерождения», видя в нём благо, а не конец. Постоянный, саморегулируемый источник Жизни для Башни. А выращенные с младенчества урки и шаманы станут идеальными надсмотрщиками и проповедниками.
Армия из фанатиков… Да, на этом уровне развития общества именно военная сила — основа власти. Слабость гоблинов компенсируется числом, а их ограниченный интеллект — простотой мотивации и отсутствием рефлексии. Они станут идеальными солдатами в конфликтах, которых не избежать. Идеальными работниками на плантациях — ведь для бесперебойных поставок того же «кофе» нужны огромные площади, охрана и дисциплинированные руки.
Но для всего этого нужны и подходящте инструменты.
Взгляд сам собой упал на мешочек. Без опасений взял его в руки и направил магию внутрь. Вновь ощутил содержимое мага, убитого сегодня. Мысль зацепилась за произошедшее, и я почти не думая потратил драгоценные 10 маны на ещё одно сканирование Башни. И снова — ничего подозрительного.
«Что ж, возможно, он и правда работал один. Хотя всё равно не совсем понимаю, зачем ему это всё.»
Отодвинув пока бессмысленные мысли о маге на задний план, погрузился в изучение мешочка с рунами. Пожелав достать одну из книг, почувствовал лёгкий отток маны — и книга оказалась в моей руке.
«Да, вот так просто. Я-то думал, как вещи проходят через узкое отверстие мешочка, а они просто появляются в руке.»
Попробовал ещё несколько раз с разными вещами. Использование артефакта требовало маны, пусть немного, но с моим слабым даром отток ощущался. Вещь всегда появлялась в руке. Подхваченный азартом экспериментов, начал пробовать варианты.
«Неважно, какой частью касаюсь мешочка — главное, контакт кожей. Достать вещь так, чтобы она не касалась меня, то есть воплотить рядом, не получилось. В мешочек без проблем поместились все мои вещи, даже золотой шар. Вес мешочка не изменился. Кувшин с водой тоже — поместил целым, достал не пролитым.»
Позвал миньона, попытался поместить его в мешочек. По ощущениям, мешочек попытался его «взять», но что-то в гремлине мешало. Кровать тоже не поместилась — видимо, у артефакта есть ограничение по объёму. Текущая вода из крана тоже оказалась вне его возможностей.
И конечно же я покопался в вещах, что мне достались от прошлого владельца. Вещи были великоваты, но судя по всему хорошего качества. Была идея отдать их деревенским, но она как появилась, так и исчезла. Слишком это было бы неосмотрительно по нескольким причинам. Также как и ряд других вещей: склянки с жидкостями были не подписаны, и что в них — я не знал. Да, это может быть зелья жизни или маны, но с тем же успехом это может быть и яд.
В общем, единственное, что я решил оставить, — это книги, и то они будут находиться, пока я их не изучу, после также отправятся в колодец. Книгами я решил заняться на свежую голову.
Мешочек я завтра с помощью Хрума превращу в браслет или медальон так, чтобы мешочек касался тела и в то же время был скрыт от глаз. Таким образом, как-то выдать то, что именно я убил мага, будет практически нереально.
В общем, я был доволен мешочком. Теперь мне не нужно будет постоянно таскать с собой пистолет в руке, достаточно, чтобы мешочек касался моего тела, чтобы в любой удобный момент можно было достать то, что нужно.
Взгляд сам собой упал на диадему. Хотелось ли мне её использовать? О, да. Очень. Я уже смог ощутить её полезность и даже примерно прикинуть, как использовать в своих планах. Но я её опасался. Опасался, что она может изменить меня. Слишком в том мире как-то просто одни разумные могут повлиять на других. Я вновь вспомнил, что хотел хоть попробовать создать защиту против таких фокусов. Не сейчас, но завтра, после завтра, время должно найтись.
Что же касается диадемы, то мысль сама собой зацепилась за простую истину. Башня мне прямым текстом сообщила, что повлияла на меня. Значит ли это, что она может отслеживать моё психологическое состояние? Хотя и тут ответ я тоже знал: она ведь меня уже успокаивала несколько раз, да и сейчас я именно что чувствовал — пусть это и было на грани и не мешающее ощущение, — но я именно что знал, что всегда с Башней на связи. Потому я и задал вопрос.
«Если кто-то или что-то попытается захватить мой разум, ты как-то отреагируешь на это?»
[Башня приложила все усилия, чтобы защитить Повелителя и не дать ему измениться.]
И конечно же у меня возник логичный вопрос:
«А почему ты мне никак не сообщила или не противодействовала действиям мага, который влиял на меня через магию?»
[Угрозы личности или жизни Повелителя не было.]
Просто и лаконично, но в этом была опасность. Меня можно изменить, медленно и аккуратно, будто я сам этого хочу, тогда Башня, не увидев в моих действиях кардинальных изменений, посчитает это нормальным. Это было опасно. Отсюда и понятно, как этот маг мог влиять на меня — аккуратно и понемногу. Что ж, защита однозначно нужна.
Значит, Башня не панацея от возможных проблем. Хотя…
«Ты сможешь определить, является ли предмет опасным для меня?»
[Башня может определить свойства предметов за Ману.]
«Тогда сколько будет стоить определить свойства этой диадемы?»
[100 Маны.]
«Выбор у меня небольшой, потому давай.»
И спустя пару секунд я получил пакет данных от Башни, в котором расписывались свойства диадемы. Повышенная прочность, облегчение манипуляции с магией на 38 процентов, возможность создавать поле отрицания вокруг использующего. Описание было точь-в-точь того, что я ощутил ранее. И ни одного слова о промывке мозгов или дарении души, или ещё каких-то негативных свойствах.
Не веря до конца, спросил:
«Могла ли ты пропустить скрытые свойства?»
[Данный артефакт не на том уровне, чтобы иметь свойства, скрытые от Башни.]
«Чтож…это успоквивает.»
На улице уже было темно. Свойства диадемы я знал. Завтра Хрум замаскирует её под простенькую корону. Утомлённый щедрым на события днём, разделся и залез под одеяло. Мягкая кровать, чистое бельё — никакой соломы.
«Прямо почувствовал дуновение цивилизации.»
Уснул с лёгкой улыбкой на лице, последние мысли растворялись в тёплой тьме, оставляя лишь смутное ощущение подготовленной почвы для завтрашних свершений и неразрешённых вопросов, тихо ждущих своего часа за порогом сна.