• Boosty Shared
• VMash

• T

• код перерождение
• кроссовер

Тихий гул серверов Джо на базе под Нью-Йорком был фоном для бурной деятельности. Пока Эгида в обличье Патрика Бейтмана принимал дрожащего профессора Уэстлэйка в роскошном, но бездушном кабинете „Линк Компани“, предлагая сделку с дьяволом под видом спасения, основное моё внимание было приковано к Западной Вирджинии. Данные от группы „Ромео“ сливались в единый поток: координаты брошенного фургона Амбреллы, тепловые сигнатуры тел Скотта и Дюверо, паника в эфире их охранников перед самым финалом, и наконец — подтверждение успешного захвате Уэстлэйка.

«Проблема с Люком решена ценой его жизни. Скотт — нейтрализован. Уэстлэйк — в наших руках. Но это лишь начало. Фургон же… Оставленный, но не забытый нами. По предварительным расчётам Амбрелла вернётся за ним на рассвете. Полиция, даже с нашим анонимным звонком и подброшенными „уликами“, будет копаться днями. Государственная машина инертна. А фургон это всё таки высококлассное оборудование, которое принадлежит недобросовестной компании. Так что чтобы помочь людям, нам нужно их оборудование. Бесплатно конечно же.»

Досье на Амбреллу, кропотливо собиравшееся неделями — финансовые схемы, отчёты об экспериментах над людьми, данные по „Унику“, записи с полигона „Альфа“ — было готово, упаковано в цифровые „бомбы“ и распределено по сотням каналов рассылки. Но запускать его сейчас — значило лишь поднять шум, заставить Амбреллу замести следы и усилить охрану. Нет. Шум нужен был как прикрытие для более наглой операции.

«Всем группам „Ромео“, резерв „Альфа» и „Браво“, — мысленный приказ полетел по защищённым каналам. — Немедленный выход к координатам фургона Амбреллы. Задача: захват, обезвреживание следящих систем, эвакуация транспортного средства и биологических образцов на точку „Эхо-2 “ . Временное окно — 90 минут. Исполнить.»

Ответы пришли мгновенно — короткие цифровые подтверждения. Эгиды и Аксисы, затаившиеся в окрестных лесах и на дорогах, пришли в движение. Тени отделились от теней.

Час спустя бронированный фургон Амбреллы, теперь с перепрошитыми „мозгами“ и заглушёнными маячками, плавно катил по ночной трассе в сторону Нью-Йорка в сопровождении двух внедорожников. В его кузове, запертые в специальных капсулах, лежали обугленные останки Люка Дюверо и тело Эндрю Скотта с аккуратной дырой в виске. Ценный биоматериал. Ценные данные в бортовых компьютерах, уже стекавшие по защищённому каналу на серверы Джо.

Полиция, прибывшая на склад лесопилки по нашему анонимному сигналу о „стрельбе и взрыве“, обнаружила лишь хаос: выбитые двери, следы борьбы, обгоревшие участки пола, пустые гильзы, и… ничего более. Ни тел охранников Амбреллы (их вывезли и ликвидировали в безлюдном месте), ни следов фургона, ни намёка на Универсальных Солдат. Местный шериф описал всё как разборку между неизвестными бандами. Идеальная маскировка.

Но одного фургона было мало. Капля в море. Я вспомнил себя прошлого, когда ещё только попал в этот мир, Того крошечного робота-коммандос, который когда-то выживал под домом, отвоёвывая батарейки и детали у других игрушек, на миг наложились на текущую реальность. Принцип тот же: ресурсы ограничены, враг сильнее, значит — нужны хитрость, скорость и наглость. Только масштаб иной. Гораздо иной.

— Джо, — мысленный импульс полетел к центральному разуму базы. — Запуск операции „Постоянная аренда“. Фаза 1: „Шумовая Завеса“. Начать в Т+120 минут от текущего времени.

Ровно через два часа цифровой ад обрушился на серверы Амбреллы по всему миру. Это не был примитивный DDoS. Это была многоуровневая, изощрённая атака, подготовленная лучшими аналитическими модулями Трона. Вирусы-„черви“ проникали через бэкдоры в корпоративном ПО, выявленные ранее. „Логические бомбы“ искажали данные в реальном времени в системах управления финансами и логистикой. Тысячи поддельных запросов от „сотрудников“ парализовали внутренние коммуникации. Одновременно началась вторая волна: „Информационный Потоп“.

Сотни подготовленных пакетов с компроматом — фрагменты отчётов по „Унику“, переписку о сокрытии смертей „добровольцев“, финансовые схемы отмывания, видео с полигона „Альфа“ (тщательно отредактированные для большей драматичности) — хлынули в мир. Ключевым СМИ по всему миру, от „Нью-Йорк Таймс“ до токийских телеканалов. Сервера полиции ФБР и Интерпола. Прокуратуры. Публичные файлообменники и форумы. Рассылка шла каскадом, через тысячи взломанных промежуточных серверов, чтобы замести след. Словно вирус, правда об Амбрелле начала неконтролируемо распространяться.

Эффект был мгновенным и предсказуемым. Телефоны в головном офисе Амбреллы в Европе и региональных центрах, включая Ракун-Сити и их засекреченный комплекс под Харперс-Ферри, раскалились докрасна. Панические звонки акционеров, запросы правительств, требования немедленных комментариев от журналистов, осаждающих входы. Системы управления парализованы атакой, ключевые менеджеры отключили телефоны, юристы метались в попытках составить хоть какую-то отповедь. Хаос. Идеальный хаос.

«Т+180 минут. Фаза 2: „Экспроприация“. Группе „Штурм“ выдвигаться к целевому комплексу Амбреллы в секторе 7А. Точка входа — координаты „Дельта“. Начало операции по достижении.»

Шесть Эгид „Тип С“ (Спортсмен) и десять Аксисов „Тип S“ (Скаут) уже ждали сигнала на глухой лесной дороге в нескольких милях от хорошо замаскированного входа в подземный комплекс Амбреллы, обнаруженного ранее группой „Ромео“. Эгиды были облачены в чёрную тактическую экипировку без опознавательных знаков, с масками, скрывающими лица. Оружие — компактные штурмовые винтовки с глушителями и подствольными гранатомётами нелетального действия (электрошок, свето-шумовые, сетки), мощные электрошокеры, ножи.

Подъехав к точке, группа быстро разгрузилась. Один из Эгид достал устройство, похожее на усиленную рацию с выдвижной антенной — ЭМИ-генератор направленного действия, собранный в цехах Нью-Йоркской базы специально для этой задачи. Он включил его. Тихое гудение заполнило воздух. Радиосвязь комплекса Амбреллы, и без того перегруженная паническими запросами извне, захлебнулась в море помех. Телефоны внутри стали бесполезными кусками пластика.

«Пошли » , — мысленная команда лидера группы.

Аксисы-„Скауты“ взлетели первыми, бесшумные тени в ночи, устремившись к вентиляционным шахтам и служебным люкам. Их задача — нейтрализация внешних камер, датчиков движения, обеспечение „слепых зон“. Эгиды же пошли напролом. Термитный заряд бесшумно прожиг замок массивной, замаскированной под сегмент скалы двери запасного входа, известного по схемам, добытым ранее. Дверь отъехала с тихим шипением.

Внутри царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь треском динамиков, пытавшихся транслировать невнятные команды сквозь помехи, и далёкими криками. Охранники, лишённые связи и руководства, метались по коридорам, их лица искажены паникой. Учёные в белых халатах жались к стенам или пытались забаррикадироваться в лабораториях.

— Неизвестные! — кто-то успел крикнуть, прежде чем в коридор влетели гранаты. Не взрывы — ослепительные вспышки и оглушительный рёв, превращающий сознание в белое месиво. Эгиды вошли плавно, методично, как хирурги. Короткие, приглушённые очереди — не в головы, а в ноги, руки. Точные выстрелы электрошокеров в корпус. Охранники и техперсонал падали, сведённые судорогами или истекая кровью из нефатальных ран. Специальные пластиковые хомуты с фиксаторами моментально сковывали руки и ноги. Никаких лишних движений, никакой жестокости — только холодная эффективность нейтрализации.

Но Амбрелла не сдавалась без боя. Сирены вой нарастал. Из боковых проходов, из дверей с маркировкой „Испытательный Сектор“, выползли, заковыляли, а потом побежали с неестественной скоростью фигуры в военной форме. Универсальные Солдаты. Серия УС-1. Несколько образцов, видимо, находились в активной фазе или были спешно активированы охраной. Их глаза были пусты или полны немой ярости, рты искривлены беззвучными рыками. Они бросались на штурмовиков с невероятной для человека скоростью.

«Угроза идентифицирована: Био-единицы УС-1. Приоритет: Нейтрализация. Бронебойно-зажигательные. По головам.» — мысленный приказ лидера группы.

Эгиды не дрогнули. Их движения были выверены до миллиметра. Они развернулись, заняв позиции за укрытиями. Стволы винтовок плавно пошли за целями. Не автоматные очереди — одиночные, прицельные выстрелы. Характерный глухой звук выстрела из глушителя, и череп цели взрывался кровавым туманом. Тело, лишённое управления, падало замертво или продолжало бежать по инерции, пока не врезалось в стену. Один, второй, третий… Аксисы находясь в синергии с воздуха координировали. Ни один зомби-солдат не достиг линии обороны Эгид.

Группа продвигалась вглубь комплекса, оставляя за собой коридоры, усеянные связанными людьми и телами нейтрализованных УС. Их цель была чёткой: Центральный Серверный Узел и Криохранилище Биообразцов.

Дверь серверной, усиленная сталью и электронными замками, не стала серьёзной преградой. Заряд направленного действия сорвал её с петель. Внутри Эгиды быстро подключились к основным стойкам через физические интерфейсы. Данные хлынули рекой — не только по „Унику“, но и по другим проектам Амбреллы, включая редкие упоминания о Ракун-Сити и вирусах серии „Т“. Пока шла закачка, часть группы двинулась в Криохранилище.

Ряды криокапсул, подсвеченные синим холодным светом. Внутри — тела в состоянии анабиоза. УС-1… будущие солдаты, не активированные. Лишние риски.

«Ликвидировать всё» , — приказ не требовал объяснений.

Эгиды методично расстреливали капсулы. Стекло начало крошится, метал корёжится, хладагент зашипел, вырываясь наружу. Тела внутри, подвергнутые резкому перепаду температур и воздействию воздуха, быстро темнели, распадались. Через несколько минут в криохранилище остались лишь груды биологического мусора и обломков. Ценные образцы вирусов и активных культур из соседней лаборатории были аккуратно изъяты и упакованы в переносные криоконтейнеры.

«Т+240 минут. Задача выполнена. Данные — скопированы. Биообразцы — изъяты. Угроза в виде УС-1 — ликвидирована. Людской персонал — нейтрализован (выжившие охранники и учёные были надёжно связаны и оставлены в стороне от боя). Группа „Штурм“ отступала так же быстро и профессионально, как и вошла. Аксисы „Скауты“ провели финальную зачистку: собрали гильзы, стёрли следы обуви специальным составом, оставив лишь хаос, соответствующий версии о нападении „конкурентов“ или „террористов“. Запасной вход был завален изнутри контролируемым взрывом.»

Когда первая полицейская машина, наконец, прорвалась сквозь хаос новостей и прибыла к неприметному складу (благодаря нашей наводке), они обнаружили лишь разрушенную дверь, перепуганных и связанных людей, тела зомби-солдат и тотальный хаос. Ни следов нападавших, ни намёка на то, что было вывезено дорогущее оборудование, образцов и данных. Версия о разборке криминальных группировок или акте биотерроризма казалась наиболее логичной в этом бардаке.

На глухой лесной дороге, далеко от комплекса, фургон Амбреллы и внедорожники группы „Штурм“ встретились с грузовиком с нью-йоркскими номерами. Ценный груз — криоконтейнеры с вирусами и образцами, жёсткие диски с данными, даже несколько единиц специфического лабораторного оборудования, поместившегося в кузов, — был быстро перегружен. Фургон Амбреллы, выполнивший свою роль, был угнан вглубь леса и подорван — ненужный след.

Наш грузовик, теперь уже с двойным ценным грузом, взял курс на Нью-Йорк. Его ждал специально подготовленный ангар на окраине, который мы месяц назад выкупили через подставное лицо, никак не связанное с „Линк Компани“. Туда уже вёл тайный туннель от новой базы.

Я наблюдал за финальными сводками операции, подключённый к серверам Джо. Успех был полным. Риск — приемлемым. Наглость — беспрецедентной. Мы только что ограбили одну из самых могущественных и секретных корпораций мира прямо у неё под носом, использовав её же хаос против неё.

«Как в старые времена, — мелькнула мысль, и мой аватар в виртуальном пространстве Трона усмехнулся. — Только теперь вместо батареек и микропроцессоров Х1000 — ценное оборудование, биообразцы и терабайты данных из секретных лабораторий. Расту, так сказать.»

Но удовлетворение было недолгим. На экранах множились новостные сводки. Скандал с Амбреллой набирал обороты. Акции падали. Начались официальные расследования. „Цербер“, без сомнения, уже вышел на тропу войны. Вопрос только в том, будут ли они нападать на Амбреллу или она как-то связанна сними. Мы заполучили ресурсы, технологии Уэстлэйка и страшное биологическое оружие Амбреллы. Но мы также разбудили спящего гиганта и поставили себя на его пути. Война из тени выходила на новый, куда более опасный уровень. Затишье кончилось.

В роскошном кабинете „Линк Компани“ Эгида-Патрик Бейтман закончил свой монолог, глядя в потухшие глаза профессора Уэстлэйка:

— …Таким образом, профессор, ваша лаборатория будет готова завтра. Все необходимые ресурсы предоставим. Ваша задача — Skin II. Устойчивая, живая, дышащая биокожа.

Уэстлэйк молча кивнул. Его путь назад был отрезан. Его путь вперёд вёл вглубь новой, ещё более пугающей неизвестности. И где-то в подземельях Нью-Йорка, среди мигающих серверных стоек, я, истинный Линк, уже анализировал украденные данные с серверов Амбреллы, ища среди них намёк, слабое звено, новую цель или… упоминание о том, что могло пролить свет на моё собственное происхождение.

⁂

Ракун-Сити встретил доктора Уильяма Биркина вечерней прохладой, настоянной на запахе хвои с близлежащих гор. Его „Мерседес“ S-класса плавно скользнул по чистым, почти пустым улицам спального района, мимо аккуратных газонов и уютных домиков с тёплым светом в окнах. Здесь, вдали от центра с его мнимым блеском и подземных уровней с их холодным ужасом, он был просто Уильямом. Мужем. Отцом. Обычным человеком, возвращающимся домой после командировки в Вирджинию.

— Папа! — Десятилетняя Шерри, завидев машину, вылетела из дома как пуля, несясь по лужайке в розовом платье. Её смех, чистый и беззаботный, на мгновение растворил тяжёлую пелену мыслей о работе. Он вышел из машины, поймал дочь на лету, поднял в воздух, ощущая её лёгкость и тепло.

— Моя малышка, — улыбнулся он, целуя её в макушку. — Не слишком шалила без меня?

— Нет! Мама мне велела вести себя прилично! — Шерри захлебнулась потоком новостей о школе, новом щенке соседей и мультфильме, который она смотрела.

Аннет Биркин стояла на пороге, её строгое, интеллигентное лицо смягчилось при виде мужа. В её глазах читалась любовь, смешанная с вечной, глубоко спрятанной тревогой.

— Добро пожаловать, Уильям. Ужин почти готов. Как прошла поездка? — спросила она, помогая ему снять пальто. Её взгляд скользнул по его лицу, выискивая признаки усталости или… чего-то ещё. Она знала его слишком хорошо.

— Рутинно, — отмахнулся он, стараясь звучать непринуждённо. — Уэстлэйк барахтался со своими солдатиками. Пришлось немного подтолкнуть процесс. Ничего революционного. — Он не стал упоминать странные ощущения от того полигона „Альфа“, этот необъяснимый холодок, будто за ним там кто-то невидимый наблюдал. Паранойя, вероятно. Следствие переутомления и постоянного напряжения.

За ужином он старался быть внимательным мужем и отцом, слушал рассказы Шерри, отвечал на вопросы Аннет о её работе в том же филиале Амбреллы, но где-то глубоко внутри, под маской семьянина, клокотал другой Уильям. Учёный. Творец. Его мысли неотступно возвращались к G-вирусу. Не к тому примитивному Т-штамму, который разрабатывали для массового заражения и создания неразумной биомассы. Нет. Его G! Его величайшее творение! Вирус Процветания, ключ к эволюционному скачку, к бессмертию, к божественной силе! Каждая молекула, каждый спираль ДНК в его лаборатории под городом была посвящена ему. Т-вирус был лишь ступенькой, инструментом, прародителем. G — это будущее. Его будущее.

«Они всё ещё не понимают… Эти тупоголовые менеджеры в Европе. Они видят только солдат, оружие, прибыль. Они не видят истинного величия! G — это не оружие. Это дверь! Дверь в новую эпоху, где я…»

Он поймал на себе взгляд Аннет и быстро замаскировал внутренний экстаз под усталую улыбку.

— Прости, дорогая, немного устал с дороги. Пойду, проверю почту перед сном.

В своём кабинете, запершись, он погрузился в мир данных. Отчёты с нижних уровней. Тесты на приматах. Обескураживающая стабильность G-вируса в сочетании с его невероятной агрессивностью. Он открыл защищённый контейнер, стоявший у него в сейфе, и достал шприц с небольшим количеством мерцающей золотисто-янтарной жидкости. Вирус G. Его детище. Его гордость. Он поднёс шприц к свету настольной лампы, наблюдая, как жидкость переливается таинственным внутренним светом.

«Совершенство… Абсолютная адаптация. Он не убивает хозяина. Он… преобразует. Усиливает. Делает бессмертным. Они боятся его мощи. Глупцы. Страх — удел слабых. Сильные… берут власть.»

Он убрал шприц обратно, ощущая привычный холодок предвкушения. Скоро. Очень скоро он перейдёт к финальной фазе испытаний. На людях. Доноры уже отобраны из числа „неудачных“ образцов строннего проекта. Их тела, их генетический материал станут сосудом для его величайшего триумфа.

На следующий день, спускаясь в глубины лаборатории NEST под Ракун-Сити, Биркин почувствовал неладное. Обычно безупречно тихая и эффективная среда комплекса была нарушена. В воздухе витало напряжение. Техники перешёптывались у терминалов, их лица были бледны. На мониторах мелькали сообщения об ошибках сетевого доступа.

— Что происходит? — спросил он у старшего техника сектора Т-вируса, своего заместителя. Тот выглядел растерянным.

— Непонятно, доктор Биркин. С утра — полный хаос. Внешние коммуникации частично парализованы. Какие-то массированные атаки на серверы корпорации по всему миру. Из головного офиса сыплются противоречивые указания. Системы безопасности то глючат, то срабатывают ложные тревоги. Люди на нервах.

Биркин нахмурился. Информационная атака? На Амбреллу? Кто посмел? И зачем? Мысль о возможном конкурентном шпионаже или действиях правительства мелькнула, но была отброшена. Слишком масштабно и хаотично. Это походило на… диверсию. Целенаправленный, разрушительный акт.

«Глупцы. Суета муравейника. Это не должно касаться моей работы.»

Он приказал усилить ручной контроль за критическими системами, особенно в его святая святых — секторе G. Но хаос, как вирус, уже проник в отлаженный механизм. Люди, привыкшие к чётким протоколам и автоматике, оказались дезориентированы. Напряжение росло. В секторе Т-вируса, где велись работы над поддержанием и модификацией штаммов для массового производства, произошла цепь мелких, но роковых ошибок.

Сначала из-за сбоя в системе контроля климата в одной из камер хранения активных культур кратковременно поднялась температура. Затем, во время рутинной проверки уровня герметичности контейнеров с концентрированным Т-материалом, техник второго уровня, отвлечённый тревожным сообщением о новых сбоях в системе безопасности своего терминала, не до конца закрутил клапан на одном из резервуаров высокого давления. Микроскопическая утечка. Ничтожная. Но достаточная.

Пар, насыщенный активными вирионами Т-штамма (модификация, разработанная для ускоренной контаминации через дыхательные пути), под давлением вырвался в вентиляционный канал. Система фильтрации, одна из ступеней которой как раз проходила плановое ТО и работала в обходном режиме с пониженной эффективностью, не смогла полностью нейтрализовать угрозу. Часть вирионов, преодолев фильтры, попала в общую вентиляционную шахту комплекса.

А дальше — неизбежная биология. Вентиляция. Тёплые, влажные, скрытые от глаз туннели. Идеальная среда для крыс. Городских крыс, вечных спутников человеческих поселений, проникших в подземелья через вентиляционные решётки и трещины в фундаменте. Они бегали по трубам, грызли изоляцию, дышали заражённым воздухом. Т-вирус, разработанный как оружие массового поражения, был невероятно заразен и жизнеспособен вне носителя. Вирионы оседали на шерсти, попадали в лёгкие, в пищеварительный тракт грызунов.

Биркин узнал о проблеме вечером того же дня. Его вызвали в сектор Т-вируса. На экране монитора, подключённого к камере наблюдения в вентиляционном узле, было видно несколько трупов крыс. Но не просто мёртвых. Они были… неестественно вздувшимися. Кожа местами лопнула, обнажив посиневшие, разлагающиеся ткани. Одна из крыс на экране вдруг дёрнулась в предсмертной агонии, её лапы судорожно задёргались, челюсть неестественно разжалась в беззвучном крике.

— Когда это обнаружено? — спросил Биркин, его голос был ледяным, но внутри всё похолодело. Он знал, что это значит.

— Минут двадцать назад, доктор. Датчики в шахте зафиксировали аномальный скачок органики и… странные звуки. Отправили дрона. Вот что он снял.

— Биоконтаминация в вентиляции. Крысы. Т-вирус, — констатировал Биркин, его ум уже просчитывал масштаб катастрофы. — Глупость! Невыносимая глупость! Из-за этой суеты наверху… — Он не договорил, сжав кулаки. Его лаборатория! Его царство! Под угрозой из-за чужой некомпетентности и паники!

Он отдал приказ немедленно герметизировать все вентиляционные выходы из сектора Т-вируса и прилегающих зон, запустить экстренную дезинфекцию шахт мощными реагентами и УФ-излучением. Но он понимал — это запоздалая мера. Крысы — идеальные переносчики. Они могли успеть разбежаться по другим вентиляционным системам комплекса. И что хуже всего — они могли выбраться на поверхность. В город.

На следующий день тревожные звонки начали поступать в службу спасения Ракун-Сити. Сначала единичные, странные. Пьяный бродяга напал на прохожего возле люка в центре города, откусил ему кусок щеки, прежде чем его скрутили. Несколько случаев „агрессивного бешенства“ у домашних животных. Потом — больше. Нападения в парке. Странное поведение людей — вялость, агрессия, невнятная речь. В городской больнице начали поступать первые пациенты с необъяснимыми симптомами: высокая температура, мышечные спазмы, кровотечения из слизистых, прогрессирующая потеря когнитивных функций и… ненасытный голод.

Биркин наблюдал сводки, поступавшие на его защищённый терминал. Данные с городских камер наблюдения (часть из которых контролировалась Амбреллой), полицейские рапорты, анонимные сообщения в сети. Он видел кадры: человек в деловом костюме, шатаясь, идёт по улице, затем с рычанием бросается на женщину с сумками. Стая бродячих собак, с пеной у рта и мутными глазами, набрасывается на мусоровоз. В переулке за рестораном — окровавленный труп, окружённый стайкой крыс, явно не боящихся человека.

«Они вырвались… Твари. Мусор биологический. Отходы Т-программы. — Мысль была холодной, аналитической, лишённой жалости. — Инкубационный период сокращается… Мутация? Или просто высокая вирусная нагрузка при укусе?»

Он вызвал к себе руководителя службы безопасности комплекса NEST.

— Город. Что там происходит? Откровенно, — приказал Биркин.

Тот, бледный, доложил:

— Полный хаос, доктор Биркин. Полиция не справляется. Больницы переполнены. Люди… они сходят с ума. Нападают друг на друга. Как звери. И это распространяется… как пожар. Говорят, началось с крыс… или воды… неясно. Мэр в панике, требует помощи от штата.

Биркин кивнул, лицо его было каменной маской. Внутри же бушевал ураган. Гнев. На глупцов, допустивших утечку. На эту информационную атаку, ставшую спусковым крючком. Страх. Не за город. За свою работу. За свой G-вирус! Если власти введут войска, начнётся карантин… доступ в лабораторию может быть заблокирован. Его исследования! Его величайшее открытие!

«Они не должны сюда добраться. Никто. Ни полиция, ни военные, ни… эти заражённые твари. Лаборатория должна быть изолирована. Защищена любой ценой. G важнее всего. Важнее этого города. Важнее…»

Мысль о Шерри, о Аннет, ждущих его дома в своём уютном домике, пронзила его холодной иглой на миг. Он тут же подавил её. Слабость. Аннет умна. Она профессор вирусологии. Она поймёт. Она должна понять. Они смогут укрыться на верхних уровнях комплекса, если что… Но работа должна продолжаться! G должен быть спасён!

Он отдал серию жёстких приказов:

Полная герметизация всех входов в комплекс NEST. Переход на автономное энергоснабжение.

Усиление охраны всех периметров, включая подземные туннели и вентиляционные шахты. Разрешено применение летальной силы без предупреждения против любой попытки проникновения.

Эвакуация несущественного персонала на поверхность запрещена. Весь персонал остается на местах. Карантинный режим внутри комплекса.

Все ресурсы перенаправляются на обеспечение безопасности сектора G и продолжение ключевых экспериментов.

Когда начальник безопасности ушёл исполнять приказы, Биркин подошёл к огромному бронированному окну, за которым в голубоватом свете биоламп копошились учёные в его святая святых — секторе G. Там, в криокапсулах и на операционных столах, лежало будущее. Его будущее. Его бессмертие.

Внизу, на мониторе, продолжали транслироваться кадры хаоса с улиц Ракун-Сити. Пожар охватил несколько кварталов. Слышны были далёкие сирены, выстрелы, крики. Город умирал, захлёбываясь в биологической чуме, выпущенной по воле случая и человеческой глупости. Но Биркин видел не это. Он видел доказательство мощи его творений. Видел хрупкость обычной человеческой жизни. Видел неизбежность того, что должно прийти на смену.

«Пусть горит этот старый мир. Из пепла… из плоти… восстанет новое. Сильное. Бессмертное. Моё. — Его рука сжала холодный металл подоконника. — И ничто… ни эти жалкие зомби, ни паникующие власти, ни те, кто начал эту атаку на Амбреллу… ничто не остановит восход новой эры. Эры G.»

Он отвернулся от окна, его глаза горели холодным, безумным светом первооткрывателя, стоящего на пороге величайшего свершения. Хаос снаружи был лишь фоном, шумом, мешающим сосредоточиться на главном. В его лаборатории царил порядок. Порядок, который он наведёт железной рукой. Ракун-Сити мог погибнуть. Но его вирус… его истинное дитя… должно жить. И процветать. Он подошёл к сейфу, где лежал шприц с янтарным сиянием. Скоро. Очень скоро он сделает следующий шаг. Последний шаг обычного человека. Первый шаг бога новой эпохи.

P.S. Уважаемые читатели, если найдёте ошибки, напишите мне, пожалуйста, в ЛС (желательно) или хотя бы отпишитесь в комментариях.