Пример для подражания глава 32 День коробок
Поутру Том обнаружился в игровой комнате под богато наряженной ёлкой, нижние ветки которой приподнимались от ярких коробок с пышными бантами. Он стоял, зачарованно глядя на них, в пижаме и тапках. Бенни, вальяжно выползшая из спальни в пижаме, тёплых меховых тапках, вязаных шерстяных носках, закутанная в толстый стёганый шлафрок, лишь покачала головой и накинула на плечи благодарно улыбнувшегося Тома плед. Бранить или поучать его она не собиралась, тем более что сэр Киплинг, осторожно заглянувший в комнату, тоже щеголял тапками, халатом и нетерпением в глазах.
— Том, — обратилась к мальчику угнездившаяся в кресле Бенни, — лезь за подарками! И открывай! Все.
—— Я?... — потрясённо ахнул Том.
— Ты, — решительно кивнула Бенни, с благодарностью принимая от Уны чашечку кофе с молоком. Редьярд тоже заинтересованно шевельнул усами. — Вперёд!
И Том нырнул под ёлку.
— Это вам! — протянул он Киплингу большую плоскую коробку в красной с золотыми звёздами бумаге.
Мужчина отставил чашечку, азартно потёр ладони и принялся разворачивать бумагу. Большая коробка. Плоская. И тяжёленькая.
Он открыл коробку и зачарованно провёл пальцами по разноцветным плоским деревянным деталям. Что это? Развернул листок с инструкцией. Деревянная карта мира на стену.
— Спасибо, — улыбнулся Редьярд.
Том тем временем вытащил ещё коробку. Синюю в снежинках.
— Бенни, это тебе.
Там оказался набор мотков пряжи: тончайшей, переливающейся, тёплой и лёгкой как пух. Ещё одна коробка принесла в подарок спицы: набор серебряных спиц разных размеров. Бенни счастливо вздохнула: теперь она знает, как коротать уютные зимние вечера.
Том оказался обладателем нескольких коробок: деревянные паззлы, складывающиеся в причудливую мозаику, модельки автомобилей. Редьярд ахнул, когда получил магическое издание «Книги джунглей»: роскошное, с живыми движущимися иллюстрациями, великолепно украшенное. И дорогое: Смит договорился с издательством, так что теперь на счёт сэра Редьярда будет капать денежка. Бенни достался набор бисера: с сотню цветов, а также специальные иглы и нити с пяльцами. Том зачарованно открыл коробку, доверху набитую разноцветными кубиками и брусочками с изображениями и без.
— Дом! — воскликнул он. — Я могу построить дом!
— После завтрака, — строго сказала Бенни, которая взгляд не могла оторвать от баночек с бисером. Такие потрясающие цвета…
— Завтрак — это святое! — согласился с ней Том, довольно оглядывая коробку в половину его роста. Большая. И кубиков много. Он ещё раз бдительно осмотрел пространство под ёлкой: ничего не забыли? Забыли! Ещё коробка! Для Редьярда: там оказались круглые очки в золотой оправе.
— Это вам, сэр Редьярд, — улыбнулась Бенни. — Помогают сохранить остроту зрения и не дают глазам уставать.
— Благодарю, — растроганно улыбнулся мужчина, зачарованно любующийся иллюстрациями в книге. — А теперь… Завтрак!
Рождественские празднования прошли тихо и просто чудесно. Все получили свои подарки, включая Уну и Барри, а также Карну, повесившего себе на пояс два небольших кинжала. Они гуляли в Лондоне, выходя и в обычный мир, любовались украшенными улицами и домами… Собирали паззлы, читали книги, просто радовались жизни.
Рождество стало достойным продолжением празднования Йоля. Бенни и Том в компании Редьярда под присмотром Уны и Барри провели все необходимые ритуалы: разжигали костры, жертвовали… Всё, как положено правильным магам. Том с очень серьёзным лицом жертвовал яблоки, лично замешанные лепёшки, цветы. Потом долго смотрел в огонь, и по его лицу текли слёзы. Бенни слышала, как он тихо общался с матерью. Редьярд тоже выглядел пришибленным и одновременно освобождённым, судя по всему, к нему тоже приходили.
А вот Бенни никто не навестил. Вернее, она почувствовала чужое присутствие, но странно, словно на неё смотрели издали, осторожно, потом просто поцеловали в лоб и присутствие духа исчезло. Зато осталось ощущение живого взгляда: радостного. Словно её искали, искали, потеряли надежду почти… и нашли.
Как следует обдумав свой первый опыт общения с потусторонним, Бенни пришла к выводу, что могла прийти попрощаться мать этого тела. После ритуала Очищения связи разорвались, но… значит, разорвались только с родом Уизли? Она пришла, видимо, убедиться, что дочь, пусть и ставшая чужой, жива, здорова и довольна.
Бенни это не взволновало. Она вообще отмечала про себя, что очень малоэмоциональна для возраста этого тела и вообще малоэмоциональна. Это удивляло, но удивление — тоже эмоция.
Кажется, выбор имени на что-то влиял. Но как и каким образом? И почему?
Этого она не знала.
Зато знала, что рациональность, логичность и вообще рассудочность выросли в разы. И это хорошо: кто-то должен быть главой семьи. Том — ребёнок, и Бенни не считала, что он должен прыгнуть выше головы и в один момент стать взрослым. Зато она понимала, что, мягко направляя, сможет воспитать Тома хорошим человеком. Ну, с поправкой на окружающую реальность.
Конечно, Том был проблемным ребёнком, приютские другими и не бывают. Если б не Киплинг, не помощь брауни, она бы не вытянула. Но вчетвером они справлялись.
Были ли у неё свои дети когда-то, Бенни не помнила совсем. И в принципе, такая странная избирательная потеря памяти её не напрягала. Странно? Как есть. Смысла страдать о потерянном Бенни не видела. Она твёрдо намеревалась жить хорошо и в своё удовольствие. И Тома приучать к такому же.
Поэтому они праздновали и Йоль, и Рождество, о котором приютский воспитанник мечтал годами, и Бенни ничего не напрягало. Плевать, кто там и как считает. Они хотят праздновать, и будут праздновать.
Так же, как и день рождения Тома.
В это время пышные празднества были не приняты. Вообще было не принято отмечать день рождения каждый год! Праздновали юбилеи, круглые даты, но… очень тихо, семейно.
Бенни было плевать. Том достоин праздника, и он его получит. И тридцать первого декабря он впервые в жизни отметил свой день рождения. Восемь лет! Они бывают лишь раз в жизни, как и все последующие годы.
Том получил лимонный тарт и острый шоколад, на столе стояли его любимые блюда, и Бенни с Редьярдом обнимали его и желали всего самого лучшего. А потом они тепло оделись и отправились в Лондон. Сначала обычный, а потом и магическую часть.
Они гуляли по улицам, заходили в магазинчики и кафе, покупали разные мелочи и игрушки. Катались на катке, ездили на пони, потряхивающих украшенными пышными султанами из перьев головами, глазели на празднично украшенные улицы и здания.
Вернулись домой они совершенно вымотанные и счастливые.
Это был прекрасный день, и Бенни твёрдо решила, что сделает это традицией.
А потом, через неделю, им нанесли визит.
Риддлы.
Созрели-таки, удовлетворённо улыбнулась Бенни.
Естественно, Риддлы пришли к Киплингу. Тот как раз закончил ремонт в доме, чему радовался как ребёнок. Обновлённая электропроводка, системы освещения и сантехника, радиоточки, современная мебель, отделка стен. Дом стал светлее и словно моложе. Нашлось место для памятных мелочей, сувениров и редкостей. Дом не захламляла лишняя мебель, оставив много пространства. Даже пахло хорошо: благовониями и цитрусами.
Счастливый Редьярд, применивший несколько очень хороших советов Бенни, остался очень доволен переменами. Он и сам чувствовал себя помолодевшим, и дом теперь соответствовал. Здание даже покрасили. И благоустроили прилегающую территорию.
На Риддлов дом произвёл впечатление. Томас и Мэри Риддлы нанесли визит после того, как прислали письмо. Редьярд вежливость оценил и принял гостей в благодушном настроении.
Сначала беседовали на общие темы: погода, королевская семья, новости света. Киплинг забавлялся — ну откуда сельским сквайрам знать о высшем свете и королевской семье, кроме как из газет. Но он держал свои мысли при себе и не выказывал превосходства, считая такое дурным тоном. Беседа текла неторопливо и плавно, пока наконец Томас Риддл не затронул интересующую его тему: Томас Марволо Риддл-Гонт.
Мистера Риддла очень волновал воспитанник Киплинга.
Сэр Редьярд сделал непонимающее лицо. Сэр Редьярд высказался в том духе, что случаются совпадения и бывают однофамильцы. Сэр Редьярд, наконец, попросил подробностей.
И получил страстную, пространную, тщательно составленную и отрепетированную речь.
Мистер Риддл в красках расписал злоключения своего сына: как на него положила глаз девица совершенно не их круга; как эта девица соблазнила несчастного юношу и умчалась с ним в закат; как бедолага вернулся поруганный и обесчещенный, зато женатый. Законным браком, вот записи. И они так и не смогли добиться, куда же исчезла супруга. А потом Томас-средний умер, они остались одни, потерянные и придавленные горем, и тут! Свершилось чудо!
И у них появилась надежда.
— Душещипательный дамский роман, — покивал Киплинг. — Не мой жанр, абсолютно.
Он посмотрел на заигравшего желваками гостя и добавил:
— Но могу позвать мисс Кеноби. Она больше меня знает о судьбе юного Тома.
Мисс Кеноби, вплывшая в гостиную, опять неприятно поразила супругов. Особенно миссис Риддл. Вроде и платье строгое, но… Ткани! Покрой! Украшения! Миссис Риддл едва не скрипела зубами от зависти: китайский бархат, венецианские кружева, расшитые золотом туфли. Да у принцесс она такого не видела на снимках в газетах! Про украшения и говорить не хотелось: камни, золото, тончайшая работа. Жемчуг размером с вишню в три ряда на шее!
Миссис Риддл хотелось плакать.
Девочка выслушала просьбу опекуна, покивала, чинно села в кресло, и начала рассказывать душещипательную историю мистера Томаса Марволо Риддла-Гонта. О старых и очень уважаемых людях, которые её воспитывали. О бедняжке Меропе, замученной пьяницами-родственниками и беспутным мужем. О том, как они с Томом росли вместе. О сэре Редьярде, который тоже приходился Мормутам, а значит, и бедненькой Меропе, дальним родственником и усыновил малютку Тома и крошку Бенни.
Редьярд слушал с огромным интересом: как опытный писатель он оценил связность сюжета и лёгкий слог. Чудесная, просто чудесная история! Печатать, читать и плакать. Рыдать от умиления и сочувствия к судьбе Тома в кружевной платочек.
— Мистер и миссис Мормут воспитывали нас хорошо, хоть и недолго, увы, — закончила рассказ Бенни. — Печально, что они так быстро нас покинули. Но… Теперь нас воспитывает сэр Киплинг, и мы ни в чём не чувствуем ущемления.
Риддлы машинально скользнули взглядами по одетой с немыслимой для их круга роскошью девочке. Да уж. Действительно, никакого ущемления.
Бенни устремила на сэра Редьярда исполненный искренней благодарности взгляд. Любовь она изобразить не сумела бы, да и не пыталась — зачем? Благодарности сироты к опекуну более чем достаточно. Редьярд горделиво приподнял подбородок.
— Чаю? — светски поинтересовался он. — Или что-то покрепче?
Судя по виду Томаса, тому зверски хотелось выпить. Возможно, даже нажраться в дрова. Увы, такой экспромт он себе позволить не мог.
— Чаю, пожалуйста, — выдавил мужчина.
Разодетый в национальные одежды Карна сервировал столик. Ароматы от чайничка исходили умопомрачительные.
— Прошу, — пригласил гостей к столу Редьярд. Риддлы пили ароматный чай, дегустировали десерты, и размышляли о том, как бы ловчее вернуть разговор в нужное русло. Наконец Томас переварил вываленные на них сведения и решился.
— Скажите, сэр Киплинг, можем ли мы попытаться наладить с вашим воспитанником отношения? Мне очень жаль, что наш сын поступил так жестоко, скрыв сведения о беременности своей супруги. Я предпринимал поиски, но, к своему стыду, не нашёл информацию о миссис Риддл.
Бенни взглядом выразила, что она думает о последнем утверждении мистера Риддла. Но промолчала. Риддлы хотят внука и наследника? Они его получат. Но… за всё приходится платить. За такое — тем более.
— Я напишу вам, — ответил Киплинг. — Ближе к Сретенью. Хочу как следует обсудить сложившуюся ситуацию с воспитанником.
Риддлы молча кивнули. А что им ещё оставалось делать?