Нога судьбы глава 27 Земля, прощай!
Брок с Барнсом, который теперь всё чаще просил называть себя Джейми, вгрызались в учёбу с таким энтузиазмом, что Джек только головой качал. Потрясающе. Просто потрясающе. Перед их успехами меркли достижения Люка Скайуокера и Кипа Дюррона. Ему иногда казалось, что это просто сон, но проснуться не хотелось. Совершенно.
Барнс всё думал и прикидывал, каким будет то самое копьё, что не даёт ему покоя. Оно должно было быть потрясающим: с длинным наконечником, с прочным древком, с… Много критериев, которыми он жонглировал, как своими любимыми ножами.
Брок практиковался, в свободное время погрузившись в историю мечей. Он знал, какими должны быть его клинки, отлично знал, но представлять и уметь создать — вещи абсолютно разные. Китайский цзянь он отверг, равно как и римский гладиус, и фламберг. Не то, не то, не то…
Этот длинный, этот короткий, тот изогнутый, те ему просто не нравятся. Оставалось надеяться, что подсознание и Сила в нужный момент возьмут управление на себя и он сделает всё как надо.
Постепенно Силовая ковка стала получаться всё лучше и лучше. Обычная тоже пошла на лад. На деревцах завязи укрупнились, сформировавшись в плоды, и стало ясно, что совсем скоро можно будет собрать первый урожай. Они все ощущали, что ещё немного, ещё вот-вот — и настанет тот самый момент, когда им откроется дорога в неведомую даль.
А потом Барнс однажды понял, что пора.
Слитки сами выкатились под ноги. Пришёл на почту его заказ: длинный и тяжелый брус из настоящего гренадила. Очень тяжёлый, пропахший солью: морёное дерево. Брус вырезали из ствола дерева, когда-то валявшегося в трюме парусника, исполняя роль балласта. Барнс отдал за него бешеные деньги и ни капли не пожалел: сразу было понятно — это его. Для него. Точно так же, как и бруски красного дерева для Брока и необычный лунный эбен для Джека.
Брок определился с формой клинка — листовидный, кельтского образца. Максимально простая рукоять, минимальная гарда, никаких украшений.
Он засел медитировать над металлами. Самое сложное, пожалуй. Они звали его, тянулись, остро желая принять форму оружия его мечты. Оставалось лишь напитать их Силой и выковать.
Это было сложно. Сила утекала в бруски, как в чёрную дыру. Казалось, этому не будет ни конца, ни края, но в один день Брок просто встал к наковальне, загудело пламя в горне, и молот заплясал в его руках. Мечи рождались под его взглядом, словно сами выковывались из сплетающихся воедино слитков.
Брок даже не задумывался о булате, он получался просто сам собой. Часы утекали, как песок меж пальцев. Брок не вспоминал ни о еде, ни о питье. Прерваться было совершенно невозможно. К кузне никто не лез — Сила словно отводила глаза Джону и его домочадцам. Брок работал, и под его руками рождалось чудо.
Он не понял, как выковал лезвия, в чём закаливал и делал ли это вообще. Как выточил рукояти и соединил их с лезвиями: они словно спаялись в единое целое. Как вплавил в рукоять проволоку, чтобы удобнее было держать.
Когда он закончил, то просто тупо уставился на два коротких… меча? Длинных… кинжала? Скорее, первое. Только для его рук. Только для него.
Идеальные.
По тёмным полночным лезвиям струились светлые молнии. Брок взмахнул мечом, и тот запел, рассекая воздух, настолько острый, что, казалось, способен рассечь солнечный луч.
— То, что надо, — хрипло сказал Брок и закашлялся — горло пересохло напрочь.
— Моя очередь, — жадно уставился на мечи Барнс и выпал из жизни на два дня, по прошествии их вывалившись из кузницы с весьма озадаченным видом.
Длинный наконечник, похожий на лист, древко из двух частей, окованное металлическими кольцами. Тоже простое, только на наконечнике у основания каплевидное отверстие и немного золотых узоров. Красивое и функциональное. Для него.
— Произведение искусства, — оценил Брок и протянул ему двухпинтовую бутылку мангового сока. Кого другого бы свернуло от количества сахара, но Барнсу в самый раз. Сладкоежкой тот был невероятным.
— А у тебя что будет, шифу? — спросил тот у Джека, утолив жажду.
— Меч, — пожал плечами Джек. — Длинный прямой узкий меч. Цзянь примерно похож на то, что я хочу. Клеймор слишком длинный. Тяжёлая шпага… не подходит рукоять. А вот цзянь… Более-менее оно.
— Посмотрим, — покивал Брок.
Джек создавал своё оружие самозабвенно. Сила текла сквозь него, вокруг и вообще везде. Она плавила металл, придавая ему форму, сообщала рукам крепость, позволяя без устали махать молотом, показывала, какой он будет, этот меч. Да, это металл, не плазма, это не сейбер, а скорее Силовой меч. Всё это не имело значения. Это было для него. Его часть. И с каким же трепетом он взял его в руки!
Длинное прямое лезвие с острым концом, никаких украшений, простая рукоять и маленькая гарда, лишь слегка прикрывающая пальцы. Сталь отливала синевой. Рукоять после полировки сияла тонкими золотыми и чёрными разводами.
Дома их встретили полностью созревшие плоды.
— Пора снимать пробу, — потёр ладони Барнс. — Косточки соберите, их можно будет продать, если что.
— Тогда надо отфотографировать и видео снять, — сказал Брок. — А то получится, что продаём кота в мешке.
И он пошёл за смартфоном.
Они отсняли деревца, плоды, целые и разрезанные. Описали вкусы. Лайм Барнса реально был слаще апельсина и одуряюще пах шоколадом. И на вкус был как шоколад с цитрусовыми нотками. Абрикосы тоже поражали органы чувств. Оранжевые, невероятно ароматные и сладкие как мёд. Чёрные — как шоколад. Белые со вкусом ванили. Крупные и очень, очень вкусные.
Брок косточки после дегустации вымыл и протёр насухо, после сложил в коробочки и подписал, что где. Барнс косточки тоже собрал.
— Пора собираться, — заявил он, и никто и не подумал возразить.
Действительно пора. Осталось только решить, что с собой брать.
— Слитки металлов, камни, — подумав, заявил Джек. — Специи. Чай. Кофе. Одежда на первое время. Обувь.
— Оружие и аптечки, — добавил Барнс. — Хорошие рюкзаки.
— Еду и воду, — сказал Брок. — Сушёное мясо, сублиматы. Термосы. В них и чай можно настаивать, и кофе. Походные котелки и кружки. Сухой спирт и горелки.
— Бедный ребёнок, как он всё это потащит? — с явным сарказмом процитировал кого-то Барнс. Потом оглядел товарищей, себя и самодовольно оскалился. — Как-то потащит. И не надорвётся.
И они начали собираться.
Выбрали рюкзаки, походную посуду и термосы, палатку, горючее и аптечки, пакеты с чаем и кофе, металлы и камни. И ещё много нужного и важного. Кто знает, куда приведёт открывшийся им путь? Оставалось надеяться на то, что мир будет развитым. Соответствующим хотя бы концу двадцатого века.
В конце концов они упаковали всё, даже саженцы, которые словно уснули после усиленных над ними медитаций.
Они раздали оставшиеся вещи, расторгли договор аренды на дом. Попрощались с Джоном и остальными знакомыми. Нити, связывающие их с этим миром, истончались и лопались с прощальным хрустальным звоном, пока прямо посреди гостиной не открылся портал.
— Земля, прощай, — прошептал Брок.
— В добрый путь! — рявкнул Барнс и с хохотом толкнул его и Джека в портал, после чего прыгнул за ними сам.
Портал за их спинами угас, рассыпавшись искрами, и они очутились в кромешной темноте.
— Ну вашу дивизию, — печально протянул Барнс и включил фонарик, который осветил неровные влажные каменные стены и потолок, скучно-серые, как бетон, но, судя по форме, природного происхождения. — Джек, куда это нас занесло?
— Пещера, — напоказ подумав, изрёк тот.
— Капитан Очевидность! — хрюкнул Брок. — А если точнее?
— А если точнее, — Джек повертел головой, осматриваясь, втянул ноздрями воздух, прощупал Силой пространство, — то нам вот в ту сторону.
И зашагал вперёд. Вполголоса бурчащий Барнс и с любопытством озирающийся Брок потопали за ним. Под ногами шуршал песок. Стены терялись в высоте. Капало. Сильно тянуло сыростью. Сколько они так шли, непонятно. Полчаса? Час? Наконец впереди забрезжило.
Они вышли из пещеры, с облегчением отдуваясь: ни один из них не любил такое, пусть и по разным причинам. Пещера, что характерно, оказалась в горах. Высоко. А внизу виднелся лес, справа и слева, ну и впереди тоже были горы — далёкие и нет. И небо было невероятно голубое. А пахло мёдом, вереском и земляникой почему-то.
— Скажите мне, что в долину мы будем спускаться не по вон той лесенке, — пробормотал Брок и указал на ступеньки без всякого намёка на перила, высеченные в почти вертикальной красноватой скале.
— Можно спрыгнуть и поддержать себя Силой, — с нездоровым интересом уставился вниз Джек.
Барнс с Броком переглянулись. Посмотрели вниз. На Джека. Вновь вниз. На Джека.
— Шифу, ты здоров? — с нескрываемой обеспокоенностью спросил Барнс. — С чего это тебя самоубиться тянет?
— С чего вдруг? — удивился Джек. — Нет. Просто действительно можно прыгнуть. Сила удержит. Я много раз так прыгал!
— А мы — нет! — рявкнули хором парни.
— Да, — озабоченно поскрёб нос Джек. — Моё упущение. Забыл.
— Хватит лясы точить, — буркнул Барнс. — Пошли. Другого пути не вижу.
И они поперлись к лестнице, заранее морщась: рюкзаки за плечами! И они не пушинки.
Спускались они предельно сосредоточенные, буквально стекая по скале. Пальцы хватались за ступени, обувь не скользила, они двигались размеренно и в едином ритме. Джек страховал их Силой. Ступени были гладкими, не выщербленными. Наклон позволял не сорваться. Наконец они достигли земли и, только отойдя от чёртовой лестницы, с облегчёнными вздохами повалились на густую траву.
— Я такое в Китае видел, — сообщил Брок, глядя на чудовищную лестницу снизу вверх.
— Точно, — поддакнул Барнс. — Надеюсь, мы не в Китае. Терпеть не могу рис и соевый соус.
— Чай! И сычуаньский перец! — мечтательно выдал Джек, и оба его товарища застонали.